Телефон

Я тогда еще служил в ВМФ. Ну, как служил - носил форму старшего офицера на построения в Институте, пару раз в месяц стоял в нарядах дежурным по части, получал не зарплату, а денежное довольствие и каждый третий тост на застольях поднимал за тех, кто в море. Как-то так. А в целом, этого самого моря уже лет десять не видел. И, наверное, это правильно: дело-то к пенсии шло.
С приходом Сердюкова (был такой Министр Обороны) в армии началась какая-то вакханалия. Флот и его структуры это затронуло самым непосредственным образом. Постоянные реформы, непонятные нововведения, сокращения штатов, понижения "потолков" званий и сокращение сотрудников привели к тому, что офицеры, помимо своих функциональных обязанностей, занимались всем чем угодно: убирали листья, пилили деревья, что-то красили, чуть ли не каждые полгода подшивали новую форму, покупали на свои деньги странные сумки и рюкзаки, которые потом забивали всякой дрянью, типа, на случай войны, списывали мебель и приборы затертых годов прошедшего тысячелетия. Уничтожение штата уборщиц добавило забот в чистке рабочих мест и помещений отделов, уже и до гальюнов дошло... Когда абсурд доведен до совершенства, его провозглашают истиной. Одним словом, было лето 2012 года.
Как-то отрядили нас - четверых офицеров (двух каплеев, каптри и меня, сорока однолетнего капитана второго ранга), расчищать помещения, приглянувшегося кому-то в верхах, филиала нашего института, что особняком от основного комплекса зданий стояли. Продать их, кажется, под офисные помещения бизнесменам собрались.
Ну, на том, что и как мы там делали я останавливаться не собираюсь, а упомяну лишь, что среди прочего хлама, нашел я телефонный аппарат советского еще производства. Знаете, такой металлический, серый и блестящий с тяжелой пластмассовой трубкой, которые в телефонных будках висели по всему городу. Позвонить с них еще две копейки стоило. Помните?
Жаль было такой раритет на свалку везти, я его и оставил себе. На память, типа. Домой привез. Жена, помню, ругалась! Я только рукой махнул.
- Это же мое детство... юность, - только и сказал, и спрятал на антресоли в прихожей.
Подумал тогда: "Со временем прилажу в своей комнате, прикольно". Да так и забыл про него.
... Прошло несколько лет. Я уволился по болезни, получил приличную по российским меркам пенсию, но временно остался безработным.
Жена к тому времени от меня ушла - нашла более молодого и успешного. Делить ничего не пришлось - каждый при своих остался, общих детей у нас не было. Родители мои умерли около двух лет назад, один за другим сгорели, быстро, без мучений. Короче, жил один - скучновато, но в целом неплохо. Собирался устраиваться на работу.
И вот как-то лежу, после очередной прогулки по городу, дома, и вдруг слышу - чу! Звонок дребезжащий.
Я стационарный телефон проверил - длинный гудок; мобильный нашел - никто не сигналил. А звонок идет. Сверху будто бы. И будто бы из прихожей!
Забрался наверх - стул пришлось поставить - отодвинул огромный чемодан еще с лейтенантской формой, противогаз припрятанный убрал, какую-то корзину... Звонит, собака!
Вот! Добрался до источника звука! Телефон раритетный надрывается!
Я его вытащил аккуратненько, со стула вниз слез. Звонит! А провода-то никуда не подведены! Да их и вообще нет! Ми-истика!
Ну, думаю, надо трубку снимать - вдруг что-нибудь новое изобрели - сейчас на это горазды.
- Алло.
- Саня! Привет! Чего трубку не берешь? - Это был голос моего друга детства Севы Синицина, - они ж нас без тебя порвут!
Я замер. Не может быть... Что за наваждение...
- Зассал, что ли? - В голосе Севки почувствовалось презрение.
- Нет, что ты, - на автомате ответил я, - сейчас буду.
Где буду? Кто я ? И вообще, что это?!
Все эти вопросы вдруг отошли на задний план. Я знал одно - Севе нужна моя помощь! Я, кандидат наук, доцент, военный пенсионер и уже кое-где и кем признанный писатель, кубарем "скатился" вниз (как? и зачем - лифт же есть?), хлопнул по плечу своего школьного друга, и бегом пустился с ним наперегонки к площадке, где сто десятая школа играла в футбол со сто двадцатой. Я хоть и учился в последней, но выступал по прежнему за первую: кстати, победили 0 : 4! И все голы забил я, и уже в первом тайме!
Когда вернулся домой, первым делом посмотрелся в зеркало: ничего особенного - сорокалетний мужик. Как же я играл за детскую команду?! И никто не заметил?! И Севка?? Наверное, там я другой? Помоложе, чтоб незаметно было. И снова - ми-истика!
