В нее вошли, уже ставшие редкостью, книги о Югре

В нее вошли, уже ставшие редкостью, книги о Югре

Друзья!
Из Сети.
"Мы продолжаем нашу рубрику обзора краеведческих изданий.
Сегодня представляем двухтомник «Библиотечка журнала «Югра».
С 1993 года под редакцией Валерия Константиновича
Белобородова – основателя и главного редактора журнала
«Югра», вышло 11 выпусков книжной серии «Библиотечка журнала «Югра».
В нее вошли, уже ставшие редкостью, книги о Югре. Например, «У
вогулов» К. Д. Носилова. Впервые она была опубликована в 1904
году. В книжке серии «Библиотечка журнала «Югра» было
опубликовано только два из девяти очерков, а в 1997 году в
тюменском издательстве вышло полное собрание.
Также в серии издавались неопубликованные ранее, но очень
интересные материалы о крае.
К примеру, книга «У родного Чугаса» И. Н. Каскина – ветерана
Великой Отечественной войны, учителя, всю жизнь прожившего
в с. Цингалы Ханты-Мансийского района. Эта
автобиографическая повесть, написана по детским
впечатлениям о жизни северной деревни в начале XX века.
Кстати, автор адресовал ее своим прямым потомкам – детям и
внукам! Но и нам его история не менее интересна!
С тех пор, как были изданы книги серии, прошло около двадцати
лет. По инициативе Государственной библиотеки Югры и при
поддержке депутата Думы Ханты-Мансийского автономного
округа – Югры – Василия Филипенко, серия книг переиздана, и
попадет в руки своих читателей!".https://okrlib.ru/
...Други!
Прошло уже два года после этого переиздания,а интерес читателей к белобородовскому журналу "Югра" не ослабевает. Ведь там много написано и о природе родного края!
В.Н.
***********
И.А. Ефремов
ОЗЕРО ГОРНЫХ Д УХОВ
(отрывок)
Я проснулся от яркого света и быстро выбрался из палатки. Свежий ветер колыхал темно-зеленые ветви кедров, высившихся прямо перед входом в палатку. Между двумя деревьями, левее, был широкий просвет. В нем, как в черной раме, висели в розоватом чистом свете легкие контуры четырех острых  белых вершин. Воздух был удивительно прозрачен. По крутым склонам белков струились все мыслимые сочетания светлых оттенков красного цвета. Немного ниже, на выпуклой поверхности голубого ледника, лежали огромные косые синие полосы теней. Этот голубой фундамент еще более усиливал воздушную легкость горных громад, казалось, излучавших свой собственный свет, в то время как видневшееся между ними небо представляло собой море чистого золота.
Прошло несколько минут. Солнце поднялось выше, золото приобрело пурпурный оттенок, с вершин сбежала их розовая окраска и сменилась чисто голубой, ледник засверкал серебром. Звенели ботала, перекликавшиеся под деревьями рабочие сгоняли коней для вьючки, заворачивали и обвязывали вьюки, а я все любовался победой светового волшебства. После замкнутого кругозора таежных троп, после дикой суровости гольцовых тундр это был новый мир прозрачного сияния и легкой, изменчивой солнечной игры.
Как видите, моя первая любовь к высокогорьям алтайских белков вспыхнула неожиданно и сильно. Любовь эта не несла в дальнейшем разочарования, а дарила меня все новыми впечатлениями. Не берусь описывать ощущение, возникающее при виде необычайной прозрачности голубой или изумрудной воды горных озер, сияющего блеска синего льда. Мне хотелось бы только сказать, что вид снеговых гор вызывал во мне обостренное понимание красоты природы. Эти почти музыкальные переходы света, теней и цветов сообщали миру блаженство гармонии. И я, весьма земной человек, по-иному настроился в горном мире...
Мне часто снятся горы, широкие долины, безоблачные дали, седые облака.
Малиновые зори, клекот журавлиный, прелесть разнотравья и синяя река.
Мне часто снится детство,
родимая деревня, где я любил когда-то по вечераМ гулять. В саду шумят листвою могучие деревья, а у окна тоскливо сидит седая мать. Мне часто снятся парус,  коралловые рифы... Плывет мой друг-кораблик домой издалека.
В который раз пытаюсь сложить все это в рифму, но не идет работа, не слушает рука.
