Невольник чести 2

НОВАЯ ИНТЕРПРЕТАЦИЯ ИЗВЕСТНЫХ ФАКТОВ
БИОГРАФИИ А.С. ПУШКИНА


Часть 2. Болезнь.

В 1841 г. в «Русском вестнике» военный медик Евстафий Петрович Рудыковский (1784 - 1851), опубликовал свои воспоминания о встрече в 1820 г., с тогда ещё никому неизвестным молодым человеком, Александром Пушкиным, и вот что он отметил:
«Осмотревши тщательно больного, я нашел, что у него была лихорадка. На столе перед ним лежала бумага.
- Чем вы тут занимаетесь!
- Пишу стихи.
«Нашел, - думал я, - и время и место». Посоветовавши ему на ночь напиться чего-нибудь теплого, я оставил его до другого дня. /4/
На Дону мы обедали у атамана Денисова. Пушкин меня не послушался, покушал бланманже и снова заболел.
- Доктор, помогите!
- Пушкин, слушайтесь!
- Буду, буду!
Опять микстура, опять пароксизм и гримасы.»

«Пароксизм и гримасы». Напомню это ещё только 1820 г., самое начало его южной ссылки. /5/
В своих воспоминаниях Анна Керн отмечала:
«Тетушка, подле которой я сидела, мне его представила, он очень низко поклонился, но не сказал ни слова: робость была видна в его движениях. (июнь 1825) /6/
Да и трудно было с ним вдруг сблизиться; он был очень неровен в обращении: то шумно весел, то грустен, то робок, то дерзок, то нескончаемо любезен, то томительно скучен, - и нельзя было угадать, в каком он будет расположении духа через минуту. Раз он был так нелюбезен, что сам в этом сознался сестре, говоря: «Ai-je ;t; assez vulgaire aujourd'hui?» (Я был слишком вульгарен сегодня?)
Вообще же надо сказать, что он не умел скрывать своих чувств, выражал их всегда искренно и был неописанно хорош, когда что-нибудь приятное волновало его... Когда же он решался быть любезным, то ничто не могло сравниться с блеском, остротою и увлекательностию его речи.
Пушкин говорил часто: «Злы только дураки и дети». Несмотря, однако ж, на это убеждение, и он бывал часто зол на словах, — но всегда раскаивался. Так однажды, когда он мне сказал какую-то злую фразу и я ему заметила: «Ce n'est pas bien de s'attaquer ; une personne aussi inoffensive» (Нехорошо нападать на столь безобидную особу) - обезоруженный моею фразою, он искренно начал извиняться.
Пушкин в эту зиму (1831 – 1832) бывал часто мрачным, рассеянным и апатичным. В минуты рассеянности он напевал какой-нибудь стих и раз был очень забавен, когда повторял беспрестанно стих барона Розена:
Неумолимая, ты не хотела жить, - передразнивая его и голос и выговор.» /7/
«Неумолимая, ты не хотела жить».
В 1831 г. мысль о суициде, как итоге славной жизни, уже зрела у него в голове, и стучала набатом, но он не мог ни с кем её обсудить. В 1835 г. он пишет «Странника», а в сентябре 1836 г. «Памятник», итог, за которым только погост. А 4 ноября того же года начинается финальный акт его жизни.
Пароксизм в конце концов оказался сильней его жизнелюбия.
Пароксизм, очевидно, так же, как и тромбофлебит, который тогда именовался аневризмой, очевидно, он приобрёл в детстве. Об аневризме в 1825 г. писала его мать, указывая, что он болеет ею уже 10 лет, т.е. с 1815 г., когда Пушкину было всего 16 лет. А в 1816 г. он пишет стихотворение «Сон», в ко-тором описывает свою хроническую бессонницу, одно из сопутствующих заболеваний пароксизма:
Настала тень, — уснуть лишь я готов,
Обманутый призраками ночными,
И вот уже, при свете фонарей,
На бешеной четверке лошадей,
Стуча, гремя колесами златыми,
Катится Спесь под окнами моими.
Я дремлю вновь, вновь улица дрожит —
На скучный бал Рассеянье летит....
О боже мой! ужели здесь ложатся,
Чтобы всю ночь бессонницей терзаться?
Еще стучат, а там уже светло,
И где мой сон?
Со временем бессонница не только не исчезает в его жизни, но обрамляется экзальтированным поведением. В своих «Воспоминаниях» управляющий конторой иностранных поселенцев в Екатеринославле. А.М. Фадеев (1789 – 1867), который, во время своих командировок останавливался в Кишиневе в комнате Пушкина, писал: «Он целые ночи не спал, возился, декламировал и громко мне читал свои стихи. Летом он разоблачался совершенно и производил свои ночные эволюции в комнате, во всей наготе своего натурального образа». /8/
Пароксизм не редко сопровождается гиперсексуальностью, которая у Пушкина вдобавок была следствием его многочисленных венерических заболеваний. В письме к Вяземской Пушкин шутливо отмечает: «Моя женитьба на Натали (это, замечу в скобках, моя сто тринадцатая любовь) решена.» Это только дамы, а проститутки, чьими услугами пользовался Александр Сергеевич, бес счёта.
В феврале 1819 г., в возрасте 20 лет, Пушкин пишет:
За старые грехи наказанный судьбой,
Я стражду восемь дней, с лекарствами в желудке,
С Меркурием в крови, с раскаяньем в рассудке —
[Я стражду — Эскулап ручается собой] /9/
В сентябре 1827 г., когда Пушкин жил в Михайловском, вскоре после поездки в Псков, на полях черновика III главы «Арапа Петра Великого» Пушкин записывает рецепт:
«Возьми. Воды дистиллированной, Мятной, Алкоголя, Копайского бальзама, Сиропа каменной руты (венерины волосы) поровну по 2 унции. Флердоранжевой воды (цветы померанца), Спирта, обработанного азотной кислотой, поровну по 1 драхме. Смешай.» /10/
А ранее, 8 сентября 1826 года, Пушкин встречался с Николаем I, который в апреле 1848 г. вспоминал:
«Я, впервые увидел Пушкина после моей коронации, когда его привезли из заключения ко мне в Москву совсем больного и покрытого ранами - от известной болезни.»
Рядом с рецептом Пушкин написал стихотворение о бордели:
Сводня грустно за столом
Карты разлагает.
Смотрят барышни кругом,
Сводня им гадает:
«Три девятки, туз червей
И король бубновый —
Спор, досада от речей
И притом обновы…
А по картам — ждать гостей
Надобно сегодня».
Вдруг стучатся у дверей;
Барышни и сводня
Встали, отодвинув стол,
Все толкнули <целку>,
Шепчут: «Катя, кто пришел?
Посмотри хоть в щелку».
Что? Хороший человек…
Сводня с ним знакома,
Он <с бл*дями> целый век,
Он у них, как дома.
<Бл*ди> в кухню руки мыть
Кинулись прыжками,
Обуваться, пукли взбить,
Прыскаться духами.
Гостя сводня между тем
Ласково встречает,
Просит лечь его совсем.
Он же вопрошает:
«Что, как торг идет у вас?
Барышей довольно?»
Сводня за щеку взялась
И вздохнула больно:
«Хоть бывало худо мне,
Но такого горя
Не видала и во сне,
Хоть бежать за море.
Верите ль, с Петрова дня
Ровно до субботы
Все девицы у меня
Были без работы.
Четверых гостей, гляжу,
Бог мне посылает.
Я <бл*дей> им вывожу,
Каждый выбирает.
Занимаются всю ночь,
Кончили, и что же?
Не платя, пошли все прочь,
Господи мой боже!»
Гость ей: «Право, мне вас жаль.
Здравствуй, друг Анета,
Что за шляпка! что за шаль,
Подойди, Жанета.
А, Луиза, — поцелуй,
Выбрать, так обидишь;
Так на всех и <встанет х*й>,
Только вас увидишь».
«Что же, — сводня говорит, —
Хочете ль Жанету?
В деле так у ней горит
Иль возьмете эту?»
Бедной сводне гость в ответ:
«Нет, не беспокойтесь,
Мне охоты что-то нет,
Девушки, не бойтесь».
Он ушел — все стихло вдруг,
Сводня приуныла,
Дремлют девушки вокруг,
Свечка <догорает>
Сводня карты вновь берет,
Молча вновь гадает,
Но никто, никто нейдет —
Сводня засыпает. /11/

