Не надо меня успокаивать!

Мне тридцать лет. Женат не был и не собираюсь.

Друзья беспокоятся за меня. Смотреть на мужчину, не отягощённого супружеской лямкой – это выше их сил. Они мечтают меня с кем-нибудь подружить, чтобы я стал как все.

Когда меня приглашают «на огонёк», я заранее знаю: в числе гостей непременно окажется одинокая дамочка. И ухаживать за ней весь вечер придётся мне. Невинная дружеская хитрость.

Делаю вид, что не замечаю подвоха, ухаживаю за «случайной знакомой» и посмеиваюсь про себя. Откуда друзья их берут? Где выращивают столько одиноких дамочек? Или на «Озоне» заказывают?

Сегодня вечером меня тоже позвали в гости и предупредили:

- Паша, обязательно приходи! Все будут парами… кроме Лилии Геннадьевны. Это одинокая, бездетная, но чрезвычайно привлекательная женщина. Вверяем её под твою мужественную опеку.

Я пришёл, нас познакомили. Мы идеально подошли друг другу. Лилия Геннадьевна посмотрела на меня, как на кишечную бактерию в пробирке. Я посмотрел на неё, как на проросшую картошку.

Праздничное застолье катилось по привычной колее: выпивон, закуска, болтовня на семейно-бытовые темы. В какой-то момент одна из мамочек стала красочно расписывать своих детишек. Мол, какие они талантливые, как любят маму, какие послушные и славные…

Бездетная Лилия Геннадьевна вдруг потупилась, сказала «Простите, мне надо выйти!» - и ушла на балкон. Все почувствовали себя неловко.

- Бестактно получилось! – засуетились хозяева. – Семья для Лилечки – больное место. Паша, выручай! Включи джентльмена, успокой гостью?

Накинув пиджак, я нехотя вышел на балкон. Лилия стояла в углу и смотрела на вечерний город.

- Не зря я не хотела сюда идти! – пробурчала она, не глядя на меня. – Ни единой приятной физиономии. И кавалера мне подсунули самого загвазданного…

- Можно подумать, мне повезло больше, - ответил я. – Вам бы утопленников в кино играть. Без грима.

Такого дерзкого ответа моя визави не ожидала. И невпопад сказала:

- Вот только не надо меня успокаивать! – как будто я произнёс перед ней умиротворяющую проповедь. – Обойдусь без притворной светской болтовни!

- Была нужда с вами болтать! – опять схамил я. – Я чисто покурить.

- Тогда дайте сигарету, - потребовала Лилия. – Но ради бога – без нотаций! Не надо бухтеть, будто курить вредно. Сама знаю.

- Не буду читать нотаций, - сказал я. – Курите сколько влезет, всё равно мы все умрём.

- Не надо меня успокаивать! – крикнула Лилия, затягиваясь сигаретой. – Мне никогда не везёт. Все умрут, а я так и останусь жить одна, без детей. Вот у вас дети есть?

- Нет, - сказал я. – Холост и свободен.

- Врёшь ты всё! – заявила Лилия. – Все вы врёте. У самого, наверное, восемнадцать детей бегает от Мурманска до Салехарда, а туда же!

Некоторое время мы молча курили. Сзади в комнате хохотали гости.

- Гогочут, кошёлки… - сказала Лилия. – Весело им. Обложились мужьями и детьми, все сытые и погрязшие в мещанстве. Да стоит мне щёлкнуть пальцами – ко мне слетится стая мужиков голливудской внешности, и завтра у меня будет хоть десять детишек!

- Не смешите мои калоши, - сказал я. – Разве что при виде вас мужики сами родят – с перепугу.

Лилия Геннадьевна в очередной раз опешила и взвилась:

- Вот только не надо меня успокаивать!

На балкон выглянул встревоженный хозяин Колька – проверить, как у нас дела.

- Кто сейчас кричал? Паша! Лилия Геннадьевна! Всё нормально?

- Нормальнее некуда, - отрезала злобная Лилия. – Похоже, ваш очаровательный друг Паша специально где-то учился на утешителя. Успокаивает меня всеми способами. Прямо тону в комплиментах!

- А то давайте к столу? – сказал Коля. – По рюмочке под горячее. А?

Понимающе подмигнув, он закрыл дверь. Лилия мрачно стряхивала пепел за перила.

- Ни для кого не новость, что все мужики – прирождённые сволочи, - сказала она. – Когда-то давно, после школы, я любила одного юношу. Как я его любила! Писала стихи, рвала и снова писала, бегала за ним покорной тенью, все глаза проглядела! А в итоге он сказал, что я уродина, каких мало – и ушёл!

- Правильно сказал, - безжалостно заметил я. – В древние времена моряки поставили бы вас на нос корабля – отпугивать пиратов, акул и налоговую инспекцию.

- Не надо меня успокаивать! – крикнула мне в лицо Лилия Геннадьевна. – Мне лучше знать – уродина я или красавица писаная! Я сама по себе. Захочу вот – и сигану сейчас с балкона!

Я глянул вниз, на парковку, освещённую редкими фонарями. Квартира Коли находилась на седьмом этаже.

- Лететь далековато, простудитесь, - сказал я. – Советую сперва одеться потеплее.

Глаза у Лилии начали искрить от гнева. Её бесило, что я отвечаю совершенно не так, как следует.

- Павел… или кто вы там? – сказала она. – Вы в своём уме? Меня не покидает ощущение, что вы как-то странно меня успокаиваете. Из рук вон плохо. Вы говорите мне сплошные гадости. И меня это очень беспокоит.

- А я сюда не успокаивать вышел, - напомнил я. – Просто курю.

Казалось, ещё мгновение – и Лилия Геннадьевна вцепится мне в горло или самого вытолкнет за борт, в семиэтажный полёт без тёплых вещей. Но подоспел Коля и всё-таки увлёк нас за стол.

***

…Когда утром я открыл глаза дома, с соседней подушки на меня смотрела Лилия Геннадьевна. Её глаза и губы были припухшими, её грудь была в моей руке.

- Негодяй! – сказала она. – Ты вобрал в себя всё худшее, что есть в мужчинах! Ты хам и бессердечная скотина!

- Знаю, - сказал я. – Так что не надо меня успокаивать.