Лесничии Вселенной кн. 1, гл. 3, 6-7

6.

Обещанный Ди Дленом корабль денсарцев явно решил задержаться где-то в пути. Прошло уже три дня, а его все не было. Зато в избытке было все остальное. Земляне посетили все до одной Академии города Тилена, какие то общественные организации, предприятия и везде их ждал радушный прием.
К великому удивлению Лукича Римма оказалась настоящей первой леди. В ней были: какой то изысканный шарм, какое то обаятельное очарование. Где бы ни происходила встреча, она великолепно умела себя подать: вовремя выслушать, вовремя улыбнуться, вовремя сказать, причем сказать то, что нужно. В такой ситуации острый язык Лукича оказался совершенно не востребованным, а по-другому он не мог, он вообще при таком стечении народа не мог, чувствовал себя не уютно и ужасно уставал.
Римма же напротив наслаждалась общением, и где бы они с мужем не находились, она тут же оказывалась в центре внимания. Ее фотографии появились на обложках журналов, во всех выпусках новостей мелькало ее лицо, а Лукич находился где-то на втором, если не на третьем, плане, став невыразительной серой тенью своей жены.
А еще появилась ревность. Это чувство было совершенно новым, абсолютно неизвестным. Он сам себе постоянно твердил, что это глупо. Глупо. Глупо! Но победить себя не мог. В своей жизни он испытывал любовь и ненависть, знал, что такое уважение и презрение, печаль и радость и умел как то поладить со своими чувствами. Но ревность…. А тем более ревность, помноженная на скуку и чувство полного одиночества в толпе. А сама эта толпа? Как ему надоела эта куча народа, беспросветная мешанина имен… Лукичу с трудом удавалось балансировать на грани нервного срыва и вчера он все-таки сорвался.
На приеме в Академии Медицины Римма опять завладела всеобщим вниманием, а он, уже по привычке, удалился в сторонку. На этот раз в сторонку бара. Рядом не нашлось никого, чтобы отвлечь его от грустных мыслей. Даже Разум-Советник, постоянно присутствующий в сознании, или где-то рядом, и тот был чем-то занят. Так что дегустации слабеньких тилеанских вин, которые были очень крепкими для землян, никто не мешал.
Акция прошла успешно, дегустация удалась на славу. От пьяного российского дебоша местных жителей спасло только то, что дегустатор отключился раньше, чем мысль разогнать всех на хрен и показать им гадам, кто муж своей жены, посетила голову возможного дебошира.
Отсутствующее состояние Лукича никак не сказалось на дальнейшем графике культурных мероприятий, запланированных на этот день. Его бесчувственное тело побывало везде, где должно было появиться этим днем, и только благодаря усилиям тилеанских медиков, земной гость смог выходить из флаера и пожимать все протянутые руки, правда, говорить он практически не мог, а передвигался исключительно в режиме зомби.
Сейчас Лукич сидел на балконе и страшно мучался с похмелья. Утро только начиналось. Небо едва посветлело, и на улице царил предрассветный полумрак. Хранитель Леса не спеша набил трубку, сделал огромный глоток горячего, очень сладкого, чая, который стоял здесь же, на столике, рядом с креслом, чиркнул спичкой, раскуривая трубку, и с удовольствием затянулся, выпустив огромный клуб дыма.
«Проснулся, алкоголик?» – возник в тяжелой голове Лукича голос Разума.
«А я вот сижу и думаю, какая гадость еще должна приключиться, и вот, пожалуйста…. Тебя мне сейчас только не хватало. Отцепись, дай умереть спокойно, без твоих нравоучений…» – разговаривать, даже мысленно, совершенно не хотелось.
«Курить не бросишь, точно умрешь»
«Можно подумать, если брошу, то буду жить вечно. Все там будем, так зачем отказывать себе в маленьких удовольствиях?»
«И пол Тилена спалишь со своими спичками, у нас, между прочим, и вода горит, так что огонь тушить крайне трудно»
«А как вы есть готовите?»
