Сладкий яд твоей души. Глава 10

Когда Чехова очнулась, её руки уже были туго перевязаны тонкой веревкой, а сама она лежала на боку, с трудом пытаясь восстановить в мозгу подробности недавних событий. Свободными оставались только её начавшие замерзать от неподвижности ноги. Слегка приоткрыв глаза, она попыталась осмотреться кругом.
Обстановка, на удивление, ничуть не изменилась.

Главарь со своими собутыльниками по-прежнему сидел у костра, обсуждая завтрашний план передвижения по пригороду. Прикладываясь время от времени к какой-то фляге, чтобы согреться, они передавали её друг другу по очереди, успев к этому времени порядочно захмелеть.

Сгущающиеся сумерки давным-давно опустились на землю, свидетельствуя о наступлении ночи, и прекрасно понимая, что если она отсюда не выберется, то насмерть замерзнет, немного пошевелившись, Лера попробовала ослабить веревки, но вместо этого лишь поранила себе о них замерзшие запястья.

Стертая кожа начала щипать, отвлекая сознание от происходящего, но не собираясь сидеть, сложа руки, пока её, быть может, ищет Рудаковский, оглядев пространство вокруг себя, она обнаружила воткнутый в одно из поленьев топор.

Оставалось только подумать о том, как до него добраться, оставаясь при этом незамеченной, что в сложившейся ситуации выглядело априори нереальным. Иначе ей не оставалось ничего другого, кроме как уповая на счастливый случай, ждать, что кто-то когда-нибудь придет сюда и освободит её из плена торговцев живым товаром, пока те не сплавили её в бордель или передали в руки черных трансплантологов. Бог весть знает, кому они собирались её продать…

Неожиданный шорох неподалеку в кустах заставил девушку замереть. Притихли и торговцы.

Приложив палец к губам, главарь кивком указал своим собутыльникам в том направлении, откуда послышался звук. Кивнув, они покинули свои места, подходя поближе к источнику шороха и всматриваясь в заросли.

Следом за ними поднялся и этот тип, прихватывая с собою тесак. Как знать, быть может, их кто-то успел сдать, и по лесу сейчас рыщет полиция?!

Если это действительно так, значит её должны спасти, раздумывала Чехова, напряженно всматриваясь в кусты, когда из-за листвы неожиданно выскочил Рудаковский и подоспевший к нему на помощь его приятель Вадим Левицкий, нападая оба на её похитителей.

Заранее вызвав подмогу, эти двое наверное решили первыми вмешаться в дело и чересчур поверив в собственные силы, парни надеялись, что им удасться самостотельно справиться с парой-тройкой головорезов до прибытия полиции. И понятия не имея, почему они не дождались остальных, Чехова с ужасом наблюдала за тем, как отбив в сторону выкинувшуюся вперед руку с ножом одного из этих бандитов, Рудаковский вбил лезвие ножа, которым нарезал накануне бутерброды, в сердце бородатого.

Падая на землю, тот сбил с ног лишившего его жизни парня. Левицкий с воплем кинулся на похитившего Чехову бугая, пробивая его горло выструганным из толстой ветки какого-то дерева колом, и тут же выпуская его из рук, будто вбивая в землю и заставляя труп на нем повиснуть.

Сглотнув подступивший к горлу ком, Лера быстро подползла к топору в надежде разрезать веревки, но не совсем замечая, что творит, в спешке напоролась ребром ладони на лезвие, ощущая, как по её пальцам потекла горячая кровь. Выругавшись, Чехова сцепила зубы, пытаясь не расплакаться.

— Нет! — донесся до её слуха наполненный отчаяньем крик Рудаковского и переведя свой взгляд туда, куда он смотрел, она едва не захлебнулась стоном, беззвучно раскрывая рот.

Перед ней стоял на коленях Левицкий, сглатывая обильно текущую с разбитого носа кровь, а позади него, держа его одной рукой за волосы, находился сам главарь банды, замахиваясь в его сторону наточенным тесаком.

— Лера, — еле слышно позвал её Вадик, растягивая в ненормальной улыбке свои залитые кровью губы.

На секунду все замерло и время как будто остановилось. По щекам Чеховой побежали слезы и изо всех сил потянувшись к приятелю Рудаковского, она увидела, как тесак головореза со свистом рассек воздух, разрубывая шею молодого парня.

