Шрамы прошлого Гл. 9

Уверенность в том, что Марк жив, не покидало Марту. Она старалась не убеждать себя в этом, но постоянно повторяла себе:
– Нет трупа, нет дела, как говорят у нас.
Но сердце болело от неизвестности. Чтобы успокоить его, она рисовала в своём воображении различные картины.
– Возможно, каким-то чудесным способом ему удалось вырваться из рук бандитов. А может, они, думая, что он мертв, бросили его, а Марка кто-то нашёл. И лежит он в какой-то сельской больнице. Но тогда медики сообщили бы в полицию.
Хотя в реальности она понимала, что шансов найти его живым становится всё меньше и меньше, всё же старалась отбросить эти грустные мысли, хватаясь за любую соломинку, которая поможет ей узнать, что же на самом деле произошло с Марком. Уверенность в том, что он жив, придавала силы не только ей. Вся семья ожила от мысли, что, возможно, встреча с Марком ещё произойдёт. Мезенцевы договорились с Настей, что раз Марта так считает, и такое убеждение идёт ей только на пользу, то и переубеждать её они не будут.
– Только бы она сама себе не навредила, – размышлял полковник.
– Петя, без веры нельзя жить, – успокаивала его Нинель Михайловна.
Но Марта верила, что Марк жив. Каждую ночь она как заклинание повторяла:
– Марк, подскажи, что тобой случилось? Где ты? Как мне тебя найти?
Настя тоже воспрянула духом. Но при этом, так же, как и Мезенцевы, боялась того, что это только желание и предположение Марты. И если окажется, что всё-таки с ним произошло что-то чудовищное, то ещё неизвестно, как это повлияет на неё. Но и Настя старалась отгонять от себя плохие мысли и поддерживать подругу, показывая уверенность в её предположениях.
– Кто знает? Как говорят умные люди? Что сконцентрированная на чём-то мысль имеет свойство сбываться. Вот пусть сбудется наша вера в хорошее, пусть ты, Маркуша, окажешься живым, а я молиться буду за тебя. Что же вы, мужики, так сразу вместе нас покинули?
Константин Георгиевич, после того, как переехал в квартиру Марка, приободрился, посвежел. А когда на опознании он увидел труп другого человека, он так же с надеждой принял версию Марты. Да и каждодневные прогулки с общительной и хлебосольной Ольгой Степановной наполнили его жизнь новыми силами.
– Надежда и вера, Марточка, я вам скажу, великая сила движения вперёд. А любовь и правда воскресить может. Но только вот что я вам скажу. Ожидаемое не всегда может произойти. Я бы сказал, что в большинстве случаев того, что ждёшь, не исполняется. А почему? Потому что ожидаемому может помешать, а в основном так и бывает, непредсказуемое. Я, Марточка, отец. Мне очень хочется, чтобы всё было так, как ты думаешь. Но верь в себя. В силу своей профессии опирайся на факты, ни в чём себя не убеждай на сто процентов.
***
Марта, оставшись одна в своём кабинете, вчитывалась в данные биографии двух участников войны: Угарова Николая Васильевича и Дробича Ивана Захаровича, когда к ней зашёл Мезенцев.
– Сидишь, изучаешь, – полковник сел напротив Марты.
– Да вот, хочу найти что-то общее между ними и ничего пока не вижу. Даты рождения разные. Места рождения тоже. Угаров родился в Саратове. Дробич в деревне под Полоцком. В сорок первом Угарову почти семнадцать, а Дробичу вообще только одиннадцать лет. Воевал Угаров на разных фронтах. Единственно, Угаров после ранения в левую руку лишился мизинца. Но перчатки не носит, а наоборот, гордится своим ранением. Но как получил он своё ранение, пока выяснить не удалось.
Ещё остаётся под вопросом знакомый, а вернее, незнакомый фронтовик в перчатках, с которым познакомилась Ольга Степановна. Возможно. И ещё неизвестный фронтовик, с которым видели соседи Зинаиду. Но они передвигались на своих ногах. А Угаров колясочник. Так возникает вопрос: Кто эти фронтовики?
– А может, Угаров притворяется, а сам ходит? – спросил Мезенцев.
– Не думаю. Берта быстро бы его раскрыла. И потом, он под постоянным присмотром сиделки.
– У тебя есть какие-то предположения? – спросил Мезенцев.
– Если предполагать… Что предположения? Надо найти этих неизвестных и узнать всю их подноготную. Коршунов сейчас занимается этим, изучает архивные документы. Тим прослеживает путь Марка от Москвы до Минска и потом до места нахождения этого неизвестного трупа. Выясняет, кто у нас лежит в Морге. Может, тогда поймём, почему нам нём была куртка Марка.
