Юморнушка

Станислав Мастеров
Просил Эдик Мамцис заценить его раасказ. Но пройтись кистью Мастерова по  творению Маэстро Мамциса.. Судите сами..
 А я добавлю в своем стиле быль не 1991 года. А с МАНГЫШЛАКА в 1968 году.
Помог случай
Мамцис Эдуард
      Меня часто спрашивают: «Как так получилось, что всю жизнь работал врачом и вдруг стал писателем?»
     -  Не я первый начал. Может привести примеры? Или сам перечислишь?
      Теперь решил написать рассказ, чтобы больше не задавали таких вопросов.
      Начну всё по порядку. Было это в начале девяностых годов. Чубайс со своими подельниками умудрились продать крупные предприятия и даже целые отрасли, включая и военно-промышленного комплекса за бесценок кучке своих друзей, которые тут же стали миллиардерами. Людям перестали платить зарплату, казна и золотовалютные резервы опустели. Народ стал умирать от голода. В это время полки в продовольственных магазинах ломились и даже ломались от трехлитровых банок с березовым соком.  Потом умудрились расширить ассортимент. Половину стеллажей заполнили мягкими игрушками, а затем кастрюлями, сковородками и другими хозтоварами.  На продовольственные товары выдавали талоны. Как сейчас за вывоз мусора придется платить всем поголовно жителям страны, включая и новорожденных, так и тогда талоны выдавали буквально всем. Если мне память не изменяет, каждому было положено по четыреста граммов подсолнечного масла в месяц, двести граммов сливочного, две бутылки водки, несколько пачек дешевых сигарет, пачка соли, не девятьсот граммов, а целый килограмм, спички, две пачки чая, хлеб, крупы, а дальше забыл, прошло-то почти тридцать лет.
    И надо же такому случиться, что именно в это время в город приехала делегация американцев и немцев. Во время приема их в горисполкоме гости изъявили желание посмотреть, как живут русские в деревне. А те ничего лучше не придумали, как исполнить их желание, посетив Эдуарда Моисеевича. Что делать? Пришлось вспомнить, как говорил А.И. Райкин, уважаемых людей – завмагов, завбазой, «тувароведов». Они-то и помогли мне приобрести «дифцит». Хорошо, что сохранились точки, где свободно отоваривались слуги народа.
    Короче, настал день смотрин. Приехало человек пятнадцать: два немца, два американца, переводчики, операторы, представители гориспокома, руководитель пресс службы, журналисты.
    Прежде чем приступить к трапезе, я решил провести экскурсию. Начал её с экспонатов музея старинного быта. Показал старинные жернова, даже дал американцу помолоть пшеницу. Показал коллекцию угольных утюгов, безменов, деревянную сигаретницу, древние настоящие кандалы, бивень мамонта, дубовый висячий умывальник, дранку и приспособление для её изготовления. Немец даже надел старинные лапти и с шиком прошелся по сеням. Понравился им и патефон, от граммофона вообще были в восторге. Завел их в курятник, показал лестнички с перилами и точеными балясинами, по которым куры забирались на насест. Удивились они картинам и плакатам, развешанным по стенам для повышения яйценоскости. Потом я всех повел в вольер для кур и индоуток. У входа гости сразу обратили внимание на надпись крупными буквами «УТКУРЛАГ», окутанную по периметру колючей проволокой и украшенную пятиконечной звездой из нержавейки.
     - А это зачем? – поинтересовался немец, указывая на смотровую вышку.
     - А это для комплекта атрибутов советской власти.
     - Так там должен сторож стоять.
     - Не сторож, а часовой, - поправил я его. Он уехал к себе в Киргизию на побывку.
    И когда иностранцам перевели наш разговор, все дружно расхохотались. Вот только один переводчик в это время посерьёзнел. У него даже желваки заходили на скулах. Он поймал мой заинтересованный взгляд и тоже засмеялся, но как-то неестественно. Не было сомнений – товарищ на службе в гражданском.
