СС 7. Мышьей норой, собачьей тропой

СС: синдром спиногрыза

Источник: Ревущаябочка.РФ
Источник изображения обложки:  images.yandex.ru

Содержание:

Глава 1. Соло на самокате
Глава 2. Эвридика и Светозар
Глава 3. Страсти по Святославу
Глава 4. Гешкины сорокоусты
Глава 5. Меч неприкасаемый
Глава 6. Всё тайное уходит в смысл
Глава 7. Мышьей норой, собачьей тропой
Глава 8. Магнитосферы критические дни
Глава 9. Вся экстремистская рать
Глава 10. Царь-пушка молодости нашей
Глава 11. Наф-наф и завкаф
Глава 12. Душа погружного горения
Глава 13. Погоня за чёрной лентой
Глава 14. Бойтесь мартовских ид!
Глава 15. Саламандра возвращается
Глава 16. Спасти вещего Хельге
Глава 17. Беспутские заговенки
Глава 18. Как упоительно в Саркеле у царя
Глава 19. Викинги против пришельцев
Глава 20. В Багдаде всё спокойно
Глава 21. Стрельба по-македонски
Глава 22. Плюс-минус целая жизнь



Глава 7. Мышьей норой, собачьей тропой
Перестук вагонных колёс непрерывно напоминал, что кто-то куда-то едет. А что именно на юг так эти кто-то и сами знали. Именно туда их направил после аудиенции отставной генерал-родновер, с некоторых пор непрерывно упоминаемый в оперативных сводках потомок вещего Олега, великого жреца и воеводы в дружине Рюрика - Николай Илларионович, вновь кому-то на потеху разбудивший волхвов всея Руси.

Тот же самый бег к югу исправно иллюстрировал мелькающий пейзаж за окном. Давно закончились среднерусские деревеньки, в которых равнодушные обитатели домов за тысячу лет после каганата всё никак не сподобятся у себя под окнами хоть какой-нибудь палисадник разбить, цветочную клумбу или кустики смородины. Потом, словно спохватившись, картинку в оконном стробоскопе прочно захватили справные казачьи домовладения не только с большими палисадами, усаженными фруктовыми деревьями и ягодниками под ними, но и под горизонт уходящими вдаль по чернозёму садами и огородами. На столь плодородных территориях помимо каганатов точно так же произрастали и всяческие кровавые смуты. Без них в столь благоприятном климате любезная отчизна тоже никак не могла обойтись. Обязательные кровопускания словно бы сбрасывали неприжившиеся или чересчур зажившиеся плаценты чужой веры, отжигали шалающиеся туда-сюда пространства и всегда давали простор появляться на свет чему-то совершенно новому, никогда в этих краях не бывавшему, пока его наголову не возродят какие-нибудь пришлые благодетели. А потом словно чёрт из табакерки вновь и вновь возникающему и властно требующему восстановления своих прав на эти, необычайно понравившиеся земли.

Приближалось и отчётливо дышало море. Среди курчавых взгорий, поднимающихся и спускающихся к нему, всех четверых инсургентов поджидала с дороги не очень заметная, но капитальная фазенда непонятного назначения с некими фундаментальными строениями неопределённого назначения, но без обычных на справном юге бассейнов, теплиц, спортивных и игровых площадок. К нему вела от основной трассы десятикилометровая гравийка, хорошо укатанная народная тропа. Никаких культивированных земель в виде плантаций и пастбищ поблизости никоим образом не наблюдалось. И хоть известно было заранее, что в исходнике это приморская дача того самого генерала - покровителя всех неприкаянных смурфиков страны, отовсюду гонимых в основном по гуманитарным причинам - всё равно возникал вопрос, а для чего тогда это всё построено и стоит очень давно. Знать кому-то очень понадобилось, коли до сих пор не снёс.


Как вещий жрец в генеральском звании Николай Илларионович и обещал, гонимых властью юнцов встретили прямо у ворот. Где-то на тропе народной загодя сработал датчик движения: чу, истомлённые антинародным гнётом людские массы опять приближаются к точке невозврата. Надо встретить, пока овечки не передумали забредать. Здание штаб-квартиры родноверов оказалось двухэтажное из пористого жёлто-бурого известняка. Местами оно смотрелось очень старым, хотя и выделялось отделкой современным ярко-жёлтым шлифованным бутом обналичек окон, дверей, фризов, откосов, а также балюстрады довольно большой террасы. Даже палисадник тут имелся, как и положено на юге, однако из-за излишней тенистости окружающих приморских лесов в нём росли только кизил, колючий кустарник гранат, не менее колючий боярышник и в стороне куртина фундука, для пришлых белочек и прочих бурундучков.

