Натали. Злой рок Мадонны. Картина 7

КАРТИНА 7. (Спустя 6 лет).

Январь 1837 г. Санкт-Петербург, улица Мойка, д.12.
Скромно обставленный кабинет-спальня Натали.  Много полок, уставленных потрепанными старинными книгами и фолиантами в дорогих переплетах. Письменный стол завален рукописями.

Вечер. Натали в нарядном платье в смятении расхаживает по комнате с двумя письмами в руках. Доносится детский визг и смех.  Останавливается перед иконами Спасителя и Божьей Матери.

НАТАЛИ. Бог мой! Бог мой! Пресвятая Богородица, так что же мне делать? Подскажи. Сестрица Идалия Полетика приглашает сегодня вечером прийти - по срочному делу. А как детей оставить без вечерней сказки? И Саши, как назло, опять нет дома… Вдруг вернется и сцену ревности закатит? Может, на часок? (Вновь мечется по комнате). – Нет, не пойду. Сердце чувствует подвох… Подсказывает, что там будет Он… Он… Жорж так хорош, галантен и учтив… Мне, слабой женщине, так льстит его внимание…  Но эти постоянные ухаживания становятся опасными…  И даже неприличными.   Ведь Дантес теперь уже женат… Подумать только - на Кате, на моей родной сестре! Что делать - подскажи? (Встает на колени перед образами).
- Да.  Теперь мы вынуждены отказать им обоим от дома…  Но зачем? Зачем Жорж это сделал? Мне назло? Чтоб вызвать ревность или для отвода глаз?  Да, для отвода глаз… Ведь Жорж влюблен в меня, а не в сестру… Я это ясно вижу. И Саша тоже… Да и все вокруг… Его отец Геккерн мне тоже постоянно намекает. Уже весь Двор, включая Государя, гудит от возмущенья. (Заламывает руки перед образами). - Что же мне делать, Пресвятая Дева? (Крестится).
-  Однако и не принять приглашение Полетики окажется не учтивым с мой стороны… Разве - на часок, пока нет Саши…? Он так ревнив. И как же я могу пойти, только что получив от него такое скверное письмо…  (Встает с колен и с возмущением зачитывает одно из писем дрожащим голосом).
- «Я хочу немножко тебя пожурить. Ты, кажется, не путем искокетничалась. Смотри: недаром кокетство не в моде и почитается признаком дурного тона. В нем толку мало. Ты радуешься, что за тобою бегают кобели, подняв хвост трубочкой… Есть чему радоваться!»
 НАТАЛИ ((комкая в руках письмо). Я – кокетка? Да как он смеет?! (Пауза). Да… Я – кокетка. Да! Господи, пости… Но я и не радуюсь этому вовсе. И что же мне делать, если они все… все… Даже Государь… Господи, прости… Все оказывают мне знаки внимания взамен ничего не значащего кокетства. Просто знаки внимания… Не могу же я отказаться бывать при Дворе? Ведь он, влюбился не на шутку… И носит медальон с моим портретом… Господи, прости… Что делать? Может, развестись и постричься в монахини…? А как же наши дети? Я мать! Мать, прежде всего! Да я мечтаю, мечтаю отказаться от всех этих развлечений и глупых светских обязанностей и быть с детьми, как можно боле! (Далее с нежностью). - Мой маленький народец… Как их не любить…

Вновь доносится детский визг и смех.  Натали прислушивается.

НАТАЛИ (с умилением). До сих пор не спят, озорники. Бесенок Таша… так на отца похожа… Не понимаю… Не понимаю, как некоторым матерям могут надоедать шум и шалости своих детей… Своих детей! Не понимаю… Да я …, я обо всех печалях забываю, видя их счастливые и довольные рожицы. Нет! Никуда сегодня я из дому не пойду!  (Расправляет письмо и зачитывает далее).
 - «Теперь, мой ангел, целую тебя как ни в чем не бывало; и благодарю за то, что ты подробно и откровенно описываешь мне свою беспутную жизнь».
НАТАЛИ (вновь с обидой). Беспутную? Будь проклят этот Жорж! О, Господи, прости. Да ничего подобного… я не писала! Фантазии ревнивца-мужа и боле ничего… Извечно оставляет меня одну и тем только провоцирует моих поклонников.   Пресвятая Дева, как, я устала! Как я устала… от этих его постоянных поездок к бесшабашным друзьям – к Вяземскому, Плетневу… и этому Нащокину… Ну вот опять… (Читает последние строки письма).
 - «Гуляй, женка; только не загуливайся и меня не забывай. Мочи нет, хочется мне увидать тебя причесанную ; la Ninon, ты должна быть чудо как мила... Да, ангел мой, пожалуйста, не кокетничай…»

Неожиданно появляется Александр в дорожном костюме.

АЛЕКСАНДР. Да, ангел мой, пожалуйста, не кокетничай! (Со смехом). Кажется, мое письмо двухнедельной давности достигло, наконец, адресата и прибыло вместе со мной. Ну, здравствуй, женка! Иди в объятия мои!
НАТАЛИ (подбегая к Александру). Ну, наконец-то, Саша.
АЛЕКСАНДР. Да ты я вижу куда-то собралась? В вечернем платье и прическе? Ну-ну…
НАТАЛИ (пряча глаза). К троюродной сестрице… Вот, эээ… получила приглашенье. (Показывает письмо).
АЛЕКСАНДР (выхватывая послание). К «мадам интриге»? На ночь глядя? Ну-ну…
НАТАЛИ. Но я…, я, пожалуй, не пойду… (С натянутой улыбкой, стараясь скрасить неловкость). - Раз «блудный» муж вернулся.  Кстати, Николай Васильич к нам недавно заходил.
АЛЕКСАНДР. Гоголь?
НАТАЛИ. Он самый. Принес прелестную вещицу под названьем «Нос». Думаю, для «Современника» как нельзя лучше подойдет. (Со вздохом.) Для повышенья тиражей.
АЛЕКСАНДР (с горечью).  Ты права, мон шер. 600 подписчиков журнала по стране… Смешная цифра. Так недолго разориться…
НАТАЛИ. Но каракули его, едва ли разобрать... Решила вот помочь и для типографов переписать в чистую… (Достает из секретера пачку листов).
АЛЕКСАНДР. Мерси, мадам. (Устало). Оставьте – завтра посмотрю…
НАТАЛИ. Вы так бледны. Идите лучше отдыхать... (Целует мужа в лоб).
АЛЕКСАНДР (зевая). Да. Пойду-ка спать. А Вы… Вы можете идти.  Идалия уж заждалась, наверное. (С ехидцей). Нехорошо сестрицу обижать. (Уходит).
НАТАЛИ (вслед мужу). Я только на часок.
           Свет гаснет.