Восп-я на остановках моей жизни. Кн. 3. Гл. 2-3

                Глава 2
   До Сызрани ехали около двух часов. В автобусе, чтобы не было скучно, и как-то отрешиться от этой обстановки травили анекдоты, рассказывали разные истории и байки, в том числе и на солдатские темы. Иногда, пели песни под гитару, кто-то играл в карты и т.д., а кто просто дремал.  Даже не надо быть провидцем и я нисколько не сомневался в этом, в остальных автобусах происходило тоже самое.

   Вот, наконец-то, и прибыли в Сызрань. По одному, не все в раз, автобусы завозили нас на территорию пересыльного пункта. Остальные автобусы дожидались своей очереди перед сборным пунктом. При этом двери в автобусах, на всякий случай, не открывали, чтобы мы не разбежались в поисках спиртного.

    На территории пункта, сопровождающие от военкомата, нас опять построили, на этот раз перед штабом пересчитали, сделали перекличку и, убедившись, что все на месте, приказали не расходиться и ждать в строю дальнейших указаний. Сами офицеры с документами пошли в штаб. Через какое-то время они вышли к нам  вместе с "покупателями". Покупателей было четверо: один офицер и три сержанта.

Офицер представился и представил своих сержантов и обозначил нас условно: как мы будто бы "четвертая рота" призывников. На шинелях "покупателей" были черные погоны и с шевроном на рукаве  и петлицах с двумя перекрещивающими пушками. Но это оказалось ничего не значащим, и потом поймете почему.

    Последовала команда:  "Смирно!" и "По порядку, рассчитайсь!". Потом этот же офицер провел перекличку согласно списку и, убедившись, что все на месте дал команду нам: "Вольно!". Команды "Разойдись" так и не последовало, и мы пока оставались стоять все в строю.  Вот таким образом, состоялась "приемо-передача" нас, призывников, команде, прибывшей за новым пополнением  и которая обязана доставить нас в войска.

     Через какое-то время  сержанты также согласно спискам  разбили нас на три взвода. По численности составы взводов были примерно одинаковыми. Так на время следования в войсковую часть, предписанную мне, я оказался в 4 (четверной) роте в 1 (первом) взводе. Это нам было  рекомендовано, настоятельно запомнить, чтобы мы ни забыли и не потерялись. Также мы должны были хорошо запомнить лица наших командиров.

  Призывников, кроме нас на территории сборного пункта было много, ну просто тьма-тьмущая. Потом нам, наконец-то,  разрешили разойтись. Указали, где находиться сортир и место для курения. Но предупредили, чтобы держались все вместе и без надобности не болтались по территории. И сказали, что сейчас будут решать вопрос с обедом в столовой. 
   
   У меня появилась возможность осмотреться. Помню, что территория пересылочного пункта была довольно таки приличная и огороженная по всему периметру высоким бетонным забором с колючей проволокой. Смутно запомнились: двухэтажное здание штаба, у которого строились, столовая, сортир у забора и казармы. Одна для срочников (ныне служащих) и еще, если память мне не изменяет две казармы для призывников.

В одной казарме, очень старой постройке мне даже запомнились деревянные нары, которые были изрезаны ножами в разное время и с разными надписями. Некоторые надписи (их очень мало) сохранились еще со времен 1905 года. Наверняка, в Сызрани был пересылочный пункт еще тогда в царской России, когда отправляли солдат на Русско-Японскую войну. По происшествию стольких лет мне те надписи ножом времен той войны всегда помнились, ведь не приснилось же мне.

   Вторая казарма была с более современным зданием, построенным в конце пятидесятых или в начале шестидесятых годов.

   Почти все время на территорию сборного пункта или привозили призывников  или наоборот, отправляли уже сформированные  команды в войска.

    Все это время мы находились на улице. Понятное дело, сюда на территорию пункта был только вход, а выхода для нас отсюда не было. Кругом забор и проходная контрольно-постового пункта (КПП) через которую нас не выпустят караульные.

