Белые ночки 12. Дорога домой

25 октября.
От Танюши был ответ, но достал мобильник только сейчас.
В купе все спят. Паша, лейтенант, 24 года – напротив меня на нижней полке. Настя спит надо мной с самой посадки - с перерывом на завтрак.
Сообщение Танюши: «Спасибо, дорогие! У меня – праздничное настроение. У нас все хорошо». Это – хорошо. Но день рождения – без нас.
А мы с Настей сели в поезд в Лоо. Вначале хотел ехать на вокзал в Сочи, где вышли. Поближе к вечеру решил - все-таки в Лоо. Новокузнецкая семейная пара садилась в Лоо, хотя билет у них – из Адлера. Зато доехать на такси – 250 рублей, а в Сочи – 600. Возит работник санатория – видимо, охранник. У нас много багажа: 5 мест, добавилась сумка с фруктами (яблоки и фейхоа). Поезд остановился так, что вход во второй вагон оказался непосредственно перед нами.
На станции Лихая купил «горячий» обед: картошка, помидоры и котлеты. Был теплый. Пытался разбудить Настю, но она сказала, чтобы ел сам, и вновь уснула. В таком вагоне спать хорошо: уютные купе, мягкие матрасы. Наконец-то понял, как разложить внизу матрас: надо отжать кнопку, и спинка дивана оказывается изнутри матрасом. Все продумано. А открываешь верхний ряд, на уровне головы – закрытые полочки.

Проехали Каменск-Шахтинский. Видел женщину с арбузами. Настя сказала «нет», и вновь уснула. Еще Северо-Кавказская дорога, но кипарисы давно сменились пирамидальными тополями. Обычный среднерусский пейзаж: степи-лесостепи, лесополосы, грязные обветшалые селения.
Почти полночь. Проехали Воронеж. Вышел Паша. С ним играли в «дурака», он нас одолел: 6:6:3. Рассказывал, как ездил в Абхазию. Таксист с автоматом возил их в горы – пострелять. Набрал кучу сувениров, меда, вина и чачи. Этим всем местные и живут. Его встречали родители, я подал часть багажа. Поблагодарили меня.
Сказал им: «Хороший у вас парень».

Потом вышла на перрон Настя, догнала меня. Цены высокие. Было холодно, сразу ушли. Поели белорыбицу, купленную в Россоши. Насте не понравилось. Мы купили две за 250 рублей. Еще была картошка и филе судака в кляре (50 рублей). Еще огурчики (не очень). Насте больше всего понравилась картошка. Еще осталась картошка «в мундире» из санатория. Кое-что мы брали. Но больших запасов еды нет.
В Москве будем в 7.30, Михаилу пошлем сообщение утром, он будет в Москве. Паша забыл сим-карту «Билайн» и несколько пакетиков чая – цейлонский с ароматом, Насте понравился.
 
Примечание через 16 лет. Позвонил по карте Паши, на номер, кажется, матери. Объяснил, что карта его осталась, чтобы сняли деньги. Там было 600 рублей. Поблагодарили меня. «Симкой» мы не пользовались. И в будущем мне попадались в разных местах детские (на тротуаре у детского сада) и взрослые (на подоконниках служебных помещений), «накрученные», мобильники – все возвращал людям.

26 октября. 3.40, время московское. Проснулся от сна. Сестра Галя в усадьбе на Ангарской. Ухожу из дома во времянку. Был еще большой сон, думал, не забуду. Мы с Настей вдвоем в купе. Намажу поясницу массажным кремом – предстоит целый день на ногах в Москве.

27 октября.  Уснул после кроссворда. Был сон о внутренней боли. Было заключение, что минуту под водой нельзя продержаться, а тут надо десять! Нахожусь в каком-то вагончике. Думаю, что надо проплакаться, тогда боль пройдет. Начинаю реветь. Смотрю на себя в зеркало: глаза сплющены, рот растянут. Просыпаюсь. Думаю: видимо, храпел. Попутчица Света сидит – читает. Настя сверху. Выспалась, красавица. Остановка Глазов.
Вечер, 20.20. Настя уснула. Читал. Сильно трясет на этом поезде – возможно, большая скорость. Скоро – Пермь.

Тряска расслабляет, не давая читать и писать. Приходят мысли: «В этой жизни жалею только об одном, что доверял некоторым родным людям, которые никогда не были для нас и для меня родными, от них было только высокомерие и чванство, а сын их оскорблял моего сына в лесу, хотя тот относился к ним со всей любовью: помогал, защищал, заботился…». А мы с сыном никогда не отвечали на хамство хамством, а зря.
Чем дальше от кого-то, тем объективней мысли.

28 октября. Сутки голодал всухую. Даже не заметил эффекта.

29 октября. Иланская. Слушаем Задорнова. Критикует наши песни, американцев и прочее. Настя смеется, мы с ней – на верхних полках. Света тоже смеется внизу. У нее трое сыновей, внуку – полтора года.
Здесь поезд стоит 20 минут. Позвонил Танюше. Было 78 рублей, осталось 48. Московские тарифы. Утром в четыре утра должны быть в Иркутске, по-местному в девять. Путаница с часами.
На ходу поезда плохо писать – трясет. Настя продолжает смеяться от Задорнова – наши в Америке.

Читал книги Болотова. Разгадал кроссворд из «АиФ» - полностью, до последнего слова. Одно слово подсказала Настя – лазурит. Общался с англичанами из второго купе.
Пишу ручкой соседки Светы, моя закончилась. 20.00 московского. Вагон спит. Стоим на станции Зима – стоять полчаса. Долго не спалось. Вспомнил наше с Настей мечтание: написать пьесу о поездке с четверкой локомотивщиков.
Еще представил «сон»: как мы едем через Россию в купейном вагоне, где есть отдельное купе для спортивных занятий, я играю там в шахматы с англичанами. Потом попадаем на Кругобайкалку, там чудеса на Байкаллэнде. Сами тоннели украшены, в них – представления с сибирскими зверями и сказочными героями. Но потом просыпаюсь и рассказываю дочери Насте, на что она отвечает:
- Хорошо, но англичане же отказались играть в шахматы – не умеют.
Тут понимаю, что это – сон. Представляя сон в полудреме, уснул.

Англичане едут по маршруту: Иркутск – Монголия – Китай, затем на теплоходе – в Англию.
Говорил с одним из них на английском языке и удивлялся: надо же, понимает! Переводчик у них есть, но в тот момент вышел.
Что-то заливали сверху – видимо, воду в бак. Теперь капает возле туалета. А я здесь устроился возле окна – единственное место, где можно что-то записать в тетрадку.

Снега в Зиме не видно, но в Иркутске пять градусов мороза, сказала соседка Света. Не Сочи.
Возле Тайшета появилась связь БВК у Насти – разговаривали с Танюшей, до этого переписывались. Будут нас встречать. У них все нормально: «бабушка ждет тебя». Проблем будет достаточно. Но до 17 ноября у меня еще отпуск, со свежими силами все решу.

На этом путевые записки завершаются.
На обороте листа еще одно начало пьесы - о поезде в Сочи. Здесь обозначено правое и левое купе, а проводница сохранила истинное имя – Хатиджа Мамедовна; машинисты – по именам, а мужчины нашего купе – по имени-отчеству. Но действия нет. Это была свежая попытка – в первые дни после приезда. Как же быть? Надо возить с собой драматурга, ведь в каждой поездке, в каждом путешествии встречаются необычные люди и ситуации.
А где их, драматургов, брать – другой вопрос!

Занавес!


Здесь - начало: http://proza.ru/2024/12/16/656