Когда я был гипнотизёром

Когда я был гипнотизёром
               
  По образованию я врач. Окончил Ленинградский мединститут имени И.П. Павлова. Ещё на первом курсе, прочитав книгу Поля де Крюи «Борьба с безумием» и вспоминая картину в Эрмитаже «Доктор Пинель освобождает душевно больных от оков», я решил стать психиатром. Начальную практику получил, работая пять лет медбратом на остром психиатрическом отделении в институте имени В.М. Бехтерева, что было весьма полезным. Вот два примера. Ночь, сижу на прибитом к полу стуле. Палаты без дверей. Разнокалиберный храп накаченных лекарствами больных. Вдруг, как черт из табакерки, выскакивает больной и начинает раскачиваться как маятник. Спрашиваю, что случилось. Говорит, что хотел в туалет, а сейчас вроде передумал, и не знает, что делать. Посоветовал пойти в туалет, затем в постель. Что он и сделал. Это называется патологическая амбивалентность - то есть невозможность принять решение даже в самых простых ситуациях.  Второй пример: - в палате лежит больной, голова зависла над подушкой, застыл, не шелохнётся всю ночь. Это - кататония. Вот так наглядно изучал я психиатрию не только по учебникам, но и вживую. Много дало мне участие в студенческом психиатрическом обществе под руководством доцента Саввы Израилевича Когана, воспитавшего не одно поколение специалистов. При всём этом я был семейным человеком, жена рядом, тоже студентка, и на первом курсе у нас родилась дочь. Жизнь была, прямо скажем, не скучная!
 
   После окончания института пять лет отработал врачом в известной ленинградцам,   
 психиатрической больнице на Пряжке. Было интересно и полезно, если бы не сорок больных и бесконечная писанина. И вот новый поворот судьбы! Предложили работу психиатром в тюрьме, прозванной народом Кресты. Её мрачное красно-кирпичное здание, тогда очень даже переполненное, по десять человек в восьми квадратах, а теперь пустое, и сейчас стоит на  берегу Невы.
 Увлекаясь криминальной литературой, я согласился. Думал будет интересно. Только моя работа в тюрьме оказалась намного прозаичней чем кино и книги. Кроме консультаций по поводу головных болей и бессонницы, главным было выявление психических расстройств.
 Так же в мои обязанности входила работа с заключёнными из хозяйственной обслуги тюрьмы, имеющими в приговоре кроме статей за преступления, ещё и «довесок» в виде 62ой статьи УК РСФСР - принудительное лечение от алкоголизма. Без этого лечения они не могли рассчитывать на свою мечту – условно досрочное освобождение. Этих людей приводили в мой кабинет, и я читал им нудные лекции о вреде пьянства, делая вид, что лечу их, а они делали вид, что лечатся и после освобождения бросят пить. Короче, игра в лечение и выздоровление. Неинтересно и скучно им и мне.
  Сейчас не помню как возникла идея, а не попробовать ли мне лечить этих пациентов гипнозом! Идея мне понравилась, но гипнозу я не учился, и имел о нём весьма смутное представление. Надо было с чего- то начинать. Обратился в Публичную библиотеку и перечитал гору литературы о медицинском гипнозе. Увлёкся. Постепенно созревал план, что и как я должен делать. На это ушло не менее полугода. Я написал рапорт введения в гипноз. Волновался, много репетировал. Учиться у меня было не у кого, чистая импровизация! Учителей заменяли книги и статьи. Мне казалось, что это моё и я смогу. Продумал формулы внушения отвращения к спиртному. И наконец решился!  А когда мне привели очередную группу пациентов из хозобслуги, вместо лекции о вреде пьянства, я тихим и скучным голосом произнёс формулы внушения сна, которая должны была ввести их в транс. И действительно, на счёт пять глаза у моих пациентов закрылись, лица расслабились, похоже они заснули. Затем последовали формулы отвращения к алкоголю, и в конце выведение из гипноза. После чего всем давали по мензурке водки, и у многих началась тошнота и даже рвота в заранее приготовленные вёдра. Это была моя победа! Я придумал что –то новое! С каждым сеансом я оттачивал формулы внушения, и росла уверенность в собственных силах. Так продолжалось почти два года. Я поверил в себя. Только моя судьба сделала очередной вираж, и я ушёл из Крестов. Через какое-то время и ряд неинтересных событий, был приглашён в медицинский кооператив с «редким» названием «Здоровье». Там я продолжил работу гипнозом с алкоголиками и желающими бросить курить. Видя мои успехи, председатель кооператива предложил попробовать лечить страдающих избыточным весом, короче толстяков. Идея мне понравилась. Я подготовился, и ко мне потянулись в основном, конечно, женщины, желающие похудеть. Сеансы гипнотерапии проводились с группами по 20 -25 человек. Опыт оказался более чем успешным. Мои пациентки за десять сеансов заметно для себя и окружающих радостно худели. И сейчас помню, как перед очередным сеансом одна молодая женщина вышла вперёд и, не сдерживая счастья, сообщила всем, что не только похудела на восемь килограммов, но и влюбилась! Конечно, приятно это слышать, только впервые почувствовал, что очень устаю к концу работы, и появились боли в сердце. Бог уберёг, я не сломался, не заболел!  Так отработал три года. И вот, новый поворот, мы уехали.
 Уже здесь, в Германии, я рассказал об этом моему другу, профессору Виктору Когану. Он меня пожурил за неграмотность, и объяснил, что мне самому при такой работе необходимо было проходить психотерапию. Чтобы не навредить себе. К счастью я выдержал, не сломался.
 Первые годы в Германии, как у многих, были самыми трудными: язык, признание врачебного диплома, работа в наркологическом кабинете с русскими и немецкими пациентами. И это на шестом десятке лет! Но и здесь бывали приятные моменты. Я лечил гипнозом русскоязычных алкоголиков в одной из клиник Шварцвальда. Прошло несколько лет, я уже там не работал, когда однажды в автобусе ко мне подсел мужчина и спросил: - Доктор Фельдман?  - Да! – Я шеф клиники, где вы проводили лечение гипнозом русскоязычных пациентов. Недавно, проведённый мною анализ отдалённых результатов лечения показал, что лучшие ремиссии оказались в Ваших группах. Что ж мне было приятно это слышать. Ваших группах.
Сейчас мне 86 лет. Я уже не работаю, да и силы не те. Жаль, конечно!
 Над моим рабочим столом висит подарок одного пациента. Я его помню. Это искусно сделанный деревянный герб из дубовых листьев, соединённых решёткой похожей на сердца. Что это значит? – спросил я у дарителя. Он объяснил,- слева  тусклые листья– это мы, стёртые алкоголем, справа – это сердца тех, кто прошёл у вас лечение и вернулся к себе, к нормальной жизни.
Что ж, видать не зря я работал, и помогал людям вернуться к полноценной жизни.
               
Юрий Фельдман.
Декабрь 2024.
Штуттгарт.