Ну и ну

Рассказ
(из цикла издержки профессии)

Об одновременной профессиональной занятости во взаимоисключающих сферах   
    
     В начале восьмидесятых, в один из вечеров воскресного майского дня Ваня Тросян вместе с другом по юрфаку Университета Семеном Божковым торопились на встречу с близким товарищем по студенческим годам Рустамом Кулаевым, приехавшим на неделю в командировку из Казани.
     В силу общей занятости им не удалось встретиться в рабочие дни.
     Загруженные сумками и пакетами, они зашли в подъезд западного корпуса гостиницы «Россия» и швейцар, не задавая никаких вопросов, беспрепятственно их пропустил, лишь только увидев красное служебное удостоверение, которым небрежно махнул у него под носом, не раскрывая, Семен.
     Друзья опоздали к согласованному времени более чем на час и, постучав в номер, несколько минут прождали у двери, пока растрепанный, наскоро одетый, но улыбающийся Рустам, все же впустил. Сразу стало понятно, что он и не скучал в ожидании, когда в номере их приветствовала светловолосая, высокая, стройная, внешне очень приятная, да что там, красивая девушка лет двадцати пяти, одетая по «фирмЕ» в американские темно синие джинсы и голубую водолазку.
     - Знакомьтесь, Света, - ничуть не смущаясь, представил Рустам, - моя давняя знакомая.
     Света, без проблем включившаяся в разговор, оказалась коммуникабельной, веселой девицей, как будто и она являлась общей однокурсницей. Быстро организовала что-то типа фуршета из принесенных продуктов и напитков и даже рассказала несколько действительно смешных милицейских анекдотов и других, на криминальные темы, что Семену – следователю милиции, и прокурорским работникам – Тросяну и Рустаму было очень даже интересно. Весело общались часа четыре, Света, не мешая, находилась с ними. Чем занимается кто – либо из присутствующих ее не интересовало.
     На вопрос о «давней знакомой», прозвучавший в ее мимолетное отсутствие, Рустам, засмеявшись, тихо пробормотал,
     - Какая такая давняя, наивняки, телефон на что?
     Ваня с Семеном ушли из гостиницы за час до полуночи, хотя готовы были продолжить посиделки и ночью, имея в виду круглосуточно работающий буфет. Но Рустам уезжал из Москвы на следующий день поездом, ранним утром и должен был отдохнуть. Вместе со Светой они проводили их до этажного лифта и вернулись в номер.
     Встреча не запомнилась бы, если не одно обстоятельство.
     Буквально на следующий день, в понедельник, Тросян приехал в прокуратуру Московской области, расположенную в то время в старинном купеческом доме на Тверском бульваре рядом с новым зданием МХАТа, где в кабинете криминалистики проводился практический семинар для «молодых специалистов». Он не раз бывал здесь и не обращал внимания на развешанные плакаты и фотографии на темы обеспечения следственного процесса, а также на так называемые «орудия производства», изъятые по уголовным делам и размещенные в застекленных стендах вдоль стен - больше смотрел на входящих и здоровался со знакомыми ему работниками.
     И, вот неожиданность, он не поверил своим глазам, в кабинет вошла Света, вчерашняя ночная «давняя знакомая Рустама», в тех же джинсах и голубой водолазке, в черном кожаном пиджаке, и, улыбаясь, разговаривающая с двумя прокурорами из следственного управления, всячески стремящимися отвлечь ее внимание на себя. Скользнув взглядом по Ване и, узнав его, она явно испугалась, улыбка стерлась с ее лица. Оставив своих собеседников, приглашающих на место неподалеку от Тросяна, Света прошла и села на несколько рядов впереди.
     - Ну и ну, работник прокуратуры - «гостиничная путана»? Рустам же прямо сослался на вызов по телефону, и не переодевалась она, - призадумался он, - получается, переночевав с ним, сразу же прибыла на свою основную работу. Возможно ли такое?
