Шрамы прошлого Гл. 4

Марта проснулась от того, что явственно почувствовала присутствие Марка. Она ощутила его руку на своей груди, словно он, как обычно во сне пытался прижать её к себе.
– Марк, Марк, – тихо пробормотала она, – не надо, мне пора на службу.
Не открывая глаз, она провела рукой по рядом лежащей подушке, надеясь ладонью убрать со лба его непослушные жёсткие волосы. Но рука упала на пустую поверхность, которая набрала прохладу наступившего раннего утра. А может, холода, который наполнял душу Марты.
Она резко поднялась с постели и села на кровать, облокотившись на её спинку.
– Марк, как же так? – тихо, задумчиво спросила она и опять слёзы произвольным потоком потекли по её лицу.
Спать уже не хотелось, да и не имело смысла. На часах стрелки показывали почти шесть утра. С кухни разносился терпкий запах крепкого кофе.
– Настя, – подумала Марта, – ей тоже не спится.
Она подошла к Насте, стоявшей у окна. Там, по обыкновению первую чашку кофе всегда пьет Марта, накинула на её осунувшиеся плечи шаль и обняла подругу так, как всегда делала Настя. Им давно уже не требовались слова. Они давно понимали друг друга молча, без лишних ненужных слов утешения.

***

– Так что мы имеем? – спросила Марта, обращаясь к Татьяне.
– Обнаруженная находка янтарная зажигалка даёт нам все основания считать, что убийство в доме Логиновых каким-то образом связано с убийством Марка, – сделала свой вывод она.
– Всё так. Только если эта зажигалка действительно принадлежит Берте, – уточнила Марта.
– Подождём, что нам скажет экспертиза, – но как-то Берта мне показалась не такой беспечной. Не находишь если бы она действительно была причастна к убийству Марка, то после обнаружения пропажи у неё было достаточно времени каким-то образом изъять её с места преступления, – Марта посмотрела на Татьяну.
– Если она смогла войти к Марку в квартиру, то могла найти возможность и вернуться, – предположила Таня.
– И всё же я не думаю, чтобы Берта носила с собой коллекционную зажигалку и тем более курила на месте преступления. Мне кажется, что это явная необдуманная подстава, – поддержала Таню Марта.
– Интересно, почему именно Берту подставляют? Что эта за Берта такая? Неужели истинная арийка? – ухмыльнулась Таня, пытаясь хоть как-то поднять настроение Марты.
Постучавшись, в кабинет вошёл служащий криминалистического отдела и передал заключение по зажигалке.
– Танечка, пришло время познакомиться с Бертой ближе.
– Ага, горю желанием, товарищ майор, – Таня взяла листок с экспертизой, – её пальчики и, кстати, пальчики Зинаиды Прошкиной. Я так полагаю, это помощница проживающего там героя войны. Марта Леонидовна, вы мне разрешаете посетить это «святое семейство».
– Да, Танечка, мне необходим твой аналитический взгляд на обитателей этого гнёздышка. И ещё такая деталь. Марк мне сказал, что позже что-то расскажет о семье Логиновых, и что это поможет нам в расследовании убийства мужа Берты Василия Николаевича Угарова. Может, тебе удастся понять, на что намекал Марк?
– Марта Леонидовна, может мне на днях съездить в Москву? – спросила Татьяна.
– Нет, Танюша, я должна сама. Марк давно хотел познакомить меня со своей семьёй. Не переживай, я выдержу. Ты вот что. Узнай всё подробно о старшем Логинове. Может, найдёшь зацепку. Меня очень настораживает эта семейка. Надо просеять прошлое каждого члена этого семейства.
– Я всё узнаю.
Но через несколько минут Таня вернулась.
– Что случилось? – спросила её Марта.
– Так машины у нас, как всегда, все на выезде. Мне что, на такси за город добираться? Сейчас за мной заедет водитель Логинова, он в городе. О, уже подъехал, – Таня посмотрела на свой звенящий телефон.
Всю дорогу до коттеджа хмурый водитель молчал. Татьяне так и не удалось разговорить парня внушительного вида, похожего скорее на охранника тяжеловеса, чем на водителя.
На пороге особняка её встретила дочь вдовы Угарова Ирма.
– Вы лично знакомы были с Марком Гавриловым? – спросил она её.
– Конечно. Он был у нас несколько раз. Они беседовали с Володей. Вы, конечно, в курсе, что скоро выборы. А вообще ужас какой-то. Взять, убить человека! Я ещё никак не могу отойти от смерти папы. Кстати, вам стало что-то известно по этому делу?
– Разбираемся, – Таня не успела продолжить с ней беседу.
