Катавальня

               
Село Горушки стояло на горке, уютные, белёные избы словно грибы вырастали на пологом склоне, летом утопая в высокой траве, а зимою прячась в сугробах. Каждый домик имел ограду из остроконечного штакетника, а  под окнами красовались рябинки или черёмуха. Жителей было немного, но в селе имелась начальная школа и скромная больница. Почты своей не было, приходилось ходить в соседнее село Большаково, жители "большаки" очень гордились своей почтой и  средней школой, в которой учились ребята и из соседних сёл, где была только начальная. Поползли слухи, что и начальную школу собираются закрыть, а также больницу, так как району эти заведения приносили убытки, а значит селянам такое положение дел ничего хорошего не предвещало. Кое-кто из стариков, чьё здоровье становилось хуже некуда, поддались на уговоры детей, согласившись переехать в город, потому как старому человеку жизненно необходимо, чтобы недалеко от дома находилась больница, без почты ещё куда ни шло, а без больницы никак. Так бы и поуехали все, кто мог, но появился как-то в селе один молодец, лет тридцати с гаком, высок, в плечах широк, волосы рыжие, кудрявые, до плеч, да  борода курчавая. Сёмка, бабки Василисы внук, когда увидел впервые рыжего бородача, от изумления рот разинул, подумал:" где-то я этого мужика уже видел, но где?" Звали приезжего Иван Цапин, приехал он из города, чтобы открыть в селе катавальню, мастерскую по изготовлению валенок. Цапин был мастером своего дела, и хорошо понимал, что в Сибири валенки - обувь незаменимая, а стало быть всегда на неё спрос будет. Купил Иван большой, добротный дом, раньше в нём кузнец жил, да состарился кузнец и дети его в город забрали, а дом продать собирались, а тут и покупатель нашёлся,  обе стороны довольны остались, никто от этой сделки не проиграл. Сёмка рос сиротой, кроме бабки Василисы родной души у  него на свете не было, за свою смышлёность и любознательность он снискал уважение среди сельчан, в селе обычно каждый человек виден, как на ладони, и судят о нём по делам. Какие, казалось бы, дела, ведь совсем ещё малец, двенадцатый год всего пошёл, ан нет, парнишка старался бабушке помочь, умел и печь растопить и картошку сварить, дрова рубить ему Василиса не дозволяла, опасалась, чтобы парнишка не покалечился случайно, чурки то большие, крепкие, только взрослому под силу, дрова сама колола, а иногда сосед помогал, а уж Сёмка  наколотые дрова в поленницу складывал, да так ровно, аккуратно, любо-дорого смотреть. Учился Сёма хорошо, был у него  дар, который бабка заметила, когда внук совсем крохой был. Включит, бывало, она приёмник, и, только заиграет музыка, как мальчонка весь обратится в слух, а если музыка грустная - заплачет, особенно любил он когда звучал орган, концерты  Баха. В школе учительница пения Галина Петровна заметила, что у Семёна превосходный слух и стала заниматься с ним индивидуально. Она попросила сторожа дядю Федю в выходные дни, а также по вечерам разрешать Сёмке играть на пианино. Инструмент выглядел обветшалым, как и комната, в которой он стоял, его давно не касалась рука настройщика, поэтому звучал он фальшиво и глухо, но мальчик и этому был рад. Соседские ребятишки над ним посмеивались, называли блаженным, но Василиса  строго смотрела на задир и грозила пальцем, дескать, нечего совать свой нос, куда не следует. Мальчик научился подбирать сначала детские песенки, такие как " в лесу родилась ёлочка", "в траве сидел кузнечик", а вскоре уже смог на слух сыграть "К Элизе" Бетховена и вальс Евгения Доги к фильму : "Мой ласковый, нежный зверь", нотную грамоту он освоил быстро, но каждый, кто учится игре на фортепиано, как и на других музыкальных инструментах, сталкивается с трудностями, на преодоление которых требуются годы упорного труда и высококлассные педагоги. Галина Петровна очень гордилась своим учеником и даже доверяла ему разучивать с детьми несложные песенки, когда ей необходимо было ненадолго отлучиться.
Дело у Ивана Цапина налаживалось, валенки у него получались отменные, удобные, заказчики оставались довольны. Товар предлагался на любой вкус ; барышням - акуратные, расписные,  старикам - с галошами, чтобы не промокали, ребятишкам - с высокой галяшкой, чтобы  снег не начерпывать. Вскоре в Горушки стали приезжать со всего района, чтобы сделать заказ, дело набирало обороты, и, Иван задумался о том, что пора принимать ученика в помощники.
Как-то под вечер, завьюжило, все по домам сидели, Василиса всё ещё не включала свет, хотя сумерки уже спустились, старушка бережливая, старалась сэкономить, где только можно, внук сидел в комнате и глядел в окно. Вдруг хлопнула калитка и кто-то постучался в дверь. На пороге возникла высокая фигура, в овчинном полушубке, шапка и борода, покрытые инеем придавали сходство с Дедом Морозом.