– Каким образом он прослеживает? Как Марк вообще оказался в Псковской области? Марта, а с чего ты взяла, что Марк был в том месте, где нашли труп мужика, на котором была его куртка? Это всего лишь куртка, похожая на куртку Марка.
– Пётр Кузьмич, по документам Марка. Они в бардачке автомобиля лежали.
– Значит, ограбили и даже не удосужились избавиться от документов?
– А если заказ? Возможно, документы нужны были для отчёта перед заказчиком?
– И как ты собираешься исчезновение Марка связать с убийством Василия Угарова? По каждому эпизоду много вопросов. Думай, Марта, думай.
Марта задумалась и машинально стала рисовать схему. Написав над четырьмя квадратами фамилию зятя Берты – Логиновы, в каждый из квадратов вписала имя.
– Кого мы имеем в этом семействе? Влад, началась эта история с него. Вернее, со статьи, заказанной его отцом. Какой интерес ему был убивать своего тестя, к которому хорошо относился тем более, убивать Марка, который уже написал о нём одобренную им статью. А Зинаиду? Ему, как мне показалась, совсем наплевать, с кем и где жил бы старик Угаров. Следующий квадрат, Ирма. Такой человек, как мне кажется, не то, что убить… её не отметаю, но не думаю, чтобы она была убийцей. Отец Влада. Ему, если бы кто-то насолил, кажется, легче было бы нанять киллера. Только зачем?
С Марком у него были деловые, нормальные отношения. Его конкуренты? Нет, это всё не с той оперы и доказательства тому имеются. Вот Угаровы. За что мог пострадать Василий? Возможно, что-то узнал о жизни своего отчима до женитьбы на его матери, а может, что-то нечисто у старика в его военном прошлом? Так, проверили. Все документы чисты, как слеза. Мог он убить своего пасынка? Если бы он передвигался не на коляске, а ходил на своих двоих, то да. А Зину мог убить? Наверное, да, но зачем? От ревности? Смешно. Но смеяться не хочется.
– А Берта? – спросил полковник.
– Доказано, что убить Зину она не могла.
– А своего мужа?
– Смотря, что хотел рассказать Марку Василий. Мне Марк сказал, что Василий хотел открыть ему тайну о своём отчиме. По осмотру трупа Зинаиды ясно, что Берта не могла её убить, но вот своего мужа ей было бы по силам отправить на тот свет. Но как и зачем?
– А почему бы не предположить, что такая ярая заступница имиджа своей семьи смогла лишить жизни мужа. Если, конечно, она знала, о какой тайне идёт речь и слышала разговор Василия с Марком. О тайне, которая могла скомпрометировать одного из членов её семьи. Или, например, помешать карьере. Раз других версий нет, надо эту версию убийства Василия Бертой взять в разработку.
– Хорошо Пётр Кузьмич, я ещё раз опрошу Берту.
– Берта Бертой, но может, нам взять в разработку и Ирму? – предложил Мезенцев?
– Ирму? Мы как-то эту бедную девочку совсем упускаем из вида. Под таким материнским прессингом она может что-то знать, но молчать. Надо её пригласить к нам.
– Мой тебе совет: пошли за ними кого-то из наших и опрашивай по отдельности одновременно. Отдай её Тане, они ровесники. Татьяна найдёт с ней общий язык. А ты возьмись за Берту. Спровоцируй её, в конце концов!
– Да, так и сделаем, – задумчиво ответила Марта Мезенцеву.
***
Берта в последнее время была злой и раздражительной. Нередко члены семьи и прислуга заставали её в глубокой задумчивости и раздражённости. Чаще обычного она стала делать взбучки всем по очереди. Доставалось всему окружению. Но больше всего она срывала свою злость на дочери, оскорбляя и унижая её.
Вскоре она стала ловить себя на мысли, что, впадая в свои глубокие размышления, начинает разговаривать сама с собой.
– Ты сам виноват! Я просила тебя, умоляла. Ты терпел его сколько лет. А сейчас, когда у Влада может, такой ответственный момент, тебе захотелось мести? Твоя мать сама виновата! Почему столько лет терпела его унижения. Он ей жизни не давал, а она мне своими упрёками. Ты хотя бы раз заступился за меня? Поэтому теперь не обессудь. Как вышло, так и вышло. Как я устала. Опять меня вызывают на допрос. Но я выдержу! Я сильная.
От этого ей становилось страшно. Очнувшись, она прикрывала рот ладонью и испугано озиралась вокруг, боясь, что её кто-то может услышать.
