Два неожиданных этюда

На фото: Внук Сталина - Евгений Яковлевич Джугашвили. 1982 год.               
 
                I.

   Известный советский прозаик Иван Фотиевич Стаднюк (08.03.1920 — 30.04.1994, роман "Война", "Максим Перепелица" и др.), с которым мы дружили не раз бывал у меня дома в гостях. И не один, а с писателями старшего, т.е. своего, поколения фронтовиков. С М. Горбачёвым, М. Семенихиным, М.Алексеевым, Г.Регистаном. Они много и интересно рассказывали о своих военных историях. Об эпизодах, которые, к сожалению, не вошли сюжетами в их книги. А я их запомнила и о некоторых даже написала. Так вот однажды знаменитый Иван Фотиевич позвонил мне по телефону: "А можно я, Ирина, приеду к тебе в гости и не один?" "Ну, конечно"- сказала я. А когда на входной звонок я открыла дверь, то чуть не упала. Рядом со Стаднюком стоял Сталин. Да, да, Иосиф Сталин. "Мне о Вас не раз говорил Иван Фотиевич,- представился гость,- Очень приятно, Джугашвили Евгений Яковлевич". И в моей голове сразу мелькнул известный факт, как Сталин на предложение поменять его сына Якова, попавшего к фашистам в плен, ответил: " Солдата на фельдмаршала не меняю". (Он имел ввиду Паулюса, попавшего в советский плен).
    Евгений Яковлевич, приезжая из Грузии в Москву, не раз бывал у меня в гостях со Стаднюком. Я приветливо, сердечно принимала их. Ведь не в каждый дом Джугашвили ходит в гости. А однажды он даже подарил мне свой фотопортрет, достав его из нагрудного кармана своей военной полковничьей формы, (режиссёр Бондарчук приглашал его сняться в роли деда, Иосифа) и подписал короткой надписью: "Шикарной Ирине Ракша от безнадёжно влюблённого Е.Джугашвили. Проба Мосфильма. 1982 год". Больше никогда я этого человека не видела, но наше знакомство запомнила навсегда.
   А знаменитый фронтовик Иван Стаднюк, лауреат многих премий и орденов, похоронен на Кунцевском кладбище с выстрелами почётного караула. А с сыном Стаднюка, Юрием Ивановичем, директором "Воениздата" я дружила потом много лет.

                II. 

  К сожалению, я почему-то никогда не вспоминала постоянно бывавшего в нашей ЦДЛовской тусовке Давида Маркиша или попросту Додика. Одного из двух сынов прекрасного еврейского поэта Переца Маркиша, арестованного и тайно расстрелянного советским режимом в подвале Лубянки в 1952 году (вместе с рядом других выдающихся деятелей еврейского происхождения) по облыжному делу за "шпионаж и измену Родине". Однако, в те годы ни вдова поэта Маркиша  Эстер Ефимовна, ни старший сын Сима, ни младший Давид не знали этих страшных подробностей.
    Среди нашей молодой литературной тусовки Додик выделялся своей красотой, был выразителен и изящен. Он с матерью жил в шикарной квартире своего исчезнувшего отца в конце ул.Горького (Тверская ул.), выходящей окнами (не помню какого этажа) прямо на площадь Белорусского вокзала, на памятник Максиму Горькому. Додик, волокита и дамский угодник, тогда недавно женился на очень красивой девушке польке Ядвиге, студентке Московского института геодезии и картографии, которую из ревности никому не показывал. И насколько я помню, никогда не приводил в ЦДЛ. Боялся - вдруг уведут, отнимут.  И всем говорил, что это его первая и вечная любовь. И все мы верили и уважали его за это. И, кажется, Давид успокоился,  остепенился..
      Однажды, волей судьбы, мы с чувашским поэтом Геной Айги - талантливым студентом Литинститута, были приглашены Додиком в квартиру его семьи. (Его старший брат Сима, был где-то в эмиграции, кажется в Венгрии). А их мать Эстер Эфимовна Маркиш была прекрасной хозяйкой и баловала молодожёнов своей кухней. Обихаживала молодых, пекла по своим рецептам сказочные блинчики и пампушки. И в тот раз на просторной кухне мы пробовали эти её великолепные яства, запивая душистым чаем. Однако, красавица Ядвига, по польски нежная,  воспитанная, изящно одетая, начала кокетничать с гостями, а вернее с Геной Айги маленьким, некрасивым, к тому же отроду картавым и шепелявым. И неожиданно такое поведение жены Давиду не понравилось. Он стал мрачнеть, даже стал неприлично унижать жену. А потом и вовсе разразился скандал с опрокинутым стулом и чашкой. Он чуть её не ударил и неожиданно стал гонять из комнаты в комнату по просторной квартире. А мы с Геной и мамой стали горячо успокаивать его, и даже перекрывали двери.  Скандал, конечно, кончился нашими общими усилиями и плачем жены где-то в глубине квартиры. Уж ям не помню как мы расстались, однако, этот яркий эпизод почему-то врезался в память.
   А уже спустя годы, когда я была с делегацией советских писателей в Париже, и зайдя с коллегами в какое-то небольшое кафе и ела там потрясающие блинчики-пампушки. Оказалось, что это кафе принадлежит Эстер Ефимовне Маркиш, которая порой любила приветствовать появление у неё гостей из России. И я просто обомлела, когда хозяйка Эстер в зале кафе подошла к нашим столикам. Она была по-прежнему достойна, улыбчива и приятна, как и некогда у себя дома на Тверской. Но меня она не узнала, и я себя не обнаружила. А может быть зря?..Многое бы узнала, многое бы прочувствовала. Это кафе-блинная (с особенными рецептами Эстер) было очень популярно в Париже среди эмигрантов именно этими блинами-пампушками.
     О дальнейшей судьбе Давида Маркиша в нашей тусовке как-то не интересовались. Но наш друг, музыковед Феликс Розинер, тоже эмигрировавший сперва в Израиль, потом в Штаты, когда-то сообщил нам с мужем, что он хорошо знаком и даже сотрудничал в Тель - Авиве с Давидом Маркишом.
     Мы ведь с Давидом одного года рождения, ровесники. И надеюсь, он жив и по сегодня. Интересно, помнит ли Додик свою первую жену, и свою истинную любовь, кается ли? А этот мой этюд просто как небольшой штрих к портрету того удивительного времени.


Рецензии
Ира, прочел эти два небольших этюда взахлеб.
Господи, сколько в твоей жизни было потрясающе интересных и необычных встреч и скакими людьми! Како счастье, что ты сохранила их в своей феноменальной памяти и теперь так шедро с нами делишься.Узнаешь о публичных людях не из скупых строк, выдернутых историками из пыльных архивных папок, а из кухонных посиделок у очаровательной красивой и умной писательницы, в которую каждый из именитых гостей был чуточку безнадежно влюблен. Пиши, Ира, вспоминай и пиши. Ведь этои о нашей жизни и нашем времени. Согласись - при всех плюсах и минусах, многое, в той нашей советской жизни, было хорошим.

Зиновий Бекман   25.12.2024 01:07     Заявить о нарушении