Бытие, Небытие, Идеальное и проч

Попытка поработать условно, относительно короткими фразами, чтобы комп без конца не подчёркивал, что ему, видите ли, кажется “сложным для восприятия” и “перегруженным знаками препинания”. Ладно бы он только над нашими графоманскими, над нашими дилетантскими “опытами” издевался, так он и на святыни руку поднимает: там, Гоголь, Достоевский, Толстой. Посмотреть бы в глаза тем, кто эти “нормы” и “правила” устанавливает. Или люди уже ни при чём, это всё “нейросети” и “искусственный интеллект”?

       Ладно, приступаем. Как-то, уже довольно давно, посетило такое соображение: “Вечность являет нам себя в двух видах (не хотелось бы говорить напыщенно: “ипостасях”): Бытия и Небытия”. Развивать дальше этот необычайно глубокомысленный тезис не стали.
 
       Бытие и Небытие можно рассматривать в онтологическом аспекте. Точнее, прежде всего Бытие или только одно Бытие. Так как с точки зрения онтологии Небытия “как бы” вообще не может быть. Пустое или нулевое множество, как сказали бы математики (допустимо такое представление?). А с точки зрения лингвистики, Небытие – это “означающее без означаемого”, то есть у слова нет “денотата”. Денотат – говоря коротко, “содержание” языкового знака. У знака есть форма – письменная либо звуковая, и содержание. Содержание – это то, что знак обозначает, на что или на кого знак указывает. Это картинка, образ, представление, которое (-ые) возникает (-ют) в сознании реципиента, когда он знак слышит или видит, читает. Есть слово “Небытие”, звучащее или напечатанное, но нет никакой возможности поставить ему в соответствие некий предмет, объект, феномен, процесс, явление материального или даже “духовного” мира. В лучшем случае только какое-то весьма расплывчатое, абстрактное представление. “Стол”, “стул”, “электроплита”, “автомобиль”, “чашка-ложка” – денотаты, безусловно, имеются. Даже для отвлечённых существительных (“доброта”, “гордость”, “зависть”, “самомнение”, “себялюбие” и т. д.) можно так или иначе подобрать если не денотаты, то хотя бы ситуации и примеры, раскрывающие их значение. У понятия Бытие – денотат, если иметь в виду самое широкое понимание, это материя в её философском толковании, космос, Вселенная. Небытие же – должно быть, не менее обширное и объёмное понятие, однако едва ли сводимое к каким-либо ситуациям и примерам – таким, чтоб было наглядно и убедительно. – Или вот, например, пришли на кладбище, особенно на старое сельское, заброшенное: это и есть “небытие”, его зримое, конкретное, осязаемое воплощение? – Не знаю, не знаю… – Или так: Небытие – это когда от увиденного, услышанного, от отчаяния и безысходности, от страшных и беспощадных мыслей и чувств нет никакой защиты, негде от них спрятаться? – А с другой стороны, живительная классика. Стоит немного поискать – и на любой “негатив” управа найдётся: “Зачем пленяет старая могила / Блаженными мечтами о былом? / Зачем зелёным клонится челом  / Та ива, что могилу осенила, / Так горестно, так нежно и светло, / Как будто всё, что было и прошло, / Уже познало радость воскресенья / И в лоне всепрощения, забвенья / Небесными цветами поросло?” (И. А. Бунин)

       Отвлеклись, бывает. Дальше. – И это, между прочим, важно (это мы про денотаты языковых знаков мимоходом решили порассуждать). – Отсюда, из того факта, что всякому знаку должно быть поставлено в теснейшую связь вполне определённое содержание, вытекает властное требование, исходящее от языка ко всем, кто им пользуется: у знака должен быть чёткий, ясный и понятный, признаваемый если не всеми, то многими денотат! Язык только на том основании и предоставляет себя в распоряжение пользователей, что они должны изъясняться разумно, внятно и понятно; чтобы у языковых знаков были чётко очерченные и вполне определённые денотаты, пусть и отвлечённые; чтобы ситуации, даже ментально самые сложные, были удобопонятными и не требующими чрезмерных усилий для их восприятия.

***     ***     ***     ***     ***

       ОТСТУПЛЕНИЕ О ЯЗЫКАХ – Существуют, говоря обобщённо, различные типы и виды языков; речь не только о языковых стилях, так наз. профессиональных жаргонах, диалектах и проч. Имеется в виду противопоставление “Естественный язык – VS. – Языки иной природы и форм”.

       Следуя давней традиции, будем считать, что помимо объективного, материального мира существует ещё и не менее обширная область идеального, трансцендентного, метафизического.

       Исходное предположение: чтобы выразить подлинные, “всамделишные” мистические переживания (не будем отрицать их возможность, признаем за ними право не только на существование, но и их объективный статус), необходим особый язык – совершенно иной, чем тот, которым мы пользуемся в повседневности, а также при создании научных, художественных и даже богословских либо мистических текстов.
 
