Лесничии Вселенной, кн. 1, гл. 3, 4-5

4.

Лукич стоял на балконе здания Академии Музыки. Его левая рука расслабленно лежала на перилле, а согнутая в локте правая  держала дымящуюся трубку. Лукич лениво выпустил клуб дыма, сизое облачко, подхваченное ласковым ветерком, тут же растворилось в иссиня-черном ночном небе Тилена.
Как только земные туристы вошли в здание Космопорта, один из Хранителей Академии Медицины вручил им специальные дыхательные фильтры. Фильтры отсекали все ароматы тилеанского воздуха, то есть очищали его от спиртовых испарений и наполняли дыхание волшебной свежестью и чудесными запахами, естественно с точки зрения землян. Так что закрыв глаза Лукич мог вообразить, что сидит на завалинке перед домом и вдыхает свежий ночной воздух родной тайги.
Фильтры довольно легко вставлялись в нос и принимали форму пазух, тщательно повторяя каждый изгиб, они совершенно не осложняли дыхания, и в результате всех этих свойств должны были создавать максимум удобств. Но не смотря на все старания тилеанских медиков, Лукич не испытывал полного комфорта, присутствие пусть и очень удобных, но все-таки инородных тел в носу изрядно его раздражало.
- «Тампаксы» для носа, - окрестил их Лукич. – Хорошо хоть веревочки не торчат.
Хоть спиртовые испарения не достигали обоняния приезжих, тем не менее Лукич сейчас испытывал состояние легкого опьянения. Установить точную причину этого состояния он не мог, да и не очень то хотел напрягаться по этому поводу. Действительно зачем? Какая разница, нахватался он пьянящего тилеанского воздуха во время бесчисленных разговоров на торжественном приеме в их честь, а может так действовала разительная смена обстановки и его одурманивало обилие впечатлений. Может это было следствием трепетного возбуждения от вида бездны переливающейся всевозможными огнями, которая раскинулась где-то далеко внизу, поражая своим величием воображение усталого путника, а может быть он просто зря так сильно приложился к графину с тилеанской водицей, а не сообразившая сразу Римма вовремя не остановила его щедрую руку, наливавшую уже далеко не первый стакан. Последняя версия была ближе всего к истине, но Лукич предпочел списать все на воздух.
У тилеан было довольно своеобразное отношение ко всем своим академиям. Академии представляли собой гигантские башни, пронзающие своими вершинами небо Тилена и возвышающиеся столбами над остальными, совсем не низкими зданиями города. Даже здание Велико Совета было вдвое ниже любой из них, зато в несколько раз шире и оно буквально поражало всех посетителей своей величавой грандиозностью.
Все учителя, Хранители и уж тем более Великие Хранители вместе со своими семьями жили здесь же в своих Академиях, видимо для того, чтобы находиться постоянно в гуще событий. Академия музыки не была исключением из правил. Первые этажей семьдесят или восемьдесят, Лукич точно не знал, во время экскурсий по Академии, состоявшейся сразу после торжественного ужина в их честь, ему было некогда считать этажи, отводились под всевозможные классы, аудитории, концертные залы. Сразу над ними располагались жилые этажи. Этажей десять занимали квартиры учителей, но так как Академия была еще довольно юной, большинство из них пустовало. Жизненное пространство Хранителей требовало гораздо большей жилой площади, каждая из их квартир занимала целиком этаж. Из десяти таких «малогабариток» было занято только три. Одна принадлежала Хранителю Академии Музыки, бывшему Мозгу корабля «Тилен», но этот высокопоставленный Р’кандр, получив статус Разума-Советника главы Великого Совета, в ней практически не появлялся. Вторая квартира теоретически принадлежала Почетному Хранителю Музыки Лукичу, но хозяин в ней еще ни разу даже не был, а о ее существовании узнал буквально пару часов назад. Начать обживать свои хоромы они с Риммой решили завтра, если конечно позволит график всевозможных мероприятий. Под ними поселился какой-то очень одаренный тилеанский гений, который за год с небольшим, благодаря своим талантам, умудрился получить сан Хранителя. Хотя чему тут удивляться? Сам Великий Хранитель получил это звание буквально за месяц. В этом было великое достоинство начинающих академий, для продвижения наверх, причем в прямом смысле этого слова, не надо было ждать долгие годы, когда старые Хранители уйдут на покой.
