Преданья милой старины

Вчера сияло солнце, но к ночи подморозило, снежок выпал и растаял к утру,  сегодня сыро и туманно было.

Вдруг поняла, что давно не пекла хлеб. Купила самой грубой ржаной муки, "обойной".  Поначалу растерялась, увидев несколько видов и все хлебопекарные, забыла уже, какая лучше, но интуитивно правильно выбрала.

Сужу по тому, что хотя поначалу перепутала и замесила пшеничную, но когда опомнилась и ржаной туда добавила, через сутки всё вскисло, забродило, появился характерный чудесный запах.

Отбило охоту ещё и то, что в прошлый раз никак не начинался у меня процесс брожения, так и не поняла, почему,  а тут быстро всё случилось.

Быстрые дрожжи палка о двух концах, и давно и долго искала я секрет квасного хлеба:  то сама пыталась закваску сделать из хмеля, то брала готовую у знакомых, но всё было не то, пока не объяснила мне в Смоленске на Авраамиевских чтениях коллега, что ржаная, именно ржаная мука сама по себе забродит, важно условия создать. И сразу же дала попробовать результат, был у неё с собой домашний хлеб, очень вкусный.

Как показал вчерашний опыт, ржаная болтушка и смешанная с пшеничной цельнозерновой тоже забродит. Но лучше потом добавлять пшеничную муку, непосредственно перед выпечкой, за час - другой. Я всегда ещё добавляю мёд, изюм, отруби, на этот раз и льняного семени добавила.

Выпекаю на максимуме и оставляю в духовке остывать. Хлеб получается кисло-сладкий, плотный, влажный - полная противоположность магазинному на дрожжах.

Дрожжи - это грибы, а в натуральной закваске присутствуют молочнокислые бактерии, они иначе перерабатывают исходные вещества из муки, в результате те становятся биодоступными, поэтому квасной хлеб полезнее и сытнее.

Для астматиков и часто болеющих это критично, вовремя спохватившись, можно помочь себе если не восстановиться, то не сползать дальше.

Отчасти поэтому взялась за него, плюс втянулась в пост, что всегда ко второй половине случается, отчасти же по эстетическим мотивам: красиво смотрится и вкусно пахнет, не говоря уже о том, каков на зуб.

Для полной гармонии вытащила из шкафа свою вышиванку полюбоваться.

Как-никак праздник, зимний Никола.

Намедни прочитала, что католики давно уже отменили почитание святой Варвары на том основании, что прижизненных ей источников нет, скорее всего сказка.

Пережила не так болезненно, как про двух святителей Николаев, Мирликийского и Пинарского, смешанных в житии в одного, или про выдуманного медведя преподобного Серафима.

Напротив, подумала, что чем меньше сказок, тем больше понятны нам новомученики с исповедниками.

Но и сказки нужны! Особенно такие красивые! Как свой хлеб, как вышиванки, как все преданья милой (потому что сказочной) старины.

Диоскор говорит к Варваре,
к дочери обращает слово:

— Варвара, дочь моя, Варвара,
я велю рабам выстроить башню.

У самого берега моря
башню для твоего девства.

Рабы мои выстроят башню
по мысли своего господина.

Два окна они в башне устроят,
одно — на сушу и одно — на море:

одно — во славу богов суши,
одно — во славу богов моря.

Таков приказ господина,
смерть — кара за ослушанье.

— Диоскор, Диоскор, отец мой,
что увижу я в окна башни?

— В окно ты увидишь сушу,
в другое увидишь море.

Косны устои суши,
буйны пучины моря.

Род приходит, и род проходит,
но земля и море — вовеки;

что было, то и будет вечно,
и нет нового под солнцем.

— Диоскор, Диоскор, отец мой,
что увижу я в окна башни?

— Большие звери терзают малых
на суше и в пучине моря;

кривого прямым не сделать,
и человек — злее зверя.

Сердца людей — жёсткие камни,
и слава Кесаря — над миром.

Рука его легла на сушу,
другая рука — на море.

— Диоскор, Диоскор, отец мой,
что услышу я в окна башни?

— Услышишь, как поют на свадьбе,
услышишь, как воют над гробом.

Богатый и бодрый пляшет,
убогий и хворый плачет.

Голос сильного — грозен,
голос слабого — робок.

Голос Кесаря — над миром,
и никто ему не прекословит. —

Диоскор уехал из дома,
в доме — дочь его Варвара.

— Рабы отца моего Диоскора,
примите от меня ласку.

Я накормлю вас досыта
и сама послужу вам на пире,

я сама вам ноги омою
и вынесу отборные яства;

после отпущу вас на волю
на четыре стороны света.

Только сотворите мне милость,
три окна мне устройте в башне,

во имя Отца и Сына
и Господа Святого Духа. —

Диоскор в дом свой вернулся
и на третье окно дивится:

— Варвара, дочь моя, Варвара,
что в третье окно ты видишь?

— Я вижу в рубище славу
и свет — в темнице непроглядной.

Рабы ликуют в оковах,
и дитя смеётся под розгой.

До крови, до кости, до боли,
до конца и без конца — радость.

И земля, и море проходит,
но любовь пребывает вовеки.

— Варвара, дочь моя, Варвара,
что в третье окно ты видишь?

— Я вижу лицо Друга
за сквозными просветами ставней:

на челе Его — кровавые росы,
и в кудрях Его — влага ночи.

Голова Его клонится тяжко,
и нет ей на земле покоя.

Я отворила Ему сердце,
я вкусила от ломимого хлеба.

— Варвара, дочь моя, Варвара,
что в третье окно ты слышишь?

— Я слышу, как поёт дева
в руках мучителей, в темнице:

отнята её земная надежда,
и Жених её с нею навеки.

И никто не научится песни,
что поют перед престолом Агнца;

кто однажды её услышал,
пойдёт за нею навеки.

— Варвара, дочь моя, Варвара,
меч мой творит Кесаря волю.

Моею отцовскою рукою
сотворю я Кесаря волю.

— Да будет воля Отца и Сына
и Господа Святого Духа!

               
Сергей Аверинцев


На всякий случай уточню, для тех, кто в танке, что красота здесь не в том, что убивает отец дочь, неслучайно Аверинцев отбросил возмездие, тот финал, согласно которому отца поразила молния. А в том, что свобода и любовь превыше кесаря, который может убить и убивает Варвару руками почитающего его богом отца.