Припомню все былое, взгрустнется мне немного. .. Недолго уж осталось до солнечной весны.
Тепло собьет усталость, Снимет грусть-тревогу, и мне опять приснятся сиреневые сны.
1992 г.
*************

А. Конькова
РОЖДЕНИЕ КЕДРА
Перезимовавшая под снегм брусника всегда считалась в наших краях лакомством. С большим удовольствием угощались ею не только дети, но и взрослые. Хотя вид у ягод был не столь нарядный, как осенью, но обилие горьковатого сладкого сока придавало им особенный вкус.
Вот за такой брусникой и повела нас бабушка Околь в ближний бор. И было приятно и весело на душе от предстоящей встречи с лесом. И не только отведать брусники хотелось, но и наполнить свои набирки. Вот почему мы радостно размахивали ими, подбрасывали и следили, как они падали на весеннюю землю: кверху дном или книзу? Упавшая вниз дном набирка обещала удачу.
Незаметно дошли до леса, сразу запахло перепревшей хвоей и свежими сосновыми иголками. Бабушка нас остановила и ласково завела разговор:
— Дети, поклонимся бору и пожелаем ему здоровья, чтобы он осенью угостил нас свежими ягодами.
Только мы сошли с тропы в лес — вдруг бабушка присела и запричитала:
— Мать -земля, прости меня, я сделала тебе больно! О, годы, годы, годы, они мои ноги сделали тяжелыми, неловкими.
Она опустилась на колени, стараясь приложить строн/Гтый комок земли к прежнему месту. Но он рассыпался в ее руках, и вместе с землей посыпались кедровые орехи. Мы увидели их, кружочком приблизились.
— Постойте на месте, ребята, — попросила бабушка.
— О, светлый день! Оказывается, еще осенью побывала здесь запасливая кедровка, — воскликнула она. — Вот плутовка, где устроила себе ухоронку. Напрятала орехов и забыла о них. Это она, она где можно и где нельзя прячет орехи. Она и стронула с места комок земли, покрытый серым ягепем, у трухлявого пенька.
Бабушка начала собирать орешки в свою набирку и удивилась:
— О, о!! Да они уже проклюнулись — проросли. — Она поднялась и понесла нам показывать. Мы увидели, как из трещин орехов высунулись бледно-желтые остренькие росточки.
— Дети, это снежная водичка и солнце разбудили орешки. Ах, как жаль, что росточки появились не на своей земле. Здесь песчаный бор, место сосен. Кедрам здесь не вырасти.
— Как это не вырасти им, — возразили мы. — Растут же здесь сосны? Да вон какие, прямо до полнеба!
— Да, корни сосен глубоко уходят в землю. Им засуха не страшна, а корни кедров тянутся ближе к поверхности. В жаркое лето верхний слой земли быстро высохнет и слабенькие росточки орехов своими тоненькими, как ниточки, корешками не достанут влагу, погибнут, — объяснила нам она.
— Дети, может, нам спуститься в низину, около болота, где растут кедры, и там посадить проклевыши?
Мы все в голос откликнулись:
— Да, да! Пойдем в низину!
— Вот какая добрая птица — кедровка, где напрячет орехи и забудет о них — там и вырастут кедры. А кедр-то — кормилец людей, зверей и птиц.
Скоро мы пришли к болоту, где в низине-росли высокие пышные кедры. Их узловатые корни тянулись далеко по поверхности земли.
Мы взяли сухие сучки, сделали неглубокие ямки, опустили туда корешки вниз упругими росточками и засыпали их рыхлой землей. И вполне довольные собой спросили:

— Бабушка, скоро наши орешки будут такими же большими кедрами, как эти?
— Нет, дети, не скоро! Им надо расти много лет. Но долго ли, коротко ли, пройдет время, и они станут такими же большими, и наша мать-земля скажет вам спасибо.
Мы вернулись в бор и принялись собирать бруснику. Но только прикасались к ветке, как вся ягода осыпалась на землю. Бабушка Околь объяснила и показала, как надо собирать весеннюю ягоду:
— Дети, посмотрите, как я делаю. Надо подвести ладонь снизу у ветки, а большим пальцем пошевелить ветку, и вся ягода упадет на вашу ладошку.
