Хунзах этимология

               

Одним из привлекательных в плане этимологических историй является название села Хунзах - административного центра одноименного района Дагестана и столицы знаменитого в прошлом Аварского ханства. Хунзах окружен легендами, за ним тянется шлейф крупных исторических событий, но при этом он не имеет приемлемого объяснения происхождения своего названия.

Существуют многочисленные попытки разрешить эту задачу. Но, к сожалению, воспринимать какую-либо из них всерьез не представляются возможным в силу того, что носят поверхностный характер, поскольку в основе их лежит метод, которого мы называем «методом тыка» - когда за основу берутся не сведения, вытекающие из структурных особенностей самого названия, а какие-то, не имеющие к теме отношения, побочные соображения.

Так, прилагаются неимоверные усилия привязать название Хунзах к различным созвучным историческим этнонимам типа хунну, гунны, унны, куны, хоны, хиониты и т.п. и даже проговорились до того, что будто бы остатки этих кочевых народов, под натиском более сильных завоевателей переместившись в горы, образовали на месте будущего Аварского ханства свое государство под названием Тайвак. И к великому сожалению, эта нелепая мифологема наших дней, как некий установленный факт, воспринята официальной историографией и фигурирует в историческом дискурсе.

На наш взгляд, наиболее достоверные сведения, касающиеся особенностей Хунзаха представлены в «Древний Хунзах и хунзахцы» (Махачкала. 1990. С. 7) историка и уроженца этих мест ТМ.Айтберова. Согласно его данным, «село лежит в юго-западной части Хунзахского плато... на нескольких небольших возвышенностях, разделяемый речкой на две неравные части, традиционно состоял из пяти кварталов (авал): Самилахъ, обитателей которого называли самилал; Лъарахъ - «у речки»; Х1орихъ - «у пруда»; Шотот1а \ Шулалъут1а — «около укрепления». При этом кварталы Самилах и Х1орихъ, как сообщает Д. М. Атаев, делились каждый еще на два подквартала, которые обозначались термином «роххен». Из этих кварталов, согласно автору книги, наиболее старыми являются Самилах, Шотот1а и Шулатлут1а, в то время как Лъарахъ и Х1орихъ считаются возникшими позднее.

По представлениям жителей Хунзаха наиболее старый квартал села - Самилах существовал еще в эпоху исламизации Аварии. «Здесь найдены грузинские и старейшие для Хунзаха арабские (11-12 вв.) надписи. Название квартала, которое еще в 17 в. звучало «Сахмилах» (Сагьмилахъ), для аварца является в целом непонятным. Располагался он на краю каньона Цолботль, на каменистом возвышении...». К сожалению, при всем этом по поводу происхождения самого названия Хунзах Т.М.Айтберов также не приводит каких-либо сведений.

Наиболее раннее упоминание Хунзаха относится к 11 веку и происходит это в «Картлис цховреба» («Жизнь картлийских царей») грузинского историка и церковного деятеля Леонти Мровели. Он приводит сообщения легендарного характера о древней истории Северного Кавказа и Закавказья и сообщает, что у библейского Ноя был внук Таргамос, а у него восемь сыновей. Одного из сыновей Таргомоса звали Лекан. А «самым знаменитым в роду Лекана» был герой по имени Хунзах (Хозоних // Хузуних).

Согласно Л. Мровели, правивший за несколько поколений до появления пророка Зороастра (8-7 вв. до н. э.) шах Кей-Кавус вторгся однажды в Дагестан со стороны Эрети. Там, в горной стране леков правитель которой был потомком героя Хунзаха («родом хунзах и чародей»), применил какое-то волшебство, в результате чего иранское войско было вынуждено без каких-либо успехов возвратиться назад. Далее, как сообщает Л. Мровели, под давлением кочевых племен названный потомок Лекана «ушел» с принадлежащего ему равнинной части Дагестана, переселился «в горную теснину», «воздвиг там город и дал ему свое имя Хунзах».

Таким образом, автор хроники пытается название Хунзах объяснить доступным ему методом, привязывая его к имени собственному. Такой метод номинации – перенос имени собственного в качестве его названия на населенный пункт, тем более без каких-либо топонимических индикаторов, очень редкое в дагестанских условиях явление, особенно для прошлых периодов истории. То есть, здесь налицо, народная этимология в его классическом виде. Тем не менее, ценным в сведениях Леонти Мровели является то, что Хунзах он впервые упоминает в качестве города, которому правитель дает свое имя, то есть, невольно хронологически датирует его в источнике. Но это вовсе не говорит, что данный населенный пункт до этого не мог существовать. Другой вопрос, обладал ли Хунзах до фиксации его в «Картлос цховреба», то есть, до 11 века, статусом столицы остается открытым.

