На Реках Вавилонских. Глава 14

Великие люди велики во всём. «Не люблю собак – они смотрят на нас снизу вверх. Не люблю кошек – они смотрят на нас сверху вниз. И только свиньи смотрят на нас, как на равных» – сказал великий человек, лауреат Нобелевской премии по литературе, сэр Уинстон Леонард Спенсер-Черчилль, даже не подозревая степень научной глубины своего афоризма. На самом деле, ближайшими соседями Человека на филогенетическом древе являются не обезьяны, а свиньи и крысы, что выражается не столько в физиологическом подобии, сколько в ментально-генетической близости, что и позволяет делать их «репрезентативными» объектами генетических экспериментов.
- Понимаешь, получив наследство, он сумел многократно его увеличить за счёт удачных биржевых операций. Его даже заподозрили в инсайдерском мошенничестве. Месяц специалисты соответствующих отделов ФБР не вылезали из нашей бухгалтерии, но предъявить ничего не смогли. Он действительно ничего не «взламывал», не похищал секретные файлы, поражая воображение виртуозностью своих хакерских приёмов, а математическое моделирование с использованием нейросети, тем более, основанной на его же идеях, пока не запрещено.
- Ты как будто им восхищаешься.
- Не «как будто». Он – гений! Этих денег и его харизмы, а точнее – его харизмы и этих денег, хватило, чтобы построить город со своей инфраструктурой. Говоря «инфраструктура», я имею в виду не столько коммуникации и логистику, сколько инфраструктуру социальную.
Жанна с искренним увлечением рассказывала Юрию историю, созданного Виктором, исследовательского центра. В свои 27 эта натуральная блондинка с «аппетитными» формами, имела за плечами Гарвардский диплом по праву, и выполняла функции «референта по связям с общественностью». Их познакомил сам Виктор сразу по прибытии и возложил на неё «обязанности» гида и «вообще помощника». Выполняя его указание, все эти дни, первые дни его работы в, специально созданной для него, лаборатории, они встречались за ланчем в самых разнообразных уголках кампуса, который Жанна назвала «городом» и, возможно, была ближе к истине. Вот и сейчас они сидели на живописном берегу искусственного озера, как бы сосредоточившего вокруг себя прогулочную зону, и с удовольствием поедали классический тако из кукурузной тортильи с начинкой из тушёной мякоти мексиканского кактуса, в качестве «несущей конструкции» для всего съедобного многообразия мексиканской флоры и фауны, подставив лица ласковому майскому солнцу.
- Вы с ним похожи.
- Неудивительно – он мой брат.
- Скажи честно, он приставил тебя за мной следить?
- Ну, скажем так, присматривать. Тебя это напрягает?
- В твоём исполнении – нет! Я даже рад!
- Это комплимент?
- А тебя это напрягает?
- В твоём исполнении – нет! – Лукаво улыбнулась Жанна симметрии реплик их диалога, создающей недосказанность, похожую на флирт. Впрочем, довольно невинный. – Так вот, географическим, и не только, центром кампуса/города является Куб – десятиэтажное здание, действительно выполненное в форме куба, из стекла и бетона и отражающее структурные особенности всего проекта – минимализм архитектуры. Всё здание, за исключением двух последних этажей, разбито на сектора. Каждый сектор имеет свою узкую специализацию, воплощаемую как отдельный программный модуль, так что не может составить представления о целостном конечном продукте. На этой горизонтали деление на сектора крайне динамичное, и всегда соответствует динамике нужд проекта – создания принципиально новой нейросети. Совместимость модулей обеспечивает отдел интеграции, унифицируя интерфейсы программных оболочек нового софта.
- Для юриста, ты неплохо разбираешься в программировании.
- Я училась у лучших. А точнее – у лучшего. Меня обучал сам Виктор.
- Как же случилось так, что ты выбрала юриспруденцию?