Мы долго собирали бруснику, ели ее, а больше ссыпали в свои набирки. Досыта наелись ягод, да и посудины наши не совсем были пустыми. Может, потому теперь несли их осторожно, не раскачивали. Наверное, боялись рассыпать драгоценность — ягоду, собранную своими руками.
***************
Т. Молданова. Изображение медведя.
 
Многие исследователи обско-угорской культуры неоднократно указывали на особую роль медальонных розеток, к которым относится и изображение медведя. Так, например, исследовательница Т.Вахтер отметает сходство данных орнаментов с изображениями пермского звериного стиля.
Медведь — физически сильный и опасный зверь — является одним из особо почитаемых священных животных. На узорах часто внутри полости животного можно увидеть линию или зигзаг, это так называемая «линия жизни», показывающая, что данное животное живое. Понятия «живое» и «неживое» у казымских хантов и вообще у обских угров, как можно судить по изложенному, не совпадают с общепринятыми представлениями.
Развитие орнамента «медведь» происходит различными путями. В одних случаях он превращается в симметричную розетку, имеющую крайне малое сходство с прототипом, в, других случаях «сури тухалан верла» у изображ:ения животного вместо лап появляется геометрический узор, в частности, «крылья чайки» . При изготовлении орнамента в технике аппликация тканью по ткани контуры узора вообще размываются.
Особый статус имеет орнамент, который носит название «пупихоса лольты сир», что в буквальном переводе означает «медведь на звездах как стоит»,т.е. медведь на звездах. Мастерица из Казыма Тебетева Т.Т. объясняет узор следующим образом: вертикальное туловище с головой — это звездное изображение, т.е. это освобожденный от земной бренной материи дух медведя, тот дух, который впоследствии может стать лонгхом, духом дома и будет охранять, защищать людей, помогать им. Горизонтально расположенное туловище — это «ил сирл» (как на земле), т.е. его земная плоть, тот реальный зверь, который является добычей охотника. Иногда для симметричности мастерицы в своих узорах делают два земных изображения. Таким образом, в орнаменте показаны две составляющие медведя: он одновременно мощный, сильный дух, способный защитить человека, и опасный хищник. Добывая медведя, человек уничтожает животное начало, освобождает духовное, в честь этого события устраивают «Медвежьи игрища». Выражение «медведь как он на звездах», кроме прямого смысла, на Медвежьем празднике означает положение медведя, которого посадили на стол для проведения обряда. Яркое созвездие северного неба Орион у хантов называется «медведь на звездах».
***************
Владимир Плотников
На фоне больших кораблей...
...В полутора километрах от места катастрофы находилась база географов из Иркутска. И мы торжественно прибыли к ним, буксируя и лодку Судьбина с безнадежно заглохшим мотором.
Нас с иркутчанами объединяли застарелая дружба и прочное сотрудничество в разработке проблем перераспределения речного стока в так называемом Срединном регионе СССР.
Инициаторы этой идеи сделали свое дело: гигантский институт «Союзгипроводхоз» добился задания и на протяжении многих лет осуществлял проектирование очередных циклопических гидротехнических мероприятий, величаво абстрагируясь от многих мелких, но реальных и насущных нужд водного хозяйства страны и привлекая к этому увлекательному и денежному занятию еще и со стороны огромные творческие силы... В то же время на Урале, например, Свердловская и Челябинская области рвут из рук друг у друга весьма ограниченные водные ресурсы верховьев реки Уфы под носом у Башкирии, тогда как обветшалая демидовская водохозяйственная система Урала приходит в окончательный упадок...
Достаточно вспомнить печальную историю проектирования Нижнеобской ГЭС. И хочется сказать: Не надо! Не надо этих красивых и жирных наполеоновских стрелок на карте страны. Нужна повседневная , незаметная и изнурительная работа по закручиванию вентилей, по регулярной замене копеечных резиновых прокладок в сотнях миллионов бытовых водосмесителей, по реконструкции архаичных ирригационных систем, по жесткой регламентации промышленного и сельскохозяйственного водопотребления... и по всемерной пропаганде здравого отношения к природным ресурсам страны.
