Шедевр

 Я художник, можно сказать, старой школы. Вот раньше я пробовал себя в разных направлениях и течениях, даже на заказ писал репродукции с картин Сальвадора Дали, передирая их из японского журнала, так, как там печать была очень резкая. А, за хвалебные отзывы о нём меня, в своё время, чуть из училища не попёрли. Правда, потом работая оформителем, я рисовал плакаты и писал картины, уже более понятные нашему народу...
  И вот, как-то пригласил меня на свой день рождения мой дядька, а я, как назло, не успел ему подготовить подарок, да и денег, как говорится, - с гулькин нос. И вот собираюсь на Днюху, настроение, сами понимаете – не очень, а тут ещё и подруга – заваливает в мастерскую.
Глядя на мою кислую физиономию, спрашивает:
- Ты, что не рад меня видеть?
- Да, рад, рад, - отвечаю, а у самого – кошки на душе скребут.
- Понимаешь, - говорю, - у моего дяди Славика раз в году день рождения, а у меня – ни подарка, ни – денег.
- Так подари ему вот ту акварель с пейзажем в белой рамке.
- Да у него уже есть такая, - парировал я, - надо бы, что ни будь позаковырестей, по современнее, чтобы на гостей и Славика произвести впечатление, а у меня готовых – нет, а дописывать – уже некогда.
- Тогда, - предлагает подруга, - подари вот эту абстракцию, - и показывает на кусок разноцветной фанеры размером 40х50, висящий на стене.
- Так, это же палитра, - засмеялся я, - она уже год здесь телепается, никак не выкину.
- Да, о чём ты говоришь? – удивилась подруга, - если присмотреться, так это напоминает вечерний карнавал в Рио-де-Жанейро, я такое недавно по телевизору видела, когда показывали вид сверху, ну, точь- в точь. Вот смотри, - и она начала показывать пальцем: это головы людей в разноцветных масках, вот белые перья и даже силуэты, пляшущие в танце.
  Я присмотрелся и в правду, похоже. Комочки засохшей краски, действительно, напоминали человечков, а помазни и потёки – перья, руки, ноги и ещё Бог невесть – что, особенно если немного прищуриться. Это потому, что цветовая гамма была интересная, так, как я выдавливал краску на палитру из тюбиков, как нас учили, от тёплых цветов – к холодным.
«Да, - думаю, - бурная фантазия у моей любимой. Ну, это понятно встречаться с художником полгода, любого может превратить из нормального человека, в – не от мира сего».
-  Молодец, - говорю, - сейчас я её вставлю для контраста в эту серую рамку, и произведение ещё больше заиграет всеми цветами радуги.
 Я так и сделал, правда, пришлось фанерку обрезать на пару сантиметров, но это шедевру никак не повредило.
 И через полчаса, взяв подругу под одну руку, а картину, завернув в газету, – под вторую, мы отправились на именины. Когда, мы пришли, то все гости уже сидели за столом и закусывали после очередного возлияния.   Тогда, извинившись за опоздание и представив свою девушку, я сразу поднял бокал и произнёс тост.
  Вернее, даже не тост, а небольшое стихотворении, в аккурат написанное, для этого случая:
Старый конь не портит борозды,
Но глубоко, увы, не пашет.
Среди повседневной суеты
Он не создан для парадных маршей.

Мудрость не приходит кое-как:
Второпях, вобнимочку, вприпрыжку.
Если жеребёночек – дурак,
Значит в перспективе – это крышка.

Ну, а если умненький, так что ж?
От копыт и гривы толку мало;
В родичи к Пегасу не войдёшь,
К Росинанту или Буцефалу.

Старый конь, он просто старый конь,
Плуг – его единая награда.
Сквозь лишенья, дебри и огонь,
 Даже это, заработать надо…
Когда я закончил декламировать, то некоторые гости, начали аплодировать, а некоторые – смеяться, ведь Славику было всего – сорок пять, и он даже немного опешил, от такого перла.
Тогда я, чтобы сгладить конфуз, достал из-под стола картину, и рывком сорвал газету.
- Вот, - говорю, - подарок – моя картина, написанная в стиле орфизма, под названием: «Карнавал в Рио-де-Жанейро».
  Гости, выпучив глаза, смотрели на палитру в раме, представленную, как шедевр.
Увидев, такую реакцию публики я решил пояснить:
- Орфизм, - это течение в живописи французского постимпрессионизма 1910-х годов, название происходит от греческого бога Орфея, который звуками своей лиры мог передвигать камни, усмирять волны, зачаровывать животных и растения. А французский художник Делоне нашел собственный метод создания «цветовых конструкций» из концентрических окружностей, арок, радуг, и вызывал ощущение зрительного движения цветовых форм. А некоторые пошли дальше, работая только цветом без конкретных сюжетов, но создавая экспрессию.
  Зная, что дядька – музыкант, как и некоторые гости, я привёл пример.
- Это, как, песня, которая имеет слова и мелодию, а в живописи – обычная картина, - сказал я, показывая на висящий итальянский пейзаж дымящегося Везувия в золочённой раме. Сюжет – гора с деревьями, плюс – цветовая гамма. А вот если взять, допустим, рапсодию или симфонию, то слов – нет, а музыка есть. Так и в Орфизме – сюжета, в смысле, рисунка – нет, а цвет – присутствует. А для лучшего восприятия вы немного прищурьте глаза, - заключил я.
  А тут и жена Славика, которая работала в  городском отделе  культуры, решила вставить свои «пять копеек»:
- Да, есть такое, течение, - подтвердила она, - оно потом, приобрело большую популярность в мире. Ну, вы все видели, как раскрашиваются, дома, заборы, стены и даже ткани.
- Точно, - взвизгнула, чья та жена, - у нас дома шторы и обои так выкрашены.
 Тогда, все, прищуриваясь, как китайцы, одобрительно закивали бестолковакми, мол, да это действительно – шедевр.
«Как легко, - думаю, - народу можно впарить всякую туфту, как в своё время – Казимир Малевич».
  Вот недавно в Москве проходила юбилейная выставка этого известного художника, где экспонировались разные авторы современного искусства и там были четыре работы доктор биологических наук, профессора Сергея Савельева. Конечно, такое грандиозное событие освещало телевидение.
 И ведущая, длинноногая блондинка, немного даже с восхищение, сказала:
- У вас, в работах очень яркие цвета, такие интересные пятна и шарики, закрученные полосочки и палочки, в стиле Орфизма. Как вам это удаётся?
  На, что профессор ни без иронии, ответил:
 -Ну, я сплю и вижу, как бы супрематизмом заняться, - и потом продолжил, - а, если серьёзно, то гистологический срез с кишечника дохлого абстракциониста богаче, чем всё его прижизненное творчество. А здесь представлены фотографии через микроскоп, среза, патрашков, стенок и всего остального, головастика, которые произвёл на вас такое магическое впечатление.
   А имя многих современных художников делает не их картины, а их пиар…