«Резонный вопрос, ну вообще то в воздухе не такая уж большая концентрация паров воды, то есть вашего спирта…»
«А раз не такая большая, то чего ты ко мне привязался?» - бесцеремонно перебил Лукич, состав тилеанской атмосферы сейчас его совершенно не интересовал.
«Ох, ох, ох, какие мы сегодня сердитые», - явно издевался Разум.
«Мы сегодня не сердитые, мы сегодня жутко больные», - тяжело вздохнул Лукич: « А еще нас аборигены местные терроризируют… Сволочи нудные»
«Ладно, болезный, расслабься, положи руки на подлокотники, сейчас включится аптечка и тебе полегчает. Да, и трубку свою вытащи»
«Как скажешь, дорогой. Ой!» – Лукич подпрыгнул: «Больно же! … твою мать! Ты что не сказал, что колоться будет?»
«А ты надеялся, что кресло тебе таблетку в рот закинет? Я, конечно, понимаю, что ваш мозг слишком мал для вашего тела и поэтому вы так плохо соображаете, но не до такой же степени»
«Зато у тебя мозг огромный, а толку ноль»
«Полегчало? Ну теперь поговорим. И зачем вы, Хранитель Леса Лукич, так вчера набрались? Я буквально на несколько секунд отвлекся и, нате вам, получите и распишитесь»
«За тем, что надоело мне здесь все, до ужаса»
«А жене твоей, похоже, нравится»
«Факт…» – Лукич болезненно потер лоб.
«Я все никак узнать не удосужился, а чем она на Земле занималась, до того как ее угораздило связаться с тобой?»
«Хореографом была в заводском клубе»
«Кем?»
«Танцевать народ учила, художественная самодеятельность, народное творчество»
«Тогда все понятно, она привыкла к постоянному общению с людьми. Ты хоть понимаешь, пень лесной, на какую она жертву пошла ради тебя? А ты тут ревностью себя изводишь. Ладно бы повод был, ей же ведь совершенно все равно, с мужчиной она разговаривает или с женщиной, они для нее просто собеседники – новые люди. Хорошо хоть вырубился вчера, а то бы сразу стал еще и Хранителем Скандалов, Слен бы хоть понял, зачем на Земле милиция»
«Не сыпь мне соль на сахар, самому сейчас стыдно, не знаю, как Римме в глаза глядеть»
«Так и быть, спасу я тебя, по дружбе. Поцелуй ее быстренько, пока она спит, и бегом на улицу, там сейчас за тобой флаер прибудет»
«Что за спешка такая, с утра пораньше?»
«Ликуй, денсарцы твои на орбите Тилена, через час – полтора должны приземлиться. Встречать будем»
«Ну, наконец то», - обрадовался Лукич.
Через полчаса, еще помятый, но уже довольно бодрый Лукич находился в диспетчерской Космопорта. В помещении, кроме диспетчеров, также находились Ди Длен и Клен, последний, смеясь, рассказывал:
- Я ему говорю, дед, ты же у нас самый главный разведчик, должен сам инопланетян встречать, а он аж сморщился весь и говорит, что в гробу видал этих костоломов маломерных, мол, его старое тело еще раз такого не вынесет. Уперся, и ни в какую, так что я за него.
- Ничего, избавим его от этой процедуры, пусть отдохнет, а бравый капитан его потом как-нибудь раздавит, при встрече, - ответил Ди Длен.
- Дед будет избегать этих встреч изо всех сил.
- Что вы имеете в виду? – спросил ничего не понимающий Лукич.
- Скоро сам все увидишь и поймешь, - как-то нехорошо улыбнулся в ответ Клен. – А вон и гости наши появились.
На нежно бирюзовом небе Тилена появилась маленькая темная точка – корабль планеты Денсар. В отличие от кораблей тилеан, заходящих на посадку по сужающейся спирали, денсарцы шли напрямую. Излишние петляние видимо противоречило их прямолинейной натуре. Увеличиваясь в размерах, корабль стремительно снижался.
- Диспетчер, какие посадочные площадки вы им выделили? - полюбопытствовал Глава Великого Совета.
- С третьей по седьмую в первом ряду, сразу за разведывательным кораблем «Тилен», вторая площадка отводится для маневров транспорта, при перегрузке саженцев.