Иркутчане обосновались в заброшенной деревеньке Миссии на высоком правом берегу Иртыша. Обосновались, надо сказать, весьма капитально. Огороды были тщательно возделаны, так что к столу всегда имелась свежая зелень, любители уединения могли проживать в изолированных от мира «коттеджах». По их уверениям, здесь временами со студентами скапливалось более ста человек.
— Вот бы и нам так где-нибудь нд Нижней Оби осесть, — размечтались они  с Филатычем, — чтобы и зимой иногда можно было бы на недельку — другую уединиться, в баньке попариться да покумекать у камелька... Надо будет присмотреться по дороге.
Геннадий Васильевич Бачурин и Юрий Васильевич Полюшкин показали нам свое хозяйство, рассказали о научных результатах и планах, угостили благородной рыбой. А ночью состоялся большой праздничный концерт. Любезные хозяева и не подозревали, что наш Андрей Судьбин есть признанный бард, миннезингер и менестрель, а экология иксодовых клещей — разносчиков грозного энцефалита есть лишь одно из его многочисленных увлечений. Читатель, наверное, уже догадался, что менестрель со следующего дня был мобилизован в императорский королевский военно-морской флот.

Из Миссии уходили парусами при мертвом штиле. Очень уж нам хотелось покрасоваться перед географами. Благо, что на реке всегда течение есть: оно и унесло нас от позора за ближайший мыс. Глубоко прав Иван Александрович Гончаров: «Штили, а не бури — ужас для парусных судов». У нас еще мотор имеется, а каково было морякам с фрегата «Паллада» неделями ожидать желанный ветер.,. Да в нашем случае можно было бы при крайней нужде веслами обойтись, которых, кстати, у нас и не было.
В Увате мы запаслись продуктами и заправились бензином. Последнее оказалось оч^нь даже непросто, но нам хорошо помогли шоферы из Тюменского геодезического предприятия, которое занималось здесь съемкой трассы проектируемого лeвобережного канала Белогорье — Тобольск. Трудно себе представить, особенно на местности, но проектировщики переброски стока Оби на юг первоначально руководствовались идеей превращения Нижнего Иртыша с помощью трех напорных гидроузлов (плотин) в «антиреку»: Иртыш должен был быть повернут вспять. Позднее от этой идеи отказались и приступили к проектированию упомянутого канала, пересекающего крайне заболоченную часть Западно-Сибирской низменности. Хрен редьки не слаще!
По пути стараемся заглянуть в устьевые зоны правых и левых притоков Иртыша. У меня все больше созревает намерение собирать в будущем массовый статистический материал по экологической характеристике водосборных бассейнов сотен и сотен мелких  притоков первого порядка.  А именно они будут первыми реагировать на систематическое снижение обводненности Нижней Оби.
Около деревенек и сел на реке часто можно увидеть суровых старушек с удочками. Тоже одна из примет времени. Их добытчиков, кормильцев и поильцев отняла война, а свежей ушицы так хочется! Вот приходится зябнуть на пронзительном ветру. Север и посреди лета нет-нет да и дохнет обжигающей стужей. А вообще в эти дни чаще накатывали грозы, иногда с градом, и преобладали встречные ветры, которые для нас не могли быть помехой. Крутой бейдевинд — излюбленный наш ход, и со сменой галсов можно не спешить на столь обширной водной магистрали. Еще у  Тобольске мы переоборудовали такелаж, существенно накренили мачту вперед, и теперь судно прекрасно слушалось руля при любых мaневрах. Андрей Судьбин (110 кг. веса) поначалу отлично справлялся с функцией передвижного балласта, а потом все чаще подменял нас у руля. К тому же он оказался гурманом, отчего наш стол вновь обрел былое великолепие.
Лайнеры «Тобол», «Родина» и «Казахстан» приветствовали нас бурным восторгом своих пассажиров — транзитных туристов. На нас же огромное впечатление произвел поселок Гoрноnравдинcк. Сразу видно, что у этого поселка есть рачительные хозяева, такой он весь ухоженный и уютный: на улицах не привычные топи, а клумбы и с благородными цветами,  у входа в универмаг половичок (!) свеженький постелен... Так и надо! Ведь не под вечное затопление, а на долгую жизнь создаются здесь поселки.