       Очевидна и безусловна, даже абсолютна связь нашего языка с пятью чувствами, с органами и психологическими механизмами восприятия окружающего мира. Наш язык вполне справляется с описанием и передачей тех ощущений, впечатлений, переживаний и даже мыслей, соображений, рассуждений, материал для которых доставляют нам наши органы чувств [* Примечание].
       [* Примечание – А когда описываются “внутренние” “душевные движения”, “переживания”, то с чем это у языка связь? – Отвечаем: с теми образами и представлениями, прототипами которых выступают те или реальные вещи, принадлежащие внешнему миру, и отношения между ними. Так, например, строятся в “изящной словесности” параллелизмы, олицетворения и прочие “художественно-выразительные средствА”, они же тропы. Человеку внезапно стало грустно, а то и тяжело, мрачно на душе – это тучи набежали на ясное небо. “Жду я, тревогой объят, / Жду тут на самом пути. / Этой тропой через сад / Ты обещалась прийти. […] Ах, как пахнуло весной! (“Фигура речи”, ни больше ни меньше! – М. Б.) / Это, наверное, ты” (А. А. Фет).]

       Но если для мистики необходим особый язык, то, значит, и органы восприятия мистической, трансцендентной, инобытийной реальности должны быть иными. Где и откуда их взять, как бы ими обзавестись, если кому приспела такая нужда?

       Может, в результате той трансформации, трансмутации, метаморфозы, что переживается в момент перехода от жизни к смерти? (Вновь и вновь обращаемся мы к теме, занимающей в последнее время все мысли и чувства: для чего всяк живущему помереть дОлжно и так ли уж бессмысленно и безотрадно это почитаемое столь горестным событие).

       Нет ли на это намёка в широкоизвестном монологе Гамлета: “Какие сны в том смертном сне приснятся, / Когда покров земного чувства снят?”? – Что ж, “земные чувства” упразднены, отринуты. Но, наверное, совсем без “чувств” нельзя? На их место заступили какие-то иные? – Кстати, а что там в подлиннике? – “… in that sleep of death what dreams may come / When we have shuffled off this mortal coil”. Дословно: “какие сны, какие мечты (?) / видения (?) могут к нам прийти, могут нас посетить в этом смертном сне”, а дальше интересно и неожиданно: оказывается, to shuffle off this mortal coil – это фразеологизм и означает “покинуть этот бренный мир”; дословно: сбросить с себя, избавиться от всей этой суеты, суматохи. Вот незадача! Вся наша “концепция” оказывается под угрозой из-за вольного обращения переводчика (тов. Пастернака Б. Л., из беспартийных) с текстом оригинала. Будем считать, что переводчик такого калибра имеет на то право и создаёт собственную версию текста, насыщает её новыми глубокими, оригинальными смыслами. Это позволит спокойно, без смущения двигаться дальше.

       В самом деле, рассуждая схоластически: царство смерти, потусторонний мир, если они вдруг объективно существуют, должны же отличаться от этого, посюстороннего мира, в котором до времени пребывают живые? – Несомненно. Тогда, не исключено, если кто туда попал, то ему необходимы иные органы чувств и восприятия. Как и откуда они возьмутся? Каким образом может произойти замена одних на другие, “старых” на “новые”? – Не исключено, таинство свершается в момент перехода. Как при рождении вдувают “дыхание жизни”, “душу живую”, так и в момент смерти кто-то или что-то сходным образом должно снабжать  необходимым “функционалом” не мёртвых, а, скажем деликатнее, отшедших для их существования в мире, наследующем земному. – Правда, припоминая “Божественную комедию”: Данте в его странствиях по кругам Ада и прочим трансцендентальным сферам вполне обходился земными органами чувств и общался с тамошними обитателями на привычном и им, и ему естественном тосканском наречии; была, кажется, ещё и латынь, например, при “коммуникации” с Вергилием, но сейчас нет времени углубляться в текст, доверимся ненадёжной памяти. Тоже интересный вопрос: насколько можно доверять свидетельствам “гениального флорентийца”? Или это была просто вынужденная мера? Будучи приобщённым к сакральным знаниям и  посвящённым в высшие тайны мира, – а как Иначе можно было написать такое произведение? – D. общался с тамошними обитателями на языке иномирья, а затем выполнил его перевод на понятный “земной” язык, чтобы донести весть до читающей публики, иного языка не знающей и не могущей знать? Естественно, никому о всех этих перипетиях, связанных с языком, рассказывать не стал.
 