Дернувшись вперед, Лера ударилась лбом о землю, с трудом различая сквозь слезы отброшенное в сторону тело Левицкого, как вдруг местную окрестность огласил душераздирающий вопль пытающегося подняться на ноги Рудаковского.

— Чертов недоумок, — выплюнул главарь, только что убивший его приятеля, и без лишней сентиментальности перешагнув через тело остывшего парня, двинулся в сторону Вовки, перехватывая в руках тесак.

Увидев так явственно перед собою нового врага, Рудаковский нервно осмотрелся по соронам в поисках нового оружия, потому что старое давно пришло в непригодность.

Невероятный гнев захлестнул Чехову изнутри, стоило её воспаленному мозгу осознать мысль, что сейчас эта тварь убьет ещё и Вовку, пока она тут сидит у костра, глотая слезы.

Резко дернувшись назад, Лера внезапно нащупала позади себя тот самый топор, которым чуть не оттяпала себе накануне палец и быстро разрезав веревки об острое лезвие, освбодила свои кровоточащие руки.
Слух резанул безумный крик, наполненный болью. Тесак главаря банды наполовину вошел в предплечье прикрывшего рукой голову Рудаковского, разрубая его лучевую и локтевую кости.

Свалившись на землю от удара в живот, парень тотчас прижал к себе поврежденную конечность, тихо подвывая себе под нос.

Перехватив его взгляд, наполненный болью и просьбой отсюда уходить, адресованной лично ей, Лера на секунду выпала из реальности и перестав к концу этой жесткой схватки вообще что-либо соображать, внезапно схватила обеими руками тяжеленный топор и с яростным воплем опустила его на ублюдка, всерьёз поравнившего Рудаковского, попав ему лезвием прямо по сонной артерии.

Как она умудрилась оказаться за спиной этого мужика, Чехова уже слабо соображала, и продолжая с особым остервенением вбивать лезвие в голову главаря банды, остановилась, когда его мозг, лицо и вся черепная коробка превратились в сплошное кровавое месиво.

Кажется сам Рудаковский был в шоке от действий своей подруги, даже не подозревая, что тихая и неприметная на первый взгляд Валерия Чехова была вообще способна на такой зверкий поступок.

Он и подумать не мог, что за это время в ней скопилось столько агрессии, которую она тут же выплеснула на этого ублюдка, не осознавая, с кем боролась на самом деле. 

Выронив из рук зловещий топор, Чехова неожиданно попятилась назад и поглазев пару секунд на труп убитого ею только что мужчины, обессиленно упала на колени, сгибаясь пополам.

Её желудок скрутило в спазме и зарывшись скользкими от крови пальцами в снег, Лера сжала губы, с трудом сдерживая позыв рвоты. Но когда охватившее её чувство дурноты прошло и ей стало немного легче дышать, с ней случилась самая настоящая истерика.

Подумать только, она — Валерия Чехова, порядочная и невинная девушка, которая за всю свою жизнь не обидела даже мухи, не считая физрука из Денискиной школы, ставшего жертвой неправильно оказанной ею первой медицинской помощи, только что до смерти зарубила конченного мудака, осмелившегося лишить жизни одного из приятелей Рудаковского и покалечить его самого!

Её родители давно бы грохнулась в обморок, узнай, что натворила их дочь, воспитанная в лучших традициях патриархальной семьи!
А что касается Лобова-старшего, то он бы и вовсе сошел с ума, даже не догадываясь, на что способна была эта девушка.

Осознание свершившегося нещадно ударило по мозгам Чеховой и продолжая судорожно заламывать руки, она возненавидела себя за происшедшее и вместе с тем испытала такие ощущения, по сравнению с которыми приступы эйфории и экстаза выглядели лишь бледной попыткой организма разогнаться до своего полного предела.

Наверное что-то подобное испытывают маньяки, убивающие своих жертв. И она их желаниях почему-то начала понимать.

Вместе с тем её сознание отказывалось мириться с окончательно версией происходящего. Она убила! Валерия Чехова, подающая надежды студентка медицинского института только что собственноручно убила человека!

Затрясшись от истеричного смеха, Лера также быстро заткнулась, стоило ей перехватить обреченный взгляд на покалеченного Рудаковского. Вытерев о снег свои грязные от крови пальцы, она быстро к нему подползла, впиваясь взглядом в его побледневшее лицо.

Ей надо было собраться с духом и постараться взять себя в руки. Она не могла позволить умереть своему другу детства. Кого-кого, а Вовку она обязана спасти.