Вечером 21 июля при свежем ветре мы миновали устье Конды и одновременно под парусами и мотором вошли в Кондинский Сор. Не успели еще бросить якорь, как к нам подлетела моторная лодка с двумя рыбаками. Оказались приветливые ребята из Ханты-Мансийска. Неуютно им будет этой ночью в открытой лодке. Пригласили их к себе. Места хватит. За ужином да разговорами просидели чуть не до утра. Кубрик у нас освещается от аккумулятора, а на плите завариваются все новые и новые порции чая. Такие встречи, как правило, дают очень много интересного и полезного; можно забыть обо всем на свете, слушая рассказы какого-нибудь сильно помятого жизнью бродяжки.
Над Кондинским Сором мне довелось летать в 1978 году на патрульном гидросамолете, а в 1982 году мы с племянником Валерой Власовым сплавлялись по Конде от Иртышско-Обской железной дороги до Шаима на резиновой лодке. В верховьях Конды нам
тогда крепко досталось: буквально у каждой излучины реки нас подстерегали мощные завалы, которые нас совершенно измотали.
Нельзя считать, что завалы являются естественной принадлежностью реки. С одной стороны, лесозаготовители сплошь и рядом вырубают лес до самого русла, преступно не соблюдая установленных водоохранных запретов. Если они и оставляют узкую полоску высокорослого леса вдоль реки, то ее немедленно выбивает ветром. С другой стороны, лес теснят пожары. В паводок мертвый и ослабленный лес валится в воду, скапливается у излучин и образует завал. Река зачастую идет в обход завала, сокрушая на своем пути новые древостои и участки берега... Так эта круговерть перемалывает и реку, и жизнь в ней. Да, и жизнь! Ведь каждый завал, протяженностью иногда в сотни метров, представляет собой запруду, а река превращается в каскад слабопроточных заморных прудов. Сотни прудов! В них можно найти Валерин спиннинг и полдюжины моих любимых блесен, но рыбы в них нет и не предвидится.
А вот ниже «зоны завалов» (понимай: зоны интенсивной лесоэксплуатации) рыбы полно. Мы вдоволь поразвлекались, вылавливая щук, нащелкивая их по носу и отпуская обратно в воду: «Не попадайся, разиня! Не цепляйся за всякую железяку!!» — и стоило видеть их свирепые взгляды, когда они, оскорбленно вильнув хвостом, уходили от нас в речную глубину.
Турсунтский Туман мы тогда форсировали с попутным штормовым ветром. Нужно было только следить, чтобы лодку не развернуло бортом к волне, для чего достаточно было орудовать одним веслом. Очень надежны эти лодки, состоящие из трех независимых надувных секций! Не страшны для них и мели.
На этот раз в Кондинском сору все у нас особо кондиционно и кондово! Наши ночные гости напоследок подарили нам десяток малосольных стерлядок (особенно хороши в ухе).
Начинаем всерьез подумывать о создании Музея подарков «Флоре». Разумеется, подавляющее число экспонатов может быть в нем представлено лишь скромными табличками с художественными надписями, типа «Муксун. Вес 2,5 кг. Подарен неизвестными браконьерами на траверзе поселка К. Употреблен с благодарностью в малосольном виде» или «Бензин. 100 л. Подарен лесничим в Шеркалах. Израсходован на пути до Салехарда», но могли быть и вещественные экспонаты, которые можно потрогать руками: швабра, флаг-отмашка, книги, свечи, поршень с шатуном, батарейки, якорь и т.д. А как быть с добрыми советами и ценными сведениями? Во всяком случае, спасибо вам всем, друзья!
 А над сором гулял свежий ветер. Полагаем, что временами наша скорость достигала 20 км.час. Вдоль и поперек избороздили нижнюю половину сора, но в верхней его части из-за мелей приходилось придерживаться обозначенного и весьма узкого фарватера. Несколько раз приставали к берегам, знакомились с рыбаками и рыбинспекторами, заходили в устья мелких речек.