Встречающих волхвов насчитывалось двое. Возраста и внешности довольно неопределённых, сколько угодно можно было дать без права переписки. От тридцати до ста. С гаком лет ещё лет на полтораста. Опять же – любая программа распознавания лиц зависнет, переписки и корреляций затребует. Неотчётливо проступающей важности встречающим прибавляла и немногословность, вероятно по штатной комплектации положенная любым уважающим себя Берендеям. Как поступать с молодёжью, прибывшей для живительного раскрещивания, жрецы родимой веры, конечно же, умели изначально. Оглаживая бороды, похоже, реально произраставшие на их скулах и подбородках, волхвы Светозар и Милослав терпеливо и важно объяснили новоприбывшим паренькам, что те должны теперь делать и в каком порядке. И не приведи Перун перепутать!

Сергей Бареев, Андрей Котов и ещё двое увязавшихся за ними лёгких на подъём юрких писюнов – Гешка Селивёрстов и Димка Куликов – при чужом монастыре вели себя смирно, культурно, даже матом почти не ругались. А всё потому что Николай Илларионович дал им такую инструкцию ни в коем разе не смущать непонятными звукосочетаниями дух всё ещё просыпающегося главного языческого бога. Да им и самим было до жути интересно, что же такое с ними произойдёт во время древнейшего обряда освобождающего, целительно-охранительного раскрещивания, долгожданного освобождения от власти замордовавшего их всех Христа.

Подобный священный ритуал практиковали ещё во времена первых восстаний против кровавого крещения Руси огнём и мечом. Во главе их стояли не только волхвы, от которых победившие христиане постарались не оставить в истории имён, но и многие воины языческого князя Святослава, сокрушителя хазарского каганата, которого боялась сама Византия. Народ, по-прежнему поклонявшийся родным стихиям, на дух не переносил религию единственного божества, кем бы оно ни было. Славяне-язычники восставали против любых действий чуждых христианских миссионеров в чёрных, нечеловеческих одеяниях и клобуках, которые казались страшенными пришельцами из неведомых подземелий. В своих молитвах отступающие под натиском этих невообразимых чертей древние русичи обращались только к исконным божествам родных стихий. Волхвы Светозар и Милослав как раз и подготовили для новообращённых в кровную веру парням такие молитвы, основным смыслом которых было не обращение к какому-то там единому для всех универсальному богу-генералу, а подключение прежде всего к отдельно взятой родимой стихии, которая и должна помочь, вызволить из лап иноземного верования, давно проросшего в мозг народа и страны. И столь гибельно его переродившего.

Как пояснил учёный волхв Светозар, в этом и состоит смысл любого анималистического учения, одухотворяющего всю окружающую природу, считающего «аниме», душу – основой существования этого мира и в то же время его единственным обитателем и повелителем.


Древние заговоры и заклинания парни учили на хорошо темперированном клавире старославянского языка, в целом вполне понятном и глубоко проникающем в давно невостребованные, но теперь как бы просыпающиеся части мозга и души. Оказывается, ими следовало инициировать, а потом и крепко простимулировать всё же сдвинувшийся процесс возвращения заблудших душ к родным истокам многотысячелетней давности. Правда Гешка по причине младости лет и озорного характера несколько раз как бы сбивался, переврав имена языческих божеств, которых следовало по порядку называть. А заодно и своего непосредственного выкрещивателя волхва Милослава, называя его дядей Мимосралом, и даже Малосралом, что показалось тому крайне обидно, потому что было неправдой. Старший волхв Светозар на это ухмыльнулся и сделал вид, что ничего не услышал. Да и сам волхв Милослав быстро успокоился, ибо всем волхвам хорошо известно, насколько коварен бывает пришлый греческий бог, какие искусы и наваждения может наслать на юные неокрепшие души, лишь бы удержать малолетнюю паству в своих загребущих руках. Он не гнушается никем, даже отпетыми убийцами и грабителями, ставит любого из них выше ста своих праведников, лишь бы заманить к себе побольше любых новых приверженцев. Лопатой гребёт, а в отдельности разбирается потом, по ходу дела. Как на любой фронт вперёд идут прежде всего отпетые. Для это и власть и боги единодушно скостят им что угодно.



К вечеру прибывшие парни и их верные оруженосцы малолетки крепко поддали с волхвами. Чисто по-человечески это казалось чрезвычайно интересно, словно в машине времени прокатиться, да на тыщу лет назад попасть в объятия может быть даже питекантропов. Правда, разговоры вспыхивали такие, что настоящие древние волхвы наверняка бы поперхнулись. А сейчас, после первой, прежде всего, все сразу перешли на «ты».

