Путешествие в детство. Глава 2. Обзорная экскурсия

Едем в посёлок детства
На следующий день после нашего прибытия, мы отправились на Олу (именно так было принято говорить в наше время — на Олу, на Нюклю, на Гадлю…) на арендованной машине.

В Магадане светило солнце. В ожидании оформления авто мы любовались северным пейзажем, обсуждали изменения, произошедшие в районе реки Магаданки и по Пролетарской улице, рассматривали Собор Троицы Живоначальной. И только порывы холодного ветра периодически заставляли нас ёжится от холода, напоминая, что это всё-таки начало июня на Севере.

Когда-то здесь было пустынно, потом на месте, где сейчас возвышается храм, начали строить четырнадцатиэтажное здание Дома Советов. Успели создать только металлический каркас. Пришла к нам перестройка, работы приостановились.
В 2001 году было принято решение возвести на месте незавершенного дома
православный собор — храм-памятник жертвам советских политических репрессий.

Время было такое, что все вдруг стали невинно осуждёнными, не взирая на статьи. Всюду начали строить памятные знаки во всяких их проявлениях. В Хабаровске, например, на городском кладбище появилась часовня, а здесь — целый храм. 14 сентября 2003 года в строящемся Свято-Троицком кафедральном соборе была совершена первая Божественная литургия.

Троицкий собор второй по высоте на Дальнем Востоке — 71,5 метра. Выше него только Спасо-Преображенский в Хабаровске — 95 метров.

В том же году памятник В. И. Ленину, много лет простоявший перед так и не построенным Домом Советов, перенесли на площадь Космонавтов. 2 июля 2015 года на его месте был установлен памятник святителю Иннокентию Московскому, Апостолу Сибири и Америки, просветителю Колымской земли. Вот такая смена ценностей.

Сколько же средств пущено на этот собор? Роспись делали мастера из Палеха. Две большие иконы для иконостаса, каждая высотой 3 метра, написали иконописцы Троице-Сергиевой лавры. За 10 лет на строительство кафедрального собора затрачено около 900 млн рублей. Это бюджетные средства и пожертвования…

… Мы едем в посёлок, где я прожила 19 лет. На душе волнительно: вот сейчас, через каких-то 30 км произойдет моя встреча с детством. Постепенно солнце прячется, а на КолчакОвский перевал наплывает туман. И это обычное явление на побережье Охотского моря. Только светило солнце, подул ветер, нагнал туман. Чем выше мы поднимаемся по затяжному подъёму, тем гуще он становится.

Мы решили остановиться на одной из смотровых площадок. Там, внизу, под крутым высоким обрывом шумит Охотское море. Однако густой туман, окутавший пеленой всё вокруг, не дает рассмотреть ни море, ни мыс Нюкля. В народе его называют кто «Спящий дракон», кто «Спящая красавица».

Место это знаковое для Магаданской области. 4 июля 1928 года в районе мыса высадилась Первая колымская геологоразведочная экспедиция. В честь этого 4 июля 1978 года здесь была установлена стела «Первой колымской геологоразведочной экспедиции Ю. Билибина». 28 августа 2006 года, в праздник Успения Пресвятой Богородицы, в этом месте также освящена часовня в честь святого апостола Андрея Первозванного.

Уже распустились первые северные цветы. Примула, сон-трава, другие красоты. Лиственницы едва выпустили иголочки, и на веточках появились маленькие бордовые шишечки. 

Вспомнилось, как в детстве мы срывали молоденькие иголочки лиственницы и жевали. Они была кисленькие, с ароматом хвои. И казались такими вкусными!

Природа здесь удивительная. Несмотря на короткое колымское лето, успевают вызреть шишки на стланике, созреть голубика, жимолость, смородина, брусника и ягода с непередаваемым ароматом — морошка. А еще душистая княженика.
Цветы растут самые разнообразные, которые не встретить на «материке», так называют северяне западные регионы России. Многие из них занесены в Красную книгу Магаданской области.

А вот Магадания ольская — это и вовсе редкое растение. Известно всего несколько местонахождений этого вида. Несколько в Магаданской области, в том числе и на Ольском плато, и в Аяно-Майском районе Хабаровского края. В 1988 году это растение было занесено в Красную книгу РФ. Есть оно в Красных книгах Магаданской области и Хабаровского края.

Что меня разочаровало, так это мусор на всей территории смотровой площадки. Да, не умеем мы беречь природу, не теми хозяевами себя видим.
К удивительной природе моей малой родины я еще вернусь. А пока наше путешествие продолжается.

Уже показалась сопка Амбарушка. Я это название узнала не так давно. Для нас она всегда была Дунькин пуп. Детворой летом мы не раз отправлялись туда, прихватив с собой хлеб с маслом и сахаром, да бутылку воды.