- Умно, - кивнул головой Клен.
- Главное вас с Дтеном не подпускать… - буркнул Лукич.
- Лукич, ты обещал молчать, - напомнил Клен.
- Все, молчу, раз обещал.
- О чем молчишь? – спросил Ди Длен.
- Да так… - неопределенно ответил землянин.
- По-моему они плевать хотели на все приказы диспетчера, - поспешил перевести тему разговора Клен.
Если бы корабль денсарцев соизволил выполнить приказ диспетчера, он бы действительно занял все пять отведенных ему площадки, но так как капитан этого корабля-переростка решил все сделать по-своему, корабль загородил треть взлетного поля, встав по диагонали от третьей площадки в первом ряду, до седьмой в третьем.
- О, старые знакомые, - нараспев протянул Ди Длен. – Лукич, встречать тебя прилетел самый темпераментный и дружелюбный капитан Денсара. У адмирала Ди Длена просто великолепная интуиция, была бы у меня такая, я бы тоже  ни за что сюда не пришел. Надо будет предложить Великому Совету ввести в штат Главы пару специально натренированных людей, способных без потерь для здоровья, пережить объятья счастливого денсарца.
- «Звездная радуга» – начал без малейших затруднений читать название корабля начертанное огромными витиеватыми буквами на весь, повернутый к встречающим, борт Лукич. Знанию им денсарского языка он уже не удивлялся. – «Самый великолепный и замечательный корабль, бережно переданный нам чуткими руками наших предков, способный покрывать огромными скачками через ничто необъятные расстояния, так же стремительно, как ночной кусолет покрывает расстояние от раскрытого окна, до крепко спящего на кровати человека. Да будет прославлен на всю Вселенную его экипаж и, особенно, капитан!» Это, судя по всему, название, - констатировал прочитанное земной полиглот. – Вот это фантазия, вот это я понимаю. Особенно им удался финал, скромненько так и со вкусом. А теперь объясните мне, кто такой кусолет?
- Ну…, это такой…, который летает и кусает, – объяснил, как смог, Клен.
- У тебя, адмирал, просто дар какой то объяснять, тебе бы учителем в школе работать, мне сразу стало гораздо понятнее. Что это за зверь такой, что из себя представляет? Что-то вроде нашего комара?
- Можно и так сказать, но только он кровь не пьет. Подлетит, жалом ткнет и улетит, как ни в чем не бывало.
- Зачем? – удивился Лукич.
- А кто его знает? Может чувство юмора у него такое. И вот что самое интересное, ваши комары нас за версту облетали…
- Ну, ясное дело, - перебил Клена Лукич. – Они же вампиры, а не алкоголики, вот мужики наши вас бы с радостью покусали, попадись вы им.
- Так вот, а этим тварям на состав крови глубоко плевать, как денсарцам на приказы нашего диспетчера. Они там и наших всех покусали.
- Значит они алкоголики.
- Не знаю, кто они, но денсарцы чтут их как нечто священное, раз в год, когда эти твари просыпаются после зимней спячки, денсарцы устраивают день кусолета. Представляешь? Раздеваются по пояс и стоят огромной толпой, у, сейчас вспомню, а, вот: «Священное место, которое так называется, потому что находится рядом со Священным Здоровым Холмом, который дарует жизнь очень маленьким, но, не смотря на более чем скромные размеры, очень полезным, мы даже сами не знаем почему, но наши гораздо более умные, чем мы, предки сказали так, а они врать не будут, кусолетам. И мы рады приветствовать первый день юных кусолетов» - Клен убрал записную книжку, которая помогала ему «вспомнить». – А потом они устраивают народное гуляние, чествуя пробуждение этих маленьких тварей.
- Интересная традиция, кормить комаров у нас пока не додумались. Баб в муравейник, правда, сажали, если те вожжей не понимали, а вот что бы так…. О, смотрите! – перебил сам себя Лукич, - Они люк открывают.
- Огромные створки люка «Звездной Радуги и т.д. и т.п.» растворились настежь, как ворота леспромхозовского гаража, правда, в отличие от гаража, корабль имел крышу. Выдвинулся огромный трап, и, не ожидая пока он ляжет на землю, вернее на тилен, по нему скатилась довольно солидная группа восторженных человечков.