       И тогда, конечно, ещё один очень важный вопрос: на каком языке написана Небесная библиотека, образ которой вот уже который месяц будоражит наше воображение – с тех пор, как название её впервые встретилось в “Персидских письмах” Ш. Л. де Монтескьё; было это с год назад [* Примечание_01].  На прежнем, земном или на “новом”, имеющем в основе уже иные органы чувств и восприятия? И если бы вдруг произошло чудо и какие-то книги из этой Небесной библиотеки вдруг попали в наши руки ещё здесь, на земле, то смогли бы мы их хотя бы прочитать? Уж не говоря о том, чтобы понять, постичь всю глубину их премудрости и откровений? Или же великие умы и таланты, замкнувшие, по словам Дан. Андреева, свой круг (= земного существования – М. Б.) “творят в ином, высоком цикле”, но при этом и взгляд, и слух, и прочие органы чувств, и уж тем более мыслительные, духовные процессы и механизмы у них уже совершенно иной природы? [* Примечание_02]
       [* Примечание_01 – НЕБЕСНАЯ БИБЛИОТЕКА – хранительница, сокровищница тайных, сокровенных знаний, небесных глаголов, средоточие божественной премудрости в виде текстов или в какой иной непостигаемой земным умом форме. Священные тексты всех известных религий – лишь их несовершенный, бледный отсвет. Местоположение, как явствует из названия – Небо. Источники – эманации Мирового Разума, Абсолютного Духа, Софии Премудрости Божией, иных сущностей столь же высокого порядка. Синклит творцов, покинувших землю и без устали пополняющих Небесную библиотеку. Также сочинения “выдающих” богословов, откровения наиболее видных визионеров, духовидцев, пророков – насколько дано было им, оставаясь на земле, постичь и явить в слове “невыразимое”, раскрыть природу Божественного.]       
       [* Примечание_02 – Четверостишие полностью: “Творцы, кого мы звать привыкли / Давно замкнувшими свой круг, / Творят в ином, высоком цикле / И в душу смотрятся, как друг” (Даниил Андреев (1906–1959), из цикла “Святорусские духи”).]
       
       Но если быть до конца честным и откровенным перед самим собой, то это всё ересь гностическая, пагуба и напасть розенкрейцерская, давно преданные анафеме Святой Матерью Православной церковью. “Согласно доктрины” адептов Розы и Креста, в великой небесной книге Liber Theos (“Книге Господа”) запечатлены тайны божественного творения. Материальные отражения Liber Theos – это Библия и другие священные книги человечества. Читая ещё одну Liber Mundi (“Книгу мира, или сотворения”; ага, оказывается, есть ещё и такая, но, безусловно, отличающаяся столь же “небесной природой” и преисполненная неземной мудрости – М. Б.), человек познаёт самого Творца, Бога Всеединого, из Его творения. (Это был свободный пересказ соответствующего места из книги “Тайные общества, правящие миром”; авторы Г. Благовещенский, В. Спаров / М.: АСТ; СПб.: Астрель-СПб, 2007).

       Но надо сказать, тут особняком стоит музыка. Хоралы и мессы Баха и Генделя, православное русское и сербское пение (католики, надо признать, тоже неплохо, красиво поют), “Всенощное бдение” Рахманинова и многое другое. У того же Дан. Андреева в “Розе мира” по поводу музыки Скрябина говорится, что «в “Поэме экстаза”, например, с поразительной откровенностью рисуется именно тот демонический слой (Дуггур) с его мистическим сладострастием, с его массовыми сексуальными действами, с его переносом импульса похоти в космический план, и главное, рисуется […] как идеал…». Но это со всей определённостью свидетельствует о несомненной способности музыки передавать образы и картины не только земных, но и принципиально иных измерений и слоёв бытия.
 
       Да и иконопись; архитектура и внутренне убранство католических и православных храмов (см., например, Н. К. Бонецкая “Русский храм. Очерки по церковной эстетике”) – всё это попытки, пребывая пока в земных условиях и улавливая эфирные токи, исходящие из высших сфер, создавать образы и картины иного, несравненно более совершенного и прекрасного мира.

***     ***     ***     ***     ***

       Отступление завершено, возвращаемся к основной теме. – Бытие и Небытие можно и даже в иных случаях необходимо рассматривать в индивидуальном аспекте. Тут всё более или менее ясно: пока человек живой, пока сохраняется биологическая целостность его организма, пока его материальный, белковый субстрат не распался на разрозненные фракции, человек принадлежит Бытию. Его индивидуальное бытие принадлежит всеобщему Бытию. Механистически: Всеобщее Бытие складывается из множества индивидуальных “бытийствований”, проще сказать, существований. Бытие в узком смысле этого понятия – это  совокупность ныне живущих человеческих особей. Помнится, в своё время Ф. Энгельс формулировал, что жизнь представляет собой форму существования белковых тел. Тела этих особей оказались столь сложно организованными, что стали претендовать на звание “человека разумного”.
      