В начале июня у подножия каменной груды можно было найти прошлогодние бруснику и шикшу. Съёжившиеся после зимы, но сохранившие сок, кислые ягодки брусники радовали нас своим ароматом. Мы с удовольствием уплетали эти витамины, пополняя растраченные за зиму. Правда, в ту пору мы не знали о том, что едим недостающие детскому северному организму витамины. Нам просто было весело и вкусно.

По каменным глыбам мы забирались на самую верхушку и чувствовали себя героями — вот как высоко залезли!

Летом бегали сюда за маслятами. Видимо-невидимо их было на этой сопке. Я и до сих пор люблю маслят, хоть и редко приходится ими лакомиться.

В сторону Амбарушки от трассы уходит дорога. Раньше её не было. Я поинтересовалась у Лёни что это за дорога. Оказалось, на свалку. Разумеется, и здесь не миновало бедствие, именуемое свалками.

За разговорами и воспоминаниями время бежит быстро. И вот мы уже подъезжаем к мосту через реку Ола, а за ним и наш посёлок.

Мост новый. Я его ещё не видела. А сбоку сохранились опоры старого, деревянного моста. Он был построен в 1963 году. Я перешла в четвёртый класс. А до того летом на лодках переправлялись через реку. А ещё ходил рейсовый катер.

30 июня 1954 года в газете «Магаданская правда» была опубликована информация Управлении подсобных хозяйств:
 «С 1 июля открывается регулярное пассажирское сообщение катеров по побережью Тауйской губы:
- Веселая  — Ола
- Нагаево  — Армань до Яны
- Нагаево  — Балаганное
Суда отходят на Олу от диспетчерской Н. Веселая. На Армань, Яну и Балаганное  — от Нагаевского местного пирса».

Кроме того, можно было за 15 минут долететь до Магадана или, наоборот, на Олу, на самолёте АН-2. Зимой, когда лед на реке встанет, ходил рейсовый автобус из Магадана на Олу и обратно.

В ноябре 1960 года, я тогда училась в первом классе, меня на самолете Ан-2 отвезли в Магадан в больницу. Положили на операцию, вырезали гланды. Из больницы меня забрали папа и Толик. У папы были дела в управлении. Он посадил нас на автобус, чему я была удивлена. И мы поехали на нём домой, на Олу.

Брат на четыре года старше, учился в пятом классе и был для меня авторитетом. Я с интересом разглядывала в окно заснеженный пейзаж. Автобус подпрыгивал по зимней дороге, а Толик бережно держал на коленях сумку, прижимая к себе при каждом подскоке. Еще бы! Ведь он вёз домой гостинцы, которые папа заботливо прикупил для всех и наказал быть с ними поосторожнее, не разбить. В сумке были бутылки со Снежком. Его только что начал производить Магаданский гормолзавод.

Думаю, многие вспомнят этот сладкий кисломолочный напиток. На Оле его не продавали, а он нам казался самым вкусным на свете!

С тех пор, как построили мост, у нашего посёлка началась новая жизнь. Ушли в прошлое АН-2 и лодки, началось регулярное автобусное сообщение. Автовокзала как такового не было, автобус ездил по улице Советской до Первого магазина, там разворачивался и останавливался возле книжного. Здесь была основная остановка, отсюда и начинался путь в город.

Мост был деревянный. Детворой мы любили бегать по мосту, для пешеходов там были оборудованы дорожки. Спускались вниз к реке, бегали вдоль берега реки по гальке.
За мостом можно было путешествовать и на Дунькин пуп, и еще дальше  — на Нюклю, где был рыбзавод и небольшой рабочий посёлок. Там жили работники завода. Жили там и наши одноклассники.

А на склоне сопки и до сих пор растут небесного цвета незабудки, источая непередаваемый аромат. Правда, посёлка и рыбзавода больше нет.

А когда мы подросли, мост стал местом вечерних прогулок. Здесь назначались свидания, здесь были первые поцелуи…

Пересекли мост, и мы в поселке.

Круг почета
Обновленное здание автовокзала произвело хорошее впечатление. Небольшое чистое помещение. А рядом с автовокзалом все та же ольская баня. Сколько же поколений в ней перебывало!

Следом вдоль дороги здание, где когда-то был детский сад рыбзавода. Золотая рыбка. А за ним четырёхэтажный дом по переулку Ольскому, 2. Здесь я жила с мужем и маленькими детьми. Муж мой работал столяром в Сельском строительном комбинате №2, там и стоял в очереди на получение квартиры. Этот дом построили для работников СМУ и ССК-2.