Берта боялась возвращения к прошлой жизни. Вспоминать свою молодость ей не хотелось, потому что всё хорошее, что в ней было, покрывалось такой, казалось, серой густой массой жизненной грязи, что и вспоминать было и противно, и больно.
Её родители после тяжело давшегося им переезда из Казахстана вскоре умерли.
А свекровь, всегда прилюдно нахваливая свою молодую сноху, наедине старалась одним своим словом убить, уничтожить, принизить при сыне.
Почему нет инъекций от укусов подлости? Умение защищать себя и своё достоинство приходит с возрастом. А кому-то и не приходит.
Иногда Берте было стыдно за своё отношение к дочери. Она любила Ирму. Но иногда, зная, что дочь могла с возрастом всё вспомнить и понять то, что тщательно и столько лет скрывала она, у неё возникала к ней непонятное чувство. Ненавидеть всё же она её не могла. И она убеждала себя в этом. Но то, что она выплескивала в порыве этого чувства на дочь, посторонние могли расценить, мягко говоря, за нелюбовь матери к дочери. О таких людях, как Ирма, некоторые говорят, что девушка немного с «приветом».
И Берта знала, откуда у неё появился этот «привет». Не секрет: если часто человеку говорить, что он неполноценен, то он в это поверит и добавит к своим комплексам ещё и комплекс неполноценности. Знала она и то, что от Ирмы можно ожидать всего. Поэтому старалась ограждать дочь от нежелательных встреч с незнакомыми людьми. И, как говорится, водила её на поводке.
Владимира такое отношение тёщи к его жене устраивало. Он догадывался, что тёща знает о каждом его шаге, знает, что он погуливает от законной жены. Но он был убеждён, что за его репутацию порядочного человека и семьянина тёща горой встанет. Она его оправдает не только перед женой, но и найдёт каждому достойный ответ на любой вопрос, касающейся его карьеры.
А Берта жалела себя, постоянно сетуя на то, почему ей не встретился такой мужчина, как Влад. Но решила для себя: раз дочь, благодаря её усилиям попала в этот рай, то она сделает всё, чтобы остаться здесь навсегда. И Берта добилась, чтобы свою старость встретить не обыкновенной пенсионеркой, а достаточно зажиточной женщиной.
Перед встречей с Бертой Марта ещё раз просмотрела документы, присланные из Саратова.
– Смерть матери Василия Угарова как две капли воды похожа на его смерть. Теперь нельзя выдать её смерть за несчастный случай. Подражатель или убийца матери Василия есть и его убийца?
Дверь кабинета приоткрылась, и вошла Берта. Марта заметила, что она старается скрыть усталость, растерянность. Она опускала глаза, боясь показать свой страх перед неизвестностью.
– Объясните, что вам надо от моей дочери? Вы же видите, что она не совсем здорова, – раздражённо спросила она Марту.
– А в чём выражается болезнь вашей дочери? – спокойно остудила её пыл Марта, – а, впрочем, вам не следует переживать, её опрос просто формальность.
Марта видела следы душевной усталости на лице Берты. Заметила её поникшую осанку. Обратила внимание на то, что её взгляд бегал по кабинету, лишь бы не смотреть ей в глаза. Предложив Берте горячий чай и поговорив с ней на отвлечённые темы, тем самым дав ей остыть, немного успокоиться, сама, не ожидая от себя такой поспешности, Марта решила сыграть ва-банк.
– Берта Альбертовна, зачем вы убили своего мужа?
Берта рассчитывала на какое-то вступление в разговоре и никак не ожидала услышать прямого обвинения. Марта поняла, что попала в точку. Лицо Берты изменилось. Оно приобрело серый цвет, словно художник, рисовавший её портрет, решил смыть все краски, оставив на полотне только серые тона. Губы превратились в две серые полоски. Чашка с чаем, которую она держала в одной руке, застучала по блюдцу, которое она придерживала другой рукой.
– Да как вы смеете, – еле проговорила она сдавленным спазмами голосом.
– Берта Альбертовна, успокойтесь. Может, вам успокоительных капель дать?
– Не надо мне никаких лекарств, – нервно поставив чашку на стол, ответила она. Берта ещё хотела что-то сказать Марте, но она прервала её.
– Скажите, ваша свекровь тоже была убита. Вам не кажется, что смерть матери и сына очень похожи? И вы, и все члены семьи знали об этом, – опять не дав проронить Берте ни слова, Марта продолжила, – так кто убил вашу свекровь? Ваш свёкор? Или Вы?