    Потом все пошли рассматривать небольшой огородик, заглянули в теплицу, до бани шли пешком по свежевыстриженной траве через яблоневый сад.
      - А сколько же здесь ар? – поинтересовался немец.
      - Сколько ар не знаю, а вот соток – двадцать восемь.
Американец остановился у таблички «ПО ГАЗОНУ НЕ ХОДИТЬ!»
     - А где надо ходить? – спросил он.
     - Так это шутка, - перевел ему без подсказки «переводчик».
     - Ааа, теперь понял. Значит, шутка.
Тут я невольно вспомнил Задорнова. А ведь прав он был.
     После осмотра бани вернулись в избу. К этому времени стол был накрыт. Чего только там не было! Запеченный в русской печи молочный поросёнок, начиненный гречневой кашей со шкварками, сосиски, сардельки, осетрина, финский сервелат, кондитерка и прочее. Напомню, шёл девяносто первый год.
    С выпивкой проблем не было. К тому времени я уже десять лет работал урологом и люди щедро благодарили в основном бутылками, так что стол был заставлен армянским, грузинским, дагестанским коньяком и винами. Не зря академик Лопаткин в свое время сказал: «Если я увижу уролога, покупающего коньяк, я его тут же уволю». Наконец приступили к трапезе. Зря говорят, что немцы очень расчетливые. Иностранцы не отставали от наших местных, мели всё подряд. Решили сделать небольшую передышку. Я стал рассказывать историю приобретения экспонатов музея, мебели: «Вот этот дубовый буфет с колонками девятнадцатого века я обменял на унитаз из нержавейки от вагона.» Эта информация вызвала у гостей неподдельный смех. Рассказал, что дубовый комод тоже девятнадцатого века люди выбросили, заменив на полированный шкаф, а я взял и отреставрировал. Поведал им, как люди раньше мылись и парились в русской печи. Потом перешёл к армейским воспоминаниям, показал, как надо выполнять подход к начальнику и отход. Уж больно им понравилось, как я одновременно прикладывал руку к виску и резко поворачивал голову в сторону так, что щеки после этого продолжали трястись.
   Американец, чуть ли не на правах хозяина, предложил продолжить трапезу. К этому времени блюдо с поросёнком опустело. Снова все сели за стол, а я продолжил делиться воспоминаниями армейской службы. Смеялись все. То ли я так рассказывал, то ли перевод был таков, короче, смех был поистине заразителен. Потрапезничали еще пару часиков и немец попросил показать ему деревню. Мы шли с ним в сопровождении того самого «переводчика» в гражданском. Впереди нас медленно двигалась машина с оператором, вооруженным большущей кинокамерой. Я после двух-трех фраз давал возможность поработать переводчику, всё складывалось удачно. Пройдя метров сто, я предложил вернуться обратно. Дальше идти было нельзя, там мог иностранец увидеть сгоревший дом, с торчащей, как памятник, печкой, за ним ещё два покосившихся заброшенных дома с провалившейся крышей и заколоченными горбылем окнами. Гость согласился, и мы повернули обратно. Я всё боялся, не спросил бы он про коров, баранов, гусей, кур. Вот тут он бы поставил меня в тупик. Ведь местные до сих пор ходят в магазин за квашеной капустой, луком, свеклой, картошкой, и покупают молоко длительного хранения в пакетах. В общем, всё закончилось удачно. Вернулись и, естественно, сели за стол. Чай из угольного самовара братьев Баташовых гости приняли с восторгом. Окрылённый успехом, я продолжил армейскую тему. Не знаю, случайно или нет, но в это время наши взгляды с товарищем из конторы встретились, и я невольно вспомнил плакат, на котором были изображены два солдатика, оживленно беседующих друг с другом в купе вагона, а на верхней полке мужика с длинным носом и ушами, как локаторы. Внизу крупным шрифтом было предупреждение: «БОЛТУН -НАХОДКА ДЛЯ ШПИОНА».