С утра встал. Вымылся, позавтракал. По телефону (уже мобильному) позвонили, сказали, что надо прийти на будущую работу, побеседовать.
Сходил. Нормально вроде все - берут, но с условием: нужно немного подождать.
- В целом, - прищурился кадровик, - вы нам подходите. Но... как бы это поделикатней... таких много. А на вас я остановился только из-за военного прошлого. Вояки обычно дисциплинированны и добросовестно выполняют свои обязанности.
Он постучал пальцами по столешнице.
- Сделаем так, - сказал он, - приходите через недельку. За это время я подготовлю все документы, и если никого более продвинутого на горизонте не замаячит, милости просим в наш дружный коллектив.
Вернулся домой. С опаской открыл дверь - вчерашние события казались какой-то сказочной белибердой. Боялся собственного диагноза для себя же - шизофрения! Но ничего сверхъестественного не происходило, и в конце концов я спокойно заснул.
Разбудил меня все тот же звонок телефона - не мобильника, а старинного, точнее старого. Он теперь не на антресолях лежал, а аккуратненько стоял на журнальном столике, прислоненный к стене.
Некоторое время просто слушал резкие трескучие трели, но потом подумал, что раз в прошлый раз ничего плохого не случилось, то и сейчас все будет нормально. Да и что собственно такого?
Откинул одеяло, поднялся и, сделав несколько шагов, снял трубку.
- Санек! - Услышал,- опять тормозишь? Собрался? Людмила лютует, и физичка уже обзвонилась: только пол класса собралось, а надо чтобы весь. Ты идешь?
- Ку-куда? - Неверным голосом спросил я.
- Как куда? - Удивился невидимый собеседник, - у нас же культпоход. На Парнас, гербарий собирать... То есть, листья для него. Ты вообще как - не заболел?
- Не-ет, - ответил,- я здоров. Сейчас выйду.
- Давай быстрее, жду тебя внизу.
Я быстро помылся, натянул джинсы, рубаху, накинул куртку и, игнорируя лифт, перепрыгивая через ступеньку, через тридцать секунд оказался внизу. Напротив дверей на лавочке (не было ее здесь) сидел Севка. Он призывно махнул рукой, и мы помчались по направлению к школе.
Там уже стоял автобус, и почти все наши подтянулись. 5-й "б". Из двадцати восьми собрались двадцать пять.
- И где вас носит?! - Риторически спросила Людмила Сергеевна.
Она была одета не строго официально, как когда вела уроки по алгебре и геометрии, а в какие-то серые брюки, заправленные в резиновые сапоги, и цветастый свитер под горло. Сверху была накинута синяя курточка до пояса. Для СССР это было круто.
Я не видел свою классную руководительницу что-то около тридцати лет, но сразу узнал ее орлиный профиль. Было ей порядка моего нынешнего возраста.
- Да мы это... - Начал было Севка, но Людмила только махнула рукой.
- Все в автобус, - скомандовала она, - никого больше ждать не будем.
... Вечером я уставший, но бесконечно счастливый ввалился к себе в квартиру.
Сил хватило лишь на то, чтобы раздеться и смыть с себя загородную пыль. Даже ужинать не стал - увалился в кровать, и мгновенно заснул.
Наутро встал, приготовил завтрак и совершив утренний моцион, вышел на улицу. Сегодняшний день был запланирован у меня под посещение военной поликлиники на Садовой улице. Давно планировал пройти "печеночный комплекс", и вот дождался назначенного времени. Впрочем, анализы крови - клинический и биохимический, а также мочи, я уже сдал заранее: что-то там было не совсем в порядке. Надо было доводить до конца процесс обследования. Последним мероприятием значилось УЗИ печени.
Профессор, который вел меня, долго вчитывался в записи врачей, рассматривал "картинки", что-то писал сам. Наконец, он поднял голову, и глядя мне в глаза, сказал:
- Признаться, могло бы быть и лучше... Водочкой балуетесь?
- Не без этого, - пожал я плечами, - как и все.
- Больше не надо, иначе загнетесь, дорогой товарищ.
И он кое-что пояснил мне, сказав, что надо зайти несколько позже - ему необходимо кое с кем посовещаться.
Несколько ошарашенный от услышанного, я добрался до дома. На автомате приготовил ужин, поел и уселся перед телевизором, переваривая и пищу, и полученную информацию. За этим незаметно задремал, а когда проснулся, тупо уставился в жидкокристаллический экран.
