Однокашники

25 мая 1941 года
Иван кинул в чемодан рубашку и с силой захлопнул крышку. 

Его жена Аня сидела на диване и мерно покачивалась из стороны в сторону, устремив взгляд в пустоту. 

Звук шумно закрывшегося чемодана выбил ее из забытья: 

— Куда ты теперь? — вздрогнула и тихо спросила она. 

— К матери! — пожав плечами, ответил Иван. — Куда ж еще. У меня запасных вариантов нет. 

— Вань, прости… не знаю, как получилось, я…

Слова жены утонули в звуке громко хлопнувшей двери. Аня закрыла уши ладошками и заплакала. 

Иван брел по тихой тенистой улочке, не обращая внимания на прохожих, они удивленно смотрели на красивого высокого мужчину, рубашка которого была застегнута не в ряд, а густые темные волосы взлохмачены. 

«Как же так? Андрей? Не может быть! Мой друг с моей женой? Это какая-то ошибка! Но я же все видел своими глазами…»

1935 год
…Андрей и Аня учились в одной группе, а Иван на параллельном потоке. Познакомились на первой же совместной лекции. Иван немного опоздал, профессор уже успел начертить какую-то заковыристую схему на доске. 

Свободное место было только рядом с Андреем. Познакомились, стали здороваться, а на посвящении в студенты Андрей познакомил его с Аней, представив слегка иронично:

— Анюта. Моя одноклассница, а теперь одногруппница. Следует за мной везде по пятам. Да, Анька? 

Девушка смутилась, покраснела и буркнула:

— Или ты за мной! 

Аня понравилась Ивану сразу, но он не проявлял к ней никаких знаков внимания, думая, что они с Андреем пара. 

На пятом курсе Андрей неожиданно женился на другой, представив ее только на свадьбе, и тогда Иван стал настойчиво ухаживать за Аней. Она с удовольствием приняла его ухаживания. На распределении все знали, что они пара, и скоро поженятся. 

1940 год
Молодых людей распределили на завод. Новоиспеченные инженеры-технологи рьяно вступили во взрослую жизнь. 

Двадцатого мая 1941 года Ивана отправили в командировку. Совершенно случайно, выполнив работу быстрее запланированного начальством срока, он вернулся домой раньше на два дня. 

Соскучившийся по жене, предвкушая встречу, радостный, с букетом красных роз, он взбежал по лестнице и попытался открыть дверь своим ключом, но у него ничего не получилось. Дверь была заперта изнутри. Он принялся нетерпеливо колотить в створку, и даже хотелось крикнуть: «Анюта, открывай скорее. Нет сил терпеть, как хочу тебя расцеловать». 

Через несколько минут испуганная Аня, в не застегнутом, наспех накинутом халатике, приоткрыла дверь. 

— Анютка! Чего так долго? — радостно вскричал Иван, но, взглянув на встревоженную супругу, осекся. 

— Что-то случилось? 

— Нет, нет, все в порядке. 

— Ты меня пустишь домой или так и будешь в подъезде держать? 

— Ой, прости, заходи…

Аня была сама не своя. 

Как только Иван зашел в прихожую, навстречу ему вышел Андрей. 

— О, здорово, дружище, — как ни в чем не бывало поздоровался он. — А я вот заходил… конспект у Ани взять. Там такой чертеж сложный… надо бы институтские поднять… а я свой куда-то затолкал, найти не могу. Ну ладно, не буду вам мешать. Ты ведь устал с дороги. Есть, наверное, хочешь? 

Андрей тараторил без умолку, продвигаясь потихоньку к двери. 

— Подожди-ка, — остановил его Иван. — А конспект? Ты же за ним приходил? 

— Ах да! Вот голова садовая. Ань, конспект-то дай! 

— Сейчас, — промямлила Аня и покраснела до корней волос. 

Не было ее ровно минуту, а близким друзьям даже не о чем было поговорить. Ведь минута — это не так уж мало. Раз, два, три, четыре… 

Но Андрей широко улыбался и молчал, Иван тоже молчал, пытаясь скрыть дрожь во всем теле. 

— Не нашла, — развела Анна руками, выйдя из комнаты. 

— Ну ничего страшного. Как-нибудь сам справлюсь, — облегченно вздохнул Андрей и принялся надевать обувь, Иван заметил, что он босой. 