   В дальнейшем, рассказывая об армейских буднях, хоть и прошло с тех пор тридцать лет, я ни разу не назвал сослуживцев по фамилии, а просто – сержант, лейтенант и так далее. Даже город не назвал, в котором стояла наша часть, только упомянул Закарпатье.
   В общем, встреча прошла на высшем уровне, все остались довольны. Стало смеркаться и гости засобирались в обратный путь. Так закончилось знакомство иностранцев с русской деревней.
   На следующий день ко мне в кабинет явилась миловидная девушка. Представилась журналистом газеты «ВЕЧЕ ТВЕРИ» и сказала, что ей порекомендовала руководитель пресс службы Лариса Борисовна посетить меня, и, как прекрасному рассказчику, предложить написать что-нибудь интересное для газеты.
     - Я рассказы никогда не писал, не пробовал. Если хотите, могу надиктовать.
     Так и решили. Через несколько дней на всю страницу напечатали «КАК Я СЛУЖИЛ В АРМИИ». Но на этом не закончилось. Через дней десять вышла ещё одна статья, тоже на всю страницу. Автором её выступил бывший политработник. Статья называлась: «ТАКОГО БЫТЬ НЕ МОГЛО». Вот одна цитата из его статьи: «Внимательно, несколько раз прочитал Вашу публикацию. Я почувствовал, что коснулся чего-то грязного, дурно пахнущего, после чего хочется обязательно вымыть руки».
     А вот цитата из моего ответа: «Вам хочется после прочитанного вымыть руки? Как врач советую – вымойте, это всегда полезно, а потом чистыми, точнее вымытыми руками протрите глаза и внимательно прочитайте заголовок крупным шрифтом: «КАК  Я СЛУЖИЛ В АРМИИ», именно я, то есть, речь идёт о моей службе и моих впечатлениях от неё». Закончил свой ответ я так: «Я даже благодарен Вам за отклик. Думал, к моим воспоминаниям читатели останутся равнодушными. Теперь решил продолжить свои мемуары, так что, подписывайтесь на «ВЕЧЕ ТВЕРИ» и читайте».
   Признаюсь, ответ мой был немножко жестковат, в итоге он пришёл в редакцию и заявил, что больше со мной переписываться не будет. Вот так я начал писать. Первые свои рассказы я относил в редакцию этой газеты, и они с удовольствием печатали их. Даже появилась рубрика «Спросите у Мамциса». Потом я обнаружил, что без моего согласия правят текст. Предупредил, что так делать нельзя, а особенно меня возмутила правка самого заголовка рассказа -  «Черный ящик». Мой рассказ начинался так: «Читатель наверно подумал, что речь сейчас пойдет об авиакатастрофах, да нет, черный ящик - это обыкновенный телевизор, вот и всё, о нём речь и пойдет». В редакции ничего лучше не придумали, как напечатать рассказ с заголовком «Чушь в черном ящике». Да с таким заголовком читатель никак не сможет подумать об авиакатастрофах. Получилась явная несостыковка и полная чушь со стороны автора. Вот тогда-то я и решил публиковать книги самостоятельно и дарить их библиотекам, на презентациях, друзьям, товарищам, коллегам.  Так я и стал писателем. За это время издал девять книг и почти все раздал. Порой мне кажется, что всё, больше писать не о чем. Про школу написал, армейскими воспоминаниями поделился, про студенческие – тоже, о медицине несколько рассказов опубликовал, не забыл и про нашу жизнь, про туристические поездки. А вот пока писал этот рассказ, вспомнил еще один эпизод, ведь иностранцы в знак благодарности и признательности, накрыли стол в ресторане и тоже на пятнадцать человек. Мы все расселись и думали, что сейчас быстренько накроют стол, а оказалось, что он уже накрыт. Две бутылки вина стояли в четырех метрах друг от друга. Каждому полагался салат из огурцов и помидоров. Последние были нарезаны как лимоны или твердо копченая колбаса. Правда, этот стол ещё украшали две небольшие вазочки с конфетами. Вот и всё. Тогда я ещё подумал: попробуйте ещё раз приехать, я вам такой стол накрою, что всю оставшуюся жизнь будете вспоминать. Я этот помидор и огурец нарежу дермотомом так, что мне и четвертинки каждого будет предостаточно на все пятнадцать порций. Поставлю аж три бутылки портвейна «три семерки» и каждому по конфетине «барбарис». А ведь зря тогда погорячился. Ведь, допустим, приехали. Все равно накрою стол, как у нас в Россия принято.