Мы сомневаемся в этом, так как, сведения из различных источников позволяют в качестве ранних административных центров аварских политических образований рассматривать последовательно три других населенных пункта. Это не должно удивлять, так как аварцы имеют около двух тысяч лет истории своей непрерывной государственности и столицы их в силу различных политических обстоятельств нередко менялись.

Так, для раннего средневековья это Балх – столица политического образования Варахрарзан, расположенный у входа в Сулакскую теснину, то есть, на стыке гор и равнины. В последующем он переродился в Гельбах, буквально «Ба(л)х у каньона» (гел – из иранских языков «каньон, ущелье, теснина»). Что касается трансформации Ба(л)х > Бах рекомендуем просмотреть «Дербент-наме», где этот город в некоторых версиях упоминается даже в форме «Бух». Существует попытки перевести название современного селения Гельбах в связи с какой-то «переправой». Но это уже, как говорится, из арсенала той же «народной этимологии». По всей вероятности, эти поселения возникли в досасанидский период, в результате взаимодействия местных народов с пришлыми иранскими племенами. В этой связи стоит упомянуть и поселение Эндери из ср.-перс. Эн-дер «Внутренние ворота», то есть «Ворота во внутренний Дагестан». Развалины его, как известно, также сохранились у входа в Сулакскую теснину.

В период после появления на Восточном Кавказе арабов столицей становится Тануси, расположенное в горной зоне в том же Хунзахском районе. Правители Аварии под натиском арабов были вынуждены перенести столицу в более труднодоступное, а значит, и более безопасное место в горах. В Балхе он оставляет своего брата в качестве командующего войсками, занимающие здесь оборонительные позиции (Об этом см. «Дербент-наме»). Затем, когда ситуация выправилась вновь переносит столицу в более подходящее в коммуникативном плане место - в село Итлятль (Илъалъ) на Хунзахском плато, которое постепенно было поглощено возникшем поблизости Хунзахом. Старое название сохраняется лишь у ахвахцев, которые используют его для обозначения села вместо Хунзах.

Сам Хунзах, по всей видимости, начинает возвышаться лишь после трансформации старых политических образований аварцев в Аварское ханство – а это уже постмонгольский период, судя по используемой для его обозначения, терминологии. Правда существуют и некорректные, на наш взгляд, попытки через привязку к Хунзаху выражений типа «владыки высокого Сарира» из поэмы «Искандер-намэ» Низами Гянджеви, написанную им через двести лет после Леонти Мровели, убедить читателя в той мысли, что еще во время правления Александра Македонского (IV в. до н. э.) Хунзах был столицей политического образования Серир.

Некорректность таких попыток заключается в том, что речь в знаменитой поэме идет о совсем другом регионе, расположенном вне Кавказа, а именно о Варкане (Гиркании – «Стране волков»), расположенном на юго-восточном уголке Каспийского моря в горах, который был завоеван А.Македонским, а впоследствии стала и провинцией Ираншахра. Он не имеет отношения к Дагестану, не говоря о том, что такая связка противоречит всем имеющимся данным.

Что касается легенд о передаче «трона сасанидских царей и казны» в Сарир, то она возникла в арабских источниках в результате путаницы с названием дагестанских аварцев и имеющие с ним созвучие Апаршахр/Абаршахр, куда бежал молодой Ездигерд III - последний правитель Ирана из династии Сасанидов после занятия арабами Ктесифона. Он бежал в восточном направлении и в 651 г. был убит в г. Мерв (провинция Хорасан). Прежнее название этой, провинции, как и её столицы - г. Нишапура — Апаршахр/Абаршахр, что и послужило причиной путаницы и привело к неверным толкованиям в источниках. И вообще надо сказать, что мотив отправки в критический для власти моменты богатства иранских правителей для сохранения в далекие регионы и без привязки к Ездегерду и Дагестану имеют довольно давние традиции и являются частью древней мифологии этого народа. Поэтому нет никакой необходимости воспринимать такие сообщения, как некие, имеющие место быть исторические факты.

Еще одна такая необоснованная попытка привязать Хунзах в другим, упоминаемым в источниках населенным пунктам, осуществляется через чтение названия крепости «Хусра(дж)» (?), где, будто бы, хранилась казна царя Сарира и, куда, согласно Ибн Хаййату, после разрушения Кумуха весной 121 г.х. (738-39 г.) направился арабский полководец Марван ибн Мухаммад во время своего знаменитого похода в Дагестан через Кавказский хребет.

Некорректность в этом случае заключается в том, что у сопоставляемых названий Хусра(дж) и Хунзах разный звуковой состав. Более того, правильное чтение названия крепости не Хусрадж, а Хусрах. Арабские буквы «ха» и «джим» различаются лишь диакритическим знаком в виде точки, поэтому их часто путают. Другими словами, Марван после разрушения Кумуха, согласно Ибн Хаййату, направляется в крепость Хосрех, где хранилась, согласно источнику, казна правителя Сарира. А Хунзах в этой истории не упоминается.