– Вы хотите сказать, что я всё спланировала? Убила и свекровь, и мужа с Зиной? Может, и смерть журналиста повесите на меня? – возмущённо проронила она. И вдруг глаза её забегали, руки ещё больше затряслись мелкой дрожью.
– Я так думаю, что свекровь вы убили спонтанно, а вот убийство мужа планировали давно, но ждали подходящего случая. Правильно я понимаю? Так зачем вы убили свекровь? Зачем мужа лишили жизни?
– Я никого не убивала, – тихо произнесла она.
– По данным экспертизы, смерть вашего мужа идентична смерти его матери. Так может, вы были свидетелем убийства вашей свекрови? Или всё же её смерть на вашей совести?
– Нет, её не я убивала! Я никого не убивала! – вдруг вскричала Берта и осеклась.
– Хорошо. Но, возможно, вы видели, кто убил, и скопировали метод убийства. Но я считаю, что мужа камнем приложили точно вы.
Берта обессиленно опустила голову. На минуту Марте показалось, что подозреваемая сейчас упадёт в обморок. Она накапала в стакан капли и попросила её успокоиться.
– Мне нужен адвокат, – тихо проронила Берта.
– Будет адвокат. Но пока вы подумайте, может лучше чистосердечное признание? Пока не поздно. Тогда мы можем поговорить с вами. И поверьте, это лучший вариант. Поймите это очевидно, что мужа убили вы, а Зину, – Марта не успела договорить.
– Да не убивала я эту тварь! А надо бы. Вот зачем она мою зажигалку подбросила в квартиру к Марку. Надеюсь, вы мне не предъявите обвинение в его убийстве?
– Нет, не предъявим. Вы не убивали ни Зину, ни Марка. Но мужа за раскрытие какой тайны вы убрали?
– Вам не понять, – вдруг еле слышно ответила Берта.
– Так. А теперь давайте по порядку. Может, всё же капли примите?
Берта подняла глаза на Марту. В её взгляде не было испуга. Но исчез луч превосходства, который она изредка бросала на собеседника, как бы искоса глядя на него.
Берта сразу осунулась. Её всегда прямая спина вдруг согнулась, словно от усталости, если бы она несла на плечах тяжёлый мешок. Казалось, что она стразу постарела на несколько лет.
– Если бы вы знали, как я ненавидела всё это семейство Угаровых. Всех до единого. Эту вечно недовольную свекровь со своими поучениями, упрёками, оскорблениями. Знаете, есть женщины, а есть звери в женском обличье. Вот она была зверь. Всего не рассказать, как она травила мужа на меня, но у него хватало ума, при всей любви к ней, не верить её россказням. Как делала мелкие пакости, чтобы унизить меня перед мужем и свёкром. Однажды, когда никого не было дома, она так меня допекла, что мы подрались с ней. Я выбежала во двор, она за мной. Во дворе в песочнице играла маленькая Ирма. Она собирала в пакет разные камушки из горы щебня, который привезли для укрепления фундамента дома. Я была не в себе, схватила этот мешочек и хотела просто ударить её, но попала в висок. Свекровь упала этим же виском на угол кирпича.
Муж так бордюр делал, обрамляя разбитым на треугольники кирпичом дорожки в саду. Дочкины камушки рассыпались. Ирме я внушила, что бабушка поскользнулась и упала. Я забрала Ирму в дом, прибралась, стала читать ей книгу, чтобы отвлечь от увиденного. Первым пришёл свёкор с работы. Поднял шум, вызвал милицию, скорую. Всем я объяснила, что мы из дома не выходили, что случилось со свекровью, не знали. Мне поверила и милиция, и муж. Только свёкор стал коситься на меня. Но вы же знаете, лучшая защита нападение. Потом я мужу понемногу стала внушать, что его отчим мог убить нелюбимую жену. Гулял он от неё, да бил. Вася его тоже ненавидел. Уважал за то, что воевал, ранение получил. Но, видно, когда он в конце войны получил контузию, с ним что-то и произошло. Уродом моральным стал. Потом, чтобы отделаться совсем от Васиного отчима, я предложила уехать в Ленинград. Но вскоре к нам Угаров приехал, так и остался.
– Понятно. А мужа-то зачем убили?
– Так он был уверен, что отчим его мать убил. Не могла же я ему всей правды рассказать. Когда работал, меньше с отчимом виделся. А на пенсию вышел, пить стал часто и много. А когда Пётр Ильич заказал книгу Марку, так Вася сам не свой стал. Решил всё Марку выложить. Я умоляла не делать этого ради дочери, ради Влада. Но ему было наплевать на мои увещевания. Говорил, что это он там, на войне геройствовал. Ещё надо проверить этого героя, как он воевал. Не может такой человек на войне героем быть, а в жизни скотиной. А за содеянное, за мою мать он должен ответить по закону. Мне ничего не оставалось делать.
