Загадка таинственного света

Авторы: Мэри Э. Хэншью и  Томас У. Хэншью. Авторское право, 1920 год.
***
I. В ловушке у апачей 3
 II. Поцелуй за жизнь 12
 III. Деревня с привидениями 22
 IV. Странные церковные колокола ночи 30
 V. Личные дела герцога 43
 VI. Призрак на церковной колокольне 50
 VII. Сад пересаженных цветов 62
 VIII. Убийство капитана Сандрингема 73
 IX. Смутно знакомое лицо 78
 X. Прогулка по саду 86
 XI. Улики из мертвого тела 94
 XII. Звон колоколов 101
 XIII. Таинственный свет 107
 XIV. "Джордж Хедленд" назначает встречу 113
 XV. Закладка "Призрака" Вейлхэмптона 121
 XVI. Клик Объясняет 128
 XVII. Тайна «Огненной розы» 137
 XVIII. Убийство в поместье 145
 XIX. Крылатый Вестник Смерти 154
 XX. Украденные формулы 166
 XXI. Графиня Маравиц развлекает 190
 XXII. Прерванный Отпуск 202
 XXIII. Разделенное наследие 210
 XXIV. "Огонь, убивающий во тьме" 218
 XXV. Бесценная статуя, которая исчезла 229
 XXVI. Пятна белого порошка 237
 XXVII. Уловка с вывихнутым запястьем 246
 XXVIII. Тайна "Веревки страха" 256
 XXIX. Загадочная смерть Элтона Карлайла 287
 ХХХ. Сейф с часовым замком 297
 XXXI. В логове апачей 306
 XXXII. «Прохождение Клика 320»
***
Название: Загадка таинственного света

Автор: Мэри Э. Хэншью
 Томас У. Хэншью

Дата выхода: 25 мая 2013 г. [электронная книга № 42802]
 Последнее обновление: 9 мая 2018 г.

Язык: английский

Автор: Энни Макгуайр. Эта книга была создана на основе отсканированных изображений материалов из общественного достояния из Интернета
 Архив.


*** НАЧАЛО ЭЛЕКТРОННОЙ КНИГИ ПРОЕКТА «ГУТЕНБЕРГ» «ЗАГАДКА ТАИНСТВЕННОГО СВЕТА» ***




Подготовлено Энни Макгуайр. Эта книга была создана на основе
сканированных изображений материалов из общественного достояния из Интернета
Архив.









ЗАГАДКА ТАИНСТВЕННОГО
СВЕТА




[Иллюстрация: «Мистер Нарком увидел, как Клик подбежал к подножию башни... а затем, почти сразу же, он увидел, как тот вскинул обе руки и пошатнулся назад»._]




Библиотека шотландских детективов

ЗАГАДКА ТАИНСТВЕННОГО
СВЕТА

Автор: Мэри Э. и Томас У. Хэншоу

МакКинли, Стоун и Маккензи
Нью-Йорк




Авторское право, 1920, 1921,
Даблдей, Пейдж и компания




СОДЕРЖАНИЕ


 ГЛАВА
 I. В ловушке у апачей 3
 II. Поцелуй за жизнь 12
 III. Деревня с привидениями 22
 IV. Странные церковные колокола ночи 30
 V. Личные дела герцога 43
 VI. Призрак на церковной колокольне 50
 VII. Сад пересаженных цветов 62
 VIII. Убийство капитана Сандрингема 73
 IX. Смутно знакомое лицо 78
 X. Прогулка по саду 86
 XI. Улики из мертвого тела 94
 XII. Звон колоколов 101
 XIII. Таинственный свет 107
 XIV. "Джордж Хедленд" назначает встречу 113
 XV. Закладка "Призрака" Вейлхэмптона 121
 XVI. Клик Объясняет 128
 XVII. Тайна «Огненной розы» 137
 XVIII. Убийство в поместье 145
 XIX. Крылатый Вестник Смерти 154
 XX. Украденные формулы 166
 XXI. Графиня Маравиц развлекает 190
 XXII. Прерванный Отпуск 202
 XXIII. Разделенное наследие 210
 XXIV. "Огонь, убивающий во тьме" 218
 XXV. Бесценная статуя, которая исчезла 229
 XXVI. Пятна белого порошка 237
 XXVII. Уловка с вывихнутым запястьем 246
 XXVIII. Тайна "Веревки страха" 256
 XXIX. Загадочная смерть Элтона Карлайла 287
 ХХХ. Сейф с часовым замком 297
 XXXI. В логове апачей 306
 XXXII. «Прохождение Клика 320»




ГЛАВА I

В ЛОВУШКЕ У АПАЧЕЙ


Бывают дни, даже в капризном лондонском климате, когда всё
Мир кажется умиротворённым, когда синева летнего неба, аромат
какого-нибудь далёкого цветка, принесённого лёгким ветерком, и довольное
щебетание птиц — всё это вместе вызывает чувство благодарности за
сам дар жизни.

Таким было настроение мистера Маверика Наркома, суперинтенданта Скотланд-
Ярда, в тот июльский день. Даже самые отъявленные преступники, по-видимому,
перебрались в другие места и в другие страны, и, таким образом, можно
сказать, что Ярд был на удивление пассивен. В своей личной комнате,
сидя за письменным столом, — и за столом, и в комнате
Приведённый в состояние порядка и опрятности, на которые было страшно смотреть, сидел
суперинтендант, если уж говорить правду, не замечая ничего вокруг;
фиолетовый шёлковый платок изящно свисал с его головы и мягко поднимался и опускался в такт его дыханию. Это был его последний день в Ярде, потому что завтра он отправится в путь.
Маргейт на благословенные две недели отпуска с миссис Нарком и
детьми, не говоря уже о гостях, которые были для него почти так же дороги,
как и Айлса Лорн и Гамильтон Клик.

 Его знаменитый союзник отсутствовал больше двух месяцев, но
Он возвращался в тот самый день — на самом деле, его можно было ожидать с минуты на минуту, так что неудивительно, что в сердце достойного суперинтенданта царил покой, и он мирно спал даже в священных пределах того, что называют центром Лондона.

Но снаружи, в голубом лазурном небе над головой, собралось крошечное облачко, не больше
ладони, и, словно отражение грозовых туч, нависших над преступлением, раздался
резкий _динь-динь_ телефонного звонка у него под рукой. На минуту Такс
Внезапно проснувшись, мистер Нарком непонимающе уставился на нарушителя его
покоя. Быстрый взгляд на индикатор подсказал ему, что это вызов от
главного комиссара, и мистер Нарком отправился на беседу.

Это длилось всего пятнадцать минут, как показывали часы, тихо тикавшие на каминной полке, но для мистера Наркома это было равно пятнадцати годам, и когда он снова вошёл в своё рабочее святилище, то со стоном опустился в кресло. Ибо он услышал первые подробности той тайны, связанной с населённой призраками деревней Вейлхэмптон, которая
позже был разбудить всю округу, и довести до Гамильтон клик-одна из
главные проблемы в карьере. То, что странность дела была
очевидной на первый взгляд, можно было понять из невнятных
замечаний мистера Нэкома.

"Проклятия!" - прорычал он. "Самоубийства! Убийства! Призраки! Пророчества! Это
работа самого дьявола." Он снова проконсультировался со своими нотами, но хоть
достаточно обильные, было ясно, что они не предоставляют никакой дополнительный свет. Он вытащил
часы и вздохнул с облегчением. "Сейчас только половина десятого", - воскликнул он.
"и если только Клик благополучно доберется до 8:40, я думаю, он
— сказал он, — на Чаринг-Кросс есть шанс увидеть свет. Я не знаю, где он был, этот удивительный нищий, но его никогда так сильно не хотели видеть здесь. Слава богу, он вернулся.

Он протянул руку к этому дружелюбному инструменту — телефонной трубке,
но его самодовольная благодарность, очевидно, испытывала терпение
судьбы, потому что, прежде чем его пальцы сомкнулись на знакомой чёрной
рукоятке, дверь его комнаты резко распахнулась, и без церемоний и
извинений стройная фигура предстала перед изумлённым суперинтендантом.

Это был Доллопс, поклонник Клика и его всегда верный помощник. Его
лицо было цвета манильского бумажного пакета, а глаза вылезли из орбит
когда он осознал тот факт, что мистер Нэком был один.

"ЛОР' лумми!" - кричал он, возобновления широкий кокни, как он неизменно
делал, когда волновался. — Не говори, что его здесь нет, — выпалил он, с нетерпением глядя на мистера Наркома.

 Для них обоих «его» могло быть только одно, и лицо мистера Наркома стало почти такого же цвета, как у мальчика, когда он понял, что его знаменитого союзника здесь нет.

— Разве он не прибыл на Чаринг-Кросс в 8:40? — воскликнул он.

Доллопс покачал головой.

— Нет, чёрт возьми, именно этого он и не сделал, мистер Нарком.  Мы с мисс
Лорн ждал его, а я не мог даже откусить, чтобы не стошнило, и эти чёртовы апачи — прошу прощения, мистер Нарком, но они тоже чёртовы — весёлые и жизнерадостные, скажу я вам, жужжали вокруг станции, как синие мухи вокруг куска мяса. Вот почему я пришёл сюда, думая, что он, как обычно, сбежал и пошёл другой дорогой. Но если его здесь нет, значит, его здесь нет, и я вернусь на Портман-сквер.

Удрученно пожав плечами, он повернулся и оставил мистера Наркома
готовиться к отъезду.

Вскоре он с головой погрузился в работу, отдавая приказы подчинённым, отправляя телеграммы — одну, конечно, самой миссис Нарком, чтобы подготовить её к разочарованию из-за отложенного отпуска, — а также записывая и дополняя заметки по этому последнему делу, которое только что доверил ему его начальник, мистер Нарком, впервые в жизни с тех пор, как он узнал и полюбил своего знаменитого союзника Гамильтона Клика, которого когда-то называли Человеком сорока лиц из-за его необычного дара — способности перевоплощаться.
чтобы мгновенно изменить весь его внешний вид необыкновенный
искажение его лицевые мышцы, а также исправление их,
для его емкость вытаскиванию себя из опасной позиции, и теперь
как клик Скотланд-Ярда впервые, мы говорим, господин нарком забыл
тревожиться за его очевидной не-прилета.

Звук торопливых шагов в коридоре снаружи поразил его слух.
Он резко повернулся на стуле. Но если он ожидал увидеть
Клик, он был обречён на разочарование. Раздался стук, дверь открылась.
Он открыл и закрыл рот, и инспектор Хэммонд, бледный и встревоженный, откашлялся,
и его губы сжались в мрачную линию от напряжённого беспокойства.

"Хэммонд, что случилось, дружище? Говори, — закричал суперинтендант.
"Выкладывай, — сказал Хэммонд.

"Это он, сэр, — сказал Хэммонд. «Какой-то мальчишка-разносчик только что сунул мне в руки эту
газету, когда я уходил со своего участка, и я даже не успел вздохнуть, Джек Робинсон».

Дрожащей рукой он протянул явно раздражённому мистеру Наркому клочок грязной бумаги, и когда суперинтендант взглянул на несколько строк,
на нем были нацарапаны слова, с его собственного румяного лица исчезли все следы краски
, и оно выглядело так же, как у Доллопса всего полчаса назад
.

Нацарапал слова были едва ли полдюжины по количеству, но в своей
импорт в них рассказывается о более страшные бедствия для него, чем могли бы любые объемные
кабинет послание.

Неровно написанное, словно человеком, находящимся в неминуемой опасности, послание плясало
перед его затуманенными глазами.

«Ради всего святого, первая баржа, Лаймхаус, док 3. — Клик».

«Что это значит, сэр?» — с тревогой спросил Хэммонд, а мистер Нарком
затаил дыхание и застыл, уставившись в одну точку.

- Это значит, - выдохнул он, - что они схватили его, дьяволы. Доллопс был
прав. Апачи! Боже, но, возможно, его уже нет. Клик, мой
приятель... мой...

Он повернулся к перепуганному инспектору. "Быстрее, чувак, к машине. Ты
следуй за мной, с Петри и всеми, кто не на дежурстве".

Хэммонду не нужно было повторять дважды. Он чуть ли не выбежал из комнаты, и Леннард,
услышав ужасные новости, был уже на месте и ждал так же нетерпеливо, как и сам суперинтендант.

"Лаймхаус-Докс, Леннард, и поживее. Мистер Клик в опасности..."

"Я знаю, сэр. Запрыгивайте, и да поможет Господь тому, кто встанет у меня на пути!"
— последовал пылкий ответ, когда он завёл машину и занял своё место.

Он так и сделал, и ни один из дежуривших полицейских, бросив короткий взгляд на его мрачное лицо и лицо суперинтенданта, не стал задерживать каждую повозку, кэб, трамвай или автобус, которые могли помешать ему.
Очевидно, что Ярд, в лице суперинтенданта, был на его стороне.
Нарком и его премьер-министр Леннард были «на боевом посту», и, подобно пожарной машине, мчались по грязным переулкам и зловонным закоулкам, пока не добрались до
убогий район, известный как Лаймхаусские доки. Здесь Леннард не мог идти дальше.
и прежде чем машина, дрожа, подъехала, дородная фигура
суперинтенданта высунулась наружу и вглядывалась в
залитые солнцем дали.

- Жди здесь, Леннард, а когда подойдут остальные, приведи их в док № 3.
и высматривай баржу № 1, если мы не появимся первыми.

- Слушаюсь, сэр, - сказал Леннард.

Но мистер Нэком уже скрылся из виду, забыв обо всех других обязанностях.

Быстро он получился острый угол, едва не падая за моряка, опираясь
к стене и курил сигарету. При первом же дуновении, господин нарком
Он быстро поднял взгляд. Его натренированному глазу не потребовалось много времени, чтобы понять,
что это была французская сигарета — значит, апашская, — и что Клик, должно быть, здесь, и он нуждается в нём!

"Ла-ла, но ты шустрый, — пробормотал мужчина. — Это храбрый
суперинтендант, и он пришёл за своим лучшим другом Кликом — не так ли, мой друг?"

"Да, да ... содержаться материалы know_! Он здесь?" - ахнул господин нарком, едва, если в
все, задумавшись о возможной опасности для себя. "Ты будешь
щедро вознагражден за это, мой дорогой", - тепло сказал он. "Веди..."

"Но да, - последовал ответ, - достойная награда. Пойдем!" Он молча повернулся и
быстро, жестом приглашая суперинтенданта следовать за ним.

Ничего не подозревая, мистер Нарком повернулся и пошёл за моряком, пока они не дошли до одного из доков и баржи.

"Это док № 3," — сказал он, заметив номер.

"Совершенно верно," — ответил его проводник. «Забирайся, быстро — лодка — остальные, они
скоро вернутся, и будет слишком поздно».

Этого было достаточно для мистера Наркома. Очевидно, его друг был в опасности;
не менее очевидно было и то, что этот проводник привёл его в качестве подкрепления против возвращающихся апачей.

Он забрался в лодку, и только когда он спустился в тёмный
ступеньки в грязной хижине и услышал, как дверь быстро нажмите кнопку
за его спиной, что он понял, что оказался в ловушке--обманутым трюк, как
просто, как оно было эффективным. Пот выступил на лбу
Суперинтенданта крупными каплями, а руки
стали холодными и липкими.

"Клик!" - закричал он, надеясь даже сейчас, что его союзник был с ним, чтобы помочь
и ему помогли! Но легкий смешок - наполовину рычание, наполовину насмешка - заставил его
обернуться. Его проводник стоял, глядя на него с насмешливым весельем.

"Браво! друг мой, это было так просто! Пойманный, как большой
индюшатина. О, нет, нет... Но не такой чудной, мой друг...

Ибо мистер Нэком бросился вперед в тщетной попытке спастись бегством. Раздался резкий свист, и дверь, до сих пор невидимая в темноте каюты, распахнулась. Мистера Наркома схватили сзади, швырнули на пол и связали. Он лежал, задыхаясь и беспомощный, со слезами ярости и унижения на глазах.

Вскоре, когда стало темнеть, предвещая наступление летней ночи, он почувствовал, что лодка под ним движется, и даже когда
Леннард и его люди опрашивали чиновников и
Док 1, лодка с ценным грузом, дрейфовала навстречу более крупному судну, ожидавшему в устье реки, увозя с собой
одного из двух человек, которые могли разгадать одну из величайших загадок,
с которыми когда-либо сталкивался Закон.




Глава II

ПОЦЕЛУЙ НА ВСЮ ЖИЗНЬ


Уже смеркалось, когда полицейские были вынуждены прекратить поиски суперинтенданта, и Хэммонд вернулся в Скотленд-Ярд, чтобы доложить старшему комиссару. Удручённый и с тяжёлым сердцем, он машинально остановился у двери кабинета суперинтенданта.
Он отдал бы весь мир, если он никогда не был без сознания
инструмент бедствия своего начальника. Дверь стояла приоткрытой, и
он остановился с намерением закрыть его.

Электрический свет был включен, и он стоял в дверях. А
за знакомым столом сидела фигура, и когда инспектор бросил на нее один короткий
взгляд, крик наполовину боли, наполовину страха сорвался с его трясущихся губ.

"Мистер Клик, вы, сэр! Но...

Клик - ибо это был он - повернулся на стуле, воскликнув при виде
лица мужчины: "Боже мой! Что случилось?"

- Мистер Нэком, сэр, они схватили его. Он исчез!

"Поймал его ... Кто его поймал? Он не мертв?"

Хэммонд вздрогнул при этих словах; затем хрипло и несколько бессвязно выдал
историю дня. И когда Клик осознал ловушку, в которую
Суперинтендант храбро влез, чтобы спасти его, своего друга и
соратника, от опасности, он рухнул в кресло, закрыв лицо
ладонями.

"Боже! «Друг, как же! Они думают, что смогут навредить мне через него, — пробормотал он.
"Они никогда не осмелятся причинить ему вред, конечно же! Боже, если бы я только не опоздал на тот поезд — всего на минуту! Но я доберусь до него, клянусь.
Крысы заплатят за это…»

Он вскочил на ноги, прищурился, сжал губы в тонкую линию и мысленно
перебрал в памяти факты из рассказа Хэммонда.

"Оставь меня в покое, Хэммонд. Ты больше ничего не можешь сделать. Присматривай за доками. Передай Доллопсу, что со мной всё в порядке, и пусть сам залегает на дно, иначе он будет следующим."

Хэммонд отдал честь и вышел из комнаты, а Клик повернулся к телефону.
Четверть часа спустя из священных пределов самого Скотленд-Ярда
вышел один из самых зловещих на вид апашей, которых когда-либо видели в Сохо или на Монмартре. Это был Клик Исчезающий
Взломщик, Клик, Человек Сорока Лиц — сам Король Крыс на тропе войны. Если бы Мариз Искривлённая Рука, Гюстав Мерод или даже сама Марго, Королева Апачей, увидели его, они бы испугались и
затрепетали.

  Тем временем баржа перегрузила свой ценный, но громоздкий груз на одно из многочисленных грузовых судов, идущих вверх по реке, и уже направлялась в Гавр, когда полицейские катера и портовые чиновники узнали о пропаже.

Но только в полночь скрюченное, ноющее тело
суперинтенданта вытащили из лодки на маленькой пристани
место за пределами самого порта, и его поспешно переправили в подвалы «Золотого петушка». Чиновники слишком привыкли к пьяным морякам, которых заводили в эту не слишком приличную таверну и выводили из неё, чтобы заметить ещё одну беспомощную, спотыкающуюся фигуру, которую поддерживали товарищи, и на мгновение мистер
 Нарком оказался в окружении шумной, кричащей компании апашей, возглавляемой не кем иным, как самой Марго, переодетой в бретонскую торговку рыбой. Она ускользнула от зоркого ока своих заклятых врагов, французских жандармов, и здесь
воцарилась, окружённая сообщниками и теми, кто подчинялся её власти.

Её пронзительные крики восторга эхом разнеслись по крыше, когда она увидела
мистера Наркома с кляпом во рту и связанного.

"Браво, храбрый Жюль, тебе это удалось! Ла! Ла! Но теперь у нас есть сам
крысёныш. Это поджаренный сыр, и Клик очень скоро придёт за своим
другом, если мы его позовём. А, _мои друзья_? Великолепный план,
а тем временем доброму герцогу причиняют боль, да? Но это хорошо!

Издеваясь и смеясь, она приблизила своё лицо к вытянувшемуся лицу
суперинтенданта.

"Но не так уж умно, да, друг мой? Мы не можем позволить себе, чтобы ты и
Клик, крыса! - она выплюнула эти слова. - в Англии. Мы хотим отдохнуть.

- В подвал... Слушай, что это? Ладно, самолет - это нормально.
правильно. Идите с ним в подвал, ребята. Все, что нам теперь нужно делать, это ждать
когда крыса сама подойдет к ловушке!"

Под новый взрыв смеха мистера Наркома спустили в
подземелье, где он, обезумевший от голода, боли и страха, что Клик
действительно подвергнется новой опасности, промучился целый час.

Наверху веселье возобновилось, и в разгар его дверь
открылась и знакомая фигура, ссутулившись в, злые лица, обезображенные с
шрамы и синяки. Как возник кричать на его внешний вид, нет
вопрос в его личности. "Мероде. С днем рождения, Гюстав! - воскликнула
Марго. - Но хорошенькую картинку ты нарисовал!

"_Sacr; nom!_ - прорычал он сквозь стиснутые зубы. "Ты бы тоже так поступил, если бы
ты боролся за свою жизнь! Полицейские свиньи охотятся за мной.
Дай мне выпить и отведи в подвал. Лодка отправляется обратно
сегодня вечером, не так ли?

- Так и есть, - сказала Марго. - Вот твой напиток, и выпей за Джулса, который там за
он поймал индейку-обжору. Человек Крысы Клика — Нарком!

 — Чепуха, это невозможно! — выругался Мерод.

 — Но это не так, друг мой, ты его увидишь, — закричало с полдюжины голосов.

 — Увижу его? Я запомню его на всю жизнь, чёрт возьми. Кто-нибудь, принесите купорос — сюда!

 Грязными, поцарапанными и окровавленными руками Мерод бросил монету одному из апашей, который исчез в голубом дыму от вина и табака, а Мерод поглубже спрятался в тени, когда снаружи послышался звон шпаги жандарма, стучащей по булыжникам.

"Боже мой, Марго, меня не должны поймать.

Марго быстро отдала приказ: «Спускайся с ним, Жанетта, в подвалы, а я буду держать оборону».

Жанетта схватила Мерода за руку. «Пойдём, _mon ami_, сюда! Ты знаешь дорогу!»

Спотыкаясь, ругаясь и молясь на одном дыхании, Мерод спустился по шаткой деревянной лестнице, казалось, в самые недра земли.

Распахнув ещё одну дверь, Жаннетта с ворчанием зажгла факел, воткнутый в стену, и, когда взгляд Мерода упал на фигуру мистера Наркома, с его губ сорвалось торжествующее ругательство.

"_Боже, но Марго говорила правду. Это он сам. У меня есть пол-
Я собираюсь взять его с собой и заставить поплясать с раскалённым утюгом или двумя!
Лучше, чем с купоросом... — он хрипло рассмеялся, и при звуке этого смеха суперинтендант вздрогнул, несмотря на то, что в жаркую летнюю ночь в замкнутом пространстве было довольно тесно.

"Марго этого не вынесет, — сказала Жанетт. — Она собирается держать его здесь, пока не придёт Крыса Клик..."

«Марго! _Чёрт возьми!_ Если она королева, то я король. Оставь его мне и
дай мне ключ от двери».

Жаннетта резко повернулась к нему.

"Какой ключ, какая дверь?" — спросила она. Затем, не дожидаясь ответа, она
сорвал факел со стены и ткнул им Мероде в лицо.

Он отшатнулся от ее пронзительного взгляда.

"_Hola!_ - торжествующе воскликнула она. "Я был прав - это не Мероде!" Потому что
Мероде знала о люке. И когда мужчина проследил за ее взглядом в сторону
люка, он понял свою ошибку.

- А ты, кто ты такой? - воскликнула она.

Когда мужчина отпрянул, она шагнула вперёд и быстрым движением выдернула
спутанные волосы. Они остались у неё в руке, и её собственный торжествующий крик, когда она увидела гладкую голову под ними, заглушил крик суперинтенданта:
«Клик!» — даже когда он осознал, что им обоим грозит опасность.
чья дружба была для него дороже самой жизни.

"Ага, теперь я тебя узнала, — воскликнула Жаннет. — Сам великий Клик! И
это я поймала тебя — _меня_, над кем она смеялась."

"И ещё поймаешь, _моя малышка_, — сказал Клик, потому что это действительно был он.
"Жаннет, будь милосердна, как ты надеешься на милосердие. Позвольте мне провести моего друга
сюда, через дверь, в лодку, и вы доставите меня к
Марго. Я вернусь — клянусь — если вы его отпустите.

— Отпущу, чтобы он навёл на нас жандармов — _pas si b;te_. Нет, мой друг, —
рассмеялась девушка.

"Он этого не сделает, я клянусь. Клик Взломщик когда-нибудь нарушал свою
клятву?"

"Нет, но Клик из того, что вы называете своей квартирой ... э-э-э ... Шотландии
Ярд... э-э... да, он мог бы! - сказала девушка.

Быстро, на потоке французского наречия, за которым Нэком не мог уследить,
Клик взмолился, игнорируя собственные просьбы суперинтенданта обменять
его жизнь на жизнь самого Клика.

Шли минуты, а девушка оставалась непреклонной. Внезапно она подняла глаза.

"Говорят, у вас есть бело-золотая леди, которая будет вашей женщиной на той стороне"
"с другой стороны" - это не так?"

Клик вздрогнул и закрыл глаза в настоящей душевной агонии при упоминании об Эйльсе Лорн — его обожаемой Эйльсе, которая ждала его в доме на берегу реки, увитом розами, и которая через несколько дней должна была стать его женой.

 С накрашенных губ Жанетт сорвался тихий, шипящий смешок.

"А, но разве она не хотела бы узнать об этой маленькой встрече, друг мой?
Она бы посмеялась над бедной Жанетт, да? Но это Жанетт так тебя обнимает! — Она торжествующе щелкнула пальцами, и по мере того, как взрывы смеха над ними, казалось, приближались, Клик становился все более
очень тихо. Это действительно был конец, и хотя он умрет ради
своего друга, удар от этого не станет менее горьким.

Жаннет тоже стояла молча, глядя на него. Одна, две, возможно, три.
прошла минута, прежде чем она повернулась снова.

"Ну, друг мой, я не уверен, что я чем-то обязан Марго там, наверху.
Что будет со мной, если я отпущу тебя? — Как ты мне заплатишь, а?

 — Жаннет, ты согласна? Тебе нужно только сказать мне, что делать взамен.

 Голос Клика дрогнул, несмотря на его усилия, от этой тени новой надежды,
и Жаннет покраснела в темноте.

- Ба, но я и есть та дура, которой она меня называет, - пробормотала она, - Но смерть приходит
достаточно скоро. Заплати мне... - Она подошла к нему вплотную, приблизив свое лицо
к его лицу. - У меня нет любовника. Я стар и некрасив; ты - Клик, когда-то бывший
любовником королевы Марго. Поцелуй меня! Нет, если ты ценишь свою жизнь и жизнь своего друга, поцелуй меня так, как ты поцеловал бы свою женщину, — такова будет цена, которую ты заплатишь!

На долю секунды душа Клика содрогнулась. Мысль о том, чтобы предложить свои губы, которые он считал священными для единственной прекрасной женщины, которая вывела его из таких глубин на свой чистый уровень, вызывала у него отвращение. Он бы
скорее отдаст саму жизнь. И все же жизнь Нэкома зависела от его собственной, и
с тайной молитвой о прощении он наклонился, взял худую,
дрожащую фигурку буквально в свои объятия и поцеловал накрашенные губы, не
один, а трижды. - Да благословит тебя Бог, Жаннет! - пробормотал он. - Только он один может
вознаградить тебя.

С тихим стоном боли Жаннетта прижалась к нему, как будто он и впрямь был тем любовником, которого она жаждала; затем, выскользнув из его объятий, она повернулась, пробежала через комнату и потянула за маленький, наполовину скрытый люк.

"Быстрее, — задыхаясь, сказала она. — Перережь его верёвки и уходи — пока я не передумала! Я скажу им, что ты ушёл!"

Не оглянувшись и не издав ни звука, она исчезла на лестнице, оставив
Клика, чтобы тот позаботился об их побеге. В его сердце звучала
благодарственная молитва, и он решил спасти Жанетт из этого логова
преступников, если ему удастся выбраться в безопасное место.

Едва осмеливаясь дышать, они с Наркомом спустились по ещё одной
грязной лестнице в вонючий коридор, который в конце концов вывел их на
маленькую площадку.

— У меня здесь самолёт, — сказал Клик, слегка улыбнувшись. —
Будь храбрым, друг мой, но подожди ещё несколько минут.

Он исчез в темноте, и, хотя казалось возрастов к больному
Прораб, было едва три минуты до тени, жужжание
тело военного министерства гидроплан склонился над ним. Не более чем через пять
минут они снова были на пути в безопасное место, в Лондон,
чтобы там разгадать загадку, которая была предложена
Суперинтендант разговаривал со своим шефом всего за несколько часов до этого.

— Что это, друг мой, — как я тебя нашёл? — сказал Клик позже, когда
мистер Нарком покончил с едой, которая пришлась бы по вкусу самому
Доллопсу.

«Что ж, я позвонил, чтобы мне дали один из наших гидросамолётов, и осмотрел все подходящие лодки и баржи в проливе. Когда я увидел, что одна из них прошла мимо Гавра и остановилась чуть дальше, я вспомнил о старом «Петухе» и решил рискнуть. А теперь, друг мой, тебе остаётся только отдыхать. Что это?
 Дело? Ни сегодня вечером, мистер Нэком, ни этим утром. Мы оба хотим отдохнуть.
и тихий час, чтобы вознести благодарность "Доброй ночи" и Жаннет за
наш побег.

И вот почему о случае с Таинственным Светом, загадке, которая
повергла в ужас целую деревню, вспомнили только много часов спустя.
Это было время, слишком полное опасностей, чтобы относиться к нему легкомысленно, и
оба мужчины, возможно, ещё яснее осознали узы дружбы, которые побудили их обоих
идти в самую тень смерти, чтобы служить друг другу.




Глава III

Деревня с привидениями


Прошло больше суток, и суперинтендант Нарком, полностью оправившись от последствий ужасной ночи в подвале
Апачи в «Петухе» теперь были в полном порядке. Все, что имело отношение к тому, что некоторые из его людей называли «верхним
«Кларсы» представляли для него особый интерес, и сегодняшнее дело было
по-настоящему важным в социальном плане.

"Герцог, кажется, вы сказали?"

Вопрос прозвучал рядом с ним, от Клика, когда они оба сидели в
лимузине суперинтенданта, в котором они направлялись в Карлтон, куда должны были прибыть в половине третьего.

— Герцог — да, — согласился мистер Нарком.

 — Но их так много. И вы так поспешно увезли меня, что
не было времени спросить, кто именно. Однако, если вы не против удовлетворить
естественное любопытство...

«Герцог Эссексский. Он приехал в город сегодня утром и вызвал меня на
частную беседу в свой отель. Это было подтверждением того, что он
сказал шефу на днях».

 «А! — сказал Клик, и в его глазах что-то блеснуло. — Это будет
приятная новость, которую я расскажу миссис Нарком за обеденным
столом сегодня вечером. Герцог Эссекский, да?» Ну что ж, ну что ж! Это тот самый
знаменитый персонаж, не так ли, который славится своим замком,
подземные темницы которого были превращены в огромный банкетный
зал, и который, как говорят, владеет сервизом из золотой посуды,
не уступающее, если не превосходящее, тому, что украшает королевский стол по
государственным праздникам? Это «Джонни», не так ли?

«Да, это... Мой дорогой Клик, ты не слишком вежлив, не так ли?»

«Нет, не так». Но, видите ли, в моей крови, должно быть, есть что-то от... э-э-э...
модного демократического начала, и я никогда не был так потрясён важностью герцогов, как должен быть полицейский. Но мы вернёмся к нашему... герцогу, если вам угодно. Его призыв к нам как-то связан с охраной той золотой пластины и весьма примечательного
такие свадебные подарки, которые обязательно будет аккомпанемента к
брак его единственный ребенок, Леди Fulgarney Адела?"

"Ничего. Это дело совершенно другого рода".

- Хм! Это одновременно разочаровывает и радует, мистер Нэком.
Разочаровывает, потому что я вижу в газетах, что свадьба леди Аделы назначена на четверг, то есть послезавтра; и радует, потому что, по правде говоря, мне не очень хочется играть роль человека в штатском и специального охранника свадебных подарков даже такой важной леди, как дочь герцога.

«Как будто я обратился бы к вам, если бы это было что-то
подобное!» — с упрёком сказал мистер Нарком.

«Я думаю, что единственная причина, по которой я предположил, что герцог приехал по какому-то делу, связанному с предстоящим браком леди Аделы, заключалась в том, что, согласно газетам, многие гости уже прибыли в Вейлхэмптон и поселились либо в замке Эссекс, либо в одном из соседних поместий. В такой период, естественно, можно было ожидать, что герцог будет интересоваться только
предстоящее событие — или, по крайней мере, не настолько заинтересовало его во
чём-то другом, чтобы он оставил своих гостей и полетел в
Лондон в течение сорока восьми часов после церемонии. Полагаю, мистер Нарком, это должно быть что-то очень важное, раз он
решил совершить этот внезапный визит в город и обратиться за помощью в
полицию в такое время.

— Так и есть. Подождите, пока не услышите все подробности, старина. Я лишь мельком взглянул на них, но даже этого было достаточно, чтобы я выпрямился.
Это дело рук самого дьявола. И если сам Старый Ник не
Будь я проклят, если могу представить, кто бы это мог быть. В своё время ты брался за всякое, но не думаю, что ты когда-нибудь охотился на призраков.

 — На что охотился?

 — На призраков, выслеживал их, ловил духов — что-то в этом роде. В этой благословенной деревушке Вейлхэмптон водятся привидения. Местные жители покидают её десятками. Половина арендаторов герцога уже съехали,
а другая половина готовится последовать их примеру. Вот зачем он
приехал сюда, вот чего он хочет от тебя: избавься от призрака, который
превращая жизнь в этом месте в кошмар и сводя людей с ума от страха.

«Томмирот!»

«Нет, это не так, Клик, это факты. Это место, кажется, проклято из-за какого-то адского мертвеца, который был там похоронен. Герцог расскажет вам подробности — я не могу, — а нищий делает жизнь деревенских жителей невыносимой. Кто-то сказал, что проклятие последует за ним.
где бы ни покоилось тело того мертвого Джонни, так оно и есть. Один из арендаторов герцога
разрешил похоронить его в своем доме, и с тех пор
никто не может жить в этом благословенном месте. А что касается церковных колоколов - господи!
По ночам они устраивают в округе настоящий ад — звонят,
стучат, хлопают без всякой причины, пока люди не обезумеют от ужаса.

«Кто их звонит?»

«Никто — в этом-то и загвоздка. Герцог подумал, что это дело рук
кого-то, кто делает это ради забавы, и они с викарием сняли все
верёвки. Это ничего не изменило». На следующую ночь колокола зазвонили
так же, как и всегда, и с тех пор звонят почти каждую ночь. Но это ещё не самое худшее. Люди начали оживляться
исчезли — из своих собственных домов, глубокой ночью, без единого следа, указывающего, куда или как они ушли, и с тех пор о них ни слуху ни духу. Прошлой ночью, словно в кульминационный момент, — здравствуйте! наконец-то мы в Карлтоне. Выпрыгивай, старина. Сейчас мы будем у герцога, и он тебе всё расскажет.

Лимузин остановился. Мистер Нарком, открыв дверь, вышел, как всегда, щеголеватый и подтянутый — джентльмен, выполняющий джентльменскую часть работы в Ярде по-джентльменски, — и Клик в шёлковой шляпе и утреннем костюме, полная противоположность профессиональному детективу.
Он последовал за ним, пересёк тротуар и вошёл в отель с непринуждённой грацией и спокойствием.

Это вызывало одновременно зависть и отчаяние у его товарищей, эта «манера держаться», как они выражались, «как будто земля недостаточно хороша для него, и он словно ожидал, что ему расстелют красную ковровую дорожку». И было любопытно, что люди всех сословий, встречаясь с ним, чувствовали в нём что-то неуловимое, что внушало уважение, а не требовало его.

И всё же этот человек, как правило, был склонен к самоуничижению
когда он был на людях. Так было и сейчас. Оставаясь в тени, он не
говорил и никак не проявлял себя; просто стоял и пассивно ждал, пока мистер
Нарком передавал герцогу визитную карточку, и совершенно не удивился,
когда через несколько минут посыльный вернулся и сообщил, что «его светлость
будет рад немедленно принять джентльменов, если они соблаговолят подняться».

Они сразу же поднялись наверх и без промедления были представлены герцогу Эссексу.


"Ваша слава известна во всём мире, мистер Клик, и я считаю, что мне очень повезло, что
возможность иметь человека, столь умело подготовленного для расследования этого удивительного дела
", - начал герцог, когда Нэком представил своего знаменитого союзника. "Я хочу
заручиться вашими услугами в расследовании очень примечательного дела - на самом деле,
одной из самых невероятных тайн, которые только могли разгадать даже беллетристы
, возможно, возникнут ".

"Мистер Нэком намекнул мне на это дело", - сказал Клик, когда он
сел на стул, на который указал герцог. — Полагаю, речь идёт о так называемом «призраке» деревни, где находится ваша загородная резиденция? Мне сказали, что вы хотите, чтобы я обнаружил таинственное агентство
который заставляет церковные колокола звонить без верёвок и рук и, как
предполагается, является причиной таинственного исчезновения некоторых
людей.

 «Именно так. Я не удивлён вашей улыбкой, мистер Клик. Поначалу
это дело кажется настолько абсурдным, что трудно представить, что
кто-то с хоть каплей мозгов отнесётся к нему серьёзно. Позвольте мне, однако, рассказать вам факты, и я уверен, что вы измените своё мнение по этому вопросу так же кардинально, как я был вынужден изменить своё. Однако я могу сказать, что преувеличением будет утверждать, что «люди»
Исчезли. Двое из них безвременно ушли из жизни из-за таинственного
посещения, но только об одном можно сказать, что он исчез. Тело второй
жертвы было обнаружено. Его нашли сегодня утром на рассвете у подножия
колокольни. Череп бедняги был разбит каким-то орудием, следов которого
не нашли. Другой жертвой — той, что исчезла, — была тринадцатилетняя
девочка. Она исчезла из дома своего отца глубокой ночью
неделю назад. Все двери и окна были заперты изнутри
Утром, и какой бы дьявольской силой она ни была похищена, она сделала это эффективно, потому что с того часа и по сей день не было обнаружено ни малейшей зацепки о её местонахождении.

Клик нахмурил брови, и его прямой взгляд утратил часть своего спокойного выражения.

"Похоже, это нечто более серьёзное, чем я себе представлял, — сказал он. — Не могли бы вы рассказать мне все подробности как можно более
подробно и с самого начала, пожалуйста?

Герцог сделал это, почти не отклоняясь от прямой линии повествования.
доказательства, которые соответствовали бы повествованию о столь удивительной истории.




 ГЛАВА IV

СТРАННЫЕ НОЧНЫЕ КОЛОКОЛА


«Для начала, мистер Клик, история началась одиннадцать месяцев назад, когда стало известно о помолвке моей дочери, леди Аделы Фулгарни, с молодым маркизом Аппингемом. Я не знаю, знакомы ли вы с районом Вейлхэмптон или с ближайшими окрестностями замка Эссекс, поэтому должен сказать вам, что первый район состоит примерно из тридцати или сорока коттеджей с прилегающими фермерскими землями, а
что последний находится в непосредственной близости от церкви Святого Спасителя, которая
со своей отдельно стоящей колокольней и окружающим её кладбищем отделена от
западной границы территории замка лишь узкой дорогой, на которой
стоят два здания, известные как «Замковые коттеджи», поскольку они
были непреднамеренно возведены на территории замка за много лет до
проведения надлежащего межевания. Я обращаю ваше внимание на эти два здания, потому что именно из одного из них
возникает вся эта запутанная тайна. Они стоят напротив друг друга.
дорога, которая проходит по кладбищу, и их сады посягать на
владения замка в точке о девяносто шести ярдов от Запада
крыло замка. Я ясно выразился?"

"Прекрасно".

"Я рад этому, потому что это важно. В те дни, когда покойный
Герцогиня часто просила меня снести коттеджи, так как считала, что они не только нарушают наше уединение, но и во всех отношениях вредят поместью. Однако я не мог заставить себя выполнить её просьбу, потому что оба коттеджа были сданы в аренду на
на несколько лет, и хотя я, несомненно, мог бы выкупить эту аренду у арендаторов, владевших ею, мне не хотелось этого делать, поскольку в одном из двух коттеджей жили престарелые родители Джеймса Овертона, моего управляющего, и они оба очень не хотели его покидать. В другом коттедже жили жена и семья викария. Однако около тринадцати месяцев назад преподобный мистер Джайлс получил приход в Йоркшире и уехал после долгого и приятного пребывания у нас. Однако я не мог снести тот дом
и оставить другой, чтобы он не портил вид поместья, поэтому я решил, что оба дома должны остаться до конца аренды Овертона, после чего я предложил снести оба. С тех пор я сотню раз сожалел об этом решении, мистер Клик. Если бы коттеджи должны были остаться, я сказал бы себе, что лучше, чтобы они оба приносили доход, чем чтобы один из них пустовал. Итак, поскольку срок аренды
Овертона истекал только через шесть лет, я согласился на то, чтобы мой управляющий
нашёл арендатора на место викария только на этот период.

«Джеймс Овертон почти сразу же нашёл арендатора, который скорее улучшил, чем испортил природную красоту замка. Он до сих пор живёт там. Это пожилой человек, у которого есть немного собственных средств и настоящая страсть к садоводству.
В результате он превратил свой маленький сад в настоящий райский уголок.
А поскольку у него есть только он сам и его жена, ни детей, ни внуков, и поскольку они не только не принимают гостей, но и держатся в стороне даже от деревенских жителей, этот мистер Джошуа Хердон действительно очень желанный арендатор.

"Так я и предполагаю, герцог. А ваш управляющий?"

"Он один из лучших. Работает у меня девять лет. Я смотрю на него, как
моя правая рука, Мистер клик. Но это не к месту. Как ни эффективен был
он в быстром поиске образцового арендатора для коттеджа, освобожденного
викарием, он никоим образом не преуспел в случае с коттеджем, освобожденным
его родителями. "

— Значит, они тоже уехали?

— Да. Старая миссис Овертон простудилась и умерла примерно через две недели после того, как
Хёрдоны переехали, бедняжка. Она отправилась навестить
Дочь вышла замуж в Шотландии, и там же она и умерла. Конечно,
старика нельзя было полностью оставить на милость деревенской уборщицы,
которая приходила два-три раза в неделю, чтобы сделать тяжёлую работу по дому,
поэтому его сын, вернувшись с похорон, нанял ему экономку в лице миссис Мэллори,
вдовы, которая вместе со своей сестрой взяла на себя все заботы о доме и
полностью отказалась от услуг уборщицы. Эта миссис
Мэллори, по-видимому, был самым подходящим человеком для этой должности и для
Она удовлетворительно выполняла свои обязанности, хотя и была очень
романтичной и даже эмоциональной. Кажется, она была преданаОна с ужасающей жадностью читала любовные
истории и дешёвые романы. Именно из-за её склонности смотреть на жизнь в совершенно неестественной и мрачной манере,
предложенной такой литературой, Вейлхэмптон сегодня находится в таком
бедственном положении.

«Я не могу ручаться за факты, мистер Клик, потому что никогда не видел этого человека и даже не слышал о нём до его смерти. Но, как гласит история, это романтичное создание, бродя по просёлочным дорогам и мечтая о глупостях, однажды услышала чьи-то рыдания и крики о помощи. Подойдя, чтобы выяснить причину, она обнаружила
Молодой человек лет девятнадцати, явно на последней стадии чахотки, лежал ничком в лесу, а над ним стояла крупная, дородная цыганка и била его кнутом, бормоча при этом какую-то дикую тарабарщину, в которой, по словам женщины, она сразу узнала заклинание от сглаза.

«Ну, если вкратце, то эта пышногрудая Диана с Полей Репы набросилась на цыгана, вырвала кнут из его рук и так ловко огрела его по спине, что он убежал, оставив её с чахоточным юношей. Однако она утверждает, что прежде чем мужчина исчез,
ради блага он обернулся и крикнул ей в ответ: "На этом существе лежит проклятие.
Это существо - вампир. Зло остается с ним там, где он живет, и зло
останется там, где он умрет. Реки засорятся, и дьяволы будут летать по воздуху
в том месте, где находится его тело. Дети будут украдены, и
кровь из них высосут духи, и они будут поражены слепотой, кто
переступит любой порог, на который ступит его проклятая нога!"

«Что за чушь!» — прокомментировал Клик, насмешливо рассмеявшись. «Это самая нелепая чепуха, которую я когда-либо слышал за всю свою жизнь. Что было дальше?»

«Что ж, судя по тому, что я слышал, эта женщина не только пожалела несчастного юношу, которого спасла, но и тайком пронесла его в коттедж Овертонов и спрятала в свободной комнате, намереваясь дать ему кров и еду на несколько ночей, чтобы он немного окреп, прежде чем она отправит его в путь. К сожалению, однако, в ту ночь ему стало хуже, и к утру он был в таком плохом состоянии, что ей пришлось вызвать деревенского врача. К тому времени он умирал, как заявляет доктор Форсайт, на последней стадии чахотки.
за пределами всякой возможности спасения".

"Хм! Да, я понимаю. Не мог говорить, я полагаю? Не мог дать никакого отчета
о том, кто он такой?"

"Ни единого слога. Форсайт, однако, сказал, что в его глазах он выглядел
сам в значительной степени как цыган - обладал всеми характеристиками
цыганской расы. Далее он заявил, что, если бы его спросили, он бы сказал, что для молодого человека в его состоянии было практически невозможно сделать шаг или даже поднять руку, чтобы помочь себе, за несколько дней до того, как он впервые увидел его. Но, конечно, даже
лучшие врачи иногда ошибается в своих диагнозов, и если
парень не ходил ... ну, эта женщина, должно быть, получил его в
дома-то".

"Да, вы совершенно правы, герцог. Женщина, должно быть, получил его в
дома как-то. Кстати, была там какая-племени цыган известно, что в
легкий Valehampton в то время?"

"Нет, не то. Там были, несколько недель назад. Но они были
двинулись дальше. Почему?"

"Это не имеет никакого значения. Продолжайте, пожалуйста. Что произошло после того, как врач
Визит Форсайта?

- В ту ночь несчастный умер. К счастью, в каком-то смысле, там
не было необходимости вызывать коронера и открывать коттедж для общего осмотра. Я могу сказать вам, что Джеймс Овертон был очень возмущён, когда услышал о том, что сделала эта женщина; возмущён тем, что она взяла на себя такую вольность, не посоветовавшись с ним; ведь если бы Форсайт не смог выдать свидетельство о смерти и точно определить характер и причину болезни, последствия могли бы быть весьма серьёзными.
Однако незнакомец умер, и разрешение на похороны было выдано в надлежащей форме,
так что на этом неприятная история с законом закончилась. Хотя это
Это ни в коем случае не положило конец беспокойству Джеймса Овертона по этому поводу.

"Почему нет?"

"Ну, понимаете, встал вопрос о погребении тела. При обычном ходе событий его бы похоронили на местном кладбище для бедняков вместе с другими покойниками, но Джеймс Овертон — человек мягкосердечный, и ему не хотелось, чтобы всё закончилось именно так, поэтому он пошёл к викарию и предложил заплатить половину стоимости могилы, чтобы тело похоронили как следует. Вторую половину вскоре собрали по подписке, и денег хватило на скромное надгробие.
что ж. Так что беднягу похоронили на кладбище при церкви Святого Спасителя,
а над могилой, по предложению Овертона, поставили крест с надписью:
«Господи, я пришёл как странник, но разве я не известен
Тебе?»

«Очень мило, очень трогательно. Похоже, этот Джеймс Овертон не только милосерден, но и сентиментален. Итак, бедняга, который "пришел
как незнакомец", отправился туда, где все известны. А потом... что?

- О, вы вряд ли поверите в это, мистер Клик. В ту ночь церковные колокола
зазвонили так, как будто сумасшедший схватился за веревки, и
Весь город проснулся от их ужасного звона. Викарий,
подумав, что кто-то решил подшутить над ним, оделся и вышел на колокольню, чтобы сделать выговор вандалу, но... там никого не было! Колокола
звонили, и свисающие верёвки двигались вверх и вниз при каждом раскачивании, но на этих верёвках не было ничьих рук, и в поле зрения не было ни одного живого существа. Он поднялся по лестнице на колокольню и оказался прямо под колоколами. Там тоже никого не было — они раскачивались и
звенели над его головой, казалось, сами по себе! Это было
начало бедствий, мистер Клик. Каждую ночь после этого колокола
раздавались в темноте вот так. Я сам стоял на колокольне и видел и слышал, как они это делают, так что это не слухи, а реальный опыт.

"Результат такого положения дел, я думаю, вы можете себе представить. Вся деревня внезапно вспомнила о приключении миссис Мэллори и о том, что, по её словам, сказала бродячая цыганка о мёртвом юноше. Пророчество о «проклятии» сбылось; «дьяволы» заговорили
оф начал распространяться по воздуху, и в конце концов все остальное
должно было произойти. Люди с детьми начали действовать первыми. Они освободили
свои коттеджи и десятками покинули деревню. Почти первой ушла
женщина, которая косвенно была причиной паники - миссис Мэллори.
Она и ее сестра сбежали. Богатство не могло бы соблазнить их остаться.
они были просто охвачены паникой. Затем, сразу после этого,
старый отец Овертона так перепугался, что его сын, из сострадания,
вывел его из дома и отправил в
Шотландия досталась замужней дочери. Старик сошёл бы с ума от ужаса, если бы не сделал этого. Из дома вынесли всё
имущество, мебель отправили на аукцион, и коттедж остался таким же голым и пустым, как яичная скорлупа. И таким он оставался до тех пор, пока не прошла одна короткая неделя. Но другие части дьявольского пророчества сбылись, как и было предсказано. Река — приток прекрасной Колны, которая протекает в пределах досягаемости
орудий замка, — начала мелеть, и проход по ней стал невозможен.
как и прежде, для шлюпок и баркасов.

«Что это? Что это?» — воскликнул Клик. «Река остановилась?
 Из-за чего?»

«Из-за внезапных отмелей, которые, кажется, поднялись со дна и не
позволяют пройти ни одному судну. Но отвратительное сходство с тем, что
предсказывала цыганка, на этом не заканчивается. Он говорил о похищенных детях, и по крайней мере один ребёнок действительно был похищен.

"С такой репутацией Овертон не мог найти арендатора для
коттеджа, из которого его отец в панике сбежал. Ни один человек не стал бы там жить
Это место пустовало, и ни одна душа во всей округе не решалась пройти мимо него ни днём, ни ночью — из-за угрозы внезапной слепоты. И за все одиннадцать месяцев, прошедших с тех пор, как похоронили того несчастного юношу, это место пустовало до восьми дней назад. Затем внезапно появился — бог знает откуда — человек по имени Смейл, который пришёл в этот район продавать корзины для тростника вместе со своей тринадцатилетней дочерью. Он слышал
об этом месте и смеялся над его репутацией. Он был бездомным и почти
У него не было ни гроша; он нуждался в приюте и был готов рискнуть чем угодно, чтобы найти его. Он обратился к Овертону, но у Овертона не хватило духу уступить его просьбам, и в конце концов он пришёл ко мне лично. Если бы я позволил ему жить в доме бесплатно в течение шести месяцев, он бы поселился в нём и отважился бы на встречу со всеми духами, которые когда-либо существовали. Я выслушал его и уступил. Восемь дней назад мужчина и ребёнок въехали в дом. Неделю назад, этой самой ночью, ребёнок
исчез — глубокой ночью, когда все двери и окна были
заперты изнутри. После двух ужасных дней поисков
Озираясь по сторонам и отчаянно пытаясь найти её, отец сошёл с ума, бросился в реку и утонул.