    Потом нас повзводно опять построили. Назвали фамилии ребят, которые попали в "черный" список из-за  того, что у них нашли спиртное  при обыске (помните шмон) и их отправили на уборку и мытье посуды и полов в столовую. Этот список был передан офицером военкомата "покупателям". Провинившихся, набралось человек десять-пятнадцать.  Что ж, молодец офицер таки  сдержал свое слово!

Вот что значит Армия, все по-честному и по-военному четко: провинился, -  получи! И до нас только теперь стала  доходить, что такое армия. Тут уже не забалуешь! 
               
    В неурочное время нас всех накормили обедом. Потом заставили убрать столы, и навести порядок. В том числе  припахали на эти дела и меня, чаять не царских кровей оказался. Вот может быть с тех пор, и по сей день вдохновенно, нежно и ответственно занимаюсь мытьем посуды и полов дома. Никого не допускаю, а вдруг, что-то не так сделают и напортачат! Потом нас все-таки завели в казарму.

     Итак, почти, целый день находились на улице в морозный день и,  знаете ли, продрогли и подустали, шутка ли все это время быть на ногах. Не рано ли стали переносить все тяготы и лишения воинской службы или настало уже время? Похоже, что уже настало, черт побери! Казарма была полна народу, нары были все заняты, пришлось облокотиться к стенке по проходу. Хорошо хоть казарма обогревалась, и было сравнительно тепло в ней.
 
   А тем временем темнело. Между собой мы лениво переговаривались, выходили курить. Иногда раздавались звуки гитары, песни звучали тоже лениво. Сводили на ужин. Вернулись в казарму, там какой-то офицер проводил лекцию о международном положении СССР и во всем мире. Чем-то надо было занять призывников. Вскоре приблизилась ночь и поступила команда "Отбой", и что мы можем ни о чем не беспокоиться и подремать до утра. 

   Войска нас точно ночью не намерены принимать. Хоть и на этом спасибо! В казарме оставили только дежурное освещение. Дремать нам только оставалось, что облокотившись    на стенку или здесь же на полу. Повезло тем, кто раньше занял нары. Но «селяви» как говорят французы! Вот только еще одно неудобство возникло, когда надо идти в сортир позову мочевого пузыря или кишечника не брать же туда с собой рюкзак с едой и личными вещами. Взаимно договаривались с соседом  на паритетных началах присмотреть за вещами друг друга.
 
   Вот так  большинство и прокоротало ночь.  Полседьмого утра прозвучала команда "Подъем!"  Я, наверное, на какое-то время ночью отключился и при кемарил чуток. Зря  я так сделал. Проснулся от того, что голове вдруг стало холодно. Оказалось, шапки то на моей лысой голове нет. А вдруг она (голова) мне еще пригодиться, не оставлять же ее в беде одну!

И я не исключал и вполне допускал, что была совершена диверсия в отношении меня. Действовали злые  умыслы врагов.  Но не вызывать же Интерпол  для расследования в самом деле. Мне сейчас, а тем более областному сборному пересыльному пункту не нужен международный скандал. Такие  вздорные мысли  меня посетили только на одну другую секунды в продолжение моего поверхностного сна. 

   Как, оказалось, спросонья может и еще не то подумать моя холодная и лысая голова! Ха-ха. Ограничился  тем, что    посмотрел вокруг себя, пропажу не обнаружил.  Стало понятно, что ее кто-то  стырил  из своих же призывников!     Вот гад, что б ему пусто было. И вот это, хоть бы воплотилось и обрело  реалистичность, тогда  мало бы ему не показалось.

     А на улице к утру еще сильнее похолодало.  Не помню, какой партией, но на завтрак сходили в столовую. Ясно сервис был не навязчивый, опять сами все сделали: -  для себя расставили, потом  убрали и вымыли посуду. Пришли в казарму там офицер  рассказывает, что-то про воинские уставы. Наверняка, ему хочется побыстрее от нас избавиться и сбагрить нас  в войска!