Беспармак в Сенеке..
 Наш отряд Мангышлакской противочумной станции располагался у  чинков Усть-Юрта возле поселка Сенек. Договорились приехать ко мне на этюды из Шевченко два  архитектора и самодеятельнвй художник из горнообогатителльеного комбината. Он там оформителем работал а затем закончит заоный художественный институт. Ленинградские архитекторы выезжали со мной в группе  туристов в Форт, на развалины крепости, где служил Тарас. Смотрели его памятник0 вербу, музейчик Шевченко. Облазили все горные  хребты Актау,  Каратау. Залазили на Акмыш. Затягивал я их по веревке на Шеркалу. Вот захотелось им порисовать места, где Великий шелковый путь взбирается на кручи Усть-Юрта и лалее к Аралу. Путь от Шевченко до Новой Узени-150 км. От Новой до Старой Узени-70. И еще до Сенека 90. Выехали рано утром на мотике с коляской. К обеду подъехали к домику нашего отряда.. Пока отдыхали в комнате врачей с двумя койками. Мы с Врачем Веремейчиком Васей обсудили план действий. Обед. Жара под 45. Какие этюды... Чем занять . Решили повезти в гости к врачу Сенека. Посмотрят быт казахов.. Взяли бутылку спирта. Три км до поселка-аула  Сенека. Хозяин барана готовит. Связал. Голову мешком укутал. Молитву.. Тихонько горло перерезал. Ленинградские орысы пялят глаза. Ну разделывать.. Тож не верблюд. Три выпускника Карагандинского мединститута быстренько сняли шкуру, разделали. Один орыс все фотограирует. кино снимает. Экзотика. Два русских и один казах в плавкх, голые по локти в крови. Мясорезы. Пока женщины казашки  варят.  В домике с  плоской крышей на поу на одеялах лежим. Подушки под локоть . Под мышку. Шай шарга. Бензоконьяк шаргрга ( спирт 70%  и растворимый кофе) Баурсаки. Снаружи  +45 и внутри 70. Водитель мотоцикла уже почти готов. Пропускать тосты начал. Генка Гончаров. государственную за  архитектуру Шевченко получит премию, трещит кинокамерой. Фотографирует. Главный персонаж местный врач. Дорвался до собеседников на русском языке. В ауле никто по русски не понимает. Что вытворяет  правой ногой, лежа набоку. То впереди себя поставит. То  сзади. Генка поробовал. Чуть ногу не вывихнул. Принесли мясо. Хозяин голову разделывает. Кому ухо, кому язык0 кому губы. Обьясняет. И асату. Сначала вилками пробовали. Потом наловчились. За разговорами дело к вечеру. Проскочили к чинкам ..Порисовали, поснимали. Старинные мазары на полузасыпанном  высоченными барханами древнем кладбище. Переход от Арала по Усть-Юрту до Сенека очень тчжелый. Много жертв собирал. Да и войны с туркменами из-за очень редких там колодцев. Потом на бобике отрядовскоп проводили их до Шопан -Аты. Показали все. Поснимали. Порисовали. И по холодку, потихоньку в обратный путь. Потом часто в походах байки. Как Мастеров с еще горячего барана шкуру сдирал. Что такое противочумный бензоконьяк. Какие барханы. Как в Сахаре. Ну и  эквыилибристика ногой  местного дохтура. И по песни под гитару двух тшкандохтыр Стаса и Васи..


© Copyright: Станислав Мастеров, 2019