- Как звать? Светозар?! Почти что Люцифер. Класс! Наш товарищ. Мы тут намедни с Андрюхой одного Святослава раскручивали-раскручивали, да получилось, что на свою голову. Теперь вот спасаемся. Вчера искали правду, сегодня ищем куда сбежать. Но он всё же князь, да ещё какой. Ты-то хоть не князь?!
- Нет. Но буду.
- А что, есть предпосылки?!
- Да пока тоже нет.
- Тогда лучше не надо. Настоятельно рекомендую с предками не связываться ни в каком виде. Загрызут, не те, так эти! Но обязательно. Это я понял. Предки же только молодняком питаются.
- Вы же волхвуете, - поинтересовался и Андрюха Котов - то есть, типа вдобавок и лечите, понятно, что с привлечением природных стихий?! Волхв - прежде всего врачеватель, провидец и так далее, верно нас учили?!
- Да-да, в чём-то так и есть. – Припомнил Светозар.
- Но как иначе?! Ты наверное дополнительно и хиропрактик какой-нибудь, или как и все мы – просто «херо»?!
- Не. То лечение руками, наложением, тактильным воздействием.
- Типа тайского массажа?!
- Примерно. Но я больше по другой части, тебе будет сложно понять. А если поймёшь, ещё хуже станет – ни за что не подействует, потому что не поверишь. Любая практика работает, лишь когда клиент ни в чём по этому делу не шарит. Когда он полный дундук. Заговоры, молитвы, заклинания поэтому нужно просто выучивать механически, слепо, особо не вдаваясь в их смысл, потому что его там нет, во всяком случае, такого, какой ты смог бы понять. В них главное - сочетание звуков, особое придыхание и состояние души. Как такой океан понять, тем более сразу?! Так что придётся вам всё это, не думая и не вникая, просто сразу выучить, непосредственно на месте очищения от христианской скверны и новообращения в веру отцов и дедов. Вот и всё!

- Мудрено как-то вы отвертелись. – Разочарованно протянул Серёга Бареев. - Обычно так шарлатаны и заворачивают, что никто ничего не понял. Однако ты меня всё равно научишь этим заклинаниям и заговорам, но только по-настоящему? Договорились?! По рукам?!
- Давай, если, конечно, хоть что-то поймёшь из того, что придётся услышать и увидеть. – Важно ответил старший волхв и почесал затылок.
- Пойму, не беспокойся, если уж я английский за два месяца освоил, то что мне стоит затвердить себе косноязычную молитву тысячелетней давности?! Учти, Светозар, договор дороже денег.
- Не переживай… А тебе чего, мелкий?! Не стесняйся, спрашивай! Как звать, я что-то сразу не отложил в оперативку?!
- Гешка я. А что это у вас такое, дяденька Светозар?!
- Где? Что?.. А, это оберег. От злых и гадких людей.
- А рядом на поясе, в гаманке?
- Вот-вот, покоя и тебе не даёт. Пацан есть пацан. Так патроны к нему, в запасных обоймах. Но пули резиновые, успокойся, никого не убьёт. Шишку разве что навесит.

- Да-а, волхвы нам попались очень даже продвинутые, с травматами ходят. – Теперь и Андрюха переключил внимание на увесистый пистолет в кобуре на поясе старшего из волхвов.
- А чего ты хотел?! – Назидательно ответствовал и ему Светозар, поглаживая оберег. По ночам тут, вдали от людей, такие типы по лесам ходят – мама не горюй! Ни одним самым древним заговором не возьмёшь. Зато травмат грохает что надо – переубедить и шугануть получается за милое дело. Причём не простой он у меня, а Гранд Пауэр трёхсотка, покамест высшей мощности среди травматов. Один патрон выдаёт почти триста килоджоулей, может, немного меньше. С двадцати… вру, с тридцати метров толстый шифер пробивает.
- Тех, кто за нами гонится, такой пукалкой не испугаешь. У них один только «макарыч» три тысячи килоджо на выстрел даёт, это не ваши сопливые триста!
- Сравнил! То же настоящий огнестрел. Его держать при себе опасно во всех смыслах.
- В любом случае долго вы у нас не задержитесь. – Добавил волхв Милослав. - Переночуете, утром выучите хотя бы один заговор и двинемся на основной обряд очищения. Пойдём на нашу главную святоотеческую поляну. Если Перун и Даждьбог будут в настроении и вас примут к себе, то сразу же и отправитесь назад в путь-дороженьку, счастливо новообращёнными. С совсем иными чувствами и душой. Если не примут – всё равно отправитесь. Тут волноваться не стоит. При любом варианте – коленом под зад.
- К праотцам?! – Ухмыльнулся Гешка.
- Вот именно, если всё-таки нет?! – Забеспокоился Андрюха Котов. – Вдруг заартачатся и не примут?!
- Я чётко сказал: тогда тем более в путь-дороженьку, пока чекисты и нас не замели. А оно нам надо?! Мы и так всё время под колпаком у них.
- Да у них кто только не под колпаком?!
- Вопрос, конечно, риторический.