Я ждал звонка. Да, теперь я его ждал, прекрасно отдавая себе отчет в том, что именно по ту сторону телефонной трели сосредоточились мои положительные эмоции. Status quo я находился по факту естественного и нормального моего течения жизни - сплошная преснятина и разочарование.
Есть такая присказка: с любой дороги повернешь обратно, и лишь дорога жизни безвозвратна. Все так. Но я вдруг непонятно по чьей воле получил шанс заглянуть в свое детство. И не просто заглянуть - стать активным участником происходящих там событиях. Это было поразительно, не верилось, и я вдруг подумал, что просто видел восхитительные сны. Да, это все объясняло - сняться же людям иногда сны, которые пробудившись они принимают за явь. Во всяком случае, сомневаются: где явь, где сон. И я почти убедил себя в этом, но вдруг раздался звонок! Не мобильника.
Вздрогнул от неожиданности, и мгновенно снял трубку.
- Да! - Заорал в твердый пластик, - Севка! Ты чего так долго не звонил? Счас выйду!
- Это не Сева... - Услышал.
Голос был женский, точнее, принадлежал девочке.
- А-а... - Растерялся я. - Кто это?
- Ты чего кричишь? - Тихая мягкая интонация, - не узнал что ли?
Я перебирал в памяти всех своих бывших одноклассниц, но с тех пор прошло столько лет! Нет, не узнать мне этот голос.
- Лена, Лена Иванчик, - пришла на выручку собеседница.
- А-а, Ленка, привет, - я изобразил безошибочное узнавание, и только сейчас припомнил милое личико девочки и смешные кудряшки на ее голове, - а чего ты звонишь?
Я был смущен, и не знал о чем говорить, но Лена сама задала направленность беседы.
- Людмила сказала, чтобы я тебе по алгебре помогла. У меня сейчас есть время, могу подойти.
- Нет, нет, - забеспокоился я, как она сюда подойдет? - У нас тараканов травят. Пойдем лучше в мороженицу, я тебя шоколадным угощу; там и позанимаемся.
В трубке тишина.
- Ладно, давай, - услышал наконец, - я там тебя и буду ждать.
- Я мигом, Ленок, мигом!   
Что предназначено тебе не возьмет никто. Я выскочил из квартиры, сбежал по лестнице и, вновь превратившись в одиннадцатилетнего мальчишку, "полетел" в мороженицу.
Конечно, ничем мы не занимались. Просто съели по две порции шоколадного мороженого с сиропом, а потом долго гулял по микрорайону. Взрослые во всем ищут счастья, а дети во всем его находят. И мы были счастливы по факту своей молодости, этого дармового потенциала, которым раз в жизни обладает каждый, и который никогда не ценится его обладателем.
Под конец прогулку нам испортили.
- Эй! - Услышал я, - а ну иди сюда!
Я обернулся. Метрах в сорока стояло пятеро расхристанного вида ребят. Я их не помнил.
- Кто это? - Спросил у Лены.
- Багдасарян со своей кодлой, - ответила она; было заметно, как ей страшно и неприятно.
Я развернулся на сто восемьдесят градусов.
- Тебе надо, вот и подходи, - сказал спокойно.
- Что-о-о! - И пятерка быстро "двинула" в моем направлении.
- Беги, Сашенька, - зашептала Лена, - беги. Они меня не тронут.
Я пожал плечами.
- Зачем?
Ответить никто не успел, молодчики остановились в метре от меня.
- Ты что, дохлятина, храбрость от Гудвина получил?
И не вдаваясь в объяснения, что от меня изначально хотели, Багдасарян схватил меня за грудки. Ну, то есть, он думал, что схватил. Я изящно правой рукой отвел его лапищу в сторону, сжал запястье, дернул вперед, разворачивая его массивную фигуру к себе боком. Одновременно с этим ребром ладони левой ударил в район горла, и с другой стороны подсек ногой под щиколотку. Падение было эффектным!
Дело в том, что я, служа на флоте, семь лет прозанимался армейским рукопашным боем, из них два года сам тренировал секцию. Так что, технически для меня сложностей не было. А вот морально...
"Господи, что делаю - это ж дети, - подумал, терзаясь муками совести, и забывая, что сейчас я всего лишь пятиклашка сорока килограмм веса".
Хулиган с трудом поднялся, с изумлением хлопая веками. А я взял ошарашенную Лену под ручку, и  мы спокойно ушли с места развернувшихся событий.
Проводив девочку до дома, заспешил к себе.
Возвращаться в 2018 год не хотелось, но куда ж деваться.
Прошло несколько дней. Пора было явиться на глаза потенциальному работодателю. Что я и сделал.
- Знаете, дорогой друг, - он казался смущенным, но скорее играл, - тут такое дело: не можем мы вас взять.
