Год 1994-й, август

Жизнь тогда изобиловала парадоксами, в том числе и смешными. На фоне того сколько и каких грузов шло по железной дороге в сторону границы, что перевозили в фурах, утюживших городские улицы днём и ночью, и какой там был процент незаконно перемещаемых грузов, можно только догадываться. Так вот по сравнению с этим дальнейшее выглядело просто нелепым анекдотом.
Городской рынок в Пыталово существовал с незапамятных времен и представлял собою.... Да ничего он собою не представлял! Едва ли десять соток земли, зажатых между центральной улицей и железнодорожными путями, на котором, кроме шатких деревянных навесов, стояло два сооружения, если их можно так назвать. Если не считать, конечно, общественного туалета, который по факту являлся самым основательным строением. Правда, от его дальнейшего описания лучше воздержаться. В одном домишке располагался магазинчик, называвшейся «Пчеловод», а в соседнем, поделённом пополам, с одной стороны брали плату за торговлю, что делал часто сам директор рынка, а с другой помещался закуток, где сидела ветфельдшер, проверявшая животноводческую продукцию и клеймившая мясо. К слову сказать, теперь этой продукции на рынке стало больше не в пример советским в целом, а, уж тем более, хрущевским, годам по причине того, что поголовье скота в личных подсобных хозяйствах превысило поголовье коллективных. И вот, спустя три года после начала приватизации, оказалось, что рынок, на котором мы, как и полагается, поддерживали порядок, осуществляли контроль, нам не принадлежит. Никому и в голову не могло прийти, что он находится в государственной собственности до сих пор, и пришлось отправиться в Госкомимущество в Москву просить об официальной передаче его в собственность района. Хорошо хоть не пришлось его выкупать, а могло быть и так. Прецеденты подобного рода были и об одном из них речь ещё впереди.
Продолжая около рыночную тему, август традиционно считался месяцем, когда устанавливались сроки начала сбора клюквы, а в иные годы и брусники. Смысл в этом был и не только с точки зрения охраны природы. Для очень многих в районе сбор ягод, как и заготовка лекарственных трав и ивового корья оставался источником стабильного дохода. Благо болот в районе было несколько и весьма обширных по площади. Многие семьи под это дело брали отпуск, а потом везли сдавать клюкву на приемные пункты потребкооперации в близлежащие города Латвии, поскольку, смешно сказать, но там закупочные цены держались выше, либо отправлялись продавать ягоду на рынок в Риге. Кто-то в буквальном смысле на несколько дней переселялся жить на болото и, выбрав место посуше, там и ночевал возле мешков с клюквой. В советские годы на день открытия сбора ягод из близлежащих, да и дальних районов Латвии, сборщики приезжали целыми автобусами. Теперь же ситуация осложнилась тем, что два болота оказались целиком в пограничной зоне, а одно в хитром положении, смотря с какой стороны в него заходить. И это оговаривалось специально в подписанном мною распоряжении, где говорилось, что жителям района нужно было оформлять пропуск прежде, чем браться за корзинку.
В один из дней в район приехал Нестеров – заместитель Туманова, отвечающий за сельское хозяйство. На встречу с ним собрали всех руководителей хозяйств и специалистов, пригласили и представителей банков. Анатолия Васильевича в области хорошо знали и многие помнили ещё по прежней совместной работе в партийных органах. Речь шла обо всем: о засилье взаимных долгов и неплатежей, о безденежье, о лизинге и его преимуществах, о векселях Сбербанка, что было ещё в новинку. Анатолий Васильевич, откровенно расстроенный тем, как шли в области дела во вверенной ему отрасли, убеждал руководителей, что надо грамотно оформлять договоры, смелее обращаться в суды, в арбитраж по поводу долгов, в том числе и за сданную продукцию, приводил успешные примеры. Я видел сдержанную реакцию руководителей на это и хорошо понимал их: идти в арбитраж, когда ты сам в долгах, как в шелках, самое последнее дело, это всё равно, что собак дразнить. А ещё он особо упирал на то, что хозяйства должны как можно быстрее передавать муниципалитету всю ещё оставшуюся социальную сферу, включая жильё и объекты ЖКХ. Разговор оказался где-то бурным, где-то общим, но где-то и конкретным: Нестеров твёрдо пообещал, что поможет двум нашим ТОО с финансированием по передаче объектов в Стехнах и в Линове.
***
Августовское совещание учителей поначалу шло, как обычно: доклад начальника управления, выступления руководителей секций, под занавес – моё выступление. Я говорил совершенно обычные вещи, обрисовывая предстоящий учебный год таким, каким он виделся. Да, оптимизма мало, но надежда сохраняется всегда. Происшедшее дальше было, скорее всего, неожиданным для большинства сидящих в зале. Начальник управления, ведущая мероприятие, снова взяла слово, и, в духе плохого школьного учителя начала публично поправлять не справившегося с заданием ученика, то есть меня. Прослушав до конца её тираду, не дожидаясь официального завершения, я встал и демонстративно вышел из зала. Это стало последней каплей, переполнившей чашу моего терпения.
На следующее утро мы с нею последний раз встретились в моём кабинете.
- Вы догадываетесь, зачем я вас пригласил. Мне, в общем-то, и говорить не надо. Вчера всё сказано вами. Жаль, что за это время вы не поняли главного, хотя я никогда не скрывал этого: никаких пятых колонн, никакого подполья в Администрации района не потреплю. Как я понимаю, писать заявление по собственному желанию не будете. В таком случае, с сегодняшнего дня вы от должности освобождены, все положенные по закону социальные гарантии в распоряжении будут предусмотрены. Со всеми остальными формальностями обратитесь к управляющей делами.