– Но вы знали, что убийца матери не он. Да и наград у него много. Чего вы боялись?
– Награды наградами. А вдруг и правда в нём червоточина? Зачем прошлое ворошить? Мы же не знаем, как там на самом деле было?
– Медали за просто так не дают. Проверяли мы вашего ветерана. Нет у него никаких червоточин.
– Может и так. Воевал героически. Только натерпелись мы от него в мирной жизни.
– Так вы мужа убили, как говорится, чтобы ничего не вышло? А вдруг?
– Да! А вдруг! Достал меня Василий! За всю жизнь достал! Что вы можете знать?
– Действительно. Что я могу знать? Но не будем отклоняться от темы. Вы поняли, что Василий не успокоится, и решили успокоить его сами?
– Да! Да… я нашла камень, положила его в его носок и…
– И что? Помогли дочери и зятю? Говорите, что ваша свекровь была зверь? Послушайте, так вы бы и Марка убили, если бы ваш муж успел рассказать ему свою историю. А может, и успел?
– Нет, не успел. Тогда Марк спешил и пообещал выслушать Василия после приезда.
– Зина могла услышать этот ваш разговор?
– Может, и могла… Не пойму, зачем она подбросила зажигалку Марку?
– Могла увидеть, как вы убивали своего мужа. Тогда и подкинула зажигалку, чтобы навести на вас след и таким образом избавиться от вас. Так может, вы поэтому и убили Зину?
– Да не убивала я её!
– А мужа, значит, решились убить, чтобы сохранить дела минувших лет в тайне.
– А что мне оставалось делать? Вы поймите моё положение.
– Да уж. Только теперь ваше положение будет намного хуже, чем вы предполагали раньше.
После оформления задержания Берты Марта зашла в кабинет к Татьяне, которая опрашивала Ирму.
– Я догадывалась, что мать прибила бабку. Она, конечно, была не сахар. Вредная старуха. Я, конечно, тогда была совсем ещё ребёнком, но воспоминания кое-какие остались. Не любила она меня. Но и моя мама не подарок. Тоже, знаете, любовью никого не баловала.
– А по поводу убийства отца у вас никаких догадок не было? – спрашивала её Таня.
– Догадывалась. Когда отца мёртвым увидела, знаете, сразу картинка из детства нарисовалась. Тогда я всё и поняла. Но её понять можно. Папа тоже! Он бы полностью разрушил политическую карьеру Влада.
– А сейчас не разрушится карьера вашего мужа? – спросила Марта.
– Не знаю, наверное. Но всё равно отец виноват. На старости лет решил виновных искать. Он деда с детства ненавидел, наверное, было за что. Да и тот его тоже. Знаете, они так уже надоели. Дед со своими капризами! Герой трепливый, ездит на своей коляске по дому, что танк, а сам ходит! И довольно быстро! Я видела! А мать вечно, как жандарм надо мной. Каждый шаг контролирует. А сколько ей дадут?
Татьяна с Мартой с удивлением переглянулись.
– Ведётся следствие, а потом срок суд определит, – категорично заявила Татьяна и подписала её пропуск на выход из здания.
– Ирма, а Николай Васильевич и Зина постоянно находились под присмотром вашей мамы? – спросила Марта.
– В смысле?
– В том смысле, возможно, Николай Васильевич как ветеран находился на лечении в больнице или в санатории?
– Так он часто в санатории отдыхает. И Зинку с собой таскал.
– А не знаете, куда ездил?
– Куда только не ездил на радость мамаши. И где-то в нашей области отдыхал, и в Анапу ездил. Даже в Белоруссию его приглашали. Так вот, как раз из Белоруссии вернулся незадолго до папиной смерти, – Ирма чуть не заплакала, вспомнив об отце.
– Выпейте водички, – Таня протянула ей стакан с водой.
– Да ладно, я пойду, – ответила Ирма, забыв о слезах.
– Ну что? С ними всё ясно. Пойдём полковнику докладывать, – предложила Марта, – получается, если верить Ирме, дедушка её ещё какой ходячий! Ну что же, осталось выяснить, с кем встречалась Ольга Степановна. Тогда, возможно, хотя бы на шаг мы приблизимся к нахождению Марка.
Полковник встретил Марту и Татьяну новым тревожным сообщением.
– Младший Логинов только что сообщил об исчезновении ветерана.