Мы совершаем на машине своеобразный круг почета — проезжаем по ул. Каширина до ул. Ленина. Институт сельского хозяйства. Здесь работали родители моего одноклассника Виктора Кардабовского, а затем и он сам. Трудился муж моей золовки Константин Шарафан, с которым у нас сложились дружеские отношения. Мы и по сей день поддерживаем связь.

Центральная районная библиотека. Сюда её перевели уже после моего отъезда. Дом был сдан в 1983 году, я как раз приезжала на Олу в гости к Лёне. В этом доме получил тогда квартиру друг всех моих братьев Виктор Беленький и мы отмечали новоселье.

Бассейн и новое здание школы построены совсем недавно. Нашей белокаменной, которая простояла с 1964 года, нет. Здание снесли в прошлом году, когда ввели в эксплуатацию новую, современную. Теперь на её месте школьный стадион.

Мы не спеша едем по ул. Ленина. Всё здесь знакомо и незнакомо. Многих домов уже нет. Перед зданием бывшего ресторана «Якорь» автоматически поворачиваем головы налево. На месте наш дом. Здесь мы прожили с 1960 по 1969 год. Отсюда я пошла в школу, отсюда разъехались старшие братья после окончания школы на учебу, отсюда же мы провожали в армию Лёню.

Ресторана нет, а Кулинария, которая находилась с торца, жива. Вход в магазин «Кулинария» был виден из окна нашей квартиры. Мы бегали туда за пирожными. Корзиночки из песочного теста, а внутри джем и масляный крем, украшенный мармеладкой или цветочком из цветного крема. А еще там продавали полуфабрикаты, винегрет, торты…

Справа хоккейная коробка.
— Жива, — отмечает Леня.

Хоккей в годы нашего детства и юности был в почете. На этой коробке проводились хоккейные турниры поселкового и районного уровня. Во время весенних каникулах на соревнования съезжались мальчишки из сел и поселков нашего Ольского района. В это время здесь проводились турниры «Золотой шайбы».

Коробка была построена рядом со стадионом. Летом на стадионе играли в футбол, а зимой заливали лед. Из динамиков лилась музыка, мы катались на коньках.

Не доезжая до метеостанции, сворачиваем в сторону ул. Советской. Где-то т
ам, впереди, на краю поселка находился детский сад. Он был тогда единственный, если не считать яслей. И первое время после нашего приезда на Олу меня водили сюда через весь посёлок. Жили мы в то время на другом краю, возле третьего магазина.
 
… Район, где расположена метеостанция, сейчас считается окраиной поселка. А ведь именно отсюда, с берега Тауйской губы Охотского моря, в устье реки Ола началась история посёлка. 10 сентября этого года ему исполнилось 308 лет.

Датой основания нынешнего районного центра, закреплённой постановлением главы администрации Ольского округа г. Магадана №1 от 19.07.2000, считается 1716 год. Но эта дата спорная. Как отмечал главный научный сотрудник Магаданского областного краеведческого музея, кандидат исторических наук Александр Навасардов в одном из интервью, это смотря от чего отталкиваться при определении даты.

«Смотря какую из двух концептуальных установок мы выберем. Первая: если рассматривать селение Ола как древне-корякское поселение, где в давние времена проживали охотники на морского зверя и на байдарах осваивали побережье. В этом случае возраст населенного пункта намного больше, чем 300 лет. Он уходит в глубину веков.
Вторая установка: если рассматривать населенный пункт в устье реки Олы как русскоязычное оседлое поселение, где проживали казаки, мещане, купцы, а также обрусевшие потомки эвенов и коряков. В этом случае возраст села (посёлка) Ола — около 150 лет».

Когда-то на месте поселка жили коряки. Возможно, первыми землепроходцами, пересекшими реку Ола, стали казаки отряда Михаила Стадухина примерно в 1652 году.
Первое упоминание об Оле историки относят к 1716 году, когда селение приморских эвенов в устье реки описали моряки судна «Восток» под командованием Никифора Трески. Именно эта дата и была взята за основу при определении официальной даты рождения посёлка.

Последующее упоминание об Оле относится к 1826 году, когда здесь стало проживать уже более 50 человек, в пользовании у которых находилось 20 коров и 5 лошадей. Это свидетельствовало о происходившем обрусении эвенского населения, потомки которого впоследствии будут именоваться камчадалами.

С открытием в 1893 году Ольско-Колымского тракта на ольский рейд стали приходить корабли. К концу века Олу населяли 116 жителей, за которыми числились 21 изба, 20 юрт, 26 лошадей, 250 ездовых собак.