"И на этих двух ужасных событиях трагедии не закончились, мистер
Клик. Подружки невесты и гости на предстоящей свадьбе моей дочери
прибыли в замок. Среди них капитан Уэзерли,
а с ним его слуга-солдат — верный и бесстрашный парень по имени
Дэвис, который вместе со своим хозяином пережил бесчисленное множество опасностей и не боялся
никого ни живого, ни мёртвого. Сегодня рано утром его нашёл
Викарий у подножия колокольни. Его голова была размозжена, и он
был вне всякой земной помощи ".

"Предпринимались какие-либо попытки решить этот вопрос? Я имею в виду, со стороны местных властей
, потому что, конечно, они были бы уведомлены о случившемся
.

- Естественно. Викарий позаботился об этом. Но помимо того факта, что они отвезли тело в морг при местной богадельне,
я ничего не знаю об их передвижениях и не понимаю, как они могли прийти к какому-либо определённому выводу по этому делу.

«Однако, без сомнения, первым делом они должны были расследовать
— Состояние земли в непосредственной близости от коттеджа, —
предположил Клик.

"А! Я понимаю, что вы имеете в виду. Возможно, они нашли следы,
как вы думаете?"

"Что-то в этом роде — да. Если недавно прошёл дождь,
то земля могла впитать и сохранить отпечаток..."

— Возможно, ботинок мертвеца был приделан к нему, и таким образом
была установлена точка, — несколько поспешно вставил мистер Нарком,
мысленно блуждая по хорошо знакомым дорожкам.

 — О, нет, — сказал Клик. — Это вовсе не обязательно был след, мистер Нарком,
и уж точно не в ботинке. Ботинок никогда не является убедительным доказательством личности
владельца. Его могут снять с целью _создания_
определённых отпечатков, а затем вернуть на тело владельца.
 В отличие от методов писателей-фантастов, отпечаток ботинка или
обуви не может служить уликой. Единственные следы, на которые можно положиться как на достоверное доказательство личности их автора, — это следы, оставленные либо животным, либо человеческой ногой, когда она абсолютно босая.

— Но босая или обутая, мистер Клик, — вмешался герцог, — ни то, ни другое не может быть
можно было бы установить — если бы это было важно — какие-либо доказательства,
относящиеся к передвижениям слуги капитана Уэзерли в окрестностях
того заброшенного коттеджа. Два обстоятельства делают такое
расследование невозможным. Мгновение назад вы предположили, что — ну, э-э —
что-то можно было бы обнаружить в непосредственной близости от
коттеджа, если бы недавно прошёл дождь. Но дождя не было. Дело в том, что последние пять недель в округе
стоит абсолютная засуха, и земля затвердела, как кремень. Это одно обстоятельство, а другое
Это ещё менее многообещающе. В обоих коттеджах — и у Хёрдонов, и у пустующего — дворы полностью вымощены красной плиткой. Широкая дорожка, вымощенная красной плиткой, окружает каждое здание и проходит по центру прилегающего к нему сада. И это ещё не всё. Даже колокольня церкви Святого.
Спасителя не могла бы служить доказательством того, что этот человек когда-либо был там, если бы его тело не нашли на этом месте. Это любопытное старинное нормандское сооружение, которое изначально стояло посреди своего рода «площади», вымощенной булыжником и простиравшейся от
стены башни на расстоянии примерно четырёх ярдов в каждом направлении. Неровная поверхность булыжников, образовавшаяся за многие годы, оказалась опасной для колокольных звонарей в сапогах на толстой подошве, и не один из них упал и сильно ушибся, поэтому викарий решил исправить ситуацию, полностью покрыв их толстым слоем цемента. В результате получается, что квадрат, в центре которого стоит колокольня, представляет собой гладкую, твёрдую, ровную поверхность, твёрдую, как железо, и гладкую, как ладонь. Слон не смог бы оставить на ней след.
на нём не было и следа, не говоря уже о человеке».

Герцог на мгновение замолчал, словно придавая должное значение этим малообещающим обстоятельствам, затем откинулся на спинку стула.

"Вот, — сказал он, — таковы обстоятельства, мистер Клик."




Глава V

Личные дела герцога


"Очень интересная маленькая задачка", - сказал Клик, изучая свои
ногти, как будто их состояние имело значение. - Вы, как я понимаю,
сэр, не склонны разделять распространенную в деревне веру в
и приписывать эти удивительные деяния каким-либо сверхъестественным силам
?

"Конечно, нет", - ответил герцог. "Это было бы верхом
абсурдности. Любому, у кого есть хоть капля
здравого смысла, должно быть очевидно, что не только человеческий мозг проектирует это
дело, но и что за ним стоит определенная цель ".

"Вне всякого сомнения ".

"Да, но что? В этом-то и смысл. Какой цели можно достичь, какой смысл в таком разбирательстве? Это необъяснимо. Если бы не исчезновение ребёнка и убийство мужчины, это было бы на грани фарса.

— Совершенно верно, — признал Клик, продолжая изучать свои ногти. — Но
элементы фарса порой опасно близки к грани трагедии, и мы знаем из
лучших источников, что от возвышенного до смешного — один шаг. Кроме
того, когда у человека есть крупные земельные владения... Хм! Да. Кстати, я вижу, что, несмотря на все слухи
наоборот, вы наконец-то решили не занимать место в совете директоров
компании, созданной для производства нового цемента, который сделает
прежний цемент таким же устаревшим, как глиняные кирпичи
Ранние британцы. Кажется, это называется «Септариты», не так ли? Я вижу, что проспект компании уже опубликован и что в нём нет имени герцога Эссекса.

— Нет, не так, — с некоторой горячностью признал герцог. — Упоминание об этом в таком контексте было необоснованным предположением. Мне просто вскользь упомянули об этом, и пока я обдумывал проект, моё имя самым наглым образом использовали, чтобы представить компанию публике.

«Кажется, я слышал, что за это отвечал нынешний председатель правления, сэр
Джулиус Солински».

«Так и было. И это было чертовски нагло с его стороны! Геологические исследования показали, что под участком земли, которым я владею в деревне, по всей вероятности, находится крупное месторождение септарии, и этот человек обратился ко мне с предложением продать или сдать в аренду его жалкой компании на несколько лет. Поскольку земля не имела для меня практически никакого значения, я сказал этому человеку, что рассмотрю его предложение, и на этом основании он самым вопиющим образом использовал моё имя, чтобы укрепить свой бизнес по продаже земли. Конечно, я
Я немедленно отказался от дальнейших переговоров с ним, и на этом всё
закончилось.

 «Если только каким-то образом — обесценивание, заброшенная деревня,
что-то в этом роде — он не сможет со временем склонить вас к другому
образу мыслей», — тихо сказал Клик.

 Герцог резко выпрямился. Невозможно было не уловить намёк в этой аргументации.

— Вы хотите сказать, что он — этот ничтожный человечишка —
Это чудовищно, мистер Клик, чудовищно! Если это его маленькая игра — если он
стоит за всем этим —

— Прошу прощения, но я этого не говорил, герцог. Конечно, это возможно, и в этом есть что-то наводящее на мысль, что... О! Что ж, я узнаю больше об этом, когда поеду в Вейлхэмптон и разберусь в этом вопросе. А теперь могу я осмелиться задать вопрос, касающийся более личных тем? Я отчетливо помню, как читал, что на момент
выражения взаимодействия Леди Адела одиннадцать месяцев назад, ты выбрала
возможность объявить также ваше намерение взять другую жену. Есть
что так?"

"Это совершенно верно. Этот факт теперь является общественным достоянием. Если все пойдет так, как
— Как и планировалось, этой осенью я женюсь на леди Мэри Херст-Бакингем.

 — Понятно. Ещё один вопрос, пожалуйста. Поскольку в вашем первом браке не было сына, наследником вашего титула и поместий — если, конечно, в будущем не появится прямой наследник — будет, я полагаю, сын вашего дальнего родственника, капитана Пола Сандрингема?

 — Это тоже правда.

— Полагаю, вы не очень-то уважаете этого джентльмена. Это так?

 — Прошу прощения, мистер Клик, — сухо ответил герцог. — Боюсь, я не могу обсуждать свои личные дела. Они не могут
касаются Скотленд-Ярда и не имеют никакого отношения к рассматриваемому делу.

- Боюсь, ваша светлость, - спокойно сказал Клик, - это вопрос, в котором
Я могу быть лучшим судьей. Со своим детективом нужно быть таким же откровенным
как и со своим врачом. Каждый из нас больше всего заинтересован в том, чтобы точно определить причину болезни, и каждый из нас может оказаться бесполезным, если не будет полной уверенности во всех аспектах.

«Прошу прощения, мистер Клик. Я не сразу увидел это в таком свете.
 Тогда я признаюсь: я не испытываю уважения к капитану Сандрингему — никакого».
что угодно. Он человек распутный и весьма сомнительных нравов.
Он покинул армию по принуждению, но до сих пор носит звание «капитана». Однако люди с положением в обществе больше его не принимают.

"Так что, естественно, его не пригласят на торжества по случаю свадьбы леди Аделы?"

"Ни в коем случае! Я не писал ему, не разговаривал с ним и даже не видел его в течение последних десяти лет. Однако это не помешало бы ему унаследовать титул и поместья, если бы я умер, не оставив наследников.
мужской вопрос. У меня нет ни малейших сомнений, что он собрал деньги на
ожидаемый возврат, который он теперь, конечно, будет обязан
выплатить. Я не знаю, как ему это удастся, да меня это и не волнует".

"Хм! Да! Я понимаю! Тогда ваш брак будет что-то в свете
сильного удара, чтобы этот джентльмен, конечно. В Англии он?"

— Понятия не имею. В последний раз я слышал о нём, когда он был где-то на
Континенте. Но это было десять лет назад, и я забыл точное место. Это, конечно, там, где есть азартные игры и тому подобное.

— Совершенно верно — если кто-то склонен к подобным вещам. Мистер Нарком!

— Да, старина?

— Вы случайно не знаете рыночную цену на фуллерову пустоту оптом?

— Боже правый, нет! А что, чёрт возьми, такое?..

— «Я бы хотел около пятнадцати или шестнадцати фунтов обычного
сорта, а не отбеленного, знаете ли», — вмешался Клик, вставая.
"Вы могли бы позвонить в Ярд и заказать его. И, кстати,
боюсь, вы не сможете присоединиться к миссис Нарком за ужином сегодня вечером. Мы проведём ночь в Вейлхэмптоне. А теперь, прежде чем я
приступайте к расследованию этого интересного маленького дела, дьюк,
последний вопрос, пожалуйста. Вы посвятили кого-нибудь в свои тайны
относительно сегодняшнего визита в Лондон?

- Да, естественно. Я говорил об этом с маркизом и капитаном Уэзерли
разумеется; и - да - с Овертоном. Полагаю, я, возможно, также упоминал
это в присутствии Карстерса; он часто входил и выходил из зала для завтраков
конечно, часто. Он дворецкий.

 — Хм! Да, я понимаю! Вы не могли бы, когда вернётесь, дать понять, что на место преступления отправили пару обычных полицейских из Скотленд-Ярда?
Дело? Обычные люди в штатском, знаете ли, — скажем, Джордж Хедленд и Джим Маркхэм. Вы можете запомнить их имена?

 — Могу и запомню, мистер Клик, — ответил герцог, останавливаясь, чтобы записать их на полях лежавшей рядом газеты.

Клик стоял и наблюдал за происходящим, объясняя, что он
хотел бы, чтобы эти имена вошли в обиход в деревне; затем,
получив разрешение заходить в замок и беседовать с герцогом при любой возможности, он удалился в сопровождении
господин нарком, и оставил их знатного клиента в покое.

"Странная дело, не так ли?" заметил суперинтендант, как они пошли
вниз по лестнице вместе.

"Очень. И это будет во многом зависеть от того, что это такое. Герани, лилии,
анютины глазки! - даже розы. Да, клянусь Юпитером! подойдут розы - розы и
фуксии - что-то в этом роде ".

— Розы и… чёрт возьми, о чём ты говоришь?

 — Оставь меня в покое на минутку, пожалуйста! — выпалил Клик. — Я говорю, тебе лучше сказать Хэммонду и Петри, чтобы они принесли с собой этот мешок с землёй.
им вместо того, чтобы отправлять это. Пусть они явятся с этим - оба - в
"Королевская голова", Ливерпуль-стрит, как только смогут. В
света задерживается допоздна в это время года, и лимузин должен
опустить нас до Valehampton до чая если Леннард в своем разуме
к нему".




ГЛАВА VI

ПРИЗРАК На ЦЕРКОВНОЙ КОЛОКОЛЬНЕ


Если вы когда-нибудь ездили в Эссекс по Большой Восточной железной дороге
с Ливерпуль-стрит, то, возможно, помните, что прямо перед
Вейлхэмптоном — примерно за шесть или семь миль до него — поезд останавливается на
Небольшая и чрезвычайно живописная станция под названием Уиллоби
Старая церковь, за которой в низине лежит одноимённая деревня, — образец мирной красоты.

Но если вы не помните, это не имеет значения; суть в том, что он
там, и что примерно через два с половиной часа после того, как Клик
и мистер Нарком покинули его светлость Эссекса, к окраинам этой
деревни подъехал пыльный синий лимузин, в котором сидели четыре
человека — двое на переднем сиденье и двое на заднем.
Назад. И примечательным фактом во всем этом было то, что два "задних сиденья"
так выглядели почти образе две "фронт самолетов" что если бы вы не
слышал, как все четверо говорили вы, возможно, показалось, что по крайней мере один
пара сидела перед зеркальцем.

Они ни в чём не отличались друг от друга, от гладких, хорошо уложенных волос
до щетинистых, коротко подстриженных усов, от само собой разумеющегося «толстого» и
грязного галстука до грубых, на толстой подошве, хорошо отполированных ботинок из
коровьей кожи с металлическими «набойками» на каблуках — полицейских ботинок, судя по всему.

"Я думаю, здесь достаточно безопасно, сэр", - донеслось из переговорной трубки.
шофер остановил машину в тени деревьев. "Никого нет"
в поле зрения, и станция не более чем в ста ярдах отсюда - доберитесь до нее за
две минуты, даже не пытаясь ".

Пара на заднем сиденье, рванул дальше назад, от наблюдения и
пара на переднюю, поднялась и вышла. Последняя говорит несколько
предложения для шофера.

«— Поезд будет только через полчаса, — сказал он. — Ты должен быть в Вейлхэмптоне до этого. Держись как можно дальше от посторонних глаз.
Вам не составит труда выяснить, где мы остановились, а когда вы это сделаете, держитесь как можно ближе к этому району, насколько это будет безопасно.
Тем временем скажите Хэммонду и Петри, чтобы они не опускали
занавески, а держались в тени, даже если для этого им придётся лечь на пол. Пойдёмте, мистер Нарком. Пошевеливайтесь!

— Хорошо, сэр, — сказал Леннард, и лимузин умчался прочь, увозя настоящих Хэммонда и Петри в одном направлении, а их поддельные копии — в другом.

 Через полчаса прибыл поезд из Лондона. Они сели в него и
Они вошли со своими палками и меховыми шапками в курительную комнату третьего класса и через минуту вышли оттуда.

 Солнце еще не полностью скрылось за западным крылом замка Эссекс, когда они вышли в Вейлхэмптоне, и не успели они дойти до двери, где стоял контролер, как позади них раздался голос: «Мистер Хедленд, мистер Маркхэм. Одну минуту, пожалуйста».
Обернувшись, они увидели мужчину лет сорока с приятным лицом,
который вошёл в зал ожидания с платформы и направился к ним
их. Его одежда была, бесспорно, город и выбранный с выбором
вкус. Он носил коричневые ботинки и кожаные краги, и везли урожай охота
в руке. Он подошел и сразу представился как Джеймс Овертон,
управляющий землями герцога Эссекского.

"Hallo! Герцог уже вернулся, не так ли? - спросил Клик, услышав
это.

"О, нет. Я не жду его раньше чем через час. Он спустится так же, как и поднялся, — на машине. И он всегда немного нервничает, когда едет быстро. По предложению капитана
Уэзерли я позвонил ему в Карлтон, чтобы узнать
если есть хоть какая-то вероятность, что кого-то из Скотленд-Ярда отправят сюда до утра. Вот так я и узнал об этом — и оказался здесь. Его
светлость сообщил мне, что вы уже начали. Остальное я узнал из местного расписания.

«Хорошее дело! Но скажите, мистер Овертон, что заставило капитана
как-его-там позвонить герцогу и спросить?
Нервный джентльмен, не так ли?

 «Нет, ни в коем случае». Он вдруг вспомнил, что единственная гостиница в
деревне закрылась сегодня утром. Прошлой ночью хозяйка уволилась. Она съехала в полдень. Не смогла найти себе замену.
чтобы остановиться ещё на час. Капитан решил, что я должен позвонить Его
Светлости и спросить, потому что, если кто-нибудь _приедет_ сегодня вечером,
нужно что-то сделать, чтобы заранее найти жильё.

— Понятно. Мило и предусмотрительно со стороны джентльмена, Маркхэм, — а, что? Я вам очень благодарен за беспокойство, я уверен. Вам удалось найти нам жильё?

— Да, мистер… э-э… Хедленд, не так ли? Спасибо… Какое-то время мне было трудно это сделать, но в конце концов на помощь пришёл Карстерс. Карстерс — дворецкий его светлости. Он помолвлен с молодой женщиной, живущей на
на другой стороне деревни, и её люди немного облегчили нам задачу, предоставив в распоряжение мистера Маркхэма и вас комнату в своём коттедже. Показать вам её? Я сожалею, что был беспечен и не позаботился о транспорте.

— О, это не имеет значения, — ответил Клик, выбивая трубку о каблук. «Мы с моим приятелем привыкли скакать верхом, и, кроме того,
это будет кстати — размять ноги после того, как мы почти три часа просидели в
поезде. Сколько ты хочешь за кобылу Шэнкса, Джим?
 Согласен?»

"Хура!" проворчал господин нарком, кивая головой утвердительно без
тревожные чтобы удалить свою трубку с его губ.

"Ты прав, то ... лучшие ноги вперед. Не жалко мало Маркэма
стороны, Мистер Овертон. Некоторые люди взяли, потому что он не разговаривает
много хмурых нищего. Но это не то совсем. По правде, он немного
слабослышащих. Раковины в Южно-Африканской войны. Сломал барабанную перепонку".

"Что, _deaf_?"

"Да, сэр. Глухой, как цветущий коновязи в левое ухо, а правой
не до не большой ли, тоже. Громоподобный хороший человек, хотя, один
из лучших".

«Боже, благослови мою душу! Глухой, и всё же...».

Здесь голос мистера Овертона внезапно оборвался, и он продолжил размышлять в тишине. Сами по себе эти мысли были отнюдь не лестными для полиции, которая держала в штате глухих и не могла послать на расследование важного дела никого лучше этой драгоценной парочки неграмотных.

«Герцог иногда делает забавные вещи», — сказал он себе, подходя к тому месту, где привязал свою лошадь, и начиная отвязывать её. «И это то, что Скотленд-Ярд получает от налогоплательщиков».
Деньги на содержание, да? Боже мой!

Через мгновение он присоединился к двум негодяям и, перекинув поводья через руку, пошёл рядом с Кликом, в то время как мистер Маркхэм отстал на несколько шагов и неуклюже побрёл позади.

Мистер Овертон тоже какое-то время молчал, как будто очевидная неэффективность этих двоих, на проницательность которых рассчитывал герцог, угнетала его, и он не видел особой надежды докопаться до сути этого запутанного дела, если бы оно было передано местным властям.
полицейский. Клик сожалел об этом. Он видел, что этот человек был
сердечного, веселого нрава и, вероятно, был довольно приятным
спутником в долгой прогулке. Поэтому он решил поставить его на себе
простота и начать разговорный мяч прокатки.

"Прекрасная страна, Мистер Овертон", - сказал он, глядя поверх широкого
зачистка зеленую Землю. "Напоминает мне Австралию, эти деревья и поля.
Хотя я там никогда не был, но я видел фотографии. Брат — моряк на «П. и О.» — привозил их кучу. Привет! Сколько стоит
Вон тот церковный шпиль слева? Это церковь Святого.
Спасителя?"

"Да."

"Церковь, где что-то происходит, не так ли? Колокольный звон и тому подобное. Думаю, я должен как-нибудь заглянуть туда завтра."

"Не раньше завтрашнего дня, мистер Хедленд?"

«Ну, видите ли, я не ожидал, что коробка с нашими увеличительными
стеклами и фотоаппаратом для фотографирования отпечатков пальцев и тому
подобного, ну, вы понимаете, прибудет раньше, а без инструментов
работать бесполезно, не так ли? Суперинтендант сказал, что отправит их
нам
Либо сегодня вечером, либо завтра с утра, а он довольно
тороплив в таких делах.

"Так что, конечно... Завтра, да? Полагаю, вы не составили никакого
мнения о происхождении этого дела, мистер Хедленд?

"Какого, сэр?

"Происхождения, начала, причины.

"О! Я понимаю. Нет, я не настолько твёрдо решил, чтобы это нельзя было изменить. Я никогда не был из тех упрямых людей, которые вбили себе что-то в голову и не могут от этого отказаться. У меня сложилось своего рода общее представление об этом, знаете ли, но, как я уже сказал, ничего не решено.

— Понятно. Не будет ли слишком нагло с моей стороны спросить, что это за «общее представление»?

— Ну, это будет то же самое, что тот покойник — тот, кого убили прошлой ночью, — назвал бы «шалостями». Кто-то затеял это дело. С какой-то целью, понимаете. Снизить стоимость земли ради того, чтобы завладеть участком, который цементная компания хочет получить от герцога.

Мистер Овертон резко остановился.

"Я об этом не подумал!" — заявил он. И по тому, как кровь отхлынула от его лица, а затем прилила обратно, стало ясно, что он и не думал.

"Разве нет?" - сказал Клик с легкой развязностью. "Господи, я сделал... первое, что...
сделал!"

Было очевидно, что это доселе немыслимое объяснение произвело
поразительный эффект на мистера Овертона.

"Это, должно быть, тот еврей, промоутер компании, которого посвятили в рыцари"
на прошлый Новый год, сэр Джулиус Солински", - сказал он, продолжая прогулку. «Именно этот человек стоял бы за любым планом по приобретению земли, а у него есть поместье в соседнем округе. Да, но колокола, мистер Хедленд, колокола?»

 «О, это дело рук мальчишек. Знаете, они любят повеселиться. Почерневший
леска, перекинутая через ветку дерева, — что-то в этом роде. Я сам так делал, когда был мальчишкой. Это всё чепуха, что это «дух», понимаете. Чушь.

 — Вы так думаете?

 — Ну конечно. А вы разве нет?

"Однажды я так и сделал", - ответил Овертон, понизив голос. "Я изменил свое мнение
на этот счет прошлой ночью. Я бы остановил этого парня, Дэвиса, направлявшегося к
колокольне, если бы знал вовремя. Я не знал. Я был в Уиллоуби Олд
Черч по делам, связанным с поместьем. Меня задержали позже, чем я ожидал
, и я вернулся в Вейлхэмптон только после наступления темноты."

Его голос дрогнул. Он молча прошёл несколько шагов, его лицо было
странно серьёзным, а глаза очень большими. Внезапно он слегка
задрожал — чего меньше всего можно было ожидать от такого человека, — а
затем нервно оглянулся через плечо и посмотрел на Клика.

"Мистер Хедленд," — серьёзно сказал он, — "до сих пор люди просто
слышали о таких вещах. — Прошлой ночью я _видел_!

— Видел? Что видел?

— Я не знаю. Возможно, никогда не узнаю. Я не могу ни назвать это, ни описать. Я знаю только, что чем бы это ни было, это определённо не было чем-то человеческим.

— Призрак?

«Тогда это была чертовски хорошая имитация, если это было не так. До этой минуты я был так же уверен, как и вы, что за этим дьявольским делом стоят человеческие руки, и только человеческие руки, и что разговоры о том, что в колокола звонят духи, — самая нелепая чушь на свете. Сегодня я не знаю, что и думать! Это не было нервное расстройство. Я не выдумал это. Я не такой человек. Я _видел_
это, мистер Хедленд, — видел так же ясно, как сейчас вижу вас.

 — Знаете, у меня мурашки по коже. Как это произошло? И
где?

- На дороге, на противоположной стороне церкви Святого Спасителя, примерно в половине одиннадцатого
вчера вечером, - сказал Овертон с серьезной серьезностью. "Я поднимался по
склону между Вейлхэмптоном и Старой церковью Уиллоуби, намереваясь свернуть
на перекрестке и срезать путь к коттеджу, где я живу.
Ярко светила луна, и воздух не шевелился. Деревья
стояли неподвижно, как деревянные, а дорога после долгой засухи
была раскалена, как железо. Если бы по ней кто-нибудь прошёл, я бы
услышал это в полной тишине. Если бы мимо меня прошло какое-нибудь
живое существо
на дороге, то существо, которое я, должно быть, видел. Я ничего не видел и не слышал.

"Внезапно, когда я поднялся на вершину холма, я случайно поднял голову и увидел плоскую вершину колокольни церкви Святого.
Спасителя. Я был довольно далеко от неё, но в тот момент в деревьях на обочине была прореха, и я отчётливо её видел. При других обстоятельствах я бы не обратил на него внимания, потому что я привык к его виду и до этого момента ни на секунду не верил, что с ним связано что-то сверхъестественное.
путь. Но случилось так, что любопытная вещь в нем привлекла мое внимание в тот момент.
Я остановился и пристально посмотрел на него.
Любопытно было вот что: в тот самый момент, когда я впервые поднял глаза и
увидел вершину башни, луна скрылась из виду за проплывающего
облака. Естественно, это место должно было быть погружено в темноту;
вместо этого на крыше здания всё ещё виднелось любопытное пятнышко света, как
будто луна всё ещё освещала какую-то круглую серебристую вещь, лежавшую там.

"Я не мог разглядеть её. На вершине колокольни нет металла. Как будто
Как и все башни нормандского типа, она представляет собой просто огромный усечённый каменный цилиндр, покрытый сверху камнями и пронизанный здесь и там бойницами, прорезанными в круглых стенах. Но внезапно, к моему огромному удивлению, этот любопытный огонёк начал двигаться, а затем стал с огромной скоростью кружить вокруг вершины башни.

«Ого!» — сказал я себе, думая, конечно, что мне невероятно повезло наткнуться на это место в тот момент, когда человек, ответственный за звон колоколов, по какой-то причине оказался на земле.
«Что ж, я очень скоро с тобой разберусь, друг мой, обещаю тебе это». Я говорил не громче, чем сейчас, мистер Хедленд, так что никто и ничто на вершине башни не могло меня услышать на таком расстоянии. Но я клянусь вам, что в тот самый миг, когда я произнёс эти
слова и направился к кладбищу Святого Спасителя, внезапный порыв
ветра, яростный, как тропический ураган, обрушился на деревья вокруг
меня, хлестал и крутил их, превращая в извивающиеся конусы
Зелёные; дюжина невидимых рук хлопала и рвала меня на части, отбрасывая назад;
и свет на вершине колокольни вырвался в пространство и
помчался ко мне с пронзительным криком. На мгновение я увидел
очертания ужасного, бестелесного, нечеловеческого лица, окутанного струящимися
лентами света, а затем существо промчалось мимо меня в темноте,
бесформенная и кричащая, и впервые в жизни я упала в обморок.




ГЛАВА VII

САД ПЕРЕСАЖЕННЫХ ЦВЕТОВ


Клик не издал ни единого звука. Любопытный, напряженный, наполовину испуганный
выражение появилось на его лице. Он шел, нахмурив брови
и не сводя глаз с дороги, и когда Овертон, впечатленный его молчанием,
обернулся к нему, он увидел, что его нижняя губа выпячена за
верхний, и что трубка, которую он вынул и снова набил, свисала с
уголка его рта, так и не раскуренная.

"Это был шокирующий опыт, Мистер Хэдленд," Овертон сказал, извлечение
глубокий вдох.

— Должно быть, так, — признал Клик, не поднимая глаз. — Вы заронили в мою голову кое-какие новые мысли, мистер Овертон. Если бы это был один из
жители деревни или даже слуга из Замка - кто угодно, только не ты! Хм!
Что случилось потом?

"Когда я пришел в себя, я лежал на спине на дороге. Ветер стих.
деревья снова стояли неподвижно, но был слышен какой-то
странный звук, как будто колеса проезжали мимо меня с бешеной скоростью.
Однако в поле зрения не было ничего движущегося, а поскольку луна снова ярко сияла, я мог хорошо видеть. Тем не менее,
напуганный, как я был — и я признаюсь, что был напуган, мистер
Хедленд, ужасно напуган, — я зажег несколько спичек и осмотрел поверхность
«Я тщательно осмотрел дорогу».

«Зачем?»

«Я слышал о призрачных колёсах, которые, как говорили, носятся по деревне по ночам, но это был мой первый личный опыт встречи с ними.
Судя по звуку, я должен был заявить, что мимо меня со скоростью пять или шесть раз в минуту проносятся машины на резиновых шинах, почти задевая меня. Когда я чиркнул спичкой и посмотрел на белую пыль на дороге, там не было ничего, кроме следов моих собственных ног и бесформенной вмятины в том месте, где я упал. Однако колёса всё ещё неслись мимо непрерывным потоком.
движения. Я поджал хвост и сбежал, как я не бегал с детства, и я
не снижал темпа, пока я был в безопасности внутри домика и
двери на засов за моей спиной. Если бы у меня тогда хватило смелости, я бы
повернулся лицом к темной аллее, ведущей к Замку, и рассказал о случившемся. Теперь я
жалею, что не сделал этого. Это спасло бы жизнь тому бедняге.

— Может быть, но вы не можете быть в этом уверены, мистер Овертон. Насколько я слышал, он был сорвиголовой, а с такими парнями ничего не поделаешь, когда они что-то втемяшат себе в голову.

— Возможно, и нет. Тем не менее, я мог бы попытаться. Я никогда не смогу простить себя за то, что был таким трусом. Но я был в полном отчаянии и не пошёл бы пешком по Оук-авеню даже за тысячу фунтов, которые я когда-либо видел.

 — Вы сказали об этом герцогу?

 — Нет. Я собирался так и сделать, но этим утром, когда нашли тело бедняги Дэвиса, его светлость был в таком ужасе от того, к чему привело это отвратительное дело, что у меня не хватило духу ещё больше ранить его чувства — особенно учитывая, что он был полон решимости
Я поеду в город и сразу же передам это дело в руки Скотленд-Ярда. Я, конечно, так и сделаю, когда он успокоится. Нет смысла усугублять ситуацию. Достаточно плохо уже то, что приходится иметь дело с естественными силами, не привлекая к этому сверхъестественные. А с этим связана какая-то сверхъестественная сила, мистер Хедленд, — теперь я в этом уверен. Люди могут придумать план, чтобы навести ужас на
деревню с какой-то целью; могут даже одурманить человека и похитить ребёнка,
чтобы никто не узнал об их замысле, но они не могут
Церковные колокола звонят без рук, а колёса мчатся по пыли, не оставляя следов. И они не могут создать ту чудовищную тварь, которую я видел собственными глазами прошлой ночью.

 — Что ж, признаю, у неё дьявольски странный вид, мистер Овертон, — серьёзно
 признал Клик. «И, как я уже говорил, если бы это был кто-то другой, а не такой уравновешенный джентльмен, как вы, я бы подумал, что это, возможно, приступ у доктора. Тем не менее, конечно, вы знаете, что в наши дни с электричеством и летающими машинами можно творить чудеса, а Солински не дурак. Кроме того, у цементной компании есть деньги, которые можно потратить, если
хочет всё сделать как следует и хочет, чтобы у него был участок земли,
который ему нужен. Так что, конечно, герань! Герань, фуксии,
дельфиниумы и лилии, или я голландец!

 Это замечание было выпалито так внезапно и с такой яростью и было настолько чуждым обсуждаемой теме, что мистер Овертон в полном замешательстве оглянулся на Клика.

К этому времени они уже прошли пешком от станции до
западных границ владений замка, и с возвышенности открывался
вид на часть его великолепных угодий. За низкой стеной простирался
Перед нами простиралась лужайка, зелёная, коротко подстриженная, ровная, как бильярдный стол; справа виднелся водный сад, цветущая пергола и лебединые крылья; слева — две соломенные хижины и густая зелень подстриженной тисовой изгороди, окружавшей сад, в котором цвело множество растений.

Мистер Овертон, проследив за направлением взгляда Клика, огляделся и
увидел, что они прикованы к этому великолепному саду.

"О, я вижу, что вы имеете в виду", - сказал он, с улыбкой вдруг
понимание. "Старый Hurdon еще цветочки. Прекрасно, не так ли?"

"Что-то более чем отлично от того, что я могу видеть их на таком расстоянии.
Они будут Сайд " и " Павел Crampels их геранями, если я знаю
ничего об этом. Я сам немного поработаю в этом направлении дома ".

«Я бы не подумал», — довольно резко ответил Овертон, а затем поспешил исправить свою оплошность, осторожно добавив: «Я бы предположил, что дела в Скотленд-Ярде отнимают у вас так мало времени. Но, возможно, у вас бывают «свободные дни» и небольшие возможности для чего-то подобного».

 «Что-то в этом роде. Я всегда гордился своими маленькими
Немного, но это не чета тому, что вы видели, могу вам сказать. Как вы смотрите на то, чтобы мы перелезли через стену и посмотрели на них поближе, мистер
Овертон? Я думаю, садовники ничего не скажут, если вы будете тем, кто вы есть."

"Да, полагаю, это будет нормально, если вы хотите. Это будет миссис
— Это сама Хёрдон, она работает в саду. Пойдёмте.

Они перелезли через низкую ограду на территорию замка и направились прямо к коттеджам. Мистер Овертон ободряюще сказал Джонстону:
— Всё в порядке, Джонстон, джентльмены со мной.
садовник, который бежал по лужайке.

Клик заметил, однако, что, хотя садовник достаточно хорошо слышал голос управляющего и сразу же занялся своим делом, женщина в цветущем саду у коттеджа даже не подняла головы.

"Пожилая леди, похоже, в духе моего приятеля, не так ли? Немного глуховата?" — заметил он.

— «Да, немного. Это одна из причин, почему её никогда не беспокоит звон колоколов».

 «Понимаю. А старик — что насчёт него? Он тоже глухой?»

 «О, боже, нет. У него слух, как у барсука. Он очень упрямый».
практичный, здравомыслящий старик, в котором нет ни капли суеверия. Он заявляет, что за всю свою жизнь не встречал такой плодородной почвы и такого хорошего сада, как этот, и он не отказался бы от него, даже если бы вокруг дома всю ночь танцевали призраки.

 «О, так вот почему они не уехали и не бросили это место, когда начались неприятности, да?» Мне стало интересно. Один глухой, а другой с головой на
месте. Должно быть, мистер Овертон, старый джентльмен очень
уверен в своей супруге, раз позволяет ей возиться с его растениями
а его там нет. Будь я на его месте, я бы не позволил, не сомневайтесь.

— Не думаю, что Хердон позволил бы, если бы мог. Он такой же привередливый садовод, как и все остальные, — сказал Овертон, весело смеясь, — и в обычных условиях за прикосновение к одному из его растений можно было бы поплатиться жизнью. К сожалению, однако, позавчера со стариком произошёл небольшой несчастный случай. Он упал с лестницы и потянул спину. Вероятно, он будет лежать в постели следующие пять или шесть дней, а поскольку его хобби — сад, я полагаю, что
Он послал за ней пожилую даму. Мне также сказали, что она разбирается в садоводстве не хуже него.

— А, так вот она где, — небрежно заметил Клик, скрывая эмоции совершенно иного характера, потому что, подойдя ближе, он заметил, что добрая леди как раз втыкала цветущую бегонию в красивую круглую ямку, которую она выкопала на одной из клумб своим совком, и что рядом с ней на мощеной дорожке стояли пустой цветочный горшок и полная лейка.

На этом его наблюдения не закончились. Его глаз, видящий, хотя казалось, что
Он не заметил, как то тут, то там среди густо растущих на клумбах цветов
появились фуксии и герани, листва которых была такой чистой, насыщенной, блестящей
зеленой, что указывало на то, что растения были только что куплены в теплице, а их
общий вид свидетельствовал о том, что они никогда прежде не подвергались
воздействию непогоды и пыли с близлежащей дороги.

 Он огляделся, чтобы посмотреть, есть ли в саду какая-нибудь теплица или
стеклянная рама, из-под которой могли бы появиться эти безупречные растения. Там ничего не было. Сад был просто
Прямоугольник яркого цветения, разделённый посередине красной мощеной дорожкой, — сияющее, великолепное, прекрасное место, сверкающее на солнце.

 Однако, когда он подошёл достаточно близко, чтобы перегнуться через низкую изгородь вместе с мистером Овертоном и посмотреть, что раньше скрывала эта изгородь, он заметил, что прямо под ним лежала небольшая кучка разбитых горшков и увядших растений, ожидающих, когда их уберут. Поникшие фуксии и пожелтевшие
герани, они так и остались в горшках с землёй, в которых
были куплены у флориста, с сухими корнями.

И тут вспышка воспоминаний вернула мистера Наркома в тот момент на лестнице в «Карлтоне» и напомнила о том, что было
сказано. «Если бы там были герани и фуксии, многое зависело бы от этого», —
пробормотал Клик. И вот теперь там были десятки гераней и фуксий!

Он бросил вопросительный взгляд на Клика, но Клик смотрел на
увядающие растения, а не на цветущие, и на его лице играла
присущая ему кривая улыбка.

"Добрый день, миссис Хердон," поздоровался управляющий, наклонившись вперед.
и низкая живая изгородь, и каменная стена, которую она скрывала, и крик, донесшийся через весь сад к женщине, которая ни разу не подняла глаз за всё время их приближения.

Однако теперь она подняла.

"О, добрый день, мистер Овертон, сэр," — сказала она, мгновенно поднявшись и с заметной поспешностью оправляя свой рабочий фартук.
Встав на ноги, она продемонстрировала фигуру гренадерского типа. — И как вы будете себя чувствовать в такую прекрасную погоду, сэр?

 — Очень хорошо, миссис Хердон, спасибо. А как поживает наш добрый друг?

— Средненько, сэр, средненько. Боль немного утихла, но он очень скован, бедняга. Не может даже наклониться, чтобы поднять булавку!

— Бедняга! Жаль, что он не может выйти. Я вот джентльмен, который
проявляет интерес к садоводству, и я уверен, что он и г-н Hurdon бы
наслаждайтесь несколько слов по теме так приятно для обоих".

"Ах! что бы он сделал, да, действительно! Поговорите о цветах с Джошуа, мистер Овертон,
сэр, и он будет слушать вас часами.

«И здесь, очевидно, родственная душа. Мистер Хедленд был так поражён красотой вашего сада, что не мог не прийти
подойдите и хорошенько посмотрите на него. Вам будет приятно узнать, что он
называет это самым прекрасным зрелищем из всех, что он когда-либо видел.

 — Да-а-а? Что ж, я уверен, что это очень мило с его стороны. Мы гордимся нашим садом, сэр, и это факт.

Всё это время Клик ничего не говорил — он даже не взглянул на миссис Хёрдон во второй раз после того, как она поднялась на ноги. Казалось, он был полностью поглощён созерцанием красоты цветов и, сложив руки на груди и держа во рту трубку, стоял, прислонившись к стене.
Он уделил им всё своё внимание. Однако ему пришло в голову, что
голос миссис Хердон, принадлежавшей такому прямому, широкоплечему и, казалось бы, мужественному мужчине, был на удивление тонким и высоким и
дрожал, как у восьмидесятилетней старухи, а не как у пятидесятипятилетней.

— Больше всего меня поразили ваши «Пол Крэмпэлс», мэм, — заявил он, внезапно нарушив молчание и подняв взгляд. — Никогда в жизни не видел ничего лучше. Не могли бы вы сказать мне, где ваш муж их взял?

С первого же слова он понял, по отсутствующему выражению, появившемуся на ее лице
, что то, что он сказал, было обращено к ней по-чокто - что она не знала ни
Пол Крэмпел оторвался от Минтая и поспешил погрузить ее еще глубже в трясину.
Как бы намекнув.

"Они с белыми и алыми колокольчиками - лучшее, что я когда-либо видел".

— Да, они прекрасны, не так ли? — сказала она, и её лицо прояснилось, когда она, следуя его жесту, посмотрела в сторону растений с такими же цветами. — Нет, я не знаю, где он их взял, сэр.
Но, конечно, это будет что-то из Англии — он говорит, что не
держит у себя иностранные семена.

«Не отличает фуксию от герани!» — это был невысказанный комментарий Клика.
«Он даже не знает, размножаются ли они черенками или семенами». Однако вслух он просто заявил: «Я тоже не знаю, мэм, — в этом мы с ним согласны. Тем не менее, я бы хотел знать, где он взял именно этот сорт. Вы не могли бы спросить его об этом? И вы можете рассказать мне, когда я снова приеду сюда».

— С удовольствием, сэр, — сказала она. — Вы уходите, мистер Овертон, сэр?

Очевидно, Мистер Овертон, но клик задержали вылет, а
неожиданно. На верхней части стены семя нашел приют, и
корни между камнями. Он внезапно ухватился за него и вытащил
с корнями и все такое.

"Я знаю, мэм, вашему мужу будет интересно кое-что", - сказал он.
"Держите свой фартук, ловите!" - сказал он. "Держите фартук! Не позволяй этому случиться.и помял».

С этими словами он протянул ей растение, и она, подхватив его за края фартука, приняла его в руки.

"Ну, я никогда бы не подумала! Подумать только, что оно росло там, а я никогда раньше не замечала ничего подобного! О, спасибо, сэр, спасибо. Джошуа будет рад!"

Затем она взяла растение, посмотрела на его пушистые жёлтые
цветочки и снова опустила фартук.

Но не раньше, чем Клик заметил, что юбка, которую он прикрывал, была
мешковатой и очень сильно испачканной в районе бёдер доброй дамы.
Он заметил, что колени у него испачканы, и что пятна странным образом напоминают засохшую горчицу.

Улыбка снова появилась на его лице.




Глава VIII

Убийство капитана Сандрингема


Овертон и мистер Нарком уже отвернулись, и, вежливо пожелав миссис Хёрдон «доброго дня», Клик последовал за ними.

"К сожалению в Кеп-Гаитиен-вы околачивается так поздно, констебль", - сказал он, как он пришел
и присоединили эти земли-стюард, нарком снова падали обратно в
сзади. "Я никогда не задумывался о том, как пролетело время, пока не увидел вас.
сделайте шаг".

"О, пусть это вас не расстраивает, мистер Хэдленд", - ответил Овертон, добрый день.
— К счастью, у меня в запасе много времени. Я беспокоился только о своей лошади. Она немного нервничает, если её слишком долго привязывать, а тот придорожный куст, к которому я её привязал, не слишком надёжен, если она вдруг вздумает вернуться в конюшню и бросить меня. Вы сами видите, что она начинает беспокоиться.

Клик мог бы. Животное было очень беспокойным, поэтому они ускорили шаг и вернулись на дорогу, чтобы забрать его, пока он не натворил бед.

Через несколько минут они подошли к повороту, где дорога огибала
Они обогнули территорию замка и прошли мимо двух коттеджей, и перед ними предстала церковь Святого Спасителя с поросшими мхом воротами, протоптанной дорожкой, мрачными обветшалыми и выцветшими надгробиями и иссечённой временем колокольней.

Башня и церковь стояли в стороне от дороги на расстоянии около тридцати футов или больше, и, глядя на них, можно было мельком увидеть сквозь деревья ворота и тропинку, ведущую к соседнему дому священника.

Клик остановился на мгновение и оглядел это место.  Оно казалось довольно мирным.
в угасающем свете и приятной деревенской тишине — слишком мирной, чтобы быть как-то связанной с тайнами и кровопролитием.

"Видно, что-то случилось, — сказал он, чиркнув спичкой и закурив трубку. "Это, должно быть, колокольня вон там, слева, — круглая, с цементной дорожкой вокруг?" Не хотите ли зайти и осмотреть его? У нас полно времени.

 — Я не хочу. Сначала я хочу поужинать и хорошенько выспаться. Это та дорога, на которой вы видели ту штуку прошлой ночью, мистер Овертон?

— Нет. Это на другой стороне кладбища — вон там, где вдалеке виднеется ряд деревьев. Она идёт параллельно этой дороге. Я не мог прийти сюда из старой церкви Уиллоби по этой дороге, понимаете. Сейчас она делает ещё один резкий поворот, потом ещё один и уходит в совершенно другом направлении. Я помню, как слышал
Американский джентльмен, который был здесь прошлым летом, сказал, что, по его мнению, это, должно быть, сделал один из первых британцев, который только что встал с пчелиного улья и искал аптеку.

— Привет! — перебил Клик. — Это фасад дома Хёрдонов,
я вижу. Они поддерживают в нём порядок, без сомнения. А в соседнем доме
исчез ребёнок, да?

— Да. Не хотите зайти и посмотреть? У меня, конечно, нет ключа,
но я могу одолжить его у миссис Хёрдон. У них обоих замки одного типа, так что, думаю, подойдёт и её. Мне спросить?

"Нет, спасибо. Это на завтра, когда прибудут увеличительное стекло и
остальное. Пойдём дальше. Я немного устал и хочу поскорее добраться до наших комнат. По тому, как мой напарник волочит ноги, я понимаю, что он тоже устал.
к тому же почти законченный.

"Он _ _ неразговорчивый попрошайка, ошибки быть не может!" - заявил Овертон.
со смехом. "За всю дорогу не произнес ни единого доброго слова. Я должен был бы
сказать, что устрица была для тебя таким же общительным компаньоном, как и он.

"О, с Джимом все в порядке, когда ты его знаешь. Не очень разговорчив, я бы сказал, но глухие никогда не бывают
разговорчивыми. Он мне нравится, потому что никогда меня не беспокоит. Эй! Кто такой этот Джонни, интересно? Он выглядит немного взволнованным.

К этому времени они миновали поворот дороги и увидели ворота и стоящего перед ними человека — кого-то, кого
Кусты сирени полностью скрывали его от глаз.

"Это, должно быть, Карстерс, дворецкий в замке, вы помните," — сказал
Овертон, подняв голову и увидев его. "Ворота — это ворота дома викария. Несомненно, он разговаривает с самим викарием."

Так и было, как они ясно увидели, когда поравнялись с домом. Но ещё до того, как они это сделали, дворецкий, услышав их приближение, оглянулся и увидел их, и Клик не мог припомнить, чтобы когда-либо видел на лице и в глазах человека такое ликование.

 «Ну что, Карстерс, решили прогуляться перед ужином?» — спросил он.
Овертон, добродушно. «А! Добрый день, викарий. Указываете Карстерсу, как
повесить объявление о помолвке? Он выглядит необычайно довольным».

 «Так и есть, мистер Овертон, так и есть, сэр», — заявил Карстерс с
явным удовлетворением. «Не каждый день служишь такому хорошему хозяину, как Его
Грейс уже много лет не радуется, когда к нему приходят хорошие новости, — а это будет означать, что с его плеч свалится тяжкий груз, благослови его Господь!

 — Что вы имеете в виду? Что-то прояснилось в этом ужасном происшествии прошлой ночью, викарий?

 — Нет, мистер Овертон, ничего — к сожалению. Похоже, я
я был тем, кто сообщил важную новость, которая ещё не дошла до замка, хотя я, естественно, предполагал, что она дошла. Однако я осмелюсь сказать, что герцог был так расстроен этим утром, что не стал читать газету.

 — Значит, в ней было что-то важное?

 — Очень важное, мистер Овертон. Мне пришлось отправить посыльного в свой кабинет за
газетами, прежде чем я смог убедить Карстерса, что не ошибся. Вот, смотрите! «Трагический конец никчёмной жизни. Наследник английского
герцога убит в Париже». Жертвой, мистером Овертоном, был капитан
Пол Сандрингем. Прошлым вечером его застрелил на улице в Париже поляк, которого он обманул и разорил в карты.

Мистер Нарком взглянул на Клика, и Клик, поймав этот взгляд боковым зрением, начал усиленно курить.

В Париже, да? Совсем не в Англии! Значит, кто бы ни стоял за этим делом в Вейлхэмптоне, капитан Пол Сандрингем в нём не участвовал. Ибо
прошлой ночью он был во Франции; прошлой ночью он был мёртв; и всё же прошлой
ночью колокола собора Святого Спасителя, как обычно, возвестили о его смерти!




Глава IX

Едва знакомое лицо


Разные люди смотрят на вещи с разных точек зрения. Было ясно
очевидно, что мистер Овертон был тронут этим сообщением о печальном
прекращении жизни капитана Сандрингема, но он не выказал такого
большого восторга, какой продемонстрировал Карстерс. Его лицо, как он взял
документ, в котором священник продлен, была серьезной, нежели гей, а там был
тревожное выражение в его добрыми глазами.

- Не могли бы вы почитать это вслух, сэр? - предложил Клик. «Преподобный джентльмен
говорил так, будто это как-то связано с герцогом».

«Так и есть. Капитан Сандрингем был его наследником. Но простите. Мистер Сэйнтли,
это мистер Джордж Хедленд, детектив, которого Его Светлость отправил из
Скотленд-Ярда, чтобы расследовать дело о колоколах и убийстве молодого Тома Дэвиса прошлой ночью.

— Рад с вами познакомиться, сэр, — сказал Клик. — Это мой напарник Джим
Маркхэм. Да, сэр, странное и отвратительное дело, как вы и сказали, сэр.
Однако, думаю, мы докопаемся до сути недели через две. Но никогда не знаешь наверняка.

Викарий бросил на мистера Овертона озадаченный взгляд. Было очевидно, что эти двое «представителей полиции» произвели на него не более благоприятное впечатление, чем
там был управляющий. Тогда тоже один из них не потрудился обратить на это внимание.
даже малейшего внимания на то, что его представили.

"Мистер Маркхэм довольно глухих", добровольно Овертон, по мотивам
упущение; и очень может быть, что это из-за пустой интересно, в
глаза викария на это объявление, что до сих пор Карстерс забылся
как хихикают. Тем не менее, поскольку это был очень тихий смешок, он, по-видимому, не достиг ушей Клика, так что вреда не было причинено, и мистер Овертон продолжил читать вслух статью из газеты.

В том, что это была подлинная статья, не могло быть никаких сомнений, поскольку,
описав в мельчайших подробностях произошедшее и заявив, что он
сам видел тело жертвы, которую давно знал в лицо, а также по репутации, —
этот факт полностью исключал возможность того, что это было тело кого-то,
лишь похожего на капитана, а не самого капитана, — автор
подписал статью именем, которое было известно как имя одного из самых
надёжных, внимательных и добросовестных специальных корреспондентов. За пределами
без сомнения, отчёт был правдивым. Клик был так же уверен в смерти капитана Пола
Сэндрингема, как если бы стоял рядом и видел, как его убили.

«Это станет большим облегчением для герцога, в этом нет никаких сомнений,
викарий, — заявил Овертон, закончив читать отчёт. — Но, тем не менее, я не могу не думать о том, что это печальное событие, сэр, когда человек уходит из жизни, не успев раскаяться». Я видел его однажды — совершенно случайно — когда год назад ездил в Остенде
по делам поместья. Это был прекрасный, достойный человек.
К тому же он был красавцем. Он мог бы многого добиться в жизни, если бы только постарался. Но быть застреленным, как собака! Это ужасно, сэр, ужасно.

— Ваши чувства делают вам честь, мистер Овертон, но я и не ожидал от вас ничего другого, — заявил викарий. — Боюсь, Карстерс менее вдумчив.

"Какой смысл тратить слезы по такому человеку, сэр?" - решительно ответил
Карстерс. "Мне достаточно помнить, что груз
был снят с плеч лучшего мастера, который у меня когда-либо был.
Кроме того, сэр, в мире и без того достаточно плохих людей, чтобы горевать
из-за сокращения их числа. Одним меньше, с кем придётся считаться, вот и всё!

Клик начал яростно курить. Мистер Нарком, искоса поглядывая на него, заметил, что его внимание внезапно переключилось на что-то на другой стороне дороги, и ничуть не удивился, когда тот резко встал и, оставив викария читать лекцию Карстерсу, принялся рассматривать особенно пышную дикую розу, ветви которой были усыпаны нежными цветами.
Но внезапно он пожал плечами и вернулся.