       Отдаём себе ясный отчёт “о том”, что это откровенно антропоцентричный подход. Но так тоже можно: “Звездой пылающей, потиром / Земных скорбей, небесных слёз / Зачем, О Господи, над миром / Ты бытие моё (единичное, индивидуальное – М. Б.) вознёс?” (И. А. Бунин). И вообще, не дай бог, не забыть бы: человек – такое дело, венец творения, создан “по образу и подобию”; многие считают и объявляют его высшей ценностью, “мерою всех вещей”, за насильственное лишение его жизни полагаются самые суровые наказания и проч. Повышенное внимание к этому существу по-своему оправдано.

       Этим, конечно, Бытие не исчерпывается, это его антропоморфная, “живая”, наряду с животным миром, часть. Должна быть, “по логике вещей”, ещё и неживая, в биологическом смысле, а также какая-нибудь “метафизическая, трансцендентная / трансцендентальная, инобытийная и проч. – Идеальное, особенно за № 1, пойдёт как раз сюда; об этом ниже.
 
       А если брать в целом неорганическую часть от атомов, молекул и вплоть до Вселенной в целом, то, конечно же, вот она, Вечность. Вряд ли со Вселенной случится что-то такое, в результате чего она прекратится, всецело перейдёт в разряд Небытия. Так и будут объекты, её составляющие, безостановочно и вечно переходить от одной формы к другой, из одного состояния в другое. Или, что то же самое, Бытие будет находиться в этих постоянных и бесконечных метаморфозах и круговращениях. В известном смысле это синонимы или даже лексические и семантические дубликаты: Бытие – это Вечность. Вечность – это Бытие. Как языкознание / языковедение и лингвистика, галоши и мокроступы, кий и шаротык, франт и хорошилище, неудачник и лузер, домашний насильник и абьюзер и т. п. И нечего как-то ещё умничать.
 
       Но фокус пока на части “живой”. Умер человек, его материальный, биологический субстрат распался – наступает индивидуальное небытие. Тогда, стоп, можно всё-таки рискнуть и определить Небытие ещё и в плане онтологическом. Всеобщее Небытие складывается из множества индивидуальных “прекращений существования”.  Тут уже прямая связь с категорией “Прошлое”. Небытие – это те люди, которые жили в прошлом, но сейчас, в Настоящем, их больше нет, больше не живут они, выбыли, понимаешь. То есть от них перестаёт поступать информация в виде устных (прежде всего) и письменных текстов (впрочем, сейчас в соцсетях все пишут, иной раз больше, чем говорят) и иных сигналов (звуковых, поведенческих и т. п.); прекращаются и физиологические отправления. Пусть это будет совершенно не строгое, “рабочее определение”. (Действительно, одно исключительно невещественное понятие определяется через его отношение к такому же невещественному). Хотя ясно, что при таком определении Бытие и Небытие – это относительно – но и не абсолютно! – разные по своему содержанию и “модальности” категории. До некоторой степени любопытно, в каких отношениях они находятся?
 
       Хотелось бы сказать, что они взаимно пополняют друг друга, но это не совсем так. Небытие, действительно, постоянно вбирает в себя поступления из Бытия, но вот Бытие воспроизводит самоё себя, в помощи Небытия при этом не нуждается, по крайней мере, в плане материальном, если не вообще житейском. Ныне умершие, но некогда бывшие живыми, оставили после себя детей, дети сейчас, слава богу, живые-здоровые – вот вам и Бытие, продолжающееся, пребывающее в состоянии вечного становления и развития. В плане метафизическом – всё же с некоторой долей вероятности, можно, наверное, говорить и о том, что и Небытие в каком-то смысле дополняет или даже научает Бытие чему-то значимому, насущному – см. ниже краткий пересказ содержания стихотворения Р. М. Рильке “На смерть подруги”.
 
       Ещё, насколько можно судить, очень важная задача для многих смертных – как-нибудь и после “ухода” оставаться сопричастным Бытию, хотя бы каким-то боком, частичкой, элементом, хоть чучелом, хоть тушкой (как часто по любому поводу можно услышать). – Или вовсе это ни к чему?

       Как-то непроизвольно получается, что всякое новое утверждение влечёт за собой и новые, становящиеся всё более сложными и неудобными вопросы. Например, какая-то память о Бытии в Небытии должна сохраняться? Или всё-таки полный разрыв? Царство смерти, потусторонний мир – это и есть Небытие? Или ещё одна специфическая область Бытия?
 
       Между прочим, если сейчас срочно что-то не придумать, то под угрозой окажется наш основной тезис “Вечность являет нам себя в двух видах: Бытия и Небытия”. Как это всё-таки понимать? Или отказаться от такой хлёсткой, такой ладной, хамовато-безапелляционной, разухабисто-афористичной формулировки? – Нет, ни за что! Сейчас непременно что-нибудь предпримем.
 