- Не понял… - с видом глубоко задумавшегося философа произнес Ди Длен. – Если все они находились у люка, кто же тогда управлял кораблем во время посадки? Эти веселые ребята меня в гроб вгонят своей детской непосредственностью. Лукич, ты с Риммой попрощался?
- Да, - удивленно ответил ничего не понимающий землянин.
- Ну, тогда пойдем здороваться с денсарцами.
- Пойдем… - пожал в ответ плечами Лукич, он не видел опасности в этих маленьких, восторженных людях, которые весело галдели, направляясь к зданию Космопорта.

7.

Расстояние между прибывшими и встречающими неуклонно сокращалось. Денсарцы катились навстречу плотно сбитым клубком, при этом они усиленно жестикулировали и громко переговаривались, то и дело, оглашая округу ликующими возгласами.
Лукич еще на Земле настроился на то, что денсарцы – это невысокие люди, с широченными плечами, короче разновидность кубиков. Человек, двигающийся впереди денсарской делегации, на кубик никак не походил. Уж если и сравнивать его с геометрическими фигурами, то он являл собой скорее шар, или, если быть точнее эллипс, вытянутый к полюсам, потому что в высоту он все-таки был побольше, чем в ширину. Одежда на нем тоже была довольно своеобразной. Меньше всего на свете она напоминала космический скафандр землян. Да что там скафандр? Даже с элегантной формой тилеан, она не имела ничего общего. Уж если на кого и походил космический скиталец, так это на флибустьера, средневекового джентльмена удачи. Для полного сходства не хватало деревяшки вместо ноги, черной повязки на глазу, попугая на плече и трубки в зубах.
- О, кого я вижу! – распростер руки пиратствующий колобок, при этом его пышные усы расползлись в широченной улыбке. – Это же сам величайший из правителей, Сам Глава Великого Света! Да, планета Тилен – это действительно Великий Свет, самый Великий из тех, что мне довелось увидеть. Но что говорить про этот свет? Даже на том свете он все равно будет одним из величайших. Посмотрите, дети мои, на этого человека – это он истинный носитель разума и доброты, светлейший из смертных. Это ему мы обязаны тем, что живем до сей поры, и радуемся, жизни на этом свете, так же как будем радоваться жизни и на том, но на тот свет мы всегда успеем. А на этом  только он может найти человека, который спасет нашу планету от полного вымирания! Это он, национальный герой Денсара, Граф Великого Здорового Холма, Герцог Священного Места, Ди Длен! – усы собрались в пучок, из них выдвинулись губы для приветственного поцелуя, а сильные руки сгребли в охапку несчастного Ди Длена, который по неосторожности приблизился слишком близко.
- Зря я такой добрый… - прокряхтел, задыхаясь извивающийся Ди Длен. – Был бы злой, не был бы сейчас такой раздавленный…
- О, наш высокий друг, друг всех денсарцев, причем высокий не только по расстоянию удаления головы от пяток, хотя и этого уже достаточно, чтобы быть высоким. Но ты, о Высокородный Ди Длен, высок и помыслами своими и деяниями и мы рады приветствовать тебя нашим дружным молитвенным «О»! Поприветствуем же, дети мои, нашего высокого друга. – Чтобы расцеловать Ди Длена, капитан-настоятель без лишних церемоний взобрался по своему высокому другу до уровня лица, причем проделал это так легко и стремительно, не прерывая не на секунду своих приветственных объятий, что Лукич не успел удивиться, такому проявлению уважения. А потом округлый человечек, как большой мяч-переросток, спрыгнул с Ди Длена на землю, вернее на тилен, словно и не был таким пухлым и, присоединившись к своему экипажу, вознес руки к небу, экипаж в точности повторил жест настоятеля, и над летным полем прокатилось многоголосое молитвенное: «О!».