— Ложная тревога! — тихо сказал он. — Я думал, что наткнулся на что-то стоящее, мистер
Овертон, но, в конце концов, это всего лишь обычный терновник. Но не пора ли нам двигаться дальше? Я бы не отказался немного присесть. До дома, где живут родители вашей юной леди, мистер Карстерс, ещё далеко?

— «Нет, не очень. Ещё десять минут ходьбы, и я буду в порядке».

«Хорошо. Не буду скрывать, что я устал и был бы не прочь перекусить. Мой приятель, я думаю, уже на последнем издыхании, да и мистер Овертон, должно быть, тоже. Послушайте, сколько вы хотите?»
— Может, позволите ему немного постоять здесь и поговорить с викарием, пока вы покажете нам остальную часть пути? Вы выглядите свежим, как огурчик. В любом случае, я думаю, юная леди будет рада, если мы привезём с собой _вас_, а не мистера Овертона.

 — Хорошая идея, Карстерс, — со смехом вмешался управляющий. — У вас ещё много времени до того, как вам нужно будет подумать об ужине, и я осмелюсь сказать, что Эмми Костиван будет рада перекинуться с вами парой слов.

Судя по всему, сам Карстерс не отказался бы от такой возможности
Он тоже согласился с этим предложением и, попрощавшись с викарием и сказав управляющему: «До свидания, сэр, увидимся ещё», — Клик и мистер Нарком последовали за своим новым проводником в обитель Костиванов.

- Терпеть не могу этого Овертона, - заявил Карстерс, как только они оказались
на безопасном расстоянии от ворот дома викария. "Всегда сует свой благословил
'человечество' идей залить глотку и хныкать над народной
души".

"Просто так. Совершенно с вами согласен, Мистер Карстерс".

«Подумать только, что он тратит жалость на такого мерзавца, как капитан Пол Сэндрингем! Я
не одобряю подобную чепуху».

«И, как вы совершенно справедливо заметили, это делает его менее опасным.
 Я полностью с вами согласен, мистер Карстерс. Думаю, это будет приятной новостью для герцога, а у него и так достаточно забот из-за этого дела».

— Более чем достаточно. Жуткое дело, не так ли? У вас есть какие-нибудь соображения, мистер Хедленд?

— Никаких, о которых стоило бы говорить. Не было времени. Я бы сказал, что это просто мальчишеская шалость, если бы не убийство того парня, Дэвиса
прошлой ночью. Хотел бы я быть где-нибудь поблизости или встретиться с кем-нибудь, кто слышал звуки борьбы. Вы случайно не знаете кого-нибудь, кто это слышал?

"Нет, не знаю. На самом деле, я не думаю, что кто-нибудь вообще что-то слышал. Никто и не подозревал, что с ним что-то случилось, пока викарий не нашёл тело у подножия этой проклятой колокольни сегодня утром. Конечно, если бы кто-то что-то услышал, то это был бы он — дом викария так близко, знаете ли. Но он не слышал ни звука.

"Крепко спал, наверное."

«Напротив, по словам миссис Марден, его экономки, он чрезвычайно лёгкий человек. Даже легче, чем она сама, говорит она, и хвастается, что пролетающая мимо сова разбудила бы _её_.»

 «Значит, прошлой ночью она ничего не слышала?»

 «Ни звука, кроме звона колоколов. Но она к ним привыкает». Кроме того, они длятся недолго, знаете ли. То затихают, то
начинаются снова, и никогда не позже одиннадцати или двенадцати. Однако
вчера вечером они начались раньше, чем когда-либо прежде, — около десяти,
кажется, и ни разу не прозвучали после половины первого.

- Хм, тогда, может быть, убийство было совершено, когда они звонили.
Это, конечно, объясняет, почему она не слышала шума борьбы.

- Хотя она говорит, что нет. Констебль предложил это первым делом. Говорит, что она
настолько привыкла к колокольчикам, что они вообще не влияют на ее слух о других вещах
, что она могла слышать любой другой звук, который мог бы быть
прямо сквозь их звон. Она позвонила викарию, чтобы доказать, что прошлой
ночью, когда звонили в колокола, она крикнула ему, что, по её мнению, он оставил дверь конюшни открытой, так как
Она услышала, как кто-то скребётся там. Викарий оделся и выбежал,
и, конечно же, он оставил дверь открытой, а там была старая лисица,
которая пыталась пробраться в курятник. Если бы она могла расслышать это сквозь звон колоколов,
она бы точно услышала, как Дэвис сопротивляется, если бы на него напал кто-то из людей. Но это был не человек! Поверьте мне на слово, мистер Хедленд, в этом деле замешаны дьяволы, и его не остановить, пока тело Джонни не выкопают с церковного двора
и отнесло в море, и выбросило за борт.

У Клика не было возможности ответить, потому что в этот момент тишину
внезапно нарушил резкий гудок _«Гонк! Гонк!»_ автомобиля, и из-за поворота
вывернул мощный автомобиль, за рулём которого сидел шофёр в ливрее, а
в салоне находился разодетый джентльмен с тёмным, еврейским лицом.

"Это, должно быть, сэр Джулиус Солински, великий промоутер компании",
небрежно объяснил Карстерс. "У меня отличное место на Фрамли-уэй.
Проезжает здесь каждый день примерно в это время. Тот же старый курс, без
передохнуть или сменить обстановку — здесь, за поворотом, мимо коттеджа, где живут те люди из Хёрдона, а потом вниз, за территорию замка, и по дороге к старой церкви Уиллоби. Думаю, к этому времени ему уже порядком надоело.

 — Он когда-нибудь останавливался где-нибудь по дороге?

 — Насколько я знаю, нет. Во всяком случае, я никогда этого не видел. Тем не менее, конечно, он мог бы, знаете ли, без... Ну вот, наконец-то мы на месте. Вот здесь вы и ваш друг будете жить, мистер Хедленд. Проходите.

Клик успел лишь заметить, что коттедж был покрыт соломой и
Со всех сторон его окружал большой сад, а позади виднелись верхушки высоких деревьев, что говорило о том, что он находится недалеко от леса. Следуя за Карстерсом, он вошёл внутрь. Его сразу же представили молодой темноволосой, чрезвычайно красивой девушке, чьи ясные глаза вызвали у него странное чувство узнавания. Где-то, каким-то образом, сказал он себе, он определённо видел кого-то, кто был очень похож на мисс Эмми Костиван.




Глава X

Прогулка по саду


«Вот и ты, Эмми. Это те джентльмены, которых ты ждёшь».
— радостно объявил Карстерс.

 Мисс Костиван, которой было около двадцати четырех лет, сказала, что рада
их видеть, а затем повернулась, чтобы крикнуть через открытую дверь: «Мама,
пришли лондонские джентльмены. Люк только что их привел».

Тотчас же звук, с которым кто-то энергично тёрся о стиральную доску,
доносившийся из-за двери, резко оборвался; по плиточному полу с грохотом
простучали башмаки, и из кухни вышла высокая, худая, черноволосая,
несколько неопрятная женщина, черты лица которой так сильно напоминали цыганку
расы, что вполне можно было заподозрить ее в том, больше, чем просто
примесью цыганской крови в ее жилах.

Она вошла в комнату, вытирая руки о фартук, и сердечно приветствовала
вновь прибывших. Клик решил, что никогда в жизни не видел
мать и дочь, которые были бы так мало похожи друг на друга.

- Я поставлю чайник и приготовлю чай через несколько минут,
джентльмены, - объявила миссис Костиван, странно употребляя некоторые слова.
что не ускользнуло от внимания Клика. "Но, может быть, ты был бы рад сбегать в свою комнату и немного помыться, пока котяра варится?
Люк, парень." - спросил я. - "Что случилось?" - спросил он. - "Что случилось?" - спросил я. "Что случилось?" Люк, парень,
показать дорогу, там Бонни. Старик еще не вернулся с полей еще.
У них есть власть о'сено попасть под колпак на Мейсона до
погода ломает". Из чего Клику стало ясно, что добрая леди
хотела, чтобы ее гости поняли, что ее муж был полеводом на
одной из отдаленных ферм.

Карстерс заявил, что готов выполнить предложенную работу, и
позвал двух «лондонских джентльменов» следовать за ним. Этот поступок
вывел Клика из оцепенения, в которое он впал, внезапно осознав
особенности мокрых следов, оставленных миссис
Костиван оставил пятно на её фартуке, когда она вытирала руки.

 Он никогда не слышал, чтобы кто-то стирал вещи в горчичной воде — вещи, которые нужно было сильно тереть на стиральной доске. И всё же, если жёлтое пятно, оставшееся после того, как она вытерла руки о фартук, о чём-то говорило, то это определённо было оно.

Услышав голос Карстерса, Клик повернулся и вместе с мистером Наркомом последовал за ним вверх по лестнице в просторную комнату с двуспальной кроватью и видом на сад позади дома.

 Карстерс, убедившись, что на вешалке есть полотенца,
и мыло в мыльнице, оставил их и спустился вниз. Вскоре они услышали его голос и приглушённый смех Эмми Костиван.

Клик, оставив дверь приоткрытой и жестом показав Наркому, чтобы тот встал так, чтобы видеть, если кто-нибудь начнёт подниматься по лестнице, подошёл к открытому окну, посмотрел на запущенный сад, на лес за ним и, подняв руку, сдвинул шляпу набок и задумчиво почесал голову. В тот же миг над густыми зарослями дикой бузины, растущей неподалёку, показалась голая ветка.
у сломанной изгороди, обозначавшей заднюю границу сада. Он
мгновенно остановился, а затем снова исчез из виду.

"Всё в порядке, Нарком, они там!" — быстро прошептал он. "Посиди
тихо минутку и ничего не говори."

Затем он вылил немного воды из кувшина в умывальник,
окунул в него руки и потёр их о подоконник. После этого он
частично ополоснул их и вытер сначала одним полотенцем, а затем
другим, всё это время расхаживая взад-вперёд по полу и довольно
насвистывая.

- Хорошо, - объявил он через некоторое время. - Мне больше не нужно нести караульную службу.
Оставь дверь широко открытой. Я не думаю, что наш друг Карстерс будет
таким идиотом, чтобы тратить время на то, чтобы подкрадываться незаметно; но если он
захочет, открытой двери ему будет достаточно и, в то же время, даст
у нас есть шанс увидеть его. Тухлое яйцо, этот джентльмен. Он довольно глубоко вовлечён в это маленькое дельце, если я не ошибаюсь.

 — Я думал, ты его в чём-то подозреваешь, когда подошла к тому кусту дикой розы.

 — Что?! Я что, впадаю в привычку подавать знаки? — воскликнула я.
Клик. «Интересно, заметил ли это наш друг викарий? Я не раз ловил на себе его взгляд».

 «Викарий! Боже правый, парень, ты же не хочешь сказать, что подозреваешь...»

 «Тс-с! Не так громко, а то я пожалею, что не сделал тебя не только глухим, но и немым. Ш-ш! Сейчас ничего не говори — твоё время придёт». Мы промедлили до конца периода промедления и перешли к активному периоду. Как только стемнеет, вы заговорите и заволнуетесь.

 — Значит, у вас есть идея? — пробормотал мистер Нарком. — Вы действительно что-то заподозрили?

«Я нашёл много улик. Они могут быть как хорошими, так и плохими, я смогу
решить, только когда сегодня вечером зазвонят колокола церкви Святого Спасителя».

 «Значит, у вас есть ключ к разгадке?»

 «Не у меня. Они будут последними в моём списке для расследования. В настоящее время меня в первую очередь интересует удивительное обстоятельство, связанное с шумом, который издавал Дэвис, когда боролся за свою жизнь».

"Но, черт возьми, он ничего не сделал".

"Совершенно верно. Это и есть то удивительное обстоятельство, на которое я намекаю!"
сказал Клик. Странная односторонняя улыбка медленно поползла по его щеке.

В глубине запущенного сада миссис Костиван развешивала на верёвке пару мокрых серых комбинезонов, а по тропинке рядом с ней стекала в канализацию желтоватая вода из недавно опорожненной стиральной машины.

"Мистер Нарком!"

"Да."

"Эссекс, кажется, ваш родной округ, так что вы, естественно, должны быть в нём
экспертом. Расскажите мне что-нибудь. «Значит, особенность эссекского сена в том, что оно оставляет на себе
глубокое желтоватое пятно?»

«Сено? Сено _оставляет_ пятно? Что за вздор!»

«Именно. Я и сам так считаю. И что касается миссис
— Хёрдон и миссис Костиван, давайте спустимся и поедим. Надеюсь,
милая Эмми угостит нас чем-нибудь вкусненьким. Я умираю с голоду.

 «Милая Эмми» сама разлила чай и накрыла такой соблазнительный стол, что даже Карстерса уговорили присоединиться к остальным и отложить отъезд ещё на полчаса.

Но в конце концов ему пришлось уйти, и Эмми, извинившись, поднялась, чтобы проводить его до двери. И только тогда, когда она оглянулась через плечо, уходя, и в её глазах промелькнуло беспокойство,
Клик смог указать на то, что до сих пор сбивало его с толку. С самого начала он задавался вопросом, чьи глаза напомнили ему её глаза;
теперь, когда он увидел их с таким выражением и сопровождающим его определённым движением головы, он понял!

 Карстерс ушёл, а Эмми вернулась, чтобы сделать всё возможное, чтобы гостям было как можно приятнее. Затем, через какое-то время, отец Эмми
вернулся домой, поел на кухне и сразу же
пошёл спать, бедняга! Солнце его ослепило
головная боль. Миссис Костиван тоже вошла, пока Эмми мыла посуду. Вскоре двум «лондонским джентльменам» стало ясно, что им не позволят ни на минуту остаться наедине с кем-либо из обитателей этого дома, если этого можно будет избежать.

Тем временем наступала ночь, и Клик, взяв лист бумаги и
конверт, сел, чтобы «написать пару строк своей супруге, прежде чем лечь спать».
Мистер Нарком, воспользовавшись этим, откинулся на спинку стула и
начал тихо похрапывать.

Клик писал до тех пор, пока не стемнело, не взошла луна и не засеребрились верхушки деревьев за садом; затем он запечатал письмо в конверт и положил его в карман. Затем он встал, потянулся и зевнул. Услышав его, мистер Нарком открыл моргающие глаза и посмотрел на него.

"Пора спать?" сонно спросил он.

"'Почти," ответил Клик. — Не хочешь ли выкурить трубку и прогуляться по саду, прежде чем ложиться спать? Пойдём, старина. Не против, если мы пройдём через кухню, миссис?

 Миссис Костиван не возражала, но из опасения, что они могут не найти дорогу,
Она вывела их, и когда они вышли в тёмную ночь и закурили, то осознали, что, как только она погасила свет на кухне, то села у окна и стала наблюдать за ними.

 Вспышка от зажжённой спички не просто дала им огонь для трубок.  Они знали, что так и будет, но не спешили.  Нужно было дать время, и они его дали. Трижды они прошли вдоль всего сада, покуривая и время от времени болтая, прежде чем Клик, подойдя к сломанным заборам и кусту
Кусты бузины осмелились прошептать: «В следующий раз будьте готовы схватить трубы!» Они развернулись и снова направились к коттеджу.

Это случилось в четвёртый раз, когда они проходили по саду. Внезапно оба мужчины подпрыгнули, и Клик взволнованно закричал: «Заяц, ей-богу! Лови его!» Затем они оба бросились в кусты бузины. Голос сказал: «Промахнулся!
Господи, неужели этот нищий убежал?» Затем Хэммонд занял место Наркома, а
Петри — место Клика, и миссис Костиван, которая только что начала спускаться к тому месту, где, как она видела, они скрылись из виду, внезапно увидела
что они вернулись, смеясь и подшучивая друг над другом из-за того, что не смогли поймать зайца, и снова ходили взад-вперёд по саду и курили. И добрая леди снова ускользнула в темноту. И так вышло, что, когда трубки были докурены и курильщики устали настолько, что пошли спать, именно Петри и Хэммонд спали в ту ночь под соломенной крышей коттеджа Костивана.




 ГЛАВА XI

 УКАЗАНИЯ НА МЁРТВОЕ ТЕЛО


В укромном местечке у дороги, где его скрывали густые деревья, стояла большая
машина с выключенными фарами и Леннардом на посту. Нарком был
первым пролез через сломанную ограду и добрался до нее;
вскоре после этого Клик, который задержался, чтобы убедиться, что
все в порядке, подошел и присоединился к нему.

"Они сожрут нищих из дома, эта парочка, и поведут их за собой"
завтра дьявольская игра "следуй за моим лидером", - засмеялся
Суперинтендант. "А теперь ... что дальше?"

— То, что я сказал вам там, мистер Нарком, — это начало действий. Теперь
победит самый быстрый. Леннард, подай мне тот мешок с фуллерской
землёй. Повнимательнее! Спасибо. Мистер Нарком, возьмите это письмо; я думаю, вы
Должно быть, ты понял, что я пишу это тебе. Прочти, а потом садись в машину и действуй. Пожалуйста, не задавай вопросов — времени нет. Просто поезжай. Устрой всё — по дороге ты можешь переодеться в свой обычный наряд — а потом возвращайся сюда как можно скорее. Я буду ждать тебя здесь. Вот и всё.

Это было — должно было быть — так, потому что в следующее мгновение он закинул сумку на
плечо, отошёл и исчез в лесной темноте.

 Однако, когда через полчаса Нарком вернулся,
Клик снова стоял, прислонившись к дереву, скрестив руки на груди, опустив подбородок на грудь и задумчиво наморщив лоб.

"Вы приехали на минуту раньше, мистер Нарком," — сказал он, словно вздыхая, когда лимузин остановился и суперинтендант выпрыгнул из него.  "Я как раз решал в уме небольшой пример, и через шестьдесят секунд у меня был бы ответ. Смотрите: если у вас есть пространство
длиной, скажем, двести восемьдесят футов и шириной, скажем, три фута,
а расстояние между ними составляет примерно три с половиной ярда
Подумайте, сколько кубических футов древесины толщиной в полтора дюйма и шириной в шесть
дюймов, по-вашему, потребуется, чтобы… О, забудьте об этом! Сейчас
не время. Я разберусь с этим завтра. Пойдёмте, скорее!
 Нам нужно многое сделать, пока эти колокола не начали звонить.

Здесь он проскочил мимо суперинтенданта и быстро сел в
лимузин. К тому времени, как мистер Нарком присоединился к нему, он уже
снимал пальто.

  «А теперь задерните шторы и включите свет», — сказал он, когда

 Нарком закрыл дверь и машина с ревом помчалась по темной дороге.— Большое спасибо. Сядь, пожалуйста, с этой стороны, и дай мне добраться до шкафчика,
и мы откопаем нашего старого друга «мистера Филипа Барча» на оставшуюся часть
игры.

 * * * * *

До десяти часов оставалось ещё несколько минут, когда лимузин,
подъехав к богадельне Вейлхэмптона, свернул за угол здания и направился к небольшому отдельно стоящему строению, которое служило одновременно изоляционной больницей и, когда требовалось, моргом.

Здесь, в маленькой, ярко освещённой приёмной, Клик и мистер Нарком
четыре человека ожидают их приема: мистер Бевингтон Ховард, местный мировой судья
; мистер Хэмиш, управляющий богадельнями; мистер
Нейлор, главный констебль округа; и некий доктор Александр
Форсайт.

Все встали, когда вошли суперинтендант и его знаменитый союзник, и по крайней мере двое
из них - мистер Говард и мистер Нейлор - посмотрели на Клика с
глубокой серьезностью.

«Мистер Клик, для меня это большая честь и удовольствие», — сказал Говард. «Я
давно хотел с вами познакомиться».

«Вы забудете об этом, мистер Говард, после того, как…»
С делами в Вейлхэмптоне покончено? Если моя личность станет известна слишком рано, это может мне помешать. Я буду признателен, если до тех пор вы будете считать меня Филипом Барчем, обычным гражданским. А теперь, если вы не против, могу я сразу увидеть тело Дэвиса?

Все шестеро вошли в соседнюю комнату, неся с собой лампы, которые мистер Хэмиш предусмотрительно захватил с собой, и через минуту все уже стояли вокруг каталки, на которой лежал мертвец.

 Это был хорошо сложенный, мускулистый мужчина лет тридцати.
лет, крупного телосложения и в отличной физической форме,
который при жизни, должно быть, был силён как бык и с которым было трудно справиться
в драке, как и с любым другим человеком. И вот теперь он лежал,
вся задняя часть его головы была раздроблена, но на лице не было
и следа той агонии, которая, как можно было бы подумать, должна была
его охватить из-за столь ужасной травмы. Вместо этого оно было скорее
спокойным, чем каким-либо другим. Черты лица человека, умершего во сне,
не могли быть более спокойными.

Уголок рта Клика изогнулся в любопытной однобокой улыбке, и,
жестом попросив мистера Наркома поднести лампу ближе, он наклонился над
телом и с помощью лупы внимательно изучил ужасную рану.
Затем он перешел к другим точкам. Большим и указательным пальцами он приоткрыл мёртвые глаза и изучил состояние роговицы и зрачка; затем он перешёл к губам, осматривая их в лупу, прикасаясь к ним, нюхая их, а затем к кончикам пальцев и кутикуле ногтей. Через пять минут он убрал лупу в карман и встал.

— Джентльмены, — серьёзно сказал он, — я думаю, что буду прав, если скажу, что рана на затылке этого бедняги была нанесена кувалдой, которой ранее разрушали обычную стену из досок и штукатурки. На волосах отчётливо видны следы
как строительного раствора, так и извести, а также мельчайшие частицы того, что, за неимением лучшего термина, можно было бы назвать древесной пылью, — тех атомов, которые при ударе тяжёлым инструментом по дереву, находящемуся на начальной стадии сухой гнили, поднимаются в воздух, как пыль. Мужчина, будучи
Пристрастие к использованию помады для волос послужило очень полезным
приспособлением для сбора и удержания этих частиц.

"С самого начала, джентльмены, я был очень удивлён тем, что такая травма могла быть нанесена такому человеку без
ужасающей борьбы и очень сильного шума.  Теперь я больше не удивлён. Я буду более чем удивлён, если этот удар не был нанесён после смерти и определённо не в том месте, где впоследствии было найдено тело.

 — Значит, вы думаете, что его отнесли на колокольню?

— Да, мистер Говард, я знаю. Его отвезли в то место и оставили там именно с той целью, с какой оно и послужило, а именно: чтобы отвести все подозрения от путей, которые могли бы привести к раскрытию убийцы, и ещё больше посеять ужас в умах невежественных и суеверных. Если бы этот человек осуществил то, что задумал прошлой ночью, кое-кто сильно бы пострадал. Таким образом, в интересах этого человека было помешать ему это сделать, а поскольку этот бедняга не был из тех, кого можно
если бы его уговорили, подкупили или обманом заставили пойти по кривой дорожке, единственным спасением была бы смерть.

Здесь он повернулся к доктору Форсайту и обратился к нему лично.

"Доктор, — сказал он, — вы, возможно, задавались вопросом, почему вас попросили принести ваши хирургические инструменты и встретиться с этими джентльменами здесь в интересах науки и закона. Позвольте мне признаться, что я обратился с этой просьбой лишь в надежде, что моя теория окажется верной и потребует от вас таких услуг. Теперь я почти уверен, что она верна и что смерть этого человека напрямую
результат отравления.

«Отравления, сэр, отравления?»

«Да, мистер Нейлор, отравления. Принимая во внимание это ужасное повреждение головы, вы, конечно, не стали бы искать другую причину смерти, если бы она была столь очевидной. Это было вполне естественно. Тем не менее я убеждён, что этот человек был отравлен и что яд был введён ему с помощью алкоголя. Изо рта всё ещё исходит отчётливый запах алкоголя, так что вряд ли можно сомневаться в том, что смерть наступила
Вскоре после того, как он выпил, он умер, и после этого не курил и не ел. В присутствии этих свидетелей, доктор Форсайт, будьте любезны провести вскрытие и подвергнуть содержимое желудка химическому анализу. Я готов поклясться, что если вы это сделаете... я знаю своего человека! На этом всё, джентльмены. Я оставлю вас присутствовать при вскрытии и сообщу о результатах завтра. Мои наилучшие пожелания вам всем; спокойной ночи!

Он повернулся и, жестом пригласив мистера Наркома следовать за ним, вышел из
здания и вернулся к ожидавшему его лимузину.

- Куда теперь, сэр? - спросил появившийся Леннард.

- К реке Кольн, - ответил он. "Гони как дьявол, и следуйте
курс реки, пока я не скажу "стоп"."

Лимузин стремительно завернул за угол здания и помчался прочь.
в лунном свете он мчался со скоростью миля в минуту.




ГЛАВА XII

ЗВОН КОЛОКОЛЬЧИКОВ


Луна стояла высоко над верхушками деревьев, и река, когда они добрались до неё, представляла собой блестящую серебряную ленту, лежащую между пологими берегами.

Клик, пока они бежали вдоль неё, наклонился вперёд, опираясь локтем на
Он положил руку на подоконник, подпер щеку ладонью и пристально
изучил блестящую поверхность. Внезапно, однако, он резко крикнул: «Стой!»

Машина проехала еще ярд-другой и остановилась. Клик, несмотря на это,
не сразу вышел из нее. Вместо этого он опустил все кожаные
шторы, включил свет и, достав записную книжку, начал писать. Его перо быстро скользило по бумаге, но даже при этом прошло добрых шесть минут, прежде чем он вырвал исписанные листы, выключил свет, открыл дверь, сказал: «Пойдём!» — и вышел вместе с мистером Наркомом.

Аккуратно сложив исписанные листы, он обошёл лимузин спереди и вложил маленький свёрток в руку Леннарду.

"Отнеси это в дом священника в церкви Святого Спасителя и передай преподобному мистеру Сэйнтли," — сказал он.  "Если он задаст тебе вопросы, отвечай на них правдиво.  После этого можешь вернуться в старую церковь Уиллоуби и переночевать там. Вы нам больше не понадобитесь до завтра. Пошевеливайся, парень, и чем быстрее ты передашь эту записку в руки викария
и уберешься из Вейлхэмптона, тем больше я буду рад.

«Сделайте и то, и другое в ближайшие пять минут, сэр; тропинка вдоль реки привела нас к церкви с другой стороны — её шпиль виднеется над теми деревьями слева. Спокойной ночи! Я ухожу».

И так оно и было, причём настолько быстро, что можно было бы сказать, что в тот самый момент, когда он заговорил, на залитом лунным светом пейзаже не было и следа чего-либо живого, кроме Наркома в шёлковой шляпе и щеголеватого Клика, стоявших посреди дороги и выглядевших очень неуместно в этой обстановке.

Суперинтендант посмотрел на часы и увидел, что стрелки показывают
без двадцати одиннадцать, а затем повернулся к Клику.

 «Ну и что теперь, старина?» — спросил он. Привычка слепо следовать указаниям своего знаменитого союзника стала неотъемлемой частью
суперинтенданта, который, тем не менее, был очень внимателен, когда сам руководил
делами.  «Полагаю, ты знаешь, что делаешь, но я — нет». Мне кажется, что, отправив Леннарда восвояси, вы лишили нас всякой надежды найти сегодня ночлег. И будь я проклят, если буду бродить по окрестностям в таком виде до утра.

— О, не волнуйтесь. Вы получите кровать, я вам обещаю. На самом деле, в эту минуту я думаю только об этом — о причине нашего пребывания здесь, — только это кровать другого цвета, не та, которую вы требуете. Короче говоря, это русло реки — вот это, рядом с нами.

"Теперь то, что дьявол может русла реки имеют отношение к вопросу в
силы?"

"Это именно то, что я хочу урегулировать, чтобы собственного удовольствия.
Это почти последний пункт в деле, который мы должны расследовать;
и он чрезвычайно интересен. Немного освежите свою память, мистер
Нарком. Часть этого невероятного пророчества заключалась в том, что река должна
засориться, и, по словам герцога, она засорилась.

— О, да! Да, я помню. Образовались отмели, не так ли?

— Именно. И мне очень хочется узнать почему. Возможно, мы сможем
это выяснить прямо сейчас. Вы заметили, что мы находимся в том месте, где
река начинает заметно сужаться. Однако пока я не вижу никаких признаков отмелей.
Тем не менее, если мы какое-то время будем идти по этому сужающемуся руслу... Пойдёмте.

Они пошли дальше, и в течение следующих десяти-пятнадцати минут они почти не разговаривали.
Они не проронили ни слова, не сводя глаз с сужающегося русла, но не находя ничего, что могло бы вознаградить их за усердие.

"Боюсь, это будет фальшивка, Клик."

"Возможно, но я в этом сомневаюсь. Это один из важнейших моментов — настолько
необходимый, что, если его не будет, я иду по ложному следу, вот и всё."

Ещё две или три минуты они шли молча, затем Клик
довольно крякнул и указал на то место, где до сих пор спокойная поверхность
реки была нарушена небольшим пятном водоворотов и ряби, которые
кружились вокруг пучка дрожащей речной травы.

«Мы приближаемся к этому, видите ли!» — сказал он и быстро направился к месту, где ближе к берегу крутились водовороты, а вода, преграждённая препятствием,
надвигалась на сушу. К тому времени, как мистер Нарком подошёл к нему, он уже снял пальто и поспешно закатывал рукав рубашки.

В следующий миг он спустился по пологому берегу и прыгнул туда, где полупогружённая в воду скала служила опорой, а его рука по локоть погрузилась в бурлящую воду. Какое-то время его рука оставалась невидимой, нащупывая и дёргая что-то, затем она снова появилась в поле зрения, и Нарком смог
вижу, что в нем был тяжелый, намокший комок чего-то, из чего вода
сочилась желтоватыми струйками.

"Взгляните-ка на это", - сказал Клик с ликующим смехом, бросая его.
выбросив его на берег и, снова запустив руку, выудил другой
сгусток и отправил его в полет вслед за другим. "И есть еще
секунда, чтобы показать, что это не просто изолированный экземпляр ".

Он повертел рукой в воде, чтобы промыть её, затем поднялся и,
выпрыгнув обратно на берег, начал стягивать с себя рукав, пока мистер
Нарком осматривал два склизких комка.

«Не доверяйте лунному свету — достаньте свой электрический фонарик и хорошенько
рассмотрите их. Они того стоят, мистер Нарком, — красавцы. Это
настоящая находка».

«_Находка?_ Ты что, старик, с ума сошёл? Это всего лишь комья обычной глины».

«Конечно, именно это делает их такими ценными».

— Ценные? — спросил я.

 — Конечно, — невозмутимо ответил Клик. — Там, откуда они пришли, их гораздо больше, и в общей сложности они стоят около ста пятидесяти тысяч фунтов золотом! Если вы сомневаетесь...

 Тут он остановился и, обернувшись, схватил свою шляпу и пальто.
Внезапно тишину ночи нарушило нестройное и диссонирующее дребезжание колоколов.

 Колокола церкви Святого Спасителя начали вечерний звон.

 «Пойдём!» — взволнованно воскликнул Клик и побежал вверх по склону через поля и огороды в сторону
кладбища, на ходу надевая пальто.

Он бежал так быстро, что успел преодолеть добрых двадцать ярдов,
прежде чем мистер Нарком понял его намерения и бросился за ним.




Глава XIII

Таинственный свет


Суперинтендант всегда был хорошим спринтером, но сегодня ему показалось, что
этот человек превзошёл самого себя в этой безумной «перебежке»
по пересечённой местности. И хотя мистер Нарком выложился
на полную, он так и не смог сократить расстояние между собой и
этой летящей фигурой впереди. И всё это время звенели колокола,
издавая резкий диссонанс в ночи.

Клик пока не мог разглядеть церковную башню, потому что
многовековая пышная хвоя группы елей закрывала башню и
С этой стороны церкви колокольни были скрыты от глаз, а возвышающийся над рекой склон делал их невидимыми вдвойне. Но вскоре он добежал до стены, перепрыгнул через неё, зигзагами пробрался через заросли надгробий, вышел на открытое место и, взглянув вверх, увидел!

 Впервые с начала этого звука он замедлил шаг или остановился хоть на секунду. То, что он сделал это сейчас,
было вполне естественно. Потому что произошло нечто совершенно неожиданное. Произошло
Подтверждение истории Джеймса Овертона. Это действительно было похоже на что-то сверхъестественное.

 Высоко в небе, где невидимые колокола раскачивались и издавали резкие диссонирующие звуки, шар света, сияние которого усиливалось из-за чёрной тени от крыши башни, кружился, словно зависнув в воздухе, и танцевал призрачную тарантеллу в такт звону колоколов.

Он застыл на месте и уставился на него, ощущая, как по спине пробегает
мурашки, доходя до самых волос, а затем
Услышав позади себя какой-то хриплый звук и приглушённое восклицание,
он понял, что мистер Нарком тоже увидел эту тварь, и, взяв себя в руки, снова вырвался вперёд и побежал к
башне.

 Мистер Нарком, пребывая в состоянии, близком к панике, бежал за ним.
Нарком увидел, как Клик подбежал к подножию башни, выхватил электрический фонарик и посветил им на основание — квадрат, теперь покрытый слоем земли в несколько дюймов толщиной, — а затем, почти сразу же, он увидел, как Клик вскинул обе руки, словно пытаясь восстановить равновесие, нарушенное сильным ударом, и пошатнулся.

— Боже мой! Что это? — дрожащим голосом воскликнул мистер Нарком, бросаясь к нему. И действительно, для ужаса в его голосе были веские причины.

Клик, крича, что он сгорает от жара, внезапно развернулся,
проскочил через кладбищенские ворота и, пошатываясь, вышел на дорогу.
Когда суперинтендант выбежал за ним с кладбища, он увидел, как Клик,
доковыляв до дома Хердонов, так сильно ударился о дверь, что она с грохотом
распахнулась, и рухнул на пороге, безвольный и неподвижный, как застреленный человек.

Нарком картину террора, слишком реальные, чтобы признать какие-либо сомнения, был по
по этой дороге, а на коленях рядом с ним, прежде чем ты рассчитывал двадцать,
и на глазах изумленной Миссис Hurdon, тянет на окна
поднялся шум, и почти растащили ее ноги, разрывая в
двери появилась мужская шляпа катится по полу и
модно одетый молодой джентльмен развалившись на ее пороге в обморок
состояние, в то время как другая склонилась над ним, пытаясь оживить его
также террор позволял.

«Старик, очнись, возьми себя в руки, поговори со мной!» — воскликнул
Суперинтендант с величайшим беспокойством, а затем, осознав присутствие женщины, обратился к ней.

"Помогите мне!" — воскликнул он. "Не стойте как вкопанная! Разве вы не видите, что мужчине плохо? Принесите что-нибудь стимулирующее, быстро!"

Тут к женщине вернулось самообладание.

— У нас их нет, — резко ответила она. — И, более того, ты не можешь привести его сюда. Здесь для него нет места — совсем нет. Кроме того, я никогда раньше вас не видела. Выведи его на улицу — туда, где ему место. Я не могу держать его здесь, говорю тебе. У меня больной муж, и... и я собираюсь закрыть дверь.

Она схватила его, пока говорила, намереваясь привести свои слова в исполнение, и Нарком, едва не лопаясь от негодования, только начал называть её всеми словами, на которые был способен его взволнованный разум, как послышался голос и топот ног по выложенной красной плиткой дорожке позади него. Через мгновение неожиданно появился викарий церкви Святого Спасителя.

— «Боже, благослови меня, это ведь мистер Барч, не так ли, мистер Уильямс?» — сказал он, встретив взгляд мистера Наркома. «Я так и подумал, когда услышал шум. Я говорил вам — я говорил вам, глупцы! Что за безумие!»
пусть слабонервные, слабоумный парень, Как, которые идут с бродившими
проселочные дороги в ночное время. Миссис Hurdon, эти два лондонских джентльменов,
Г-н Джон Уильямс и Мистер Филипп Барч, кто только что спустился, чтобы провести
уик-энд со мной в дом священника, и Мистер Барч несчастно
отношение к обморока".

"Дорогой мой! — Это он? — спросила миссис Хердон с внезапно пробудившимся
сочувствием. — О, бедный, милый джентльмен. Но он напугал меня до полусмерти, сэр, ворвавшись в чужой дом.

 — Не сомневаюсь, не сомневаюсь. Передайте мне, пожалуйста, его шляпу. Спасибо. А теперь, моя дорогая,
Мистер Уильямс, вы возьмите его за голову, а я — за ноги, и мы отнесём его обратно в дом викария.

Мистер Нарком, у которого голова шла кругом от ощущения, что его обманули, безмолвно последовал этому предложению, и через две минуты они с викарием тащились по тёмной дороге, а Клик мёртвым грузом лежал между ними.

«Я бы позволил вам меня высадить, но никогда не знаешь, что может случиться», — воспользовался он случаем и сказал это вполголоса, когда они отошли от дома ярдов на двадцать или тридцать. «Мистер Сэйнтли, вы были великолепны, но я
несколько мгновений я лежал, не в силах пошевелиться, и не был уверен, поймёшь ты записку или нет. И твоё встревоженное выражение лица, Нарком, не поддавалось описанию.

 — Я бы сказал, что нет. Оно было совершенно искренним, и я был совершенно сбит с толку от страха. Думаю, ты мог бы дать мне подсказку.

 — Это было бы совсем не так естественно. Ты был просто великолепен. Простите, что обременяю вас, джентльмены, но мы скоро будем в доме викария, а после этого... Мистер Сэйнтли!

«Да, мистер Клик?»

«Мы почти закончили. Если вы напишете и пригласите герцога и…»
еще несколько джентльменов в Замке почтили вас визитом в церкви Св .
В доме священника Спасителя завтра вечером, в половине одиннадцатого, я дам им ответ на загадку.
как только зазвонят колокола!"




ГЛАВА XIV

"ДЖОРДЖ ХЕДЛЕНД" ЗАПИСЫВАЕТСЯ НА ПРИЕМ


На другой день в деревне Valehampton знал, что викарий Санкт
Спаситель был развлекательные два джентльмена, мистер Джон Уильямс и Мистер
Филип Барч, который приехал из города последним поездом накануне вечером
и должен был остановиться у него на выходные; и, будучи
сообщили, что господин Барч был джентльменом плохого состояния здоровья, он не был на
все удивлены, что он должен сделать ранний вызов на Доктор Форсайт.

Однако оно не знало, что в то время, когда был сделан этот звонок, доктор
принимал г-на мирового судью Ховарда и г-на главного констебля
Нейлор, и что мистер Барч оставался на тесном совете со всеми тремя в течение
более часа, после чего нанес личный визит Его светлости
Герцог Эссексский и ещё один час в замке.

Когда этот час закончился, он вернулся в дом священника, и всё было кончено
Он встал на своё место, и цепь наконец замкнулась.

Было около двадцати минут одиннадцатого вечера, когда мистер Джеймс
Овертон, ответивший на записку, доставленную с курьером, вошёл в гостиную
дома священника и обнаружил, что находится в обществе весьма уважаемых
господ: герцога Эссекса, маркиза Аппингема, капитана
Уэзерли и двух джентльменов, которых представили как мистера Джона
Уильямса и мистера Филипа Барча.

Мистер Овертон, который с полудня находился в Брейнтри по делам герцога и, разумеется, был одет в обычную для верховой езды одежду
одежда, извинился за свое появление на счет того, что у него не было
пора менять.

"Я нашел Твою благодать человек ждал меня с твоей запиской, когда я приехал
в домике, - сказал он, - и, конечно, пришел сразу же, как
просила. Но наверняка должна быть какая-то ошибка - это кажется таким
невозможным. В записке вы сказали, что этот человек, Джордж Хедленд, будет здесь к одиннадцати часам, чтобы предложить решение загадки, но этого просто не может быть. Я сам видел его в Эрлс-Колне, когда проезжал мимо сегодня днём, его и его глухого спутника. Они сидели у входа в
в трактире, попивая пиво и покуривая трубки, как вам будет угодно;
и когда я остановился и спросил их, что они там делают,
Хедленд сказал мне, что их вещи не прибыли из Лондона, как они ожидали,
и они отдыхают, пока не прибудут. Когда я возвращался,
я узнал, что они гуляли по Пебмаршу до семи часов вечера и провели в этой части графства почти весь день. Как они могли что-то обнаружить _здесь_?

— Этого я вам, конечно, не скажу, Овертон, — ответил герцог. — Я просто
знайте, что он передал мне через викария, что, если я буду здесь
сегодня в одиннадцать часов вечера, он даст мне полное и ясное объяснение
этого дьявольского дела. В последний момент мне пришло в голову, что вы,
вероятно, хотели бы услышать это объяснение вместе со всеми нами, поэтому я
поручил Робертсу доставить эту записку, как только вы вернетесь.

"Спасибо, это было очень любезно. Естественно, я очень глубоко заинтересован, но
Я ещё больше теряюсь в догадках, когда Ваша Светлость говорит мне, что Хедленд
передал послание через викария. Вы видели его сегодня, мистер Сейнтли?

"О, дорогой, нет. Сообщение пришло ко мне через мистера Филипа Барча".

"Вы имеете в виду джентльмена, который является вашим гостем, сэр?"

- Вы имеете в виду меня ... да, мистер Овертон, - заметил Клик. - Мы встретились совершенно случайно,
когда я отсутствовал сегодня утром. Лично я должен признать, что
Я не очень верю в то, что мы действительно увидим этого человека сегодня вечером.

"Ты не мог быть обвинен за то, что не очень верю в способность человека,
Я уверен, господин Барч. Сказать по правде, сэр, у меня очень мало
сам. Я даже никогда не слышал о нем до вчерашнего дня. Мне показалось, что он тупой
этакого молодца".

Здесь капитан Weatherley вмешался:

"Судя по его внешности, когда мне на него указали, я должен сказать,
что он был не кем иным, как идиотом!" - таков был его вклад.

"С перевесом на идиота", - дополнил Клик. - И все же давайте дадим ему
его шанс. Через полчаса мы узнаем, что лучше, а что хуже, капитан.
Уэзерли. Одиннадцать часов все расскажут.

И в одиннадцать часов он это сделал.

Клик, чтобы развеять скуку ожидания, сел за орган в доме викария и погрузился в исполнение произведений Генделя, когда вдруг тишину нарушили звонкие удары, и все
Ночь отозвалась эхом на звон диссонирующих колоколов.

"Привет! Это наш друг-призрак начинает свой ночной концерт," — сказал он, поворачиваясь на табурете и вставая, когда вслед за звоном колоколов послышался топот поспешных шагов по ступеням и коридору дома викария. «Сегодня он проворный попрошайка, этот призрак, — очень проворный попрошайка».

«Но не такой проворный, как тот парень из Хедленда», — воскликнул капитан
Уэзерли, услышав звук бегущих шагов и вскочив на ноги. «Вот он идёт, чёрт возьми, а до часа осталось две минуты».

В волнении он подскочил к двери и распахнул её, и почти в тот же миг в комнату вбежал запыхавшийся
от волнения не кто иной, как мировой судья Ховард, а за ним по пятам
следовал главный констебль Нейлор.

"Они начали — разве вы не слышите?" — воскликнул он, глядя на Клика.
— «Это должен был быть сигнал, не так ли? Должен ли Нейлор подать сигнал?»

«Разумеется, — спокойно ответил Клик. — Запускайте их, мистер Нейлор,
и запускайте их как можно скорее!»

Мистер Нейлор ответил не словами. Мгновенно развернувшись, он
Он пробежал по коридору и выскочил на передний двор дома викария, свистя в полицейский свисток и крича во весь голос: «За мной, ребята! Берите их!»

Почти сразу же послышался топот бегущих ног, стук и звон молотков по дереву, грохот падающей двери и радостные возгласы дюжины голосов: «Выходи!» Выходи из
этого! — голоса, которые вскоре затихли вдалеке.

 Герцог и мистер Овертон тут же вскочили на ноги.  Не было никаких
сомнений в том, откуда доносились эти звуки.  Толпа людей,
действуя по сигналу, они напали на коттеджи в Замке.

 «О, не волнуйтесь, герцог. Не волнуйтесь, мистер Овертон», — сказал Клик,
подходя к ним, когда хозяин и слуга, осознав положение дел,
поспешно подошли к ближайшему окну и тщетно попытались выглянуть
из-за деревьев. «Ничего серьёзного — всего лишь небольшой отряд полиции,
которому помогают несколько ваших егерей, чтобы засвидетельствовать
своё почтение мистеру и миссис Джон Хердон. Скоро всё закончится,
и эта интересная компания по очереди будет набивать трубку с этим джентльменом —
милым, умным человеком!»

Здесь его руки быстро потянулись к рукам стюарда;
послышался звон и щелчок, и к тому времени, как Овертон осознал,
что что-то холодное коснулось его запястий, наручники были заперты,
и дело было сделано.

Он издал странный звук — наполовину вздох, наполовину вой — и в панике отпрянул назад.

"Во имя Всего Святого..." - начал он, но не смог продолжить, потому что рука Клика
легла ему на плечо, и голос Клика успокаивающе произнес:

"Ой, фи, мой друг! Столько нежности, в сердце должны быть в паре с благоговейным
язык. И если вы должны кричать, конечно, есть и другое название, более
подобает ли это случаю? Но зачем вообще плакать? Вы ничего не можете изменить.
 Видите ли, так суждено, что никто из вас никогда не поднимется по этому подземному
туннелю и не прикоснётся ни к одному предмету из этого великолепного золотого сервиза, даже несмотря на то, что
капитан Пол Сэндрингем мёртв, и, как сказал Карстерс, «с этим уже не поспоришь!»
Садитесь, мистер Овертон, и устраивайтесь поудобнее, пока мистер Нейлор не вернётся, чтобы позаботиться о вас. И позвольте мне
воспользоваться этой возможностью, чтобы поблагодарить вас за вчерашнюю
приятную прогулку от вокзала. Знаете, мне всегда нравилась та история о призраке
с тех пор, как я впервые прочитал её в журнале для любителей фантастики, она не утратила своего очарования в вашем пересказе. О да, я тот самый человек — Джордж Хедленд, которому вы её рассказали. Тот, за кем ваша сестра и цыганка следили весь день, — подделка. Полагаю, он и его приятель уже набросились на них и взяли под стражу, и… Боже мой, я в обмороке! Ах, у них слабые нервы,
у этих проныр, когда дело доходит до последнего поворота, а позади них стена, а впереди закон. Простите? О да, маркиз! О да,
Капитан Уэзерли. В этом и заключалась игра: прорыть туннель от дома Хердонов
 до замка, чтобы добраться до золотого сервиза Эссекса, который, как они знали,
привезут из банка на свадьбу леди Аделы; и они занимались этим
одиннадцать месяцев. Капитан Пол Сандрингем был тем, кто придумал эту затею — как я это узнал, я расскажу вам в своё время, — и он спланировал этот план с этим человеком год назад в Остенде, когда герцог впервые объявил о своём намерении снова жениться. Он тоже приезжал сюда время от времени и принимал непосредственное участие в работе.
покойный капитан, и я осмелюсь сказать, что завтра вечером он снова был бы здесь, чтобы принять участие в финальном акте этой маленькой драмы, если бы позавчера не опустился занавес над всеми его драмами. О! он был хитрым schemer, капитан Пол Сандрингем, и ничего не упускал из виду. Это самое сильное место во всей броне образованного преступника: ум, чтобы рассуждать, и сообразительность, чтобы предусмотреть все непредвиденные обстоятельства. Вы не сможете прорыть туннель в земле на
расстояние девяноста шести ярдов, не избавившись от большого количества отходов
из, вы знаете; следовательно, пророчество должно было затронуть вопрос о
забитой реке, и должны были быть призрачные колеса, чтобы объяснить
транспортное средство, которое доставило его к ручью ночью; должны были быть такие
колокола, которые сейчас звонят, говорят о сверхъестественном действии, и
на соседний коттедж должно было быть наложено проклятие, чтобы предотвратить ...

Здесь он остановился-его ухо уловило растерянный шепот восходящей
выше под звон колоколов.

— Давайте посмотрим остальную часть этой интересной коллекции, — сказал он. — Я
думаю, что облава закончилась, и рыбаки мистера Нейлора вытаскивают
сети.

Он повернулся и быстро вышел из дома викария и, срезая путь через церковный двор, направился к повороту дороги. Колокола всё ещё нестройно звонили, когда он проходил через кладбищенские ворота и поворачивал к замку. Герцог, маркиз, капитан, викарий и мистер Маверик Нарком следовали за ним по пятам.




Глава XV

УБИЙСТВО «ПРИЗРАКА» ВЕЙЛХЭМПТЕНА


Когда они вышли с церковного двора, пара егерей, стоявших на
страже с заряженными ружьями, окликнули их.

"Все в порядке, Нортон", - сказал Клик, когда один из них шагнул вперед.
чтобы преградить путь. "Только Его светлость и все остальные пришли посмотреть на
финальный удар. Вы можете безнаказанно пропустить нас.

- Хорошо, сэр, - сказал Нортон и отступил в сторону.

— «Нищие славно потрудились, не так ли, мистер Нарком?» — со смехом сказал Клик, указывая на разрушенный коттедж. — «Дверь, окно и половина стены выломаны! Они были очень энергичны! Значит, они все вошли, Нортон?» — «Да, сэр, все до единого, и сам мистер Нейлор с
много. Они придут через минуту, я думаю ... кажется, я слышу
кто-то работает".

Едва он закончил говорить более чем раздался стук
торопливые шаги бег вверх по деревянным ступенькам, и вскоре человек, размазывали
и с прожилками желтого цвета глины, бросился в буфетную дверь
коттедж и бросился через главную комнату, как человек, претендующий на
уважаемые жизнь.

Двое егерей бросились вперёд, и их ружья взвились в воздух, как по
команде.

"А ну-ка, _ты_! Стой на месте, — пропел Нортон. — Ты не возьмёшь
на твоём крючке нет лески — и грузила тоже, если ты не будешь
внимателен. Руки вверх!"

Беглец, по крайней мере, подчинился одной части команды. То есть он
резко остановился, но вместо того, чтобы поднять руки, закричал в
крайнем возбуждении:

"Не выводи себя из себя, Нортон; это всего лишь я — Нейлор. Принесите
постель! Приведите врача! Мы схватили двух Хердонов и цыгана,
Костивана, но у этого мерзавца Карстерса был с собой пистолет,
и после того, как он прострелил Уэстону ногу, а Фарли — шапку,
этот негодяй застрелился.

"Что это? Застрелился? Карстерс?"

"О, это вы, мистер Клик, не так ли? Да, сэр, выстрелил в себя... в висок
И, боюсь, он покончил с собой.

"Мертв?"

"Забит дверным гвоздем, сэр. Дырка в его голове, в которую можно засунуть два пальца!
Это Уэстон, которому я хочу вызвать врача и носилки. Карстерсу больше ничего не понадобится — с ним покончено!

 — И я позволил этому негодяю ускользнуть от меня! — сказал Клик, трижды щёлкнув языком. — Хладнокровный мясник вроде него — единственный настоящий
тигр среди целой стаи шакалов - и так легко отделаться!
Жаль, очень жаль. Что ж, ничего не поделаешь, я полагаю. Вы доставили остальных
все в целости и сохранности, не так ли?

"Да, сэр, все трое".

"Они были близки к концу, не так ли?"

"Очень близки, сэр. Именно так, как вы и предполагали. Они бы пришли ещё до
утра. Пол в кладовой уже начал прогибаться в некоторых местах, а у них
уже был готов суп и всё остальное. Мы схватили их как раз вовремя.

 Тут послышались приглушённые женские крики и мужские ругательства.
Мистер Нейлор ткнул большим пальцем назад через плечо.
в том направлении, откуда они пришли.

"Это они, — сказал он. — Они ведут их сюда."

"Тогда спустись и останови их, — сказал Клик. — Все эти добрые люди не захотят смотреть на такую демонстрацию, раз она приняла трагический оборот. Задержи их там ещё на десять минут. Не приводи даже Уэстона. Герцогу это зрелище не доставило бы удовольствия.

Здесь мистер Нарком, ожидая, пока Нейлор уйдёт, решил поддеть своего друга.

"Я заметил, — сказал он вполголоса, — что, несмотря на всё ваше презрение к
герцоги, вы чертовски хорошо заботитесь об этом ".