– Да, я был просто шокирован этим сообщением. Такой журналист. Будем знакомы. Владимир. Вы если не против, давайте по-простому без отчества, – кивнул Логинов Тане. Он спустился по лестнице со второго этажа и опустился в глубокое мягкое кресло.
– Не против, капитан Глобина Татьяна, – представилась она.
– Так что вас интересует?
– Всё, что касается ваших встреч с Марком Гавриловым. Какие вопросы он вам задавал? О чём вы беседовали.
– Вопросы самые обыкновенные. О моей деятельности, о предстоящих выборах, ничего такого сверхординарного в моей биографии нет, особенных заслуг или проступков, тем более преступлений не нажил. Вопросы как вопросы. Да что зря говорить. Статья-то уже была готова. Вот пилотный вариант статьи, с которым я должен был ознакомиться. Что я и сделал. Но мне кажется, он увлёкся какой-то другой темой. Я так понял, он готовил к выпуску ещё какой-то материал.
– Вы не в курсе, какой?
– Что вы! Мы на эти темы не вели беседы. Да и времени у меня, да и у него, сами понимаете, в обрез.
– Не могла ли его, как журналиста, заинтересовать деятельность вашего отца?
– Вы считаете, что бизнес нашей семьи имеет криминальную основу? Ну что вы! Не думаю, что в смерти Марка повинна наша семья. Но, вы же понимаете, что не секрет, что настойчивость и вездесущность журналистов позволяет им знать гораздо больше, чем могут знать многие другие. А перспектива общественной огласки выявленных ими фактов и нарушений заставляет многие структуры внимательно оглядываться на результаты своей работы. Но, впрочем, к нам это не имеет никакого отношения.
– Да он больше с нашим дедом общался, чем с Владимиром Петровичем, – заметила Ирма.
– Кстати, есть такое дело. Мне кажется, что они даже подружились, – добавил Логинов, – да, да, припоминаю. Он хотел ко дню Победы статью написать о деде. Хотя о нём и без Марка столько написано.
– О вашем деде? – спросила Татьяна Ирму.
– Да, с дедом они долго беседовали, но я во время этих встреч рядом с ними не была. О чём они говорили, не знаю.
– Да они долго беседовали, – присоединилась к разговору всё это время молчавшая Берта, – да о чём им было беседовать? Конечно, о войне, о подвигах Николая Васильевича.
– Владимир Петрович, вас ждёт медсестра, она пришла сделать вам инъекцию, – сказала вошедшая в гостиную горничная.
– Ну, я думаю, со мной вы всё выяснили? Мне действительно пора. Извините, к выборам мне надо быть при полном параде.
– Конечно, а статью я могу взять? С возвратом, – спросила Таня, обращаясь к Логинову.
– Конечно, конечно, до свидания. Удачи вам.
– Так можно узнать у самого Николая Васильевича, о чём Гаврилов беседовал с ним? – обратилась она к женщинам.
– О чём можно беседовать с человеком, прошедшим войну, – как-то раздражённо ответила Берта Альбертовна.
– Наш дед герой. У него столько наград…– гордо заявила Ирма.
– Он болеет. Знаете, возраст. Восемьдесят пять, не восемнадцать. Деменция, – она не успела договорить, как в распахнутых дверях комнаты появилась женщина в строгом тёмном платье с белым воротником и белой медицинской шапочкой на голове, которая ввезла в комнату кресло-каталку с сидящим в нём стариком.
– У кого тут слабоумие? Если только у тебя, – громко и зло проговорил он.
– Милая, проводите Николая Васильевича на прогулку. Идите, – мать Ирмы строго посмотрела на прислугу, которая стала вывозить старика на большую просторную террасу.
– Я тебе что, военнопленный? Как ты смеешь со мной так разговаривать, фашистка недобитая? – громко и зло отвечал ей старик.
– Вот так и живём, – сокрушённо произнесла Ирма.
– Вы видели? О чём с ним можно беседовать. Он уже и днём и ночью бредит, – нервно говорила Берта.
– Это отец вашего мужа? – спросила Таня у неё.
– Даже не отец, а отчим. Но он воспитывал его с малых лет, поэтому Василий считал его отцом, хотя и постоянно ссорился с ним. Муж погиб, а его, старика, куда девать? Вот приходится терпеть его маразмы.
– А Марк, я так понимаю, нашёл к нему подход, раз они часто беседовали?
– Тема войны, конечно, для старика близка, – ответила Ирма, – дед же до Берлина дошёл. Об этом, наверное, Марк хотел написать статью. Дед любит, когда вспоминают его подвиги.
– Не писал, а только хотел написать, – поправила дочь Берта.
