Любовь-Истина. Истории. История первая

               

Отредактированный вариант из напечатанной книги.



Доброта всегда побеждает и Любви всегда больше!



История первая.



 Неосознанное чувство страха прошлось холодом по моей спине, и остро захотелось
поскорее выйти на оживленную улицу. Зря я свернула в переулки. Было уже довольно
поздно, но первая встреча с заказчиком всегда растягивается дольше, чем рассчитываешь изначально. В этом есть тонкое, особое удовольствие. Легкое, приятно-тревожное чувство чего-то нового, что может войти в мою жизнь и
стать ее частью на время. И если я решаюсь и берусь за перевод, нужно позволить процессу увлечь себя. Это словно отдаться течению реки, расслабиться и перенять силу произведения. Войти в него полностью. Каждое имеет свой уникальный вкус. И всегда после завершения работы надо брать перерыв, чтобы в полной мере прочувствовать результат и дать себе время на отдых и тишину.
 Для меня самое важное в жизни — наслаждаться делом, которым занимаешься.
А чтобы сделать правильный выбор, нужно прислушаться к себе, к своим мечтам. Даже
если мечта далека от реальности, всегда можно найти компромисс, чтобы жить в гармонии и с собой, и с миром. И я нашла компромисс. Перевод художественной литературы — это именно то, что мне нужно. Тот самый бульон жизни, эмоций и чувств, в котором мне так комфортно вариться. Я не являюсь автором, но мне нравится быть сопричастной. Эта работа наполняет меня. Наполняет мой мир
всеми красками, оттенками и ощущениями, что так всем нам нужны. И я живу во всей
полноте, практически не выходя из дома. Так что первая встреча всегда очень важна. Просто не нужно было сворачивать в эти темные, безлюдные переулки. Почему-то было жутко смотреть на шевелящиеся тени от деревьев, что сплетались на асфальте в клубки под моими ногами. Они, словно черные, злые змеи, опутывали мои ступни, и казалось, что вот сейчас они обовьют меня полностью, и я уже никогда не выберусь отсюда.
 Один из самый глубинных инстинктов это инстинкт выживания. И как бы мы не пытались отречься от нашей животной природы, в нужное время предохранитель щелкает, и чувствуешь, что ты — добыча, а за спиной хищник. Я и сама не поняла, что в тот момент меня так сильно испугало. Я шарахнулась в сторону, и хищнику не удалось меня внезапно схватить. Момент неожиданности им был упущен. Быстро оглянувшись, лица я не увидела. Оцепенение прошло, и я побежала. Когда ты превращаешься в добычу, первобытный страх быть схваченным и сожранным, гонит напролом через все препятствия. Я бежала, не разбирая дороги. Адреналин зашкаливал, пульс стучал в висках так громко, что больше ничего не было
слышно. В какой-то момент мне пришла в голову идея бросить сумочку в надежде, что
это и есть причина. Я дергала изо всех сил, но на бегу ремешок запутался, и я никак не могла ее с себя содрать. Наконец у меня получилось, я швырнула сумку за спину, но это не помогло. Когда бежишь в длинном пальто и на каблуках, падение — просто дело времени. Падая, я больно ударилась коленом и поцарапала ладони. Два ногтя на правой руке сломались под самый край, до крови, и стало понятно, что теперь мне будет неудобно печатать текст на машинке, затем пришло
осознание нелепости этой мысли... Я успела подняться на ноги и, повернувшись, увидела, как он медленно подходит. Сумочка болталась у него на плече. Мой
взгляд блуждал, и мозг автоматически давал оценку происходящему. Какой мрачный,
безликий район, никогда здесь не была. Темные окна. Кричать бесполезно. Грязный асфальт — последнее, что я увижу в жизни. Почти совсем стемнело, уличного освещения не было, если не считать фонаря, что тускло светил вдалеке. Время не линейно, это мы зажали его в строгие рамки и сами же четко следуем им. В определенные моменты жизни секунды растягиваются бесконечно... Нож был небольшим, обычный нож. По его глазам, я поняла, что он что-то принял, и ему все равно, кто в этот раз будет жертвой. Просто я оказалась не в том месте, не в то время. Напряжение было столь велико, что мне казалось, что я абсолютно спокойна, и когда раздался сильный хлопок, и хищник, не дойдя до меня два-три шага, начал заваливаться вперед и набок, мой мозг отключился...