В конце концов, она же будущий врач, как любил некогда повторять Гордеев, беря её с собой на операции.
В сторону же Левицкого Чехова старалась даже не смотреть, с трудом осознавая, что их общего с Рудаковским приятеля больше нет в живых…

Снова зажмурившись, она вздохнула и поспешив открыть свои глаза, уставилась на лежащего перед ней Вовку, умудрившегося во время падения разбить себе голову.

Подкравшись к нему, Лера аккуратно её повернула, пытаясь нащупать под окровавленной шевелюрой края раны. Кости, по всей видимости, были целыми, хотя возможно ей это только показалось на первый взгляд.

На искалеченную же руку Рудаковского она старалась пока тоже не смотреть.
Чертыхнувшись под нос, Чехова осмотрелась по сторонам, пока её взгляд не зацепился за брошенную у костра флягу со спиртным, из которой распивали накануне спиртное те самые уроды.

Добравшись до своей находки, она подняла её с земли. К счастью, на дне ещё оставалось немного алкоголя. Значит Рудаковского ещё можно было спасти.

Обеззаразив руки, Лера машинально сцепила зубы, едва пару капель спирта случайным образом попали на её порезы, оставшиеся на ладонях после соприкосновения с лезвием топора, после чего вернувшись обратно к Рудаковскому, она постаралась как можно осторожнее промыть его рану.
Голову парня надо было чем-то перевязать, чтобы остановить кровотечение, только стерильных бинтов у неё под рукой не оказалось. Да и где она могла их взять, в этой заброшенной части леса?!

С усилием подавив приступ накатившей на неё паники, Чехова заскулила от своей глупости, поспешно сдергивая с себя пальто и срывая с него внутреннюю подкладку…

В воздухе раздался треск разрываемой ткани, пуговицы посыпались прямо на её колени…

Смахнув слезы, Лера обильно полила оборванный шмат подкладки спиртом и приложив его к голове Рудаковского, начала обматывать ее остатками ткани. Приоткрыв слегка свои помутневшие глаза, Вовка издал еле слышный стон, уставившись на Чехову.

— Тише, тише… Все уже закончилось… — растерянно пробормотала она, погладив его по лицу.

— Лера… — прохрипел тот, с трудом поднимая свою целую руку и протягивая ее вперед.

Сжав его ладонь своими трясущимися от напряжения пальцами, Чехова едва подавила желание разрыдаться.

— Рука… — еле слышно простонал Рудаковский, дергая поврежденной конечностью.

Резко вздрогнув, Лера перевела взгляд на жуткую картину, не пытаясь больше сдерживать собственных слез.

Перерубленные кости торчали из краев ран, а вывернутая под неестественным углом рука парня висела, держась практически на одном куске кожи и мышц. Из нее по-прежнему вытекала кровь и её следовало как можно скорее остановить, иначе Вовка мог умереть в считанные секунды.

— От-отрежь… — прошептал бледными губами Рудаковский, перехватывая испуганный взгляд Чеховой. — Лера, ты же будущий хирург… У тебя должно получится. 

Несмотря на пронизывающую обоих ночные заморозки, его лоб был покрыт испариной. Парень едва находил силы держать себя в сознании, чтобы не умереть. Но упрашивая Чехову отрезать ему руку, он даже не догадывался, какая буря эмоций играла в душе этой девушки.

Она не хотела этого делать, но у неё не оставалось выбора. Пока сюда придет подмога, он мог десять раз потерять сознание и столько же раз умереть. Поэтому отбросив в сторону последние сантименты, как будущий врач Чехова постаралась взять себя в руки и сделать наконец то, о чем он её просил.

— Хорошо, Вов, я сделаю это, раз ты хочешь, — вот все, что она ему тогда ответила, решив не терять зря времени на бессмысленные разговоры. 

Встряхнув головой и быстро встав, Чехова поискала взглядом какой-нибудь нож, пока ей на глаза не попался тот самый тесак, которым однажды уже были перерублены кости этой руки.
Ей оставалось всего лишь продолжить начатое и довести это дело до конца.

Схватив его, Лера помыла инструмент под водой, искренне не понимая, как вообще могла попасть в подобного рода передрягу, и вылив на лезвие топора немного пойла погибшей банды торговцев живым товаром, разрезала остатки кожи и мышц, на которых еще держалось запястье и кисть правой руки Рудаковского.