Хранитель Музыки Татьяна Слен от своей квартиры отказалась, да оно и понятно, в ее распоряжении была квартира самого Великого Хранителя. На балконе этой самой квартиры, на самой вершине башни и находился сейчас Лукич.
- Ну что, Лукич, впечатляет? – раздался за спиной голос Слена.
- Впечатляет, - утвердительно кивнул головой в ответ землянин.
Здание Академии находилось в центре огромной площади, которая днем выполняла функции стоянки, для всевозможных видов транспорта. По утрам сюда съезжались и слетались толпы народа, в основном студентов, так как окончившие обучение и получившие статус специалистов, то есть музыкантов, могли поселиться в непосредственной близости, в домах окружающих площадь Академии.
С жильем на Тилене было довольно легко. До совершеннолетия дети, как и на Земле, жили в доме родителей, а дальше, в зависимости от выбранной ими сферы деятельности, селились поблизости от своих Академий или мест работы. Не понравилось человеку заниматься музыкой, переехал в другой район города и занялся, например, химией или философией. Некоторые совмещали обучение сразу в нескольких Академиях и селились где-нибудь в центре, между ними, или имели по квартире у каждого из учебных центров и жили везде по чуть-чуть, в зависимости от расписания занятий. Остальные города планеты копировали свою столицу, создавая специализированные жилые районы вокруг филиалов Академий. Филиалы обычно возглавлял кто-нибудь из Хранителей, поэтому их квартиры в столице большую часть времени пустовали.
- Слен, может мне показалось, но что-то я сегодня не увидел ни одного блюстителя порядка, - после непродолжительного молчания возобновил разговор Лукич. – У вас здесь что, нет ни милиции, ни полиции?
- А зачем?
- Так что, преступности у вас тоже нет?
- Лукич, преступность следствие жадности, глупости и избытка свободного времени, ну и, гораздо реже, каких-нибудь психических отклонений. Жадность, то есть воровство, у нас как-то не приживается. Зачем человеку воровать, если за свой труд он и так все получит? С глупостью мы боремся с рождения человека, а избытка свободного времени у человека быть не может, если он занимается действительно тем, что ему нравится. А если у человека психические отклонения, то ему нужен не полицейский, ему нужен врач.
- А если человеку ничего не нравится, а работать он просто не хочет, что бы получить то, что ему нужно, он будет вынужден воровать.
- Пусть просит покоя и отдыха и ничего не делает до самой смерти, но среди молодежи таких мало, лично я не встретил ни одного.
- Ну, у вас тут просто Утопия какая-то.
- В каком смысле? – не понял Слен.
- В прямом. Лорд у нас один был, вернее не у нас, а у англичан. И вот этот лорд лет двести или триста назад книгу написал про страну под названием Утопия, там все как у вас. Идиллия сплошная. Вот бы этого лорда к вам, ему бы понравилось.
- Значит умный человек, раз сам до такого додумался. И как оценили современники автора?
- Точно не помню, но вроде оценили, не то голову отрубили, не то на галеры отправили, что-то в этом роде.
- За что?
- За правду, - вздохнул Лукич, раскуривая трубку. – И чтобы народ не боломутил, к смуте не подстрекал.
- Дикость какая то.
- Не дикость, а правда жизни, - Лукич глубоко затянулся, а затем, в не менее глубокой, чем затяжка задумчивости, выпустил дым тонкой струйкой. – Незачем власть имущим в глаза тыкать их бесполезностью, они это и сами знают, но молчат и на всеобщее обсуждение не выносят, и ужасно не любят когда кто-нибудь выносит. Вот его и «наградили», что бы не умничал.