- А кто это стоит за тобой, о Высокородный Ди Длен? – видимо для приветственного молитвенного «О» отводилось совсем немного времени, как не надеялся на это Клен. А капитан гостей тем временем мелкими шажками обогнул, облегченно вздохнувшего Ди Длена, и взорвался новой бурей восторга, - О…. Да это же сам благородный адмирал Клен, внук горячо нами любимого, уважаемого и почитаемого адмирала Ди Клена, Герцог Того Холма, который ближе всех остальных стоит к священному Здоровому Холму.
- Ну, все, я пропал, - признал факт своей непременной гибели Клен, а дружественно настроенный капитан совершил невозможный для человека его комплекции прыжок с места на шею Клена, слаживая в полете усы и вытягивая губы для приветственного поцелуя. Не ожидавший такого проявления дружелюбия Клен не удержал равновесия и рухнул на спину, вместе, с висящим на нем, денсарцем. От удара о покрытие летного поля из груди Клена вылетел последний воздух, и с этим выдохом он прохрипел, - Передайте деду, что, умирая, я ему все простил….
Низкое падение благородного, почитаемого и уважаемого «Высокого друга» похоже, никак не повлияло на неугомонного денсарца. Он просто не придал значения такой мелочи, потому что не могло быть ни чего важнее дружеского приветствия. Буквально через несколько секунд, сотворив свой приветственный поцелуй, он, как ни в чем не бывало стоял рядом с поверженным его уважением Кленом и вместе со своей командой возносил молитвенное «О» в его честь. Приходить в себя Клен предпочел лежа и вставать, явно не спешил, а дружелюбный ужас, покончив с оканьем, как-то подозрительно приветливо уставился на Лукича.
- О, к сожалению, пока не знакомый мне благородный господин, хоть ты и ниже ростом, чем наши высокие друзья, которые только что одарили меня счастьем поприветствовать их, но раз ты пришел вместе с ними, значит ты не менее высок в своих чувствах, помыслах и делах. Я рад приветствовать тебя, о, высокий друг моих высоких друзей! – каким то восьмым чувством Лукич почувствовал, что сейчас начнется. Все его тело напряглось. Он встал в боевую стойку, сместив центр тяжести вперед. И приготовился к приветственному нападению, а через секунду понял, что поступил совершенно верно. Интуиция не подвела. Денсарец повис на нем, вцепившись смертельной хваткой своих коротких, но широких в кости и очень сильных ручек. Затрещали кости, воздуха стало катастрофически не хватать, и слабеющий Лукич практически беззвучно прошептал.
- Уберите с меня… это… этого….
- Крепись, Лукич, это только начало. Представляешь, что будет, когда он узнает, кто ты такой? – сказал пришедший в себя и уже ставший на четвереньки Клен.
Денсарец отпустил свою последнюю жертву и спрыгнул на землю, тьфу, на тилен. Лукич смог вздохнуть полной грудью. Восстанавливая дыхание, он мысленно позвал Разума-Советника.
«Эй, умник, ты меня слышишь?»
«Слышу. Ты еще жив? Невероятно!» – язвительно ответил Р’кандр.
«У тебя совесть есть? Как ты посмел толкнуть больного человека на такое ужасное испытание?»
«Так ты радуйся», - по-прежнему веселясь, ответил Р’кандр: «Ты испытал приветствие денсарцев хоть и под остаточным, но все-таки наркозом, а был бы совершенно трезвым, ползал бы сейчас на карачках, как Клен»
«Спасибо, успокоил. Почему этот самобеглый пресс ко всем целоваться лезет? У него с ориентацией все нормально?»
«Ха, ты ему такого не ляпни»
«Неужели обидится?»
«Нет, не поймет, а это спорный вопрос, что лучше здоровающийся денсарец или любопытствующий. Он тебя расспросами изведет. А на счет ориентации, такое отклонение есть только на вашей планете. Подобное явление изначально иррационально, однополая связь не может служить продолжению рода. Таких отклонений не то, что денсарец, даже я не могу понять»
«А к женщинам он тоже «приветливо» относится? Как я с ним буду Римму знакомить? Не представляю, он же ее раздавит»
«На этот счет можешь не волноваться, с дамами денсарцы очень галантны. Ну, а для мужиков у них вот такое, крепко мужское приветствие»
«Меня тут Ди Длен собирается с ним знакомить, как ты думаешь, я смогу это пережить?»