  Потому как  смысл всего им сказанного можно заключить всего лишь в  одну фразу: "Живи по уставу, завоюешь честь и славу!" А ведь уставы  применимы только в армии. Ну, а мы ведь только стоим на пороге в ее дверях.  Вот такое логическое размышление  я сделал своей лысой головой.

    И еще. Я, конечно, очень хорошо отношусь к нашему великому полководцу генералиссимусу А.В.Суворову, который в свое время отличался не только полководческим искусством, но и кратностью изложения  своих мыслей в наставлении солдатам. Например: "Тяжело в учении легко в бою!", "Пуля дура штык молодец!"  С этим, поскольку мне еще не приходилось на собственной шкуре это прочувствовать я еще кое-как могу согласиться.

   Чего не смогу сказать о следующем наставлении: "Ноги держи в тепле, а голову в холоде!". Про "ноги" полностью здесь тоже  соглашусь, а вот про: "...голову в холоде!" нет! Пусть меня извинит уважаемый военачальник, но с этим афоризмом  не могу согласиться, тем более это испытала на себе моя лысая голова!

    При этом, чтобы спасти мою голову обматывал ее шарфом, когда нужно было быть на улице. Ребята подсказали, что за сортиром у забора можно договориться  с гражданскими и купить у них хоть черта в ступе!    Я оставил на паритетных началах свой рюкзак под пригляд и пошел к сортиру. Посмотрел в дырку забора и, вправду, увидел за забором, топчется народ.

  Окликнул одного из них. И изложил ему суть своей проблемы, убедительно показав, при этом, свою лысую голову в дырку,  насколько можно было. Он ответил:
    - Щас сделаю! И  назвал предварительную цену сделки в пять рублей. И тут же снял со своей головы шапку и показал ее мне. Делать нечего пришлось согласиться на 5 рублей. Только вот незадача и у нас у обоих возникла дилемма, как быть, чтобы сделка прошла успешно, и каждый из нас бы получил, что хотел? Он деньги, я шапку!

 Решили так, я наполовину просовываю скрученную в трубочку (вдоль) купюру в дырку забора, он  ее тоже берет и бережно держит в своей руке, что не порвать. Потом он другой рукой перекидывает шапку мне через забор, и я прекращаю держать и отпускаю также бережно купюру ему. Все сделка состоялась.

Довольные мы расходимся друг от друга. Чуть поваляв ее в снегу особенно изнутри и похлопав об забор, напялил ее за милую душу на свою голову и пошел удовлетворенный  в казарму. А не с этого ли пошло предпринимательство? Может это и был тот самый исторический  момент зарождения и развития малого бизнеса в современной России? Случайно, не я ли являюсь основоположником его?

   А тем временем, что бы занять хоть чем-нибудь призывников на плацу сержанты проводили с ними строевые занятия. В общем, плац не знал покоя, всегда был занят. Ведь некоторые уже находились на пересыльном пункте несколько дней. И неизвестно еще когда состоится отправка в войска. Советская Армия хорошо умела хранить свои военные тайны и на этот счет.
 
    Все просто стали уставать чисто физически и морально  от этой неопределенности. На наш вопрос к своим отцам-командирам (сержантам)- сколько нам еще торчать здесь и когда повезут в войска, был только один ответ:
 
    - Ждать! Но вот и дождались, объявили, что скоро четвертую роту  будут отправлять. Нас всех повзводно построили, пересчитали, сделали перекличку, все оказались на месте. И приказали без острой нужды и  команды не покидать строй. В течение   ближайшего часа рота должна выдвинуться в сторону железнодорожного вокзала. Оказалось, что до вокзала пойдем пешим порядком.

Провели тщательный инструктаж как нам надо вести себя в пути следования. Строго настрого запретили выход из колонны во время движения. И следует неукоснительно выполнять все команды сопровождающих, не отставать и не растягиваться. К магазинам и киоскам не подходить, на ходу не курить  и т.д.