- Ты что-нибудь слышал о парадоксальной мотивации? Когда-то, работавший в России, великий кинорежиссёр Сергей Эйзенштейн сказал: «Я могу экранизировать всё что угодно! Даже телефонную книгу!». Похожую эйфорию испытывали создатели первой операционной системы OS-360 – запрограммировать можно всё что угодно. Ну, например – свод законов. Великий программист Вейценбаум, в своей прощальной, написанной незадолго до смерти, книге, посвящённой философско-этическим аспектам программирования, вернул процессу «человеческое лицо», высказавшись в том смысле, что запрограммировать-то можно, вот только пользоваться этой программой нельзя! Нельзя суд над ЛЮДЬМИ доверить МАШИНЕ! Мысль особенно актуальная в наши дни: при всём несовершенстве судебной системы – это сегодня единственный остров человечности в мире Artificial Intelligence, ИСКУССТВЕННОГО интеллекта.
- А что с последними двумя этажами?
- Об этом мы поговорим в другой раз.
Её аргументация своего профессионального выбора удивила Юрия той неподдельной, искренней человечностью, что так резко, почти болезненно, контрастировала со «стальным» регламентом, созданной Виктором, структуры. Название «Штальштадт», в переводе с немецкого означающее «Стальной Город», очень точно передавало ментальную суть происходящего. А взаимное доносительство, как он скоро убедился, считалось вполне достоверным (даже более достоверным, чем статистика) каналом сбора информации, необходимой для выработки управляющих воздействий.
Предоставленная ему лаборатория, представляла собой «симбиоз» уникальных технологических «гаджетов», на острие, а в некоторых случаях, видимо, и за гранью, известного «научного прогресса». Ко всему этому «прилагался» ещё и микробиолог.
- Знакомься – произнесла Жанна во время их первой «обзорной экскурсии» в день его прибытия – твой непосредственный подчинённый, микробиолог Даниэль Бург, человек удивительной работоспособности и многих полезных дарований.
Человек, названный Дэниэлем Бургом, представлял собой нагромождение эллипсоидных конструкций: эллипс туловища на коротких ногах венчала яйцеобразная голова с овальным лицом, составленным маленькими беспокойными глазками под едва заметными бровями, почти правильным эллипсом носа и бантиком губ, обозначающим «отверстие для принятия пищи» – оттого губы его постоянно лоснились каким-то жиром.
- Рад познакомиться! – Внимательно глядя на, представленного ему, человека, сказал Юрий, стараясь придать своему голосу максимально нейтральное, «офисное», дружелюбие.
Среди полезных дарований его подчинённого наиболее выдающейся была способность скрупулёзно фиксировать всё, что он видел. Сопряжённая способность – адекватно интерпретировать увиденное, видимо, была развита гораздо меньше, вследствие чего, передаваемая им по инстанции, информация носила очевидно искажённый характер, в чём Юрий имел случай убедиться буквально через несколько дней: зашедший в лабораторию, Виктор («случайно проходил мимо, дай, думаю, загляну»), был явно удивлён, продемонстрированным ему, прогрессом. А прогресс заключался в том, что Елена уверенно конструировала митохондриальную ДНК прототипа. И вот настал Великий День. Первые лабораторные опыты показали совместимость «напечатанной» ДНК с живой клеткой. Следующий шаг требовал внедрения воссозданных образцов в яйцеклетку крысиной самки… Что для носителя звучной фамилии Бург оказалось задачей совершенно непосильной. Воспользовавшись своей привилегией напрямую звонить Виктору, Юрий объяснил ему ситуацию, о чём поставил в известность Даниэля.
- Так вот как ты решаешь свои проблемы?! – Губки Даниэля лоснились особенно сильно.
- Что ты имеешь в виду? – Совершенно искренне удивился Юрий.
- Донос, который ты нашептал Виктору!
Глядя на него, Юрий вдруг понял, что объяснять ему нелепость его претензий, совершенно бессмысленно так же, как бессмысленно пытаться экстраполировать инерцию его возмущения поступком Юрия на собственные доносы. Генетическое отсутствие совести создаёт в его мозгу совершенно особые нейронные связи, воплощённые тем, что он совершенно иначе пользуется словами. В его мироощущении обычные слова имеют абсолютно другой смысл. Внезапно в сознании всплыли слова, видимо, имеющие одинаковое значение в любом «мироощущении».