«Даже не знаю, Лукич, узнав, кто ты такой, он обязательно попытается раздавить тебя еще раз. Так что крепись»
Пока Лукич и Разум мысленно беседовали, Ди Длен заговорил, щедро украшая свою речь всевозможными словесными выкрутасами и витееватостями, которые так обожают денсарцы.
- Наши замечательные и глубоко уважаемые денсарские друзья, а-о-ы, - Глава Великого Совета мучительно подбирал слова, которые никак не хотели подбираться, более того, даже сорвавшись с языка, они как будто ударялись о зубы и залетали обратно. – Вы отважно преодолели огромное расстояние, э-э-э, подвергая свою жизнь всевозможным опасностям…
«Слышишь, Мозг, тьфу, Разум, ты случайно не в курсе, может где-то во Вселенной есть специальная школа, где президентов говорить учат?» – мысленно спросил Лукич во время очередной паузы.
«По-моему нет, а что?»
«Да так, ничего, просто наши все точно также говорят: елозят языком, мычат чего-то, а информации ноль»
«Должность у них такая, за каждым словом должны следить»
«Так нету слов то, за чем следить?»
«Вот в этом и есть смысл, говорил, говорил и ничего не сказал. Понимай, как хочешь»
«Наверное, ты прав»
- У-у-у. – Продолжил, тем временем, свое выступление, не подозревавший о жестокой критике, Ди Длен. – Вы совершили этот подвиг, э-а-у, ради спасения вашей прекрасной и горячо вами любимой планеты, м-у-у….
«Так, чудесно, уже замычали» – съязвил Лукич.
Не смотря на тайную критику Лукича, денсарцам речь, похоже, нравилась. Маленький капитан стоял подбоченясь и, гордо выпятив живот, хотя он сам был уверен, что это грудь. Остальные денсарцы тоже были переполнены чувством собственной значимости, но они стояли так плотно друг к другу, что гордость отдельных личностей была совершенно незаметна, и команда «Звездной радуги и т.д. и т.п.» являла собой огромный торжествующий клубок.
В глубочайшей задумчивости, Ди Длен напряженно тер лоб, пытаясь хоть как-то слепить между собой нужные слова, которые в свою очередь ни за что не хотели выстраиваться в стройные и красноречивые предложения. Наконец, собравшись с мыслями, Ди Длен на одном дыхании выдал:
- Мы обещали величайшему из королей, Великому Королю Денсара Сидотрону Мудрому, который правит, как умеет, потому что по другому все равно не может, найти человека, который сможет оказать помощь в великом и благородном деле спасения Денсара. И этот человек перед вами. Вот он – Хранитель Леса с планеты Земля Лукич! Уф…. – И Ди Длен облегченно перевел дыхание.
- О, наш Высокий друг, Хранитель Леса с планеты Земля Лукич Уф. Ты не представляешь себе, как необходим нашей многострадальной планете человек подобный тебе, потому что леса у нас уже давным-давно нет, и деревьев осталось так мало, что хранить скоро будет совсем нечего. Позволь мне назвать свое, недостойное твоих ушей, имя, о, Величайший Хранитель Леса с планеты Земля, достойнейший Лукич Уф. – Лукич с удивлением заметил, как после каждого обращения растет его имя, особенно, его поразило это «Уф» в конце. Удружил Ди Длен, ничего не скажешь, мог бы уж как-нибудь и потише выдохнуть или хоть паузу выдержать. Как теперь отделаться от этого «Уф»? Пока Лукич Уф восторгался своим подросшим именем, денсарец принял особенно гордый вид, еще больше выпятил живот, вернее грудь, прокашлялся и хорошо поставленным голосом, как драматический актер, нараспев продекламировал: - Я, о, Величайший из Великих Хранителей, Великий Хранитель Леса с далекой планеты Земля, достойнейший из достойнейших, Лукич Уф, твой смиренный раб и покорный слуга, твой самый верный друг. Я, капитан-настоятель корабля «Звездная радуга и т.д. и т.п.» Шаропуз могучий, который катится по жизни смеясь, так, как ходить из-за коротеньких ножек и большого достоинства мне довольно трудно, но это не мешает мне радоваться жизни и я ей радуюсь. Друзья зовут меня просто: Шаропуз, обладающим огромным достоинством.