Назначали на время движения направляющих и замыкающих им выдали соответственно белый и красные флажки. И вот наша колонна двинулась к воротам контрольного пропускного пункта (КПП). Караульные проверили необходимые документы, пересчитали нас по головам и открыли ворота нам для прохода. Все, прощай навсегда, областной сборный пересыльный пункт!

                Глава 3
   Колонна пошла ускоренным шагом. Офицер шел впереди всей колонны  два сержанта по ее бокам и один сержант в конце колонны вместе с замыкающим. При движении выполняли все команды и данные нам, накануне, рекомендации. На пути следования колонна в магазины не заходила и последние понесли значительные убытки, в виде упущенной выгоды. Но эта "предъява" не должна быть  нам адресована. Торговой сети следовало бы обратиться за денежной компенсацией в Министерство Обороны (МО) СССР.

    Вот и оказались на железнодорожном вокзале города Сызрань. Прошли сквозь него, и вышли на перрон. Военная комендатура вокзала сработала четко. Сразу  направила нас  в последний  вагон специально отведенный и забронированный для нас. Вагон был плацкартный.  Перед посадкой наши отцы-командиры опять нас пересчитали по головам. Ох, как они сильны в математике и счет  любят!

В вагоне заняли  места, гражданских лиц в нем естественно не было. Все стали располагаться. Два сержанта заняли места по концам вагона у туалетов; третий сержант и офицер находились в салоне вагона примерно на равном расстоянии, друг от друга. Таким образом, они  заняли позиции для контроля и надзора своим недремлющим оком за нами.

   В начале вечера поезд тронулся в путь. Это был какой-то скорый поезд дальнего следования. На нашем вагоне не было таблички с указанием маршрута движения. Как  не было и расписания движения поезда на своем привычном месте внутри салона.  По всей видимости, наш последний вагон присоединили к проходящему составу. 

Мне до сих пор не понятно, в чем заключалась  секретность маршрута, если на наш вопрос:
   - Куда следуем? Неизменным был ответ:
   - Узнаете по приезду. Как будто, при раскрытии  этой информации мы могли устроить  соревнования наперегонки с поездом и  первыми будем на финише маршрута! Очевидно, наши командиры боялись за репутацию дружественного  Министерства путей сообщения СССР?

    Да, мы и не собирались устраивать гонки, слишком неравные условия. И нам не под силу было бежать впереди паровоза!  Вот если бы мы были на самолете, тогда другое дело! А так, уверяю, тебя мой дорогой читатель мы прибыли  к финишу одновременно с поездом!

    Из-за темноты из окон поезда ничего не было видно. Светились только  окна в мимо проезжающих домах. Пардон, конечно, дома оставались неподвижными, это мы мимо их проезжали в своем вагоне! Так вот и сидели в вагоне, вели разные разговоры  друг с другом, травили анекдоты. Когда настроение у гитаристов было, бренчали песни. Ну, естественно и бесконечно всем вагоном гоняли чаи и ходили курить в тамбур в конец вагона.

 А что еще было то делать в этом замкнутом пространстве?  Что бы мы зря не болтались по поезду, наш вагон был закрыт на ключ. На станциях при остановках, нас также не выпускали. После позднего ужина, наконец-то, улеглись спать под мерный стук колес. Понятное дело, ужин состоял из того, что каждый из нас прихватил с собой из дому.
 
   Утром в шесть часов нас отцы командиры подняли и сказали, чтобы мы наскоро позавтракали и сделали все необходимые дела, а то потом туалеты  перекроют.  Часа через два поезд замедлил свой ход, мимо окон проплывали, едва заметные из-за темноты (по-моему, еще был и туман), громадины каких зданий и сооружений, а вскоре и вовсе остановился. Нам было приказано собрать свои вещи и готовиться покинуть вагон. Похоже, мы прибыли в Москву на Казанский вокзал!

  Я был однажды на этом вокзале, еще учась в восьмом классе, при нашей поездке в весенние каникулы на экскурсию в город Ленинград!

