Тропой неведомой силы. Гл. 16. Мир камня

В обеденный перерыв Борис поднялся на лесистый холм и остановился возле широкой просеки. Внизу виднелись дачные домики, утопающие в буровато-зеленых садовых деревьях. За просекой дачи прятались в лесу, о чем можно было догадаться по похожей листве. По натоптанной тропинке он поднялся выше и дошел до открытой площадки. Борис посмотрел вниз и замер от неожиданности.

«Ух ты, как тут красиво! А я даже не знал, что отсюда открывается такой великолепный вид. Внизу здание моего института, а дальше городская застройка, железная дорога и полноводная, как река, улица».

После Якутии, в Иркутске, куда он переехал, стрелка термометра еще не опускалась ниже пятнадцати градусов. И, глядя на растительность, можно было подумать, что холода сюда не придут. Однако по утрам уже было прохладно, от Ангары поднимался туман. Река отдавала тепло, накопленное за лето, и постепенно готовилась к ледоставу. Перестраивалась и природа, ожидавшая предстоящих холодов.
В Иркутске Кузьмин устроился на работу в институт геологии благородных металлов.

По старой дружбе его взял в свою лабораторию директор института Виктор Крапивин. Еще будучи молодыми специалистами, они встретились однажды в поле и подружились. На многие проблемы у них были общие взгляды, так же они думали и о решении разных жизненных вопросов. Но вскоре их дороги резко разошлись, однако они поддерживали деловые отношения.

Борис пробовал себя в поисках разных полезных ископаемых, потом занялся составлением геологических карт и на этом остановился. А Крапивин резко пошел вверх и через три года защитил кандидатскую диссертацию. Вскоре он стал заведующим лабораторией литосферы, издал две монографии. После этого Крапивин решил писать докторскую, и в тридцать три он ее защитил. А когда началась перестройка, коллектив выдвинул его кандидатуру на должность директора института. Кто-то над этим подсмеивался, кто-то шутил, но на общем собрании института большинство сотрудников проголосовало за него.
Когда Кузьмин уволился из музея, позвонил Крапивину, и тот, не выясняя обстоятельств, сказал: «Приезжай, работа тебя ждет. Будешь вылетать, сообщи, я встречу».

Через три дня Борис уже работал на новом месте. Институтские порядки отличались от производственных, и это многих расхолаживало. Ты должен был сам планировать свое рабочее время и заниматься решением порученной проблемы. Вначале Борису показалось, что у него много свободного времени, а потом он понял, что сам себе командир. Крапивин поручил ему составлять отчет по территории, на которой они когда-то работали.

— По этому отчету сразу будешь писать монографию, — сказал он доброжелательно и передал большую коробку с бумагами.
Несколько дней Борис разбирался с материалом, определял его достоверность и отмечал, чего еще не хватает. Получилась почти половина общей тетради замечаний. Что-то можно было найти в опубликованной литературе, что-то в геологических фондах, а для составления заключительного раздела нужно было ехать в поле добирать материал.

Всего-навсего надо было пройти два длинных маршрута и отобрать несколько десятков проб. По-хорошему, летом эту работу можно было сделать за неделю, а когда на носу зима и вот-вот ляжет снег, надо спешить. Но главное — вертолет. Определившись с материалами, Борис составил подробный план монографии и пошел к директору. Тот расспросил о работе, поинтересовался проблемами и только после этого перешел к монографии. Просмотрев план, он сложил руки на груди и, отъехав на кресле от стола, внимательно на него посмотрел.

— Ты, Борис, понимаешь, что с таким охватом этой задачи, работу мы не сделаем даже за три года? Ты слишком размахнулся, я думал написать этот отчет немного скромней. Ты предлагаешь провести еще полевые работы, но это возможно будет только будущим летом. Считай, что ты уже потерял один год. Результаты анализов при всем желании раньше марта мы не получим. Потом материалы придется сбивать в одном ключе, и на это тоже уйдет немало времени. Скажи, а когда писать текст?
Положение было безрадостное, но без тех недостающих нескольких десятков проб по одной площади, которые по каким-то причинам не отобрали в свое время, останавливалась работа. И Борис рискнул, не откладывая ни на день, лететь в поле.

