Вопросов нет

        Телевизор не включаю до самого вечера, реклама реально достала, а еще с утра до вечера – Задайте вопрос президенту. Вопросов у меня нет, и не возникает.  Вот и думаю,  какая жизнь у нас в России, если у народа столько проблем? Мне кажется у тех, кто пережил девяностые годы, вопросы не возникают. Сегодня и та Россия совершенно разные государства. Задавали тогда вопросы первому президенту, и что он мог ответить голодающим россиянам.
       Про  то время хорошо написала родная племянница героя, основателя снайперского  движения во время ВОВ Изегова И.Р.  Полина Григорьевна Якимова.
И вот Москва… 1991 год.

И вот Москва,
                Надолго расставались,
По телевизору нам лица
                Примелькались,
Но смотрим мы, как длинный детектив,
В смятении головы на руки опустив.
И за страну, и за Царей нам стыдно,
Но издали не все еще так видно.
Не будем говорить словами в оправдание
«Большое видится на расстоянии…»
А ближе что? Москва и ты ли это!?
Как устарели здесь слова поэта!
Вблизи мы здесь, как у больного друга,
Скорбим, желая отвести недуги.
Москва больна! Москва! И может хуже.
О, сколько дряни вылезло наружу!
Хапуги, спекулянты и рвачи,
Преступники, смутьяны, стукачи.
О, сколько, сколько, сколько
                Грязной гнили,
А где же те, что руки опустили,
К высоким креслам, ухватясь зубами
И много лет болтали языками?

От испытаний всех устал народ,
Нужна ли перестройка,
                А переворот!?
Москва 1991 год.
     Не добавить и не убавить, как говорят в народе.  Хочется спросить пенсио-неров, что в те годы были молодые – Забыли, как было? Почему не рассказываете молодым людям,  из какой пропасти вывел страну нынешний президент?  Хочу напомнить  всего два небольших случая для тех, кто потерял память.
      Предполагая, что перестройка и перекройка государства затянется, реши-ла из города переехать на работу и жизнь в сельскую местность. В семье пятеро детей, поэтому сразу приобрели коровку и настроились на новую жизнь. Началась она с всенародных трудностей, в апреле 1993 года впервые задержали зарплату, такого при советской власти никогда не было. Запасов и заначек учителя не имели, единственная помощь овощи с собственного огорода, которые в малом количестве сохранились до весны. Чай заваривали из ягод шиповника, что остались за зиму на колючих ветках. Прошло тридцать лет, а я стойко не переношу вкус и запах этих ягод.  Затем задержки зарплат и пенсий стало обычным явлением. 
      Пришлось приспосабливаться кто, как мог. Нам повезло в том, что деревня окружена лесом, богатом грибами и ягодами.   Летом отправились за дикоросами целыми семьями. Дети 5-6 и старше лет собирали землянику, чернику  и грибы. Матери ездили в город продавали добытое в лесу, чтобы купить продукты и одежду в школу. Комары и слепни кусали нещадно, но хоть было тепло. Зимой ягод нет и очень холодно, а есть особо хочется. Нашли выход  из положения – занялись продажей новогодних елок. Выписывали в лесхозе, сами выбирали и срубали, паковали и везли на автобусе в город. Водители понимали общую беду и даже не брали плату за багаж.
     А зимы в те годы, как назло были очень холодными, температура в декабре, январе опускалась ниже 43 градусов. Опишу один такой трудовой  день. Дружно выгрузились на рынке  под очень теплым названием «Солнечный», расставили свои елочки, и запрыгали, чтобы согреться. Холод стоял такой, что кажется, воздух застыл и колет кожу лица ледяными иголками.  С восходом долгожданного солнца становится еще холоднее, особенно мерзнут пальцы рук до онемения, до боли.
       Напротив рынка на первом этаже высотки магазин «Золото», а над вывеской электронные часы и градусник. Смотрим – минус 32, в десять часов минус 30, в двенадцать часов  минус 28 и больше не повышается.  Покупатели быстро выбирают  понравившуюся елку  и удаляются, а нам нужно следующего ждать. Некоторые не выдерживают такого испытания и привозят с собой паленую водку или спирт, много его продавали те, кто не хотел стоять на морозе зимой или летом ягоды собирать на комарах. Такое спиртное замерзало на морозе и становилось, как кисель.  Его все равно пили, щеки краснели, настроение поднималось, и никакие вирусы не могли устоять  перед такой профилактикой. Домой возвращались довольные, шутили  и смеялись, некоторые  даже засыпали в теплом, комфортном автобусе.
Наконец зарплата

         Мороз никак не хотел отступать даже после новогодних праздников.  Школа замерла – актированные дни, дети по домам, а учителя занимаются в пустых классах подготовкой планов и ждут вновь задержавшуюся  зарплату.
 Звонок из Управления образования оживил пустые коридоры, пришло долгожданное  сообщение – Приезжайте за зарплатой. Ехать надо за двадцать шесть километров, за окном минус 40, автобусы в такой мороз не ходят. Личных автомобилей ни у кого еще не было. Что делать? Я – директор школы, женщина в годах и молодой организатор воспитательной работы Андрей решаемся ехать на попутках. Люди ждут деньги, надо кормить детей.
      Одеваем на себя все, что может переночевать даже в сугробе: большие валенки, утепленные широкие штаны, пуховую шаль. Видели в кино, как французы и фашисты кутались, отступая холодными зимами. Вышли на одинокую заснеженную дорогу, вокруг сосны и ели  машут мощными ветками, смахивая снег.  Нам повезло, подъехала машина с будкой и остановилась. По скользким железным ступенькам  кое- как вскарабкались в железное убежище. В полутьме увидели печку – буржуйку и дрова возле нее. Андрей подкинул дрова и попытался поджечь, но ничего не получалось. Так, пока возились с печкой незаметно доехали до района, и в таком «красивом» виде заходим в бухгалтерию. Лица сотрудников надо было видеть – Вы откуда такие снеговики, и как  могли добраться!? Зато мы получили зарплату, согрелись, закупили продукты. Я еще ухитрилась прихватить десяток рулонов обоев, и отправились в обратный путь.
       Шесть километров до железнодорожной станции проехали на городском автобусе, затем со всеми ношами по ледяным ступенькам со всеми ношами  перебирались по мосту над путями. Спускаться было еще труднее, ноги в огромных обледеневших валенках скользили, а лишняя одежда мешала. До дома еще двадцать километров, четыре прошли пешком  до первого поселка.  Спасибо ношам, тяжелые сумки помогали согреться. Добрались до поселка, тишина,  даже собаки не лают, попрятались в будках. Стоим, приплясываем,  ждем,  повезет или нет, до деревни еще шестнадцать километров.  Начало уже вечереть и еще больше холодать. К одному из домов подъезжает зеленая шестерка, мы бежим к водителю, который с удивлением и страхом посмотрел на два оживших сугроба.  Замершими, малоподвижными губами  стали уговаривать его  - Христа ради увези нас домой, а иначе рядом с твоим домом обнаружат два трупа. Водитель согласился и выручил нас. Дома сняли с себя весь теплый наряд и вздохнули, даже не верилось, что живы и сидим возле  печки горячей  с кипящим на ней чайником. Учителя и сотрудники школы получили долгожданную зарплату и были очень благодарны. Прошло сорок лет, при редких встречах шутим и думаем – Поехали бы сейчас современные руководители? Поэтому нет у нас вопросов к президенту.               Даже в условиях СВО выплачиваются зарплаты, пенсии, пособия, а там уж думайте сами. Не место красит человека, а человек место.
17.12.24г.