       Здесь, как всегда, возможно несколько подходов. Подход первый. Хрестоматийное: “Нет, весь я не умру – душа в заветной лире / Мой прах переживёт и тленья убежит…”. – Но, например, с другой стороны, это уже Подход второй, у Р. М. Рильке есть большое стихотворение, фактически поэма, “На смерть подруги”, ещё к нему часто добавляют “Реквием”. Повод для написания – действительно, смерть какой-то близкой подруги или хорошей знакомой. И там в самом начале (даётся в сниженном прозаическом пересказе) звучит упрёк: ну хорошо, вот ты умерла, обитаешь ныне совсем в других мирах. Так чего же ты всё никак не успокоишься, не примиряешься со своей участью? Зачем ты всё пытаешься напомнить нам о себе, о твоей былой жизни, зачем ты без конца являешься “оттуда”, бередишь меня во снах, бродишь по комнатам, отражаешься в зеркалах, задеваешь вещи, как будто что-то ищешь, чего-то от меня хочешь, о чём-то умоляешь и даже требуешь?
 
       Да, я понимаю твой испуг, откуда он: тебя вдруг вырвали из привычного земного круга и поставили перед лицом Вечности, со всей её вселенной новых и бесконечных свойств.  Ты потеряна, тебе одиноко и страшно, и этот гнёт тяжёлых беспокойств, словно магнит, влечёт тебя к оставленному земному миру, и ты бежишь “сюда”, в привычные, знакомые тебе места.
 
       Но ведь пойми: тебе на самом деле выпала необыкновенная возможность: раскрой свой ум, душу и сердце новому знанию, познай то неведомое, что сокрыто от нас на земле, и помоги нам, до времени остающимся “здесь”, своим пониманием и словами, которые станут для нас откровением. А так, цепляясь за вещи, предметы, места и людей, которые окружали тебя при жизни, ты лишь теряешь время, понапрасну расходуешь силы. Приблизительно так.
 
       Таким образом, по Рильке выходит, что его подруга если и умерла, то далеко “не вся”. Напротив, лучшая её часть вполне здравствует, просто временно растерялась от новизны и громадности открывшихся ей картин, образов, впечатлений. И поэт делает ей мягкое и доброе внушение, подсказывает правильный образ действий.
 
       И, между прочим, говорит Рильке с полным знанием дела. Поэт ни в коей мере не был певцом смерти, но, если дозволено так сказать, – Целостности. И смерть была для Рильке бОльшей из двух половин единого целого; жизнь утопает в смерти, как цветок утопает в цветущем тысячью трав огромном луге. Но и в само существо жизни вплавлена смерть как невидимая подводная часть айсберга целостности.
 
       Кстати, сходную мысль встречаем в сочинениях кн. П. А. Вяземского: “Не книги ли одной и жизнь, и смерть два тома?”.

       Рильке: “Додумайте до основ, что смерть есть лишь глубочайшее познание жизни… Все наши реальные отношения, все наши транзитные опыты проходят сквозь целостность, сквозь жизнь и смерть. Мы должны жить в обеих, пребывать в обеих интимно, по-домашнему… Чисты и подлинны мы лишь в нашем стремлении к целостности” (Из переписки).

       Рильке: “… нет ни этого, ни того света, но лишь великое единство, где превосходящие нас существа – Ангелы – пребывают дома” (Из переписки).

       Те, кто близко знал Рильке, всегда отмечали, что он естественно, органично существовал в своеобразном Пограничье, Междумирье, в области между жизнью и смертью. При этом страха, ужаса перед смертью у него не было, он признавал её неотъемлемой, полноправной частью бытия. Без смерти вообще не может быть Бытия. Только после смерти откроется человеку нечто неизмеримо важное – по-видимому, ангелами; то, что не может быть сообщено ему при жизни. Тогда, вероятно, человеку будет явлена полнота истины. (По книге Болдырева Н. Ф. Рильке / М.: “Молодая гвардия”, 2018. / Серия “Жизнь замечательных людей”).
 
       “В момент смерти душа испытывает то же самое, что и при посвящении в великие мистерии” (Плутарх). – Что совершенно очевидно, смерть представляет собой Великую заключительную Мистерию. И жизнь, и смерть – два акта одной Великой мистерии. Об этом нам уже доводилось немного порассуждать – см. пост “Как так и почему” от 11 мая 2024 г.
 
***     ***     ***     ***     ***

       Но та область или край, где сейчас находится отшедшая подруга, – это либо Небытие, но такое, что и “там” проистекает своеобразная жизнь, либо, что более вероятно, она (= подруга) оказалась в области, именуемой Идеальное, населённой исключительно бесплотными, эфемерными созданиями. (А Небытие в чистом виде пусть тогда будет для физических, телесных оболочек; тут даже синоним “исчезновение” или “пустота / ничто” подходит).
 