- Ты у нас разносторонний талант, Лукич, лес, музыка, а теперь еще оказывается и философия.
- Не я такой – жизнь такая.
- Вот и я говорю – философ. И как с философской точки зрения на счет пойти, поспать, а то завтра у вас день будет ужасно насыщенным.
- Мои уже спят, а я что то пока не хочу. Да, Слен, ты как член Великого Совета может знаешь, нас зачем сюда вообще то привезли? Мы же вроде лес на Денсар садить летели, а здесь у вас одной культурный программы недели на две, если не больше. У нас же все саженцы погибнут.
- Не знаю, Лукич, спросишь завтра у Ди Длена. Ладно, наслаждайся видом, а я все-таки пойду, посплю.
- Ну давай, спокойной ночи.

5.

- Не волнуйся ты так, Лукич, ничего с ними не будет, с твоими саженцами. – Ди Длен дружески обнял Лукича за плечи. – Буквально на днях, может даже сегодня, с Денсара прилетит корабль, перегрузим деревца в него, им там за месяц ничего не сделается.
- Какая им разница в чьем трюме зачахнуть? – не сдавался Хранитель Леса. – Пойми, Ди Длен, им простор нужен, земля, наконец, а в трюме они ни имеют не того ни другого в нужном количестве.
- Ты не представляешь, что такое денсарский корабль. У него в трюме дом с огородом построить можно, и еще коровам будет место где траву пощипать. Так что все, расслабься, нас сегодня ждут великие дела.
На площади у выхода из здания Академии землян ждал кортеж неизвестно чего, какого то транспорта. Внешне эти средства передвижения чем- то напоминали автомобиль, ну не совсем автомобиль, но что-то вроде того. Накануне Лукич не обращал внимания на чем и куда едет. Впечатлений от встречи и здания Великого Совета было так много, что они перекрыли доступ в сознание гостей ко всему остальному, что их окружало. Более того, Лукичу эти впечатления похоже блокировали даже память, по крайней мере на утро Хранитель Леса мало что помнил, а может в этом были виноваты не только впечатления, хотя навряд ли, внутренняя отделка салона удивила жену ни чуть не меньше чем мужа, а удивляться было чему.
- Вот это да… - выдохнула Римма.
- Совершенно верно, - обвел взглядом салон Лукич. – На трамвай совсем не похоже.
Колона «не трамваев» плавно тронулась, но не вперед, а вверх. Вознесясь выше городских крыш кавалькада двинулась по плавной дуге над улицами города, что бы дать туристам еще раз взглянуть на город сверху. По сторонам от машин с пассажирами двигались небольшие одноместные аппараты с синими мигалками над кабиной и ярко желтыми, там, где у нормальных автомобилей обычно находятся фары.
- И как называется сие чудо техники? – спросил у Ди Длена Лукич.
- У вас на Земле, в фантастической литературе есть такой термин «флаер». Вот это флаер и есть.
- Так вы что, название для своего аппарата у нас взяли?
- Ну… - Задумался на мгновение Глава Великого Совета, и, пожимая плечами, ответил. – Да.
- Да вы прямо какие-то плагиаторщики, или плагиаторы, не знаю как правильно.
- Понимаешь, Лукич, мы исключительно техническая раса. Ни имена, ни красивые названия до знакомства с культурой Земли нас особо не интересовали. Все наши изобретения имеют исключительно функциональные названия. Взять, например тилеанского родственника вашего телевизора, до нашей экспедиции на Землю, он назывался так: «Многоканальное средство связи, снабженное звуковым динамиком и экраном для слухового и визуального восприятия информации, рекомендованное к общественному использованию».
- Язык сломаешь, пока скажешь. Римма, представляешь, я тебя попрошу: «Дорогая, включи мне, пожалуйста, вот … - Лукич попытался вспомнить тилеанское обиходное название телевизора и не смог. – Вот, вот…
Короче вот это».