Сора — это огромное богатство нижнеиртышской и нижнеобской пойм! По соотношению различных геометрических структур и своему гидрологическому режиму любой сор представляет собой превосходное рыбохозяйственное и охотничье-промысловое угодье: на подавляющей части территории сора имеются идеальные условия для развития высшей водной растительности, являющейся кормом и субстратом для водных беспозвоночных; молодь ценных пород рыб имеет здесь хорошие нагульные пастбища; глубоководные ложбины обеспечивают возможность миграционных перемещений рыб при самом низком уровне воды, они же предоставляют рыбам укрытие от различных неблагоприятных факторов; заросли осок служат надежным убежищем и источником корма для водоплавающей птицы и ондатры. При существующем гидрологическом режиме такому водоему не грозит эфтрофикация, т.е. процесс бурной деградации его жизнедеятельности, поскольку он регулярно и на всей поверхности промывается мощными водными потоками. Наибольшую опасность для экосистем соров в настоящее время представляют загрязнения нефтепродуктами: ведь всего одна тонна нефти, разлившись мономолекулярным слоем, способна вывести из строя двенадцать километров поверхности водоема. Предполагаемое изъятие части стока реки Оби ставит существование соров под угрозу...
Вторая ночь в Кондинском сору была туманной и холодной, а днем установился знойный и душный штиль. Назревает нечто атмосферическое! Решили уходить обратно в Иртыш, обследовав предварительно устье речки Окуневой. Окуневая вполне оправдала свое название.
Уже на Иртыше на нас, было, очень грубо навалился мощный буксир, резво бегущий снизу налегке. Мы заранее освободили для него судовой ход и ждали отмашки, но он упорно не замечал нас и пер наперерез. Мы шли мотором, Судьбин ворочал румпелем, а я наблюдал за ситуацией, сидя на своем излюбленном месте в кокпите. Капитан отдыхал в рубке.
— Иди своим курсом! Мы сделаем все, чтобы по правилам разминуться со встречным судном! — рявкнул я рулевому, и он послушно закостенел у руля. Форштевень буксира между тем скалой нависал уже над нашими головами. Только тогда и заполыхали над ним ослепительные вспышки сигнала.
— Лево на борт! Расходимся правыми бортами.
На мостик буксира выпорхнула, казалось, ослепительной красоты женщина, но мы лишь сдержанно погрозили ей кулаками. Не скоро еще мы пришли в себя от ожидания почти неминуемого и неравного тарана. Но можно понять и рулевого с буксира: такая женщина может превратить буксир и в подводную лодку!

— Мал клоп, да вонюч! — резюмировал наш взволнованный рассказ заспанный капитан, но осталось невыясненным, кого он разумел под клопом: наш ли дерзновенный
корабль или красавицу с буксира? Надо полагать, что все это вместе.
Мы приближались к славному порту Ханты-Мансийску. Да! Здесь и самому дружественному Синдбаду-Мореходу негде было бы пришвартоваться: весь берег скрупулезно поделен между солидными и влиятельными организациями-судовладельцами, а вплотную к берегу пролегает главный судовой ход. В конце концов мы нашли выход, встав на якорь прямо под знаком, категорически запрещающим всем и всяческую стоянку. Справедливости ради следует заметить, что именно здесь нас никто и никак не потревожил.
Капитан намерен был отсюда съездить дней на десять в Свердловск. В его намерения входило оставить здесь меня при судне для охраны и сбережения такового до его прибытия.
Я заявил:
— Какого черта мы будем трепескаться здесь на рейде, когда мы можем встретить тебя где-нибудь в Сергино или Березово! У меня есть права судоводителя. Накопился и опыт, одинаковый с твоим. И Нижнюю Обь я и теперь знаю получше тебя. Никакого риска! Судно будет ждать тебя в Сергино!
Все эти доводы и решительное согласие Судьбина решили судьбу нашего судна на ближайший отрезок навигации.
В городе мы получили почту. И я получил первое за сезон письмо. Домашние увлечены уходом за садом и расходованием моих скромных денежных средств. Моя старшая дочь закончила в этом году с отличием Уральский государственный университет по специальности «биохимия». Ей выпадало преподавать биологию и химию в младших классах средней школы...
Все эти новости побуждали лично меня немедленно поднять паруса и лететь, хоть в Антарктиду. Вот мы уже простились с капитаном и выходим на пустынное речное плесо, но за нами гонится моторка: капитан купил билет на самолет лишь на завтрашний день. Какой же смысл ночевать в гостинице, да и есть ли там места?