"Превосходно, мой друг! Ваша наблюдательность улучшается. Заметили
что-нибудь еще?"

"Да. Вы ведете это дело несколько не в своей обычной манере, и
вместо того, чтобы быть пораженным вашими откровениями, этот
конкретный герцог, кажется, ничему не удивляется.

"Он не удивлен. Я всё ему заранее рассказал. Доктор Форсайт посоветовал;
 у него слабое сердце. Ещё вопросы, пожалуйста?

"Да, один. Ради всего святого, что ты сделал с тем обморочным
каперсом прошлой ночью?"

«Подойди к двери коттеджа. Посмотри туда. Видишь ту штуку в углу? Рядом с диваном, на котором лежит одеяло?»

 «Ты имеешь в виду ящик с проволочной сеткой спереди?»

 «Именно. Вот зачем я это сделал. Я хотел посмотреть, есть ли здесь такое». Чтобы увидеть это, нужно было опуститься на пол, и
вот оно.

«Но что, чёрт возьми,…»

Мистер Нарком не стал заканчивать фразу. Это было бы бесполезно. Клик ушёл и оставил его, вернувшись туда, где стояли герцог и остальные.

— «Думаю, герцог, нам лучше вернуться в дом священника, — сказал он, —
и оставить всё как есть».Я оставляю это неприятное дело на усмотрение закона. Прошу прощения, джентльмены, что заставил вас всех напрасно беспокоиться и приезжать сюда. Я бы не стал этого делать, если бы знал или хотя бы догадывался о поступке Карстерса. Тем не менее, это не имеет значения. Вы знаете результат; вы знаете правила игры. Ограбление золотого запаса предотвращено, преступники разоблачены, и... вот и всё. Я думаю, мы можем быть удовлетворены тем, что
загадка разгадана.

 — Вы так думаете? Что ж, будь я проклят, если это так! — воскликнул капитан Уэзерли.
"Есть один маленький момент, который вы определённо не прояснили, если
ты не обижайся, что я так говорю. Эта штука!" Тут он вытянул руку и
сделал широкий жест в направлении колокольни, откуда
все это время доносился нестройный звон. - Как насчет этого,
пожалуйста? Кто управлял этой маленькой уловкой и... как?

- О, ты имеешь в виду призрака?

«Да, призрак, сила — то, что это, или что бы это ни было, что звонит в колокола без веревок, и всё же — Аппингем, Эссекс, оглянись, оглянись, ради всего святого. Это уже не просто звук — теперь это стало видимым — видимым! Смотри, там свет — свет!»

— Да, — сказал Клик. — Впервые он появился прошлой ночью. На минуту я был потрясён, пока не вспомнил.

 — Вспомнил?

 — Да. Наш друг мистер Овертон устроил это для меня. Он, конечно, знал, что «Джордж Хедленд» когда-нибудь осмотрит это место, и хотел подкрепить свою маленькую историю о привидениях, рассказанную накануне.

«Овертон? Овертон, мистер Клик?»

«Да, он довольно изобретательный джентльмен, если с ним познакомиться, только, боюсь, в глубине души он не очень оригинален. Хотите увидеть, как ловят привидение из Вейлхэмптона, капитан?» Хотели бы вы знать, какими могут быть колокола
Звонить без рук, без верёвок, без проводов и без чего-либо подобного,
джентльмены? Что ж, тогда пройдите сюда, и вы это сделаете.

 Здесь, жестом пригласив Нортона следовать за ним, он подошёл к воротам, открыл их
и в сопровождении шести человек направился к колокольне.

Колокольный звон по-прежнему разносился в воздухе, шар света по-прежнему кружился в темноте на вершине башни, и, хотя голова, которая придумала это, была повержена, а рука, которая управляла этим, теперь была в кандалах, призрак Вейлхэмптона по-прежнему играл свою жуткую роль.

Клик повернулся к егерю с улыбкой на губах.

"Ружье на минутку, пожалуйста, Нортон. Спасибо. Не сводите глаз со света, джентльмены, и немного отойдите назад. Вы готовы?"

_Бах! Бах!_

 Ружье дважды выстрелило подряд, и два заряда дроби
ударили по колокольчикам. С вершины башни раздался пронзительный крик, почти человеческий по своей тональности. Шар света вырвался наружу и полетел вниз, пока не ударился о землю с характерным хрустом, а затем затих в облаке пыли.

— Джентльмены, призрак Вейлхэмптона, — сказал Клик, затем он выхватил свой фонарик и посветил на то место, где он лежал, — маленькую чёрную обезьянку с проволочной маской на морде и губкой, которая ярко светилась и сильно пахла фосфором, прикреплённой к макушке её разбитой головы. И рядом с тем местом, где она лежала, виднелся единственный след её лапки, ведущий по земле фуллеров к каменной башне.




ГЛАВА XVI

КЛИК ОБЪЯСНЯЕТ


«Как мне удалось это выяснить?» — сказал Клик, отвечая на вопрос
Вопрос герцога, когда они все вместе сидели в гостиной викария,
обсуждая это дело, час или около того спустя. «Ну, по правде
говоря, я думаю, что у меня появилось первое подозрение, когда зазвонили
колокола. О нет, не благодаря какой-то особой дедукции или чему-то
сверхъестественному, а просто благодаря моей памяти. Вы помните,
что я сказал, что Овертон не был оригинален в своих методах. Так случилось, что я вспомнил историю о
обезьяне, которая сбежала из клетки и терроризировала швейцарскую деревню
много лет назад, забравшись на церковную колокольню, я случайно зазвонил в колокола посреди ночи, перепрыгивая с одного на другой, чтобы сохранить равновесие. Это, конечно, натолкнуло меня на мысль о том, что здесь может быть то же самое, и я решил проверить это с помощью пуха. Кстати, мистер Нарком, я выбрал пух.
Земля не только из-за своей податливости и способности
воспринимать даже очень лёгкие предметы, падающие на неё, но и
из-за своего веса и довольно прочного характера
не так вероятно, как и другой носитель, чтобы быть поражены любые резкие
поднимается ветер. Я полагаю, вы знаете, что я разместил материал о
основание башни, когда я оставил тебя в лимузин?"

"Я так и рассудил", - ответил суперинтендант. "Что меня поразило,
однако, это вся эта бессмысленная чепуха о древесине и кубических футах, о которых вы
говорили, когда вернулись. Я до сих пор не могу в это поверить.

 — А ты можешь? Это немного опережает сюжет, но я могу объяснить это сейчас, а не потом. Я был уверен в этом.
что касается строительства туннеля - как, вы узнаете позже - и поскольку
туннель длиной 288 футов потребует укрепления с помощью
время от времени сбрасывает древесину, если не хочешь, чтобы она стала твоей могилой.
для этой цели становится необходимым. Теперь, поскольку было бы довольно рискованно оставлять следы, покупая древесину, а ещё рискованнее было бы пытаться пронести её контрабандой в коттедж Хердонов, мне нужно было выяснить, где эти красотки собирались её взять. Старая или новая, она просто должна была у них быть, и мысль о _старой_ древесине натолкнула меня на мысль
Это открывало, так сказать, возможность того, что соседний дом будет стоять пустым, чтобы его можно было спокойно снести и забрать оттуда дрова. Поэтому, когда я пошёл засыпать землёй фундамент башни, я решил заглянуть в тот другой коттедж и всё выяснить. Ключ-скретч впустил меня внутрь, и один взмах моего фонарика разрешил вопрос. Полы были сняты, стены были разрушены кувалдой до тех пор, пока всё помещение не было завалено раствором и известью.
разрушение этого места было прекращено. Я быстро провел инвентаризацию,
примерно подсчитал, сколько древесины потребуется, чтобы поставить то, что было вывезено
, сократил это до требований туннеля, и
когда вы застали меня за решением той маленькой задачи по арифметике в уме,
Я пытался выяснить, как далеко, должно быть, продвинулись эти ребята.
с туннелем, исходя из использованных кубических футов древесины.

"Теперь вернемся к началу. Идея с туннелем на самом деле была результатом размышлений о возможном местонахождении сэра Джулиуса Солински
в связи с этим делом. Это, конечно, навело меня на мысль о том, чтобы тайно выкопать что-нибудь из земли и таким образом победить герцога; затем, когда я задумался о положении капитана Пола Сандрингема в случае предполагаемого брака и о том, что наследник может встать между ним и его ожиданиями, и добавил к этому свои знания о его нечестном характере, — вот оно! Туннель и причина его появления просто естественным образом вырастают из такой плодородной почвы
вот так; и, достигнув этого, мы были всего лишь в шаге от Хердонов.
и от того восхитительного сада, за которым так восхитительно ухаживали.

"Как?"

«Мне не нравилась мысль о том, что этот сад находится именно в этом месте, во-первых, а во-вторых, мне не нравилось, что за ним так чудесно ухаживают два человека, которых, очевидно, не могли запугать до такой степени, чтобы они забросили его, или выгнать из окрестностей всеми призраками, колоколами и проклятиями христианского мира. Я спросил себя: «Почему люди с положением и средствами настолько скромны, что им приходится жить в маленьком доме с соломенной крышей?»
Стоит ли тратить деньги на сад, настолько декоративный, что даже герцогская
резиденция выигрывает от его присутствия?«Судя по всему, они делали это для того, чтобы герцог был доволен и
чтобы они остались здесь; и если у них была какая-то причина тратить
много денег на растения и цветы просто для того, чтобы герцог не
снесал коттеджи и не избавился от неудобств, связанных с тем
неухоженным домиком по соседству, то, должно быть, в этом было что-то,
что не стоило выяснять. Если там был туннель, то почему бы и нет
Может, это и будет отправной точкой? Чем больше я думал об этом, тем более многообещающим это казалось. Я сказал себе, что для того, чтобы поддерживать сад в состоянии постоянного цветения и непрекращающегося совершенства, каким он кажется, потребуется много работы. На самом деле, это займёт у старика и старухи почти всё время, если только это не фальшивка. Но если это так, и они копают в туннеле, а сад по-прежнему выглядит так, будто за ним постоянно ухаживают, то есть только одно возможное решение, один возможный способ сделать это. Другими словами,
Должен быть постоянный запас свежих растений, которые можно будет
высаживать на место тех, что выглядят запущенными, а это значит, что
это должны быть растения с неглубокой корневой системой, такие как
герань, фуксии, лилии и тому подобное, чтобы замену можно было
произвести быстро и незаметно для случайного наблюдателя.

«А, теперь я понимаю, что вы имели в виду под всеми этими разговорами о геранях,
в которых я тогда ничего не смыслил. И поэтому вам так хотелось пойти и поговорить с Хёрдонами
— Женщина, как только вы увидели это место.

 — Именно так, мистер Нарком. Я сразу понял, что попал в точку. И поскольку я также заметил, что женщина очень тщательно следила за тем, чтобы её рабочий фартук не задирался на юбке, я задумался, что же она так старательно прячет, и решил выяснить это, бросив ей растение, сказав, что это очень редкий сорт. Когда она поймала его в свой фартук и я увидел эти следы засохшей жёлтой глины у неё на коленях, я был одновременно и рад, и... разочарован.

— Разочарованы, старина?

 — Да, цветом этой штуки. Я ожидал, что она будет синей. Ведь, как вы знаете, графство Эссекс почти полностью лежит на фундаменте из так называемой «лондонской глины», а она определённо синяя. Однако в тот же миг я вспомнил, что мы были
недалеко от границы Саффолка и, следовательно, на краю полосы жёлтой глины, и — вот вам и всё. Простите, Герцог? Как я догадался, что капитан Сандрингем как-то связан с этим делом? О, этот парень Карстерс намекнул мне на это ещё у ворот дома священника
когда стало известно о смерти этого человека, и Овертон сразу же ухватился за эту возможность. Он был явно расстроен этой новостью и не знал, как поступить; но когда Карстерс намекнул, что «одним меньше, с кем нужно считаться», глаза этого человека загорелись, и ошибиться было невозможно. У него выразительные глаза. Сегодня, когда я отправился в замок и попросил герцога отправить его в Брейнтри, чтобы
я мог пробраться в домик и обыскать его вещи, я нашёл все доказательства
того, что «мисс Эмми Костиван» — это она, и что нищий договорился с
капитаном Сандрингемом.

«Я также воспользовался своим пребыванием в замке, чтобы расспросить камердинера герцога
и узнать, что произошло, когда Том Дэвис в ту ночь отправился выяснять, что случилось с колоколами. Перед этим Карстерс угостил его половиной бутылки герцогского шампанского. Услышав это, я сразу понял, как ему вводили морфий. Однако я с самого начала знал, что если морфий окажется тем самым наркотиком, то Карстерс будет тем самым человеком, потому что у негодяя он был под рукой.
Откуда я это знал? Ну, вы помните то время, когда сэр Джулиус
Солиньски проехал мимо нас на своём автомобиле? Карстерс помахал ему. Когда нищий
поднял руку к шляпе, его рукав соскользнул, и я увидел доказательство. Этот человек пристрастился к морфию, который вводили ему подкожно, — шрамы от иглы были хорошо видны. Не думаю, что есть какие-то сомнения в том, как умер бедный Дэвис. Наркотик одолел его на дороге, и он упал в обморок. Об этом есть явные
доказательства. Вы видели, как я осматривал его ногти? Под ними была
дорожная пыль. После этого, я полагаю, Карстерс, который
Выследив его и выждав подходящий момент, он набросился на него, затащил в полуразрушенный коттедж и ударил по голове молотком, которым долбили стены и выбивали балки. Что касается другого трагического случая, связанного с тем же коттеджем, а именно таинственного исчезновения ребёнка и безумия и самоубийства отца? Не думаю, что нам стоит рассматривать это иначе, как приятную выдумку мистера Джеймса
Овертон. Герцог говорит мне, что тело человека по имени Смейл так и не нашли
выздоровел, и что он сошёл с ума и утопился, основываясь лишь на «прощальной записке», которую он оставил мистеру Овертону, который впоследствии заявил, что видел, как его тело выловили из реки в добрых десяти милях оттуда.
 Конечно, история о том, что ребёнок исчез посреди ночи, была ещё одним вымыслом такого же рода. И я бы ничуть не удивился, если бы человек по имени Смейл, выдававший себя за её отца, на самом деле оказался не кем иным, как самим капитаном Полом Сандрингемом.

"Однако я думаю, что мы можем с уверенностью утверждать одно:
Миссис Мэллори, вдова, которая начала расследование, была не кем иным, как мисс
Эмили Овертон, в девичестве Эмили Костиван, а женщина, которую считали её сестрой, была её матерью.

— Миссис Костиван?

— Да. Я думаю, мы выясним, что она и её муж были допущены к игре просто потому, что в то время у них был племянник, который умирал от чахотки. Конечно, история о цыганке, которая
избивала его и которая сказала, что если его похоронят здесь, то
на него падёт проклятие, была выдумана от начала до конца. Юношу просто отнесли в
ночью, и доктор Форсайт был прав в том, что он не мог пошевелить и пальцем в течение нескольких дней, прежде чем его позвали к нему. С тех пор, судя по всему, миссис Костиван направила свою энергию на то, чтобы отстирать испачканные глиной комбинезоны одного из «туннельщиков» и другого, когда муж приносил их ей. Осмелюсь предположить, что каждый из них — Карстерс, Овертон, Костиван — время от времени принимал в этом участие. И если бы не бедный Том Дэвис, они, возможно, успешно справились бы с задачей. Что ещё раз доказывает
«Что ж, здесь много неточностей!»

Так закончился случай с Таинственным Светом, из-за которого герцог едва не лишился
своего ценнейшего наследия и в котором только Клик смог найти разгадку.




Глава XVII

ТАЙНА «РОЗЫ ОГНЯ»


Несколько дней спустя мистер Нарком, шумно дыша и явно торопясь, толкнул дверь квартиры Клика на Портман-сквер
и осторожно просунул голову в комнату. Его лицо озарилось, и он глубоко вздохнул с облегчением, увидев Клика,
откинувшегося в кресле и, очевидно, мечтающего.

Он поднял взгляд, когда вошёл суперинтендант.

"Что ж, на этот раз вы застали меня врасплох, мистер Нарком," — сказал он. "Я был так погружён в свои мысли, что не слышал ни звука. Но присаживайтесь, старый друг. Вы
 выглядите обеспокоенным."

"Так и есть," — признался суперинтендант. «Я был на иголках от страха, что этот великолепный день может увлечь вас вверх по реке, и я не осмеливался воспользоваться телефоном-автоматом».

«Это ясно говорит мне о том, что вы приехали не прямо со Скотленд-Ярда. Так что я могу предположить, что это какое-то важное дело, которое привело вас сюда в такой спешке», — сказал Клик.

— Это действительно так, — сказал Нарком, — и это дело связано с драгоценностями.

"Вы помните того молодого американца, на которого я указал в машине на прошлой неделе, — того, кто приехал сюда из-за Панамского канала, намереваясь вернуться, но в итоге обручился с англичанкой и остался здесь...?"

"Вы имеете в виду Энтони Уинтона? Да, конечно, имею. Если мне не изменяет память, он — сын калифорнийского миллионера и большой любитель драгоценностей. Увлекается диковинными украшениями, его фотографии были в «Знатоке». Женщина, которая выйдет за него замуж, никогда не будет нуждаться в деньгах
уникальные драгоценности. Кстати, разве он не должен был жениться сегодня?
если верить газетам?

""Было" - это правильное слово, клик", - сказал нарком приглушенным тоном. "Есть
не будет свадьбы за него, беднягу. Мужчина был убит----"

"Убит!" Прервал его Клик, внезапно садясь. «Уинтон убит!
Как? Когда?»

«Прошлой ночью», — сказал Нарком. «Предполагается, что мотивом было ограбление,
и подозрения падают на полдюжины человек».

«Что было украдено, что-то из его коллекции?»

«Да. Как вы сами сказали, у него была мания на необычные драгоценности, и одна из них…»
то, чего не хватает, — самое странное из всего этого — рубины на стебле. Бирманская вещь, известная как «Огненная роза», сделанная из бесценных рубинов цвета голубиной крови и предположительно украденная из храма Будды в Мандалае.

  «Мне сказали, что это роза с рубиновыми лепестками и изумрудным стеблем, которая стоит тысячи». Тысячи не заменят его", - сказал
Клик. "Только его историческая ценность делает его бесценным. Предполагается, что он
принадлежал самому Будде. Но вернемся к Уинтону. Как он был
убит? Заколот? Застрелен?"

«Я не могу сказать наверняка, — ответил Нарком, — кроме того, что его точно не застрелили и не зарезали. На теле нет ни следа, ни царапины. По словам врача, который прибыл уже после его смерти, единственное, что можно утверждать наверняка, — это то, что он задохнулся от каких-то неизвестных испарений.
Его нашёл слуга, который говорит, что слышал, как он боролся с нападавшим, но когда он взломал дверь, комната была пуста, окна закрыты, и он едва успел подбежать к своему хозяину и услышать, как тот в последний раз выдохнул: «Голова Смерти!» Затем он упал навзничь, мёртвый, как скелет, на который он указал.

- "Мертвая голова", - повторил Клик, нахмурив брови. - Кто-нибудь знает
что он имел в виду?

"Нет, если он все еще обдумывал его слова с Мисс Parradine, в
невеста-К-быть".

"Что она с ним делать?" - спросил клик.

- Очень много, я бы сказал. Как вы знаете, у Уинтона был странный вкус в отношении драгоценностей, и, кажется, он подарил невесте и подружкам невесты броши в виде черепов и скрещенных костей, инкрустированные его лучшими бриллиантами. Он был одержим идеей нарушать суеверия — по возможности садился за стол тринадцатым, клал ножи крест-накрест,
были череп и кости на его почтовой бумаге и столовые приборы. Он бросил вызов, в
действительно, все легенды и суеверия известны, даже имеющие скелет
присутствующие за столом".

"Хм, веселый товарищ! У каждого мужчины есть какая-нибудь прихоть, но для молодого человека
все это было, мягко говоря, необычно. Полагаю, он хотел, чтобы его
будущая жена проделывала те же трюки, а?

— Да, именно так, Клик, и, очевидно, она сопротивлялась. В любом случае, за исключением Кэлверта, камердинера, она была последним человеком, который видел его живым прошлой ночью. Она неожиданно приехала вечером и была
показали ему. Похоже, они были не в самых лучших отношениях. У обоих, или, я бы сказал, у обоих, была сильная воля, и мисс
Паррадайн, очевидно, была в ярости, потому что Калверт заявил, что не раз слышал, как она повышала голос. Он даже заходит
дальше, чем это, потому что, когда он проходил мимо двери, как раз перед тем, как она выбежала, красная от гнева и унижения, он отчётливо услышал, как она сказала: «Я этого не потерплю. Я лучше увижу тебя в виде черепа и скрещённых костей, чем буду спрашивать о таком».

— Хм, — прокомментировал Клик. — Интересно, можно ли доверять Калверту. Он точно не подбирал слова, чтобы они подходили умирающему? Возможно, мисс
Паррадайн разозлилась из-за подарка и вышла из себя. Тщеславие
играет большую роль в жизни женщин и в лучшие времена, а свадьба, в конце концов, — это испытание.

«В этом случае, боюсь, главную роль играет тщеславие, или, скорее, богатство,
Клик, поскольку, судя по всему, леди согласилась на брак только из-за давления,
оказываемого на неё семьёй, а во-вторых, из-за своей любви к драгоценным камням. Согласно
«Брачный договор гласит, что после его смерти все драгоценности перейдут к ней».

«Ого!» — сказал Клик с двумя разными интонациями.

«Сама леди, — продолжил мистер Нарком, — была действительно помолвлена с
соседом-землевладельцем, Робертом Бристолем, но ей пришлось его бросить.
Вероятно, Уинтон имел финансовую власть над её отцом». Как бы то ни было, свадьба была поспешной, и Уинтон решил увезти свою невесту в
Америку, прежде чем обосноваться здесь.

— А где произошло убийство — в Лондоне? — спросил Клик, доставая портсигар.

"Нет, в Эссексе, в деревне Грейс, где Уинтон арендовал очень
старый, добротно построенный особняк, и его коллекция драгоценностей, которую
он собрал, путешествуя с места на место, была передана в большую
картинную галерею. В эту коллекцию вошла знаменитая "Огненная роза
".

"Хм. Понятно. И учитывая, что бирманские священники никогда не успокоятся
пока не вернут себе эту священную реликвию, это определенно напрашивалось на неприятности.
«Голова смерти», знак в виде черепа и скрещенных костей, является эмблемой одного из их обрядов, как я полагаю, и если бы кто-то из них был поблизости, разве Уинтон не узнал бы виновника своей смерти?
признаю, гипотеза довольно притянута за уши, но все же... Что ж, продолжайте, пожалуйста,
рассказывайте дальше. Сколько времени прошло с отъезда леди до того, как Калверт начал
подозревать неприятности?

- Около десяти минут. На самом деле, она вышла сама,
по-видимому. Калверта вызвали по телефону в другой коридор.
Когда он вернулся, ее уже не было. Он передал "телефонное сообщение"
мистеру Уинтону и обнаружил, что дверь заперта. По его словам, он позвонил,
а потом, услышав внутри какой-то странный шум, взломал дверь,
но, не получив ответа на свой стук, обнаружил, что его хозяин умирает, а позже
обнаружил пропажу «Огненной розы» со своего стола. Это всё, что я могу сказать.

"Как мисс Паррадайн смогла нанести такой несвоевременный визит? Она тоже живёт в Грейсе?"

"Да, живёт. Она, как вы, несомненно, знаете, дочь полковника Паррадайна, бывшего командира Бенгальского уланского полка, и..."

— Остановись на минутку, — резко перебил Клик. — Память меня редко подводит. Кажется, это было в 74-м, когда Бенгальские уланы стояли в Мандалае? Кажется, я помню какие-то истории о травле. Если я не ошибаюсь, то, должно быть, это был тот самый полковник или капитан
Паррадин, каким он был тогда, чуть не вылетел с работы. Он все еще выкидывает
чудачества?

"Ну, он ведет себя довольно странно, — сказал Нарком, — по словам дворецкого Уинтона, Уиллса. Кстати, именно он помчался за доктором, когда они обнаружили, что телефон не работает одновременно с электричеством.

"Что это? Свет не тот?

 «Да, — сказал он, — и Калверт тоже сказал, что все лампы в доме погасли, как только Калверт вошёл в комнату. Потом они снова зажглись, и именно так он искал драгоценности, как только увидел, что его хозяин
— мёртв, чтобы выяснить, не были ли они украдены.

— Очень предусмотрительно с его стороны, — вставил Клик, потирая подбородок. — Очень!

— Да, и это не единственная забавная вещь. Не хватало только «Розы»,
хотя другие камни из коллекции были на месте. Уинтон, очевидно, полировал их или рассматривал. Можно было бы подумать, что вор забрал бы всё.

"Возможно! И всё же он мог рассчитывать на то, что один-единственный драгоценный камень не заметят сразу и он сможет быстро скрыться."

"Но вернёмся к полковнику Паррадину," — сказал Нарком. "Уиллс говорит, что он
Я встретил его на полпути к дому, когда он шёл к доктору. Он был либо очень болен и потрясён, либо сильно пьян. Его одежда была пыльной и помятой, как будто он упал, и именно этим он объяснял своё состояние. Он сказал, что его сбил автомобиль по дороге со станции. Но на его лице и руках были царапины, из-за которых казалось, что он выпал из высокого окна, а не попал в автомобильную аварию. Поскольку галерея Уинтона находится на высоте
тридцати футов над землёй, можете себе представить, как это выглядит. В любом случае,
Уиллс рассказал ему о случившемся и попросил полковника как можно скорее приехать в особняк.

«Выглядит плохо, должен сказать. Тем не менее, если бы он был как-то причастен к этому, он вряд ли слонялся бы по дороге рядом с местом убийства.
Но никогда не знаешь наверняка. В любом случае, легко найти кого-нибудь, кто видел или слышал об этом происшествии. Посмотрим, что скажет полковник». «Есть ли вероятность, что он сам спрятал драгоценность?»

«Вряд ли», — сказал Нарком. «Учитывая, что он обратил моё внимание на её пропажу. Кроме того, что ещё хуже, я позвонил в штаб-квартиру по
я поднялся наверх и узнал, что несколько россыпей рубинов были заложены в ломбарде в Лондоне.
сегодня в девять часов утра женщина, которая смутно соответствует описанию.
сама мисс Паррадайн.

"Это выглядит хуже всего", - сказал Клик. "Дайте мне пять минут, чтобы прыгнуть".
"наденьте другой костюм, мистер Нэком, и мы посмотрим, что мистер Джордж Хэдленд
сможет сделать".




ГЛАВА XVIII

УБИЙСТВО В ОСОБНЯКЕ


Автомобилю потребовалось не больше часа, чтобы преодолеть расстояние
между Портман-сквер и Грейс-Мэнор-Лодж, и вскоре
Клик в образе Джорджа Хедленда с удовлетворением увидел
все действующие лица этой трагической драмы. Утверждение наркома о том, что полковник
Паррадайн «ведёт себя странно», заставило его ожидать, что это будет сломленный,
косящий глазом офицер, получающий половинное жалованье и радующийся освобождению от железной хватки
покойника. Вместо этого он обнаружил собранного, типичного англо-индийца,
который так же стремился разгадать тайну, как и сам Клик, и был полон
предположений о возможных уликах. Только когда речь зашла о автомобилях,
которые он обычно ненавидел, его спокойствие было нарушено.

Однако мисс Паррадайн, казалось, была на грани истерики, и
В обычное время она была бы очень красивой девушкой, но сейчас её
глаза покраснели от слёз, волосы были растрёпаны, и если бы она была
вдовой покойного, то не смогла бы выразить большего горя. Всё это,
учитывая заявление мистера Наркома о том, что она любит другого, делало
её поведение преувеличенным и почти театральным.

— Полагаю, мисс Паррадайн, — непринуждённо сказал Клик, — вы не знаете, кто унаследует состояние мистера Уинтона и есть ли у него завещание? Насколько я понял из слов мистера Наркома,
коллекция драгоценностей придет к вам, но это далеко не весь
степень его богатства. Там никого не знаешь, кто может извлечь выгоду его
смерть?"

- Никого, кто мог бы причинить ему вред, - сказала мисс Пэррадайн. - Его
Единственный родственник - дальний кузен, Ричард Деверилл, я полагаю,
богатый человек в Буэнос-Айресе. Я знаю, потому что Энтони сказал мне, когда мы составляли завещание, что оставит мне все драгоценности, а на случай, если с ним что-нибудь случится, мистер Уэстон, адвокат, должен был отправить кого-нибудь в Южную Америку и выяснить, жив ли ещё Деверилл. Клик быстро обернулся.

"Что-нибудь случилось?" спросил он. "Он ожидал, что тогда что-нибудь произойдет?"

- Ну, - сказала мисс Пэррадайн, - я думаю, он всегда нервничал, особенно
из-за "Огненной розы". И поскольку в тот самый день я увидела
несколько бирманских туземцев, правда, из высшей касты, околачивались около его
Лондонский отель "Савой", где мы все остановились, я тоже занервничал
. Вот почему я пришла к нему вчера вечером, чтобы попросить его отдать мне «Розу» на хранение. Но он отказался, и я разозлилась из-за этих ужасных брошей. Но если бы я только знала! Нет, мистер Хедленд, я больше никого не знаю.

"Ну, в этом нет ничего плохого", - сказал Клик. "Очевидно, что это был случай
местного ограбления, я бы сказал".

"Да, так сказал Роберт". Она покраснела, как г-н мыса дернулись в
вопросительно брови.

"Роберт Бристоль и я в свое время занимались", - сказала она хрипло.
"Эта страшная трагедия не освободит меня. Признаюсь, я сожалею, что в гневе рассталась с мистером Уинтоном, но он мог быть очень, очень жестоким. Роберт сказал, что может спасти меня, но... — она замолчала, словно испугавшись своих слов, а Клик бросил на мистера
Наркома многозначительный взгляд.

«Роберт мог бы спасти её», не так ли? Как, кроме как устранив препятствие,
стоящее на пути к их взаимному счастью, чтобы с драгоценностями, оставленными ей одним любовником, она могла обрести счастье с другим? Было ли это объяснением?

"Возможно, вы хотели бы увидеть мистера Бристоля, — поспешно сказала она. — Я знаю, что он здесь, потому что он тоже беспокоится об этом."

— Я бы и сама не отказалась, — сказала Клик, и когда она выходила из комнаты, ему показалось, что Паррадайн бросил на неё тревожный взгляд.

 — Я не понимаю Бристоля, — сказал он, — с тех пор, как моя дочь обручилась.
— Мистеру Уинтону. Он уехал вчера, за день до свадьбы, а потом, очевидно, вернулся вовремя... — его голос затих, когда дверь открылась и в комнату вошел Роберт Бристол, типичный фермер-джентльмен, но сейчас его лицо было бледным и изможденным от беспокойства, и весь его вид говорил о том, что он мало спал. Клик заметил его небрежно застегнутую одежду и дрожащие руки и прищурился. Но когда
первые формальности были улажены, он заговорил, как всегда в таких случаях,
тяжёлым, затуманенным голосом, выдававшим его полную некомпетентность.

— Вы как раз тот человек, с которым я хотел бы поговорить, мистер Бристол, прежде чем я поднимусь наверх.
Я в некотором замешательстве, но я хотел бы узнать любые другие факты, которые вы можете мне сообщить...

— Я ничего не могу вам сообщить, — дрожащим голосом заявил молодой человек. — Это стало для меня таким колоссальным потрясением. Я ненавидел этого
покойника, видит Бог, и не мог заставить себя вернуться до
после... то есть ... Но я не мог оставаться в стороне, и когда я узнал, что
произошло.... "

"От кого вы услышали новости, мистер Бристол?" - резко спросил Клик.

"Ну, я думаю, это был олд Твеллс", - сказал он. "У него своеобразный характер,
своего рода натуралист и все такое, - пробормотал Бристол, запинаясь. - Он
сказал, что Уиллс, дворецкий, рассказал ему по дороге к доктору Смиту, и
когда я проходил мимо него... он сказал мне.

"Прошел мимо него!" - воскликнул Клик. "Где ты был; где ты был
вечером?"

"Большую часть времени - в электростанции. Я знаю одного из тамошних
инженеров, и я просто случайно оказался там, и поэтому ... поэтому.... " Его
голос затих, как будто он дал самое доходчивое из
объяснений.

"Понятно", - сказал Клик, пощипывая себя за подбородок, пока мысли проносились через
его разум. Какое отношение имело это объяснение к внезапному отключению электричества
как раз в тот момент, когда было обнаружено убийство
и как мисс Паррадайн была связана с этим? Были ли эти двое, в конце концов, заодно?
Но он больше ничего не сказал, только развернулся на каблуках и позволил отвести себя наверх, в галерею, где все еще лежал мертвый мужчина.
.........
...........

Это была большая квадратная комната, добротно построенная, без углов и панелей.
На унылых стенах, оклеенных серыми обоями, висели большие картины с изображением давно умерших и
ушедших предков владельца поместья, который сам был странником
в чужеземных странах. На маленьких столиках стояли шкатулки с диковинками, собранными
Энтони Уинтоном, и только одно большое окно давало свет. Очевидно, здесь негде было спрятаться неизвестному нападавшему, и когда Клик отпустил охранника в штатском и велел Калверту, которого быстро послали за ним по просьбе Клика, открыть жалюзи, он обратил внимание на мертвеца.

Как и сказал мистер Нарком, на теле не было никаких ран или следов.

"Задушен, это очевидно," — прокомментировал Клик, проведя тщательный осмотр. "Но как?" — Он огляделся. "У вас здесь нет газовых труб
для подачи газа?"

— В доме никого нет, сэр, — сказал Калверт. — До тех пор, пока мой хозяин не въехал, всё освещалось масляными лампами, а потом местная компания провела электричество. Все комнаты ещё не готовы, но эта и та, что внизу, были закончены первыми. Компания также подключила домашний телефон к своей сети, чтобы помочь мистеру Уинтону, пока он ждёт подключения к своей сети. Полагаю, именно поэтому всё пошло наперекосяк, когда погас свет.

 — Что он ел последним? — внезапно спросил Клик, как будто не слушал. — Вы знаете?

"Да, знаю", - сказал Калверт. "Он обедал внизу в семь часов, как обычно,
а остальная часть ужина была закончена в комнате для прислуги, и
ничего лучшего нельзя было и желать. Я пришел в 9 часов, чтобы посмотреть, будет ли
он бы что-нибудь еще, но мистер Уинтон сказал "Нет". И тогда Мисс
Parradine пришел".

"Да, я знаю. — А что насчёт её визита? — спросил Клик. — Сколько она здесь пробыла, вы помните?

 — Да, сэр. Когда я впустил её, часы в холле пробили четверть десятого, а без четверти десять зазвонил телефон. Мисс Паррадайн
Она выбежала из галереи, когда я пошёл ответить на звонок, и хозяин
был ещё жив. Я слышал его голос. Не знаю, вернулась ли она, пока я
разговаривал по телефону..."

"Вернулась?" взволнованно переспросил Клик. "Что вы имеете в виду?"

— Ну, сэр, — сказал Калверт, — как я уже сказал, как только она вышла, зазвонил колокольчик, и мисс Паррадайн сказала, что сама выйдет, а я повернулся и побежал к инструменту. Когда я вернулся — это было всего лишь послание от портного, ничего важного, — она уже ушла. Но она могла вернуться к хозяину, и, возможно, я услышал шорох её платья.
внутри комнаты. Понимаете, сэр, я постучал, а потом услышал какие-то
стоны, возню и... Я почти уверен, что это был звук закрывающегося
окна. Тогда я выломал дверь, но в комнате было темно как в могиле.
Если кто-то и проскользнул мимо меня, то я этого не заметил, но когда снова вспыхнул свет, я увидел, что мистер Уинтон прижался к окну и указал на скелет, сказав: «Голова Смерти!» И это был конец».

Мужчина всхлипнул, и его слова прозвучали искренне. Если это была игра, то она была безупречной. Клик стоял молча, ссутулившись.

— Где ваш хозяин сидел до этого, вы не знаете?

— Когда я вошёл около девяти, как я и сказал, он сидел прямо под
лампой. Окно было широко открыто. Я обратил на это особое внимание, и
«Огненная роза» лежала перед ним. Он очень любил этот драгоценный
камень и говорил, что отдал бы за него жизнь.

— Так и было, — пробормотал Клик, подходя к столу и вставая на то место, где за несколько часов до этого сидел покойник. Внезапно он обернулся.

"Мистер Уинтон чистил свои драгоценности, не так ли? Он предпочитал венецианскую пудру румянцу ювелира, да?"

— Чистить, сэр? Нет, конечно. Он не прикасался к ним прошлой ночью, я готов поклясться.

Клик наклонился ниже. — Ах, я вижу свою ошибку, немного пепла от сигареты, ничего важного. Что ж, Калверт, я вижу, что здесь больше нечего делать. Передайте мистеру Наркому, что я готов его принять, хорошо?

— Конечно, сэр, — и Калверт повернулся, словно радуясь возможности сбежать.

Если бы он подождал ещё минуту, то увидел бы, как Клик быстро набросился на жёлтую пыльцу на столе, собрал её и переложил в свой блокнот, а когда мистер Нарком поднялся наверх, то увидел бы
найдите своего знаменитого союзника, задумчиво смотрящего в окно, его лицо
безмятежно, как будто не было таких ужасных вещей, как убитый человек и
иссохший скелет позади него.

- Мистер Нэком, - сказал он, следуя за суперинтендантом.
спустившись вниз и выйдя на проселочную дорогу, где стоял лимузин.
ожидая, и когда он вошел в нее, "Я хочу, чтобы ты подождал меня здесь.
У меня есть идея, что смерть принимает странные формы, и мистер Уинтон
правильно распознал своего врага, хотя и слишком поздно. Я хочу сам
поохотиться в другом месте. Дайте мне пару часов, и если я
ладно, друг мой, загадка решена. Что это? Подсказка? Я хочу
выяснить, что лучше прилипает к металлу, клею или мылу ". С этим мистером
Нарком должен быть контент, и только Леннард, за рулем автомобиля,
слышали направление чтобы добраться до музея Южного Кенсингтона так сильно, как он
можешь идти.




ГЛАВА XIX

КРЫЛАТЫЙ ВЕСТНИК СМЕРТИ


То, что Леннард действительно ехал на значительной скорости, было совершенно очевидно, поскольку прошло
меньше двух часов, когда серый от пыли лимузин снова въехал в
Грейс-Хай-стрит и остановился перед уединенной гостиницей "Ройял".
Герб. Здесь мистер Джордж Хедленд, дав несколько указаний худощавому юноше с унылым видом, который сидел рядом с ним в машине, хлопнул дверцей, снова ее захлопнул и исчез на деревенской улице.

 Он пересёк дорогу и углубился в лес, его лицо расслабилось, и он направился через поля в сторону поместья.
В его цепочке не хватало ещё одного звена, и он хотел, чтобы она была полностью
собрана до того, как он встретится с мистером Наркомом.

 Добравшись до дома через деревья, он тщательно обыскал землю со стороны,
откуда было видно окно галереи, и через
несколько мгновений он наклонился вперед с небольшим криком удовлетворения. Его
дело было в комплекте.

Он быстро повернул назад, но когда он бесшумно пробирался сквозь густой
подлесок, звук хрустящих веток заставил его остановиться. Затем он
двинулся дальше, затаив дыхание. Без сомнения, кто-то следил за ним.
Что ж, в случае необходимости он мог бы сбежать, но тропа была
неразличима... И тут откуда-то сзади донеслось рычание и
прыжок. На его голову быстро набросили плотную ткань, две руки,
словно тиски, сомкнулись на его сопротивляющихся плечах, и его понесли,
борется за свою жизнь, вдали от особняка и места убийства
. Он осознал, что его загнали в какое-то здание, и тут его приветствовал
голос, звук которого вызвал небольшой укол страха
, вонзившийся в его сердце.

"Наконец-то взломщик!" - взволнованно взвизгнул голос, и Клик понял,
на данный момент игра окончена. Он был здесь, в тени этих лесов, во власти проклятых апачей — один и беспомощный! Дверь за ними закрылась, засов был задвинут, ткань порвана
из своей головы, и он увидел перед собой, в интерьере полуразрушенного
коттеджа, трех самых известных негодяев Парижа, людей, которых он слишком хорошо знал
в прошлом. "Наконец-то, боже правый, мы поймали тебя!" - закричал
один из них схватил веревку и связал сопротивляющемуся Клику руки и ноги.
"Марго услышит об этом, я обещаю тебе! Марго, которая жаждет твоей крови за то, что ты сбежал от неё, как мы жаждем денег, которые она нам заплатит! Где эта драгоценная «Огненная роза»? Вот что нам нужно. Ни один глупый священник не получит драгоценность, которая нужна нам. Где она,
— Где, я спрашиваю, эта свинья-взломщик?

 — Там, где я не смог её найти, это я вам могу обещать! — ответил Клик
так спокойно, как только мог в сложившихся обстоятельствах. — Она полностью
исчезла.

 — Ты лжёшь! — в ярости закричал Дюбуа. — Ты лжёшь! Ты прекрасно знаешь, где она спрятана. Разве вы не всегда находите ответы на поставленные перед вами вопросы? Но мы посмотрим, что мы увидим. Немного огня может развязать вам язык, _cochon_! Пойдёмте, _mes amis_!

Повернувшись, они ввалились в крошечную кухню, и Клик увидел, как они бросают в печь бумагу и дрова. К счастью для него, дрова были сухими.
В камине было сыро, и от долгого бездействия он задымился. Он пошевелил руками, связанными верёвками. Не зря он провёл те старые времена в Париже. Он кое-что знал о узлах, и этим дьяволам придётся его поучить. Тяни, крути, и наконец одна рука освободилась. За ней последовала и другая. Быстро и бесшумно он работал над верёвкой, стягивающей его ноги, в то время как рычащие апачи ругались и клялись, что огонь не горит. Через мгновение он был свободен. Но он стоял неподвижно, выжидая удобного случая. Внезапно он услышал
звук, от которого у него ёкнуло сердце. Он даже не знал, что находится рядом с дорогой, и всё же услышал тихое урчание лимузина Скотленд-Ярда — он узнал бы его из тысячи! Он не стал задумываться о том, как стало известно о его бедственном положении, а просто прыгнул к окну и, сложив ладони рупором, закричал так громко, как только позволяли его лёгкие: «Всё в порядке, ребята! Отличная игра! Заезжайте с другой стороны!
Они на кухне!

Уловка сработала как по волшебству. Он услышал, как машина с визгом остановилась,
увидел, как три апача выскочили из машины, словно испуганные крысы
по полу маленькой кухни, и в мгновение ока каждый из них
мужчина исчез в лесу за ее пределами. Связанный Клик оказался
за дверью, на дороге, в лимузине, с очень взволнованным
Доллопсом рядом, и смерть снова была у него за спиной.

"Откуда вы знаете?" - сказал он, с любопытством, как автомобиль помчался
дорога под руководством Леннард.

Доллопс тяжело вздохнул.

- Я видел нескольких негодяев на дороге после того, как ты ушел от меня. Я говорил вам,
сэр, вам следовало взять меня с собой, - это прозвучало очень укоризненно, - и я
— Скажи Леннарду, что мы не уедем отсюда, пока я не увижу, что ты в целости и сохранности.

 — На этот раз ты едва не погиб, старина, — мягко сказал Клик и протянул руку. — Ты лучший помощник на свете. Благослови тебя Господь.

 Глаза Доллопса заблестели от удовольствия, когда машина поехала в сторону Грейс-Виллидж.

И именно поэтому мистер Нарком забеспокоился о местонахождении своего коллеги, когда наконец получил сообщение от одного из своих людей о том, что «мистер Джордж Хедленд» обедает в «Королевском гербе» и будет рад, если вся компания из «Поместья»
доставьте ему удовольствие присоединиться к нему там.

Паррадинцы возмущённо зароптали, но мистер
Нарком, зная, что для этого приглашения должна быть очень веская причина,
сумел убедить их спуститься с ним в гостиницу, хотя они и не верили в то, что «этот дурак-полицейский» делает.

В старомодной гостинице, в баре которой большинство жителей деревни
курили и пили, за одним из столиков у окна они увидели мистера
Хедленда, который, несомненно, был занят едой, хотя с жадностью ел юноша, сидевший рядом с ним. Мистер Нарком узнал
Доллопс, — просиял он от восторга. Хозяин гостиницы тоже был там, но мистер Джордж Хедленд, очевидно, был в
возмущении из-за юноши за столом и показывал на маленький жёлтый предмет в своей руке.

 Когда маленькая компания подошла, он повернулся к мистеру Наркому.

«Послушайте, сэр, вот что этот паршивец сделал, пока меня не было. Заставил мою любимую канарейку голодать в кабинете. Я бы не расстался с этой птичкой даже за целое состояние, и что я скажу своей жене? Одному Богу известно».

Полковник Паррадайн презрительно фыркнул. «Полагаю, вы не отправили…»
— Зачем нам смотреть на мёртвую канарейку, когда мы столкнулись с такой трагедией? —
прогремел он.

"Вас послали за мной, сэр, — невинно сказал мистер Хедленд. — Никогда бы не подумал о
таком. Леннард, должно быть, ошибся. Я попросил мистера Наркома
приехать, так как я ничего не могу выяснить и отказываюсь от работы.
Но эта канареечная ярмарка сбивает меня с толку...

"Я предлагаю набить её, сэр," задумчиво вставил хозяин.
"У нас здесь есть человек, который сделает это в мгновение ока."

"Ну конечно," терпеливо сказал Бристоль, поворачиваясь в сторону
бара. "Старый Твеллс, тот самый человек."

— Именно так, — сказал Клик и, повернувшись на каблуках, с интересом посмотрел на пожилого седовласого мужчину, которому хозяин, очевидно, объяснял ситуацию. Затем, подойдя к ним, Клик обратился к мистеру Наркому: — Если вы достанете клетку из багажника, сэр, мы сможем установить её на место и хорошо закрепить. — Вот ключ, кажется, он подходит.

Подходил он или нет, мистер Нарком посмотрел на прикреплённую к нему этикетку
и, увидев надпись, которую нацарапал Клик, выбежал из дома так быстро, как только мог.

Когда он вернулся, мистер Хедленд всё ещё объяснял таксидермисту, что, как и когда он должен делать.

"Вы нашли его, сэр?" — спросил он, когда мистер Нарком ворвался в комнату, раскрасневшись от волнения.

"Да, именно там, где вы сказали, Клик," — воскликнул суперинтендант, неосознанно выпаливая имя в волнении.

Раздался тихий возглас удивления, но Клик не обратил на него внимания. С горящими глазами и сжатыми в тонкую красную линию губами он развернулся на каблуках, и его голос зазвучал ясно и резко:

 «Игра окончена, мой мальчик; отойди в сторону, Бристоль. Бесполезно пытаться меня защитить».
Себя или своего сообщника. Я хочу вас обоих.

Легко подпрыгнув, он бросился вперёд, на старого согнувшегося Тауэлла,
всё ещё стоявшего с мёртвой канарейкой в руках, оставив Наркома и Доллопса присматривать за молодым человеком,
который рухнул в кресло.

"Ричард Деверилл, я арестовываю вас за убийство вашего кузена Энтони
— Уинтон, — раздался властный голос Клика.

 — Это ложь! Кто ты? Как ты смеешь? — закричал якобы старик.
Его голос больше не дрожал, а звучал громко и пронзительно.

— Не лги, дружище, — и Клик, наклонившись вперёд, сорвал с него серый парик, обнажив коротко стриженную голову и бледный лоб. — А также за кражу «Огненной розы», но в этом, я думаю, мы вас опередили.

 — Да, вот она, — сказал Нарком, подняв изысканный драгоценный камень, и из уст заключённого вырвался крик.

— Уведите его, ребята, — сказал Клик Петри и Хэммонду, которые вошли незамеченными в общей суматохе. Затем, повернувшись к Бристолу, он сказал:
 — Вы поступили глупо, молодой человек, не сказав всей правды прошлой ночью. Вы знали, что Тауэллс имеет к этому отношение.

— Да, это так. Он попросил меня выключить свет ровно в 10 часов
вчера вечером, сказав, что сможет остановить свадьбу Уинтона и мисс
Паррадайн без всякого вреда, если свет в этом доме погаснет на две
минуты, и я был в таком отчаянии, что согласился. Пока я разговаривал
со своим другом-инженером в электростанции, я оперся на выключатель.
Потом я чуть не сошёл с ума, думая, что помог убить Уинтона,
если сам не был убийцей.

 «Нет, но ты позволил убийце сбежать, друг мой. Если бы ты сказал мне, это
избавило бы меня от многих хлопот».

«Но как и чем был убит Уинтон? Как убийца мог сбежать через закрытые двери и окна в темноте? Ни один человек не смог бы этого сделать…»

«Я никогда не говорил, что это был человек», — вмешался Клик, и на его лице появилась кривая ухмылка. «Это было то, о чём говорил мистер Уинтон, — Голова Смерти.
 Что это, мисс Паррадайн, скелет?» О, боже мой, нет, кое-что гораздо более смертоносное, хотя и не настолько мёртвое. Вот оно!

Порывшись в кармане, он достал большую спичечную коробку и, открыв её,
выложил на стол великолепного мотылька.

 «Голова смерти», — сказал он. «Видите череп и скрещенные кости?»

«Твеллс, или Деверилл, был разорившимся и отчаявшимся человеком. Вскоре я узнал из телеграммы из штаб-квартиры, что он уехал из Буэнос-Айреса в Лондон около двух месяцев назад. Поскольку он уже был известен полиции по другой сомнительной сделке, они следили за ним, и не было никаких сомнений, что он был в сговоре с бирманскими священниками, чтобы попытаться вернуть им «Огненную розу».
Вы можете быть уверены, что он знал из слухов, что драгоценности завещаны мисс Паррадайн, поэтому он поселился здесь, чтобы дождаться своего шанса, и вчера вечером он его получил.

«Но как?» — спросил Бристоль.

«Через открытое окно», — был ответ. «Со своего наблюдательного пункта на большом дубе напротив галереи он выпустил эту моль, зная, что яркий электрический свет прямо перед лицом Уинтона привлечёт её. На её крыльях было много смертоносной ядовитой пыли, которую туземцы используют в Южной Америке и Бирме для своих духовых трубок. От жара лампы она станет ещё опаснее. Я так понимаю, что Уинтон понял, что ему грозит опасность,
когда почувствовал первый запах ядовитой пыли, и попытался прогнать
незваного гостя, но не смог сделать и то, и другое, умирая... Да, и то, и другое.
Полковник, Деверилл не зря играл роль натуралиста, и
у него был наготове прирожденный вор. В "Сороке" или "Вороне", не так ли, мистер
Нэком?

"Сорока, Клик".

"Да, как я и думал. Обучение подобрать красные, вероятно, выросли, он ответил
благородно с его обучение, и взял ярко-красный 'Роза огнем".

"Но почему он хотел выключить свет?" - спросил Бристол.

"Потому что он знал, что точно так же, как свет привлек их внутрь, темнота
отправит их на лунный свет. Уинтон, вероятно, исчерпал свои
последние силы, отгоняя их и опуская окно, звук которого услышал
Калверт.

«Всё, что нужно было сделать Твеллу, — это проследить, чтобы его питомец благополучно вернулся домой, и оставить драгоценность там, где она сама её оставила, — в его клетке. Я прав, мистер Нарком?»

«Прав, как трипод, Клик — спрятал под солому».

«Я узнал жёлтую перьевую пыль и отправил её на анализ в город, чтобы убедиться», — продолжил Клик. «Следы птичьего помёта или какого-то липкого вещества в форме птичьей лапки дали мне первую подсказку о том, кто был настоящим вором, а чёрное перо под столом подтвердило это. Мёртвый мотылёк, которого я нашёл за окном, рассказал мне всё.
Дело в том, что, возвращаясь с поисков мотылька, я чуть не погиб сам. Если бы я не взял с собой Доллопса, это дело могло бы закончиться совсем по-другому. Всё, что я хотел выяснить в городе, — это был ли Ричард Деверилл всё ещё в Южной Америке, в чём я сомневался.