       Так что спасает наш афоризм, а заодно и всю “конструкцию” только Идеальное. (Подробно это понятие будет рассмотрено в соответствующем отделе текста). Наша схема жива и действенна, только если Небытие всё же соотносится с Идеальным, если между Небытием и Идеальным существуют “тонкие властительные связи”. Чтобы Бытие и Небытие образовали неразрывное единство, в качестве связующего элемента, мостика или арки между ними должно расположиться Идеальное. Идеальное – основной несущий элемент конструкции. Оно не просто объединяет Бытие и Небытие; оно животворит и одухотворяет каждый из элементов единства.
 
       Утверждая безусловное первородство духа, идеи, понятия, мысли, эйдоса etc., мы тем самым признаём, что Идеальному ещё в большей степени присуще такое качество, как Вечность, поскольку Идеальное предшествует Бытию. Предвечный – одно из множества имён Создателя. Идеальное – более широкое и объёмное понятие, чем Вечность, так как порождает и самоё Бытие-Вечность. Но как-то передать, разъяснить в более пространной форме это “раньше и больше, чем Вечность” – нет, тут земной язык бессилен.
 
       Или, по Рильке, бытие и небытие как единство жизни и смерти, составляющих  две части единого целого, или ещё как-нибудь. По-другому вряд ли получится.

       И, исходя из сказанного, всего два допущения. Во-первых, необходимо признать за Идеальным объективный статус: Оно действительно существует – разумеется, совсем в иных формах, чем те, которые составляют наш “земной план”. (За описаниями, деталями, подробностями – к духовидцам, оракулам, “сертифицированным мистикам”, “потомственным магам” etc. А ещё лучше – потерпеть и дождаться собственного “перехода”). Во-вторых,  умершие, перешедшие в Небытие, умирают, как выяснилось, всё же не полностью, а какая-то их часть, обычно считается, что это “душа”, каким-то чудесным образом – сейчас нам этого знать не дано – и после физической смерти соприкасается с Идеальным. Подобно тому как умершие по мере их ухода из жизни постоянно пополняют собой Небытие, так они затем в каком-то смысле оказываются вовлечены в жизнь Идеального, насыщают его некими “новыми элементами”, “мелодиями, тонами, красками, звуками”, пусть и на второстепенных, скорее всего, вспомогательных ролях. Думается, в первую очередь прилежных учеников в школах и гимназиях высших истин, а также регулярных посетителей Небесной библиотеки.
 
       Существует ещё и третий подход, третий вариант, но о них – в самом конце текста.
 
       Ну что, получилось спасти тезис? Нет? Но других соображений пока на ум не приходит.
 
       В любом случае, продолжаем. Итак, смерть человеческих существ – постоянное пополнение Небытия. Как знать, возможно, это необходимо для поддержания, сохранения какого-то космического, вселенского баланса, равновесия; для уравновешивания Бытия посредством Небытия. Это пока непостижимая божественная “механика”. А раз Небытие столь важно, то что из этого следует? – Человек умирает и тем самым способствует поддержанию, сохранению вселенского равновесия или даже, страшно сказать, гармонии? Ещё нечто, более тонкое и менее банальное? Что?
       
       А если вот стояло здание, а потом его снесли и на его месте построили другое здание, то первое, оно тоже перешло в разряд Небытия? Был парк, росли деревья, потом их срубили, место отвели под “многоэтажную застройку” или “культурно-развлекательный кластер”. Вновь Небытие? Небытие – не только человеческая прерогатива? – Нет, пожалуй, всё же мы условились, что Небытие – исключительно “человеческое”, антропоморфное понятие и явление. К “неживой” природе оно едва ли может быть применимо. Небытие – это всё-таки для сущностей высшего порядка, к которым человек так или иначе относится. Для остальных, более низкой организации – исчезновение, отсутствие, пустота, зияние, замещение или что-то ещё в подобном роде.
      
       Или Небытие вообще нулевая величина, напрямую соотносимая с понятием (феноменом?) Ничто? Вот, кстати, ещё одна королевская, царственная тема (в смысле “высокой схоластики”; потянет на приличную докторскую) в придачу к “Бытие и Небытие”: Бытие и Ничто. Небытие и Ничто – в каких отношениях пребывают? – Однако не сегодня.
 
        Ссылки на авторитеты, тем более такие – незыблемые, непререкаемые – всегда рассчитаны на неотразимое впечатление. Н. А. Бердяев о времени и вечности: “Человек в своем измерении глубины причастен не только времени, но и вечности. Если человек целиком выброшен в процесс времени, если в нём нет ничего от вечности и для вечности, то образ человека, образ личности не может быть удержан” (“Истоки и смысл русского коммунизма”). И далее там ещё говорится, что человек, лишённый измерения глубины, превращается в двумерное, плоскостное существо, перестаёт быть человеком в высоком смысле этого понятия. Бердяев прежде всего имел в виду установившиеся в России новые порядки, при которых человек, по его мнению, насильственно обращался в обезличенное “колёсико-винтик” громадного государственного механизма. Однако это ещё и, рискнём предположить, человек, целиком погружённый в стихию наличной, обыденной жизни, причём самого низкого материалистического свойства (удовлетворение физиологических потребностей, обеспечение комфортных условий существования и т. п.). Третье и самое важное измерение Бытия только и может войти в жизнь человека, если тот обращается к Вечности, пусть только в мыслях, в стремлении, в желаниях и размышлениях через мостик Идеального, если есть хоть какой-то изоморфизм Идеального индивидуального и всеобщего.