Став белым подобно стене, Вовка захныкал. Кровотечение усилилось и бросившись его останавливать, Чехова попыталась обмотать обрубок руки остатками своей подкладки из-под пальта, надавливая на рану.

Ткань довольно быстро пропиталась кровью, сочась теперь сквозь её тонкие длинные пальцы и тут же вспомнив о собственном шарфе, она отрезала от него кусок тугой ткани и перетянула ею руку Рудаковского над раной как учили их в институте, вспомнив, что жгуты нельзя держать на глубокой ране больше часа.

Но одного этого способа остановить кровотечение и обеззаразить опасную рану, увы, было мало. И она это как практикующий медик прекрасно понимала. Надо было придумать что-нибудь ещё.

Продолжая лихорадочно раздумывать, чем она ещё могла помочь Рудаковскому, Чехова неожиданно уставилась на потухающий костер…

«Нет, нет… только не это» — быстро заморгав, она закрыла глаза, не в состоянии поверить, что ей придеться сделать ради спасении друга и продлить его мучения.

С другой стороны, кроме неё здесь, проделать подобные манипуляции над телом Вовки больше было некому.
Схватив злополучный тесак, она закинула его прямо в огонь, и подкинув туда еще немного дров, не давая ему потухнуть, стала ждать, когда раскалиться железо.

Она должна была прижечь эта злосчастную рану, в противном случае Рудаковский умрет от кровопотери ещё задолго до прибытия сюда кареты скорой помощи. С другой стороны, если она решиться это сделать, Рудаковский тоже рисковал умереть…. Только в этот раз уже от болевого шока.

Зарывшись пальцами в волосы, Чехова проклинала себя за то, что напросилась пойти с ним в этот лес, намереваясь напасть на след исчезнувшего Незнакомца.

Если бы не она со своим расследованием, с Рудаковским ничего бы не случилось! А теперь она должна была сделать выбор, которого у неё практически не оставалось! Либо прижечь ему рану и тем самым окончательно его добить, как она в свое время убила Денискиного физрука, либо оставив все как есть, просто сидеть рядом с ним и ждать, когда тот умрет.

Каждая минута была на счету. Поэтому попытавшись отбросить в сторону прежние терзания и колебания, Лера схватила кусок своего шарфа и отрезала от него ножем ещё немного ткани. После того, как она обработает рану «огнем», ей надо было чем-то обвязать руку пострадавшего…

Вытащив из огня раскаленный тесак, чья нагревшаяся ручка обожгла ей ладонь, Чехова подбежала к Рудаковскому, падая перед ним на колени. Осторожно, почти невесомо погладив его по щеке, она прошептала:

— Вов, ты слышишь меня? — распахнув свои глаза, парень мутным взором уставился на неё, испытывая адские муки. — Я сейчас прижгу тебе руку… Ты можешь немного потерпеть?

Напрягшись всем телом, он незаметно кивнул, готовый на все, лишь бы поскорее избавиться от всех этих страданий. И боясь, как бы тот во время процедуры не прикусил себе язык, отложив тесак на ткань, Чехова отломила от дерева ветку и, поспешно очистив ее от листьев, тут же обмотала вокруг нее один из лоскутов подкладки своего пальто.

— Открой рот, — прошептала она; послушно разжав челюсть, Рудаковский позволил ей вложить между зубов крепкую ветку.

Усевшись на него сверху, она прижала к земле его руку коленом выше локтя, одной рукой крепко сжала его руку выше раны, а другой прижала к обрубку раскаленное лезвие.

Взбрыкнувшись, словно пытаясь сбросить её с себя, парень заорал настолько громко, что никогда ранее не слыша такого жуткого и наполненного болью крика, Чехова почувствовала, как вся её душа ушла в пятки. На миг у неё возникло ощущение, что она попала в ад.

В зубах Рудаковского хрустнула ветка, и зажмурившись ещё сильнее, она еще раз и посильнее прижала металл к мучительной ране, глотая беззвучные слезы.

Перестав дергаться, он почему-то притих и отбросив в сторону тесак, Чехова соскочила с парня, судорожно пытаясь нащупать пульс на его руке. Но тут же услышав его тяжелое, прерывистое дыхание, с облегчением вздохнула.

Едва с перевязкой руки Рудаковского была покончено, рухнув с ним рядом, она притянула ноги к груди, и уткнувшись лицом прямо в колени, вдруг горько разрыдалась.

Глава 11

http://proza.ru/2024/12/18/738