Потом волхвам разошедшиеся всё ещё христиане предложили снова добавить за воротник, сгонять в ближайший магазинчик, иначе того и гляди сами кого хочешь вернут под сень Иисусову. Имеющие заначку волхвы заколебались, опасаясь совсем выйти из и без того хрупкого душевного равновесия, которое должно было пригодиться завтра во время предстоящего священнодействия. С одной стороны как бы больше «ни-ни» - дружинное божество могло и обидеться на явно христианское невоздержание. С другой – последние запасы можно было бы и прикончить, чтобы хоть душу не тяготили. Но только их, запасы, а больше «ни-ни»! И тут бывшие сакральные речи апологетов родной веры окончательно сошли в бытовуху. Главный и поэтому всё отчётливее видать что многоопытный волхв по имени Светозар, открывая вытащенный последний пузырь, опять ухмыльнулся и быстро успокоил поднимающих с ним деревянные кружки новобранцев новой-старой веры.
- С этим делом у нас всё путём всегда было! Можно сказать, в полном соответствии с национальной традицией. Главным богом был правительственный, княжеский, звать этого дядьку Перун. Отчества не знаю. Но, как говорится, «вооружён и очень опасен». Так просто к нему никто не подкатит. И мстить умеет почти как нынешние наши правители. Так вот, Перун и его адепты князь Святослав со своим отмороженным гулякой-сыночком, будущим святым крестителем всея Руси Владимиром Ясно Солнышко день через день квасили только так, похлеще нас с вами. И девочек драли немерено. Правда, Святослав всё больше воевал, а вот его отпрыск, который Ясно Солнышко, тот жук помимо жён, имел ещё и гарем с сотней пылких наложниц. В каждом городе по двадцать дополнительных красоток и тоже пылких.
- С ума сойти! Так-таки и пылких?! А откуда такое известно?! – Наконец пробило и Димку Куликова, второго пацанчика.
- С холодной кровью туда не берут. Профнепригодность. А ты что, малой, не знал?!

- Это же сколько энергии и душевного здоровья уходило у человека на такую муть, просто кошмар! – Задумчиво посочувствовал Серёга Бареев, закусывая рыбным бутербродом последнюю сиротскую кружечку густого красного вина. – Считай, что в пустоту, в бездну весь истёк. Лучше бы в библиотеке сидел.
- Да ладно, в пустоту. Там и детишек народилось от него куча мала, не все, правда, князьями стали. Далеко не все. Кстати, знаете, почему народ его помнит именно как Ясно Солнышко?! Когда какая-нибудь новая девушка его спрашивала: «Князь, а почему тебя все Ясным солнышком кличут?!», Владимир всегда отвечал: «В общем, так, милашка, быстро переоделась пастушкой и вечером ко мне в опочивальню. Ясно, солнышко?!».

Гешка побледнел даже:
- Дяденька волхв, а чего же мы тогда к ним прислоняемся, если они такие ****уны?! И князья и их боги?! Чем же они тогда лучше наших козлов?!
- А ничем! – Вытер с губ вино Светозар. – Ты знаешь, малой, почему тогдашние наши начальники именно византийское христианство выбрали для себя и людей, а не, скажем, мусульманство?! Да потому что византийский бог бухать разрешал, точнее, не слишком строго за это взимал, считая малым грехом, смотрел сквозь пальцы. Лишь бы ты потом покаялся и продолжал нести в церковь разные подати. Даже причащаться к своей светлой ипостаси этот боженька велел именно вином, а не, например, молоком.
- Тогда зачем же мы тогда от одних уродов бежим к другим?!
- Ты не понял, спиногрыз. У каждого должна быть нормальная по жизни рокировка, всегда нужно вовремя менять хозяев. Потому что новые поперва всегда мягко стелют и на многое закрывают глаза. Новая метла всегда мягче метёт. Можно какое-то время пожить спокойно. Потом, едва начнут прижимать, нужно опять давать дёру, к следующему божеству, к новой метле. Жизнь такая, ничего не поделаешь. Вечный шах. Учись, малец, пока есть у кого.
Сам Святослав за свою доблесть удалую знаешь, как поплатился, какую оплеуху ему отвесила судьба за все его подвиги?! Его больного на днепровских порогах захватили печенеги. А потом хан Куря пил вино из черепа Святослава, окованного золотом. Так он пытался заполучить себе легендарную храбрость и воинское умение знаменитого русского князя.
- Ух, ты! Прямо как с Джеймсом Куком было!

Тут опять подал голос волхв Милослав. Он закончил возлиять и сидел себе вполне раскрасневшийся, готовый к какой угодно дискуссии на любую тему, вплоть до квантовой механики у себя в штанах:
- Вернёмся к нашим баранам, не возражаете?! Обратите внимание, пацаны, вы вдобавок выигрываете время и на процессе рокировки веры. Пока суд да дело, многое можно успеть намутить! Представьте?! На всём её протяжении всегда происходит обязательная дезориентация пасущих вас богов, даже их некоторая дезорганизация, сумятица и переполох. Как же так?! Их крепостные перебегают к конкурентам. А потом организационных проблем возникает сколько?! Одних надо выписать с кошта, других вписать, третьих переименовать, четвёртым под зад коленом. От одних убыл, к другим пока не прибыл, может, заблудился где. И так по каждой конфессии! Представляешь, сколько мороки в конкурирующих небесных канцеляриях всякий раз возникает?!
- Перун к тому же вполне боевой чувак, - Продолжал обработку новой паствы всё же более продвинутый старший волхв: – Он своих в обиду не даст, особенно новеньких, не даст и вас. Не то, что тот слизняк. – Светозар даже позволил себе передразнить всевышнего Христа: - У него же для всех униженных и оскорблённых лишь один совет: «Терпите! Бог терпел и вам велел. Ударили по одной щеке – подставьте другую!». А надо апперкотом или с левой хуком в челюсть!