       Будущее как элемент Вечности – предчувствие или даже знание у тех, кто истинно верует, что процесс метаморфоз и вечных изменений не распространяется лишь в одну сторону, от настоящего в прошлое, от Бытия к Небытию. Возможна и его противоположная направленность: от Бытия к Небытию и от Небытия к новому, пока ещё неведомому, как и положено грядущему, Бытию. – “На меня сильное впечатление произвели язык и дух писем этой женщины: М. В. Юдина была человеком феноменального чутья к Будущему, большого мужества и чудесного горячего сердца” (Один из современников о выдающейся пианистке Марии Вениаминовны Юдиной (1899–1970). М. В. Юдина была глубоко верующим и воцерковлённым человеком).

       Собственно, христианину  только так и надлежит верить, мыслить и чувствовать: “Чаю воскресения мертвых. И жизни будущаго (sic!) века” (Никео-Цареградский “Символ веры”, заключительные строки).
      
       Ну, слава богу, выкрутились! (Или только кажется… (:-((( ) Важно было пристегнуть к паре “Бытие/Небытие” триаду “Настоящее – прошлое – будующее”. Попытка засчитана!

ИДЕАЛЬНОЕ

       Теперь Идеальное, раз уж и оно вынесено в заголовок. Хотя значение его во всех наших рассуждениях – первостатейное. Это, к слову сказать, категория или феномен? Лучше, конечно, феномен, то есть “как бы” нечто реально существующее. Мир или область, которая в своём существовании обходится без материальной оболочки и менее всего в ней нуждается. А также без субстрата, без материального носителя, по крайней мере, в обыденном, житейском представлении.
 
       Если идеализм как философская концепция и система взглядов, действительно, прав и в качестве первопричины всего сущего выступает та или иная идея, исходящая, к примеру, от Г-да Б-га, Абсолютного Духа / Разума либо какого иного демиурга, то тогда Идеальное – не просто неотъемлемая часть Бытия. Оно и первопричина, и необходимейшее, как бы даже не единственное и абсолютное условие Бытия, его существования; могущественная сила, которая вызывает Бытие к жизни и является движущей силой его развития: “Достоин Ты, Господи, принять славу, и честь и силу, ибо Ты сотворил всё, и всё по Твоей воле существует и сотворено” (Откровение ап. Иоанна (Апокалипсис) 4:11).

       Здесь же и “суровый Дант”, уже ранее фигурировавший: “… любовь, что движет солнце и светила” (заключительная строка “Божественной комедии” Данте в переводе М. Л. Лозинского).
 
       И даже в худшем для идеализма случае (если вдруг, к несчастью, правда на стороне материализма и сознание – всего лишь функция материи, а не её первопричина), то всё равно присутствие Идеального в Бытии неискоренимо.
 
       Бытие в своём существовании постоянно воспроизводит Идеальное: человек мыслит, следовательно, он существует. Идеальное – свидетельство его бытия. И тем более, если размышляет  о Божественном и его атрибутах, пусть эти его размышления частенько сродни фантазиям. Человеческое сознание, особенно религиозно настроенное, воспроизводит “Большое Идеальное” (о нём – в следующем разделе) в количествах и объёмах, потрясающих воображение и делающих честь любви человека к Б-гу и его умственным и художественным талантам. И, таким образом, с какой стороны ни посмотри, Идеальное – всепроникающий, везде-сущий, неотменяемый элемент Бытия.
 
***     ***     ***     ***     ***

       Итак, Идеальное, его стороны, грани, проявления, модусы существования.
       (01.) ИДЕАЛЬНОЕ № 1, Идеальное в широком его понимании, Идеальное Большое, Вселенское, Небесное; Идеальное всеобщее. – Здесь царит строгая  иерархия: на вершине – Всевышний, Создатель, Творец, Демиург, далее мир духов, строго упорядоченный и ранжированный; мир духов, херувимов, серафимов и прочее собрание чинов ангельских, сил бесплотных; невидимых, невесомых  существ, сущностей, эфемерид, элементалий, а кроме того, авторов Небесной библиотеки, праведников, вознесённых на небо и т. п. Всё то, что в своём бытии обходится без чувственно осязаемых материальных покровов и прекрасно себя без них чувствует. (У них-то, у всех этих сущностей, интересно, какие денотаты? По правде говоря, с этим могут возникнуть большие сложности, однако выяснение отложим на потом).
 