В этот вечер мы сначала потрясли продавщицу пива чудовищной емкостью нашей, по номиналу 10-литровой, но искусно раздутой канистры. Потом мы успешно выступили с парусными учениями перед неведомой нам кассиршей из Аэрофлота и, наконец, мирно угомонились на известной всезапрещенной стоянке. Ночью нас еще прополоскал внушительный ливень, так как мы не удосужились поставить над кокпитом обычный заслон из куска брезента. Хмурым утром капитан отправился в аэропорт, а мы с Андреем начали раскручивать свой путь сначала вдоль бесконечных причалов и пакгаузов.
Дружные крики и свист с одного из пирсов заставили нас пристать к нему. В щеголеватом наблюдателе за разгрузкой пузатой баржи мы с трудом узнали ночного гостя с Ковинского сора. Хорошо иметь много друзей! После этой встречи  и тем более оживленной беседы в наш судовой реестр можно было занести внушительною охапку свежих огурцов. В разговоре выяснилось, что на днях здесь появлялась какая-то яхта, по-видимому, с верховьев Оби, но мы тогда не придали этому известию особого значения.
(Продолжение следует).
*********************
Лебедь - кликун.
Ю. Гордеев
Наступила весна 1941 года. Шел апрель. Унавоженные за зиму дороги на улицах Березова потемнели, и когда западные ветры принесли тепло, на них засинели первые лужи. Тепло не отступало несколько дней, снег начал усиленно таять, и по оврагу, пересекавшему улицу у районной больницы, выбежал ручей. Он сразу привлек внимание своей деловитостью: спешил под мост, выныривал оттуда и устремлялся дальше к реке Сосьве.
Я бросил в него кусок коры — «кораблик», желая посмотреть, куда его понесет, но ручей тут же вытолкнул его на берег. Пришлось брать прутик, чтобы оттолкнуть кораблик в воду. Едва я подобрался по мокрому снегу к ручью, как мое внимание привлекли странные звуки, донесшиеся сверху. Я поднял голову и забыл про кораблик: над домами, как белые облака, плыли величественные птицы. Соблюдая четкиЙ строЙ, шеренгоЙ они шли на север, изредка подавая свои звонкие голоса. Я провожал их взглядом. Проходивший мимо сосед, заметив мой интерес, произнес:
— Лебеди прилетели — значит конец зиме!
Так вот они какие, самые желанные вестники весны на севере!

Прошло много лет с той поры, но каждый год, встречая лебедей, я сразу вспоминаю далекую весну детства, когда все дневные заботы, бывало, сводились к одному — посмотреть, как веселый ручей несет в своих струях брошенный твоей рукой щепку-кораблик.
Лебедь-кликун, для которого в округе издавна сложились самые благоприятные условия жизни летом, принадлежит к наиболее крупным птицам. Размах крыльев отдельных птиц может достигать двух с половиной метров, а вес — 10 килограммов, что ызывает определенные неудобства при взлете лебедя с воды. Ему обязательно, как самолету, нужен разгон, чтобы взлететь. Птица обычно поворачивается против ветра и, только совершив несколько быстрых взмахов крыльями да еще отталкиваясь лапами от воды, поднимается в воздух.
Лебедь-кликун как очень заметная птица всегда пользовался вниманием коренных жителей, они дали ему разные названия и ввели персонажем в различные легенды и сказки. По одной из них он даже был царем птиц. Ему разрешалось первому открывать прилет водоплавающих. Однако этим правом он пользовался недолго, так как после его прилета часто наступали холода и соблазненные им птицы страдали и даже гибли. Поэтому бог Нуми отобрал у него царские привилегии и передал журавлю, который прилетал позже, в мае, когда устанавливалось более надежное тепло. Он меньше обманывал пернатых.
Своим ранним прилетом лебеди, с одной стороны, радуют человека своим появлением, символизируя начало весны, с другой, сами оказываются часто в трудных жизненных условиях, потому что в апреле обычно бывают возвраты зимы. В этот период многие временные пойменные водоемы-лайды покрываются льдом, в то же время глубокие озера еще не успевают освобождаться от зимнего льда. В этих случаях лебеди собираются на проточных водоемах, где остаются участки открытой воды, и про- водят там вместе три-четыре дня, пока не приходит очередная волна тепла.