— А если в горах уже лег снег, как ты будешь маршрутить? Налегке и бегом, чтобы не замерзнуть?
— Ты шутишь?!
— Нисколько нет.
— Если ты дашь деньги на вертолет, я все успею. И, конечно, мне нужен хороший помощник. Желательно выносливый, сильный и шустрый молодой человек.
Крапивин засмеялся.

— У меня пол-института таких. Только свистни, сразу прибегут. У нас и стар и млад — все сильные полевики и хорошие туристы. Ты забываешь, что мы живем возле Байкала, и многие сотрудники института даже зимой туда ходят на лыжах. У кого-то там свои избушки в горах, а кто-то ночует прямо в палатках. Короче, значит, ты решил рискнуть. Хорошо! Найдем тебе денег на вертолет и шустрого молодого геолога.

Борис заулыбался. Настроение поднялось до высшего градуса.
— Когда ты собираешься?
— Если все соберу, то прямо завтра.
— Завтра уже не успеешь, самолет летит рано утром, — улыбаясь, сказал Крапивин. — Сначала позвони в диспетчерскую аэропорта Батагая и договорись насчет вертолета и еще — в Якутское агентство аэрофлота. Забронируй билеты туда и обратно, не забудь про билеты из Якутска. А то, как увидишь свою родную деревню, передумаешь к нам возвращаться.

***
В Батагае вертолет оказался свободен, и геологов сразу забросили на точку. В долинах горных рек ерник и береза осыпались, закрыв землю, местами зеленел только мох, брусничник и толокнянка. На вершинах высоких гор уже лежал снег, а на горах пониже и на хребтах еще было сухо. По небу гуляли темные тучи, грозившие покрыть землю сплошным снежным покрывалом.

Едва разгрузились, Борис с Егором — здоровым молодым парнем, научным сотрудником той же лаборатории, в которой он трудился, сразу поставили палатку и установили печку, наполнив ее дровами. Чтобы быстрей закрыть площадь, они разделились: Борис пошел по северному хребту, Егор — по северо-западному. Когда на горы опустились сумерки, они встретились у последней точки и уставшие, но счастливые с тяжелыми рюкзаками прямым ходом двинулись в лагерь. А утром посыпался мелкий снег. Горы сразу побелели, стало светло. В последний маршрут геологи пошли вдвоем. Резиновые сапоги скользили по заснеженным каменным развалам, из-под ног летел смешанный со снегом щебень и гравий. Помогая друг другу, они поднялись на горный хребет. Наверху дул ледяной ветер, снег валил сильней, чем у подножья.
Кое-где образцы пришлось откапывать, разгребая снег молотком. Последние километры геологи преодолели в сплошной снежной завесе.
В натопленной палатке было тепло и уютно. После горячего чая и наспех приготовленного ужина потянуло на сон.
— Если завтра снег не перестанет, то вертолета не будет, — зевая, сказал Борис. — Придется ждать, но продуктов я взял с запасом, так что неделю мы продержимся.

Вертолет прилетел через трое суток, и на следующий день они уже были в Иркутске.
Благодаря последним маршрутам, площадь была полностью закрыта. А вскоре Борис получил результаты анализов отобранных проб и вплотную занялся составлением отчета. С самого утра до позднего вечера он пропадал в институте и готов был даже там ночевать. В начале марта он закончил отчет и, защитил с отличной оценкой. Ученый совет рекомендовал его к изданию.
— Поздравляю, Борис Николаевич, — после защиты подошел к нему директор института и пожал руку. — Теперь можете приступать к составлению монографии и кандидатской диссертации по этой же теме.