Сознание вернулось, но потребовалось некоторое время, чтобы мой мозг восстановил
хронологию событий. Еще не открывая глаз, я поняла, что нахожусь в помещении. Сильно пахло табаком. Горло саднило. Первое, что я увидела, был белый потолок. Струйки табачного дыма кружились по комнате и, создавая узоры, поднимались наверх. Я повернула голову. У стола сидел мужчина, курил и смотрел на меня. Другой — не хищник. На столе, рядом с пепельницей, стояла моя сумочка. Осознав, что лежу на кровати, я села и осмотрела себя, затем посмотрела на Него. Он молчал, но по едва уловимому выражению лица, я увидела, что Он понял, о чем я думаю, и мне стало неловко. Мое пальто было в грязи, и ноги затекли в обуви. За окном была глухая ночь, очевидно, я провалялась без сознания несколько часов.
 — Спасибо, — мой голос прозвучал сипло и незнакомо. — Вы спасли меня. Вы мой спаситель. — Звучало это напыщенно и даже как-то глупо, но факт оставался фактом.
 — Так меня еще не называли, — в его глазах промелькнула насмешка. Голос был
низкий и хрипловатый, как будто обладатель им редко пользовался.
 — Я хочу пить.
 — Пить или выпить?
 — Пить. Есть вода?
 — Посмотри в холодильнике.
Он махнул сигаретой в сторону окна. Там стоял маленький холодильник. Стало понят-
но, что это номер в каком-то безликом, дешевом отеле. В холодильнике было  несколько бутылок с водой. Я взяла одну и села на свободный стул у стола. Закрыла глаза и стала пить воду маленькими глотками. Это дало мне время собраться с мыслями. Затем я встретилась с Ним взглядом. Он все так же молча курил и пристально смотрел на меня. У Него был тяжелый и непроницаемый взгляд. Но я не ощущала угрозы от него, наоборот... Моя сильная врожденная эмпатия всегда позволяла глубоко и тонко понимать чувства и эмоции других. И наверное поэтому я предпочитала жить одна. Мы молча смотрели друг на друга. Он был одет в темно-серый костюм. Костюм был какой-то нарочито безликий, хотя явно был сшит на заказ. Интуитивно я чувствовала, что под пиджаком у него есть оружие, и вспомнила хлопок. Воспоминание о хлопке потянуло за собой мысль о хищнике. И снова поняв, о чем я думаю, Он сделал едва уловимый знак сигаретой.
 — Похоже я нарушила Ваши планы, и теперь Вы не знаете, что со мной делать?
Он молчал. Струйки дыма медленно поднимались под потолок.
 — Ведь у Вас есть номер обезличенного счета, наверняка есть. Я хочу отблагодарить Вас. Не заплатить, а отблагодарить. Предлагаю Вам план. Сейчас я возьму бумажку с номером счета и выйду отсюда. Вернусь домой и встану под душ. И буду стоять под горячим душем долго, пока этот день полностью не смоется с меня. А утром, когда откроется банк, я переведу все, что у меня есть, на этот счет. И если у меня когда-нибудь спросят, что самое страшное случалось со мной в жизни,
я расскажу, как чуть не попала под трамвай, засмотревшись на весенние облака.
Он молчал. Я снова закрыла глаза. Не знаю, сколько времени мы так сидели. Потом
я почувствовала, как Он поднялся и что-то делает.
 — Вот.
На столе передо мной лежал маленький листок с цифрами. Край бумажки с логотипом
отеля был оторван. Я взяла его.
 — Спасибо!
Он молчал.
 — Как мне выйти на главную улицу?
 — Выходишь и идешь налево, затем еще раз налево.
 — Спасибо!
Он молчал... Прищурившись и глубоко затянувшись сигаретой, пристально смотрел на
меня. Я пошла к двери, ноги плохо слушались, и сильно болело колено. У двери я обернулась.
 — Спасибо!
Он слегка махнул мне сигаретой.
 Под душем я стояла, наверное, пару часов. Светало. Сна не было. В голове была абсолютная пустота. Глотая кофе, я попыталась осознать произошедшее со мной, но голова напрочь отказывалась работать. Дождавшись открытия банка, я перевела всю сумму, вплоть до мелочи на обезличенный счет. Кассир странно смотрел на меня.