Сведениям грузинского источника, если вернуться к началу рассказа, в определенной мере вторят и записанные по-арабски, как предполагают, в послемонгольскую эпоху, «аргванинские предания» о том, что «Абумуслим умер по истечении тридцати лет (деятельности в Аварии. - Г.А.). Затем в Аваристане появился муж из потомков Сураката по имени Хунзак. Султанская власть над Аваристаном осталась в его руках. Умножились его потомки, и та султанская власть переходила между ними от одного к другому. Все князья Хунзака - из числа потомков Сураката, а не из потомков пророка».

Обращает на себя внимание то, что в «аргванинских преданиях» имя Хунзах появляется после ухода из жизни позднего мусульманского проповедника, суфийского шейха тариката Сухравардийа Муслим ал-Хунзахи, умерший в 712 г. х., что начался 16.05.1312 г., то есть, в начале 14 века. Такой расклад, безусловно, противоречить сведениям Леонти Мровели, писавшего о Хунзахе еще в 11 веке. Характер отражения сведений в «аргванинских преданиях» и их стилистические особенности наталкивают на мысль о том, что здесь мы имеем банальную контаминацию неизвестным лицом сведений разных источников, которые были ему доступны и в решении поставленной нами задачи какой-либо роли не играют.

Такова в общих чертах преамбула, необходимая для продуктивного продолжения разговора по части этимологи, то есть, выявления происхождения названия Хунзах. Мы полагаем, что морфемный состав этого названия, если обратиться к его «предметным» характеристикам, довольно простой и состоит из следующих значимых сегментов – Хун-з-а-хъ, где финальная морфема -хъ представляет собой показатель местного падежа в роли топонимического форманта со значением «у», «возле», «за». Смотрите в этом плане еще раз название одного из кварталов Хунзаха - Х1ори-хъ, который Т.М.Айтберов переводит как «у пруда».

В топонимических названиях такие показатели заменяют, не оговариваемое в них слово «расположенное» и уточняют их пространственную ориентацию. Именно то обстоятельство, что в названии Хунзах выделяется топонимический формант лишает нас возможности связать происхождение его с антропонимом, то есть, с именем собственным, так как имена людей не образуется с помощью топонимического инвентаря. Сказанное в полной мере оправдано и в отношение этнонимов. Кто это не понимает, тот глубоко ошибаются. Такой подход методологически не состоятелен. Вот почему в рукописи из сел. Хунзах обнаруженной М.-С.Д.Саидовым, во фразе «переписанная в 1372 г. рукой Адама, сына Кархана, сына Адама, сына Кархана, сына Хунзака» последняя часть «сына Хунзаха» вместо «из Хунзаха» также должна быть признана ошибкой переписчика.

Сегмент-з, за которым следует соединительный гласный -а-, это старый грамматический показатель и своим возникновением обязан расщеплению, так называемой архаичной аффрикаты -дз, который в одних случаях проявляется в словах в виде рефлекса -з, а других – в виде рефлекса -д, как, например, это можно заметить на обще дагестанском уровне в формах личных местоимений единственно числа «я», где в лезгинских языках он начинается с -з («зун»), тогда как в аварских через -д (дун). Этому обстоятельству обязано и то, что в названии Хунзах при изменении его на месте -з, появляется -д, как, например, это имеется во фразе хунДерил бо – «хунзахская община».

Что касается корневой части «хун» анализируемого термина, то мы исходим из того, что она является старым индоиранским заимствованием, появившееся в аварском языке в результате контактов древних предков носителей его с индоариями во времена их миграций через Кавказ в Переднюю Азию и Восток, что совпадает с серединой/концом бронзового века.

Это слово со значениями «ущелье», «овраг», «лощина» известно во многих индоевропейских языках, которые в свое время так или иначе были связаны с восточными и северными от Черного моря районами. Таких кавказско-индоевропейских лексических изоглосс исследователи в двух группах языков отмечают не один десяток. Есть также версия, что слово «хун» связано и с праиранским корнем kan, can, xan «копать, рыть, вырывать», что в конечном итоге также образует палитру значений «ущелье», «овраг», «лощина», как географических объектов, образованных сходными действиями природы.

Из дагестанских языков в форме «кун», это слово помимо аварского отмечается еще в агульском. Представлен он в названии теснины Куниг1, расположенной по дороге из с. Бедюк Агулького района в с. Хваредж Курахского и переводится буквально как «в ущелье, теснине», а также в названии местности (узкой лощины) Кунакьар (ф.мн.ч.) из Куна(н)-кьакьар, формально служащей границей территорий упомянутого села Бедюк и соседнего села Рича Агульского района. Название представляет собой композит и читается как «верховье куна", то есть, "верховье теснины».

Таким образом, если снова собрать в цельную линейную структуру наш расчлененный морфемный ряд, то Хунзах не только легко переводится, как «село, расположенное у каньона», но абсолютно точно соответствует своему положению, что в принципе и требовалось доказать.