Былинные земли. Дворец генерала. Часть 6

(Продолжение)

ВОЛЬНЫЕ ЛЮДИ НА УЛЛЕ

Итак, Подберезские. Читая Полоцкую ревизию, можно уловить признаки первоосновы – как формировалось имение. Подробно расписаны «чоловеки», что населяли его. Жаль, что они без имен, только род занятий. Уже в этом можно уловить ориентацию на использование трудовых навыков жителей. Тут и те, кто «бортей его дворных заведають» (смотрят за пчелами), и «по реце Уле бобры гонять» (бобров на меха добывают). И даже был человек, который «колеса и сани на двор даеть». Чтобы пересечь междуречье, требовались лошади и подводы, а также извозчики, сопровождавшие грузы. Междуречье тому способствовало, располагаясь на оживленном перекрестке европейского континента. Похоже, что «чоловеки»-мастеровые составили первый контингент местечка Бочейково.

Путные слуги тоже упоминались. Особую группу представляли «вольные люди». Так обозначены подданные, которые «земли свои мають». Похоже, эта группа стала прообразом будущей мелкой шляхты. В означенную пору она только зачиналась - зарождалась. Имея куски земли, эти жители расплачивались с Подберезским, который заменял теперь княжеского тивуна: «тые люди ему с пашень своих со всякого збожа четвертую долю дають и толоки к двору служать». «Вольными» они назывались потому, что в их крови еще жива была вечевая предначертанность, основанная на поклонении высшим силам природы и выросшая из скитского уединения в лесах.

Пытаясь удостовериться в непогрешимости информационной академической фактуры, я обратился к сведениям, которыми располагали варшавские ученые в царское время. На рубеже веков – XIX-го и XX-го они выпустили 15 томов географического словаря царства Польского и других славянских стран (в дальнейшем – польский Словник) - наиболее полную энциклопедию поселений, что входили в состав Великого княжества Литовского и Речи Посполитой. Однако страница, открытая в 1-м томе (1880 год), обескуражила. Там всего одна строка о Бочейково: что это местечко над Уллой (Ульянкой), часть большого поместья Павла Цехановецкого (владельца на то время). «Странно, - подумалось, - неужели ученые не читали ревизию, не знали об истоках?» Похоже, что такие же вопросы задавали читатели, и через 20 лет вышел дополнительный том, 15-й, куда поместили ранее не учтенные данные. Кроме повтора тех же сведений о местонахождении Бочейково (35-я верста от Лепеля) и характеристики инфраструктуры (церковь, винокурня, ветряк, почтовая станция), была частично затронута история. Авторы сообщили, что первоначальными владельцами были Подберезские, а после них наследниками стали Стабровские: Иван и Григорий Яцкевичовы. А в 1761 году Онуфрий Стабровский продал имение Цехановецким - Яну, старосте опесскому. «Теперь», то есть, на момент выхода дополнительного тома (1900-й год), оно – владение сукцессоров Павла Цехановецкого: 5649 десятин земли.

Видимо, такая версия снова не устроила - уже новых обладателей имения, и в «Dodatke», дополнении ко всем пятнадцати томам (1902 год), появилась новая заметка. Она словно расставляла все точки над «i», утверждая, что Бочейково ранее входило в состав владений князей Мстиславских, и в качестве приданого досталось Юлианне Мстиславской, от которой перешло к Никодиму Цехановецкому, маршалку литовскому.

Уже не Подберезские выступали в первозданной ипостаси, а чиновник Великого княжества Литовского - маршалок.

Анализируя весь спектр добытых сведений, можно сделать вывод: никто доподлинно не знает, как возникло Бочейково и кто им управлял в древности. Линия Никодима наиболее выпукло и авторитетно проступила, на нее и сориентируемся.

(Продолжение следует).

На снимке: фольварочный двор царского периода. Судя по короткому письмецу на обороте, отправляла Кася Базаревич 10 октября 1917 года, с почтамта Ушачи. А получатель - Елена Тараткевич из Стрижево на Свечанке, где содержал имение, по данным за 1891 год, Станислав Цехановецкий. Фото из коллекции Марека Зарембы, внука Елены.


18.12/24