И ничего Светозару за столь гнусное святотатство не было. Поскольку настоящий, действующий бог оставался тёртым мучеником, всегда жертвующим себя за все грехи людские и поэтому не такое он стерпливал и стерпливает. Мало ли у кого и как крыша съедет! По каждому случаю на крест залезать, чужие грехи отмаливать?! А надо – работа такая. Вот и лазает до сих пор, отмаливает... Туда-сюда, туда-сюда и всё мимо глаз. Бр-р, какая гадость, этот ваш «Солнцедар»! Им только заборы красить! Но жалко, сгниют и попадают.



Поутру они проснулись, переспав на деревянным языческих полатях. Похмеляться не надо было, печени-то пока что молодые. Поэтому просто умылись, перекусили и, Перуном благословясь, пошли на главное его капище изготавливать себе другую судьбу, потому как старую даже кувалдой отрихтовать никак не получалось. Управиться с настолько нехилым делом изначально предполагалось до вечера. Потом решили, что лучше до полудня, по укороченной программе, боги всё равно ничего не заметят. К тому времени должна была прибыть куда более многочисленная партия страждущих исцелиться от пристрастия к прежнему опиуму для народа. Тем, кому от пресыщенности захотелось каких-нибудь новеньких глюков. А заодно сбежать от каких-либо гонений, а также притеснений.

Светозар постепенно накачивал себя изнутри, раздувал в глубине экстатическое пламя предстоящей шаманской пляски с бубном. Даже по лицу его видно было, как он впитывал необходимую стартовую для этого дела экзистенцию древнеязыческого бога, обязательное гипнотическое состояние перед вербовкой новых членов старославянского братства. С каждой минутой готовность к суггестии приобретала в нём пугающе нешуточный масштаб. И без того негромкие разговоры вокруг затихли, до того неуютно стало идти рядом с разгорающимся сгустком пламени. Словно искры потрескивали и на листьях ближайших деревьев. Старший волхв реально дрожал, как вурдалак перед соитием. То-то будет спектакль, от такого зрелища все божьи и другие спецслужбы наверняка от зависти проглотят слюну.

Впрочем, теперь многое Серёге с Андрюхой стало ясно. Любые перебежчики полностью от старого начальства, земного и поднебесного, конечно не избавляются, да и не могут этого сделать никогда. Просто они для интереса или по дури своей меняют один наркотик на другой, один опиум на другой, более экзотической закваски. Как бы давно апробированный, якобы родной и будто бы никогда не подводивший самогон или шмурдяк после виски. А чего?! Всё надо попробовать. Чтоб было чего потом сравнивать. И говорить: «Да-а, уж!..». Так что явно курнул чего-то на дорожку их главный волхв, иначе откуда столько вздымающегося энтузиазма?!


С самого утра явно ошарашенный предстоящей миссией Гешка уверял всех, что к нему ночью реально прилетал Перун в образе огромной летучей мыши в княжеских доспехах и грозно по-всякому вопрошал его. Мол, чего ты, Гешка, сюда приволокся, тебе что, делать больше нечего было?! Призывал убираться назад, где был и даже обещал в награду показать тайник с косяками, лишь бы Гешка побыстрее отсюда свалил. Короче, будто бы Перуну сильно не понравился бывший юный наркоша, а может и не бывший. Потом гигантская летучая мышь в княжеском облачении ещё летала вокруг и пронзительно верещала: «Я – Перун! Я – Перу-ун! Ну-ка подь сюды, сволочь – перунить тебя буду!».

Такою невпопад изложенной пургою Гешка заранее трусил перед предстоящей явной изменой Христу и откровенно предательской перебежкой к давным-давно погасшему его конкуренту, теперь вдруг заново, словно Вий, восстающему из руин. Главный христианский бог, разбуженный сорокадневным залпом платных сорокоустов за Гешкино здоровье однажды лично приочнулся и всё-таки как бы спасал ему жизнь. А тут спасённый внезапно оказался неблагодарной тварью и вроде перебегал к другому, вдобавок неизвестно какой юрисдикции и каких возможностей богу. Как же можно от хорошего искать хорошее?! Понятно, что найдёшь.

Однако было поздно, выбор оказывался по-любому предрешён, и самое главное, что не Гешкою самим. Предстояла свиданка с новым божественным паханом наяву, а не в летучем приснившемся образе. Неизвестно чего она ему на самом деле сулила. Вдруг действие прежних сорокоустов отменит или они сами отпадут как целительный пластырь?! И потом: неужели же старый бог этого грехопадения не видит, вовремя не остановит забредшую не туда свою овцу?! Не перетянет издалека кнутом, возвращая?! Но, похоже, он вновь придремал и как всегда почти ничего не видит. Как много он пропустил за эти века! Чтобы заново разбудить его, скорее всего, потребуется залп из нескольких сотен сорокоустов. Систем залпового сорокоустного огня! С ускорителями. Солнцепёка на крови подобных дуралеев!