 — Что это значит, мистер Нарком? Почему я заподозрил старого Тавелла? Что ж, было довольно подозрительно, что он слонялся вокруг в такой час, и то, что он так живо интересовался естественной историей, заставило меня задуматься. Когда я нашёл номер того автомобиля, который сбил его,
Я не подвёл вас, полковник, я знал, что вы вне подозрений. Кроме того, я хорошенько рассмотрел «Старого Тавелла», и хотя его голос и лицо были хорошо ухожены, его руки были полными и сильными. Мне оставалось только найти повод, чтобы заманить его в свои сети, не потеряв «Огненную розу», и моя канарейка сделала своё дело. Я едва успел, потому что сегодня
старый Тауэллс исчез бы навсегда. «Огненная роза» была бы
продана, чтобы вернуться в Мандалай, и новый наследник вернулся бы
домой в трауре. Он поставил на то, что мистер Бристоль
побоялся бы упоминать о лёгком бизнесе, даже если бы он как-то связан с убийством. А теперь, я думаю, раз Доллопс съел мою порцию и свою тоже, я предлагаю вернуться в город. Мисс Паррадайн, послушайте моего совета: либо заложите этот злополучный камень, либо заключите сделку с посланниками Будды, потому что они без колебаний нанесут новый удар, и в следующий раз они могут оказаться ещё более успешными.

Слегка поклонившись и оставив Наркома и Доллопса позади, Клик вышел
из комнаты, и вскоре послышался тихий гул отъезжающего лимузина. Только
Золотая клетка с мёртвой канарейкой внутри осталась в напоминание о
загадке, которую так быстро разгадали.




Глава XX

Украденные формулы


Первым делом, вернувшись в город, Клик отправился в коттедж Эйльсы в Хэмптоне.

Когда Клик оставался в коттедже один, он всегда притворялся «капитаном Бёрбиджем», опекуном своей подопечной, Эйльзы Лорн. Поэтому миссис Кондимент, экономка, сердечно приветствовала «капитана» на пороге коттеджа, когда он прибыл. Эйльза в тот момент была в надёжных руках — гостила у миссис Нарком. Таким образом, он был уверен в своём «Капитане Бербидже»
Переодевшись, Клик ходил взад-вперёд, и в его душе воцарились покой и безмятежность. Он был так решительно настроен провести эти несколько дней в тишине, что, несмотря на свою привязанность к мистеру Наркому, велел миссис Кондимент отвечать на любые телефонные звонки, что его нет в коттедже.

Мистер Нарком, сидевший в своём кабинете в Скотленд-Ярде несколько дней спустя, отбросил в сторону ручку, которой машинально постукивал по столу, демонстрируя напряжение и беспокойство, в которых он почти невыносимо трудился, и резко повернулся в кресле. Он услышал звук
шаги, возвестившие о том, что его доверенный посыльный Хэммонд наконец-то возвращается. Он облегчённо вздохнул. Теперь он
узнает, что произошло на самом деле, и сможет доказать ожидающей публике и насмешливым газетам, что Скотленд-Ярд не «спит», но и не поддастся запугиванию и уговорам и не выложит всё, что знает. «Чёрт возьми», — мысленно выругался он, — «неплохо было бы, если бы кто-нибудь из этих блестящих молодых репортёров на неделю занял его место и посмотрел, смогут ли они разгадать тайны, которые не дают ему покоя».
в данный момент, быстрее, чем он сам.

Дверь открылась и закрылась, и детектив-сержант Хэммонд быстро вошёл в комнату.

"Ну что?" — отрывисто спросил суперинтендант, испытывая нервное нетерпение. "Ложная тревога, не так ли?"

"Нет, сэр, не так. На этот раз пострадала большая часть Тутинг-Коммон — овец разорвало на куски, и, боюсь, несколько детей тоже. Я как раз успел увидеть второй взрыв, когда добрался туда, — это уже седьмой взрыв за день, и одному Богу известно, в чём причина. И
где будет следующий? Сегодня вечером газеты будут на ушах стоять.

"Не могут стоять на ушах больше, чем сейчас. Я бы отдал свою голову, чтобы заставить этих
мерзавцев-репортёров заткнуться!"

"Только один человек может вам помочь, сэр, прошу прощения." Хэммонд
понизил голос почти до шёпота. "Это мистер Клик ..."

"Ты думаешь, я этого не знаю?" Нэком нетерпеливо огрызнулся в ответ. "Неужели
ты думаешь, я бы ждал до сих пор, если бы знал, где он? Я только и делаю, что звоню по этому проклятому телефону изо дня в день, и всё, что я слышу, — это «капитан Бёрбидж в отъезде». Капитан Бёрбидж, подумать только!
что после стольких лет мы не можем защитить его от этих дьяволов-апачей, не заставляя его постоянно носить эту маскировку.

«Мистеру Клику тоже не нравится подолгу отсутствовать в Ярд-хаусе», — сказал
Хэммонд, задумчиво почесывая голову.

"Нет. Я не сомневаюсь, что на то есть веская причина, но, милорд! чего бы я только не отдал, чтобы услышать его благословенный голос или увидеть его лицо в этот момент!

Возможно, за всю свою профессиональную карьеру мистер Нарком никогда не получал желаемого так быстро, потому что, как только слова слетели с его губ,
дверь за его спиной открылась и снова закрылась, и на пороге появился
полный, пожилой мужчина с моряцкой выправкой. Его вид заставил
инспектора буквально вскочить со своего места.

"Клик!" - закричал он. "Клик! Господи, я действительно хотел тебя. Я..."

Клик улыбнулся, выдерживая натиск. "Я так и думал, что ты это сделаешь, когда
Я видел газеты, - сказал он. Мистер Нэком фыркнул, как будто услышал имя своего заклятого врага.
затем повернулся к Хэммонду.

- Ни слова снаружи, Хэммонд, но скажи Леннарду, чтобы он немедленно приходил. Он нам
понадобится!

Оставшись один, он снова повернулся к своему напарнику.

"Я полагаю, это из-за тех взрывов", - сказал Клик, поскольку, избавившись
от части "маскировки Бербеджа", он потянулся за сигаретой.

"Нет, они лишняя обуза", - сказал господин нарком, "как бы я ни чуть не
уже с ума! И вот сегодня утром был еще один Тутинг
Обычный. Но меня убивает эта правительственная затея.

Клик вопросительно приподнял бровь и терпеливо ждал подробностей.

"Дело Кеннета Дигби. Я жду его с минуты на минуту, но мне нечего ему сказать.

"Кеннет Дигби?" — переспросил Клик, слегка нахмурившись. "Что-нибудь
В связи с солдатом и учёным-изобретателем того нового пулемёта, который испытывали в прошлом году?

«Его сын, Клик. И, поскольку его отец является практически гарантией его честности и порядочности, вы можете себе представить, каким ударом это стало для
полковника Дигби и его семьи».

«Ударом! Означает ли это, что вы пытаетесь сказать мне, что
сын Грэма Дигби - предатель своей страны? - возразил Клик на повышенных тонах от
изумления. "Предположим, ты изложишь мне все факты, старина, - только то, что произошло".
"Дело вот в чем, Клик", - ответил мистер Нэком.

"Молодой Дигби помолвлен". "
в лабораторных экспериментах с взрывчатыми веществами; насколько я могу судить, он пытается
создать бездымный порох... Боже мой, что случилось?
Его знаменитый коллега сидел выпрямившись на стуле, его глаза
сверкали и блестели, брови подергивались от волнения, он тяжело
дышал.

"Бездымный? В этом секрет? Какой же я был болваном! Конечно, это мог бы понять и ребёнок. Но продолжайте, старина. Не обращайте на меня внимания. Я
читал газеты и только начал понимать.

— Что ж, это больше, чем я ожидал, — растерянно воскликнул мистер Нарком. — Однако,
Продолжим: похоже, что как только Дигби придумывает формулу, наша секретная
служба сообщает военному министерству, что она тут же становится известна
некой недружественной иностранной державе. Что ж, Дигби почти в отчаянии и должен
снова быть здесь в 11 часов.

— Хм, вот и он, — сказал Клик, выглянув в окно, — и, если я не ошибаюсь,
вот и он. Представьте меня лейтенанту Деланду в
мундире, хорошо? Я сам разберусь во всём, как только внесу
несколько необходимых изменений.

И вот почему прошла минута или две, прежде чем после короткого разговора о
По телефону в доме сообщили, что прибыл капитан Дигби. Это был красивый, статный, мужественный молодой солдат лет двадцати восьми, в манерах которого чувствовалась некоторая утончённость учёного. Но этим утром он был почти так же истеричен, как школьница.

"О, мистер Нарком, помогите мне! Ради всего святого, разгадайте эту загадку! — воскликнул он, схватив протянутую руку мистера Наркома и взволнованно пожимая её. «Мой отец сказал, что всё будет в порядке, как только вы возьмёте дело в свои руки, но оно исчезло, ещё одно! Какой ужас и позор! В конце концов я покончу с собой!»

— Успокойтесь, капитан Дигби. Позвольте мне представить вас лейтенанту Деланду, который вам поможет, — сказал мистер Нарком.

 Молодой человек молча выслушал представление, и его умоляющий взгляд пронзил сердце Клика.

 — Послушайте, возьмите себя в руки, капитан, иначе вам будет плохо, — сказал Клик. — Вот, проглотите эту капсулу. Проглоти это, приятель! Вот так,
так будет лучше. Теперь позвольте мне вникнуть в суть дела,
потому что я ничего о нём не знаю. Пожалуйста, начните с самого начала.
 Что именно произошло? Что «ушло»?

— Моя последняя формула, — ответил капитан Дигби, обретая самообладаниенемного
успокоился. «Я работаю над экспериментами с бездымным порохом в своей лаборатории
в загородном доме в Хэмпшире. Она была специально построена для меня два
года назад, когда я впервые взялся за эту работу, и у меня есть специальный
отряд полиции и военных для её охраны».

 «Когда вы потеряли эту формулу?»

 «Сегодня утром», — последовал быстрый ответ. «Я работал над этим три дня — и днём, и ночью. Прошлой ночью я протестировал вещество, и результаты оказались более удовлетворительными, чем раньше, поэтому я решил закончить работу и пойти спать — после того, как, как обычно, записал готовую формулу».

— Что вы с ним сделали?

Капитан Дигби провёл рукой, испачканной химикатами, по морщинистому лбу. — В том-то и дело, — почти простонал он. — Я не могу вспомнить. Я думал, что запер его в своём маленьком настенном сейфе! Я собирался это сделать, я знаю, но вместо этого он лежал на лабораторном столе, и я, должно быть, ушёл и оставил его там. Утром его не было! Я обыскал всё вокруг,
каждую щель. Это мой последний шанс; власти никогда этого не
простят. — Он уронил голову на руки.

"Где лаборатория и как она устроена?"

«Она находится сбоку от дома и изначально была конюшней, пока мы не забетонировали её изнутри и снаружи. Прочные шестифутовые бетонные двери,
потолок — всё как надо.

"Привет! Всё забетонировано? Как вы в этом видите?"

"Всегда горит искусственный свет, который работает от моего собственного генератора и динамо-машины, расположенных над головой.
В лабораторию можно попасть только через одну дверь, которая находится в
гостиной внутри дома и охраняется солдатом. Никто, кроме меня, не
входит туда; никто, даже из членов семьи, кроме моего отца, не
знает о характере моей работы. Стоит ли удивляться, что мой начальник
подозревает меня?

"Ну, ничего нельзя сказать или сделать, пока я не спущусь и посмотрю
вещи для себя", - сказал клик, очень тихо. "Будут ли
трудности в признавшись мне в лабораторию, кстати?"

"Не в лом. Я должен просто сказать, что ты другой коллегой----"

- Еще, капитан Дигби? Клик резко повернулся к молодому человеку.
- Еще? «Значит ли это, что у вас до этого был коллега или помощник?»

 «Ну да, сослуживец, капитан Брюнель — Макс Брюнель. Мы с ним ещё и закадычные друзья. Мы вместе учились в Гейдельберге, и он — сама честь».

— Хм… — Клик отвернулся, чтобы взять со стойки свою шляпу, и на левой стороне его лица появилась странная улыбка. Когда он снова посмотрел на капитана Дигби, его взгляд был очень пристальным, как будто он спрашивал себя, были ли невиновность и вера капитана настоящими или напускными.

 * * * * *

Было ровно два часа, когда лейтенант Артур Деланд, высокий,
крепко сложенный и щеголеватый, с армейской выправкой, прибыл, как и было
договорено, в аббатство Святой Марии в Хэмпшире, фамильную резиденцию
Дигби, который был известен благодаря чудесной расписной иконе Девы
Марии, датируемой XVI веком и известной во всех южных графствах Англии.

Он обнаружил лабораторию в точности такой, какой её описывал молодой учёный:
абсолютно звуконепроницаемой, светонепроницаемой и без единого отверстия в бетонных стенах и полу — за исключением двери, ведущей из столовой, — как внутри яйца.

Его знакомство с семьёй — большой семьёй — привело к тому, что его
младшие и более легкомысленные члены семьи сочли его приобретением для развлечения.
Не успел он пробыть в доме и часа, как вид его монокля в золотой оправе и звук его бессмысленного смеха послужили сигналом для избалованных близнецов Дигби, которым было по восемь лет, буквально наброситься на него, несмотря на робкие протесты их кроткой светловолосой гувернантки. Хозяйка дома коротко представила её как мисс Смит, а затем позволила ей раствориться в безвестности, которой она явно предпочитала.

В течение следующих двадцати четырёх часов лейтенант Деланд
получил много ценных сведений о нравах и характерах этой интересной семьи.
Странные причуды, и он поймал себя на том, что ему очень не нравится жена полковника
Дигби, грубая, вспыльчивая женщина с пронзительным голосом, которая
быстро начинала ругаться, и он не удивился, узнав, что она была второй женой
полковника, а вовсе не матерью капитана. Согласно сплетням, которые Доллопс, которому в последний момент разрешили сопровождать его, услышал в зале для слуг, мечтательный и рассеянный учёный был очарован этой дамой, которая сама была вдовой, когда гостила в Вене. Он женился «ещё до того, как окончательно проснулся», как
Доллопс выразила это многозначительной усмешкой.

Вскоре Клик также обнаружила, что ее презрение к капитану Кеннету было таким же
сильным, как и ее чрезмерная любовь к собственному сыну от первого брака, Максу
Верц, блестящий молодой негодяй из класса бездельников в барах и
завсегдатаев столов для игры в рулетку. Клик тоже не заставил себя долго ждать, чтобы выяснить,
что, в отличие от старого полковника и Кеннета, и мать, и сын проявляли
живой интерес к работе, проводимой в бетонной лаборатории.

 Однако Клик подыграл и матери, и сыну и с удовлетворением
получил от них безоговорочное одобрение.

— Послушайте, Деланд, вы славный парень, — сказал молодой Верц в гостиной в тот вечер, пожалуй, слишком восторженно, — но, чёрт возьми, если вы можете зайти в этот дурацкий старый каменный гроб, то почему я не могу? Ревность, вот в чём дело! Старина Кен думает, что он единственный, у кого есть мозги. Что... что там вообще творится?

 «Темно, грязно и воняет, дружище», — протянул лейтенант в ответ.
 «Не лезь туда, старина. Даю слово, моя одежда неделю будет пахнуть тухлыми яйцами. Эй, а кто это оттуда выходит?»

Верц резко обернулся и посмотрел на дверь, ведущую в лабораторию.
 "О, это Брюнель", - небрежно сказал он. - Второе "я" Кена,
альтер-эго и все такое прочее. Сам терпеть не могу этого человека. Я тебя
представлю, если хочешь, а потом пойду с тобой.

Он довольно небрежно провёл церемонию, а затем удалился, насвистывая последнюю джазовую мелодию.

Оставшись наедине, мужчины мысленно оценивали друг друга, как это делают мужчины, и Клик молча решил, что ему нравится Макс
Брюнель, но не из-за его внешности.  Это было не очень хорошо
располагающий. Его лицо было слишком изуродовано шрамами со студенческих времен в
Гейдельберг и его одежда, покрытая пятнами, также воняли
химическими соединениями, с которыми он, как и его друг Кеннет, проводил свои дни
. Но голос у него был привлекательный, а глаза, не затененные
уродующими очками, были ясными, хотя и нескрываемо проницательными.

То, что он был посвящен в тайну исчезнувшей формулы, было очевидно
по его внезапному замечанию.

«Это скверное дело для Кена, мой друг, мистер Деланд. Как вы думаете,
вы сможете что-нибудь обнаружить?»

"Что ж, мистер Брюнель, сказать вам правду и только между нами, я
не думаю, что у нас есть призрачный шанс. Он упущен. Я должен заглянуть в комнату
и немедленно написать - у вас нет телефона, не так ли
?

"Нет, мистер Деланд, и только одна почта. При этом все письма должны быть отправлены
на автомобиле в следующий город. В последнее время полковник подвергает все письма цензуре, чтобы быть уверенным, что никакая информация не просочится наружу.

 «Вот видите, это совершенно невозможно, разве вы не знаете. Мне придётся остаться здесь ещё на день, чтобы привести всё в порядок».
но я действительно думаю, что им придётся привлечь к этому делу более умного человека, чем я. Что, что? Деланд глупо хихикнул и, поправив монокль, отвернулся, оставив Макса Брюнеля с хмурым выражением на бледном, невозмутимом лице.
 Он продолжил свой путь к миссис

Дигби, которая стояла у камина.— Мальчишки рассказывали мне об этом расписном алтаре, миссис
Дигби, — сказал он, нарочито крутя свой монокль и глядя на неё с чем-то очень похожим на восхищение, что ей очень понравилось.
"Такие вещи меня интересуют, знаете ли."

— В самом деле? Что ж, я сама мало что об этом знаю, — ответила она с натянутым смехом. — Мисс Смит сможет рассказать вам об этой легенде. Она буквально боготворит её и всё свободное время рисует её на открытках и рассылает своим друзьям. Её отец, кажется, был археологом, и это у них в крови. Если вам интересно, вы можете расспросить её об этом.

В этот момент она повернулась, чтобы сказать что-то своему сыну, и Клик направился к двери в стене, чтобы присоединиться к капитану Кеннету в
лаборатория. Он нашел его хмурым над пробирками, горелками Бунзена и
ретортами. Также он был не один. С ним был Брюнель, и при виде
сосредоточенного интереса на лице Брюнеля, на лице самого Клика появилось странное
выражение.

Его появление заставило двух молодых людей поднять глаза, и они подошли к нему.
как будто желая как-то помочь ему.

«Если вы не против, я немного осмотрюсь», — сказал он, улыбаясь, и
тут же приступил к делу. Он искал, принюхивался — к их тайному удовольствию — и делал замеры.
как мебельный мастер, готовящийся постелить ковёр. Наконец он забрался на чердак, где стояли генератор и динамо-машина, которые обеспечивали лабораторию электричеством. Там явно нечему было учиться, и, спускаясь вниз, явно раздражённый своей неудачей, он увидел, что юный Дигби стоит в одиночестве в центре комнаты, прижав руку ко лбу.

 
 «У меня ужасная головная боль», — объяснил он в ответ на невысказанный вопрос Клика.— «Не могу понять, что могло вызвать это, разве что газ, и…»

 — Газ! — внезапно воскликнул Клик. — Как так? Я думал, ты использовал
электричество для освещения?"

"Так что нам делать, но я сделал некоторые закиси азота вчера ... один из детей не имел
зубная боль, и у меня вырвали коренной зуб. Пришла тоже как молния, но
эта маленькая дура гувернантки упала в обморок, как раз когда я собирался
администрирование газ--вы научитесь делать много вещей, которые отключат в
страна, Понимаете, сэр. Так что мне пришлось приготовить еще кое-что из этого материала. Без сомнения, он сбежал, и именно поэтому у меня такая уродливая голова.

 — Очень вероятно, — отстранённый вид Клика, казалось, не придавал этому значения. Его
взгляд был устремлён на одну из горелок Бунзена, под которой стоял
реторта с довольно понятной надписью «Закись азота». Он небрежно взял прядь волос и, казалось, рассеянно отбросил её. Внезапно он резко развернулся на каблуках.

"У тебя вчера вечером болела голова?" спросил он, на мгновение задержав руку на реторте.

— Нет, я этого не заметил, но я был так измотан, что просто рухнул на кровать и проспал как убитый.

 — Хм, — задумчиво сказал Клик. — Что ж, капитан, здесь мало что можно сделать. Тем не менее, я бы хотел сам осмотреть некоторые комнаты в доме, если вы не возражаете.

— Ну конечно, нет. Делайте, что хотите. Но нет смысла подозревать слуг, потому что они не могли пройти мимо стражи, и...

— Полагаю, что нет. Но я поговорю и со стражником, если вы не против. Лучше принять все меры предосторожности.

— Конечно.

Клик последовал за капитаном из комнаты в гостиную,
которая теперь была пуста, если не считать упомянутого стражника, крупного мужчину в военной форме,
который отдал честь, когда они подошли к нему.

Капитан заговорил первым:

"Маршалл, этот джентльмен хотел бы знать, заходил ли кто-нибудь сюда
прошлой ночью, — тихо сказал он. — Говорите.

"Нет, сэр". Голос мужчины был грубым и решительным. "Только вы сами ... и
это всего на мгновение".

- Я сам? _ - В голосе капитана Дигби послышалось крайнее изумление. - Ты что, парень, спишь?
Я никогда не был здесь прошлой ночью, я могу поклясться... - В голосе капитана Дигби слышалось крайнее изумление. - Ты что, спишь?

— Прошу прощения, сэр, но так и было, — решительно ответил Маршалл.
"Вы просто включили фонарик, сказав, что что-то забыли, и
вышли, не успев и слова сказать. У вас так много дел, сэр, что неудивительно, что вы забываете. Ничего страшного, да?"

Быстрый голос Клика прервал капитана, не дав ему ответить, но
его ошеломлённое, ничего не выражающее лицо ответило за него:

 «Нет, Маршалл, всё в порядке. На самом деле, всё в полном порядке. Думаю, капитан просто забыл. Это всё, о чём я хотел тебя спросить. Лучше поднимемся наверх, Дигби». Я бы хотел поговорить с вашим отцом, когда спущусь, но если вы будете так любезны и покажете мне дорогу наверх...

На лице капитана по-прежнему было ошеломлённое выражение, когда он вёл Клика наверх, и при виде этого джентльмен тихо рассмеялся.


— Не волнуйтесь, капитан, — мягко сказал он. "Молчи и не заводись
— Я беспокоюсь из-за этого. Знаете, у каждой тучи есть серебряная подкладка, и я
думаю, что в этой есть золотая.

Он больше ничего не сказал, и они вдвоём ходили из комнаты в комнату, через спальню и
ванную, детскую и комнаты для прислуги, пока наконец Клик не выразил
своё удовлетворение и не согласился присоединиться к полковнику Дигби в библиотеке.

Они застали его за просмотром писем, которые должны были прийти с вечерней почтой.


"Сегодня вечером не очень много писем, — сказал он, улыбаясь бледному лицу сына.
— Мы ограничиваемся в основном открытками — их легче
цензурировать."

— На них, конечно, много не наляпаешь, особенно на те, что с картинками, —
с некоторым удивлением заметил Клик. — У вас в руках, полковник,
прекрасный предмет. Знаменитая святыня, не так ли?

— Да, — полковник Дигби протянул его с доброй улыбкой. — Ещё одна
попытка бедной маленькой мисс Смит. Она всегда рисует эту картинку, и
я думаю, что младший брат, которому она их посылает, должен знать её наизусть. Он, кажется, калека и очень предан своей сестре. В любом случае, она посылает ему десятки таких открыток. От тебя ничего сегодня вечером, Кеннет?

"Нет, Папа. Мне не было до написания", ответил капитан,
мрачно.

Между тем, клик глаза были жить на грубо накрашенные
картина храм. Она была отделана обычной шестиугольной каймой
, очевидно, скопированной с какого-то старинного молитвенника с иллюстрациями.

Внезапно он обернулся и воскликнул с некоторым наигранным волнением: "Я
должно быть, прав. Бензиновое кольцо, конечно. Я так и знал. Дайте мне только до завтрашнего трёхчасового
пополудни, полковник, и, если я прав, честь вашего сына будет в безопасности, как в Английском банке. Я немедленно отправлюсь туда.
Я возьму машину, которая возит почту, если вы не против.
В наши дни нет смысла тратить топливо.  Завтра в три часа я вернусь, не волнуйтесь.  А до тех пор — спокойной ночи.

Он схватил шляпу со стола, где она лежала с тех пор, как он вошёл в дом, подбежал к двери, распахнул её и исчез в мгновение ока. Но он оставил за собой рассвет надежды.

 * * * * *

 Если пунктуальность — это добродетель, которой мир её наделяет, то лейтенант
Делан явно не обладал этим качеством, поскольку во второй половине дня
На следующий день часы на каминной полке в библиотеке полковника давно
пробили три и неуклонно приближались к четырём, а лейтенант всё ещё не появлялся.

 Обычно серьёзное лицо полковника было мрачным, и свет той внезапной
надежды, которая сделала ночь такой прекрасной, медленно, но верно угасал в его глазах.  Его сын не мог ни минуты усидеть на месте и, казалось, был не в состоянии делать что-либо, кроме как расхаживать взад-вперёд по длинной комнате. Внезапно под их окном послышался
звук колёс, шуршащих по гравию подъездной дорожки. Оба
Мужчины с нетерпением посмотрели на дверь, откуда вскоре появился слуга и объявил, что они нужны в гостиной.

"Слава богу!" — сказал молодой Дигби со вздохом облегчения. "Нищий наконец-то пришёл, да? Ладно, Блейк, мы сейчас идём."

Но их надежды были обречены на разочарование, потому что их ждал не щеголеватый
лейтенант, а мистер Нарком, добродушно улыбавшийся им со стула, на котором он сидел рядом с миссис Дигби.

"Простите, что заставил вас ждать," сказал он, пожимая им руки. "Это
Во всём виноват этот идиот Деланд. Он не мог разобраться в деле, поэтому я уволил его и нанял нового человека — мистера Джорджа
Хедленда. Я жду его со следующим поездом и подумал, что могу подождать здесь...

— Конечно, мистер Нарком, — ответил он. "Я и не ожидала, что он это сделает"
или сможет найти какое-то решение; это не по силам никому ..."

"Мы угощу вас чаем, мистер Нэком, - выпалила миссис Дигби. "Возможно, ваш
новый мужчина будет таким же забавным, как лейтенант - такой милый мальчик".

Так было, когда в 4:30 дверь открылась, чтобы впустить еще одного посетителя.,
Мисс Смит, дети и вся семья собрались за
чайным столом. Однако появился лейтенант Деланд, а не тот
преемник, которого объявил суперинтендант.

"Мыс не смог прийти, господин нарком, поэтому я думал, что я приду и расскажу
вам, что я был прав," что джентльмен заметил, как бы невзначай.

"Хорошо", - воскликнул Суперинтендант, его лицо сияло от возбуждения.
— И вы принесли с собой ордер?

— Да, я…

— Ордер? — это слово эхом отозвалось из разных уст с разной степенью удивления.

— Да, друзья мои, ордер. Предатель в семье — неприятная мысль, — сказал Клик ясным, звонким голосом, при звуках которого полковник и его сын вздрогнули от удивления. — Что это? Нет, мистер Верц, оставьте эту дверь в покое, никто отсюда не выйдет — даже дети. Они должны смириться; мы не можем рисковать. Возможно,
мисс Смит не откажется показать им эти картины, чтобы отвлечь их внимание.

— Конечно, сэр. — Робкая фигурка в чёрном платье приблизилась, а
Клик бросил настороженный взгляд в угол, где стоял мистер Макс Брунель.
Она смотрела на него, словно заворожённая.

 «Верно», — сказал он, доставая большую пачку фотографий и со смехом добавляя: «Вам понадобятся обе руки». Когда она протянула их, он выпалил: «И мне тоже, фройляйн Шмидт. Быстро, Нарком, наручники — в моём кармане. Нет, не надо, кошечка. Я тебя поймал». Никогда больше ты не предашь страну, которая тебя защищала и платила тебе. Больше никаких раскрашенных открыток. Видишь ли, я почуял подвох — и почувствовал запах газа.

Не без значительных усилий и шума, мистер
Нэком и его союзник одолели сопротивляющуюся маленькую фигурку, и прежде чем
дети поняли, что произошло, их гувернантку
вывели из комнаты двое дюжих полицейских. Затем их самих
вытолкали из комнаты, ошеломленных случившимся не меньше старших.

"Извините, что, кажется, обвиняю вас, мистер Верц", - сказал Клик. "Но я боялся, что
она узнает Гамильтона Клика так же, как я узнал ее. Тогда бы жир с лихвой сгорел в огне!

«Клик!» — раздалось вразнобой от изумлённой группы вокруг него.
"_Клик!_"

— Да, это всего лишь Клик из Скотленд-Ярда. И, возможно, хорошо, что я пришёл именно сейчас, потому что капитан Кеннет мог не проснуться после следующего сна, и… Что это, полковник? Объяснение? О, конечно. Это очень просто.

"Во-первых, я обнаружил, что ваша лаборатория, как вы и сказали, абсолютно защищена от любого внешнего наблюдения. Очевидно, что
существовал только один способ проникнуть внутрь — через дверь. Должен признаться, что я был озадачен, пока не услышал от вашего сына о закиси азота и не обнаружил прядь светлых волос.
в этой горелке Бунзена. Это объясняло всё — вашу головную боль,
капитан, и второй визит, о котором вы ничего не знали. Ваша
операция по удалению зуба дала моей даме шанс. Вероятно, у неё были
пробки с этим газом, потому что все её трубки для рисования пахли им.
В любом случае, я так понимаю, что она взяла вашу трубку, притворяясь, что теряет сознание.
После того как ей удалось усыпить тебя, она переоделась в твою одежду и спустилась вниз — это было довольно легко при тусклом свете.

 — Что это? Она говорила с Маршаллом, ты говоришь? О да, я помню это
— Совершенно ясно. Но вы должны помнить, что я с первого взгляда узнал Эльзу Шмидт и понял, что она выдающаяся актриса-мужчина. Раньше она была яркой звездой среди «Апашей Монмартра», но это уже другая история. В любом случае, завладев формулой, она сожгла её и…

 — Сожгла её? — воскликнул капитан Дигби.

  — Да, сожгла. Пепел лежал рядом с горелкой Бунзена, как вы увидите
сами в следующий раз, когда войдёте в лабораторию. Тогда ей оставалось только
вернуться и отправить открытку с фотографией своему брату Иоганну.
из самых искусных шпионов в Европе. Кстати, полковник, он не
калека, чем я!"

Все в комнате к этому времени смотрел на клик в полном
изумление.

"Открытки вы сказали, Мистер клик?" прервал полковник, внезапно.
"Не те глупые маленькие раскрашенные штучки с причудливой каймой?"

"Те самые. И каждый раз, когда они проходили через ваши руки для получения почтового пакета
, формула вашего сына тоже проходила. Но это была не ваша вина. Это
был просто вопрос, что условная граница она так любила
живопись. Посмотри на это". Он вынул из кармана. "Очевидно, что в
В этой формуле вы использовали комбинацию подвижной и легковоспламеняющейся жидкости, известной как бензол, химическая формула которого C6H6. Теперь взгляните на эту открытку. Вы увидите, что она обрамлена несколькими бензольными кольцами, а сообщение из точек и тире под ней указывает на точные пропорции. Всё, что нужно было сделать даме, — это нарисовать другую рамку вокруг изображения этого храма, и дело было сделано.

— Что это, мистер Нарком? Как я догадался? Ну, во-первых, её лицо показалось мне знакомым, хотя волосы у неё были другого цвета.
Однако, прядь золотых волос сказал мне правду о моем
подозрения. Во-вторых, когда дети показали мне большое количество и
размер этих тюбиков для рисования, и когда я увидел открытку, когда полковник
вчера положил ее в почтовый пакет - ну, я просто пораскинул мозгами, и
остальное было легко ".

Он на мгновение замолчал и улыбнулся юному Дигби в лицо,
протягивая руку.

«Что ж, — продолжил он, — удачи вам в разработке следующей формулы, капитан. И в то же время удачи Лондону. Потому что мы больше не позволим разрушать наши парки и калечить наших детей.
Гордость похотливой нации. Иоганн был достаточно умен в своих
экспериментах, хотя одному Богу известно, до чего он мог бы их довести. Но я случайно оказался на окраине Тоттинг-
Коммон, когда вчера взорвался его центр, почти без дыма. Но когда дело доходит до использования невинной человеческой жизни в качестве
_эксперимента_ — _ну_, это за пределами понимания обычного человека!..
Мистер Нарком, как только вы будете готовы, мы отправимся в путь. У меня
сегодня вечером назначена встреча, и я боюсь, что опоздаю, если мы не
Поторопитесь. До свидания, миссис Дигби. До свидания, полковник, и вы тоже, капитан.
 До свидания, все вы.

Он протянул руку и пожал протянутые ему руки. Когда Макс
Брунель пожал ему руку, он на мгновение замер.

- Если ты последуешь моему совету, друг мой, - мягко сказал он, - ты никогда не расскажешь
молодому Кеннету о своих подозрениях на его счет. Я все это видел. Я знал, что, даже
хотя ты бы защищал его с вашей собственной жизни. Но дружбы
и подозрение не может быть в Союзе. Поверьте тому, кто знает".




ГЛАВА XXI

ГРАФИНЯ МАРАВИЦ РАЗВЛЕКАЕТ


От каких незначительных обстоятельств зависят великие события! Не прошло и
двадцати четырех часов, как Эйльса Лорн последовала за Кликом в город, и
следующие несколько дней они провели вместе, занимаясь шопингом. Эйльса
готовилась к событию, которое положило бы конец этим задержкам и
разлукам, а Клик, на время освобожденный от службы в Ярде из-за
неожиданного отсутствия мистера Наркома, был счастлив, как школьник в
отпуске в учебное время.

Казалось, что все мысли об опасности, исходящей от друзей Марго из племени апачей,
исчезли, и, возможно, это было связано с тем, что Эйлса
То, что за ней следили — о чём она не подозревала — двое самых надёжных людей из Ярдса, когда он сам не был с ней, во многом способствовало спокойствию Клика.
Как ни странно, его обычные страхи, казалось, перешли к
Доллопсу. С тех пор, как Клик вернулся в Лондон, Доллопс стал нервным и встревоженным. В его глазах был напряжённый, загнанный взгляд, и даже его
аппетит утратил былую ненасытность — верный признак неприятностей.
Клик, однако, был слишком рад заметить, что его юный спутник
испытывает трудности, и впервые за всё время их знакомства у него появилась причина
сожалею о грядущем событии.

"Боже мой, сэр, вы ведь не собираетесь снова куда-нибудь идти сегодня вечером, не так ли?" - встревоженно спросил мальчик
однажды вечером, заметив, что Клик собирается снова переодеться
в вечерний костюм.

"Почему бы и нет, ты, любознательная юная обезьянка?" весело отозвался Клик.
— Разве я не слышал, как вы говорили, что сами собираетесь в театр? Сегодня вечером я ужинаю с графиней Маравиц, и мисс Лорн тоже.
 Если у вас нет возражений, — церемонно добавил он. Затем, заметив
 подавленное состояние Доллопса, он спросил: «Что случилось, старина?»

— Ничего страшного, сэр, — храбро сказал мальчик, — только мне не нравится эта
графиня Мара — как-там-её-зовут. У неё слишком сверкают глаза, когда она
смотрит на вас. Кроме того, на прошлой неделе я видел, как она
разговаривала со слишком многими
французами. Я не хотел вас беспокоить, — выпалил он. "Подумал, что, возможно, это ошибка, но это не так".

Лицо Клика стало серьезным, и он задумчиво вздернул подбородок.

"Графиня Маравиц? Ты уверен, Доллопс?

Мальчик кивнул. "В парке, это было у статуи Ясеневых каблуков, я видел ее.
разговаривала с кем-то, кто был апачами, или я не угадал. Они не видели меня, потому что
Я заскочил на спину, но я не ошибся нигде. Не Йер
телефон ты был болен, сэр?" он добавил, тревожно.

- Нет, - был решительный ответ. - Я не собираюсь показывать белое перо,
Доллопс. Кроме того, мисс Лорн будет там и в руках врагов,
если ты прав. Черт возьми! Когда же это закончится!" добавил он себе под нос.
Затем он снова метнулся в примерочную, и прошло около десяти минут
прежде чем он появился, безупречный, как всегда, и, судя по всему, обычный
модный мужчина в городе. Но вокруг лица были мрачные морщины.
Хорошо очерченный, подвижный рот и настороженный блеск в глазах вернули Доллопсу больше спокойствия, чем он ощущал всю прошлую неделю.

"Не задерживайся, старина. Иди в Оксфорд. Я буду держать глаза открытыми, не волнуйся. Предупрежден — значит вооружен, спасибо тебе," — сказал
Клик, слегка усмехнувшись, разжал руку и показал крошечный автоматический револьвер, такой же смертоносный, как и маленький.

Глаза Доллопса заблестели.

"Боже! Вот это да!" — одобрительно сказал он, и после того, как
Клик уехал на такси, он тоже вышел, но не на улицу.
направление любое театра. "Не для меня, старина," он распевали в
фонарный столб. "Где мистер клик идет достаточно хорошо для меня. Интересно, как
деньги идут". Под светом он пересчитал горстку монет и
снова одобрительно кивнул, как он сейчас же в непосредственной близости от Уордор
Улица.

Тем временем такси Гамильтона Клика присоединилось к веренице экипажей в
Парк-лейн, возле красивого белого дома, который графиня Маравиц, вдова польского
графа, сняла на сезон.

 Войдя в залитый светом холл, Клик с тревогой огляделся.
гости, пытавшиеся хоть мельком увидеть Эйльсу Лорн.

 Графиня Маравиц прониклась к ней сильной симпатией и, по ее словам, представила ее миссис Хоксли — бывшей леди
Чепстоу, — чей сын был спасен Эйльсой и Кликом от неминуемой гибели.

Чувства Клика, обострившиеся благодаря информации, полученной от Доллопса,
почти автоматически подсказали ему, что, хотя гостей было много,
они состояли в основном из мужчин. Женщин было очень мало, а те, что присутствовали,
были явно иностранками. Полька, бельгийка — и
Французский. Сердце Клика упало, а затем бешено заколотилось, когда его взгляд остановился на
стройной фигуре в белом платье, пожимающей руку хозяйке дома. Это
была Эйлса, и как несколько гостей закрытый круг группы казалось
уже натянутые нервы клик как если бы они напали на одного
женщина в мире.

У него возникло ощущение, что они правильно сыграли на руку своим
врагам. Смогут ли они выбраться отсюда живыми? Пальцы Клика инстинктивно
сжались на рукоятке пистолета в кармане. Ему почти
захотелось броситься вперёд и вынести Эйлсу из
дом в безопасности. Он винил себя за свою слепоту - винил даже
Доллопса за то, что тот не высказался раньше.

Спокойно и беззаботно, как обычно, однако, несмотря на все внешние проявления, он
неторопливо пересек большой бальный зал и мягко намекнул на
Алиса, которая приветствовала его улыбкой безграничного доверия, которая всегда
пронзала его сердце. Мысль о том, что ее жизнь должна быть в опасности
из-за него была одной из его самых больших печалей.

Протянув ей руку и в гуле разговоров и смеха, когда они
начали танцевать несколько минут спустя, он умудрился прошептать:
«Дорогая, будь храброй! Боюсь, нам грозит опасность. Держись как можно ближе ко мне и придумай какой-нибудь предлог, чтобы уйти пораньше. Смейся, если можешь. Я уверена, что та женщина наблюдает за нами!»

 «Та женщина» была польской графиней, и она действительно наблюдала за ними.
В этот момент, то ли под влиянием побледневшего и покрасневшего лица Эйлсы, то ли потому, что она действительно прочла по губам Клик, она подплыла к ним, когда они остановились в стороне от бального зала.

"Ах, _mes amis_, но вы так прекрасно танцуете! Вы устали, да? Мисс
Лорн, подойди, доставь мне удовольствие посмотреть на портреты моих соотечественников. Они приехали сегодня!

Она открыла маленькую, почти незаметную дверь позади себя, и, не зная, что ещё делать, Эйлса, а за ней и Клик, последовали за ней в дверной проём. В комнате было почти темно, и, ослеплённая внезапным переходом из ярко освещённого бального зала, Эйлса резко остановилась, но было уже слишком поздно! Дверь за ними закрылась с тихим зловещим щелчком, и графиня, тихо рассмеявшись от
неограниченного торжества, включила свет. Внезапное сияние озарило
В присутствии полудюжины мужчин, очевидно, охранников, и когда Клик
узнал знакомую эмблему своих непримиримых врагов, парижских
апашей, его сердце упало.

"Мои картины, сэр! Они прибыли только сегодня! _Наши_ сородичи, ваши и мои,
к вашим услугам, Крикмен, — и она иронично присела в реверансе перед
Кликом, лицо которого посерело от гнева из-за этой уловки, а губы сжались в тонкую
линию.

Эйлса быстро схватила его за руку. Она тоже осознавала опасность и
была готова сражаться вместе с ним до конца.

"Хватит притворяться, графиня," — резко сказал он. "Вы ищете
Странные спутники для человека благородного происхождения, но я действительно был слеп.

«Ах, да, конечно, самый безупречный из детективов, — насмехалась она, — и теперь ваши глаза должны открыться, да?» Она топнула ногой, и, судя по всему, это был сигнал. Мужчины одним быстрым движением схватили Клик за руку, в которой она сжимала крошечный пистолет, а другие выскочили из темноты позади них и схватили Эйльсу. Не прошло и минуты, как они
были разлучены, беспомощные, бессильные в руках своих похитителей.

"Прискорбно, сэр," — более мягко сказала графиня, — "но я должна
выполнять мои приказы. Когда королева прибудет----!"

"Марго!" - воскликнул клик. "Я мог бы и догадаться! Ее влияние
везде!" Затем, видя, что сопротивление напрасно, он подчинился
неизбежному со всем возможным изяществом. Он осознал, что оба
Безопасность Эйлсы и его собственная безопасность зависели только от Марго, и он ничего не мог добиться, растрачивая силы и дыхание в борьбе с дюжиной мужчин, обученных на службе у самой отчаянной банды в Европе.

 С тайной болью он наблюдал, как они привязывают Эйлсу к огромному резному креслу.
в одном конце комнаты, в то время как он подвергался такому же унижению в другом.
и снова он проклинал свою глупость.

Это ушло всего несколько минут, чтобы связать их, и едва люди ступили
когда раздался стук, и дверь открылась, чтобы впустить рисунок слишком
знакомый клик, а для мужчины, который приветствовал с реальным или макет
торжественность. Ибо это была Марго, королева апачей.

"Хорошо, сестра! «Ты действительно преуспел там, где я потерпела неудачу», — сказала Марго,
окидывая взглядом сцену. Когда Клик заметил ненависть во взгляде,
который она направила на безмятежное лицо Эйльсы Лорн, его мужество
почти покинуло его.

Когда женщина, которая когда-то так сильно влияла на его жизнь, приблизилась к Клику, её лицо превратилось в маску, и даже он, привыкший читать мысли людей всех сословий, не мог понять, какие эмоции скрывались за её стальными глазами. Привыкшая позволять своему неконтролируемому
латинскому темпераменту брать верх, Марго была другой, и его разум был озадачен.

«Я сожалею об этом шаге, — её голос звучал жёстко, — но мы поклялись, что ты вернёшься в стадо. Когда это произойдёт, мы поступим с тобой так, как захотим: примем обратно в стаю или подвергнем долгому
смерть — и то, и другое в нашей власти, — но ты должен вернуться. Мы так решили.

 «Я…» — возмущённо начал Клик, но она подняла руку, призывая к тишине,
и спокойно продолжила:

 «Есть много способов заставить тебя вернуться, и, поскольку для нашей безопасности ты должен быть лишён возможности действовать против нас, мы надеемся, что ты не заставишь нас прибегнуть к тому, что мы выбрали…»

Крик ужаса сорвался с губ Клика, когда Марго многозначительно взглянула
на Эйльсу Лорн, и смысл этого взгляда дошел до его сознания.

Опасность грозила не ему, а ей, женщине, которая
Мысли Марго преграждали ему путь к возвращению в прежнюю жизнь — и к ней. Наконец, сломленный ужасом, Клик разразился потоком мольб и
заклинаний.

Марго слушала с презрительной улыбкой на губах.

"Женщина умрет, Краксмен, если ты не согласишься вернуться с нами в Париж сегодня вечером."

— Почему бы не убить её первой, королева Марго? — раздался медленный, соблазнительный голос одного из мужчин позади них, и Клик бессильно попытался разорвать путы.

Он не мог позволить Айлсе умереть, а она умрёт, если он откажется. И если он согласится, она будет потеряна для него навсегда.

Это была самая жестокая дилемма, перед которой когда-либо стоял человек, и он
громко закричал в агонии. Марго повернулась на каблуках и увольняется с несколькими
слова мрачной, участников ждет своего племени.

"Возвращайтесь к своим гостям, мадам", - сказала она графине, чью настоящую личность
Клик дорого бы дал, чтобы узнать. "Вы выполнили свою работу
хорошо, и мы этого не забудем. Пусть оркестр играет, и если до вас донесётся звук выстрела, не позволяйте никому открывать дверь. Пусть карета стоит у боковых ворот, и распорядитесь, чтобы её отогнали туда, куда нужно. Кажется, это всё. Остальное я напишу вам.

Дверь тихо закрылась, и они остались втроём!

"У вас есть десять минут, чтобы принять решение!" Марго достала часы и
револьвер, который, как слишком хорошо знал Клик, она без колебаний применит.

"Моя дорогая... моя дорогая, прости меня, но ты должна спастись, что бы ни случилось,"
простонал он. "И..."

— Смерть была бы предпочтительнее жизни без тебя, — сказала Эйлса. — Даже если они убьют меня, они не смогут заставить тебя вернуться к ним. Кроме того, они не осмелятся. Полиция...

Марго улыбнулась. — Смелые слова, мисс Эйлса Лорн, но нам плевать на этих английских свиней из полиции, — и она щёлкнула пальцами.

Клик снова повернулся, и тут раздался резкий стук в дверь.

"Человек только что приехал из Парижа с какими-то особыми новостями," — раздался голос графини.

"Я приму его," — последовал краткий ответ, — "но не подпускайте никого к комнате после этого."

Дверь открылась и закрылась, и в комнату с важным видом вошёл человек,
выглядевший так, как только можно себе представить, с низко надвинутой на
глаза кепкой. Клик поймал себя на мысли, что задаётся вопросом, как он
прошёл по лондонским улицам, несмотря на своё отчаянное положение.

 «У вас есть для меня особое сообщение?» — спросила Марго, скрывая
револьвер в её руке.

Воцарилась мёртвая тишина. Посыльный, очевидно, прислушивался к
звуку удаляющихся шагов.

"Тише. У меня нет времени..." — продолжила она по-английски, как будто хотела, чтобы
Эйлса Лорн знала, как мало она ценит её присутствие.

— «Не так уж и много, леди!» — последовал поразительный ответ, когда Доллопс бросился вперёд.

 С возгласом Марго снова выхватила револьвер.  Раздался выстрел, но Доллопс был слишком быстр.  Словно настоящая человеческая катапульта, он бросился на женщину, и инерция понесла её вниз.
скользкий пол, ее голова ударилась о резную ножку стола. Затем все.
наступила тишина.

- Благослови вас Бог, Доллопс! - выдохнул Клик, когда парень подскочил к нему и
яростно рубанул по веревкам.

- Быстрее, сэр! Мисс Алиса, наденьте мое пальто. Да благословит Господь вас обоих, а теперь
давайте убираться отсюда, пока эта красотка не проснулась, или мне прикончить ее, сэр?

— Нет-нет, — сказал Клик, пылко обнимая Эйлсу, в то время как Доллопс
поднял револьвер, выпавший из руки Марго.

"Сюда, Доллопс. Там есть боковая дверь и карета, как она и говорила.

Быстро трем вышел в пустынный коридор. Даже если
Графиня услышала выстрел, она, видимо, подчинился приказу. Ни души
было и в помине, и бросаясь по коридору к двери в конце, они
нашли его в небольшую калитку в высокой оградой.

Снаружи ждал экипаж, и Клик, пробормотав хорошо запомнившийся пароль
, приказал кучеру отвезти их на Чаринг-Кросс. Но когда этот
человек подъехал к станции и носильщик открыл дверь вагона,
пассажиры странным образом исчезли.

Но только когда Клик увидел Алису в безопасности в ее собственной комнате, он
осмелился вздохнуть с облегчением.

"Хороший мальчик, Доллопс", - мягко сказал он, когда этот человек навис над ними обоими.
"Как тебе это удалось?" - Спросил я. "Как тебе это удалось?"

- Выглядел важным, сэр, и обругал лакея. Так принято
обращаться с такими, как они, сэр. Работает всегда.

«Может, ты и прав, парень», — сказал Клик.




Глава XXII

Прерванный отпуск


Примерно через двенадцать часов Клик с удовольствием узнал от
разведчиков Скотланд-Ярда, что Марго уехала на континент.
Очевидно, она признала своё поражение на данный момент, и Эйлса,
по совету самого Клика, отправилась к миссис Нарком, чтобы успокоить
свои дрожащие нервы. Сам Клик счёл правильным дать Доллопсу
отдохнуть, ведь он заслужил это своим поступком. Если бы не его изобретательность,
всё сложилось бы совсем иначе. Очарование реки теперь
манило его, и, поскольку из Скотленд-Ярда не было срочных вызовов, Клик
приказал Доллопсу собрать пару чемоданов, к радости и волнению
молодого джентльмена, а сам отправился звонить владельцам
моторный катер, стоящий в верховьях Темзы.

"Если мистер Нэком мне не позвонит, мы проведем несколько дней в раю", - сказал он
, не подозревая о тайном страхе, уже поселившемся в груди Доллопса, что мистер
Нэком сделает именно это. Но, оказавшись предоставленным самому себе, Доллопс,
с неприятным уколом совести, быстро снял трубку с
рычага; а затем решительно принялся за работу. Если бы Клик не был так
погружен в свои мысли об Эйлсе, он наверняка заметил бы почти
безумную спешку, с которой его верный приспешник собирал одежду и
провизию и буквально запихнул его в такси до Ватерлоо, по пути
в Кингстон, даже не остановившись, чтобы перекусить.

Таким образом, вот как случилось, что, добравшись до Кингстонского вокзала,
оба почувствовали нежелание двигаться дальше, пока не пообедают. Фаггс
Остров был выбран Кликом, и Доллопс, который давно хотел
увидеть этот знаменитый курорт, горячо поддержал это предложение. И это было как раз
это небольшое обстоятельство, которое привело дело об Огненном опале к
Внимание Клика, когда они медленно выехали на дорогу и повернули
В тот момент, когда они уже собирались свернуть на дорогу, ведущую к реке, вдалеке послышался
жужжащий гул приближающегося автомобиля. Когда он поравнялся с ними,
Клик инстинктивно оглянулся через плечо. Эффект был поразительным для всех присутствующих,
потому что это оказался автомобиль Скотленд-Ярда со знакомой фигурой Леннарда за рулём.

— «Клик!» — крикнул Нарком, когда машина остановилась, и выскочил из неё, схватив своего знаменитого союзника за руку. «Это просто волшебство. Я
отчаянно пытался дозвониться до тебя» — тут Доллопс обернулся.
— он покраснел как рак и шумно сглотнул, — и вот ты здесь, на месте,
в получасе ходьбы от того места, где тебя ждут, — ждут с большей
нетерпением, чем где-либо ещё в мире. Это великолепно!

 — Это больше, чем я могу сказать, неисправимый ты сорванец! —
ответил Клик, слегка вздохнув от досады. — Ещё две минуты, и Доллопс и
Я бы уплыл целым и невредимым из твоих лап.
Что ж, ничего не поделаешь. Вот ты здесь, и я должен подчиняться твоим приказам.
Доллопс, беги к шлюпке и захвати провизию — ты
лучше всех знаешь, что покупать. Ну, что на этот раз, Нарком? Я прямо-таки вижу, как из тебя так и прет волнение. Выкладывай.

Мистер Нарком тяжело вздохнул. Затем он затолкал Клика в машину, которая
с огромной скоростью помчалась обратно в Хэмптон-Корт.