– Нет, мама, уже написал. Даже сказал Володе, что поедет в Минск что-то там уточнить, а Володя к его возвращению, проверит вариант статьи.
– Что ему проверять? О Николае Васильевиче столько уже написано. Книгу из его воспоминаний составить можно.
– Возможно, Марк и собирался это сделать? Написать книгу? Но не успел?
– Возможно, – в ответе Берты было заметно раздражение.
– Берта Альбертовна, в последнее время у вас ничего не пропадало?
Таня заметила её растерянность.
– А что у меня должно было пропасть? Вроде всё на своих местах.
– Ну как же мама? – вклинилась в разговор Ирма, – ты забыла, зажигалка у тебя пропала. Представляете, янтарная зажигалка из эксклюзивного подарочного набора.
– Ах, да! – Берта смерила свою дочь уничтожительным взглядом.
– Да? Зажигалка говорите? – Таня открыла свою объёмную сумку и достала копию экспертизы, – не эта? Она? Тогда могу вас обрадовать, она нашлась.
Берта с неподдельным удивлением посмотрела на неё и на бумаги, которые Татьяна протянул ей.
– Этого не может быть! Я никогда не была в квартире Гаврилова! Это абсурд!
– Но факт остаётся фактом. Её нашли в его квартире. А на ней, на этой зажигалке, ваши отпечатки. Как вы можете объяснить такое?
– Только если он мог машинально, по ошибке взять её с собой, – было видно, что Берта действительно удивлена этому обстоятельству.
– А других объяснений, предположений у вас нет?
– Да я и в это предположение не верю. Не думаю, чтобы он специально взял из футляра зажигалку, а потом нечаянно положил её в карман, – голос Берты звучал настойчиво, – может, кто-то её подбросил?
– С какой целью?
– Я не знаю, – Берта обессиленно опустилась в кресло.
– Ладно. Вы подумайте, кому это нужно было. Мало ли, может что вы вспомните, а пока подпишите бумажечку, и просьба не покидать придела области до выяснения всех обстоятельств дела. А мне пора. Ваш водитель доставит меня обратно?
Водитель на этот раз был другой. Он услужливо открыл дверцу автомобиля перед Татьяной.
– Жалко Марка Константиновича, – с сожалением сказал молодой парень.
– Вы были с ним знакомы?
– Не то, чтобы знакомы. Я скорее водитель Ирмы и её матери. А у хозяина другой водитель. А я так, куда пошлют, – парень оказался словоохотливым.
– Что хозяйки не любят сами водить машину? Или не умеют?
– Не то чтобы не любят, не престижно. Ирма может водить, даже права имеет, а вот Берту я за рулём никогда не видел. Только она Ирму от себя никогда не отпускает. Тотальный контроль.
– А чего так?
– Она помешана на престиже семьи. Мечтает о том, чтобы зять высоко поднялся.
– Так он и так не из рабочих.
– Нет, у неё планы стать тёщей мэра Санкт-Петербурга не меньше.
– Господи, зачем это ей.
– Кто их разберёт? Престижно, наверно.
– Значит, насели всем семейством на бедного молодого политика.
– Знаете, а отец Владимира Петровича, Пётр Ильич, очень одобряет его политические рвения. Поэтому является сторонником Берты. Хотя для самого первоначально бизнес. Вот Берта зятя и взяла в оборот. Действительно арийка, как дед скажет.
– В смысле арийка? Немка?
– Она из казахстанских немцев, как я понял. Слышал от Николая Васильевича, что её родители родились где-то на Волге, а она сама родилась уже в Казахстане.
– Так вы и дедушку возите?
– Да. Сейчас уже меньше. А раньше… то на заседания, то на собрания, то на встречи с молодёжью.
– Активный.
– Не то слово. Сейчас болеть чаще стал. Сдал наш герой. Но ничего, хотя и в кресле, но даёт жару Берте. Недолюбливает он её.
– С чего это? Он её мужу приходился отчимом, можно сказать, ей он никто. Но она его не сдала ни в какой пансионат, живёт он в прекрасных условиях. Он и при сыне враждовал с ней?
– Отдаст она, как же! А престиж семьи? Вот после смерти сына он стал к ней особенно придираться.
– Да смерть какая-то странная?
– Смешно, если считать, что он упал неаккуратно. Прямо на висок упал и всё. Конец мужику.
– Значит, упал с высоты своего роста, – задумчиво произнесла Татьяна.
– Значит. Берта его нашла, но он уже готовый был. Вот ведь как бывает. Как вы сказали? С высоты своего роста навернёшься и прощай? Вот жизнь!
Высадив Таню у Комитета, водитель умчался, а она поднялась в кабинет Марты.
– Новости есть? – спросила Марта.