По лицу Бориса прошла тень сомнения. Подумал, что ослышался — разговора о диссертации у них не было, а тут вдруг директор предлагает одним этим отчетом убить двух зайцев. В душе он давно мечтал написать диссертацию, но обстоятельства складывались не в его пользу.

— Вы не ослышались. Я предлагаю по этой теме, а если быть точнее, то по этому отчету написать монографию и параллельно — диссертацию. То есть, оформить по всем правилам, предъявляемым к таким работам. Материал беспроигрышный, тема очень актуальная, есть новизна и практическое применение. Насколько я знаю, кандидатские экзамены вы давно сдали. На всякий случай надо проверить срок давности. С вашей работоспособностью и целеустремленностью, я думаю, до конца октября вы ее закончите и защите в нашем совете.
Борис расплылся в улыбке и, не задумываясь, сказал, что постарается все сделать в срок.

— Только для подготовки монографии к печати мне нужны два помощника. Я бы хотел видеть в своей группе Егора Гаврилова и Ксению Потапову.
Директор института дал согласие и для рабочей группы и выделил отдельный кабинет. В конце сентября монография была закончена и отредактирована. Издавать решили в московском издательстве «Мир камня», выставившем самую низкую цену. Для ее издания Кузьмина командировали в Москву с напутствиями успеть до защиты его диссертации.

***
«Мир камня» выпускал также минералогический альманах с таким же названием, который издавали на трех языках. Кроме того, издательство занималось съемкой фильма о Российских месторождениях самоцветов. При встрече с Михаилом Борисовичем Лесковым — главным редактором издательства, Борис рассказал, что в свое время был на Порожистом месторождении горного хрусталя и теперь неплохо знает этот объект. Сообщение заказчика вызвало неожиданный интерес главного редактора, понявшего, что статья о Порожистом будет «горячим» материалом, в их журнале. Позвонив секретарю, он попросил пригласить редактора альманаха и режиссера киностудии. Когда все пришли, он представил научного сотрудника Кузьмина, приехавшего из Восточной Сибири издавать монографию, и сделал краткое вступление.

— Коллеги, мы собрались тут по одному интересному для нас вопросу, — подготовке материла по Порожистому месторождению горного хрусталя в Якутии. Надеюсь, вы о нем неплохо информированы. Так вот об этом месторождении нам надо написать серьезную научную статью и, кроме того, снять сюжет, который бы вошел в наш фильм о самоцветах. А самое важное и, наверное, самое сложное, нам нужно будет его посетить.

— Михаил Борисович, а зачем вам это? Больше нет более интересных тем для альманаха, чем Порожистое? — Не выдержав, спросил Борис.
— Объектов сколько угодно, но таких нет. Тем более, надо посмотреть, что с ним стало сейчас. Дело в том, что его закрыли и месторождение фактически, как и многие другие, брошено на произвол судьбы. В настоящее время им интересуются иностранные инвесторы и коллекционеры горного хрусталя. Заодно не мешало бы посетить месторождение сибирского изумруда «Слюдистое». Официально туда не попасть, насколько я осведомлен, права на него теперь принадлежат старательской артели «Золото и платина». Старатели его и разрабатывают, а вы, Борис Николаевич, сказали, что лично знакомы с председателем той артели господином Райджером.

— Совершенно верно. Одно время я там занимался изучением ряда минералов.
— Вот поэтому я нисколько не сомневаюсь, что вы сможете договориться обо всем. Все расходы, в том числе вашу командировку, мы оплатим, а также решим все вопросы с руководством вашего института.
Терять Борису было нечего, тем более он сам хотел туда попасть и, поважничав для приличия, согласился.

— Только у меня есть несколько условий, — сказал он, вставая из-за стола. — Первое, издать мою монографию в самые сжатые сроки, и чтобы она получилась не хуже, чем монография академика Чиркова, которую вы выпустили недавно. Второе, подготовить материальную базу и продукты питания из расчета на полмесяца. Третье, выезд назначить на конец июня — начало июля.