- Не представляю, - засмеялась Римма. – Тебе объема памяти не хватит. Ди Длен, интересно, а как вы флаер называли, до визита на Землю?
- Римма, я не виноват, ты сама спросила. Слушай, раз такая любознательная: «Транспортное средство класса «А» правительственное, пассажирское, восьмиместное, предназначенное для перемещения в атмосфере планеты Тилен, пользующееся преимуществом во время движения перед остальными транспортными средствами, обладает правом парковки на стояночных площадках номер «один», или сокращенно «ТС класса «А» ПП8».
- Сокращенно гораздо лучше, - с видом мыслителя изрек Лукич. – А если быть до конца честным, то наши официальные организации тоже обожают подобные названия, просто вы не с кем из них не сталкивались, иначе бы поняли, что даже здесь земляне вас перещеголяли. А знаешь, почему у нас в обиходе таких громоздких названий нет? Потому что у нас народ ужасно не послушный, что бы ни придумали на верхах, народ тут же переиначит и окрестит по-своему. Вот такой у нас народ: умный и глупый, хитрый и простой, трудолюбивый и ленивый. На любой приказ отвечает «Есть», а потом долго думает делать, или не делать и, в конце концов, делает, но по-своему, так, как сочтет нужным.
- Значит, своей богатой культурой ваша планета обязана своему народу. Как это не парадоксально, но мы многим обязаны культуре вашей планеты. Вот и разберись, кто из нас более развит? Вы у нас еще не взяли ничего, а мы уже переняли очень многое. Правильно говорят мыслители: «Находишь одно, теряешь другое». Мы обогнали вас технически и ужасно отстали в остальном, что не касается техники.
- А мигалки сопровождающих нас «мотоциклистов» вы тоже у нас переняли? –рассмеялся Лукич.
- Да, находясь у тебя в гостях, мы видели по телевизору приезд какого то министра, или президента, точно не помню. Такое сопровождение придает какую-то торжественность, парадность, впечатляет. А так как вы у нас полномочные представители Земли, то мы вас и встречаем по всем земным правилам: музыка, цветы, эскорт.
- Почетный караул забыли… - взорвалась смехом Римма.
- А где мы его возьмем? У нас и людей, обученных для подобных мероприятий, никогда не было, мы ни разу не проводили парад – это не функционально.
- Теперь значит, будут  и люди, и парады. Обучим, – внес свою лепту Лукич.
Через несколько минут полета вся процессия остановилась, вернее, приземлилась перед зданием Главного Хранилища Информации планеты Тилен. Хранилище было аналогом земной библиотеки, но в отличие от своих земных сестер, хранило в себе все издания: как печатные, так и рукописные. В нее стекалась вся поступающая на планету информация. Кроме Мозга Хранилища в нем несли службу еще несколько Р’кандров помощников, потому что даже для Р’кандров поступающей информации было слишком много. Были в Хранилище и свой Великий Хранитель и Хранители попроще, как в любой, уважающей себя, Академии, работы хватало всем. Один анализ поступающей информации чего стоил. Все Хранители Хранилища собрались у входа, встречая земную делегацию.
В свите Лукичей постоянно находился врач, так, на всякий случай, и две миловидные молодые леди, предоставленные Академией Общественного Воспитания Детей и Подростков. Для врача работы не было, а девушки были полностью загружены работой по специальности, занимаясь воспитанием Лукича – сына, когда родители были заняты. Как только прибывшие вышли из флаера, Александр сразу перекочевал на руки одной из них, что бы освободить руки матери. Воспитателей выбирали на конкурсной основе, причем отбор проводил сам воспитанник. Победительницами стали две претендентки, к которым он согласился пойти на руки и спокойно оставался в их компании.
- Симпатичные девушки, - похвалил выбор сына Лукич старший. – Вкус у тебя есть, сынок.