Все четверо новообращаемых адептов новой-старой веры изучили в памятках для родноверов краткие аннотации в рекламных брошюрах к незаслуженно позабытой вере отцов и дедов, может быть не одного и не двух десятков поколений тому назад. Лишний раз затвердили себе давно известное обстоятельство: среди удручающего множества якобы родных, но таких незнакомых богов обязательно существует у них и главный пахан. Главный принцип любой банды. Ничего действительно нового в этом нет. Точно по такому раскладу и Христос сколачивал свою шайку апостолов, по-настоящему крутых имиджмейкеров и промоутеров. Они, предумышленно отдав вождя на распятие, потом благополучно возвеличили его и раскрутили по всему свету. И спроса никакого, а что, с мёртвого-то взятки всегда гладки.
Основным в предлагаемом пантеоне старых, как бы исконных богов существовал, конечно, Перун, потому что он являлся княжеским богом власти, молнии, грома и войны. А вера и власть с молниями, две вечных подружки, как известно, не ходят одна без другой. Помощниками, первыми апостолами у Перуна можно считать кого угодно – и Даждьбога, и Сварога, и Ярило, и Велеса. Тех светоносных боевиков духа у Перуна набиралось вагон и маленькая тележка. Один Хорс, бог солнца и системного порядка или повелитель ветра Стрибог чего стоили?! Там настоящая президентская администрация набиралась! С первыми и вторыми заместителями.

Юнцам интересно было совсем-совсем другое. Сам процесс перехода из одного эгрегора в другой, из-под одной всевышней протекции под другую, под покровительство иных законов и правил земного бытия. Под их предполагаемой защитой возникала слабая надежда хоть как-то отбиться от мира тех напастей и бед, которыми с рождения окружил всех прежний, византийский бог. Что ни говори, скорее всего, клёвый квест им предстояло испытать. И главное – бесплатно.

Ясно, что новая, она же хорошо отдохнувшая старая метла лишь поначалу будет мести ласково, бережно и только потом, скажем, к третьему поколению новооболваненных разойдётся и покажет всем кузькину мать. В этот относительно небольшой промежуток времени вполне можно будет успеть огрести себе каких-нибудь сладких преференций и прочих предвыборных печенек. Пока новая власть не сочтёт, что у её новых подданных всё благополучно слиплось, что пора вытаскивать оттуда свечки и закручивать гайки.

Поэтому-то вся четвёрка беглецов, а точнее возвращенцев, духовных репатриантов, вовсю дрожала от нетерпения, что же такое здоровское с ними произойдёт после того как Оно свершится, что именно для них новенькое обломится, если конечно это не ветка старого тополя. Кайфануть по-любому придётся как никогда.
Однако когда чего-то сильно ждёшь или на что-то очень надеешься – никогда не получишь даже отдалённо похожего. В лучшем случае тебя же твоим же салом да по твоим мусалам и съездят. Вот и весь окажется сорокоуст на посошок. Пока не перебежишь к другому иноземному богу. Например, к Мамбе-Хватамбе из племени Тумба-Юмба. О нём по ящику в рекламе всё время говорят, знать крепко деньгами зарядили очередной бред для новых баранов.


Они вышли на яркую цветущую поляну посреди сумрачного грабового леса где-то там под приморским городом-курортом, пару с лишним столетий назад выросшим на землях древней вотчины Святослава – в Тьмутаракани. Именно здесь располагалась штаб-квартира родноверов с хорошо налаженными рабочими порталами в эгрегор Перуна и иже с ним других богов древнеславянского Олимпа, главного человейника местных «аниме». Тут, соответственно располагалось и главное их капище со всеми соответствующими причиндалами или даже матками. Мама миа, подумал Гешка, куда я попал?!

Кандидаты на первый шаг в новую жизнь, защищённую от навалившихся неприятностей в старой – выстроились полукругом, сминая недотоптанные цветики по периметру капища. Оба волхва в длинных домотканых одеждах и белёсыми космами волос, разумеется, только что надетых сценических париков – выстроились в свою очередь перед ними, как добрые сержанты. Дяденька волхв Светозар достал из рюкзака четыре коротких скандинавских палаша, по случаю сделанные из вагонки. Потом встав перед каждым инсургентом, низко но как бы величественно поклонился. Выпрямившись, тут же резко сломал один меч над головой выбранного первого новообращаемого в старую веру. Затем каждому отважному перуно-навту вручил обломки его меча. Всё это на редкость замечательное действо сопровождалось какими-то невнятными отдельными звуками, орлиным клёкотом и даже нечленораздельными звукосочетаниями из каких-то отверстий волхвов, на древнеславянском, а может просто вчерашнее у волхвов ещё не выветрилось и поэтому они просто гнали пургу во все дырки, чтобы поскорее кончить.

