Кто живёт в воде?

  Того, кто тонул, забирал к себе дух воды Унган. Он владел большой рекой Анга и всеми речками впадающему в неё. Поэтому, тонущих спасать было нельзя. Более того, спасаться нельзя было даже самому. Немало людей падая в воду так и шли камнем на дно. Но иногда, древние инстинкты брали своё и человек выплывал и выживал. Однако таким спасённым не были рады. Родственники и даже жена, могли отвернуться от него. Считалось, что, общаясь с таким человеком, можно навлечь беду и на себя.
  Кэнэвун был из таких. Десять лет назад, он почти утонул в холодной сентябрьской воде, на его крики никто не приплыл. Он уже чувствовал прикосновение Унгана, как вдруг, решил, что не хочет умирать. Выбравшись на берег, парень побежал. Он бегал до тех пор, пока не согрелся, а его одежда не высохла. Но домой он вернуться не мог – река преграждала путь. Он много раз видел рыбаков, но на его крики никто не приезжал.
  Ему повезло - в устье небольшой речки, Кэнвун нашёл старое, давно покинутое стойбище. Шесты чума давно стали трухлявыми, забытые вещи – сгнили. Но здесь он нашёл железный нож, несколько потерянных наконечников стрел и небольшой глиняный горшок. Он сделал себе лук, стрелы, гарпун и даже небольшую лодку. С неё он по ночам бил рыбу у берега. Кэнвун уже не боялся Унгана. Однажды он встретился с Амикэ – медведем. Огромный старый зверь вышел к жилищу Кэнвуна, когда выпал первый снег. Человек и зверь меряли друг друга глазами. У Кэнвуна было только короткое копье – заострённая в огне палка. Но он не стал противостоять Амикэ. Сев у костра, он неторопливо достал рыбину, пойманную вчера и предложил медведю. Зверь был сыт и съел лишь голову щуки и потроха. Фыркнув, как будто в благодарность, хозяин леса бесшумно скрылся.
  Домой Кэнвун вернулся только когда встал лёд. В стойбище у людей был настоящий шок. Напрасно он объяснял родным, что это он, живой и невредимый. Они были испуганы, мужчины достали копья. Шэкэвун, старейшина племени послал за шаманом. И только два маленьких ребёнка Кэнвуна – дочь и сын, узнали его и искренне радовались отцу. Впрочем, мать, оттащила их в чум и больше не показывалась. Кэнвун ушёл. В морозном воздухе он слышал камлание шамана. Тот пытался изгнать духа, которым стал Кэнвун. И тогда он снова отправился домой. Шаман камлал у большого огня, люди сгрудились позади него. Кэнвун спокойно подошёл к костру, погрел озябшие руки и, достав кусок вяленого мяса, стал есть. В этот момент шаман упал. Старый Укэли, умер, не выдержав равнодушия мнимого духа, к его искусству.
  Забрав вещи Укэли, Кэнвун стал шаманом сам. Он слыл могучим колдуном, победившим самого Унгана. Родные его, однако так и не признали. Семья ушла вместе с другими вверх, по большому притоку Тасэ. Вот и остался Кэнвун один. Лишь иногда, к нему приезжали из стойбища для лечения ребенка или оленей и по другим мелким надобностям.
  Каждый год, в конце зимы, Кэнвун выезжал на святилище хозяина реки. Два больших плоских камня, на самом берегу были свободны ото льда. Со времён предков, здесь приносили жертвы Унгану. Здесь же отмечали скорбные знаки – утонувшим в этом году. Вереница выбитых на камне человечков, иногда дополнялась ещё одним.
  Вот и сейчас Кэнвун, взяв в руки небольшой железный стержень, сначала штрихами, а потом всё увереннее, выбивал на камне фигурку. Руки, тело, голова, на которой нет глаз. Ещё один ушедший в подводный мир. После, он кормил Унгана и его жертв, поливая камни растопленным оленьим жиром и молоком.
Пройдёт зима пару месяцев и камни скроются под вешними водами реки. И хозяин вод вместе со своими новыми слугами, будут пировать здесь.