 «Это будет стоить тебе две тысячи фунтов, мой дорогой друг, если ты сможешь разгадать загадку. — Это британское правительство собирается его оплатить, — сказал он
после небольшой паузы.

"Уф! Звучит интересно. С чего всё началось?"

"Для меня всё началось, — мрачно ответил суперинтендант, — в час дня.
Сегодня утром в Сохо меня вытащили из постели, чтобы расследовать убийство. Судя по всему, оно было совершено в течение часа после обнаружения, потому что тело было ещё тёплым. Судя по всему, это был индус, но последующее расследование показало, что это был европеец, вероятно, француз. Забавным в нём был цвет глаз. Один был чёрным, а другой — карим. Что касается индуистской части,
то он был настолько белым, насколько это возможно для человека, если не считать испачканного лица и рук.
 У меня не было средств для идентификации, поэтому мне пришлось закрыть дело. Я
не говорите, что это имеет какое-то отношение к настоящему делу; тем не менее,
детали такие странные:----

"Что это за дело?" - резко спросил Клик. "Подделка документов, мошенничество,
ограбление?"

"Хуже", - ответил суперинтендант. "Это убийство, хитрый, почти
сверхъестественное. Совершено каким-то дьявольским способом в темноте без
каких-либо видимых причин. Три человека, все жители одного дома,
умерли в течение года, и, несмотря на то, что последующее вскрытие
показало, что причиной смерти стала сердечная недостаточность, и на телах
не было ни малейших следов ран или повреждений, каждый из них был
смерть, по-видимому, наступила в тот момент, когда сирийский священник поклялся, что тот, кто попытается прикоснуться к камню, умрёт — проклятый, во тьме и в одиночестве.

 — Что это? — спросил Клик, резко выпрямившись. — Сирийский священник,
камень — я полагаю, драгоценный камень — и три загадочные смерти!
Настоящая мелодрама! Пожалуйста, расскажите подробности.
Что это за камень и кому он принадлежит?

 «Сэр Томас Монтеле был первым европейским владельцем. Осмелюсь предположить, что вы слышали о нём; он был, или, скорее, является, известным коллекционером восточных
_предметы искусства_, и я помню, что несколько лет назад мне пришлось оказать ему официальную поддержку, когда он перевозил свои сокровища в загородный дом, куда мы сейчас направляемся.

"И именно этот человек был убит?"

"Нет. Сэр Томас мирно скончался в своей постели. Хотя мне кажется, что вы были в Париже во время того дела о «Красной смерти». Нет, это его вдова, леди Монтелет, которая является последней и самой важной жертвой.

«Почему самой важной?» — спросил Клик с ноткой раздражения в голосе.
«Разве все жизни не равны перед законом?»

— Совершенно верно, мой дорогой друг, но после смерти этой благородной дамы британское
правительство унаследует множество ценных восточных драгоценностей, завещанных сэром
Томасом в его завещании, и среди них будет и этот драгоценный камень, который
сейчас украден, — жёлтый, красноватый камень, известный как огненный опал. Много лет назад, если я не ошибаюсь, — сказал Клик, — сэр Томас отправился из Англии, чтобы исследовать некоторые древние ассирийские находки, и привёз обратно уникальный опал, известный как Глаз Аштарот — ассирийской Астарты. Это тот камень, о котором идёт речь?

«Тот самый. Монтелет не только сделал несколько совершенно поразительных открытий, но и привез множество чудесных реликвий прошлого, завещав их после своей смерти вдове, а затем и стране, которая так щедро его вознаградила. Он приложил особые усилия, чтобы обеспечить сохранность этого огромного камня, Огненного опала, для которого был построен храм из стали и чугуна, точная копия того, из которого он был изъят. За этот поступок один старый туземец проклинал его на все лады. Однако сэр Томас не обращал на это внимания и продолжал
Он вывозил и собирал другие, самые разные восточные сокровища, отправляя их своей брошенной жене.

«Брошенной жене! Что вы имеете в виду?»

«Ну, возможно, это звучит довольно странно, Клик, хотя это действительно так. Годами он проводил большую часть времени за пределами Англии, путешествуя по Дальнему Востоку и вообще не возвращаясь домой. Учитывая, что он женился во второй раз, да ещё и по любви, это казалось довольно странным. Однако в конце концов он загладил свою вину перед ней, насколько это было возможно, потому что сам привёз этот огненный опал и
остался в Англии. Затем он оставил второй леди Монтелет все до последнего шиллинга,
даже не подумав о своём единственном сыне Хьюберте, который, таким образом, оказался в зависимости от своей мачехи. К счастью, они
практически боготворили друг друга, так что для него это не имело большого значения.

Клик быстрым движением вздёрнул подбородок.

"Понимаю, понимаю," — сказал он. «Оставил им кучу денег, историческую драгоценность,
навеянную дурными предзнаменованиями, если я хоть что-то понимаю в драгоценных камнях, не говоря уже о проклятии ассирийцев! Приятное маленькое наследство! Верила ли леди
Монтелет в проклятие?»

«По словам молодого Монтелета, она этого не делала. Более того, она была скорее рассержена, чем напугана, когда произошли две другие смерти…»

 «Ах да, что насчёт них? Кто они были?»

 «Одной из них была служанка, молодая горничная, которую по ошибке заперли в этом безбожном храме и нашли мёртвой у подножия алтаря, очевидно, убитой страхом. Второй была француженка, гостившая у леди
Монле. Похоже, она была убита тем же таинственным существом. Затем слуги стали говорить, что одна из статуй в
коллекции ожила ночью и была замечена идущей по
проход рядом с храмом. Конечно, это полная чушь, но это так разозлило
старушку, что она, несмотря на сильнейшее сопротивление,он объявил
о ее намерении просидеть всю ночь в ассирийском храме, чтобы доказать
что ничего не случится. Что произошло на самом деле, одному Небу известно, но она
очевидно, была найдена мертвой перед алтарем, как и другие; потому что
Я получил телеграмму с просьбой немедленно приехать. Я просто пытался
найти тебя, когда Провидение бросило тебя на моем пути. Итак, вот в чем дело.
в двух словах, Клик.

"Хм! — и с довольно твёрдым ядром, — мрачно ответил Клик.
"Тем не менее, когда-нибудь мы доберёмся до дна, как сказал камень, упавший в колодец. Эй! мы замедляемся, не так ли? Где мы?"

— Полагаю, в старой «Королевской гостинице». Я сказал молодому Монтелету, что подожду его там, если смогу найти подходящего человека, который возьмётся за это дело. Так что, если вы не против спрыгнуть... А что касается маскировки — боже, какое вы чудо! Если бы я не знал, что это вы, я бы сказал, что это был другой человек.

— Так и есть, — невозмутимо ответил Клик. — В ближайшие несколько часов вы будете иметь удовольствие
находиться в компании мистера Джорджа Хедленда.

 Машина с небольшим рывком остановилась у дверей гостиницы, и через две минуты Клик уже слушал рассказ мистера Хьюберта о случившемся.
Монтеле, светлолицый, по-мальчишески импульсивный и в целом симпатичный молодой человек двадцати двух лет.




Глава XXIII

Разделённое наследство


Если свести всё к сути, то это мало чем отличалось от того, что мистер
Нарком уже рассказал ему. Это была история о человеке, который навлек на себя гнев местных жрецов тем, что на самом деле не что иное, как разграбил их храм, забрав его величайшее сокровище — огненный опал, который исторически известен как Глаз Астарты, ассирийской богини красоты. В схватке в храме сэр Томас спас только себя
жизнь и жизни нескольких своих последователей, застрелив главного священника из своего
револьвера. Умирая, этот человек проклял его одним из самых страшных проклятий Востока и поклялся, что его дух последует за Священным Глазом на край света и что каждый человек, прикоснувшийся к камню, умрёт «во тьме, что ходит ночью, в огне, что не знает жара, и в смерти, что не оставляет следов, но проходит сквозь каменные стены и стальные прутья».

«Великолепно!» — прокомментировал Клик, одобрительно кивнув. "Кстати,
Мистер Монтеле, кто рассказал вам историю этого злополучного камня и его
страшное проклятие — блуждающий дух, который убивает в темноте?

 «Да сам мой отец, мистер Хедленд. Я помню, как он принёс этот
жалкий камень и поместил его в футляр со стальными стенками,
крышка которого была стеклянной. Он сделал что-то вроде алтаря — вы
сами его увидите, — на который поставил футляр. Никто, кроме моей дорогой мачехи, не знал,
как камень был установлен на пьедестале. Никто, кроме моего отца, никогда
не прикасался к нему, и после смерти священника я не верю, что даже он
делал это голыми руками.

- Хм. Понятно! А леди Монтеле верила в проклятие священника или
нет?

- Поначалу - нет, на самом деле, только после того, как наша бедная служанка умерла в прошлом году
. Она случайно уронила ручку метлы на стеклянную крышку шкатулки, и нельзя сказать, коснулась ли она камня или нет, или же, как сказал наш доктор, она умерла от испуга, так как её сердце было слабым. Но её нашли мёртвой. Затем, шесть месяцев спустя, юная француженка-сирота из русского монастыря, Селестина
 Мерод... Что случилось?

"Селестина! Монастырь!" Воскликнул Клик. "Эти две вещи совершенно
несовместимы!"

"Почему, вы знали ее?" - спросил молодой человек в естественном замешательстве.

"Знаете ее! Да, она была сестрой одного из худших негодяев, которые
когда-либо входили в отряд апачей.

"Апачи!— ахнула юная Монтелет. — Боже мой! Но она приехала с самыми лучшими рекомендациями, чтобы стать компаньонкой моей мачехи. Она была милой девушкой, и это чуть не разбило сердце моей матери, когда её тоже нашли мёртвой. У леди Монтелет слабость к французским компаньонкам, и
Её нынешняя служанка, Мари Водро, которая с тех пор с ней, тоже француженка. За неё поручилась какая-то графиня, и она была для моей матери как дочь... О! Это слишком, слишком ужасно!"
— яростно воскликнул он. — Сначала мой дорогой, дорогой отец..."

— Боже мой! — воскликнул мистер Нарком. — Он тоже умер загадочной смертью? Я
слышал, что он умер от пневмонии.

 — Так и было, — тихо ответил он, — но в ночь его смерти он ускользнул от
медсестры, пока она спала, и мы — моя мать и я — нашли его лежащим перед
алтарём. Стекло было убрано, остался только камень
выставленный напоказ. Он, должно быть, прикоснулся к нему - и умер.... Его голос затих.
наступила тишина, и волна эмоций захлестнула его, задушив.
Вдруг он размахнулся с интенсивным отчаяния в его лицо и
голос. "Помоги мне, Г-н мыса! Позвольте мне отомстить за эти смерти. Камень я
нет дела. Слава Богу, что оно ушло, что больше не будет убийств
ради него совершаются. Помоги мне отомстить за женщину, которая была для меня больше, чем
матерью, — лучшей, самой верной из всех, кто когда-либо жил! Если бы я мог
сделать что-нибудь в этом мире, чтобы спасти её, но я не мог, не мог!
Клик вопросительно приподнял бровь.

"Спасти ее от чего, мистер Монтелет? От последствий проклятия?"

"Проклятия!" — повторил он с невыразимым презрением в голосе. "Нет, в этом нет ничего сверхъестественного! Вы не хуже меня знаете, что все это чушь. Людей не могут убить таким образом в комнате со стальными стенами,
с запертой дверью и зарешеченными окнами, на высоте тридцати футов над
землёй; и я не верю в болезни сердца. Нет, за этой загадкой стоит
человеческая рука, и вы сами дали мне ключ к разгадке.
преступники. Именно эта банда воров, апашей, является корнем
тайны, а мисс Мари Водро окажется второй
Селестиной Мерод. Неудивительно, что Лора ей не доверяет.

— Лора! И, пожалуйста, кто это? — вмешался Клик, глядя в взволнованное лицо молодого человека.

Оно вспыхнуло. Он неловко заёрзал в кресле.

"Мисс Лора Гвинн, мистер Хедленд, — падчерица леди Монтелет. Она, как вы знаете, была дважды замужем, и Лора воспитывалась во французском монастыре Нотр-Дам. Она на несколько лет старше меня, хотя в это никто не поверит, и она благородная девушка.

"Говорит Лаура Мари Vaudrot был вне длинную галерею ночь
убийство. Один ненавидит, чтобы принести подозрения против женщины, Мистер Хэдленд, но
если вы считаете, насколько сильно эта женщина бы и не воспользоваться нашими
смерть дорогой матери, вы должны чувствовать себя, что я--мы-сильные
основания для подозрений".

"Конечно, я понимаю", - быстро сказал Клик. "Но каким образом
эта молодая леди получает выгоду? Она вам не родственница, не так ли?

«Ни в коем случае, но пока я был в отъезде этим летом, моя мать полюбила её, как родную дочь, и составила завещание, оставив ей всё, я
Полагаю, почти треть состояния сэра Томаса; и поскольку большая часть исторических драгоценностей была завещана им государству, включая украденный
Огненный опал, это значительно уменьшило нашу долю, и вы согласитесь, что это не совсем справедливо по отношению к нам лично. Этого более чем достаточно для моих скромных нужд; но Лора, мисс Гвинн, злится, потому что
леди Монтелет всегда проявляла к ней глубочайшую привязанность и обещала, что имущество будет разделено между нами поровну. Однако она настолько
самоотверженна, что умоляла меня замять это дело,
чтобы не было скандала, связанного с этим именем. Она абсолютно уверена,
что мисс Мари Водро каким-то образом связана с убийством.
 Она...

Внезапно дверь позади них открылась, и в проёме показалась стройная фигурка девушки с милым лицом. Не нужно было быть молодым,
Ни восторженный, но удивлённый возглас Монтелета «Лора», ни приветствие мистера Наркома
не подсказали Клику, кто эта девушка. Мгновение или два спустя молодой человек
удостоверился в этом, и детектив с мисс Гвинн пожали друг другу руки.

 «Мне не следовало вам мешать», — сказала мисс Гвинн.
— Но… но… я проходила мимо и увидела лицо Хьюберта в окне и догадалась, что он сделал. Он хочет поберечь мои чувства, — её нежный голос прервался рыданием, — но, конечно, он прав. Я не должна позволять своим чувствам к представителю моего пола затмевать мой долг перед умершим и перед моей страной.

Клик вопросительно приподняла бровь, услышав последнюю часть этого замечания.

 «Да, — продолжила она, — если сэр Томас хотел, чтобы у правительства был священный камень, то, конечно, будет правильно, если я сделаю всё, что в моих силах, чтобы вернуть его».

"Совершенно верно", - одобрительно сказал Клик. "Итак, что насчет этой Мари
Водро? Насколько я понимаю, ее нашли прогуливающейся по коридору
недалеко от места убийства. Это так?

- Да, увы, это так. Мисс Водро была очень, очень расстроена, когда мама
объявила о своем намерении посмотреть в галерее из-за
нелепой истории со слугами.

— Возможно, это была история самой мисс Водро, Лора, — взволнованно вставил молодой
Монтелет.

Мисс Гвинн покачала головой.

"Мистер Хедленд должен сам сделать выводы, Хьюберт, — сказала она.
сказал несколько резко. - В конце концов, это может быть кто-то другой, и я не могу
обвинять людей за их спинами. Давайте оставим этот вопрос до тех пор, пока
Мистер Хэдленд не поднимется в дом. Вы сами так не думаете, мистер
Хэдленд?

"Вы правы", - сказал Клик с улыбкой и кивком. "Я вполне ценю
ваши чувства по этому поводу, мисс Гвинн. И, знаете ли, мистер Нарком, —
глядя на часы, — если я собираюсь сегодня подняться вверх по реке и вернуться в город вовремя, чтобы переодеться к театру, то, знаете ли, я думаю, мне лучше сразу пойти и взглянуть на эту очаровательную молодую
ваша убийца. Так что, если мисс Гвинн не возражает против того, чтобы я продолжил расследование, нам лучше поторопиться.

 Мисс Гвинн очень хотела «продолжить расследование», несмотря на
слухи о том, что она хочет оставить всё как есть.

"О, боже, нет, мистер Хедленд. Пожалуйста, пойдёмте прямо сейчас, — быстро сказала она. «Только мой глупый страх перед скандалом и, возможно, жалость к тому, кого так любила моя дорогая мама, заставили меня возразить хоть немного. Мы совсем рядом, и в машине мистера Наркома это не займёт и десяти минут».

— Хорошо, — сказал Клик, внезапно наклонившись, чтобы завязать шнурок, рядом со стулом, на котором стоял мистер Монтеле, ожидая, пока его спутники сдвинутся с места.
"Идите и скажите Леннарду, чтобы он заводил двигатель, мистер Нарком. Я хочу сегодня подняться по реке, и чем быстрее я закончу этот проклятый отчёт, тем лучше."

Через две минуты лимузин умчался прочь в лучах золотистого солнца,
увозя своих пассажиров на место загадочной смерти, а Клик
снова наклонился, чтобы завязать шнурок, который, по-видимому, доставлял ему много хлопот.




Глава XXIV

«Огонь, который убивает во тьме»


Быстрый бег примерно в течение пятнадцати минут привёл их к дому
семьи Монтелет. Это было прекрасное место, расположенное на просторной и ухоженной территории. По тому, как невольно поднял голову молодой Монтеле, когда они проезжали мимо одного из флигелей, Клик понял, что там, должно быть, находится злополучная галерея, в которой хранилось «Око Аштарота». За эту короткую секунду его наметанный глаз заметил голую стену с тридцатифутовым обрывом от ближайших зарешеченных окон, а также то, что остроконечная крыша и полное отсутствие дымохода исключали
ни вор, ни убийца не могли проникнуть в дом снаружи.
Но он ничего не сказал и через две минуты был представлен французской компаньонке покойной леди Монтелет, Мари Водро. Она была невысокой и миниатюрной, с тёмными бархатисто-карими глазами, которые перебегали с одного лица на другое в немом
вопросе, выдавая Клик, что она смертельно боялась, что раскроют какую-то тайну. Какую тайну, ему предстояло выяснить.

«Очевидно, она знает больше, чем рассказала», — тут же подумал он, заметив, как она встревожилась, когда он развернулся.
Он объявил, что хочет увидеть тело леди Монтелет там, где оно
лежало, и в том же виде, в каком его обнаружили в миниатюрном храме.

Но это желание было горячо одобрено и мисс Гвинн, и мистером
Монтелетом, и маленькая компания быстро направилась по коридорам и лестницам, пока наконец не добралась до роковой комнаты.

— Как видите, сама дверь стальная, — прошептал молодой Монтелет,
вставляя ключ в замок и открывая дверь. — Мой дорогой отец
специально выбрал эту комнату и покрыл сталью каждый сантиметр.
пластины. Они, в свою очередь, были покрыты гобеленами и предметами искусства, как вы видите.

Клик действительно видел, потому что его взгляд внимательно изучал странную сцену перед ним. Комната была практически копией ассирийского храма, с одной стороны поддерживаемого двумя колоннами с каннелюрами, между которыми виднелись фигуры ассирийских богов-быков, посвящённых
Ашшурбанипалу и Иштар, или Аштарот. Мрачные и непостижимые, они, казалось, с презрением взирали на маленькую группу, собравшуюся перед каменными ступенями, ведущими к алтарю, на вершине которого мерцал
маленькое пламя. Прямо под ним стоял мраморный пьедестал с блестящим
стальным футляром с гравировкой на верхней части, и по стеклянной панели,
находящейся над ним, Клик догадался, что здесь хранился исчезнувший Огненный Опал.

Он оглядел стены, увешанные бесценными гобеленами, затем
пол, покрытый восточными коврами, которые, казалось, упрекали их за
нечестивые шаги.

— «Очень хорошая идея», — сказал он наконец, почесав голову и глупо разинув рот. — «Чем-то напоминает мне Эрлс-Корт, не так ли?»
вы знаете. Довольно слабый свет, но при нем не очень хорошо видно, не так ли?

"Никому никогда не было необходимости заходить ночью, мистер Хэдленд", - сказал Янг
Монтеле, со спокойным достоинством. "Я никогда не видел его ночью, хотя
я также никогда не видел, чтобы эта маленькая лампа погасла. На самом деле, я
не думаю, что я заходил в это место полдюжины раз с тех пор, как оно было построено.
"

— И я тоже, — вставила мисс Гвинн. — Я ненавижу это место. Сама атмосфера пропитана
смертью и преступлением. — Она быстро и испуганно огляделась и
прижалась к плечу мистера Монтелета.

Клик подошел к кушетке в дальнем конце комнаты, на которой лежало
укутанное в саван тело леди Монтелет, и осторожно откинул покрывало.

С первого взгляда было ясно, что в какой бы час ночи или утра
ни пришла к ней смерть, она не готовилась ко сну; хотя ее тело было облачено в теплый халат, волосы были тщательно уложены и завиты, как днем.

Клик наклонился над ним и начал внимательно осматривать тело, затем
внезапно сказал: «Пожалуйста, дайте мне немного больше света, мистер Нарком.
Здесь довольно темно, и при таких обстоятельствах...

Он резко остановился, втянув в себя воздух с каким-то странным звуком,
и нетерпеливо потянулся за увеличительным стеклом. Его внимание
привлекли едва заметные следы на кончиках пальцев мертвой женщины. Затем он
посмотрел на ее губы и, наклонившись, энергично принюхался. Мгновение он стоял неподвижно, затем с каким-то новым достоинством выпрямился и повернулся к мистеру Монтелету, который смотрел на него с напряжённым ожиданием на лице.

"Вы не знаете, пила ли леди Монтелет что-нибудь перед тем, как
— удалиться в эту комнату? — резко спросил он.

Мадемуазель Водро поспешила ответить:

"Но да, месье, она выпила чашку чёрного кофе, чтобы не уснуть, и я сама принесла ей кофе.  И
моя дорогая, милая леди поставила его на этот маленький столик. Смотрите, вот эта, — он указал на маленький персидский табурет, стоявший у левой колонны, — потом она поцеловала меня на прощание и заперлась.

 — Заперлась! — рявкнул Клик. — Как же тогда эта дверь открылась утром?

 — Я открыл её, — тихо сказал молодой Монтелет. — У меня есть дубликат ключа.
ключ. Когда мы стучали, стучали и звонили сегодня утром и не могли
добиться ответа, я вспомнил, что много лет назад отец дал мне ключ на
случай непредвиденных обстоятельств. Никто не знал, что он у меня. А потом я вызвал мистера Наркома.

 — Понятно, — сказал Клик, задумчиво поглаживая подбородок. Затем он внезапно добавил: «У меня в машине есть книга, которая, как мне кажется, может немного помочь. Это новый детективный роман; ничто так не освежает разум, как хорошая книга. Если бы вы могли принести её; вот название, мистер Нарком, и я оставил её именно там, где положил. Сбегайте и принесите её, пожалуйста».

«Добрый малый» вышел из комнаты прежде, чем мистер Монтеле успел выразить протест, который так ясно читался в его глазах.

"Я почему-то думаю, что мы все были неправы. Что, если старая
леди — её светлость — вынула камень и, когда её пронзила боль в сердце, уронила эту проклятую штуку? В любом случае, я бы хотела убрать коврики.
если вы не возражаете, мисс Гвин.

"Ни в малейшей степени", - быстро ответила эта леди. "Я помогу вам, если хотите"
вы хотите, и мисс Водро тоже. Мы все будем искать".

Через минуту мы увидели четырех человек, стоящих на четвереньках, ищущих и
Он потянул за ковры и занавеси, и именно за этим занятием застал их мистер Нарком, раскрасневшийся и взволнованный, когда вернулся.

"Вы нашли его, мистер Нарком?" — спросил Клик, быстро вскочив на ноги, и остальные последовали его примеру.

"Да! Как вы и сказали."

"Ну что ж, теперь об этом можно не беспокоиться. В конце концов, он мне не понадобится. Мне только что
пришла в голову еще одна идея. И он подошел к мраморному пьедесталу.

"Что это?" - с интересом спросил молодой Монтеле, следуя за Кликом.
Он поманил его рукой.

"Я забыл, что не осмотрел благословенный пьедестал. Дукат против гинеи
что он полый, и этот мерзкий камень соскользнул вниз.

Говоря это, он запустил пальцы в шкатулку, чтобы вытащить их обратно.
вскрикнув от волнения. - Да, внизу что-то болтается.
вот здесь; на ощупь твердое и блестящее. Потрогайте сами, мистер Монтеле.

Но прежде чем молодой человек успел сделать хоть шаг, мисс Водро шагнула вперед.

"О, мсье, дайте мне пощупать!" - воскликнула она и двинулась к пьедесталу.

"Нет, нет", - сказал Клик. "Это не ваше дело, мадемуазель, не так ли? Пойдемте
и убедитесь сами, мистер Монтеле".

Молодой человек подошел, его лицо было немного бледным; очень медленно,
можно сказать, неохотно, он протянул руку, которая заметно дрожала, а затем повернулся к Клику. Но, к его огромному удивлению, Клик смотрел не на него и не на пьедестал. С торжествующим блеском в глазах он отступил назад, и в тот же миг те, кто наблюдал за происходящим, увидели поразительную вещь: они увидели, как Клик метнулся в сторону, услышали резкий щелчок ломающейся стали, когда он бросился на
Мисс Лора Гвинн, которая так внимательно следила за передвижениями Хьюберта Монтеле,
была слишком озадачена, чтобы сопротивляться.

«Попалась, моя женщина-Иуда, попалась!» — услышали они, как сказал Клик, когда она, извиваясь и рыча, лежала на полу, кусаясь, царапаясь, борясь, с наручниками на запястьях, а её торжествующий победитель стоял на коленях рядом с ней.

 Юный Монтелет бросился на него и разорвал его удерживающие его руки.  Его лицо было искажено яростью.

— Что ты имеешь в виду, глупец? — сердито закричал он. — Как ты смеешь поднимать руку на эту даму! Она моя будущая жена!

 — Надеюсь, что нет, мистер Монтелет, — Клик обернулся и посмотрел на него, а затем молниеносно вскочил на ноги, — потому что вы тоже не проживёте долго.
наслаждайтесь богатством, которым она невольно одарила вас. Нет, мисс Гвин,
пьедестал не причинил бы ему вреда, потому что, видите ли, свет погас!

Глаза всех были устремлены на маленький светильник, пламя, которое теперь было
темно.

«Это была умная уловка вашего отца, мистер Монтеле, использовать электричество как «огонь, который не знает жара и убивает в темноте». Но ещё умнее было то, что эта юная леди сумела забрать драгоценность так, чтобы её не ударило током. Вы нашли её, не так ли, мистер Нарком?» Он повернулся к суперинтенданту, который погрузил руку в
в карман и извлек торт желтое мыло, в котором было
встроенный красновато-желтого камня. Это он передал своему союзнику.

Подняв его, Клик позволил свету просвечивать сквозь него, пока оно не стало похоже на
настоящий "глаз" гнева.

Молодой Монтеле смотрел на него с белым, изможденным лицом. Пробуждение было
слишком сильным потрясением.

"Но я не понимаю", - сказал он уныло. "Значит ли это, что Лора
_стол_ камень?"

"Украла! Да, и убийство для него тоже; правда ли она
на самом деле убил остальных жертв не могу сказать. Возможно, они коснулись
Место, где покоился камень, было защищено очень сильным электрическим
током. В случае с человеком, у которого и так было слабое сердце, этого, вероятно,
было бы достаточно, чтобы убить его. Я догадался, что это было сделано с помощью
электричества, когда увидел лампу, которая никогда не гасла, и заметил, что
 мисс Лора Гвинн снова надела туфли на резиновой подошве и с каблуками, которые
она случайно надела сегодня утром. Я полагаю, что вся часть алтаря,
если говорить по правде, может быть подключена к электричеству, и это
держало меня подальше от него, пока ток был включён. Мистер Нарком
отключил его, когда спускался вниз.

— Что это значит, мистер Нарком? Почему я не заподозрил мисс Водро? О, по многим причинам. Во-первых, если бы она пробыла здесь всего несколько месяцев, она не могла быть виновна в других смертях; во-вторых, когда я заставил вас всех встать на колени на полу, я увидел, что только на мисс Гвинн были резиновые сапоги, которые я заметил ещё в гостинице.

- В гостинице! Но как, мистер Хэдленд?

"Для разнообразия, мистер Монтеле, Клик?"

"Клик! Святые небеса! Вы великий Клик?"

- Нет, просто Клик, детектив, и все. Да, мой юный друг, когда
Я наклонился, чтобы завязать шнурки на ботинках, которые осматривал на ногах. Это
"заставило меня подумать", как вы сказали бы, мисс Водро. Он улыбнулся девушке
, которая зачарованно смотрела и слушала. "Я уже знал, что
апачи напали на след этого камня, как только я услышал об этом.
убийство Антуана Дюваля в Сохо, когда он переоделся индейцем. Другой цвет глаз вернул его в мои воспоминания, мистер Нарком;
и судьба Селестины Мерод подтвердила, что я был прав.
'Мисс Гвинн' здесь, вероятно, связана с бандой, и не только
сумела отослать человека, который был их первым эмиссаром, прочь
с пустыми руками, так что банда должна была убить его за неудачу, но
очевидно, намеревалась оставить камень себе. Если бы она не оставила
следы от мыла на гроб, я не должна была знать, где он был
на самом деле скрыто. Конечно, это могло быть снято; но я был
право".

- Но вы сказали, что она отравила мою дорогую маму? - воскликнул мистер Монтеле.

«И так оно и было. На её губах остались лишь едва заметные следы концентрированного
амиленгидрата. Вероятно, его добавили в кофе,
— пока леди Монтелет запирала дверь, кто-то ещё, кто знал о потайном ходе так же хорошо, как и мисс Водро, —

У всех присутствующих вырвалось восклицание.

"Потайной ход!" — воскликнул молодой Монтелет, когда девушка рухнула на пол. "Боже мой! Вы с ума сошли. Где такой ход?"

— «Здесь», — сказал Клик, пересекая комнату и постукивая по левой колонне.
 «Я увидел следы, когда подошёл ближе, и, поскольку я думал, что мисс Водро
старается их скрыть, мне пришлось подождать и посмотреть, знает ли она об этом.
электрический страже драгоценность. Даже Леди Montelet не мог
знал об этом ее руках были обнаружены следы от того, были ли
повергнут в шок. Мисс Vaudrot очищается сама, будучи первым, чтобы
добровольцев для поиска в постамент. Но почему вы стремитесь скрыть
другой вход, мадемуазель?"

Жгучий румянец залил бледное лицо.

"Я меньше всего боялась, что обвинят кого-то другого, мсье", - сказала она.
наивно. "Ночью я услышала какой-то звук и пошла по коридору;
но все было тихо, и я вернулась в свою комнату. Но утром я
я думала всякие глупости и хранила молчание на случай... на случай...
на случай... - Ее голос дрогнул, и остальная часть предложения прозвучала по умолчанию.

"На случай, если мистер Хьюберт вмешается, а?" - тихо закончил Клик,
с одной из своих странных односторонних улыбок. - Ваши представления о справедливости,
мадемуазель, свойственны вашему полу. Ну что ж! Я думаю, это все, мистер
Нэком. И поскольку вы отключили ток внизу, я должен посоветовать
запереть эту комнату. Полиция может забрать этого негодяя оттуда.
Идемте, господин нарком; загадка решена, и я думаю, что я должен сделать за час
вверх по реке, после того, как все".

Не удостоив взглядом угрюмую фигуру женщины
или юного Монле, который смотрел в лицо мадемуазель Мари
Водро с новым выражением в глазах вышел из ассирийской галереи, в которой еще какое-то время будет сиять «Око Астарты».
Через две минуты лимузин на скорости 1,6 км/ч летел по направлению к реке, где его ждали Доллопс, катер и голубое небо над головой — на краткий час, в течение которого все преступления и мерзости мира могли быть забыты.




Глава XXV

БЕСЦЕННАЯ СТАТУЯ , КОТОРАЯ ИСЧЕЗЛА


Странно, какое чрезмерное восхищение вызывают вещи, принадлежащие древним историям прошлого, и, как ни странно, Доллопс недавно проявил глубокий интерес к Британскому музею. Он целыми днями бродил по этому классическому зданию, усердно изучая путеводители и каталоги, пока ему не начало казаться, что он выучил наизусть всё их содержимое. Как ни странно, именно из-за своего искреннего восхищения искусством
древних народов он смог обратить внимание Клика на примечательный случай.

Озадаченно нахмурив брови и напряжённо вглядываясь в темноту, Доллопс
сидел в сумерках на верхней ступеньке лестницы в доме на Портман-сквер,
с тревогой ожидая возвращения своего хозяина.

 С тех пор как Доллопс пристрастился к художественным галереям и музеям, Клик
отмечал знаменательное событие — день рождения Доллопса — экземпляром
известного классического словаря. С тех пор мальчик усердно разыскивал известные статуи всех богов и богинь, упомянутых в книге, и именно это странное хобби привело его к разгадке одной из самых странных загадок, которые когда-либо задавали Клику.

Доллопс пристроился в галереях Императорского института,
где проходила специальная выставка скульптуры. Бесценные
статуи и образцы творчества скульптора были собраны почти из всех
музеев и частных галерей мира. Когда стало известно, что
итальянское правительство согласилось предоставить настоящую статую
Капитолийской Венеры, всеобщее волнение достигло апогея, и половина
Лондона пришла посмотреть на двухтысячелетнюю фигуру.

Были приняты особые меры предосторожности против пожара или возможной кражи, поскольку
Не один миллионер рискнул бы целым состоянием, чтобы стать хотя бы тайным владельцем статуи.

 Купив абонемент в «Доллопс», Клик посвящал своё время Эйльсе Лорн, и те восхитительные дни, проведённые на реке в её компании, остались в его памяти на долгие месяцы. Было около десяти часов вечера той самой ночи, когда он тихо поднялся по лестнице на Портман-сквер, чуть не сломав себе шею, споткнувшись о лежащую и спящую фигуру Доллопса, уставшего от ожидания и волнения.

"Что, черт возьми, с тобой, юная обезьянка?" это было его ласковое
приветствие, когда он заметил взволнованный взгляд своей юной протеже.

"Достаточно важно, мистер Клик, сэр", - запинаясь, произнес мальчик. "Я орф, черт возьми.
Чертов псих, сэр. Вот в чем дело. У меня в голове нет глаз, я так думаю, или они не работают. Простите меня, сэр, но вы могли бы сбить меня с ног куском мела. Говорю вам, с тех пор, как я об этом подумал, у меня внутри ничего не шевельнулось.

Клик повесил шляпу и пальто и сел ужинать, который Доллопс поспешил ему подать. - А теперь, может быть, ты расскажешь мне, что ты
мы говорим о том, - сказал он добродушно. - Где ты была весь
день?

"В Институте Himperial, сэр", - был ответ, "А как веселый, как
мешок с песком. Эти статуи просто огромные, сэр, А что Wenus--у
Кап-Кап - или что-то в этом роде - она великолепна.

— «Капитолийская, да?» — вмешался Клик, улыбаясь энтузиазму мальчика.
 — «Ну, так и есть, Доллопс».

 — «Ну, сэр, это последний день, знаете ли, и я остался после того, как
двери закрылись и все ушли. Я хотел на прощание взглянуть на неё, но когда я поднялся на галерею и посмотрел
вниз--г - Клик, сэр, она умерла".

"Что!" Нож и вилка клик выпал из его пальцев, когда он взял в
смысле слова. "Чепуха, Доллопс! Как мог такой большой объект,
как Капитолийская Венера, исчезнуть средь бела дня? Абсурд!"

"Да, сэр. Я знаю это, поэтому я поворачиваюсь и бегу за полицейским или кем-нибудь из этих
комиссаров. Там был один, Скотт, — не такой уж плохой парень, — и он вернулся со мной и чуть не лопнул от смеха, потому что на пьедестале снова стояла эта проклятая статуя. Он не
«Пошути надо мной, и я уйду, оставив его на страже в последний раз.
Сегодня всё закрыто, но…»

Клик слегка рассмеялся.  «Я бы подумал, что он бы посмеялся.  У тебя в голове статуи.  Ты меня здорово напугал, хотя украсть Капитолийскую Венеру было бы невозможно». Должно быть, тебе это приснилось, мой мальчик.

— Говорю тебе, её там не было, — упрямо сказал Доллопс.

— Она была там, когда ты уходил, не так ли? — спросил Клик.
— Ну, тогда, скажем так, это несварение желудка.

Но Доллопс впервые за всё время их знакомства возмутился.
Клик не выдержал насмешек и в гневе удалился в свою комнату,
оставив детектива мечтать об Эйльсе Лорн, любви, мире и обо всём, что делает жизнь желанной.

 Только на следующее утро, когда снаружи послышался шум торопливо
заводимого мотора, а затем поспешное появление самого мистера Наркома, Клик вспомнил о случившемся накануне вечером.

"Не пришел, чтобы сказать мне Капитолийской Венеры исчезла, еще
вы?" - сказал он, шутливо, как пыхтит прораба стремились сделать его
дыхание. "Доллопсу приснился кошмар..."

Он не успел договорить, потому что багровое лицо мистера Наркома побледнело от шока, вызванного тем, что показалось ему совершенно сверхъестественным знанием, и он слабо кивнул.

Затем настала очередь Клика удивиться, и с минуту он стоял как вкопанный.

"Чушь, приятель!" — выпалил он. "Она была там прошлой ночью. Вот,
Доллопс… — он распахнул дверь, но парень, почуяв неладное из-за раннего прихода суперинтенданта, уже вбежал в комнату.

"С ней всё в порядке, сэр?" — взвизгнул он, переводя взгляд с одного мужчины на другого.  "Я имею в виду Венеру.  Она была настоящей красавицей."

- В том-то и дело, Доллопс; хотя какое ты имеешь к этому отношение, я
не знаю, - медленно произнес Нэком. "Но ваш 'Wenus' пропал, исчез
в ту ночь из этой галереи, стальной футеровкой и стали закрытого типа, как это,
и с решетками на окнах, Петри и Хаммонд на улице всю ночь, тоже как
особый интерес к итальянскому правительству. И вот оно.
Он посмотрел на Клика, который стоял, уставившись сквозь прищуренные веки, его лицо было
бледным и осунувшимся, рот сжат в прямую линию. "Но что ты знаешь об этом?"
Юноша?

Доллопс рассказал свою историю о предыдущей ночи с новым удовольствием, но тот
Суперинтендант только покачал головой.

"Это только усугубляет ситуацию, — сказал он, — потому что доказывает, что всё было в порядке, когда мы уходили. Как это было сделано, я не понимаю! Все ваши невидимые смерти и исчезающие камни — ничто по сравнению с этим. Мне приходилось иметь дело со многими загадочными случаями, но этот превосходит их все. Если бы этот благословенный кусок мрамора не был таким ценным...

 — Ценным? — переспросил Клик, и на его лице появилась странная кривая улыбка. — Я бы сказал, что он просто ценный. Послушайте, дружище, Капитолийской Венере больше двух тысяч лет, и она одна из...
самый совершенный и неповреждённый из когда-либо найденных образцов древнего искусства. Он был
обнаружен в восемнадцатом веке, тщательно замурован в каменную
стену и прекрасно сохранился. Он почти бесценен. Я только удивляюсь, что его когда-либо выпускали из музея в Риме.

— Я бы очень хотел, чтобы его там не было, — простонал мистер Нарком, вытирая вспотевший лоб.

— Мой дорогой Нарком, — сказал Клик, — то, что тяжёлая мраморная статуя растаяла в воздухе, настолько нелепо, что вы вполне можете назвать это сверхъестественным. Расскажите мне, пожалуйста, все подробности. Когда и как была обнаружена пропажа?

«Чёрт возьми, похоже, рассказывать особо нечего, — сказал
Нарком. — С момента открытия выставки в институте не было замечено ни одного подозрительного персонажа, а количество людей в штатском увеличилось. Ни одна дверь или окно не были заперты,
не было ни малейших признаков борьбы или беспорядка, но в
девять тридцать утра, когда секретарь пришёл, чтобы отправить
статуи их владельцам, Венера пропала. Перед пустым пьедесталом лежал один из комиссионеров,
Том Скотт-сотрудник полиции, действительно, только он был одет в
Институт форме. Он явно умер----"

"Что это?" - отчеканил клик, крутятся в кресле, в котором он
только уселся. "Вы хотите сказать, его убили?"

"Нет", - ответил суперинтендант. "Это была болезнь сердца, так сказал врач
. Они принесли его, а затем быстро обошли здание, чтобы посмотреть, где грабители проникли внутрь и не пропало ли что-нибудь ещё ценное. Но, как я уже говорил, там нет ни одной дыры или щели, достаточно большой, чтобы пролезла мышь.

— Хм! А как насчёт ключей? — сказал Клик. — Этот Скотт — если бы он не мешал, они могли бы отпереть двери и выйти.

 — В том-то и дело, Клик. Все двери, кроме одной, были заперты снаружи. Скотта всегда запирали на ночь, а ключи от единственной двери оставались у секретаря. Петри и Хэммонд дежурили снаружи всю ночь и клянутся, что не видели и не слышали ничего подозрительного.

«В первую очередь я должен сам осмотреть это место, — спокойно сказал
Клик. — Кстати, кто здесь главный?»

«Маркиз Уиллингсли — президент Института, а также множество других высокопоставленных лиц, — ответил Нарком, — но главный человек там — секретарь, Чарльз Белтхаус, и он чуть не сошёл с ума из-за этого».

Во второй раз за это утро Клик вскочил в изумлении.

"Боже мой, человек! Чарльз Белтхаус — Чарльз Галвестон Белтхаус? — воскликнул он.

— Да, я думаю, что так, — ответил сбитый с толку суперинтендант. — По крайней мере, его утренняя записка подписана К. Г. Белтхаузом, но что...

Клик опустился на стул, положив руки на колени, с печальным и саркастическим выражением лица.

"О! наша национальная разведка!" - воскликнул он. "Чарльз Галвестон Белтхаус!
Этого человека выгнали из одной из крупнейших галерей Америки за
контрабанду подделок известных шедевров. И этот человек из
всех миллионов в этом городе отвечает за Капитолийскую Венеру! Он
вскочил. "Ну, нет смысла ругать жокея после того, как он продал скачки"
. Я полагаю, вы не упоминали мое имя в этом деле?"

"Ни слова", - быстро ответил мистер Нэком. "Я не знал, свободны ли вы".
"Ну что ж, посмотрим, что скажет этот благонамеренный и любезный человек". - "Я не знал, свободны ли вы".

"Что ж, посмотрим, что скажет этот благонамеренный и дружелюбный человек".
Джордж Хедленд может это сделать ".




Глава XXVI

Пятна белой пудры


Им потребовалось не более двадцати минут, чтобы преодолеть расстояние между
Портман-сквер и Императорским институтом, и они обнаружили, что в этом
аристократическом здании царит настоящий вихрь сдерживаемого волнения. Оно
было закрыто для публики, а внизу, во внешнем холле, уже собралась
армия опытных упаковщиков, готовых отправить экспонаты выставки в
соответствующие галереи. Но ни на одного из этих мужчин
двое невозмутимых полицейских даже не взглянули.

Именно грозного секретаря больше всего хотел увидеть Клик, и через две минуты он предстал перед этим джентльменом. Утверждение Наркома о том, что мистер Белтхаус «был не в себе из-за этого дела», подготовило его к тому, что он увидит возбуждённого, напуганного, измученного чиновника, в то время как он ожидал увидеть человека с бегающими глазками, которому удалось провернуть ловкий манёвр. Вместо этого он увидел серьёзного, сдержанного мужчину лет сорока пяти, с самыми добрыми глазами и самым красивым и располагающим лицом, какое он видел за многие годы.

— Я рад с вами познакомиться, мистер Хедленд, — сердечно сказал он после того, как были соблюдены все формальности, и Клик, который, как всегда при первом знакомстве, напустил на себя серьёзное, задумчивое выражение, свидетельствующее о некомпетентности, почувствовал, как его подозрения в отношении Чарльза Галвестона Белтхауса тают, как снег под зимним солнцем. «Это дело меня отвлекает,
и если вы сможете найти хоть какую-то зацепку, которая заставит директоров замолчать на несколько дней, я буду только рад. Когда я взялся за это дело ради своего друга, маркиза Уиллингсли, я не
— Я не ожидал, что столкнусь с британской полицией.

— Это довольно сложная задача, мистер Белтхаус, — сказал Клик, озадаченно почесывая голову, — но я всё равно хорошенько осмотрюсь.

Если он и ожидал каких-то признаков замешательства со стороны мистера
Белтхаус, он был совершенно разочарован, потому что этот человек с внезапным и неожиданным всплеском энтузиазма схватил его за руку и тепло пожал её,
сердечно сказав:

"О, конечно, мистер Хедленд, конечно. Ищите где угодно, делайте всё, что поможет выйти на след воров. Одно хорошо, они не могут предложить
Статуя выставлена на продажу на открытом рынке. Она сама по себе совершенно ничего не стоит,
и я не могу себе представить, зачем её вообще украли. Тем не менее, её нужно как-то вернуть,
чтобы итальянское правительство не узнало о случившемся. Лично я не против сказать, что отдам все свои деньги,
если только вы сможете вернуть её целой и невредимой.

Клик бросил быстрый взгляд на говорившего, но тот, очевидно, был совершенно серьёзен.

 «Ваши чувства делают вам честь, сэр, — сказал он невозмутимо, — и я сделаю всё, что в моих силах. Прежде всего, кто обнаружил пропажу статуи?»

— Я сам это сделал, — последовал незамедлительный ответ. — Я пришёл пораньше, чтобы посмотреть, какие статуи отправят в первую очередь, и хотя я потратил около десяти минут на то, чтобы успокоить взбалмошную женщину…

Клик вопросительно приподнял бровь.

"О, возмущённая женщина, которая задержалась допоздна и была заперта на всю ночь.

Клик посмотрел на мистера Наркома, словно безмолвно спрашивая, почему ему не сообщили об этом раньше, а мистер Нарком непонимающе посмотрел на своего союзника.

 «Я впервые об этом слышу», — быстро сказал он, и секретарь в замешательстве перевёл взгляд с одного на другого.  Затем он рассмеялся.

— Что случилось? Вы же не думаете, что толстая старуха могла вынести Капитолийскую Венеру в своей сумочке? Я никогда не думал, что она на такое способна. Она говорит, что её заперли в одной из дальних галерей, и, хотя она стучала и кричала, никто её не услышал. Она уехала на такси, которое для неё вызвал один из наших людей, —
она не стала брать такси, а потребовала четырёхколёсный экипаж — и поклялась
отомстить всему совету директоров. Она заявила, что это было сделано
намеренно, и мы ещё услышим о ней от её адвокатов. Настоящая старая мегера,
уверяю вас.

"Вы узнали ее имя и адрес?" - спросил Клик.

"Боже милостивый, нет. Я был только рад избавиться от нее. Осмелюсь сказать
Хотя Томпсон может дать вам адрес, который она дала таксисту. Я пошлю
за ним, если хотите.

- Да, пошлите, пожалуйста, - сказал Клик. — Я не думаю, что здесь есть какая-то связь,
но никогда не знаешь, что может случиться. Что произошло после того, как молодая леди — вы сказали? — ушла?

 — Молодая леди! — Секретарь широко улыбнулся. — Ей было лет шестьдесят пять, не больше, с лицом, похожим на полную луну, и нелепой детской шляпкой на голове. Она не была Венерой, уверяю вас. После того, как она ушла,
Я поднялся наверх со своим другом, доктором Монтре — я встретил его, когда он шёл по Кромвель-роуд, и был очень рад, что он со мной, — и мы наткнулись на тело бедного Скотта. При виде его и пустого пьедестала у меня в голове промелькнули мысли об убийстве и краже со взломом, но Монтре вскоре обнаружил, что бедняга умер естественной смертью. Насколько я понимаю, он, должно быть, совершал обход и, спустившись в галерею и обнаружив пропажу, упал замертво от потрясения. Но вы сами всё увидите.

Пока он говорил, он провёл нас по одному коридору и поднялся по другому, пока
они находились в той самой галерее, из которой так таинственно исчезла знаменитая статуя. Она стояла в одном из крыльев Института, и её окна со стальными решётками с обеих сторон находились на высоте тридцати-сорока футов от земли. Стены были увешаны картинами, ни одна из которых, очевидно, не была перемещена, и казалось невозможным, чтобы тайный вход был сделан днём или ночью.

Пустой пьедестал стоял примерно в полутора метрах от стены, у которой
стояли несколько массивных гипсовых барельефов и образцов.

Несколько минут Клик бесцельно бродил по галерее,
его взгляд был тусклым и тяжёлым, а лицо — тупо-безучастным.

Внезапно он посмотрел на изысканно расписанный потолок и
глупо хихикнул, отчего секретарь удивлённо взглянул на него.

"Понимаю," — воскликнул он. "Я-то думал, откуда он взялся, но, полагаю, вы
отремонтировали потолок — а, что?"

Если кто-то и выглядел озадаченным, так это секретарь.

"Потолок отремонтировали?" — переспросил он. "Право, мистер Хедленд, я вас не понимаю. С чего вы взяли, что это так?"

Мистер Хедленд указал на две или три крошки штукатурки,
очевидно, упавшие с потолка, но секретарь лишь презрительно фыркнул.

"Вибрация от движения транспорта," — воскликнул он. "Никто не подходил к потолку." Он внезапно обернулся. "А, вот и Томпсон. Если вы думаете, что вам понадобится этот адрес… — Он явно был не в восторге от дедуктивных способностей мистера Хедленда и не скрывал этого.

"Да, сэр, — сказал Томпсон, когда Клик задал ему вопрос. — Я отчётливо слышал: «Имперские особняки, Шепердс-Буш», и, осмелюсь сказать, я мог бы
узнай у самого таксиста. Он наверняка ждет снаружи.

Отпущенный с этим поручением, он покинул галерею, в то время как Клик подошел к
окну, выходившему в небольшой внутренний дворик. Его глаза отметили
почти бессознательно присутствие большого движущегося фургона, стоящего рядом с
воротами на улицу.

— О, мистер Белтхаус, — воскликнул он, — вы собираетесь перевозить эти благословенные статуи в фургоне для перевозки мебели?

Мистер Белтхаус присоединился к нему, но его голос стал ещё более раздражённым, когда он воскликнул:

«Конечно, нет; это, должно быть, для удобства смотрительницы. Она
жила в подвале, но она сказала, что она двигалась, как только
выставка закончилась. И теперь, может быть, мистер Хэдленд, если вы не возражаете
я так говорю, мое время очень ценно. Так что, если ты спросишь меня о чем-нибудь еще
ты хочешь знать ...?"

Клик резко остановился в верхней части галереи и
замер, являя собой воплощение растерянности.

- Должен сказать, мистер Белтхаус, это дело ставит меня в тупик. Может быть, вы
не откажетесь сказать мне, куда ведет эта дверь?

Он коснулся дверной рамы, почти скрытой огромной картиной, которая
висела поперек нее.

— Что? О, это, кажется, ведёт в коридор, который ведёт в комнаты смотрителя. Очень достойные люди, Перри, мать и дочь, и я бы сказал, что Институту будет жаль их потерять. Они переезжают, как вы заметили, в сельскую местность. Однако эта дверь была заперта и завинчена — вы и сами видите эти винты, не так ли?-- значит, не было никаких возможных способов входа или
выхода. Что-нибудь еще, мистер Хедленд?

Мистер Хедленд печально покачал головой.

"Здесь ничему нельзя научиться. Я думаю, что хотел бы получить этот адрес,
у старухи, знаете ли, - добавил он кротко.

- Ах, это! Все еще думаешь об этой престарелой Венере, да? Что ж, я пойду и
найду Томпсона для вас сам", - сказал теперь уже открыто насмехающийся мистер
Белтхаус.

— Есть идеи, старина? — прошептал мистер Нарком, когда его союзник наклонился и
коснулся ещё нескольких хлопьев похожего на гипс белого порошка.

"Кучи," — был лаконичный ответ.  — Но когда мышь попадает в ловушку,
что она делает?

— Ну, конечно, остаётся! — сказал озадаченный Нарком, и Клик удовлетворенно
рассмеялся, направляясь в конец коридора, где находился мистер
Чарльз Галвестон Белтхаус, пребывавший в крайне дурном расположении духа, прибыл минутой позже в сопровождении верного комиссионера Томпсона.

