Кровавая Мери

               
   
   Заглянув ко мне в мастерскую, Игорь сказал:
- Слушай, к нам завтра приезжает из Польши мой знакомый Лесь с женой. Надо бы его встретить, как полагается.
- О’кей, - говорю, - нам - это, «как два пальца - об асфальт».
 Тогда сделаем так, - предлагает Игорь, -  я поеду его встречать, а ты – в магазин.  Купишь, всё, что необходимо для банкета, у тебя, ведь в универсаме знакомая заведующая, а то сейчас, сам понимаешь,  дефицит во всём.
- Он какие крепкие напитки употребляет? – спрашиваю.
- Я, когда у него гостил, то Лесь меня угощал «Кровавой Мери», видно, она ему больше всего нравиться. Так, что возьми, сам понимаешь, чтобы троим мужикам хватило. Ну, а всё остальное – на твоё усмотрение, - и добавляет, - деньги пополам, так что не крохоборничай.
- О’кей,- говорю,- будет сделано, не сомневайся.
  Мне всегда нравились такие застолья, особенно, когда деньги – пополам.
Поехал я с утра к своей знакомой, которой когда-то универсам оформлял и набрал всякой еды: сыра, колбаски копчённой, маслин, икорки, кофе, в общем, того, что на витринах не было с тех времён, когда у власти стал Горбачёв, а с алкоголем вообще – труба, так как всё по карточкам. Поэтому думаю: «Сколько ж алкоголя брать? Я, ведь, не спросил, на долго поляк приезжает или нет? А вдруг не хватит?» Вот и взял: десять бутылок водки, ящик пива, трёхлитровую банку томатного сока, пару шампанского, для дам и бутылочку коньячка «КС», на всякий случай.               
   Когда, я всё это привёз к Игорю домой, то Лида - его жена, удивлённо и даже с раздражением, спросила:
- Вы, что, дураки, собрались неделю бухать?
- Как получится, - парирую, и добавляю, - коль дают, надо брать, а то потом хрен достанешь, а перед иностранцем будет неудобно. У нас в стране всё-таки – Перестройка и Ускорении, не говоря уже про Гласность.
- Ну да,- сказала она,- перестроились так, что сигареты, алкоголь и даже мыло – по талонам, видно так ускорились, что они за нами не поспевают, но зато про это можно открыто говорить.
- Ладно, не переживай, всё будет нормально, - засмеялся я, - ты лучше скажи, во сколько они приезжают?
- Игорь говорил, что часам к двум.               
 - Тогда и я к этому времени тоже подъеду.               
- Хорошо, только по дороге купи ещё украинского  хлеба, - сказала она.
- О’кей,- и поехал к себе в мастерскую…
  На следующий день в назначенное время, я был уже у Игоря с двумя караваями чёрного ещё тёплого, душистого хлеба. Когда я зашёл на кухню, то увидел рослого, коренастого, слегка за тридцать лет, светловолосого мужчину с карими глазами, а с ним рядом сидела  худощава блондинка – с  голубыми.
- Вот познакомься, - сказал Игорёк, - это мой кум – художник и поэт, Евгений.          
- Лесь, джень добры, - коротко сказал гость, и протянул руку с толстыми пальцами, а потом продолжил, - то моя, жона – Богда.
- Очень приятно, - и добавил, - бардзо добже!
 Он, удивившись немного, спросил:
- О, пан муве добже по польску?
- Та нет, - говорю, - это я, когда был пацаном, то видел фильм «Четыре танкиста и собака», ну и некоторые слова запомнились.
  Он, видно, не всё понял, но название фильма знал хорошо и улыбнувшись, сказал:
- Так, так, штырегчов истув и пса, - и добавил, - теж видьяле.
 А, Игорь, чтобы закончить наш диалог, весело предложил:
- Вот и хорошо, за понимание  надо выпить, - и мы сели за стол.
  Лесь, сразу налил в стаканы томатного сока, а потом, как заправский бармен, по лезвию ножа пустил тоненькую струйку водки. Эта операция длилась не долго, но я заметил, что «Кровавую Мери» пили не только мужики, но и женщины, а «нАлито», как мы говорим, у всех были одинаково.   
  Честно говоря, я водку не очень жалую, но проявляя солидарность, подумал: «Вот, кто-то говорил, что водки много? А, с таким темпом и количеством, к вечеру и половины не останется и вечеринка, скорее всего,- быть бурной...
 И через время, подняв стакан, я произнёс:
 - Ну, третий тост, за присутствующих здесь дам, за Лиду и Богду!
 Когда все выпили, польская гостья сказала:
- Мое певне имья то Богуслав, - и продолжает с небольшим акцентом,- моё полное имя Богуслава, и я учила русский язык в школе.               
- Теперь понятно, – сказал я, -  а ты, хорошо чешешь на украинской мове, и по-русски. А Богуслава – это, та, которая прославляет Бога. В школе я даже какое-то произведение на уроках украинской литературы читал, про Марусю – Богуславку, - и хохотнув, предложил, - за это – надо  выпить!
 А Лесь, по своей массе будучи килограмм сто и, видно, привыкший к таким частым возлияниям, услышав это, без промедления налил в стаканы, и нам ничего не оставалось, как их - оприходовать...
 И вот,когда только начало смеркаться, и мы, как говориться, - дошли уже до кондиции,  решили выйти на балкон: Игорь и Лесь покурить, а я подышать свежим воздухом, если можно так сказать.               
