Инсталляция

   Недавно, когда мы отмечали День Художника, в рощице на берегу реки с шашлыком и печённой картошкой на костре, под душистое домашнее вино, у наших мастеров творческого цеха, после третьего тоста развязались языки. Женщины – народные умелицы рассказывали про свои изделия, мужики про всякие исторические события, связанные с живописью, и мы даже поспорили на счёт творчества Казимира Малевича.
  Честно говоря, мне он никогда не нравился…
- Что это за картины такие? – вопрошал я, - для того, чтобы их понять надо рядом целое пояснение написать. Тогда, возникает вопрос: «Так, может и ваять ничего не надо?» А просто на листике написать, что я такой-то и такой-то, считаю, что всё изобразительному искусству – капец, поэтому вообще ничего изображать не надо, а сделать, как сейчас на некоторых пантовых выставках, инсталляцию, выставляя разные предметы. Это уже было ещё сто лет назад. Почитайте Аверченко рассказ - «Крыса на подносе» и всё станет на свои места. Но, некоторые начали доказывать, что и такое творчество имеет, как говорится, - свою нишу. А, разрешил я наш спор простым предложением.
- Вот представьте, что у вас есть миллион на покупку шедевра, и вы должны выбрать – купить за эти деньги «Чёрный квадрат» или картину, допустим Рембрандта. Что вы приобретёте?
Все засмеялись: «Ну, что за вопрос? Конечно Рембрандта».
- А почему? - не унимаюсь я.
- Ну, это и козе понятно, - высказался самый молодой, - его живопись доступна и понятна каждому, а не узкому кругу ценителей непонятного искусства.
Инсталляция - 990307643665
   И, я чтобы добить аудиторию рассказал историю, которая со мной случилась, когда я, как журналист от нашей газеты, был приглашён в Киев на конференцию, длившуюся три дня. 
«Было нас человек, почти, сто пятьдесят со всех регионов Украины, - начал я, - и помимо всяких лекций, презентаций и мастер-классов нас еще периодически возили, то на концерты, то в библиотеки, а один раз завезли на выставку современного искусства. Жили мы гостинице и питались в ресторане. Моим соседом по номеру был журналист из Трускавца, которого, как сейчас, помню, звали - Орест. Видно, как и герой известного романа «12 стульев», которого в фильме играл Г.Вицин, он был тоже измучен, только не Нарзаном, а местной минеральной водой, потому, как и перед горячими блюдами, и после – употреблял водочку.
   Он так и говорил:
 - Нэ полюбляю я, оци коньякы, чи выно, як компот. У нас пьють горилочку – и смачно и добрэ для шлунка.
  И вот перед этой поездкой на выставку, нас накормили сытным обедом, не только с вином, но и другими крепкими напитками и мой сосед, мягко говоря, – набрался нормально, но учитывая его крупную комплекцию               
держался молодцом: не шатался и не икал. Только чуть-чуть морда лица покраснела, да хрустальным блеском сверкали глаза. Я тоже, не упустил шарового угощения. Как у нас говорили: «Не аперитив, а перед тем», употребил неплохого армянского крепкого пятизвёздочного напитка, за обедом с мясными блюдами – пару бокалов вина, да усугубил, для послевкусия, еще и греческого коньячка. И мы были не одиноки в этом…
  Многие наши журналисты, даже те, которые проводил всякие антикоррупционные расследования, тоже были не прочь выпить на шару, и это касалось не только сильного пола, но и слабого. Вот тогда я в полной мере оценил выражение: «Надурняк пьют не только трезвенники, но и язвенники».
   Когда нас привезли на выставку, по-моему – в «Питчук Центр», то сразу приставили гида, какую-то женщину в очках, с крашенными каштановыми волосами лет сорока пяти, в тёмном пиджаке, белой блузке с завязанным шнурочком на шее и юбке ниже колен. Видно, её предупредили,  что приехали  журналисты после конференции и она, взяла сразу, мягко говоря,– «быка за рога» и начала рассказывать о современном западном искусстве, как оно далеко продвинулось в инсталляциях с глубокими философскими трактовками современного мира, и какое огромное влияние оказывает на творчество наших молодых авторов. Я еще подумал: «Почему, она всё время говорит – авторов или мастеров».  А, взглянув на «шедевры» - понял, это потому, что назвать их художниками – язык не поворачивался. Там, были: раскрашенные фотографии, всякие аппликации, просто бытовые предметы, разбросанные на полу, скульптуры из различных материалов – от  пластмассовых бутылок и жестяных банок,  до мусорных бумажек и всякой другой всячины, которые выбрасывают, засоряя нашу среду обитания. Но, нигде мы не увидели обычных понятных живописных произведений в золочённых рамах, которые бывают в картинных галереях попроще. Были, правда, и оригинальные композиции, ну уж больно с заморочками, да такими, что даже с пьяных глаз, их было трудно понять. Правда, мне и моему соседу по номеру понравилась небольшая скульптура - лисицы, то ли сваренная, то ли склеенная из ржавых гвоздей.
  Увидев, такой шедевр, Орест сказал:
- Чи ты ба, яка сука, в мэнэ у сарайи такых гвиздкив багато, трэба булоб  прывэзты, - и тут, же поинтересовался, - а вона продаеться? Скилькы коштуе?
    Гид, только снисходительно улыбнувшись, ответила, что распродажа будет после закрытия и стоит приличных денег, и надо обговаривать все эти вопросы с автором, а потом продолжила свою экскурсию.
    Наши журналисты ходили с умными лицами и в такт кивали бестолковками, как бы соглашаясь с гидом. Теперь ясно, почему нас повезли на этот, с позволения сказать, - «вернисаж» после заправки горячительными напитками. Так легко притупляется внимание и зрение, но появляется огромное желание вникать в глобальные мировые проблемы. Правда, у одних было ещё желание добавить, как говорится, – на свежие дрожжи, а у других – найти туалетную комнату, чтобы припудрить носик или освободиться то лишней жидкости.
  Но, мы с Орестом, наверное, были самые стойкие, и задавали женщине в блузке со шнуркам на шее, самые, как ей казалось, коварные и провокационные вопросы.Увидев девушку, слегка одетую, сидящую на стуле и лузгающую семечки, которая олицетворяла нашу слабую беззащитную Экологию, засорённую жизнедеятельностью человека, Орест, дохнув перегаром, спросил:
- А скилькы, ця дивчына коштуе?
  Тут уж, гид не выдержала и, не ответив на его вопрос, заявила, что экскурсия закончена, и шмельком удалилась, оставив его, как говорится, – у разбитого корыта.
  Он хотел, было дело, спросить у самого предмета инсталляции, но тут уж я, потянув его за рукав, сказал:
- Ну, что ты пристаёшь к девушке? Видишь, народ подневольный, целый день одними семечками питается.
- Так, я и хОчу, чимось  смачнишым прыгостыты, ниж насиння, - не поняв сарказма, сказал Орест.
 Он может быть так и сделал, но некоторые наши коллеги по перу начали смеяться, и сосед, поняв всю нелепость своего предложения, ретировался вместе со мной к выходу.
  Уже, садясь в автобус, Орест сказал:
- Колы, прыйиду до дому, тэж у клуби инсталляцию зроблю, дивОк у нас гарных багато, та й врожай соняшныкив зибралы добрый …