"Ничего не вышло, сэр; ни следа от этого проклятого кэба, и таксисты никогда раньше не замечали его на стоянке. В наши дни они редко встречаются в этих краях, сэр. Я и не надеялся, что он появится, но добрая леди была непреклонна. Сказала, что не приблизится ни к одному из этих опасных автомобилей, и как она
фыркнула даже на таксиста!..

На губах мистера Хедленда появилась странная улыбка.

"Это не имеет значения, дружище. Не думаю, что нам понадобится и то, и другое.
такси или добрая дама опять".

Мужчина вернулся к своему посту, и клик следовал секретарь
галерея. Но, отойдя немного, он резко остановился, нащупывая что-то в кармане.
Затем издал короткий возглас отчаяния.

"Мне показалось, я это слышал. Извините, сэр, это моя ручка. Я за ней. Не
заставил вас ждать минуту".

Он повернулся и быстро побежал обратно, вернувшись через три минуты с пером в руке, с улыбкой на лице и с белыми пятнами на пальто, которые даже менее внимательному наблюдателю, чем мистер Нарком, подсказали бы, что он был очень близко к потолку.

— А теперь взгляните на тело, мистер Белтхаус, — живо сказал он, спокойно глядя на взволнованное лицо этого джентльмена, открывая дверь маленькой комнаты, куда внесли тело несчастного полицейского.




Глава XXVII

Обман с вывихнутым запястьем


Тело принадлежало мужчине в самом расцвете сил, и, если бы не
странно вытянутое и застывшее лицо, его можно было бы принять за спящего.

Клик внимательно осмотрел его, даже опустил губы и поднял
закрытые веки. Мгновение он стоял, глядя на неподвижную фигуру,
затем он со щелчком закрыл увеличительное стекло.

"Хорошо, что твой друг-доктор оказался рядом, — сказал он,
не обращая внимания на вопрос. — Кстати, давно его знаешь?

"Ну, не то чтобы давно, — последовал удивленный ответ. — Мы
вместе прибыли на одном корабле несколько месяцев назад. Он франко-канадский врач, только что приехал, кажется. Очаровательный человек...
Но его слова, очевидно, не дошли до адресата, потому что Клик снова наклонился над телом, и прежде чем кто-либо из мужчин успел его спасти, он за что-то зацепился ногой и растянулся на полированном полу.
запястье согнулось под ним. Он мгновенно вскочил на ноги с помощью
Нэкома, но с печальной улыбкой оглядел свое запястье.

"Жаль, что его сейчас здесь нет", - воскликнул он. "На этот раз я покончил со своим запястьем.
думаю, сломал его".

Секретарша издала негромкий звук, свидетельствующий о мягком сочувствии.

"Он вернется через минуту. Я-звонить на него. Он является размещение
совсем рядом". И, повернувшись, Мистер Belthouse побежал в офис на другой
стороне зала.

"Она сломана, клик?" - спросил Г-нарком испуганно, когда он смотрел на
лицо его Элли. Значительный проект был единственный ответ.

— Я бы хотел увидеть того врача, который называет отравление кураре болезнью сердца, —
прошептал он. — Смотрите. — Он повернулся и опустил воротник мертвеца, показав крошечное красное пятнышко под подбородком, такое маленькое, что его едва можно было заметить.

 — Отравлен, — прошептал он, — но кем — нашим превосходным секретарём или добрым доктором — ещё предстоит выяснить.

Через две минуты мистер Белтхаус вбежал в комнату.

"Я поймал его, — торжествующе объявил он, — и я послал за
экономкой и велел ей принести горячей воды и бинты. Нет ничего лучше горячей воды при растяжении связок.

Клик полностью согласился с этой теорией и стоял, потирая ноющее запястье, пока не вошла сама смотрительница с
вещами.

Это была женщина средних лет с бледным лицом и ловкими руками, и Клик
с радостью подставил ей запястье, слегка поморщившись, когда её пальцы коснулись напряжённых сухожилий.

Он смотрел в пол, наблюдая за каплями воды, которые падали на полированный пол,
причинивший ему столько горя.

— Вы слышали, что наш заключённый сказал прошлой ночью, миссис Перри? — спросил Белтхаус.
добродушно. "Одна из благословенных британских публики оказалась запертой и сказала, что она
чуть не снесла все здание, пытаясь позвать на помощь".

Миссис Перри безмятежно подняла глаза.

"Стены очень толстые, сэр, и мы устали с упаковки, я
жду. Я, конечно, не слышал ни одного звука. Нет, сэр, я думаю, что это
право". Она посмотрела на Клика.

- Спасибо, теперь все будет в порядке, - сказал он, не удостоив ее взглядом.
еще раз.

Миссис Перри покинула комнату так же бесшумно, как и вошла в нее, когда вдруг
Клик издал короткий возглас восторга.

"Шотландия!" - воскликнул он, и его лицо озарилось облегчением. "У меня это получилось!"

"Что?" - воскликнула секретарша. "Подсказка?"

"Нет, нет, лекарство для моего запястья", - сказал мистер Хэдленд, роясь в своем
кармане в поисках записной книжки, в то время как мистер Белтхаус возмущенно фыркнул.
- Представляете, я забыл эту несравненную мазь. Мистер Нэком, сходите и принесите
мне бутылочку, хороший парень; вот название. Теперь ваш драгоценный доктор мне не нужен, мистер Белтхаус. Вы можете зайти к нему по пути, Нарком, и сказать об этом. Какой у него адрес, мистер Белтхаус?

 — О, это не имеет значения. Я ему позвоню, — сказал этот джентльмен. — Но
кажется, это Кромвель-роуд, 716, если вам интересно.

«Не будем тратить драгоценное время доктора», — сказал мистер Хедленд, и мистер
Нарком умчался с вырванным листом из записной книжки, как будто от этого соединения зависела сама жизнь его спутника. Оставшись один, Клик повернулся к секретарю.

— Я ещё раз взгляну на вашу галерею, мистер Белтхаус, а потом, думаю, моя часть работы будет завершена.

 — И хорошо, что завершена, — раздражённо ответил он. — Говорю вам, я не могу позволить себе тратить время впустую этим утром, и если это всё, что вы можете сделать...

«Человек не может сделать больше, чем может», — кротко ответил мистер Хедленд.
С кривой ухмылкой на лице он последовал за секретарём из комнаты, по коридорам и в роковую галерею.

"Ну, что дальше?" — спросил мистер Белтхаус.

"Я думаю, — сказал мистер Хедленд, снова почесав голову, — я думаю, что нужно
подождать и посмотреть."

По-видимому, не заметив слова, сорвавшегося с целомудренных уст мистера Белтхауса, Клик склонил голову набок, словно ожидая какого-то звука.

 Ему не пришлось долго ждать, потому что издалека донесся крик.
и дрался. Он подходил все ближе и ближе, пока, наконец, с оглушительным
аварии, картина над панелями дверь сошел с осколки стекла
и сломанные рамы, дверь распахнулась бесшумно и легко, и в
диафрагма стоял раскрасневшийся и торжествующий фигура господин нарком.

"Прав был я, старина?" - спросил клик в острые, лаконичные тона, в
звук, который господин Belthouse вздрогнул.

«Всё в порядке. Просто перекладываем его в повозку. Петри и Хэммонд
захватили его…»

Теперь это было очевидно, поскольку стойкие офицеры только что
В дверях появились названные, а между ними — сопротивляющаяся женщина, в чьих
ругательствах на английском и беглом французском, в растрёпанных волосах и разорванном платье мистер
Белхаус с трудом узнал компетентную, «уважаемую» экономку.
Но прежде чем он успел сказать хоть слово, его снова прервали.

"Эй! Что это такое? — Они сказали, что я вам нужен, мистер Белтхаус, — раздался голос из главного входа в галерею.

"Доктор Монтре!" — сказал секретарь. "Входите, пожалуйста. Я не могу объяснить, что это значит, но..."

"Спасайся, Жюль!" — закричала женщина. "Быстрее, беги! Я не была...
— Время. Это Клик, смотрите, он здесь! Летите, летите...

 — Значит, мы поймали вас обоих, да? — воскликнул Клик, который бесшумно
обошёл вокруг и встал между незнакомцем с землистым лицом и
чёрными волосами, которого называли доктором Монтре, и дверью.

"Быстрее, ребята. Мистер Нэком, помогите мне здесь", - и последовала быстрая борьба,
затем раздался щелчок наручников. Клик торжествующе склонился над своим пленником
и негромко рассмеялся, разматывая мокрые тряпки с
своего неповрежденного запястья.

- Значит, моя маленькая уловка удалась, а, Жюль Бержет? И ты тоже, Мари
Пере?

— Но что всё это значит? — взвыл мистер Белтхаус. — Что они сделали, мистер Хедленд или Клик? Я не знаю, что и думать.

Клик коротко рассмеялся.

"Сделали! Они чуть не сделали это с вами, мистер Белтхаус. Они украли Капитолийскую Венеру.

"Столица ... О, это невозможно!" - воскликнул секретарь, его глаза
полезли на лоб.

"Невозможно, не так ли?" рассмеялся Клик. "Я так не думаю. А ты, Мари
Пере, когда у тебя есть такая умная кузина, как Марго, которая позирует в качестве
статуи? О! это попадает в точку, не так ли? И глубокая перина, чтобы
и спрячьте её тоже. Что это, мистер Белтхаус, где статуя?
 Я бы сказал, что она здесь. Верно, ребята, занесите её. Вы и грузчиков привели? Хорошо!

 Ещё двое полицейских с помощью Томпсона внесли знакомую белую фигуру, при виде которой мистер Белтхаус разразился радостными возгласами и благодарностями. Было очевидно, что его опыт в Америке
стал для него уроком, потому что его облегчение было вполне искренним.

"«Венера» в безопасности! Слава Богу!" — повторял он снова и снова.

"Да," — сказал Клик, выщипывая несколько перьев, которые всё ещё торчали у него из
ее мраморные черты. - Ничуть не хуже, и никому не нужно становиться мудрее. Его
Голос стал очень суровым.

- Ничуть не мудрее! - эхом повторил мистер Белтхаус. "Но как же полиция? В чем
будет заключаться обвинение в полицейском суде?"

"В убийстве, мистер Белтхаус, - последовал ответ, - в убийстве бедняги Скотта
там. Это был ловкий трюк — отравить человека с помощью инъекции кураре, а
доктора случайно застать поблизости, чтобы он констатировал сердечную
недостаточность. Ба! Уберите их, ребята, а вы, мистер Белтхаус, помогите мне.
 Мы снова поставим леди на пьедестал. Мистер Нарком, просто взгляните на
— Вон ту большую урну, пожалуйста.

Оба джентльмена сделали, как их просили, и, когда Клик и мистер
Белхаус отошли от пьедестала, они увидели, что мистер Нарком стоит с белым свертком, из которого обильно сыплется порошок.

Клик восхищенно воскликнул:  — Бедняжка Венера Доллопса.
— сказал он, поднимая то, что, очевидно, было костюмом из белых эластичных трико, какие носят на сцене.

"Даму, которая носила это, вы очень любезно выпроводили сегодня утром, мистер Белтхаус, и если когда-нибудь Марго, королева апачей, и
когда-то одна из лучших моделей художников в Париже наслаждалась тем, что так ловко ускользала от вас.

"Что это, мистер Нарком? Как я догадался? Но я не догадался. Мне показали. Посмотрите на крошечные белые хлопья, особенно за
пьедесталом и рядом с большой урной, где она стояла, припорошенная
пудрой, готовая превратиться в мрамор, если услышит приближение
кого-нибудь. Статуя была снята и перенесена через эту дверь к Мари
Пере. Дверь была заперта, мистер Белтхаус? Ничего подобного. Головки
шурупов на месте, и
Приклеено, но сами шурупы были срезаны тонкой металлической пилой, как я обнаружил, когда вернулся за своей ручкой.

"Марго, как я понимаю, в колготках, с побелевшим лицом и руками, заняла место статуи за четверть часа до закрытия.
Полагаю, они боялись оставить её до ночи, опасаясь, что их услышат охранники и полицейские. Наверное, бедняга Скотт думал о Доллопсе — это мой юный друг, мистер Белтхаус, которому показалось, что он видит пустой пьедестал, и он был прав! Что ж, Скотт, должно быть,
Он пришёл, чтобы лично осмотреть Капитолийскую Венеру, а она набросилась на него и нанесла смертельный удар отравленной иглой, которая была припасена на такой случай. Нет, мистер Белтхаус, я могу вам сказать, что апачи превратили кражу со взломом в настоящее искусство; они были готовы ко всему и ко всем...

— Кроме Гамильтона Клика, — сказал мистер Белтхаус с лёгкой улыбкой. «Вы
определённо сотворили чудо».

Клик странно улыбнулся.

"Я бы хотел поймать Марго, — задумчиво сказал он, — и это был
умный ход — отвести подозрения от смотрителя, выдав себя за него.
как возмущённый турист, запертый на всю ночь, но остальные вели себя слишком
глупо.

«Даже тогда я не понимаю, почему вы подозревали миссис Перри», — сказал мистер
Белхаус, когда они возвращались в вестибюль.

Клик снова рассмеялся.

"Я подозревал всех, — ответил он, — включая вас, пока не увидел
Мари. Тогда, если бы соломинка подсказала вам, в какую сторону дует ветер,
то множество перьев, прилипших к юбкам дамы, и вид очень глубокого
французского пухового матраса, который выносили двое
похожих на французов грузчиков, рассказали бы мне остальное.

— До свидания, мистер Белтхаус, и до нашей следующей встречи.

Он сел в ожидавший его лимузин, и они умчались прочь, а мистер
Нарком сиял рядом с ним.




Глава XXVIII

Тайна «верёвки страха»


"Будем надеяться, что мы уже несколько недель мир", - сказал Клик с небольшим
жест усталости, как автомобиль остановился в его распоряжении, и он взял
уход г-нарком.

Но его надежде не суждено было сбыться. Фактически, не успел мистер Нэком
вернуться в Скотленд-Ярд, как у Клика зазвонил телефон, и ему сообщили
подробности самого сложного дела, которым Ярд когда-либо
занимался.

Он мысленно застонал, но пообещал, что сразу же приедет, как только
пообедает и «хотя бы переоденется».

Последнее было добавлено печальным голосом, когда суперинтендант сообщил ему, что это новое дело приведёт их почти на край Англии — в Уэстморленд.

Если вы хоть что-то знаете о графстве Уэстморленд, то вам знаком главный рыночный город Мертон-Шеппард, а если вы знаете Мертон-Шеппард, то вам известно, что в этом городе, помимо огромной ратуши, есть только одно важное здание — Уэстморлендский союз
Банк — частная компания, которую поддерживают все богатые магнаты в округе и которой покровительствуют все, от высших до низших сословий.

 Любой укажет вам на это здание из-за его внушительного внешнего вида и потому, что все в округе приносят свои деньги мистеру Нейлор-Бренту, чтобы он распоряжался ими по своему усмотрению. Мистер Нейлор-Брент — управляющий, и, помимо того, что он известен своей честностью, прямотой и строгим чувством справедливости, он служит для бедных жителей Мертон-Шеппарда чем-то вроде отца-исповедника.
все их проблемы, как социальные, так и финансовые.

В тот день, пока мистера Наркома и его союзника быстро, хотя и несколько неохотно, везли к нему, мистер Нейлор-Брент расхаживал взад-вперёд по своему красиво обставленному кабинету в банке, явно нервничая. То, что он кого-то ждал, было очевидно по тому, как часто он поглядывал на мраморные часы, стоявшие на каминной полке. На их основании была прикреплена серебряная табличка с именами пятнадцати или более «благодарных клиентов», чьи деньги были потрачены.
успешно благодаря его управленческим рукам.

Наконец дверь открылась после осторожного стука по дубовым панелям,
и старый, сгорбленный и почти дряхлый клерк впустил дородную фигуру
мистера Нэкома, за которым следует плотного телосложения человек унылого вида в темно-синем костюме.
синий.

Нейлор-мистер Брент симпатичный, прочная морда приняла выражение
рельеф горячим.

— Сам господин Нарком! Это даже больше, чем я ожидал! — сказал он, протягивая руку. — Мы уже встречались однажды в Лондоне, несколько лет назад. Возможно, вы забыли...

Мягкий, лицо г-нарком сморщилась в улыбке благодарности.

"О, Нет, я не могу", - он вернулся, приятно. "Я помню
отчетливо. Я решил ответить на вашу телеграмму лично и привезти с собой
одного из моих лучших людей - друга и коллеги, которого вы знаете, - мистера Джорджа Хэдленда.

"Рад познакомиться с вами, сэр. И если вы оба присядете, мы сразу перейдём к делу. Вон там удобное кресло, мистер
Хедленд.

Они сели, и мистер Нарком, откашлявшись, продолжил в своей обычной официальной манере: «Я беру слово».

"Как я понял из главного управления, - сказал он, - вам прислали
исключительно крупную партию банкнот из Лондона для
платежей в связи с вашим новым каналом. Не так ли, мистер Брент? Я
надеюсь, неприятности, о которых вы упомянули в своей телеграмме, не имеют никакого отношения к
этим деньгам.

Лицо мистера Нейлор-Брента заметно побледнело, и в его голосе прозвучали встревоженные
нотки, когда он заговорил.

— Клянусь, сэр, так и есть! — воскликнул он. — В этом-то и проблема. Все банкноты исчезли — 200 000 фунтов стерлингов, и ни следа! Боже!
Один Бог знает, что я собираюсь с этим делать, мистер Нарком, но дело обстоит именно так. Все до последнего пенни _пропали_!

"Пропали!"

Мистер Нарком достал красный шёлковый платок и энергично вытер лоб — верный признак нервного возбуждения, — а мистер Хедленд громко воскликнул: "Ну, я пропал!"

— Кто-то, конечно, будет, — резко бросил мистер Брент. — Потому что пропали не только банкноты, но и лучший ночной сторож, который у меня когда-либо был, хороший, надёжный человек...

 — Потерял его? — с любопытством спросил мистер Хедленд. — Что именно вы имеете в виду, мистер Брент? Он исчез вместе с банкнотами?

— Что? Уилл Симмонс! Ни за что на свете! Он не такой. Человек, который предложил Уиллу Симмонсу взятку, чтобы тот предал его доверие, поплатился бы за это жизнью. Более преданного слуги или лучшего товарища никогда не было на свете. Нет, он мёртв, мистер Хедленд, и... я едва могу говорить об этом. Я чувствую себя такой виноватой из-за того, что вообще взяла его на работу, но, видите ли, в последнее время у нас постоянно происходят мелкие кражи: пропадают небольшие суммы, сейфы открываются самым загадочным образом, и деньги исчезают — к счастью, не крупные суммы — даже
Пальто клерков не осталось нетронутым. Я постоянно следил за ними, но всё было напрасно. Поэтому, естественно, когда во вторник утром мне в руки попало это крупное пожертвование, я решил, что ночью нужно принять особые меры предосторожности, и посадил бедного старого Симмонса в хранилище вместе с банковским сторожевым псом. Это был последний раз, когда я видел его живым! Его нашли корчащимся в конвульсиях, и к тому времени, как на место прибыл доктор, он был уже мёртв; сейф оказался открыт, и все деньги были
_похищены_!

«Действительно, скверное дело!» — заявил мистер Хедленд, покачав головой.
— Не знаете, от чего он умер, мистер Брент? Каков был вердикт врача?
— Лицо мистера Нейлор-Брента помрачнело.

"Вот чёрт. Он не совсем понимал. Сказал, что это было
очевидно, что имело место отравление, но не смог принять дальнейшего решения или
выяснить, какой яд, если таковой был, был использован.

"Хм. Понятно. И что сказала местная полиция? Они уже нашли какие-нибудь
улики?

Менеджер покраснел и выдавил из себя смешок.

«По правде говоря, — ответил он, — местная полиция ничего об этом не знает. Я держал пропажу в строжайшем секрете, пока не смог позвонить
— С помощью Скотленд-Ярда.

— Секрет, мистер Брент, при _таких_ потерях! — воскликнул мистер Нарком.
— Это, конечно, необычный способ действовать. Когда банк теряет такую крупную сумму денег, да ещё и в банкнотах — самом удобном для хранения товаре в мире, — и вдобавок происходит загадочное убийство, естественно ожидать, что первым делом будут вызваны представители закона, если только... я не вижу...

 «Что ж, это больше, чем я могу сделать!» — печально ответил мистер Брент. «Но вы видите хоть какой-то свет в конце тоннеля?»

«Вряд ли. Но вполне логично, что если вы готовы
К счастью, есть одна вещь, которая, кажется, не оставляет нам выбора, — это
очевидная вероятность того, что вы сами имеете смутное представление о том, кто
преступник, и опасаетесь, что ваши подозрения могут подтвердиться."

Мистер Хедленд (он же Клик) посмотрел на своего друга с нескрываемым
восхищением в глазах. «Наконец-то начинает пользоваться своей старой головой!» —
подумал он, наблюдая за проницательным лицом суперинтенданта. А затем вслух:
— Я тоже так думаю, мистер Нарком. Возможно, мистер Брент мог бы просветить нас по поводу своих подозрений, потому что я уверен, что они где-то в его голове.

"Боже мой, если вы не сверхъестественный человек, мистер Хэдленд!" - ответил тот.
джентльмен с тяжелым вздохом. "Вы определенно раскопали нечто такое,
что, как я думал, было скрыто только в моей собственной душе. Именно по этой причине
я хранил молчание; мои подозрения, если бы я их озвучил,
могли бы ... э-э ... затянуть обвиняемого еще глубже в трясину его собственной
глупости. Вот Паттерсон, например, он бы арестовал его на месте без малейших колебаний.

— Паттерсон? — быстро вставил Клик. — Паттерсон — знакомое имя.
 Но не думайте, что это тот же самый Паттерсон.Это довольно распространённое имя. Промоутер компании, который сколотил состояние на меди в первый год войны и ушёл на покой с «наживой», грубо говоря. «Полагаю, это не тот парень?»

 «Тот самый!» — взволнованно ответил мистер Брент. «Он приехал сюда около пяти лет назад, купил Маунт-Моррис-Корт — прекрасное место с видом на весь город — и недавно начал управлять банком, конкурирующим с нашим, делая всё, что в его силах, чтобы подорвать моё положение здесь.
Это — это, я полагаю, из мести, как мне, так и Джорджу. Молодой человек
У этого глупца хватило наглости посвататься к его дочери, и, более того, он сбежал с ней, и они поженились, что довело ненависть Паттерсона к нам обоим почти до безумия.

 — Хм. Понятно, — сказал Клик. — Кто такой Джордж?

«Джордж Баррингтон, мой пасынок, мистер Хедленд; к несчастью для меня, сын моей покойной жены от первого брака. Я должен признать, к сожалению, что он стал причиной смерти своей матери. Он буквально разбил ей сердце своим разгульным образом жизни, и я был только рад дать ему небольшое содержание, которое, однако, помогло ему в его несчастливом браке, и
— Я надеялся, что мы с ним распрощались.

Клик вопросительно приподнял бровь.

"Вы недовольны, мистер Брент? — спросил он. — Но я понял из ваших слов, что это был брак по любви.

"Вначале это был исключительно вопрос любви, мистер Хедленд, —
серьезно ответил управляющий. «Но, как вы знаете, когда в дверь стучится бедность, любовь иногда вылетает в окно, и, судя по всему, бывшая мисс Паттерсон не перестаёт сожалеть о том дне, когда она стала миссис Джордж Баррингтон. Джордж околачивался здесь последние одну-две недели, и я заметил, что он пытается возобновить знакомство с
Старого Симмонса видели всего день или два назад в баре «Роза и якорь».
 Его... его также видели бродящим вокруг банка во вторник вечером. Теперь вы знаете, почему я не хотел начинать дело. Старик Паттерсон
поднял бы на уши весь город, чтобы получить шанс посадить этого молодого бездельника в тюрьму, не говоря уже о том, чтобы одновременно очернить мою репутацию.

"Прежде чем это произойдет, я должен попытаться собрать достаточно денег частным путем
чтобы заменить банкноты - но смерть старого Симмонса, конечно,
другое дело. Его убийца должен быть привлечен к ответственности, пока
У меня в кармане есть десятицентовая монета.

Его голос внезапно сорвался на хриплый всхлип, и на мгновение он закрыл лицо
руками. Затем он взял себя в руки.

"Мы все сделаем для этого все возможное, мистер Брент," — сказал мистер Нарком
после довольно долгого молчания. — Это, конечно, очень прискорбная трагедия, почти двойная, можно сказать, но я думаю, что вы можете спокойно доверить себя нашим рукам, а, Хедленд?

Клик склонил голову, а мистер Брент улыбнулся, выражая признательность за
доброе сочувствие суперинтенданта.

"Я знаю, что могу, — тепло сказал он. — Поверьте мне, мистер Нарком, и вы тоже,
Мистер Хедленд, я совершенно счастлива остаться с вами. Но у меня
есть свои подозрения, и весьма серьезные, и я бы не возражал
держу пари, что Паттерсон разработал весь план и сейчас
тихо посмеивается надо мной в рукав ".

- Это смелое утверждение, мистер Брент, - спокойно вставил Клик.

- Но оно подтверждается фактами, мистер Хэдленд. Он дважды пытался подкупить
Симмонс оттолкнул меня и в прошлом году предложил Кэлкотту, моему главному клерку,
5000 фунтов за список наших клиентов!

 — Ого! — сказал Клик двумя разными голосами. — Он из таких? Не
Не удовлетворившись состоянием, нажитым спекуляцией, он пытается разорить других;
и, не сумев заполучить ваш список клиентов, он затевает
фальшивую игру в воровство и делает на это ставку. Хм! Что ж, молодой Баррингтон,
возможно, всего лишь совпадение, мистер Брент. На вашем месте я бы не слишком
беспокоился о нём. Пожалуйста, расскажите мистеру Наркому и мне
подробности с самого начала. Когда было обнаружено убийство и кто его обнаружил?

Мистер Нейлор-Брент откинулся на спинку стула и тяжело вздохнул, протирая свои золотые очки.

«Для дела такой трагической важности, мистер Хедленд, — сказал он, — в нём
странным образом не хватает подробностей. На самом деле мне больше нечего вам сказать, кроме того, что в 6 часов, когда я сам ушёл из банка в свои личные комнаты наверху, я оставил бедного Симмонса охранять сейф; в половине десятого меня вызвал инспектор, который оставил молодого Уилсона с телом. После этого…»

Клик поднял руку, призывая к тишине.

"Одну минуту, — сказал он. — Кто такой молодой Уилсон, мистер Брент, и почему
именно он, а не инспектор, остался наедине с телом?"

- Уилсон - один из кассиров, мистер Хедленд, славный парень. Кажется, он
обнаружил, что наружная дверь банка не заперта, и вызвал констебля на постой
; как назло, инспектор случайно оказался рядом, и спустился вниз
они вместе вошли в хранилище. Но что касается того, почему инспектор оставил
молодого Уилсона с телом, вместо того чтобы послать его за мной ... Что ж,
честно говоря, я никогда об этом не задумывался до этого момента.

— Понятно. Странно, что этот парень Уилсон сразу направился к
хранилищам. Он заранее ожидал убийства или ограбления? Он был
— Вы знали, что там были эти банкноты, мистер Брент?

— Нет. Он ничего о них не знал. Никто не знал, кроме старшего клерка, мистера Кэлкотта, меня и старого Симмонса. В банковских делах, знаете ли, чем меньше о таких вещах говорят, тем лучше, и...

Мистер Нарком кивнул.

— Очень мудро, очень мудро! — одобрительно сказал он. — В денежных вопросах нельзя быть слишком беспечным, и, если позволите, я скажу, что, поскольку в банке платят не слишком много, искушение иногда бывает довольно сильным. У меня самого в банке работают два племянника...

Взгляд Клика заставил его замолчать, как будто он произнёс вслух:

«Этот Уилсон, мистер Брент, — тихо спросил Клик, — он молодой человек?»

«О, довольно молодой. Не больше двадцати четырёх или двадцати пяти, я бы сказал.
Приехал из Лондона с отличной рекомендацией и до сих пор
доставлял только удовольствие. Всеобщий любимец в фирме, а также у старых
Сам Симмонс. Я полагаю, они иногда вместе обедали и были хорошими друзьями. Кажется почти совпадением, что старик умер на руках у мальчика.

"Полагаю, перед смертью он ничего не сказал, чтобы дать представление о
Убийца? Но, конечно, вы не могли этого знать, ведь вас там не было.

"Как раз я знаю, мистер Хедленд. Молодой Уилсон, который ужасно расстроен, — на самом деле, потрясение от случившегося полностью расшатало его нервы, которые и в лучшие времена были не очень крепкими, — говорит, что старик просто корчился и бормотал что-то о верёвке. Затем он упал замертво.

"Веревка?" - удивленно переспросил Клик. "Он был связан или был связан тогда?"

"В том-то и дело. При нем не было никаких признаков чего-либо, связанного с
веревкой. Возможно, это был предсмертный бред или что-то в этом роде.
сортировать. Вероятно, бедный старик был в полубессознательном состоянии".

"Несомненно. А теперь еще один вопрос, мистер Брент, прежде чем я принадлежностями
ваше терпение лопнет. Мы, полицейские, как вам известно, жуткие зануды. Сколько
было времени, когда молодой Уилсон обнаружил, что дверь банка
не заперта?

- Примерно в половине десятого. Я только что заметил, что мои часы пробили половину
второго, когда меня отвлек инспектор...

«И разве не странно, что клерк вернулся в банк в такой час, если только он не работал сверхурочно?»

Мистер Нейлор-Брент откинул назад свою красивую голову жестом, который выражал
Клик знал, что у него не было привычки заставлять кого-либо из своих
сотрудников работать сверх положенного времени.

"Он не делал ничего подобного, мистер Хедленд," — ответил он немного
грубо. "Наша фирма особенно внимательно относится к вопросу о рабочем
времени. Уилсон сказал мне, что он вернулся за своими часами, которые
оставил здесь, и..."

«А дверь была удобно отперта и готова, так что он просто позвал инспектора и повел его прямо в хранилище. Полагаю, он не взял с собой часы?»

Мистер Нейлор-Брент внезапно вскочил на ноги, забыв о своей невозмутимости
на мгновение утратив самообладание.

"Боже! Я никогда об этом не думал. Чёрт возьми, парень, ты делаешь из этого ещё большую загадку, чем раньше. Ты же не намекаешь, что этот парень убил старого Симмонса, да? Я не могу в это поверить."

"Я ни на что не намекаю," невозмутимо ответил Клик. «Но я должен рассмотреть всё со всех сторон. Когда вы спустились вниз с инспектором, мистер Брент, вы случайно не заметили сейф?»

 «Да, заметил. На самом деле, боюсь, это была моя первая мысль — это было естественно, ведь я отвечал за 200 000 фунтов стерлингов банкнотами Банка Англии, — и поначалу
Я думал, что всё в порядке. Потом молодой Уилсон сказал мне, что он сам закрыл дверцу сейфа... Чему вы улыбаетесь, мистер
Хедленд? Это не повод для смеха, уверяю вас!

 Странная однобокая улыбка, так характерная для этого человека, на мгновение появилась на лице Клика и тут же исчезла.

 — Ничему, — коротко ответил он. — Просто мимолетная мысль. То есть вы хотите сказать, что молодой Уилсон закрыл сейф. Он знал, что банкноты пропали? Но вы же сказали, что он ничего о них не знал. Но если они были там, когда он заглянул внутрь...

Его голос затих, и он не стал заканчивать фразу. Лицо мистера Брента побагровело от волнения.

 «В любом случае, — воскликнул он, — деньги не были украдены до тех пор, пока молодой
 Уилсон не послал за мной инспектора. И мы позволили ему спокойно уйти!
 Вы были правы, мистер Хедленд, если бы я только выполнил свой долг и сказал
Инспектор Коркрэн, немедленно...

"Спокойнее, парень, спокойнее. Я не утверждаю, что это так", - вставил Клик со спокойной улыбкой.
слегка улыбнувшись. "Я только пытаюсь найти свет ..."

"И делаю это зрелище еще чернее, прошу прощения",
оживленно ответил мистер Брент.

— Может быть, и так. Но дьявол не всегда так черен, как его малюют, — ответил Клик. — Я бы хотел увидеть этого Уилсона, мистер Брент,
если только он не настолько болен, что не может прийти в офис.

 — О, сегодня он вернулся на работу, и я мигом его приведу.

И почти в ту же секунду он появился — молодой, стройный, бледный юноша,
склонный к чрезмерной яркости в выборе галстуков и одетый несколько лучше, чем большинство банковских клерков. Клик заметил
жемчужную булавку, хорошо сшитый костюм, который был на нём, и на мгновение его лицо приняло странное выражение.

Резкий голос мистера Нейлор-Брента нарушил тишину.

"Эти джентльмены из Скотленд-Ярда, Уилсон," — резко сказал он, — "и
они хотят знать, что именно произошло здесь во вторник вечером. Расскажите им, пожалуйста, всё, что знаете."

Бледное лицо молодого Уилсона стало странного серого оттенка, как свежеиспечённый хлеб.
Он заметно задрожал.

"Случилось, сэр... случилось?" он запнулся. "Откуда мне знать, что
случилось? Я... я подоспел как раз вовремя и..."

"Да, да. Мы точно знаем, когда вы туда попали, мистер Уилсон, - сказал Клик.
- но что мы хотим знать, так это что побудило вас спуститься в хранилище
когда вы забрали инспектора? Это путешествие показалось мне довольно ненужным,
если не сказать больше.

- Я слышал крик ... по крайней мере...

- Прямо через закрытую дверь хранилища с девятидюймовыми бетонными стенами,
Уилсон? - тут же вставил мистер Брент. "Симмонс был заперт там
я, мистер Хэдленд, и..."

"Заперт, мистер Брент? Заперто, вы сказали? Тогда как мистер Уилсон здесь оказался
и инспектор вошли?

Молодой Уилсон умоляюще протянул руку.

"Дверь была открыта", - пробормотал он. "Я клянусь в этом своей честью. И
сейф был открыт, и... и банкноты исчезли!"

«Какие банкноты?» — голос мистера Брента нарушил мгновенное молчание, когда он осознал значение этого признания. В ответ
молодой человек уронил голову на дрожащие руки.

"О, банкноты — 200 000 фунтов! Думайте что хотите, сэр, но я клянусь, что невиновен! Я никогда не прикасался к деньгам и не трогал своего… мистера.
Симмонса. Я клянусь, я клянусь!

 «Не клянитесь слишком сильно, иначе вам, возможно, придётся «от-клясться» снова», — сурово заметил Клик.  «Мистер Нарком и я хотели бы взглянуть на само хранилище и на тело, если вы не возражаете, мистер Брент».

— Конечно. Уилсон, вам лучше пойти с нами. Вы можете нам понадобиться. Сюда, джентльмены.

 Сказав это, управляющий поднялся на ноги, открыл дверь своего кабинета и спустился по такой же частной лестнице в подвальные помещения. Клик, мистер Нарком и молодой Уилсон, очень взволнованные предстоящим испытанием, шли позади. Когда они проходили мимо двери, ведущей в банк, где работали клерки, из неё вышел старый Кэлкотт и почтительно остановился перед управляющим.

 «Если вы меня извините, сэр, — сказал он, — я подумал, что вам, возможно, будет интересно это увидеть».

Он протянул пятифунтовую банкноту Английского банка, и мистер Брент взял её и критически осмотрел. Затем с его губ сорвался тихий возглас.

"541063!" — воскликнул он. "Боже мой, Кэлкотт, откуда она взялась? Кто?.."

Кэлкотт потёр свои старые руки, словно с большим удовольствием предвкушая лакомый кусочек.

— «Полчаса назад, сэр, мистер Джордж Баррингтон принёс его и попросил уменьшить сдачу».

Джордж Баррингтон! Члены маленькой компании в изумлении переглянулись, и Клик на мгновение заметил, что юный Уилсон напрягся.
лицо расслаблено. Мистер Джордж Баррингтон, Эх! Любопытный маленький односторонний
улыбкой отправился вверх по щеке клик и пропал. Веселье продолжилось их
спускаетесь по лестнице, несколько подавлен этой новой разработки.

Узкий, темный коридор вел к своду, который был отнюдь не
большая камера, но и отличается крайней солидности своего дома.
Он был бетонным, как и большинство хранилищ, и освещался только одной электрической
лампой, которая, когда её включали, тускло светила на фоне серых каменных
стен. Единственная вентиляция, которой он мог похвастаться, представляла собой ряд
маленькие отверстия, около дюйма в диаметре, поперек одной стены - ближайшей к
проходу - и точно напротив сейфа. Они были такими маленькими, что
казалось, что даже мышь не смогла бы пролезть ни через один из них,
если бы мышь была такой внимательной. Эти отверстия располагались так низко, что
было физически невозможно что-либо разглядеть сквозь них, и хотя глаза Клика
заметили их появление там, в хранилище, он ничего не сказал и
казалось, не обращал на них особого внимания.

Быстрый взгляд по сторонам дал ему полное представление о комнате! Сейф
У стены стояла фигура старого банковского служащего, который спал
своим последним сном и охранял хранилище после смерти, как не смог
сделать при жизни. Клик подошел к нему, а затем внезапно остановился,
уставившись на то, что показалось ему небольшим клочком бумаги.

"Привет!" — сказал он. "Вы ведь не разрешаете курить в хранилище, мистер
Брент? — Не то чтобы это могло причинить большой вред, но…

 — Конечно, нет, мистер Хедленд, — тепло ответил управляющий. — Это
строго запрещено. — Он пристально посмотрел на молодого Уилсона, который, и так нервничая, стал ещё более взволнованным.

"Я не курю, сэр", - пробормотал он в ответ, что управленческие внешний вид
обвинение.

"Рад это слышать". Клик любовно погладил свой портсигар в своем
кармане, как бы извиняясь за клевету. "Но это моя ошибка, не
сигарета закончилась, просто скрутить из бумаги. В любом случае, это не имеет значения. Он
нагнулся, чтобы поднять его, а затем, взмахнув рукой, как будто
выбросил его. Только мистер Нарком, привыкший к выходкам своего знаменитого
коллеги, заметил, что тот «сунул» его в карман. Затем Клик
пересёк комнату и остановился, глядя на тело, лежащее на полу.
он лежал, скорчившись и исказившись в предсмертной агонии, которая так жестоко и таинственно охватила его.

Так это был Уилл Симмонс! Что ж, если лицо является показателем характера — а в девяти случаях из десяти это не так, — то уверенность мистера
Нейлор-Брента была вполне обоснованной. Прекрасное,
чистое, суровое лицо с плотно сжатыми губами, лицо, которое никогда не подведет
друга и никогда не простит врага. Молодой Уилсон, подошедший к Клику,
внезапно вздрогнул, взглянув на тело, и
закрыл глаза.

Голос мистера Брента нарушил тишину, которую так часто навевает вид смерти
.

— Я думаю, — тихо сказал он, — если вы не возражаете, джентльмены, я вернусь в свой кабинет. Сейчас на кону важные дела, так что, если вы меня извините, — знаете, уже почти закрываемся, а нужно решить много важных дел. Уилсон, останься здесь с этими джентльменами и окажи любую возможную помощь. Если они захотят, проводи их по магазину.
Вам не нужно возвращаться к работе сегодня. Если вам что-то нужно узнать, пожалуйста,
обращайтесь ко мне.

"Спасибо. Мы не забудем." Клик церемонно поклонился, когда управляющий
уходил. "Но, без сомнения, мистер Уилсон окажет нам всю необходимую помощь.
мы требуем, мистер Брент. Сначала мы проведем осмотр тела и
сообщим вам вердикт!"

Дверь за фигурой мистера Брента закрылась, и Клик, мистер Нэком и
молодой Уилсон остались наедине с мертвым.

Клик опустился на колени перед неподвижной фигурой и осмотрел ее
от края до края. Сжатые в кулаки руки подверглись самому тщательному осмотру,
но он ничего не сказал, лишь время от времени переводя взгляд с этих самых
рук на фигуру молодого кассира, который стоял рядом с ним, дрожа от страха.

«Хм, судороги», — наконец тихо сказал он сам себе, и мистер Нарком
Он с напряжённым интересом наблюдал за его лицом. «Возможно, аконит, но как его
принимают?» Он снова замолчал, его мозг быстро работал, и если бы
мысли можно было увидеть, они выглядели бы примерно так: «Судороги, корчи,
извивания, узлы боли, верёвка».

 Внезапно он резко повернулся к Уилсону, его лицо было
маской, скрывающей эмоции.

— Послушайте, — строго сказал он, — я хочу, чтобы вы сказали мне чистую правду,
мистер Уилсон. Это самый разумный способ вести себя с полицией, знаете ли.
Вы абсолютно уверены, что Симмонс ничего не сказал о причине своей
смерти? Какими именно были его последние слова, обращенные к вам?"

"Я умолял его сказать мне, кто его ранил", - ответил Уилсон.
дрожащим голосом, "но все, что он мог сказать, было: "Веревка ... осторожно с
веревка... веревка страха ... веревка страха", - и затем он исчез. Но
не было никаких признаков веревки, мистер Хэдленд, и я не могу представить, к чему
этот ... милый ... старина... клонил. И теперь подумать только, что он
мертв ... мертв...

Его голос дрогнул, и на мгновение воцарилась тишина. Снова заговорил Клик.:

- И вы ничего не видели, ничего не слышали?

- Ну... я едва ли знаю. Раздался звук - слабый шепот, похожий на тростинку.
тонкий, почти как протяжный вздох. Я действительно думал, что я должен иметь
представил себе это, и когда я снова прислушался, он ушел. После этого я бросился
для безопасного и----"

"Зачем ты это сделал?"

— Потому что он рассказал мне за ужином о записках и заставил меня пообещать, что я никому не скажу, и я боялась, что их кто-то украл.

 — Возможно ли, что кто-то подслушал ваш разговор? Где вы обедали?

 — В «Розе и короне». — Голос Уилсона снова задрожал, как будто
Воспоминания об этом снова привели его в ужас. «Мы с Симмонсом часто обедали вместе. За нашим столиком больше никого не было, и в зале почти никого не было. Единственным человеком поблизости был старый Рамаджи, чернокожий парень, который держит в городе индийский базар. Он местный старожил, но даже сейчас едва понимает по-английски, а большую часть времени он так накачан опиумом, что даже если бы услышал, то всё равно не понял бы». В тот обед он, конечно, был слеп как крот, потому что мой... мой друг,
я имею в виду Симмонса, заметил это.

 — Вот как! — Клик задумчиво погладил подбородок. Затем он сказал:
понюхал воздух и небрежно бросил: "Все еще любите сладости, не так ли?"
вы, мистер Уилсон? Мятные леденцы или анисовые шарики, а?"

Глаза мистера Нэкома буквально выпучились от изумления, а молодой Уилсон вспыхнул.
гневно.

- Я не такой дурак, мистер Хэдленд, - быстро сказал он. - Если
Я не курю и уж точно не сосаю леденцы, как ребёнок. Я
никогда не увлекался этим в юности, и у меня не было этого в кошачьем возрасте.
 Что заставило вас спросить?

 «Ничего, просто мне так захотелось». Но, тем не менее, Клик продолжал принюхиваться,
а затем внезапно, издав тихий возглас, опустился на четвереньки.
опустился на колени и начал изучать каменный пол.

"Это невозможно ... и все же ... и все же. Должно быть, я прав", - тихо сказал он,
наконец поднимаясь на ноги. "'Веревка страха было то, что он сказал, не
это? 'Веревка из страха".Он вдруг подошел к сейфу, и, склонившись над
нее, проверив ручку двери и тяжело. И в этот момент мистер
Брент вновь. Клик перешли на его пятки, и улыбнулась через
на него.

"Смогли выделить нам немного вашего драгоценного времени, Мистер Брент?" он
вежливо спросил. "Ну, я как раз поднимался. На самом деле нечего
Здесь ничего не добьёшься. Я осмотрел сейф на предмет отпечатков пальцев, и нет никаких сомнений в том, чьи они. Мистеру Уилсону лучше подняться наверх и рассказать нам, что именно он сделал с банкнотами, и...

 Лицо молодого Уилсона внезапно посерело. Он сжал кулаки и тяжело задышал, как загнанный бегун.



 — Говорю вам, их не было, — в отчаянии закричал он. «Они ушли. Я
искал их и не нашёл. Они ушли — ушли — ушли!»

Но Клик, казалось, не обращал на него ни малейшего внимания и продолжал раскачиваться.
Он развернулся на каблуках и последовал за широкой спиной управляющего, в то время как
Уилсону волей-неволей пришлось вернуться с мистером Наркомом. Однако на полпути вверх по лестнице
Клик внезапно остановился и выругался.

"Какой же я идиот!" — сердито сказал он. "Я оставил свою лупу на сейфе, а это самый необходимый инструмент для нас, полицейских. Не утруждайте себя приходом, мистер Брент, если вы просто одолжите мне ключи
от хранилища. Спасибо, я сейчас вернусь.

Он вернулся буквально через минуту, и
другие члены маленькой компании едва успели дойти до личного кабинета,
когда он буквально ворвался вслед за ними. В его глазах было выражение величайшего
удовлетворения.

"Вот оно", - сказал он, поднимая стакан, чтобы все могли видеть. "И посмотрите
сюда, мистер Брент, я передумал обсуждать этот вопрос дальше.
здесь. Лучшее, что ты можешь сделать, это поехать в такси с мистером
Нарком, отправляйтесь в полицейский участок и получите ордер на арест этого молодого человека — нет, не говорите, мистер Уилсон, я ещё не закончил, — и заберите его с собой. Я останусь здесь и просто запишу факты. Это займёт
избавит нас от лишних хлопот, и мы сможем отвезти нашего человека прямо в Лондон
под надлежащим арестом. Я не задержу вас больше чем на десять минут.

Мистер Брент кивнул в знак согласия.

"Как вам будет угодно, мистер Хедленд," — серьёзно сказал он. "Мы немедленно отправимся в путь. Уилсон, вы понимаете, что должны поехать с нами? Бесполезно пытаться
уйти от этого, приятель, теперь ты с этим столкнулся. Лучше
просто держать удар и смотреть в лицо фактам. Я готов, мистер Нарком.

Они молча уехали на поспешно найденном такси, оставив
Клика, олицетворяющего собой невозмутимого полицейского, с блокнотом и карандашом в руках.
рука, усердно записывающая то, что он с удовольствием называл «фактами».

Клик попросил всего «десять минут», но прошло почти двадцать, прежде чем старая экономка вывела его через боковой вход из банка, и хотя, возможно, только по чистой случайности он чуть не упал в объятия мистера Джорджа Баррингтона, которого узнал по словесному портрету, нарисованному мистером Брентом некоторое время назад, это явно было подстроено, потому что после нескольких неосторожных слов Клика мистер Баррингтон с непроницаемым лицом
с удивлением проводил этого незнакомца до полицейского участка.

Они обнаружили, что их поджидает маленькая мрачная компания, но при виде Клика
Мистер Нэком шагнул вперед и положил руку на плечо своего друга.

- Что ты нашел, Хэдленд? - спросил я. - взволнованно спросил он.

- Именно это я и ожидал найти, - последовал торжествующий ответ. - Итак, мистер
Уилсон, сейчас ты услышишь конец истории. Хочешь посмотреть
что я нашел, джентльмены? Вот оно." Он порылся в большом кармане пальто
на мгновение вытащил хрустящий сверток. "Эти
Банкноты!"

"Боже милостивый!" Заговорил молодой Уилсон.

— Да, _очень_ добрый Бог — даже к грешникам, мистер Уилсон. Мы не всегда заслуживаем того добра, которое получаем, знаете ли, — продолжил Клик. — Записки найдены, видите ли; записки, убийца, презренный вор, записки, которые были доверены вам невинными людьми, положившимися на вас.

Говоря это, он шагнул вперёд, мимо ожидающих инспектора и мистера Наркома,
мимо потрёпанного, опустившего плечи Джорджа Баррингтона, мимо
худощавого, дрожащего Уилсона и прямо к внушительной фигуре мистера
Нейлор-Брента, который стоял, опираясь одной рукой на высокий
стол инспектора.

Нападение было настолько неожиданным, что его жертва была
сбита с ног, и наручники защелкнулись на его запястьях прежде, чем кто-либо из присутствующих
понял, что именно произошло.

Затем Клик поднялся на ноги.

"Что это, инспектор?" — сказал он в ответ на торопливо заданный вопрос.
"Ошибка? О боже, нет. Никакой ошибки. Наш друг прекрасно это понимает. Думал, что ты сбежишь с этими
200 000 фунтов и оставишь своих сообщников расплачиваться за всё
это, да? Или же молодого Уилсона, которого ты так запугал! A
Действительно, очень красивый план, только вместо мистера Джорджа Хедленда
к нам пришёл Гамильтон Клик и показал вам, что такое план.

«Гамильтон Клик!» — имя сорвалось с уст каждого, и даже сам Брент
уставился на этого волшебника, которого знал весь мир и который, к несчастью,
пересёк его путь, когда он меньше всего этого хотел.

"Да, Гамильтон Клик, джентльмены. Клик из Скотленд-Ярда. И вам очень повезло, мистер Уилсон, что я оказался рядом. Знаете, дела у вас шли совсем плохо, и эти ваши проклятые нервы усугубляли ситуацию
хуже. И если бы не эта САПР Конфедерации----"

"Конфедерации, Мистер Клик?" поставить в Уилсон, ни валко. "Я ... я не
понимаю. Кто мог быть его сообщником?

"Не кто иной, как старина Рамаджи", - ответил Клик. — Вы найдёте его, как обычно, под действием снотворного, в «Розе и короне». Я видел его там совсем недавно.
Но теперь у него нет постоянного спутника... А вот и настоящий убийца.

Он сунул руку в другой вместительный карман и достал небольшую стеклянную шкатулку.

"Веревка страха, джентльмены," — тихо сказал он, — "злобная маленькая
гремучая змея самого смертоносного вида. И не пройдёт много времени, как этот джентльмен познакомится с другим видом верёвки. Уведите его, инспектор. Один его вид режет глаза честному человеку.

И они тут же увели мистера Нейлор-Брента, извивающегося, разъярённого
Существа, совершенно не похожего на добродушного человека, который так долго обманывал и перехитрял доверчивую публику.

 * * * * *

Когда дверь за ними закрылась, Клик повернулся к молодому Уилсону и протянул ему руку.


"Мне жаль, что я так вас обвинил," — мягко сказал он, слегка улыбнувшись.
улыбнись: "Но таков путь полицейского, ты же знаешь. Стратегия - это часть игры.
хотя это был мой неудачный трюк, чтобы причинить тебе дополнительную боль.
Ты должен простить меня. Я не сомневаюсь, что смерть вашего отца была большим потрясением
, хотя вы мужественно пытались скрыть ваши отношения. Без сомнения,
это было его желание, а не ваше.

Внезапная перемена произошла на бледном, изможденном лице Уилсона. Это было
как солнце, сияющее после сильной грозы.

"Вы... знали?" — повторял он снова и снова.  "Вы _знали_? О, мистер Клик,
теперь я наконец могу высказаться. Отец всегда хотел, чтобы я был джентльменом,
и он потратил все свои деньги, чтобы дать мне достаточно хорошее образование, чтобы я могла работать в банке. Он был без ума от денег, без ума от всего, что могло улучшить моё положение. И... и я боялась, что, когда он рассказал мне о банкнотах, у него может возникнуть соблазн... О! Я знаю, что это было ужасно с моей стороны — думать об этом, но я знала, что он души во мне не чает. Я боялась, что он может попытаться забрать одну или две из них, надеясь, что их не хватятся из-за такой большой суммы. Понимаете, у нас были финансовые трудности, и мы до сих пор выплачивали за меня долг за обучение в колледже. Поэтому я вернулась, чтобы сохранить
— Вы следили за ним и нашли его умирающим, хотя откуда вы могли знать...

Его голос затих, и Клик добродушно улыбнулся.