— Ты без носков. Что так? 

— Да ты знаешь… — мужчина замялся, но быстро нашелся, что ответить: — Жарко. 

Иван прошел в спальню. Окинув взглядом пространство, он быстро нашел то, что искал. 

— Жарко тебе уже в нашей спальне стало? Верно? — Иван сделал особый упор на слово «спальня». 

— Ваня! — кинулась к нему Аня. 

— Вот что, друзья мои, не знаю, какие у вас дальнейшие планы. Видимо, продолжать спектакль, раз вы выкручиваетесь и не говорите правду. Но я не намерен быть рогоносцем…

Он достал чемодан с антресоли. Андрей, воспользовавшись ситуацией, тем временем выскользнул за дверь. Аня стояла такая маленькая, пришибленная… 

— Вань, сама не знаю… черт попутал. Прости. 

— Давно он тебя путает? 

— Кто? — опешила Аня. 

— Черт! — напомнил Иван про рогатого. — Сама же сейчас сказала, что именно он тебя с пути истинного сбил. 

— Вань, никогда не было…

— И вот опять… — продолжил Иван за жену и вышел из квартиры. 

— Вань, — крик отчаяния прокатился за дверью, но Иван уже вышел из подъезда. 

…Целый месяц он жил как в бреду, судорожно пытался вспомнить, замечал ли когда-нибудь что-то подозрительное в отношениях между Аней и Андреем. Нет, вроде  ничего. Никаких взглядов, никаких перемигиваний, никакой неловкости. Тем хуже… для всех…

22 июня 1941 года
Этот страшный день застал Ивана на рыбалке: мужчина решил послушать мать и выехать проветрить мозги. Она сказала:

— Так нельзя! Или возвращайся, или забудь. 

Вернуться не хотелось, забыть не получалось. 

Начало войны он принял с радостью: вот оно решение! Пусть убьют, а еще лучше — в первый же день. Сам так и не решился. 

В тот же день пошел добровольцем. Про бронь тогда еще никто не разговаривал, поэтому Ивана взяли сразу. Да и не думал никто, что затянется война на долгих четыре года. 

…На фронте Иван, что называется, лез под пули, ходил в разведку, в атаку бежал в полный рост, и не получил ни одного ранения. Да что там: царапины ни единой не было. Заговоренный!

10 июля 1945 года
Возвратиться к жене после победы мыслей не было, но увидеть хоть издалека очень хотелось. Вернулся в родной город и подкараулил. 

Она шла к дому такая красивая, в розовом платье и туфельках на каблучках, на голове красовалась милая шляпка. Будто и не было войны, голода, разрухи! А рядом он, Андрюха, в военной форме. Выправка — загляденье! Красавец! Правда, Иван увидел их только со спины, но и так все было ясно. Школьные чувства не ржавеют. Иван подумал о жене Андрея: интересно, что с ней? Может, и в живых нет. А может… да какая разница! Ваня мысленно махнул рукой и побрел по улице как тогда, в 1941. 

Мать Ивана умерла в сорок третьем, идти в пустую квартиру не хотелось. Пришел на вокзал:

— Девушка! — обратился он к мрачному кассиру. — Дайте один билет куда подальше. 

— Мужчина, куда вам? Говорите точно. 

— Не знаю, а куда ближайший? 

— На Новосибирск. 

— Давай туда. Руки везде нужны. 

Женщина слегка улыбнулась и пошутила: 

— И не только руки. Может, останетесь? — с надеждой взглянула она на него. 

— Нет мне здесь места! — покачал головой. 

…Два дня спал, курил и пил. На третий день в вагон внесли инвалида без рук, ног нет по колено… Обрубок…

— Ну бывай, солдатик, — козырнул тот, кто занес. — Не хворать тебе. 

— Хворать нечему! — беззаботно рассмеялся солдат. 

Иван вздрогнул, услышав знакомый голос, или ошибся? 

— Андрей? 

Солдат обернулся. Это был он. 

Иван кинулся к нему. 

— Да как же? Да что же?! 

Андрей плакал. 

— Братка, а я думал, тебя на днях видел у Аньки. 

Иван обнял друга…

Война! Искалечила тела и исцелила души…

Татьяна Алимова