Пока сын о чем-то шептался с сопровождающими его дамами, родители знакомились с встречающими. Имена Хранителей Лукич еще пытался запомнить, но когда начались рукопожатия специалистов, память объявила забастовку.
«Какой кошмар, как их всех запомнить? В голове полный бардак» – подумал Лукич.
«Можно подумать в твоей голове бывает что-нибудь другое», - возник в сознании ментальный голос Разума-Советника: «Не переживай, я тебе буду напоминать имена тех, с кем ты будешь общаться»
«Спасибо, что б я без тебя делал?» – Лукич оставил без внимания шпильку Р’кандра, так он был растерян.
«Цени, а твоя жена, между прочим, умудрилась их всех запомнить без посторонней помощи»
«Она у меня умная, не зря же за меня замуж вышла»
«Это ты намекаешь на то, что противоположности притягивает друг к другу»
«И это Римма меня называет язвой?» – мысленно засмеялся Лукич, за время общения с бывшим Мозгом корабля «Тилен», он научился так смеяться, про себя: «Тебя она не слышала, ты мне ни чуть не уступаешь»
«С кем поведешься…»
«Вот я от тебя и набрался, а ты – язва»
«Один – один» - ответил Р’кандр.
Тем временем Римма, приветливо улыбаясь, пожимала очередную руку и запомнила имя и сан владельца, но за лучезарной улыбкой земной звезды пряталось неуемное беспокойство. Она то и дело бросала взволнованные взгляды на сына, находящегося в компании молодых воспитателей, и, не смотря на веселый гул голосов вокруг, слышала восторженный лепет малыша. Слышала скорее не ушами, а сердцем, находясь в постоянной готовности броситься к сыну при малейшем признаке плача. Ее беспокойство было довольно легко понять. Ребенок впервые жил вне дома, так еще и оказался на попечении совершенно не знакомых людей.
«Ну почему ты выбрал именно их?» – сокрушенно подумала Римма: «Девчонки совсем, с ними самими еще нянчится надо!»
«Не волнуйся ты так сильно, Римма» – коснулся сознания спокойный, и потому успокаивающий, голос Разума-Советника: «Поверь мне, они прекрасно знают свое дело»
«Молоденькие они еще совсем! У них еще и детей то наверняка нет. Какое там знание? Теория сплошная»
«На счет одной ты права, она еще совсем юная студентка, а вот та у которой Саша сейчас на руках, очень опытный воспитатель»
- Очень приятно! – сказала Римма вслух, пожимая очередную руку, а затем про себя: «Опытная? Да ей максимум лет двадцать – двадцать пять!»
«Ее биологический возраст соответствует тридцати годам, выглядит правда моложе. Римма, она уже тридцать лет, как получила сан учителя. Это ты рядом с ней неопытная девчонка, у тебя даже внуков нет, а у нее правнуки взрослые. Кстати, ее помощница – дочь ее внука. В тот день, когда ее утвердили в сане учителя, она дала согласие на первое омоложение. Ей девяносто четыре года, первые шестьдесят два она старела, а потом тридцать два молодела, а ты говоришь: «Девчонка». Перед самым вашим приездом ее утвердили в кандидаты на сан Хранителя Академии Общественного Воспитания Детей и Подростков»
«И сколько она еще собирается молодеть?»
«Все, моложе тридцати нельзя, иначе процесс может выйти из-под контроля»
«Это что, можно ребенком стать?»
«Ну, тело никуда не денешь, а вот умственное развитие может снизиться, начнется потеря памяти, человек утратит часть приобретенных знаний, в основном тех, которые не сочетаются с детской психикой, правда можно будет, потом все восстановить, но на это понадобится время. Все, не отвлекайся, тебе человек уже больше минуты руку тянет»
- Ой, извините, задумалась. От этого всего голова кругом идет. – Римма неопределенно взмахнула левой рукой, а правой трясла руку нового знакомого.

Продолжение http://proza.ru/2024/12/18/435