Было за что...

                Наш пароходик отходит в светлое прошлое,
                В лето с рубашками в клетку, в наивность речей,
                В песни забытые и в ожиданье хорошего,
                В шелест плащей из болоньи и прочих вещей.

                (О.Митяев “Светлое прошлое”)



          На высоком берегу Оби, там, где её пересекает Полярный круг, раскинулся, когда-то полностью, от дорог и тротуаров, до коньков крыш, деревянный город  Салехард.  В самом конце 60-х моего отца перевели туда по службе, на должность начальника 3-го отделения городского Военного комиссариата, занимающегося офицерами запаса. Отец, обладавший дружелюбным и весёлым характером, был мужиком компанейским, знал тысячи смешных историй и анекдотов, и быстро стал своим человеком не только в военкомате.
 
          Среди офицеров-фронтовиков был, как мы его звали, дядя Аркаша. Мужчина с очень непростой судьбой, который в 18 лет, во второй половине 44-го года, был призван в Красную Армию, с которой прошёл Западную Украину, Польшу, Чехию, Германию, и расписался на Рейхстаге, будучи уже в звании младшего лейтенанта. Оттуда попал на Дальний Восток, где в сражениях с японцами получил ранение в ногу, из-за которого на всю жизнь заработал лёгкую хромоту. Пока он лечился в армейском госпитале, закончилась война. Вернулся в своё родное село под Астраханью с “Орденом Славы III-й степени”, медалями “За взятие Праги”, “За взятие Берлина”, “За отвагу” и “За победу над Японией”.
          Но в дом его родителей угодила немецкая бомба… Жизнь в родном селе не заладилась – с кем-то повздорил, подрался и в пьяной драке “пришил” оппонента. Присудили ему, учитывая боевые заслуги, не "высшую меру", а 10 лет строгача и отправили на строительство 501-й “мёртвой” во всех смыслах железной дороги Салехард – Игарка, где условия были такими, что в народе говорили – Под каждой шпалой один ЗеК лежит… Отсидел, вышел, а возвращаться некуда. Но тут свезло - встретил он свою половинку и остался на севере. Построили они с женой дом, обзавелись хозяйством, родили троих детей.
 
          Аркадий был высокого роста с широченными плечами, огромными кулачищами и с крупными, мужественными чертами лица, высеченными как из гранита. От него веяло добротой, спокойствием, рассудительностью и какой-то особой основательностью человека, прожившего трудную напряжённую жизнь и много повидавшего на своём веку.
          Будучи уже взрослым, когда я вспоминал эту историю и его статную фигуру-раму, сплетённую из мышц и костей, красивый тёмно-каштановый вьющийся назад вОлос, приправленный сединой, мне вдруг пришло на ум, что если бы со своей фактурой он попал в Голливуд, то наверняка бы стал звездой вестернов первой величины, разделив славу Джона Уэйна (на которого, кстати, был похож) и Клинта Иствуда.
          Но Аркадий, держа в хозяйстве лошадь, работал обычным водовозом, а зимой, в морозы за минус 40, ещё и подряжался чистить деревянные туалеты. В своём хозяйстве, кроме лошади, у него были куры, корова и свиньи. А чтобы кормить их, смастерил огромную лодку с мотором в маленькой кабинке посередине. На этой лодке он ходил по протокам, где ставил сети, и к низким пологим островам на Оби, с высоченной густой травой, которую заготавливал на всю зиму. Благодаря этому его семья подторговывала рыбой, молоком и мясом. Был в его характере и один существенный недостаток - временами уходил в глубокий, но, слава Богу, не долгий запой и тогда домашние прятались, а кто знал его, обходили стороной, стараясь не попадаться на глаза.

          В те времена в магазинах города совершенно не было молока и отец договорился с дядей Аркашей, что он внесёт нас в список своих покупателей. Один раз в неделю, в назначенный день, кто-то из членов нашей семьи брал 3-х литровый бидончик и шёл вниз по ул.Ленина, мимо Городского сада в сторону ДОКа*. Там за высоким забором и находился его дом с большим двором и неизменной белой как снег огромной собакой, которая уже после второго посещения перестала нас облаивать, принимая за своих. Так, постепенно мы все сдружились и даже стали вместе плавать на его лодке, на рыбалку.

          Однажды Аркадий пришёл к отцу на службу и огорошил его странной просьбой:
          - Павел Васильевич, а вы могли бы прийти ко мне после работы с пистолетом и застрелить свинью?
          Отец, выросший в деревне, опешил: - Аркадий, если тебе нужно зарезать свинью, так ты её и зарежь, зачем её стрелять?
          - Не могу я свиней резать, рука не поднимается. Раньше мне друг помогал, но он в прошлом году с рыбалки не вернулся.
          - Погоди, я что-то не понял, ты сколько фрицев убил, человек двадцать, больше?
          Аркадий в раздумье почесал голову:  – Не считал, но, пожалуй, что побольше.
          - А в рукопашную ходил?
          - И в рукопашной был и в разведку…
          - А японцев сколько положил?
          - Этих маленьких? Не, этих не много, может трёх или четырёх, меня же тогда ранило и я в госпитале валялся.
          - Ну-у... а человека убил?
          - Какого человека?
          - Ну этого, которого зарезал и за которого отсидел.
          Аркадий сокрушённо развёл руками: – Так человека-то было за что…

                M.V.


          * - деревообрабатывающий комбинат


          На фото актёр Джон Уэйн. Иллюстрация из Интернета