Мне нравятся поздняя осень, дождь и прелый запах опавших листьев. Это создает
неповторимую атмосферу для работы. Когда сидишь дома, под теплым светом лампы с
большим абажуром и вдруг отвлекаешься от перевода, смотришь на сумерки за окном, и капли, ползущие по стеклу, в которых отражается мягкий свет уличных фонарей, вдыхаешь терпкий, холодный воздух сырого вечера, что проникает через приоткрытое окно. Плотнее кутаешься в теплый, уютный свитер, жмуришься на свет, прижимаешь руки к чашке с горячим, ароматным чаем. Это прекрасно, и это мой мир. Контракт на перевод, заключенный тем самым вечером, я выполнила за три месяца. Постепенно ужас от встречи с хищником поблек, и моя жизнь вошла в привычное русло. Только тяжелый и непроницаемый взгляд остался в памяти, не бледнея, и запах крепких сигарет.

Дождь сегодня шел с самого утра, нудный и мелкий. Я не стала брать зонт, когда
поздним вечером выскочила в ближайший маленький магазин за продуктами. На обратном пути, уже около своего дома, засмотревшись на такие разные и очень красивые оттенки листьев, что плавали в лужах у меня под ногами, я буквально воткнулась во встречного.
 — О! Извините меня! Простите! — смотря на пуговицы на темно-сером пальто и не
глядя в лицо, я попыталась его обойти.
 — Не удивительно, что ты чуть под трамвай не попала.
Я подняла голову. Это Он... Да!.. Это Он!.. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя и хоть что-то ответить.
 — Я... Смотрела на листья...
 — А говорила, что смотрела на облака. — его глаза улыбались.
 — Сейчас... Я сейчас смотрела на листья.
 — Зачем?
 — Потому, что красиво... Тебе не дошли мои деньги? — внезапная мысль встряхнула
меня.
 — Дошли. Особенно меня тронула мелочь.
Впервые я увидела его улыбку. Он смотрел на меня. И теперь Он смотрел на меня
по-другому...
 — Что ты предпочитаешь чай или кофе? — мне так хотелось его задержать!
 — А что ты хочешь мне предложить? — Он насмешливо прищурился.
И его взгляд проникал в самую мою глубину.
 — Я... Я хочу предложить тебе... Мой мир... Весь... Мой мир.
Мы смотрели друг другу в глаза... Он взял у меня бумажный пакет с продуктами.
 — Ты что, не проверяла свой счет?
 — Нет, зачем? Гонорар за последнюю работу я получу через неделю.
Он хмыкнул.

 — Не снимай ботинки, у меня нет тапочек для гостей, а полы холодные.
 — Ты заботливая, — улыбка полностью преображала его жесткое и суровое лицо.
Оставив пакет с продуктами на кухне, Он резко задернул шторы в гостиной.
 — Всегда закрывай шторы, когда включаешь свет. Тебя видно, как на ладони.
 — И что же тебе понравилось больше всего из увиденного?
 — Твоя красная комбинация, которую ты надевала позавчера.
 — Красивый цвет, правда?..

Он ушел через три дня, на четвертое утро.
 — Я вернусь! Мне осталось закончить всего одно дело, и я вернусь к тебе.

Он не вернулся.

Прошло почти двадцать лет, но если меня когда-нибудь спросят, была ли я счастлива, я отвечу:
 — Да! Была! Целых три дня и одно утро!

Ведь, по сути, мало кто может похвастаться тем, что, прожив всю свою жизнь, был
безоговорочно и абсолютно счастлив так много времени! Целых три дня и одно утро.

И да, на моем счету была вся сумма, и даже мелочь...








Автор книги и иллюстраций Юлианна Короткова
yulianna_korotkova@mail.ru
yuliannav7@yandex.ru