"По форме ваших рук, мой мальчик. Я никогда в жизни не видел двух пар рук, настолько похожих друг на друга. А потом ваше волнение заставило меня рискнуть и предположить... Что это, инспектор? Как было совершено убийство и
какое отношение к нему имела эта маленькая гадюка? Ну, всё довольно просто.
Гадюку положили в сейф вместе с деньгами, а от него к ногам старика
протянули нитку с анисом, который очень любят змеи.
Симмонс. Дверь сейфа была приоткрыта, хотя в полумраке старик, конечно, этого не заметил. Я узнал обо всем этом из тех нескольких слов Уилсона о «веревке» и из того, что он услышал звук, похожий на треск. Мне пришлось хорошенько подумать, скажу я вам. Когда я снова спустился вниз, мистер Нарком, после того как достал увеличительное стекло, я перевернул носок бедного Симмонса и обнаружил то, чего и ожидал, — змея вползла ему в ногу и укусила.

"Почему я заподозрил мистера Брента? Ну, это было очевидно почти с самого начала, потому что он так стремился свалить вину на мистера Баррингтона
здесь, и Уилсон — в придачу к Паттерсону. С другой стороны, Симмонс наверняка не пустил бы никого другого в хранилище, не говоря уже о том, чтобы подойти к сейфу и открыть его ключами. То, что он подошёл к сейфу, было очевидно по отпечаткам пальцев на нём, и, поскольку они тоже пахли анисом, всё это начинало выглядеть довольно забавно. След от аниса вел прямо к тому месту, где лежал Симмонс,
так что я могу только предположить, что после того, как Брент выпустил змею — след,
разумеется, был проложен заранее, когда он был один, — Брент, должно быть,
Он стоял и ждал, пока не увидел, что она действительно выстрелила, и... Откуда я это знаю, мистер Уилсон? Ну, во всяком случае, он там выкурил сигарету. На окурке, который я нашёл, было то же название, что и на тех, что лежали в его коробке, и он был выкурен точно так же, как и те, что лежали в его пепельнице.

«Я мог только предположить, что он ждал, когда что-нибудь произойдёт, и, когда змея напала, схватил пачку банкнот, совершенно забыв закрыть дверцу сейфа, и выбежал из хранилища. Рэмиджи был в коридоре снаружи и, вероятно, свистнул змею обратно
через вентиляционные отверстия у пола, вместо того чтобы самому приблизиться к телу. Вы помните, мистер Уилсон, вы слышали звук этой трубы? Рэймиджи, вероятно, сбежал, пока инспектор был наверху. К несчастью для него, он столкнулся здесь с мистером Джорджем Баррингтоном, и когда, как он мне рассказал, он позже сообщил Бренту о том, что видел
Рэймиджи, всё стало ясно как божий день.

— «Да, — взволнованно вмешался Джордж Баррингтон, подхватывая рассказ своим слабым, довольно глупым голосом, — мой отчим отказался мне верить и дал
Он дал мне 20 фунтов банкнотами, чтобы я ушёл. Полагаю, он не заметил, что это были украденные деньги. Сегодня утром я обменял одну из них в банке, но я и не подозревал, насколько они важны, пока не столкнулся с мистером... мистером Кликом. И он заставил меня пойти с ним.

Мистер Нарком посмотрел на Клика, а Клик посмотрел на мистера Наркома, и
пустое удивление в глазах суперинтенданта заставило его улыбнуться.

 «Ещё одно перо в шляпу старого глупого Скотленд-Ярда, не так ли?»
 — сказал Клик.  «Думаю, нам пора уходить.  Вы идёте в нашу сторону, мистер Уилсон?»
Мы проводим вас до дома, если хотите. Вы слишком расстроены, чтобы идти одной.
Добрый день, инспектор, и... до свидания. Я оставлю дело у вас.
В ваших руках оно в достаточной безопасности, но если вы прислушаетесь к моему совету, то посадите этого человека-зверя под самый строгий арест, какой только может обеспечить участок.

Затем он взял мистера Наркома под руку, а Уилсона, восхищённого и потерявшего дар речи, — под другую, и вышел на солнечный свет.




Глава XXIX

Таинственная смерть Элтона Карлайла


«Больше ничего не скажу, сэр», — с сожалением произнёс Доллопс.
изо всех сил пытаясь запихнуть связку ярких галстуков и какао-бобов
в сумку «Гладстон», уже набитую до отказа.

Клик, закатав рукава рубашки, стоял на коленях перед такой же сумкой и смотрел на него с
изумлённой улыбкой на лице.

"В неё точно не поместится больше какао-бобов, прожорливая ты обезьянка,
— сказал он, весело смеясь. — Должен сказать, что у вас там достаточно вещей, чтобы прожить месяц на Северном полюсе, а не пару дней на плавучем доме. Поторопитесь и пристегните ремни, а то — кто знает? — к нам может заглянуть мистер Нарком с очередным делом.

Доллопс тут же поспешил к нему, задыхаясь от волнения: «Если он это сделает, я съем свой
пучок. Клянусь, сэр! но мы не собираемся отказываться от _этого_
 праздника, не так ли?»

Клик покачал головой. Но как только он открыл рот, чтобы заговорить, раздался
звук, из-за которого Доллопс принял крайне подавленный вид. Это был
самый обычный звук — резко затормозивший у обочины автомобиль.

Клик вскочил на ноги.

"Леннард! Дюк за гинею, но это Леннард! — пробормотал он себе под нос, когда Доллопс с лёгкостью акробата перепрыгнул через
Он поднёс оба пакета к окну и выглянул из-за занавесок.

 Не нужно было слышать его душераздирающий стон отчаяния, чтобы понять, что его догадка верна, а звук торопливых шагов в коридоре предупредил его о приближении мистера Наркома всего за минуту до того, как дверь распахнулась и этот джентльмен, запыхавшийся, но самодовольно улыбающийся, появился на пороге.

— Слава богу, я вовремя, старина, — сказал он со вздохом облегчения,
направляясь к Клику.

 — Жаль, что мы не можем ответить вам взаимностью, мистер Нарком, — сказал Клик с
печальной улыбкой, — но мы ведь не можем, да, Доллопс? Очень жаль, вы
незваный гость. Я заказал такси, в порту нас ждет катер.
Хэмптон-Корт-Уэй, и еще через четверть часа... Он остановился
значительно, и выбросил вперед руку с показательным жестом
большинство отчаяния.

Г-нарком кивнул.

"Это непросто, - согласился он, - и я бы не стал тебя беспокоить, но это
что-то очень важное. И если _you_ подведешь меня..."

"Что ж, старый друг, я тебе нужен, и вот я здесь. Полагаю, ты собираешься
увезти меня, так куда же мы отправимся и когда?"

- А теперь, если позволите, - сказал мистер Нэком. «У меня здесь только одна машина, и Петри
и Хэммонд уехали с другим, чтобы сбить преследователей со следа. Я хочу успеть на поезд в час дня с вокзала Ватерлоо, — сказал он,
сверяясь с часами, — и если мы не поторопимся, у нас не будет шансов.

 — Ватерлоо? Значит, нам не хватит лимузина, чтобы добраться туда? — спросил Клик,
поднимая своё лёгкое пальто.

— Да, это как раз за Портсмутом, и мы не будем там до позднего вечера, но…

— Но я не люблю «но», — вставил Клик, слегка усмехнувшись. — Поехали.
 Ну что, Доллопс?

Он дал мальчику несколько торопливых указаний, повернулся на каблуках, схватил
Мистера Нэкома за его мощную руку и загромыхал вниз по лестнице
как школьник в первый день каникул.

- А теперь увольняйтесь, - сказал он, усаживаясь в лимузин рядом с
суперинтендантом, и достал портсигар. - Это дело
действительно очень важное?

— Я бы сказал, что так и есть, — последовал решительный ответ. — Я получил совет от очень высокопоставленного лица уделить этому вопросу пристальное внимание.
Настоящий клиент — джентльмен, обладающий значительным состоянием и положением в обществе.
Возможно, вы слышали о нём. Это Брайан Десмонд, единственный сын
самого богатого банкира в королевстве, недавно возглавивший фирму своего
отца.

 — Конечно, я слышал о нём, — кивнул Клик. — Кто о нём не слышал?
 Разве это не тот человек, которому принадлежал «Чёрный принц», последний победитель Дерби? Он не только прославился своими занятиями спортом на свежем воздухе, но и не может забыть шумиху, поднявшуюся в газетах два года назад из-за его женитьбы на самой красивой дебютантке сезона, леди Берил Саммертон.

«Это он и есть», — сказал суперинтендант. «Но все его спортивные достижения
Дни — и пути — прошли, потому что с тех пор, как он стал главой крупного банковского
концерна, он посвятил всё своё время финансам и тяжёлой работе. Каждый день он проводит в провинциальном офисе в Портсмуте,
недалеко от которого находится его загородная резиденция.

 — Ещё один случай с принцем Хэлом, да? — задумчиво сказал Клик. — Ладно, старина, не переживай теперь из-за дат в истории — продолжай. Что не так? Я видел его кузена, Элтона Карлайла, на прошлой неделе. Он не отказался от
_своих_ спортивных пристрастий, потому что он шёл по Бонд-стрит
с букмекером, я готов поклясться в этом.

— Бедняга! — тихо сказал мистер Нарком. — Известие о смерти Элтона Карлайла пришло ко мне сегодня утром. Это было убийство — хитрое, коварное, дьявольски спланированное убийство. И нет никаких зацепок, как убийца проник в дом незамеченным, не говоря уже о том, как ему удалось усыпить человека хлороформом без следов борьбы. И всё же человек явно умер прошлой ночью. Мистер
Десмонд вызвал полицию и написал мне подробнейшее письмо.

«Очень предусмотрительно с его стороны», — сказал Клик, потирая подбородок. «Я думал, он будет слишком расстроен, чтобы успеть отправить письмо вовремя».
«Задержите почту. Полагаю, это особая полуночная почта? Хм!»

«Да, — согласился суперинтендант. — Я никогда не думал об этом, я был так рад получить все факты. Я общался с ним по поводу ограблений всю прошлую неделю и собирался спуститься, когда…»

Клик внезапно выпрямился.

"Что это?" - рявкнул он. "Ограбления? Что и откуда было украдено?"

"До сих пор был взят только золото, но теперь----вот Ватерлоо, и
остальные должны быть сохранены, пока мы не сели в поезд. Что это? Бери билеты
и присоединяйся к вам на платформе позже. Хорошо. И автобус
— рядом с двигателем, если я смогу это сделать? Все, что вы скажете, — годится.

С этими словами суперинтендант ловко выпрыгнул из машины и, дав несколько указаний Леннарду, поспешил в кассу. В Портсмут, очевидно, ехало много людей, и мистер Нарком нахмурился и нетерпеливо заерзал, ожидая своей очереди. Он с некоторой тревогой заметил присутствие одного человека, который, очевидно, был французом по происхождению, и если бы не тот факт, что этот человек взял билет до станции, расположенной в пятидесяти милях от Портсмута,
Суперинтендант уделил бы этому факту больше внимания.

К его неудовольствию, на платформе не было никаких признаков Клика, и он ещё больше разозлился, обнаружив, что нет ни одного свободного вагона. В качестве последней причины для раздражения он обнаружил, что вагон за паровозом не только был занят, но и был помечен как «занятый».
Француз, мужчина с длинными волосами и бородой Ван Дейка,
высунулся из окна и умолял каждого охранника, который проходил мимо,
сказать ему, «тот ли это поезд, который идёт в Довер». Как и следовало ожидать
он шёл в прямо противоположном направлении, и все чиновники на платформе сказали ему об этом, а поскольку он продолжал спорить на безупречном французском, они в отчаянии сдались.

Мистер Нарком тоже был в отчаянии, когда увидел, что ворота платформы закрылись перед нахлынувшей толпой опоздавших, а Клик всё ещё не появлялся.

Он не мог поверить, что его союзник намеренно его подставил, и в отчаянии остановился у кареты француза.
Мужчина открыл дверь, словно не зная, выходить ему или нет, а затем, когда раздался свисток, кондуктор с поднятым зелёным флагом бесцеремонно затолкал француза и мистера Наркома в один вагон и велел им «разбираться между собой».

Раздался пронзительный свисток, и поезд тронулся со станции, а мистер
Нарком, под аккомпанемент пронзительных ругательств своего французского
соседа по купе, опустился в противоположный угол, изображая
мрачное отчаяние.

"Бедняга! Извини, что я..."

Но тихий смеющийся голос не успел договорить, как суперинтендант с акробатическим прыжком, достойным самого Доллопса, буквально налетел на своего спутника и схватил его за квадратную чёрную бороду.

"Клик!" — сказал он с гневом и облегчением в голосе. "Я мог бы догадаться, но как же ты меня напугал!"

"Тебе пришлось бы гораздо хуже, друг мой, если бы ты держал глаза открытыми,
как это делал я", - ответил Клик, слегка брезгливо пожав плечами. "Я видел его из
лимузина. Не кто иной, как Гюстав Борелль,
сводный брат Марго. Что ты об этом думаешь?"

Мистер Нарком бросился к билетной кассе, и его щёки побледнели.

"Француз в очереди!" — воскликнул он, вытирая лоб шёлковым платком и изображая жалкое отчаяние.  "Я заметил его, старина, но он взял билет до Таррингтона, так что я был уверен."

— Будем надеяться, что это просто совпадение, — задумчиво сказал Клик. —
Конечно, он мог узнать машину из Скотленд-Ярда, а мог и не узнать.
 В любом случае, я не думаю, что он узнал бы меня в таком наряде. Что ж, друг мой, разве ты не рассказывал мне о серии ограблений?
в этом вашем драгоценном новом деле?

На лице суперинтенданта промелькнуло профессиональное выражение,
одновременно с исчезновением тревожного.

"'Боже мой, — живо сказал он, — я чуть не забыл, зачем
приехал! Да, ограбления из сейфа с кодовым замком в кабинете
мистера Брайана Десмонда в Десмонд-Хаусе. Я полагаю, ты в этом разбираешься
.

"Хм, да", - сказал Клик. "Я должен был бы", - добавил он, немного грустно улыбнувшись,
"учитывая, сколько проблем у меня было, когда я их открывал. Но
это уже другая история. Во всяком случае, я знаю этот аппарат, и один из них принадлежит
Мистер Десмонд, да? И с него были сняты деньги, несмотря на блокировку времени.
меры предосторожности. Полагаю, взорван?

"Нет", - ответил мистер Нэком с мрачной улыбкой. "В течение многих недель из этого сейфа в одночасье исчезали суммы
денег, а механизм
замка был абсолютно неповрежденным, без царапин или дефектов.
Деньги были переведены ночью, после того, как закончились вечеринки с бриджем."

— Что это? — выпалил Клик. — Бридж-вечеринки? Какое отношение к бридж-вечеринкам имеет этот трудолюбивый, избегающий удовольствий покойный спортсмен-банкир Брайан Десмонд?

"Он не играет сам. Это дело его жены. Леди Берил
предана игре. Она отказалась от всего, когда вышла замуж
Десмонд - кстати, она могла бы выйти замуж за герцога - друзья, родители,
хобби, все, кроме бриджа. Что она все еще продолжала приглашать людей
на выходные исключительно поиграть."

"Ого! И где же Элтон Карлайл прийти, и в этом приятного мало
групповушка? Он приручил кошку дома, или хозяин игрища?"

"Ну, что-то в этом роде", - кивнул мистер Нэком, - "хотя его
называли секретарем Брайана. Он всегда был местным жителем, но он и
Брайан был неразлучен с ней. А теперь, вдобавок к этим ограблениям, сегодня утром пришло известие
об убийстве Элтона Карлайла и исчезновении жемчужины Евгении.

Клик внезапно проявил огромный интерес.

"Что это? Что это?" — выпалил он. — Вы же не хотите сказать, что какой-то глупец купил эту злополучную драгоценность на «Кристис» на прошлой неделе? Но да, конечно, он это сделал, теперь я припоминаю. С тех пор, как эта несчастная безделушка появилась на свет, она приносила только неприятности. Изначально она принадлежала герцогине Амелии Евгении,
от которого он и получил своё название. Некоторые камни, кажется, отражают несчастья своих владельцев, и эта жемчужина — само воплощение неудач. Десмонд, я думаю, с суеверной
ирландской кровью в жилах, дважды бы подумал, прежде чем дарить жене такой драгоценный камень!

— Ну, он этого не сделал, — фыркнул мистер Нарком, — и теперь он пропал.

Какое-то время в купе царила тишина. Никто не говорил, никто
не двигался. Затем Клик внезапно выпрямился.

"Значит, вот чего они хотят!" — сказал он с кривой улыбкой.
— Интересно. Интересно. Может быть, и всё же Марго не дура — не дура!

С этими словами он снова погрузился в молчание, которое длилось почти
до тех пор, пока экспресс не высадил их на Портсмутском вокзале.




Глава XXX

Сейф с таймером


Суперинтендант не ошибся, сказав, что Брайан Десмонд был в отчаянии из-за убийства своего кузена, потому что агония, которую он испытывал ночью и днём, всё ещё была видна на его лице, когда он встретил детективов в своём автомобиле в участке.

 «Слава богу, вы наконец-то приехали, мистер Нарком!» — сказал он, когда они отъезжали.
"И если бы только на дворе действовали быстрее, я считаю, что это ужасно
трагедия могла быть предотвращена. Меня не волнует, чего это мне будет стоить - каждой
монеты, которая у меня есть в мире, если потребуется, - но эта ужасающая тайна должна быть
раскрыта. Я хочу, чтобы убийца моего кузена предстал перед правосудием.
Правосудие? Да, но и месть тоже. Дайте мне только добраться до этого негодяя,
и я избавлю закон от дальнейших хлопот.

 — Я вполне понимаю ваши чувства, дорогой мистер Десмонд, — спокойно сказал Клик, —
но, может быть, вы сначала дадите законному правосудию шанс. Я всего лишь
эскизные наброски случае с г-нарком. У нас не было времени на большее,
так что, если вы дадите мне полную информацию, он может облегчить
вопросы. Скажите мне, когда, где и при каких обстоятельствах произошло это убийство.
"

- Я могу рассказать вам эту историю только в том виде, в каком ее рассказали леди Берил, моя жена, и Эстель.
Мистер Хэдленд. К сожалению, меня в тот момент не было дома.

"Это именно то, чего я хочу. Но прежде чем вы начнёте, кто такая Эстель?"

"Эстель Жарден, воспитанница-сирота и компаньонка моей жены, милая маленькая девочка, которую моя жена нашла работающей до смерти в какой-то потогонной мастерской.
как раз перед тем, как мы поженились. Она отослала ее до полного восстановления здоровья.
и с тех пор она жила с нами ".

"Добрый поступок, который совершили бы немногие женщины", - прокомментировал Клик. "Леди Берилл
должно быть, хорошая женщина".

"Так и есть. Она ангел, и настолько же умна, насколько и добра", - сказал ее муж.
все его трагическое лицо озарилось нежностью. "Только что
Эстель, кажется, расстроена больше, чем Берил. И всё же в этом нет ничего удивительного, учитывая, что именно она нашла мою бедную кузину. От шока она чуть не сошла с ума. Похоже, она
Насколько я могу судить, Элтон, как обычно, после обеда удалился в библиотеку, чтобы просмотреть мою корреспонденцию или что-то из того, что требовало его внимания. Сейф в библиотеке был открыт в пять часов, когда я обычно бываю дома и когда я тоже запираю все лишние деньги, которые приношу с собой, на случай, если они понадобятся моей жене в бридже. Видите ли, одна из
ее причуд - если вам нравится называть это так - оплачивать свои баллы готовыми
деньгами. На ее вечеринках нет ни чеков, ни расписки ".

"К тому же хороший план", - вставил мистер Нэком.

«Ну, в любом случае, Элтон удалился в библиотеку, а Берил поднялась в свою комнату, чтобы часок отдохнуть. У неё, по её словам, болела голова».

 «А мисс Джардин?» — спросил Клик. «Что с ней стало?»

 «Она осталась с моей женой и сидела рядом с ней, читая, пока Берил не уснула». Она всё ещё была там, но сама спала, бедняжка,
когда Берил проснулась. Примерно в четыре часа, насколько я могу судить.

 — Довольно приятный сон, — задумчиво сказал Клик. — Должно быть, она почувствовала себя отдохнувшей.

 — Да, но, как ни странно, это было не так. На самом деле она
Она жаловалась, что голова у неё болит сильнее, чем когда она ложилась. Тем не менее, поскольку Эстель тоже жаловалась на головную боль, мы приписали это шторму, который, как вы знаете, довольно сильно разразился прошлой ночью во всей этой части страны.

— Совершенно верно, совершенно верно; вполне возможно, что дело в этом.

 Ваша жена чутко спит? — спросил Клик. Мистер Десмонд удивлённо посмотрел на него.

"Действительно, очень легкая", - сказал он. "Дуновение ветра потревожит ее". Он
издал короткий смешок. "Я говорю! Ты не предполагая, что у Эстель есть
и пошел и усыпил хлороформом большой и сильный мужчина, как
Элтон, это ты? Без борьбы и мужчина, в которого она была по уши
влюблена, причем?

Клик улыбнулся и покачал головой.

- Влюблен, да? - спросил он, поворачиваясь на стуле лицом к мистеру Десмонду.
- Это привносит в дело еще один элемент.

"О, ну, я бы не стал заходить так далеко, чтобы называть это любовью", - сказал мистер Десмонд
с ответной улыбкой. "На самом деле это было больше похоже на поклонение герою. Элтон
был одним из тех мужчин, которые всю жизнь стараются быть приятными
с людьми, и он ласкал Эстель, хотя ей уже перевалило за
двадцать. Не то чтобы она так выглядела; она сошла бы за милую семнадцатилетнюю. В любом случае,
В пять часов я позвонил из банка и сказал, что могу немного опоздать, так как остаюсь на совещании директоров из провинции, и отправил специальное сообщение для моего кузена.

"Что это было за сообщение и кто его принял?"

"В каком-то смысле я хотел бы, чтобы это был тот дурак-дворецкий, который должен был быть в холле, но, конечно, его там не было. Но ответила сама Эстель, которая только что спустилась вниз, и я попросил её передать Элтону, чтобы он обязательно запер жемчужину Евгении в сейфе вместе с другими драгоценностями моей жены, как только он откроется, и не оставлял её в шкатулке в спальне моей жены.
будуар. Внезапно мне пришло в голову, что нехорошо, если такое искушение будет маячить перед глазами у всех в доме и за его пределами. В этом драгоценном камне есть что-то завораживающее. Эстель сказала, что расскажет ему, и, должно быть, сразу же отправилась в библиотеку и нашла Элтона, растянувшегося перед сейфом с пустой шкатулкой для драгоценностей рядом с ним — мёртвым. Похоже, что это был какой-то мучительный яд, хотя доктор говорит, что использовался только хлороформ. Но я ему не доверяю.

 — А сейф? — вмешался Клик. — В нём что-нибудь пропало?

Десмонд мрачно кивнул.

"Да, моя жена, благослови её Господь, единственная из нас, кто не потерял голову, не только послала за полицией и за мной, но и открыла сейф в тот час, когда это было разрешено, и обнаружила, что он тоже пуст. Конечно, сначала она подумала, что Элтон положил драгоценность в сейф,
перезапустил его, а потом на него напали, но это было невозможно,
потому что накануне вечером я установил время на пять часов следующего
дня. Понимаете, мистер Хедленд, я использую таймер только тогда,
когда в сейфе есть деньги или какие-то важные бумаги. В остальных случаях я просто запираю его обычным способом.
И всегда это происходило на следующий день после того, как сейф был
заперт, и в те ночи, когда в нём были деньги и был установлен
таймер. Но на этот раз... Ну, самая большая загадка в том, что
мешочек с золотом, который я оставил там утром, пропал вместе с
многими другими драгоценностями моей жены, которые были там. А ещё жемчужина исчезла из её комнаты, и футляр с ней стоял рядом с сейфом.

Клик поджал губы и тихонько постучал ногой по ковру в машине. Но он ничего не сказал, и Десмонд продолжил:

«Что ж, вы можете себе представить мой ужас. Как только я узнал от Беннета, дворецкого, что случилось, я примчался сюда и увидел, что моя жена чуть не в обмороке от ужаса, а человек, которого я любил больше всех на свете, самый верный, самый надёжный друг, который когда-либо ступал по Божьей земле, был жестоко убит у меня на глазах». Он внезапно всплеснул руками и издал звук, похожий на рыдание. «Боже мой! но даже сейчас почти невероятно, что я не найду его на ступеньках, где он ждёт меня!

Клик протянул руку и мягко положил её ему на плечо.

"Что будет, то будет," — сказал он тихо, но с глубоким сочувствием в голосе.
его низкий тон. "Мы не можем ссориться со Всемогущим, мистер Десмонд, хотя
иногда, я признаю, у нас возникает сильное искушение сделать это. Это тот самый
дом, не так ли?", когда машина свернула в большие ворота и медленно покатила по дорожке к огромному зданию, освещенному сиянием электричества.
..........
........ - Должен сказать, у вас здесь чудесное местечко. После вас, мистер
Десмонд, после вас.

Оставив машину на попечение шофера, который, очевидно, наблюдал за ними.
Клик и мистер Нэком последовали за хозяином в
большой зал. Здесь Десмонд повернулся к ним.

— Если вы меня извините, джентльмены, я пойду поищу свою жену, — сказал он,
жестом подзывая слугу, чтобы тот снял с них пальто и шляпы.

 — Конечно, мистер Десмонд, — сказал Клик, и хозяин быстро поднялся по широкой лестнице.

— Есть какие-нибудь идеи, старина? — нетерпеливо спросил суперинтендант, увидев, как его знаменитый напарник подскочил к телефону и взял маленький, туго скрученный листок бумаги, лежавший рядом с ним.

"Идеи? О, несколько, — мрачно ответил он, разворачивая листок и читая его содержимое. — Расскажу подробнее, когда узнаю.
Кому принадлежит этот неоплаченный счёт за бридж. А ещё у меня есть смутное представление о том, что несколько дней назад фирме «Десмонд и Ко» грозило банкротство. Всего лишь слухи, но...

— Боже мой, приятель! Тогда в таком случае мистер Десмонд...

— Возможно, не имеет к этому никакого отношения! — Клик отвёл взгляд.
Он быстро поднялся, услышав шаги в холле наверху, и по лестнице спустилась леди Берил Десмонд, одна из самых красивых женщин, которых он когда-либо видел. За ней следовал её муж и робкая на вид маленькая женщина, в которой Клик без труда узнал Эстель Джардин.

После официального представления леди Берил провела их в библиотеку,
где стоял сейф с временным замком.

Однако на пороге она повернулась к девочке, и её голос смягчился.

"Эстель, тебе не нужно сюда заходить, _petite_. Возвращайся в свою комнату. Я уверена, что вы не нужны. — Она бросила вопросительный взгляд на мистера Наркома, но ответил ей Клик грубым, неотесанным тоном, который заставил даже Брайана Десмонда в замешательстве уставиться на него и задуматься, не ошибся ли он, посчитав этого человека джентльменом.

— Да благословит вас Господь, ваша светлость, но я не вижу причин задерживать ни одну из вас, леди. Я просто немного осмотрюсь, а потом оставлю всё до утра. Ночью все кошки серы, — и он глупо хихикнул, за что мистер Нарком мог бы с радостью его встряхнуть, даже если бы понимал, что такое поведение было частью игры, в которую так хорошо умел играть его союзник.

Дверь за двумя женщинами закрылась, и Клик в той же унылой, неуклюжей манере
сосредоточил своё внимание на сейфе с таймером.

 Вскоре он переключил внимание на мистера Десмонда, который наблюдал за ним
с тревогой, как его пальцы метались над механизмом, и он потрепал
недвижимое циферблат с чем-то, почти как любовь.

Загадочная улыбка петлей вверх по одной стороне его лица.

"Мистер Десмонд, - сказал он взволнованно, - я приказал открыть ваш
сейф завтра в час дня. Я молюсь, чтобы за три часа до этого
к этому времени загадка была разгадана. А теперь покажите мне комнату, где лежит мёртвый человек.

Десмонд сразу же повёл его в комнату в конце коридора, и одного слова мистера Наркома двум констеблям, стоявшим на страже, было достаточно, чтобы дверь отперли. Трое мужчин молча вошли внутрь.

Там были своего рода носилки, на которых лежало тело, и они благоговейно
смотрели на него.

 То, что смерть Элтона Карлайла сопровождалась ужасными мучениями, было
очевидно, но от тела всё ещё исходил сладковатый запах хлороформа.

— Как я и думал, — быстро сказал Клик, обнажив плечо и с удовлетворением кивнув, указывая на крошечный красный след, едва заметный прокол на коже. — Мистер Десмонд, врачи не всесильны. Думаю, я знаю, с помощью чего это было сделано и почему. Но на всякий случай,
Я хочу одолжить ваш автомобиль, если можно. Если я потороплюсь, то успею на последний поезд до города, так что, если вы будете так любезны, ещё кое-что.
 Заприте эту комнату и не пускайте в неё никого — ни врача, ни коронера, ни скорбящих — до моего возвращения. Если всё будет хорошо, я вернусь к девяти утра.

Затем он резко развернулся на каблуках и вышел из комнаты. За ним последовал Брайан Десмонд, который запер дверь и положил ключ в карман, а затем спустился, чтобы заказать мотор.




Глава XXXI

В логове апачей


Клик, оказавшись в поезде, достал смятый клочок бумаги, который
нашёл рядом с телефоном в доме Десмондов и перечитал, нахмурив
брови. Судя по всему, это был счёт в бридже, и довольно крупный, но на обратной стороне женским почерком было написано:

«Принеси жемчужину на старое место, Рэтклифф, 14». «Хайвей», а подпись под ним состояла из одного слова: «Марго».

Первым делом, добравшись до Лондона, он окольными путями, петляя и
изворачиваясь, добрался до своих комнат на Портман-сквер. К его огромному
удивлению, там горел свет, и когда он, быстро и бесшумно взбежав по
лестнице, внезапно вошел в комнату, и он, и его обитательница были
сбиты с толку. Это была
Доллопс, безутешно сидящий перед остатками ужина, способного нарушить пищеварение страуса.

— Доллопс! — ахнул его хозяин, закрывая за собой дверь и глядя на мальчика удивлёнными глазами. — Я думал, ты в Хэмптон-Корте!

— Боже милостивый, сэр, но я просто не мог остановиться там и провести отпуск без вас, так что я просто погрузил свои вещи в эту чёртову лодку и съел что-то, потому что чувствовал себя голодным как собака, и вернулся, — бессвязно объяснил он, не встречаясь взглядом с проницательным Кликом. — Я собирался утром пойти в Ярд, чтобы попытаться выбить из Леннарда ваш адрес.

 — Это довольно трудная задача, мой мальчик, даже если бы он знал, — сказал Клик с улыбкой.
— Ну, раз уж ты здесь, Доллопс, тем лучше. У меня впереди
сложная работа, так что, если я не вернусь сюда до девяти утра завтрашнего дня, ты можешь отправить телеграмму мистеру Наркому, чтобы он приехал ко мне.
 Вот эти два адреса. Он быстро нацарапал что-то в блокноте.
— Но учти, ни единого звука до этого. Ты меня понимаешь?

— Ни-ни, сэр.

 Я буду нем как мышь, — последовал пылкий ответ.
— Хорошо! — Клик подошел к своему запертому медицинскому сундучку, достал из него маленький пузырек с темной густой жидкостью и вылил ее в
из нагрудного кармана. Затем он достал свою косметичку, отрастил короткую густую чёрную бороду, каким-то таинственным образом отрастил маленькие усики над верхней губой, сбросил одежду, надел другую и — о чудо! — в мгновение ока предстал перед изумлённым и восхищённым Доллопом в образе типичного парижского апаша.

Доллопс ахнул от изумления и отступил на шаг-другой.

"Боже, спаси нас, сэр," — прошептал он благоговейным голосом, — "но если бы я
не видел, как вы это сделали, своими собственными благословенными глазами, я бы и не подумал"
Это возможно. Ты набросился на меня в ту ночь, когда я ворвался на бал у графини.

Еще одно предупреждение о полной тишине, еще одно обещание ее соблюдать, и Клик с той грацией, которая отличала все его движения, вышел в ночь. Примерно через пять минут
Доллопс, вооружённый самым большим револьвером своего любимого хозяина, последовал за ним и сумел незаметно проследовать за ним до самой двери одного из самых зловещих притонов Лаймхауса.

 Здесь Клик постучал в дверь, и когда её открыл какой-то
злобный на вид апач, быстро проскользнул внутрь. Доллопс, зная, что это было
выше его сил, удовлетворился наблюдением и разведкой
снаружи.

Тем временем Клик, говоря на старом сленге апачей, сумел убедить
мужчин, что он из Десмонд-Хауса, предъявив в качестве доказательства
скомканную партитуру для бриджа.

"Именем дьявола, да! Но что стало с Борелле? Мы послали его вниз
этим утром за жемчужиной, - сказал один из них, прыгнув вперед и
положив твердую ладонь на руку Клика. "В последнюю минуту Марго была уверена
оно не дошло бы в целости, если бы было доверено женщине - непостоянным джейдам, какими они и являются
! Но что стало с Борелль?

Клик беспечно пожал плечами.

"Ба! откуда мне знать?" грубо бросил он с резким смехом. - Мне
велели передать, что трюк удался, мадам фререс, и что
драгоценности прибудут. «Может быть, _le cher Borel_ привезёт их позже, кто знает?»

Затем кто-то открыл дверь. Это была Марго, раскрасневшаяся, торжествующая, настоящая
королева, вернувшаяся с гулянки в Ковент-Гардене в окружении
апашей. Марго!

Переодетый Клик попытался ускользнуть от её проницательного взгляда, но это было невозможно, и его против воли вытащили из угла, где он притворялся, что заснул, одурманенный шумом и абсентом, и заставили снова рассказывать свою историю.

«Ну что ж, тогда мы подождём доброго Бореля», — крикнула Марго, оттолкнув его резким движением руки по его глупому лицу. «Пейте, дети мои, пейте за тот день, когда мы поймаем эту крысу, Взломщика, эту Крысу, которая бросила нас ради бледнолицей англичанки. За этот день!»

Они подняли бокалы и осушили их до дна, а Клик
глупо рассмеялся, как будто всё это было отличной шуткой, а затем
отодвинулся в свой угол и стал пробираться к двери.

В этот момент вошёл сам Борель с сумкой, на которую Марго набросилась
с жадностью молодой тигрицы. Она разорвала его, но обнаружила, что в нём нет ничего ценного, кроме довольно большой мочалки для ванны. Только Клик заметил, что она кажется довольно тяжёлой.

 Марго резко повернулась к Борелю, её глаза сверкали от гнева, но он поднял руку, призывая её к молчанию.

— Делом занимается великий Клик, Марго, — быстро сказал он. —
Свинья-наркоман там внизу, и Краксмен последовал за ним, переодевшись
французом. Я сам его видел, хотя узнать его было почти невозможно. Толстый наркоман был в кассе. Он сел на поезд до
Портсмута. Я взял билет на пятьдесят миль восточнее. Я увидел облегчение на лице жирной свиньи и рассмеялся над детской игрой, которая его обманула. И я видел, как он вошёл в карету, где сидел француз. Разве этого недостаточно? Клик там. Клик! Клик! Клик!

Крик взвился, как язычок пламени, лижущий горящее здание.
Он словно подхлестнул всю толпу, опьянив их яростью. Все как один бросились к незнакомцу, стоявшему среди них, и грубо толкнули его к Марго.

«Кто ты такой?» — закричали они, обезумев от возможного триумфа, и схватили его за бороду. Она осталась у них в руках.

«Взломщик! _Чёрт возьми!_ Взломщик наконец-то, наконец-то!»
вскричала Марго в неистовстве радости. «Спасайся, о Сорок
Лица, если можете! Что мы будем с ним делать, _мои друзья_? Нож, яд, верёвка? О да! но у нас есть много способов призвать Короля Смерти! Выбирайте, _мои братья_, и выбирайте быстро. На этот раз я хочу увидеть его мёртвым своими глазами — мёртвым, _мёртвым_!

Секунду они ревели, призывая то к одному, то к другому способу, но вдруг сквозь шум и гам, сквозь хриплые крики множества голосов послышался треск ломающегося дерева и топот ног. Как по команде раздался крик:

«Полиция! Полиция!»

Они исчезли в мгновение ока, натыкаясь друг на друга в темноте.
люк, который внезапно распахнулся от чьей-то руки, и Клик обнаружил, что
он остался один. Но Марго исчезла последней, и даже
когда шаги приблизились к двери их убежища, она резко обернулась
внезапно выхватила из-за пазухи револьвер и направила его на
Высокая фигура Клика издала короткий вопль ненависти, торжества и ярости
все это в одном флаконе, и выстрелила прямо ему в сердце!

Он упал как подкошенный и лежал совершенно неподвижно, пока небольшая группа полицейских во главе с Доллопсом не ворвалась в комнату и не нашла его.

Затем Доллопс опустился на колени, перевернул его, посмотрел в лицо и
заплакал, как ребёнок. «Боже мой! Это мистер Клик!
Мистер Клик! И они убили его! Проклятые негодяи!" —
всхлипывал он, охваченный горем. «Сэр... сэр! Ради всего святого,
скажите что-нибудь!» Скажи нам, что ты не умер, хозяин! Это Доллопс, Доллопс
спрашивает тебя!

Неподвижная фигура медленно шевельнулась, перевернулась, снова шевельнулась, и затем из полуоткрытых губ раздался голос, который для мальчика был подобен музыке небес.

— Ладно, непослушный маленький ангелочек, слезь с меня и дай мне встать, — несколько вяло сказал Клик. — Мадам Марго попала прямо в цель, и если бы не кольчуга, которую я надел, я был бы мёртв как гвоздь, без шуток!

Они вывели Клика на улицу, посадили в ожидавший его автомобиль и
отвезли в Скотленд-Ярд. Там его ждал завтрак, и он смог смыть краску с лица и причесаться. Затем, немного уставший, немного скованный, но всё такой же улыбающийся, ухоженный, он
спустился, наконец, к лимузину, сел в него и приготовился к
приятному сну. Между тем, Леннард помчался в Портсмут на
темпами, по сравнению сделал ограничение скорости, а медленно, как
черепаха.

Он был близок по десять, когда лимузин подскочил к крыльцу Десмонд
Дом и клик вывалился из него, чтобы найти столь возмущенной
Суперинтендант, в его глазах светится дьявольская тревога. Для Клика
никогда раньше не пропускал прием.

"Боже! Я боялся, что с тобой что-то случилось. Я почти ушел.
— в отчаянии сказал мистер Нарком, слегка всхлипнув от благодарности, и Клик протянул ему руку.

 — Я едва не погиб, друг мой, — ответил этот джентльмен с кривой улыбкой, — и я расскажу тебе историю, от которой у тебя поседеют волосы. Удивительно, что мои не поседели! Но я здесь, благодаря этому
юная обезьянка Доллопс. А теперь позволь мне закончить мою задачу. - Он обернулся.
повернулся к Брайану Десмонду, который стоял рядом, и быстро улыбнулся ему.

"Мистер Десмонд, - отрывисто сказал он, - прежде всего, я хочу показать вам, как
были похищены ваши деньги, а потом, возможно, я покажу вам, кто их похитил
IT. Итак, для начала, пожалуйста, в библиотеку. Я устал, я ухожу
кровать-голоден, и я буду там, когда я закончил, прямо
как я могу!"

Но банкир не требуется никаких дальнейших торгов. Он повернулся и побежал вверх по лестнице.
через несколько минут вернулся с леди Берил и Эстель.
Джардин. Они все вошли в библиотеку.

Когда мистер Нарком уже собирался закрыть дверь, Клик похлопал себя по карману, комично изображая испуг.

"Будь я проклят, если не забыл эту книгу, мистер Нарком!" Он
вежливо повернулся к суперинтенданту. "Вы могли бы сбегать за лимузином;
вы найдёте книгу и бутылку. Я хочу и то, и другое. Кажется, она открыта.

Суперинтенданту не нужны были дальнейшие указания, но он вышел из комнаты как можно быстрее и незаметнее, а Клик повернулся к Десмондам.

— Простите, что заставил вас ждать, — непринуждённо сказал он, — но теперь я, кажется, могу разгадать загадку часового механизма. Мистер Десмонд, вы сами видели, как я установил этот сейф, чтобы он открылся в какой час?

— В час дня, — последовал незамедлительный ответ.

— Именно так, и поэтому его невозможно открыть до этого часа...

Но тут его прервал мистер Нарком, ввалившийся в комнату.


"А, — вмешался Клик, прежде чем коротышка успел заговорить. — Все прошло
хорошо, да?

"Я так и думал, — последовал быстрый ответ. — Я оставил...

"Тогда все в порядке, — перебил Клик, вздернув бровь. "Я просто попросил мистера Десмонда проверить его сейф. У вас есть свой
ключ? Если да, попробуйте, пожалуйста".

Мистер Десмонд шагнул вперед и вставил его. К его удивлению, она повернулась
в замке, и дверь медленно открылась.

"Боже мой!" он вскрикнул. "Что это значит? Эта штука не должна была
— Он посмотрел на циферблат, на котором было ровно час, неподвижный,
непостижимый.

Затем он перевёл взгляд с Клика на леди Берил, которая,
опираясь на стол, была вне себя от волнения.

"Я этого не потерплю," — воскликнула она. "Это был не Элтон. Клянусь, это был не он!"

— «Не бойтесь, — тихо сказал Клик. — Элтон Карлайл был верен, как сталь, он никогда не взламывал замок. Возможно, мистер Карлайл предпочёл бы сам рассказать нам об этом, леди Десмонд».

 Прежде чем кто-либо успел произнести хоть слово, удивительное предсказание сбылось. С распущенными волосами и бледным измождённым лицом в комнату вошла фигура
В дверях стоял сам Элтон Карлайл.

 С белых губ Эстель Джардин сорвался крик, и она бросилась к нему.

 «О нет, нет, девочка моя, не делай больше попыток, — отрезал
 Клик. — Ты думала, что на этот раз ты в безопасности, не так ли, и что
мёртвые не рассказывают сказок, да?»

Говоря это, он резко вскочил, и тут же раздался крик, началась борьба и щелчок застегивающихся наручников.

 «Ну что, моя сладкоречивая маленькая предательница, вот и ещё один член твоей драгоценной банды у меня в руках», — торжествующе воскликнул Клик, глядя на неё сверху вниз.
в ее запрокинутое лицо. "Я полагаю, что за всем этим стоит твой драгоценный брат, Гюстав
Борелль. О, да, ты можешь визжать, можешь!
кричи, но я забыл Ниту Борелль не больше, чем ее брат
забыл Клика!"

- Клик! - вырвалось у Карлайла слабым голосом. И "Клик!" подхватила леди
Берил и её муж на одном дыхании.

"Да, только Клик, мистер Десмонд. Мистер Карлайл, вы должны вести себя тихо и
отдыхать. Я знаю действие того наркотика, который эта дьяволица ввела вам, и
реакцию на противоядие, которое я отправил мистеру Наркому наверх
с. Вы должны несколько дней полежать в постели. Насколько я понимаю, вы
были заняты счетами, когда эта лицемерка, — он бросил презрительный взгляд на съежившуюся фигуру Ниты Борелл, — вошла в комнату.

 — Это так, — сказал Карлайл. — Она сказала, что леди Берил хотела узнать,
 нравится ли мне новый аромат, флакон с которым она только что открыла. Как доверчивый глупец, я уткнулся лицом в носовой платок, пропитанный хлороформом, а затем почувствовал смертельный удар в плечо и агонию, от которой я потерял сознание. И это был конец.

"А может, действительно, были в конце, если она впрыснуть но несколько более
капли адской смеси", - сказал клик, мрачно.

"Но как же Евгении жемчуг исчезнет вместе с другими драгоценностями? Я не
получил сообщение Мистер Десмонд вышвырнуть его в сейфе".

"Нет, но Нита Borelle _had_. Итак, она знала, что это было наверху в " Леди" .
Будуар Берил. Она, должно быть, была ужасно разочарована, когда обнаружила, что
его не было в сейфе с золотом и другими драгоценностями. Не так ли,
девочка моя? А потом так легко узнать, где он был!

- Но как она попала в сейф? - нетерпеливо спросил Брайан Десмонд.

— Сейчас, — ответил Клик. — Подожди, я покажу тебе, что она достала
_из_! — И он вытащил из кармана ту самую губку, которую Марго так презрительно
бросила на пол. Женщина в наручниках издала тихий звук,
выражавший отчаяние и ярость.

«И после всей вашей работы тоже, мадемуазель!» — и Клик, разорвав ткань, показал, как различные камни были протолкнуты в отверстия губки. «Должно быть, она схватила драгоценности, принесла их в спальню и спрятала, пока вы спали под действием снотворного.
 Как, должно быть, она обрадовалась, что смогла добавить жемчужину к
сбор! Смотри, вот оно", - и он выдавил сияющий бриллиант
себе на стол. "Она не была слишком взволнована, хотя, чтобы оставить
дела у Мистера Карлайла. Тогда все, что ей нужно было сделать, это выбросить губку
как только стемнеет, Борелль сможет поднять ее и
уйти незамеченной. И теперь, друзья мои, я думаю, загадка разгадана.

"Да, все, кроме сейфа", - снова сказал Брайан Десмонд. "Я не понимаю, как
она вынесла деньги и эти драгоценности до пяти часов, когда сейф
был открыт".

Клик улыбнулся хозяину дома.

— Что? О, всё очень просто, мой дорогой сэр, если вы посмотрите на схему. Смотрите.

Он подошёл к часам с замком.

"Видите, циферблат неподвижен, но из механизма сзади вынут винт, чтобы корпус часов можно было сдвинуть на четверть оборота. Поэтому, когда я вчера вечером установил эти часы на час ночи, я знал, что их можно открыть ключом в десять. И мадемуазель
сделала так, что в те дни, когда дверь была просто заперта, она повернула
часы так, что, когда мистер Десмонд на следующий день в два часа
настроил их на пять, её дубликат ключа подошёл бы, когда она
он мог вынуть деньги и драгоценности, снова установить время на пять, и вот
вы здесь! Только, к несчастью для него, мистер Карлайл помешал её
плану, и это вмешательство едва не стоило ему жизни. Я увидел, что
две маленькие метки, которые должны совпадать на ободке и корпусе часов,
не совпадали, и, когда я попробовал сам, я понял секрет.

«Что ж, теперь всё решено, и остаётся только одно — избавиться от этой женщины. Вы пошлёте за местной полицией, мистер Десмонд?» Клик вопросительно посмотрел на хозяина, который, в свою очередь, молча вопросительно смотрел на леди Берил.

"Ах, г-н клик", - говорила дама, и голос ее дрожал от волнения: "мы
все еще вам благодарна, и все же я спрошу, но больше одной услуге.
И это значит, что мне будет позволено освободить ее. Благодаря вам, не было причинено никакого реального вреда
. Элтон в безопасности, драгоценности в безопасности. Отпусти ее, и
возможно, она больше не будет грешить".

В глазах Клика читалось одобрение, хотя он и покачал головой в знак несогласия.

"Люди такого склада вряд ли исправятся, леди Берил. Тем не менее, я
ценю вашу доброту, и поскольку банде с Рэтклифф-хайвей
пришлось спасаться бегством, возможно, если бы мистер Нарком мог
если его уговорить выглянуть в окно, закон может на этот раз сделать исключение.

Мистер Нарком выглянул в окно, и щелчок стали, за которым последовало быстрое закрывание двери, вскоре сообщил ему, что «Эстель Джардин»
навсегда исчезла из Десмонд-Хауса.




Глава XXXII

Уход Клика


— Не могу понять, как вам удаётся запоминать лица стольких апачей,
учитывая, сколько лет прошло с тех пор, как вы сами были одним из них, — сказал суперинтендант, когда лимузин вез их обратно в город.

 — Это трюк, и полезный, — был краткий ответ его знаменитого союзника.
Так или иначе, хотя это и было во имя закона и справедливости,
Клик всегда чувствовал себя не в своей тарелке, когда ему приходилось
пользоваться своими знаниями о банде апачей.

"Полагаю, на воре и шапка горит," — добавил он с ноткой горечи в голосе, и мистер Нарком с любопытством посмотрел на него. Это было совсем не похоже на Клика — сожалеть об успешном решении сложной задачи, и ещё меньше это было похоже на него — вспоминать о старых добрых временах, навсегда оставшихся позади, ради улыбки одной-единственной женщины.

 «Мой дорогой друг, — выпалил он наконец, — ты устал. Вот что это такое — усталость, и я не удивлён».

Клик вздернул подбородок. - Да, я устал, - внезапно выпалил он.
- устал от того, что за ним охотятся. Затем он выпрямился, его глаза были жесткими и
блестящими.

"Думаю, моя очередь", - продолжил он. "Я хочу поохотиться - сам. От
Марго и ее банда, похоже, ни для меня, ни для Алисы нет спасения. Я
подумал, что нам следовало собрать их сегодня. Вместо этого, - добавил он
с сожалением, - они чуть не прикончили меня...

- Хитрые дьяволы, - пробормотал мистер Нэком.

- У меня есть план, - перебил Клик. - Не присылайте за мной несколько дней,
что бы ни случилось. Несмотря ни на что! Ты понимаешь?"

И, словно выполняя давно задуманный план, он выскользнул из движущегося автомобиля и растворился в толпе.

 * * * * *

 Примерно неделю спустя, около половины одиннадцатого утра, у Скотленд-Ярда остановился хорошо известный лимузин, и в нём можно было увидеть знаменитого детектива. По-видимому, его передвижения уже были известны его врагам, потому что, едва Леннард остановился у обочины, как по набережной пронеслась другая машина, в которой сидела женщина с бледным лицом и горящими от решимости глазами. Она приближалась и
чем ближе он подъезжал, тем очевиднее становилось, что он следует определённому плану. Он подъехал параллельно полицейской машине, в которой находился Клик, и, по-видимому, ждал, чтобы подчиниться приказу полиции.

 Прежде чем несколько случайных прохожих успели заметить присутствие машин, водителей или пассажиров, женщина, не кто иная, как сама Марго, выхватила револьвер и несколько раз подряд выстрелила в мужчину в лимузине. Когда тело упало вперёд, изрешечённое пулями, она издала пронзительный торжествующий крик. Те, кто был рядом, услышали, как она пронзительно воскликнула: «Марго наконец-то поймала тебя, Клик-взломщик, Клик-взломщик».
Крыса!

Затем, когда мистер Нарком и отряд полиции, испугавшись выстрелов,
бросились на место происшествия, её машина попыталась уехать. Но это было
невозможно: люди и полицейские преградили ей путь, и через секунду
кричащую, бьющуюся, сопротивляющуюся фигуру затащили в здание,
пока мистер Нарком пытался оторвать рыдающего Доллопса от тела его хозяина. И когда оцепеневшая от ужаса толпа увидела, как мистер Нарком снял свой сюртук и почтительно положил его на бледное тело, волна ужаса и горя захлестнула маленькую толпу.

Детектива Клика знали и любили все в полиции, и трагедия была невообразимой.

Маленький похоронный кортеж направился в кабинет мистера Наркома, где было совершено столько подвигов, а мистер Нарком, отложив в сторону своё горе,
сообщил по телефону и телеграфу прессе и людям новость о том, что
Гамильтона Клика, лучшего детектива, которого когда-либо знала Европа, больше нет.
Поскольку новость пришла из самого Скотленд-Ярда, не было никаких сомнений в её достоверности, и пресса, и люди сделали всё возможное, чтобы выразить
уважение человеку, который «исправился», но при этом потерял жизнь
руки убийцы, и газеты пестрели угрозами и требованиями
смерти Марго.

 * * * * *

Но далеко-далеко, на скалистом побережье Корнуолла, миссис Нарком и счастливое — хотя и
раскаявшееся — трио в лице Доллопса, Эйлсы и Клика грелись в лучах солнца
мира, освободившегося от врагов.

И снова мистер Нарком решил проблему «одной лишь смертью».

Деньги, этот самый мощный рычаг, управляющий миром, привели к появлению
мёртвого тела. Умелые руки придали ему лицо Клика, а его предполагаемые
действия были ловко доведены до сведения Марго, чьё желание
Жажда мести с каждым днём становилась всё сильнее.

 Было крайне маловероятно, что правда когда-нибудь раскроется. Даже газеты были ловко обмануты, и Марго, находясь в надёжном плену,
была счастлива в их любви, а любовь, окружавшая их, сама по себе была живым щитом.
Влюблённые приготовились пройти долгий путь к счастью, не останавливаясь и не пугаясь.

 КОНЕЦ