– У меня пока ничего странного или нового, – ответила она, – а у вас что новенького?
– Пришла баллистика на пулю, – Марта протянула ей экспертизу по пуле из тела Марка.
– Так, – Марта стала зачитывать вслух, – выстрел был произведён из пистолета Коровина, – а что, и такой есть? Впервые слышу.
– Как написано, был. Поступал на вооружение в самом начале войны. Кстати, на фронтах был широко распространён. Этим пистолетом были оснащены сотрудники НКВД и младший командный состав.
– Так боевые характеристики: патрон шесть тридцать пятых на пятнадцать миллиметров Браунинг, объем магазина восемь патронов, прицельная дальность двадцать пять метров, максимальная дальность около двухсот метров. Начальная скорость пули двести двадцать восемь метров в секунду.
– Далее понятно, – остановила её Марта, – из этого для меня ясно, что пистолет стародавний, но в хорошем состоянии. Ладно. Таня, собери все сведения о чёрных копателях. Чтобы можно было связать хоть что-то с этим оружием.
– Всё сделаю, – ответила она, с тревогой глядя на Марту, – вы только не переживайте. Вот ещё. Со святым семейством живёт бывший фронтовик, это я клоню к оружию. Может, у него имелся именно такой стародавний инструмент?
– Так надо проверить. Может, наградной.
– Да, у Берты я взяла подписку о невыезде. И узнала, что наезжает свёкор на невестку, даже несмотря на её заботу к нему.
– Вот, вот. Знать бы причину. И всё-таки что хотел узнать Марк в Минске? Я съезжу в больницу к Ивану Захаровичу Дробычу, проведаю его, может, он уже может говорить, – оставив Татьяну, Марта выехала в больницу.
Но там Марте объявили, что в сознание больной не приходил.
– Я сообщу вам, когда он будет в состоянии разговаривать, – сказал ей лечащий врач Дробыча.
Возвращаясь домой, Марта вспоминала, как год назад они ездили к друзьям Марка на Селигер. Этой осенью собирались ещё раз поехать к ним уже в качестве семейной пары. Это они с Марком привезли одинокому старику маленького беспородного щенка Мусю, как её назвал новый хозяин. Марта вспомнила, как горели глаза Ивана Захаровича, когда он взял в руки ещё еле тявкающего щенка. С каким теплом ухаживал за своей любимицей, совсем не догадываясь, что пришлось пережить маленькой крошке в самом начале её жизни.
Тогда Марк поднял Марту перед рассветом, обещая показать ей завораживающее зрелище начинающегося утра. Подходя ближе к озеру, они услышали непонятный писк. Вдруг Марк, разобравшись, в чём дело, бросился бегом к берегу.
– Эй ты, Герасим! – крикнул он, – ты что делаешь?
На мостках стоял мужчина и как камни забрасывал в холодные воды озера маленькие пищащие комочки подальше от берега. Взяв последнего щенка, мужик закинул руку, чтобы и его отправить вслед за своими собратьями, но Марк, перехватив его руку и не позволил ему это сделать. От сильного рывка мужчина не удержался на ногах и упал в воду. Марк, передав испуганного щенка подбежавшей Марте, еле вытащил неудачливого и громко матюгающегося топителя лишней живности.
После выяснения отношений, которые прекратились только после того, как мужик застучал зубами от холода и вспомнив, что у него во внутреннем кармане сохранилась фляжка с согревающим самогоном, он прочёл наспех городским приезжим лекцию о вреде бесхарактерной своей собаки, которая умудряется из-за похотливости вгонять порядочных людей в большой грех.
Рассказать все истории из жизни этой «сволочи» и её хозяев помешала мокрая одежда, которая сулила её носителю воспаление лёгких. Мужик, несмотря на выпитый самогон и свои годы, быстро побежал в сторону своего посёлка, а Марк с Мартой и спасённой Мусей вернулись на базу.
У Марты после воспоминаний поднялось настроение. Ещё больше её обрадовало то, что дверь в квартиру ей открыла приехавшая из Москвы Ася.
– Мамочка, как я могла не приехать?
– Марточка, это я сообщила Асе, – из зала вышла Нелли Михайловна.
– А мы с Ванькой на самолёт…
– А Ваня-то зачем? – удивилась обрадованная приезду дочери Марта.
– Ну как зачем? Поддержать тебя.
– За Татьяной соскучился? Так вроде он был недавно. Ладно, это их дело.
– Ну вот, вся семья, вся команда, как всегда вместе. Сейчас наверняка приедет Пётр Кузьмич, Ванька с Таней, только не будет ни Мартина, ни моего Марка, – подумала Марта в ванне обливая лицо холодной водой, чтобы скрыть навернувшиеся слёзы.