Когда сломанные половинки мечей отдавались новым язычникам, каждый из них с поклоном передавал их волхву Мимо… ну да, Милославу. Эта передача вновь сопровождалась песнопениями опять с бодуна закружившихся волхвов, их нарастающим стуком в некий барабанчик, вероятно из тыквы сделанный, или на Wildberries купленный. И тут вдруг над каждым из инсургентов завертелся вихрь, настоящий маленький смерч, как бы мини-торнадо, выхвативший у них обломки мечей из рук. Впрочем, никого в отдельности даже не приподняло, хотя и напугало изрядно. Гешка так даже чуть не уписался. У него такая реакция на любой шок с самого детства водилась.


И вот тут-то каждому перебежчику предстояло произнести загодя выученную языческую мантру и предстать пред очами грозного Перуна с его соратниками по древнеславянскому Олимпу. Вводный заговор считался у волхвов универсальным. По идее должен был умилостивить непримиримых языческих божеств и обеспечить каждому претенденту беспрепятственный проход в эгрегор новой-старой веры. Они и начали её словно речёвку на очередном своём сходе на пустыре: немного хором, немного в разнобой, разными голосами и всё больше невпопад, не поспевая друг за другом. Сказывалось полное отсутствие репетиций, или даже принципиальное несовпадение концепций. Так что закончили они на уровне обычной тусовочной кричалки. И этот самодеятельный квест языческих богов добил окончательно. А может и разбудил господа настоящего, то есть, действующего. И он их впервые увидел. И может быть спохватился: а мои-то дёру дают!


«Стану не помолясь, выйду не благословясь, из избы не дверьми, из двора не воротами, мышьей норой,
собачьей тропой, окладным бревном, выйду на широко поле, спущусь под круту гору, войду в тёмный лес.
Ты, Ярило огненное, из крупинки деревья поднимаешь, из капельки реки делаешь, из зёрнышка амбары наполняешь.
Дай силу свою силе моей человечьей. Как из зёрнышка дуб могучий поднимается, так бы и сила моя в сорок-сороков сил обратилася.
Слово моё Сварогом дадено, Даждьбогом дозволено, Семарглом к тебе послано…».

Последним зафальцетил Гешка - «…к тебе послано!..» -  и умолк, словно его заткнули или затолкнули, рявкнув в уши: «Замри же наконец!!!».


Вот это да! Сработало похлеще выстрела травмата в упор! Пробило даже этот шифер! Непосредственно от вводной прокачки и запуска в языческую стихию заговора сорока сороков у четвёрки отважных беглецов стремительно помутилось сознание. Внезапно сорвавшееся с предохранителя, воздействие староотеческих сакральных сил оказалось куда покрепче намедни испытанных Гешкой сорокоустов из семи храмов, впрочем, вероятно по-прежнему находящихся на предварительном рассмотрении действующего господа Иисуса Христа.

Как подкошенные инсургенты попадали навзничь в густую траву лесной поляны и над ними тут же взвились в небо грубо вырванные у них обломки языческих мечей, якобы некогда дарованных вещим Олегом. Они квадрокоптерами кружили над теми смельчаками, кто их потревожил, словно встрепенувшиеся грифы над свежей падалью. А потом ещё и пикировали на обнаруженную смердящую добычу.
Втыкались они строго по сакральной окружности возле каждого неофита, словно бы не в силах прорвать магический охранительный круг, который незримо означил вовремя проснувшийся господь вокруг своих чад, по овечьему недомыслию своему попавших в отчаянный переплёт. Никак он не хотел отпускать их не благословлёнными непонятно к кому. Да и недоимку за проведённое многовековое обслуживание кто платить будет?! Непорядок! А ущерб от недополученной прибыли от вас же мудаков?! А процентов за тыщу лет обслуживания по льготному тарифу сколько набежало?! А на акции по директ-мэйлу за всё это время знаете, сколько у меня всего ушло?! А инфляция сколько съела?! Кто за это всё выплачивать будет, Пушкин?! Э-э, нет! Господа хорошие, так просто вы от господа своего не уйдёте! Даже и без штанов не отпущу.
Так господь очередным перемётным шкурам фактически и молвил, до конца, в труху переломав остальные мечи у неуспокаивающихся и всё время контратакующих волхвов. Вот возместят мне все издержки – тогда и забирайте этих баранов! Из них даже шашлык теперь невкусным будет!


Волхвы, будучи не в силах преодолеть внезапное вето небесного Совета Безопасности, всё отчаянней скакали и скакали вокруг, завывая, бешено вращая очами, стуча колотушками ещё обо что-то обтянутое облезлыми шкурами. Но и эти усилия оказывались почему-то тщетными. Ни одну из окормляемых им овечек божьих великий пастырь могущественнейшей мировой религии так и не отпустил назад, на доедание к старым сакральным сущностям. Приходилось этим ветхим богам, завывая и клацая от бессилия древними беззубыми челюстями, вновь отступать назад в непроходимую чащу дремучей отечественной истории. И только мерцать оттуда, из ещё более тысячелетней тьмы завидущими своими языческими очами. Эх-х! Не успели выхватить таких поросяток! Не повезло!