Хронические венерические заболевания, усугубляли и течение тромбофлебита. В октябре 1832 года отец Пушкина отмечал: «Александр страдает ужасно. Снаружи нога, как нога: ни красноты, ни опухоли, но адская внутренняя боль делает его мучеником, говорит, что боль отражается на всем теле, да и в правой руке, почему и почерк нетвердый и неразборчивый. Не может он без ноющей боли ни лечь, ни сесть, ни встать, а ходить тем более».

Таким образом, наследственный пароксизм Пушкина усугублялся сопутствующими заболеваниями, среди которых наиболее разрушительно на его состояние здоровья воздействовали хронические венерические заболевания и методы их лечения, что способствовало развитию хронического пьянства и патологической игромании, талантливо описанной им в «Пиковой даме». На момент смерти общий долг Пушкина составлял 138 988 руб. 33 коп. (казне -  43 333 руб. 33 коп., частным лицам - 95 655 руб.).  /12/
Несколько отдельно в этом списке негативных последствий пароксизма стоит бретёрство поэта, так как здесь мы видим синтез наследственного заболевания и социальной атмосферы для его развития. То, что в основе этой патологии лежал все же пароксизм мы видим в откровении самого Пушкина в 1822 г.: И жаждой гибели горел. / Вблизи видал он свой конец, / На поединках твердый, хладный, / Встречая гибельный свинец.
Иными словами, его бретёрство нашло «плодородную почву» в социальных общественных традициях, но основа бретёрства была в его внутреннем стремлении к суициду, рождённым его пароксизмом.
Исследователи биографии поэта насчитывают от 28 до 30 «дуэльных историй» с участием Пушкина, и ни на одной из них он не пролил ни капли крови, так как это было для него недопустимым, жертвовать другой жизнью, ради собственной смерти, но и он сам не получил ни одного ранения во всех этих дуэлях. Тем странней выглядит его последняя дуэль.

Часть 1  http://proza.ru/2024/12/17/967
Часть 3  http://proza.ru/2024/12/17/941
Заключение  http://proza.ru/2024/12/17/731
Примечания  http://proza.ru/2024/12/17/725