 Закуривая, наш польский гость сказал:
- Ты языку польски в зачав разуметь?
- А, что там разуметь? - гоготнул я, - украинский учил со второго класса и многие слова похожи, ну, а теперь, почему-то ещё и обрывки, всяких фраз из песен и фильмов вспоминаются, видно открылись какие-то сенсорные зоны. Я, когда у своих родственников был в селе, так они после третьего стакана, тоже так разговаривали, и особенно, те, у кого не хватало передних зубов. Вот помнишь песню: «Не задирай носа шпевай разом з нами…»
- Лесь, - видно не всё понял, но закивал головой, - есть инна писенька к тромна паметаж?
- Кольорових ярмарку бляашану цыганку, -  запел он. 
- Ну, еще бы - Мария Родовичь с гитарой, такая певица, - сказав я, подхватил припев, которого, знал на слух, правда, только четыре строчки: «Держастых копучику, паловнику на дручику…»
- Хопаки,- сказал раскрасневшийся поляк, - выпьеч дринка, -.             
  Тут уже, даже Игорь понял, хоть никогда не учил украинский язык, но знал немного – английский, а "дринк", что по-польски, что по-английски – одинаково. Короче говоря, к позднему вечеру, мы понимали друг друга с полуслова и беседа на кухни, как говорится, - затянулась…
  Но, тут пришла Лида и, нарушив нашу идиллию, сказала:
- Хватит водку дрыскать, уже поздно, тем более, что вы её пьёте уже без томатного сока.
- Мы бы пили с томатом, но никак не можем из банки попасть в стакан. Так, что звыняйте, так получилось,- сказал Игорь, - щасс, на пасашок – и баеньки.
 И я с Лесем, в знак согласия, молча, закивали. 
 И через десять минут мы уже спали в постели. Благо в квартире было четыре комнаты, но из соседней раздавался такой  храп, что заснуть было невозможно, даже в пьяном состоянии. Ведь, как известно, храпит человек на всех языках одинаково. Наш польский гость спал с женой в и звук был такой, что звенели все окна. А я, никак не мог уснуть и даже вспомнил свой старый стишок:
                «Храпел ты так, что  окна все дрожали
                в соседнем доме и своём.
                Жена и все клопы сбежали,
                чтобы не спать с тобой вдвоём».               
   Утром, за завтраком Игорь предложил: 
- Приходите в себя, вот пиво, а потом кофейком полирнёте, а через пару часов поедем по магазинам, Лесь с Богдой хотят кое-что купить.
- Так, так, муше купить вертаке, наженде и телевизор, - сказал гость.             
  Из его речи, я разобрал только два слова – купить и телевизор, с сожалением обнаружив, что опять с трудом понимаю своего польского друга, то есть куда-то подевались все мои сенсорные способности.
  Глядя, на моё выражения лица, Богда сказала:
- Мы ремонт затеяли, поэтому хотим купить инструменты всякие, и если повезет – небольшой телевизор.
- Пивом душу – не обманешь, - заметил я смеясь, - может по маленькой.
  И похлопал пальцем по шее. Видно, в Европе, а может и во сём мире этот жест считается международным, потому что гость, улыбнувшись, одобрительно закивал и произнёс:
- Так, так, потшебуе катза!
- Вот видишь, - обратившись к Игорю, - продолжаю, - нам надо с Лесем – катза, так, что давай, мы по рюмки коньячка выпьем, а то мне ещё сегодня работать надо. Поэтому я с вами по магазинам не поеду. Завезёшь меня в мастерскую, а на обратном пути – заберёшь.
- Хорошо вам, а мне за руль садиться, - вздохнул кум.
- Ничего, - парирую, - вечером – догонишь.
  В общем, часа через два, накатив с Лесем по три рюмки, восстановив, таким образом здоровье, мы тронулись в путь…
 Подъехав к  мастерской, я из вежливости спросил:
- Может, кто-то хочет зайти ко мне посмотреть на мои работы.
Никто не проявил особого интереса, и только Лесь сказал:
- Так, так.
  По его выражению лица было  видно, что он  никогда не был в мастерской художника. Гость ходил, рассматривал рисунки, картины и одна, небольшая, ему понравилась.И он даже предложил её купить, а я по законам гостеприимства тут же подарил её. Но больше всего ему понравился небольшой цветной телевизор «Шелялис» и он тоже захотел его купить.
- Ладно, - согласился я, - если не найдёте такого, я тебе его продам.
- О’кей, - радостно закивал он головой и, прихватив картину, пошёл к машине…
  Вечером, когда ребята заехали за мной, я спросил:
 - Ну, что телевизор нашли?
 Не купилем, - грустно ответил Лесь и попросил, - выъезжаме ютро вечорем, твуй продашь?
Я понял, что они всё купили - кроме телека, правда, немного не "врубился", когда они ехать собрались утром или вечером и, выполнив обещание, - продал.
А потом было продолжение банкета, но, учитывая вчерашний опыт,правда, уже в меньших дозах и масштабах. 
 Я тогда ещё подумал: «Вот, опять сенсорика вернулась. Чудеса творит этот напиток", - и предложил обмыть телевизор, чтобы он долго работал и не ломался.
 Тогда Лесь налив в стаканы очередную порцию  своего любимого напитка, сказал:
- На закуп!
 - За покупку! - перевела его жена: «В смысле – обмыть».
 Видно не только у меня открылась способность к языкам, потому, что все дружно поддержали: «На закуп!