Красноярский плутоний

Красноярская подземка .
Как только мы окончили свое ТУ №4 в городе Брянске, а точнее там в его Бежицком районе, нас, несколько человек из группы, получивших специальность слесарей-сборщиков повышенного разряда, в самом начале лета привезли в Красноярск-26. Расселили в очень комфортном общежитии по четыре человека в комнате, в которой стояли новенькие кровати с панцирной сеткой и такие же новые постельные принадлежности. Всюду чистота и свежесть, что бросилось в глаза после нашей курсантской общаги, в которой за чистотой следили сами курсанты и где по коридорам гулял запах портянок, развешенных на радиаторах в сушильном закоулке, а по ночам бегали крысы. На следующий день после приезда всех привели в контору п/я 117 и стали с нами производить все необходимые мероприятия: ознакомили с правилами техники безопасности в условиях нашей работы, дав расписаться в журнале. Потом пришел какой-то военный и рассказал о правилах соблюдения секретности, о том, что можно получить, если эти правила не соблюдать, и тоже дали подписать бумажку, в которой говорилось, что я предупрежден и ознакомлен с последствиями, грозящими мне за нарушение данной подписки. Потом прошли медицинский осмотр, где почему-то на вертящемся стуле проверили и вестибулярный аппарат. Процедура, которую проходят летчики. Для чего это делалось мы поняли позже — это проверяли возможность работы на высоте. Когда все проверки и предупреждения закончились, выдали пропуска в виде раскрывающихся корочек. Внутри разворота стояло несколько чернильных штампиков, изображавших разные предметы. Оказывается, из одного цеха в другой можно попасть только при наличии соответствующего штампа. А на следующий день кадровик повез нас на место предстоящей работы. Рано утром мы сели в электричку в центре города. На дверях стоял проводник в форме пограничника и проверял наши пропуска. Потом электричка проехала минут двадцать по городу, еще минут пять вдоль Енисея и, медленно проехав мимо часового с автоматом, через раздвинутые ворота в скале оказалась внутри какого-то Метрополитена.  Тут все устроено, как в московской подземке, только платформы протянулись на стони метров и по бокам платформ в гранитных стенах сделаны ворота. Нас повели в одни из этих ворот. Там тоже часовой проверил наши пропуска, посмотрел тот ли печатный знак стоит в пропуске, и мы прошли, оказавшись на строительной площадке. Кругом стояли или только устанавливались большие бочки емкости из нержавеющей стали, какие бывают на нефтехранилищах. Тут распределили по бригадам, на складе выдали спецовки, в раздевалке указали шкафчики, где можно переодеваться и наш первый рабочий день начался. Меня бригадир отправил к сварщику, который возился возле одной из емкостей. Надо было расставлять по чертежу ребра жесткости и придерживать их пока сварщик прихватывает. Работа показалась слишком простой, но сварка была такая, какой раньше видеть не приходилось. Голубой огонек слегка шипел, плавил метал и даже попахивал озоном. Со сварщиком мы быстр познакомились. Звали его Леня, он был такой же выпускник Трудовых резервов, только на пару лет старше. Детдомовец, как и многие мои однокурсники. Потом мы с ним очень подружились. Пока он варил эти ребра, я размечал очередное место и посматривал на сварку. К концу дня почувствовал, будто в глаза мне попали камешки, они резали глазницу под веками, глаза начали слезиться. После обеда Леня снял защитную маску, чтобы перекурить, посмотрел на мои глаза и удивленно поднял брови:
 -Ты что, на дугу насмотрелся? - спросил он.
-Ну да, она же не слепит?
-Да ты что? Это же аргоновая сварка, теперь помучишься, сегодня спать тебе не придется, зайчиков нахватался. Я тоже сначала на этом погорел. Теперь уже ни что не поможет. Только покупай картошку и вечером разрезай картофелину и клади на глаза. Хорошо, если еще зрячим до дому доедешь.
  Домой пришлось ехать на час раньше других и подстраховать меня было не кому. Это потому, что мне еще не было восемнадцати, а таким положено работать на час меньше. У всех шестичасовой рабочий день, а у меня пятичасовой. Доехал я более мене удачно хотя слезы все время застилали глаза. Вечером действительно боль в глазах стала нестерпимой, и я то и дело менял на глазах картошку. Она все- таки уменьшала боль. Утром в зеркале вместо глаз я туманно увидел два кровавых шарика. Но на работу ехать надо и там Леня дал мне возможность не особенно нагружаться. Все скоро прошло, а через пару месяцев я уже сам научился сваривать металл и свободно подменял Леню, когда он занят в другом месте. Ну, когда пришла пора получать первую зарплату, то все мои однокашники были в шоке. Такие деньги нам и не снились. В училище мы получали стипендию двадцать три рубля и пятьдесят копеек. Восемнадцать рублей шли на столовую, мы покупали месячные талоны на трехразовое питание, а остальные оставались на кино или на папиросы. А тут кассир выдал нам каждому по несколько сотен рублей сразу. Тут даже не сообразишь, что с ними делать. Дома отдал бы родителям, а тут? Правда, некоторые профессионалы старшего возраста получали по тысяче и больше. Откуда такие суммы, когда в Брянске на заводах средняя зарплата рабочего не превышала ста рублей? Оказывается, здесь применялось несколько коэффициентов, добавляющих заработок. Во- первых, платили за вредность. Как она проявлялась мы не ощущали, но там в подземелье, в других отсеках этого Метрополитена уже работали два атомных реактора и строился третий. Они вырабатывали компоненты ядерных зарядов- оружейный плутоний. Это был другой почтовый ящик, другая контора, но территориально они были близко. У них были реакторы первых конструкций, в которых конденсация пара и охлаждение конденсата осуществляется водой, забираемой из Енисея, а нагревшуюся охладительную воду сбрасывали обратно в Енисей. Поэтому в этом месте зимой не было льда и над водой всегда был туман. Второй коэффициент для прибавки зарплаты был за секретность. Платили за то, чтобы люди не болтали. И третий коэффициент районный — это доплата за труд в сложных или особых климатических условиях. На сколько увеличивалась радиоактивность в зоне работы реактора нам не сообщали, но, когда Леню призвали в армию, он работал там же, только в военной форме. И вот в середине службы неожиданно вызвали нескольких солдат сварщиков в девятку и там им предложили небольшую работенку в зоне ядерного реактора, после которой их демобилизуют. Оказывается, в водоводе системы, охлаждающей реактор, произошла авария- стенка коробчатого водовода, сваренная их листовой нержавейки, в одном месте задралась и пустила воду за пределы водовода. Надо было прощемиться в этот короб вместе со сварочным аппаратом и исправить повреждение. Часть солдат отказалась сразу, часть захотела подумать, а Леня согласился. Решил рискнуть, тем более что за это обещали хорошие деньги. Ему выдали чистое белое белье, специальную робу и он полез в этот короб. Работал не более получаса, благополучно вернулся, доложил о выполнении, чем сильно обрадовал начальство, а через месяц был уже на гражданке. Я его встретил в Брянске лет через десять полным сил и здоровья.