Жалость

Худо, коли родители вызывают в нас чувство жалости. Из последних сил скрывают они от себя и от нас свою немощь.

Стыдясь дрожания рук, наливают нам кофе, и скрадывая всю ту же неуверенность за порывом движений, чересчур резко ставят на стол сливочник, блюдце, а отрезая от хлеба, спешат закинуть в рот упавшие на стол крошки...

И ты понимаешь, что предложить в эту минуту помощь, всё равно как обвинить их в немощи, а посему принуждаешь себя сделать вид, что не замечаешь неловкости, одышки и дрожи, но всё по-прежнему, - ты слаб, а они сильны, хотя, коли по-чести, в самом деле, - всё ещё нуждаешься в их участии, более, чем когда-либо, но и они уже - в твоём...

Прожившие свою недолгую жизнь жизнью Родины, родители не могут не замечать твоего беспокойства о них, и тем горше ваш тет-а-тет, и тем слаще, поспешнее расставание, ибо в отдалении, - всё, как всегда: ты - дитя, а родители всесильны и вечны.
Только вот сутулятся они сильнее обычного, когда мы смотрим им вслед.

Все мы живём прошлым, уничижая настоящее и превознося будущее. В детстве невозможно смирить сиюминутную, немедленную радость бытия. Позже мы обживаемся, познаём приметы окружающего мира, примеряемся, приучаемся, приноравливаемся к ним... Предвкушаем! А там недалеко и до обыкновения. Уютного отчасти, но крадущего новизну, задающего ритм существованию, что с года всё скорее и скорее.

Сбить оскомину той привычки удаётся иногда, и тогда жизнь снова, ровно в детстве, - восхищает, удивляет выбором тебя в её наперсники. Пусть ненадолго, но всё же, всё же, всё же...

Худо, коли родители вызывают в нас чувство жалости. И непонятно,  кого мы жалеем больше - себя или их.