- ПОШЁЛ ВОН!!!!!!!!!
Глаза Даниэля на мгновение вспыхнули страхом, но тут же погасли. Развернувшись, он засеменил к выходу, всем своим видом излучая покорность «маленького человека» Вселенской Несправедливости. В какой-то момент Юрию даже стало его жалко, но это быстро прошло. А вскоре в лаборатории появился Виктор.
- Извини за это недоразумение. Завтра же пришлю тебе нашего лучшего специалиста. Видимо, не все в отделе кадров осознали важность твоего проекта. Разберусь, а виновные будут наказаны.
- Я, вообще-то, не это имел в виду. – Юрий растеряно смотрел на Виктора. – Зачем тебе вообще это «сокровище»?
Виктор внимательно заглянул в глаза Юрия и продолжил, сфокусировав взгляд будто «сквозь» собеседника, на каком-то ином, принадлежащем другим измерениям, а потому невидимом окружающими, объекте.
- В середине 30-х годов прошлого века в коммунистической России вышла книга «Канал имени Сталина», воспевающая использование рабского труда заключённых, как решающего фактора общенациональной экономики. Удивительный, а главное, очень поучительный документ эпохи. Если не читал – рекомендую. Интеллектуальный уровень книги обозначен фразой: «Знакомое лицо, мелькнувшее в окне поезда в Ташкенте, вступало в голове чекиста в интимную связь с фуражкой путейского инженера в Москве». Обрисовав таким образом дедуктивные таланты советских чекистов, автор пожелал остаться безымянным, но редактировал этот шедевр писатель Максим Горький. Во всяком случае, возглавлял редакционную коллегию. А поучительный лейтмотив всего повествования заключался в том, что у людей отняли свободу, просто так, без видимых причин – и это важно, а потом заставили работать за её возвращение. Это создавало такой стимул, с которым ни деньги, ни честолюбие просто «рядом не стояли»! Инженерные решения, применённые при строительстве, до сих пор поражают воображение – воплощение истинного вдохновения! Пример, конечно, экстремальный, но присутствие в коллективе таких людей, как Даниэль, вызывает раздражение, даже ненависть – т. е. эмоциональный отклик. А главное – недоумение, подобное твоему: «Зачем тебе вообще это сокровище?», порождающее СТРАХ! Страх перед непонятным, заставляющий работать, и работать хорошо, не за прибавку к жалованию или карьерный рост – за сохранение самой возможности работать. Ты не представляешь, сколько средств нам это сэкономило! Да и дело, даже, не в этом – на какой патентный уровень мы вышли! При другом подходе просто немыслимый!
- И ты решил применить этот «стимул» ко мне?
- Да нет, конечно! – Виктор улыбнулся одними уголками рта, при этом глаза сохраняли «сияние стального холода». – Сказал же – это ошибка. От бюджетных учреждений, где это тотальная кадровая политика, мы, всё-таки, отличаемся ЗАИНТЕРЕСОВАННОСТЬЮ В РЕЗУЛЬТАТЕ, а значит применяем дифференцированный подход к сотрудникам, но ты удивишься для какого подавляющего большинства эффективно присутствие «Даниэлей».
- Не могу согласиться. Сергей Брин, конечно, родился в Москве, но Google он создал в Америке. В Москве, с её очень похожим подходом, это оказалось невозможным. Впрочем, это не мой уровень «умствования». Если всё пройдёт как я ожидаю, завтрашний день войдёт в историю.
- Я всегда в тебя верил. С первой минуты! – На этот раз совершенно искренне улыбнулся Виктор.
А вечером того же дня в дверь коттеджа, предоставленного Юрию в жилой зоне, постучали. Открыв дверь, он увидел на пороге Жанну.