Земля в иллюминаторе

 
У каждого, имеющего уши, возникают ассоциации от услышанного разговора, от понравившейся песни. И у меня тоже. Недавно на передаче  «Привет, Андрей» прозвучала песня «Трава у дома». И отправила она меня мысленно в далёкие времена. Нравится мне это детище Владимира Мигули и Анатолия Поперечного. В начале восьмидесятых зазвучала она,  как шутят теперь, из каждого утюга! Унесли меня воспоминания в те годы, когда  жили мы в Советском Союзе, когда границы между республиками существовали только на бумаге.

Я тогда жил на Украине, а точнее – в Измаиле и был вездесущим работником  районной газеты. Это на берегах славного  Дуная, огромных озёр Ялпуг, Китай, Кугурлуй. Район богатый и обширный, в нем более двадцати колхозов, и что ни село, то и национальность другая. Есть сёла украинские, молдавские, болгарские, русские старообрядческие. В селе люди разговаривают на своём родном языке. А общим для всех остаётся русский. И уклад жизни у каждой нации особенный. В селах – просторные Дома культуры, стадионы. Жилища все каменные, добротные. У каждого дома - виноградники, яблони да груши.  И, естественно, подсобное хозяйство.

  Песня «Трава у дома» была тогда очень популярной во всём Союзе. Не случайно она стала лауреатом XIII Всесоюзного телевизионного фестиваля советской песни «Песня-83» . Обычно её называли по первым строчкам текста — «Земля в иллюминаторе». У неё счастливая судьба. В  2009 году - решением «Роскосмоса» ей был присвоен официальный общественный статус «Гимна российской космонавтики».

И что же мне вспоминается, когда слушаю эту песню? Обширные поля  села Кирнички - колхоза имени Ленина. Уборка овощного гороха с налившимися стручками. И парторг колхоза болгарин Иван Тончев.

Он остановил машину у края зелёного поля, обрамлённого тенистыми лесополосами. Включил динамик автомобиля, на котором мы приехали. И зазвучала песня:

И снится нам не рокот космодрома,
Не эта ледяная синева,
А снится нам трава, трава у дома,
Зелёная, зелёная трава.

Мы зашли в посев гороха, стали срывать стручки и пробовать горох на вкус. Не дослушав песню, Иван сказал тогда:

А у нас в селе поют так:

И снится нам ботва, ботва у дома –
Зеленая горохова ботва!

Болгары – народ музыкальный. Мне было понятно, почему они именно так  переиначивают песню. В каждом дворе держат овец. После обмолота гороховой массы зелёный горошек отправляют на консервный завод, а ботву разбирают колхозники. Для овец заготавливают корм. 

Село Кирнички, в котором Иван работал освобождённым секретарём парткома, относительно большое, но не самое крупное в Измаильском районе. В нем проживает более двух тысяч человек. Причем, если в Измаиле украинцев, молдаван, болгар и русских примерно поровну, то в Кирничках украинцев и русских процента по четыре, а болгар – почти девяносто процентов. То есть это абсолютно болгарское село.

Овец в этом селе немерено. Как в коллективном хозяйстве, так и у частников. Стада овец здесь заслуженно называют «народным контролем». На уборке зерновых, как ни старайся, а потери всё же имеются. После комбайнов пускают овец. За ними на земле – идеальная чистота, ни колоска, ни зёрнышка.

Рассказывали, что на пшеничное поле, где работал комбайн, домолачивая последнюю полоску, уже зашли колхозные овцы. Комбайнер и пастух были родными братьями. Механизатор обрадовался родственнику. Он остановил агрегат, прибежал к брату и рассказал ему, что в лесополосе он спрятал несколько мешков зерна. И предложил осторожно, незаметно вывезти их на его подводе. А дома поделить поровну. Пастух сделал вид, что согласился, а сам донес на комбайнера. Брата его отдали под суд и отправили в места не столь отдалённые. А соседям он так объяснил:

- Он и так уже жил лучше меня!

Стадо частных овец по количеству не уступало колхозному. Его ежегодно пас опытный пастух, работавший по найму. Целыми днями неотлучно находился он при животных, не давая им зайти в неубранные поля, в посевы кукурузы или ещё куда. Иначе будет потрава, придётся отвечать.