   Честное слово, не помню, по происшествии стольких лет, каким образом произошла наша передислокация с Казанского на Курский вокзал? Честь и хвала нашим отцам командирам, что обеспечили такую скрытность нашего передвижения с вокзала на вокзал, да еще  так, что я, как не пытался, а до сих пор не могу  вспомнить этого выдающегося маневра.

   Но, как-то бы, не было - на Тулу, город русских оружейников можно добраться железнодорожным транспортом только с Курского вокзала. Часа через четыре-пять проехали Тулу и Арсеньево. Уже ближе к позднему вечеру прибыли на железнодорожный вокзал станции рабочего поселка городского типа Чернь.
 
   Небольшой экскурс в прошлое Черни. Поселок взял свое название от речки с таким же названием. Основана Чернь в середине пятнадцатого века сначала как сторожевой пункт, потом острога и служила сборным пунктом для казаков, стрельцов, пушкарей. Единственное назначение было препятствовать и/или создавать затруднения на пути продвижения татарской конницы на Москву. Сейчас рабочий поселок представляет достаточно развитый современный населенный пункт с хорошей инфраструктурой.

   Оказалось, что все наше  железнодорожное "путешествие"  на этой станции закончилось. Почти сутки с небольшим прошли как выехали с Сызрани и вот, наконец-то, прибыли. Здесь нас, на станции, дожидались тентованные военные трехосные грузовики "Урал", которые доставят нас к месту службы. Погрузились в машины и тронулись в путь.

Примерно, где около часа находились в движении и прибыли к воротам КПП какой-то воинской части. Оказалось, что это гарнизон. На воротах была эмблема ракетных войск стратегического направления (РВСН). Заехали вовнутрь. Спешились. Хоть и было уже довольно таки поздно и темно к нам подошло несколько солдат. По их внешнему виду стало понятно, что это далеко не первогодки. Спросили откуда мы и искали среди нас земляков.

При этом, сами  называли города и веси нашей необъятной страны откуда они прибыли сюда служить. К моему великому сожалению из Башкирии никого не оказалось. К слову сказать, и в дальнейшем в течение двух лет моей службы, также никого из Башкирии  не было. А землячество в армии вещь особая! В случае чего к землякам всегда можно обратиться за любой помощью, поддержкой  и советом. Одним словом, свои "своих" в обиду не дадут.

Конечно, это действует только  в том случае, если в воинской части служат совсем немного лиц из одной местности.
 
    Ну, а если часть формировалась и ее большую основу, повторяю -   большую, при ротации: увольнении и новом наборе составляют  ребята, призванные из одного района, города, области и т.д., то  тут уже не действуют законы землячества. Потому что, здесь все одним миром и маслом мазаны!  В конце концов, выяснилось, что в части служат много ребят из Куйбышевской области.

    И тут же попросили у нас, что нам не жалко -  отдать (добровольно поделиться) им, а то ведь все равно заберут и все пропадет. У нас по большому счету и возражений на это не было. Большим спросом, конечно, пользовалась еда. Та самая, что еще осталась у нас из дома, а также и предметы  одежды: носки, перчатки, шапки, ремни и т.д.

   Не брезговали и норовили "прибрать" к своим рукам дорогие сигареты с фильтром, парфюм, и вообще,  все то, на что лег их глаз. Надо, сказать, что они, при этом, вели себя вполне дружелюбно. Экспроприация, так сказать, проходила в мягкой и вежливой форме: было Ваше, стало наше! При этом,  надо отменить - поделиться деньгами даже не просили. Ну, и на этом, хоть спасибо.

   Потом нас всех повели в помывочную бани.  Сразу здесь же предупредили, что если кто из нас пожелает отправить свои вещи из домашней одежды и обуви домой в чем приехали, то можно это сделать, упаковав их в посылку и потом отправить почтой. Конечно, не все, а только то, что, более или менее, является для нас ценным. Большинство призывников прибывало в армию в старой одежде.