- Скорее пузом… - непроизвольно вырвалось у Лукича, но он не дал развиться мысли, тут же прикусив язык.
- Так пузо и есть мое огромное достоинство, расплылся в восторженной улыбке Шаропуз и пошел на сближение с Величайшим из Хранителей.
На этот раз Лукич не позволил сюжету развиваться по денсарскому сценарию, и первым ринулся в атаку с яростным криком:
- Дорогой мой, как я счастлив с тобой познакомиться! – он поймал чрезвычайно достойного денсарца на взлете. Лукич действовал так стремительно, что Шаропуз не успел распростать руки для приветственного объятия, и теперь висел в крепких объятиях Лукича с прижатыми к телу руками. Опять трещали кости, на этот раз денсарские. Всю «переполнявшую» его радость от знакомства землянин вложил сейчас в свои руки. Подняв капитана-настоятеля до уровня своего лица, хоть это было нелегко, несмотря на свой маленький рост Шаропуз был довольно тяжелым, Лукич громко чмокнул его в лоб. Потом, вернув денсарца на место, он быстро разжал объятия и, пока тот не пришел в себя, схватил Шаропуза за правую руку и, сдавив кисть со всей силы, начал бешено ее трясти:
- Теперь разреши, о, мой достойнейший друг, поприветствовать тебя по обычаю нашей планеты – крепким рукопожатием!
Рукопожатие длилось долго, очень долго, Лукич просто боялся выпустить на свободу маленького капитана и, только совсем обессилев, разжал руку. Такого натиска, такой атаки от, безобидного на вид, землянина никто не ожидал. Все собравшиеся находились в состоянии глубокого потрясения. Ди Длен и, уже вставший на ноги, Клен, широко раскрыв глаза, удивленно уставились на своего гостя. Шаропуз, в отличие от впечатлительных тилеан, удивленным совершенно не выглядел, весь внешний вид маленького человека выражал скорее смущение, но никак не удивление, он слегка покраснел и часто-часто хлопал ресницами своих пуговко-подобных круглых глаз. Вдруг его обвисшие вокруг полуоткрытого рта усы стали подниматься к верху, и рот растянулся в лучезарной улыбке.
- О-о-о, - мелодично протянул Шаропуз. – Мой дорожайший и глубоко увожаемый высокий друг Лукич Уф, я сейчас не стану перечислять всех твоих титулов и званий, потому что на это уйдет очень много времени и будет нарушена та хрупкая гармония, которая возникла в результате слияния двух различных и очень далеких культур. Далеких по расстоянию друг от друга, но близких по духовной сути…
«Лучше бы перечислил все звания и что там еще, получилось бы гораздо короче», - недовольно подумал Лукич, а Шаропуз тем временем продолжал свой вдохновенный монолог, приходя во все больший восторг от собственного красноречия:
- Я даже не смел надеяться, что мне посчастливится встретить когда-нибудь человека принадлежащего другой расе, да что там расе? Другой планете, другой галактике, который также как мы – денсарцы – знает толк в настоящем, искреннем, мужском приветствии, а не воспринимает это естественное занятие с таким ужасом, как наши высокие друзья с планеты Тилен. Позволь мне, о, глубоко мной уважаемый Лукич Уф, ответить взаимностью на твое выражение дружбы и радости от нашего знакомства, - малыш-костолом взлетел и повис на Лукиче. Что-то внутри хрустнуло, но изможденный землянин не обратил на такую мелочь внимания. Даже треск пальцев правой руки, когда приветствие перешло в земную ипостась, не вывел Лукича из оцепенения.
«Научил на свою голову, вернее руку. Придется перепрофилироваться в левшу», - с равнодушием статиста подумал он и продолжил терпеливо сносить проявление денсарского уважения со стойкостью обреченного.

Продолжение http://proza.ru/2024/12/18/439