В итоге главный древнеславянский бог так и не забрал несчастного Гешку к себе. Не то и вправду он снова оказался бит Христом, не то побрезговал зассатым мельдонистом, не то решил сохранить его для какого-то другого особого случая. Не исключено, что и сам зассал, поскольку Гешка к тому времени был несмываемо помечен христианскими сорокоустами, да ещё в сравнительно большом почти неотработанном количестве, а у родноверов на дух византийских захватчиков особый нюх имеется, никуда за тысячу лет не делся. Не дай Перун таким задолжать! Непримиримый взаимный счёт в таких делах никогда не обнуляется, но, напротив, только растёт. И решающая схватка у них по-прежнему впереди.


Вот так и закончилась первая попытка юных инсургентов, восставших против вслепую ловящего их мира. Он хоть их не успел схватить, но и давнему конкуренту добычи не отдал, обрезал первую же серьёзную возможность сделать это. Сам не гам, но и другому не дам. Так по сути и получилось, чего тут. Теперь только стало понятно, почему здесь в настолько благодатном месте в своё время даже умный каганат еврейский не прижился. Просто тут ему не Синайская пустыня оказалась. В здешних краях редкостные гадюки до сих пор водятся! Под каждой подушкой. Не то, что князю сапог – президенту туфлю прокусить могут!

Приходилось жертвам вновь столкнувшихся жестоких и непримиримых богов бежать дальше, пытаться в последний раз использовать напрасно выученные староотеческие заклятия. Теперь сделать это на главном капище страны, возле центрального сохранившегося портала связи с мирами давно отошедших отцов и дедов. Именно туда их и нацеливал Николай Илларионович, генерал-родновер, начкар самого Байконура, когда напутствовал своих новых рекрутов на поездку к приморскому языческому капищу времён князя Святослава, сохранившемуся в дремучих предгорных лесах старозаветной Тьмутаракани, основанной князем на землях разгромленного им Хазарского каганата. Мол, если уж там ничего не получится, остаётся только один способ – прорваться к законсервированному главному порталу возле старозаветного ведущего травмата страны, Царь-пушки в Кремле. К заглавному жерлу туземной вечности. Тот пробьёт все шиферы мира, составленные в кучу. Якобы где-то возле неё, той супер-пупер-пушки, главной чёрной дыры отечества, и вправду дрожит от напряжения незарастающее темечко главного языческого бога, равно противостоящего как иудеям, так и христианам, древнего жругра, отчаянно, но по-прежнему тщетно пытающегося вернуться в мир живых людей. Там, ребята, только там и ищите свой последний шанс. Не исключено, что там и спасётесь – и от иудеев, и от христиан, и от большевиков с псами-демократами, и даже от суверян. Больше нигде. Вы всегда должны помнить, в какой стране живёте. Всё решается только в одном месте, в самом-пресамом центре! Возле главной пушки.


Так генерал будто бы и высказался своим последним приверженцам, перед тем, как его якобы арестовали люди совсем другого генерала - Дукина. Врасплох застали, прощальных СМСок не успел разослать. Во всяком случае, из поля зрения отец-основатель неоязычества после приморского фиаско четвёрки посланных им юнцов действительно внезапно пропал. Целиком и полностью. Словно Конфуций в своём пруду утоп - круги за спиной не разошлись. В отличие от слухов. Вот те разошлись так разошлись! То, мол, Илларионыча как патриархов Гермогена и Тихона «живоцерковцы» втихую замордовали голодом. То бывшего начальника охранных караулов какого-то там космодрома сначала поснимали со всех должностей, лишили звания, наград и только потом примчалась заключительная скорбная весть: очередной «узник совести» случайно умер в камере предварительного заключения «Мичманской тишины». С узниками больной совести примерно так и бывает, случайно и внезапно. У прапорщиков и мичманов оставалась своя, народная версия: на деле, мол, испытаннейший агент спецслужб по кличке Тромб как всегда сработал безукоризненно. Она и пошла в народ последней, потому как выскочила из первых рук. Точнее шприца.

Ничего этого не ведающая четвёрка отважных инсургентов после капитального облома на приморском капище родноверов загрузилась обратно в вагонный плацкарт и, преисполненная отчаянной решимости и последних надежд, покатила назад к первопрестольному жерлу, к своему исчезающему шансу. Опасно грамотный Бареев пророчески каркал по Державину: «Всё вечности жерлом пожрётся И общей не уйдёт судьбы». Юные повстанцы вслед за ним понимали, что если не там, у того главного жерла отечества, то больше нигде им не прорваться, да и не скрыться наверно тоже. Одно утешало – рвать на части их будут, как Емельку, при большом стечении народа, а на миру и смерть красна. И на том спасибо.