 А тут случилась свадьба у родственников. Ему до зарезу захотелось погулять на свадьбе. Не часто они бывают. Но как оставить стадо без присмотра?  Пастух нашел выход. Он пообещал соседскому подростку хорошо заплатить, показал ему, где можно пасти, а куда нельзя пускать овец, а сам ушел в село. Результат его веселья на свадьбе я тоже видел. На широком люцерновом поле вразброс валялись овцы. Лежали на спине, раздутые, как бочки. Все четыре ноги подняты кверху. Они добрались до высокой нетронутой травы и так навалились на неё, что погибли от переедания этой белковой культуры. Зрелище не для слабонервных. Жертвой недосмотра стало несколько десятков животных.

Но я отвлёкся от «ботвы у дома» - от заготовок зелёного горошка. Это любимая для сельчан работа, нарасхват! Каждый, кто в ней участвовал, запасался зелёной гороховой ботвой.

При уборке овощного гороха есть свои тонкости. Во избежание созревания скашивают его в ранние утренние или вечерние часы с таким расчетом, чтобы сырье на переработку поступало при минимальной температуре воздуха. Скошенный горох доставляют на специально оборудованный молотильный пункт.  Там установлены горохомолотилка, зерновой сепаратор, транспортер для удаления обмолоченной ботвы,  бункер для горошка, автовесы.

Мы с Иваном подъехали к такому пункту. Ещё издали был слышен приглушенный звук работающей техники. Раздавались звонкие женские голоса и смех. Какая это весёлая работа! Чем она хороша – там нет пыли.  Женщины ловко орудует вилами, порционно подавая зелёную ботву в молотилку. Это не мешает им и громко разговаривать, и шутить, и заразительно смеяться. Издалека слышно, как они переговариваются. Оператор бдительно следит, чтобы горошек хорошо вымолачивался из стручков, чтобы обмолот был полным.   

Работа кипит! Мы проследили за всей технологической цепочкой. Обмолот хорошо налажен, потерь нет. После остаются только пустые створки бобов на стеблях с листьями.  Эти отходы и есть сочный, высокопитательный корм для скота. Он, как сказал Иван, агроном по образованию, содержат много углеводов, азотистых и минеральных веществ и витаминов. Потому и ценится «горохова ботва».  Обмолоченную массу тут же грузят в кузов автомашины и развозят по домам.

Среди работающих я заметил и  спортинструктора  колхоза. Ему обязательно нужно было добыть хоть немного гороховой ботвы для овец, так как другой живности у него не осталось. А получилось вот что.

Жители Болгарии и украинские болгары тесно общались. У пана спортсмена появились, по болгарским меркам, истинные друзья, и он пригласил их в гости. Они, естественно, решили его отблагодарить и подсказали,  чем нужно у них запастись, чтобы потом продать и получить прибыль.  Денег у него на сберкнижке было мало. Поэтому он взял взаймы у троих зажиточных односельчан значительную сумму.
 И вот финал торговой сделки. Когда наступил срок возвращать деньги, а никакой прибыли и близко не оказалось,  солидные авторитетные люди пришли к пану спортсмену домой. Они не стали подавать на него в суд. Не скандалили. Разговаривали солидно. Посещение закончилось тем, что один из них молча отвязал корову и увел домой. Другой, тоже не говоря ни слова, завёл мотоцикл с коляской и уехал. Оставшийся подогнал грузовик, погрузил в кузов мебель и увёз. Несостоявшийся предприниматель, что называется, и не пикнул, наблюдая за всем этим. А теперь он со спортивным азартом махал вилами, зарабатывая гороховую ботву для оставшейся живности.

Потому и напевали сельчане:

И снится, снится нам ботва у дома,
Зелёная горохова ботва!

Я с удовольствием вспоминаю Измаильщину, её большие сёла – до пяти тысяч жителей. Там были крепкие богатые колхозы с парторганизациями, с народным контролем, с профсоюзными путёвками, с художественной самодеятельностью и спортивными праздниками. Текла налаженная жизнь советской деревни. А теперь там война. Не сомневаюсь, что Кирнички и другие сёла не пострадают от бомбежек, так как они далеки от портов на Дунае и Черном море, от промышленных предприятий. И бывшего парторга не призовут в армию, так как ему уже теперь за семьдесят лет.

Нашел в «Одноклассниках» сайт Ивана Тончева. Давно не заходит он в сеть, потому и не отвечает на мои вопросы. Значит, не пора. Подожду до лучших времён. Не сомневаюсь, что они наступят.
 
 
 
.