- О-хо-хо, - нарочито хриплым голосом пробасил вошедший и опустил на пол небольшой мешок. Сёмка рассмеялся  и пригласил гостя пройти, узнав в нём Ивана Цапина. Бабушка захлопотала у печи, предлагая гостю чай с булочками.
- Я вспомнил, дядя Ваня, на кого вы похожи, - весело протараторил мальчик, беря шапку гостя и стряхивая с неё иней, вот и борода из белой снова стала рыжей, теперь гость уже ничем не напоминал сказочного персонажа.
- Интересно, интересно, так на кого же я похож?
- На Геракла, я про него в книжке читал, там ещё его портрет нарисован, я сейчас, - и Сёмка выбежал из комнаты. Василиса разливала по чашкам ароматный чай, с чабрецом, а внук вернулся с энциклопедией по истории, найдя нужную страницу он протянул книгу Цапину.
- Да-а-а-а, а ведь и вправду, похож, - протяжно проговорил Иван, возвращая книжку. Бабка Василиса с любопытством рассмотрела картинку и прыснула от смеха. Троица с аппетитом уплетала булочки с брусникой, шумно прихлёбывая чай.
- А ну-ка, примерь, - сказал гость, доставая из мешка валенки, глядя на Сёмку. Мальчишка смутился и в нерешительности посмотрел на бабушку.
- Примерь, милый, примерь, - ласково произнесла старушка и внук стал надевать обновку. Валенки оказались в самый раз, и как это Иван смог угадать с размером, можно было только удивляться. Мальчик расхаживал по комнате, ногам было удобно, оставалось место и для тёплых носков, то, что надо, для морозной зимы. Деньги за валенки Иван брать наотрез отказался, сославшись на то, что он проводит предновогоднюю акцию, дарит детям подарки, что это уже стало традицией, а за это налоговая делает ему послабление, другими словами - предоставляет льготы, в результате все остаются довольны. На следующий день, а это была суббота, Семён пришёл в школу, но сторож его не впустил.
- Не велено, - произнёс Фёдор, тоном не терпящим возражений, но заметив, что из глаз ребёнка брызнули слёзы, слегка заколебался.
- Ты, это...не серчай, шибко то, но вот ить какое дело... училку твою, Галину Петровну, в район вызвали, повысили значит, жильё предоставили, зарплату, значит, хорошую, вот она и согласилась.
- А как же...а как же мы, я...а кто унас пение вести будет?
- Какое там пение, не до пения сейчас, без энтого как-нибудь обойдётесь, вот и физрука теперь тоже не будет, так что ж теперь?
Семён растерянно посмотрел по сторонам, словно ища поддержки у кого-то сильного, кого не было рядом, но этот кто-то обязательно должен быть. Понурив голову, вытирая глаза кулачком, мальчик поплёлся домой, не следя за дорогой, раз за разом проваливаясь в сугробы, внезапно мимо промчался Цапин, на снегоходе, оглянулся и помахал рукой.
Василиса подошла к тощему календарю и оторвала предпоследний лист, красовалось : "31 декабря". В углу стояла наряженная ёлка, игрушки, висевшие на ветках были просто чудесны; фигурки животных и людей из тонкого стекла, ярко расписанные, ловко прицепленные прищепками радовали глаз, создавая настроение праздника, им было примерно столько же лет как и самой хозяйке, которая всякий раз, после "старого нового года" бережно их складывала в ветхую картонную коробку, каждую игрушку обёртывая ватой. В доме царила чистота и уют, пахло свежей сдобой, чесноком и лаврушкой. Сёмка принёс охапку берёзовых поленьев и сложил за печкой, чтобы они немного подсохли, отряхнул с одежды прилипшие мелкие щепки, а затем их аккуратно замёл. По радио передавали концерт, играл Денис Мацуев. Семён так заслушался, полностью погрузившись в магию звуков, что не заметил, что в соседней комнате происходит какая-то суета. Из этого странного состояния его вывело то, что он услышал, ясно услышал, что кто-то играл на пианино, да, это было не радио! Любопытство заставило его пойти и посмотреть, что же это за чудеса творятся. Возле окна стояло пианино, шоколадного цвета, его полированная поверхность сверкала под светом лампы, а Цапин, своими огромными ручищами, касаясь клавиш, наигрывал какую-то незамысловатую мелодию.
- Ну, что,  нравится? - спросил улыбаясь Иван, глядя на взволнованное лицо мальчика. Тот стоял, как заколдованный, не в силах сдвинуться с места, не веря своим глазам.
- Теперь оно твоё, мечты сбываются, понимаешь?
- Как это моё, да оно же таких денег стоит, нееет, - в нерешительности произнёс Семён, всё ещё сомневаясь, что это происходит не во сне.
- По поводу денег не переживай, это тебе подарок, от районной адмиристрации, как лучшему ученику. Талантливых детей нужно поддерживать, вот скажи, а чего бы ты ещё хотел?
Семён ненадолго задумался и ответил : " я мечтаю когда-нибудь встретиться с Денисом Мацуевым".
- Нет ничего невозможного! - громко произнёс весёлый бородач и поднялся, жестом приглашая юного музыканта занять своё место.