Два кума и кабанчик

 
   Звонит мне как-то двоюродный брат из села, что под Харьковом, и спрашивает:
- Тебе сальца и «свежатинки» не надо?
Чего ж, думаю: «Не надо? Надо».
 Но, зная натуру моего брата Серёги, так на всякий случай интересуюсь:
- А сколько будет стоить?
- Нисколько.
 Знаю я его – нисколько, ещё ни разу такого не было…
Как-то, позвонив в прошлом году, спрашивает:
- Тебе картошка нужна?
   Ну, я губу раскатал: 
- Нужна!
- Приезжай! – услышал я веселый голос в трубке.
   Приезжаю на своей машине, а он тут мне и предлагает, давай, мол, загрузим тебе в багажник несколько мешков картошки. Я согласился – загрузили.
  - А теперь, - продолжает он, - едем на поле, посадим, а потом соберём, и будет тебе картошка.
   Так он меня несколько раз дурил, - то яблок, мол, хочешь? То помидор, а то капусты. Но, правда, каждый раз приходилось собственноручно собирать. Тут пока к нему доедешь – бензина уйму потратишь, да ещё наработаешься, как лошадь. Они там, в селе привычные, а я после каждого сбора урожая, потом ещё неделю на больничном. Вот и выходят помидоры или капуста – «золотые».
  И всучит же такую, враг, которую выкинуть не жалко. И не откажешься вроде бы – даром. А у меня рынок под боком, ни ездить, ни убирать не надо и выбрать можно всё, что душе угодно.
  Поэтому, кода брат двоюродный позвонил, я насторожился – нет ли там очередного подвоха?
  - А кормить кабанчика не надо? - это я на всякий случай интересуюсь.
 - Не надо, - говорит, - надо только зарезать и всё.
   Вот, думаю, и подвох: «Я в жизни никого ни разу не зарезал, даже курицу или лягушку, а тут целого кабана…»
   А он почувствовал моё замешательство продолжает:
- Да тебе резать никого не надо, просто на стрёме постоишь.
  Тут я ещё больше сдрейфил, думаю: «На какой это стрёме, может, они колхозного кабана хотят умыкнуть и завалить?»
  Он, видно, понял, что не то сказал и объясняет:
- Я имею ввиду – подержишь, а мы с кумом всё сами сделаем.
- А кабанчик, - спрашиваю, - чей?
-  Да мой – клянусь.
Ну, думаю: «Ладно, перед октябрьскими – можно и мясцом побаловаться». И поехал.
    Приезжаю, а брат и его кум меня встречают и сразу за стол. Для храбрости налили на троих, то есть в три стакана, видно, у них другой тары не было.
- Чего в стаканы? – спрашиваю.               
- Врачиха казала мени, не пыты ни грамма горилкы, - отвечает кум, - а про стаканы ничого не говорила, так, что, я миркую – можно.
    Ну, хорошо. Выпили и, как положено, закусили и пошли в хлев.
 Брат мне и говорит:
- Мы зайдём, а ты двери плечом подопри, и пока мы не скажем, не отпускай. 
Они зашли, а я не успел подпереть. А кабанчик, как вышибет её, да, как выскочит и давай по двору носится.                Он носится, а брат с кумом за ним, и ухватить его не за что, поводка – нет, не собака ведь. У Серёги кровь из носа так и брызжет. Они бегают, а красные сопли по всему двору – в разные стороны.
- Двэри в хлив видчиняй! – кричит кум.
    Я открыл. И они с грехом пополам загнали всё-таки, кабана назад и подпёрли дверь дрючком.    
- Пишлы в хату, - говорит кум, - треба анестезию Серому приняты и стресс снять.
  Зашли, разлили на троих – выпили, сняли стресс и оказали первую помощь брату (это кабанчик его в нос копытом ткнул в темноте), намочив самогонкой ватку и вставив в ноздри. И пошли, во второй раз на дело, опять в хлев. А я, как только они зашли, сразу дверь закрыл и дрючком подпёр.  Слышу – там визг, шум возня какая-то и, вдруг всё стихло.
Только в дверь кто-то стукнул и говорит:
- Видчиняй!   
 Выходят они и тянут мёртвую тушу кабана, из которой кровь брызжет, к куче соломы, тут и я помог.               
Но, от увиденного, стало мне не по себе, говорю:
- Надо бы ещё добавить, чтобы у меня теперь стресс снять.
- Хорошо, - соглашаются, - ведь уже пив справы зробылы.
- А, что ещё надо сделать? – спрашиваю.
 - Соломкой прытрусыты та й обсмажыты.
   Присыпали. Получились ровные две кучи, а тут ещё и снежок небольшой начал срываться.
   Мы, не сговариваясь, бегом в дом, налив на троих, выпили. 
  Выходим во двор – смеркается, и снега стало чуть больше. Брат поджигает кучу соломы, она горит, а мы с кумом подсыпаем большие охапки. Прогорела вся куча, но под ней кабанчика почему-то не оказалось.
  Мы по сторонам посмотрели – следов много, да ещё и сами натоптали, поросячьи уже снежком припорошило, но кровь кое-где вокруг виднеется…
- Смотрите, - говорю, - калитка-то открыта, может он выбежал, пока мы стресс снимали?
Вышли за калитку, следы есть какие-то, но уже от снега всё белым-бело, не разберёшь.
- Я пийду у соседки спытаю, можэ, пробигал наш кабанчик.
 Пошёл. За забором какой-то крик и шум, и его минут десять не было.
Потом приходит он сгрустным видом и жалуется:
- Це така, зараза, вона могла кабаначика упереть и хрен признаться, - и продолжает, - писля твоейи соседки, у мене аж голова разболилась, вот гадина!
- Пошли стресс снимем, - предложил Сергей.
 Зашли в дом, налили на троих – выпили… Сняли стресс.   
Брат спокойно, но грустно под итожил:
- Надо бы во дворе прибраться, а то к утру заметёт.
Вышли во двор и тут кум, как психанёт:
- Эх, згорив сарай – горы и хата! - и поджёг оставшуюся кучу соломы.
Она так хорошо пыхнула, что мы даже согрелись немного. А когда солома прогорела, под ней оказался «беглый кабанчик», который уже и обсмолился, и теперь главная задача была затянуть его в сени, что мы не без труда и сделали...
Поутру, когда все проснулись, я засобирался домой.
На это брат хитро сказал:
- Похмеляйся по полной программе, разделаем мясо, возьмёшь лучший кусок, который я тебе дам, а завтра с моей женой и кумом кабанчика на рынок в Харьков отвезёте.
  Вот так я и знал, что где-то всё-таки есть подвох…