Ольско-Колымский тракт имел большое значение в снабжении Колымы. Вплоть до двадцатых годов прошлого столетия шли по нему караваны с грузами. Бессменными проводниками этих караванов в первые годы был отставной казацкий пятидесятник П.Н. Калинкин, а позже его товарищи Александров и Мёдов.

 В 1907 г. в Оле купец Соловей открыл рыбоприемный пункт, а с 1913 года здесь обосновался американский подданный промышленник Олаф Свенсон.

В 1923 году был учрежден Ольский волостной революционный комитет, открылась изба-читальня, фактория ОКАРО, созданы комитеты содействия Советской власти и крестьянской взаимопомощи, потребительский кооператив и комиссия по составлению эвенского словаря.

В 1926 году Ола становится центром нового района. 19 марта был избран Ольский сельсовет, его первым председателем стал камчадал Василий Замиралов.

В июле 1928 года недалеко от Олы высадилась экспедиция под руководством Юрия Билибина. Так началась эпоха планомерного освоения Колымы. В эти годы изменилась жизнь посёлка. Однако, расположенный неподалеку посёлок Нагаево с глубоководным портом стал более интересен, а потому роль Олы, как стартовой площадки для освоения территории, постепенно начала падать.

Ола — изначально рыбацкий поселок. В годы советской власти здесь работал большой довольно рыбзавод. Разумеется, он располагался на берегу моря. И жили на этом краю заядлые рыбаки. Вот какой увидел эти места Варлам Шаламов, побывавший здесь в 1953 году и описавший увиденное в рассказе «Путешествие на Олу».

«…Катер в известный час отвалил и доставил меня на Олу, в туберкулезную больницу для националов. В гостинице-бараке размещен был и санотдел района во главе с врачом молодым. Заведующий был в командировке, и мне предстояло ждать два-три дня. Я познакомился с Олой.
Ола была пуста, беззвучна. Шёл ход обратный кеты и горбуши с нерестилищ в открытое море, сопровождаемый той же спешкой, той же страстью проскочить стремительно ущелье. Те же охотники ждали в тех же засадах. Весь посёлок — мужчины, женщины, дети, начальники и подчинённые — все стояли на реке в эти дни уборки рыбного урожая. Рыбозаводы, коптильни, засолки работали круглосуточно. В больнице оставались только дежурные, а все выздоравливающие больные были тоже на рыбе. Время от времени через пыльный посёлок проезжала телега, где в огромном ящике из двухметровых досок плескалось серебряное море кеты, горбуши…
День, проведенный мной в поселке Ола, помог мне увидеть две особенности этого северного рая.
Необычайное количество кур итальянской породы, белокрылых леггорнов — все хозяева держали только эту породу за яйценоскость, очевидно. Одно яйцо на магаданском базаре стоило сто рублей в те времена. И так как все куры похожи друг на друга, то каждый хозяин краской метил крылья своих кур. Комбинация цветов — если семи красок не хватало — куры были раскрашены, как футболисты (массовых) зрелищ, и (напоминали) парад государственных флагов или географическую карту. Словом, все, что угодно, только не куриное стадо.
Вторым были одинаковые заборы у домиков хозяев. Заборы были очень тесно прижаты к домику, усадьба была крошечная, но всё-таки это была усадьба. А так как глухие заборы из досок или из колючей проволоки — привилегия государства, а российский палисадник — ненадёжная изгородь для хозяина, то заборы всех домов на Оле были завешаны старыми сетями. Это создавало и красоту, и колорит, будто весь ольский мир посажен на миллиметровку для тщательного изучения: рыболовные сети охраняли кур…»
 (Шаламов В.Т. Собрание сочинений в четырех томах. Т.2. — М.: Художественная литература, Вагриус, 1998. — С. 414 — 420).

14 июля 1954 года, в год посещения Шаламовым Олы, газета «Магаданская правда» сообщила, что впервые в этом году открылось регулярное пассажирское сообщение между областным центром  и населенными пунктами Охотского побережья. В их числе был и наш посёлок.

16 марта 1956 года Бюро Магаданского обкома КПСС совместно с облисполкомом приняли постановление о строительстве грунтовой автодороги Магадан—Ола и утвердили штаб для организации и руководства работами. Старая трасса, приспособленная только для движения гужевого транспорта, с развитием автомобильного хозяйства Колымы полностью устарела и требовала срочной реконструкции.

6 сентября 1957 года та же «Магаданская правда» (№211) написала о том, что строительство дороги Магадан—Ола ведётся методом народной стройки.Новая автодорога строилась из расчета на малую интенсивность движения и была одета в «чёрное покрытие» — дорожная «одежда» состояла из щебня, битума, мазута, рыбьего жира и каустика. Такое покрытие прослужило почти 20 лет.

Фото моего университетского друга, фотографа Сергея Халанского
Продолжение следует