  Короче, в той, которую было бы просто не жалко  выбросить. Многие были в обыкновенных, но в то время, очень распространенных фуфайках (или по-другому телогрейках или в ватниках, как хотите).  Чего не скажешь обо мне прибыл, можно сказать, одетым с иголочки. Видите ли, пофорсить всегда любил (не секрет и до сих пор)! И армия не стала для меня исключением.

    Ничего лучшего не мог придумать и в армию явился, как денди лондонский одет! Считаю, зря так сделал, надо было бы в чем-то попроще прибыть. Ну, например, одетым  французским гаврошем или оборвышем. Но как-то бы не было, наверняка, в этом плане, моя одежда могла кое-кого и заинтересовать.  Да, ради бога, я не жадный: сам поносил и другому отдал!

   Кто прибыл с шевелюрой на голове, тут же остригали наголо. Без вариантов. Потом все пошли под душ. Напор воды был хороший притом и холодной и горячей воды. Не надо думать, что удовольствие помывки будет долгим. Через пять-семь минут поступила команда покинуть моечное отделение. И тут же туда направилась очередная партия. Вышли, попрыгали на месте, обтерлись своими домашними полотенцами и выкинули их мокрыми, напрочь и навсегда.
 
    Встали в очередь к каптенармусу, который на глаз быстро раздавал нижнее белье: кальсоны с нательной рубашкой и портянки. Они были белого цвета из байки или фланели. Надели быстро нижнее белье  на себя. Замену он производил, если уж  оно было совсем маленькое или, наоборот,  большущее. А дальше, как на конвейере - получили ремень из кожзаменителя с бляшкой, китель с брюками защитного цвета и кирзовые сапоги.

Тут же одели все на себя. Принцип замены оставался прежней. Тут же показали нам, как надо правильно наматывать портянки на ноги. Естественно, не у всех сразу получилось. Намотали, как смогли и пошли дальше. Конвейер раздачи не ждет. И вот уже надо быстро получать шинель и шапку-ушанку. Надо честно признать,  каптенармусы свою задачу выполнили хорошо. Вот, что значит глаз, наметан на размер. Редко кому требовалась замена.

 Если кого-то не устраивало что-то из одежды, был один неизменный ответ:

   - Чаять не в магазине, бери, что дают и отходи, не задерживай. Следующий!
 
  Последнее что нам дали, это был солдатский вещь-мешок с лямками тоже защитного цвета. В него, каждый из нас и переложил, что осталось от дома: тетради для писем, конверты, ручки, бритвы и т.д. Построились, и сразу в глаза бросалось, как здорово сидит военное обмундирование на солдатах и сержантах, которые уже служат. Любо дорого смотреть! 

И как на нас, новобранцах, сидит хоть и новенькая солдатская форма и выглядим мы в ней, если честно сказать, все неуклюже,  порой даже забавно - смех, да и только. Хоть стой, хоть падай! Везде все что-то и зачем-то топорщится. И вообще, такое впечатление возникает, что одета она вовсе не на наш рост.  Попервости, всегда так бывает.

Вспомните, как Вы выглядели, когда в первый раз получили и примерили свою новую рабочую спецовку и обувку? И какие чувства,  при этом, возникали у Вас? Вот то тоже и оно! Редко кто из нас оставался довольным.

    Вывели на улицу. Осмотрелся кругом. По периметру большого плаца расположены   четыре или пять двухэтажных казарм одинакового построя, здание столовой, еще какие-то непонятные  здания. А вот, очевидно, и штаб тоже двухэтажный с табличкой.  Нас пятерых выкрикнул и вывел из строя какой-то старший сержант. На шинели его были черные погоны и с шевроном (галуном) на рукаве  и петлицах, какого то "паука".    

   Представился старшиной роты, в которой нам предстоит служить. Фамилия его Лобастов (Лобанов), если память мне не изменяет, а вот как звать не помню. Мы спросили, в каких частях будем служить? Он указал на эмблемы на рукаве и петлицах и сказал, что в  войсках связи. Нам послушалась в его голосе даже гордость его за эти войска!