- Что ж так? - Спросил я, - обещали ведь.
- Ну, я не совсем это обещал, - вынужден был с ним согласиться, - нашелся таки и помоложе и с более глубокими знаниями в функциональной области... Так что... Извините, ничего личного...
- Да, ладно, - я встал, - все понятно.
Выйдя из офиса, подумал, что завтра к врачу. И без того плохое настроение, превратилось совсем в поганое: что там мне профессор скажет? Без работы я проживу - пенсия вполне позволяет, а вот без печени - фигушки! А ведь хитрость жизни в том и состоит, чтобы умереть молодым, но как можно позже! А где тут позже? Что за мысли! Тьфу, тьфу.
Но завтрашний визит не украсил мою биографию. Во всяком случае, положительных эмоций не принес.
- У Вас, Александр Васильевич, - сказал доктор, - состояние близкое к циррозу.
- Это как понять, близкое?
- Понимайте, как хотите, вплоть до того, что я Вас попросту успокаиваю. Жирного не ешьте, свинину там, майонез, ну, и все такое. И не вздумайте больше употреблять спиртных напитков.
- Даже пива?
- Даже пива.
Я устал неприятно удивляться за последнее время, а потому вышел на улицу с вполне себе безразличным выражением лица. Что ж, в молодости время подстегивает, в старости настигает. Тут как раз все правильно. Но ску-учно... Хотя, какая у меня старость: сорок шесть лет?
Пошел домой.
"И что теперь? - Думал я, - сидеть в четырех стенах одному, и не поесть вкусно, не выпить... А делать-то что? Женщины? Так, какие там женщины без ресторана или хотя бы застолья?"
Включил телевизор. Надоевшие телеведущие бухтели что-то про Украину.
"Ничего, - успокаивал я себя, - все образуется. Ничто не бывает так плохо, как кажется на первый взгляд".
В глубине души я понимал, что ничего уже не образуется, время ушло. Можно найти работу и познакомиться с приличной женщиной, но если доктор успокаивал меня насчет здоровья, то дела совсем "швах". Здоровье не найдешь и не купишь, во всяком случае не на мою пенсию.
От этих невеселых мыслей меня оторвал очередной телефонный звонок. Полувековое чудо надрывалось хрипловатой трелью.
Я был так расстроен событиями последних дней, что не сразу снял трубку. Решил поначалу вообще не снимать, но телефон не умолкал, и я сдался.
- Да, - грустно сказал в тяжелую трубу.
- Ты там спишь, что ли? - Услышал я звонкий Севкин голос.
- Нет, - ответил, - просто у меня неприятности.
- Че-его? - Не понял мой друг, - какие еще неприятности?
- Ты не поймешь.
- Сам дурак, - огрызнулся Синицин, - и кстати, я тебе как раз на счет развлечений звоню, чтобы напомнить, что у нас сегодня сбор у Архиповой дома в шесть вечера. А то ты странный какой-то последнее время, мог и забыть.
- Я, наверное, не смогу.
- А там Ленчик будет.
"И что мне терять, - подумал и мгновенно принял решение".
- Где Архипова живет?
Севка продиктовал адрес.
- Я приду.
В назначенный час я был у Люды Архиповой - нашей отличницы - дома. Родители разрешили ей собрать одноклассников на вечеринку. О моей победе над Багдасаряном уже знали все, и я мгновенно стал объектом повышенного внимания, особенно среди девочек. А потому вечеринка прошла для меня особенно приятно и весело.
После девяти вечера все стали расходиться, Лена тоже засобиралась, и я, естественно, пошел ее провожать.
"Все проходит" сказал еще царь Соломон, прошел и этот чудесный вечер. Боже! Как же мне не хотелось идти к себе, в одинокую двушку в ХХI веке. И я вдруг понял, что и не пойду туда. Я абсолютно незаслуженно получил такой шанс начать жизнь почти сначала! И зачем-то постоянно возвращался в свое убогое настоящее. Раз за разом. В безработное немолодое существование, где у меня подозревали, а может и точно знали, рак печени. За каким чертом?!!
Кто-то сказал: не пробуй глубину реки двумя ногами. Но мне было все равно. И я побежал. Побежал со всей скоростью, которую позволяют развить мышцы ног одиннадцатилетнего мальчика. Помчался домой, но не туда, где остался волшебный телефон, а к родителям, на проспект Художников, где когда-то жил мальчишкой.
Дверь открыл отец. Молодой... Живой... Он был младше меня нынешнего лет на десять.
- Как прошло? - Деловито поинтересовался он.
- Папа... - Я прижался лицом к его плохо выбритой щеке, - папочка...
С кухни тянуло чарующим запахом маминых блинов.