С того момента, когда белоснежные птицы соберутся вместе, самые невзрачные участки весенних проток с грязными берегами становятся привлекательными — так украшают их лебеди. Кроме того, к лебедям, надеясь на их особую осторожность, часто присоединяются стаи перелетных уток и гусей, что еще больше оживляет воду и берега проток. На них постоянно стоит шум, в котором выделяются голоса лебедей.
Во время отзимков, несмотря на ветер и холод, лебеди не впадают в уныние, и самцы ухаживают за самками. Они время от времени совершают круг вежливости, останавливаются против самочек и, размахивая своими белоснежными крыльями, начинают издавать самые нежные звуки. Избранница в знак восхищения молча склоняет свою голову на тонкой шее.
Все проходит — проходят и отзимки. Как только теплеет, лебединые пары разлетаются по озерам, где намереваются строить гнезда. Бывает, что там еще лед стоит и только около берега голубеет полоска воды, но это не останавливает птиц. Вначале они создают основание-островок из прошлогоднего перепревшего мусора, на который сверху накладывают сухую траву — получается мягкая копна. В ней птица делает углубление- лоток и откладывает яйца. В мае бывает уже полная кладка — у молодых из 4—5 яиц, у старых из 6—8. Лебединое яйцо бывает 11—12 см. в длину и 6,5—7 см.— в ширину. '
Закончив кладку, самка приступает к насиживанию яиц, и все это время рядом или поблизости находится самец. Заметив большую опасность, он предупреждает самку тихим отрывистым голосом — она сходит с гнезда и, закрыв кладку сухой травой, отплывает как можно дальше, чтобы не привлечь внимание. Однако большие гнезда, если они не расположены в тростниках, далеко заметны, и люди легко находят их и разоряют. А результат печальный: все меньше и меньше становится «стадо» этих птиц в обских поймах.
В былые времена жители таких поселков, как Реполово, Белогорье, Елизарово, вставая утрами, постоянно слышали голоса лебедей и определяли по ним погоду на завтра. Сейчас по утрам они слышат только чириканье воробьев.
Еще в 1949 году на протоке Березовской, что идет от Иртыша в Обь у Ханты-Мансийска, на сорах по обоим берегам мы видели гнезда и белые фигурки лебедей. Теперь везде пусто, и увидеть лебедей на гнездах можно только в Елизаровском заказнике. Здесь они, как и в давние времена, по утрам устраивают перекличку, оживляя синие воды озер.
В местах гнездования у лебедя, кроме человека, нет опасных врагов, но вот когда появляются птенцы, взрослые вынуждены проявлять особую заботу о них. С этого момента оба родителя постоянно находятся при выводке, готовые в любую минуту прийти на помощь малышам.
В то время, как старые птицы заняты гнездованием, первогодки, прилетевшие вместе с ними, собираются на озерах. Здесь молодые самцы знакомятся с самочками, образуют пары и на будущий год уже прилетают вместе. Браки, заключенные в молодости, сохраняются на долгое время, пока какой-то трагический случай не оборвет жизнь одного из супругов. Живут в природе лебеди до 13—14 лет.
В конце июня первогодки и негнездящиеся старые птицы собираются на Оби на мелководье — то на боковых протоках, то на главном русле — на линьку, и тогда открывается редкая картина: около пустынных до этого берегов вдруг появляются десятки, а порой сотни белых птиц и провожают настороженными взглядами проплывающие суда.
В конце августа линька у молодых и старых лебедей заканчивается, молодые из серых становятся белыми, старые — еще белей. Все лебеди заняты теперь усиленным питанием да чисткой и смазыванием жиром оперения. Молодые часто совершают перелеты с озера на озеро, тренируя мускулатуру. Тем временем холодеют вода и воздух, отдельные семьи сбиваются в общие табунки, ждут того сентябрьского дня, когда первый снег посыплет на землю. Как и весной, перед такой непогодой жалобно «закличут» старые самцы, настраивая молодых на тревожное ожидание. Потом подадут особый сигнал и, вытянув шею, первыми побегут по воде, оставляя последнюю рябь. За ними спешат молодые, выстраиваясь в шеренгу. Отворачивая от северного ветра, вся стая неспешно с кликами набирает высоту и — прощай родные озера до будущей весны!
Журнал «ЮГРА»
№ 9 (23), сентябрь 1993 г.
***********
Материалы подготовил Вл.Назаров
Нефтеюганск
18 декабря 2024 года