   У меня воспоминания о старшине остались очень теплые и хорошие. Ну, об этом после. Он построил нас в одну шеренгу. Направляющему и замыкающему  дал по фонарю с отражателями соответственно белого и красного цветов.
 
    На выходе из гарнизона перед КПП нас остановили двое солдат в военных фуфайках (телогрейках) с петлицами РВСН. Они без особого почтения и трепета отнеслись к нашему старшине. Хоть он и выше их был по званию. Я тогда еще подумал, как так? По их разговорам и манерам мы поняли, что это и есть старослужащие солдаты и они перед нами. Об этом, мы на гражданке слышали.

  Они спросили: откуда мы и есть ли среди нас их земляки?  Таковых среди нас не оказалось. Спросили сигареты хорошие с фильтром, мы ответили, что их уже у нас нет, раньше забрали. Остались только без фильтра и то, только по пачке. Забирать не стали. Посоветовали нам не ныть и не скулить, что, мол, все образуется.
 
    И заодно проинформировали, что с марксистко-ленинской  точки зрения "Дембель неизбежен как крах капитализма!" (Или империализма, сейчас точно не помню афоризма, но крах их все равно пусть будет, чтобы не подвести дембель). Не знаю, как у них там с боевой подготовкой, но с политической - все прекрасно!

   Старшина все это время терпеливо ждал и, похоже, был этому вовсе не рад и чувствовал себя перед нами, в этот момент, отвратительно. Правильнее сказать попросту находился не в своей тарелке. «Селяви», такова жизнь, подтвердили бы французы!  В армии тоже есть свои особенности и к ним надо привыкать.

  Во-первых, род войск оказался не один: у них РВСН, у старшины - шеврон, указывающий на принадлежность к войскам связи; т.е. прямого подчинения нет. Во-вторых: они с одного призыва оказались и этим все сказано. В армии это свято будь ты хоть семь пядей во лбу или трижды (это я, чтобы усилить) сержантом или старшиной, а кто-то всю службу прошел простым рядовым солдатом друг друга никогда "чморить" не будут. А наоборот, будут относиться как равный к равному. И этот негласный закон среди срочников действует и до сих пор!

    Наконец-то, солдаты после такого общения больше не стали нас задерживать, и мы продолжили  наше дальнейшее движение. В гарнизоне  уже был давно отбой. Так мы и шли быстрым шагом около часа одни в тишине ночной по бетонной дороге. На это я сразу обратил внимание, везде на дорогах был асфальт, где мне приходилось бывать, а здесь плиты.

  Свернули с основной дороги налево, и неподалеку  показалось какое-то здание с воротами. И от здания в обе стороны был бетонный забор. Подошли поближе и мы поняли, что это проходная в воинскую часть. По военному: контрольно-пропускной пункт (КПП). Поднялись на крыльцо и увидели табличку, примерно такого содержания: "Министерство Обороны СССР. Войсковая часть 01073.

  И далее: на табличке была эмблема  войск связи. Старшина показал, какие-то документы, и караульные пропустили нас через вертушку на территорию части. По пути старшина зашел в штаб и о нашем прибытии доложил дежурному офицеру части. Мы стояли в ожидании. Была уже поздняя ночь. Территория была освещена.

 В глаза бросились еще какие-то здания и сооружения. И вот старшина после доклада повел нас к одному из этих зданий. Эта оказалась казарма, которая мне станет родным домом на ближайшие целых два года.  Ну, а дальше поднялись на второй этаж в роту.

   Встретил нас дежурный по роте, который отдал рапорт старшине, о том, что за время отсутствия старшины в роте все нормально и личный состав отдыхает. В казарме было включено только дежурное освещение. Нам показали свободные койки и дали команду "Отбой" мы этим не преминули воспользоваться.Упали без задних ног!
Продолжение следует...