     Через два часа, после первого же перерыва в занятиях, в кабинет криминалистики Света больше не вернулась, да и Светой ли ее зовут?
     Как ее фамилия, где конкретно она работает, Ваня не знал и не пытался уточнять, и, конечно, не собирался с кем-либо делиться столь «жареной» информацией.
     По завершению занятий, около 15 часов, он вышел на улицу и глубоко вдохнул свежий, пропитанный влагой воздух. Оказывается, только что, прохожие не успели даже закрыть зонты, прошел сильнейший ливень, тщательно «умывший» столицу, приземливший всю пыль и сбивший в коллекторы уличную грязь. На тротуаре еще сохранились небольшие лужи, с деревьев обильно капало, а с водостоков домов потоком струилась дождевая вода.
     - Надо же, находясь в помещении, даже и не заметил настоящую майскую грозу за окнами, - подумалось ему.
     Обрадовавшись «влажной уборке» города, Ваня проигнорировал остановившийся рядом с ним троллейбус, решив пройти по бульвару две остановки до Пушкинской площади.
     Внезапно его окликнул женский голос,
    - Ваня, извини, подожди!
     Обернувшись, он увидел выбегающую из стеклянной двери кассы МХАТа Свету. На нее тут же обратили внимание все находящиеся на троллейбусной остановке и у театра мужчины, настолько ярко и привлекательно она выглядела.
     - Жду тебя уже несколько часов, могу задержать ненадолго, поговорить? – близко подойдя к нему, неуверенно спросила она.
     - Разумеется, Света. Вновь увиделись, нежданно-негаданно. Ты все же Света? И запомнила, как меня зовут?
     - Как же, вы такие классные, интересные, веселые ребята. Давай отойдем за театр, там дворик между домами. Меня действительно Светой зовут - дрожащим голосом, сдерживая слезы, проговорила она.
     - Только не плачь, нет повода.
     - Правда? А вчерашняя встреча? Ты ведь все понял.
     - Мы же прокурорские, не судейские, как могу судить?
     Они стояли за «громадой» здания театра, действительно в уютном дворике между четырехэтажными домами, ровесниками века, у деревянной лавочки.
     - Огласка в прокуратуре для меня просто губительна. Могу объяснить, почему вынужденно оказалась при гостинице. У меня не было, нет и сейчас другого выхода, чтобы поправить после автоаварии сложившееся положение. Пойми, пошла на это, прежде всего, потому… - Света все же горько заплакала, «упав» на лавочку.
     - Остановись, нет необходимости со мной объясняться. Отбрось мысли, что буду распространять сплетни в отношении тебя, - Тросян с раздражением смотрел на начавшую «истерить» Свету,
     - Давай прекращай свои рыдания, и закончим этот разговор. Вряд ли мы еще увидимся. Через неделю перехожу в Московскую транспортную прокуратуру и в областной более не появлюсь.
     Света затихла и, с надеждой посмотрев на Ваню, всхлипывая, проговорила,
     - Хорошо, понимаю, зачем тебе подробности? Знаешь, верю в твою порядочность, успокоилась. Меня переводят в областное следственное управление, следователем проработала три года в районной прокуратуре, в Одинцово.
     - Ты давала Рустаму свои номера телефонов: рабочий и домашний? Нет? Вот и закрыт вопрос полностью.
     - Вдруг тебе понадобятся? Запиши. Знаешь, если бы встретились в другой ситуации, я бы точно из вас троих именно тебя выбрала. Давай зайдем куда-нибудь на мороженое и кофе, хотела бы угостить. Может в кафе Космос? Недалеко ведь, в начале Горького, подруга там официанткой работает, проведет без очереди.
     - Ни к чему, Света, да и времени нет. Мы закрываем тему общения друг с другом, расходимся, желаю тебе поправить свои дела.
     - Очень жаль и спасибо тебе, Ваня, извини еще раз.
     Уже находясь на эскалаторе метро, он вдруг вспомнил ее слова,
     - «Я бы точно…именно тебя выбрала», - и горько усмехнулся, - а ведь и выберет какого – никакого «счастливчика». Ну и ну.