      А мир умерших – тоже сюда? Попробуем ответить. Смерть во всех наших рассуждениях – это не финальная стадия, означающая полный распад и исчезновение, но некий неизбежный и в то же время необходимый переход к иным формам бытия. Вот человек, будем надеяться, благополучно миновал “долину смертной тени” и стал сопричастен миру Идеального – там, где ангельские чины. То есть Небытие в его человеческом измерении, оно же Прошлое, приобретает новое качество, приобщается к Вечности, становится его частью. Теперь и оно, Небытие, есть Вечное.
 
       Вечность – это особый модус существования времени. Времени не физического, земного, а иноприродного, метафизического. Это, можно сказать, либо некое идеальное (в смысле противоположности времени физическому), абсолютное Настоящее, не знающее ни прошлого, ни будущего, либо Настоящее, одновременно включающее в себя и Прошлое, и Будущее. Время и застывшее, и пребывающее в непрерывном движении и изменениях – всё вместе.
 
       Ангелы, архангелы, херувимы и серафимы имеют совершенно иную среду обитания. Значит, и время в этой среде совсем не такое, как в земных условиях и даже в пределах видимого космоса.

       Ну вот, с Божьей помощью, всё наконец-то сошлось, вылилось во вполне стройное построение. Теперь, думается, ясно, почему Вечность являет себя в двух обликах – и Бытия, и Небытия. (см. второй абзац текста).

       Однако за всем этим глубокомыслием и претензиями на оригинальность, на “новое слово”, за бессовестною софистикой главное-то и забыто. Фирса забыли, душу человеческую! Метаморфозы, трансмутации, чудесные алхимические превращения… Но ведь кто или что наделяется в момент перехода новыми качествами, свойствами, органами чувств? Господи, да душа, душа человеческая, эта первейшая и архиважная “идеальная субстанция”, населяющая тело человека, – хорошо, что хотя бы сейчас, миновав две трети дистанции, об этом вспомнили. Ведь больше некому! Тело обречено стать добычею трупных червей либо растворится в жадном пламени крематория; это говорит лишь о том, что человека как такового больше нет. Только отъединившись от тела, только пройдя через обряд посвящения, через таинственную мистерию смерти, открыв в себе новый слух и новое зрение, душа обретает всю полноту её свойств, её истинный облик во всей его целостности, [* Примечание_01] становится подлинной христианкой, [* Примечание_02] достойной приобщения к сонму бессмертных. Без этого уточнения будет непонятно, чего это мы  всё настаиваем на том пункте, что земные органы чувств в момент перехода замещаются либо дополняются какими-то иными, пригодными для обитания души в открывающейся за вратами инобытия новой реальности. 
       [* Примечание_01 – “Душа грустит о небесах, / Она нездешних нив жилица” (С. Есенин). Ещё и оттого, возможно, грустит, что понимает, сколь многого ей недостаёт, чтобы на равных быть принятой на небе. Но это, должно быть, поправимо.]
      [* Примечание_02 – По Тертуллиану, раннехристианскому писателю и  богослову, жившему, предположительно, во II–III вв. н. э., душа, пребывающая на земле, по природе своей уже христианка. Тем более оправдано её стремление приобщиться к высшему, небесному христианству.]

       (02.) ИДЕАЛЬНОЕ № 2, Идеальное в узком понимании, Идеальное малое, земное, человеческое, Идеальное индивидуальное: в голове человека, мир его сознания. Здесь материальный носитель в виде развитой нервной системы и её центрального органа, головного мозга, уже сущностно необходим.
 
       Человек – точка, в которой пересекаются материальное (индивидуально материальное, биологическое, физиологическое) и идеальное, то есть его сознание. Вопрос, причём крайне важный, основной, можно сказать, первейший, насущнейший вопрос Бытия и Небытия: индивидуальное идеальное сохраняется ли в том или ином виде, когда индивидуальное “материальное”, то бишь телесное приказывает долго жить? Примет ли Всеобщее Идеальное после пресечения телесной жизни в своё лоно “идеальное единичное”? Откроет ли ему свои сокровенные тайны? Для этого необходимо, судя по всему, выдержать хотя бы такое условие: Всеобщее Идеальное обязательно должно быть составной частью человеческого индивидуального бытия. В том смысле, что человек должен иметь в виду это высшее, духовное измерение Бытия, отвести тому подобающее место в своём сознании и мыслительной деятельности, в жизни души и сердца. А Бытие должно обязательно соотноситься с Прошлым, Настоящим (“об этом” можно не акцентировать, ясно же, что связаны “самым непосредственным образом”), а также, возможно, и с “Будующим”. – Впрочем, на все эти вопросы исчерпывающий, по нашим ощущениям, ответ уже был дан выше.
 
       И ещё одно необходимое условие должно быть соблюдено: Большое Идеальное и малое должны быть минимально изоморфны, то есть и там и там должны присутствовать некие элементы, единицы, имеющие одну и ту же природу. И процессы хоть в чём-то сходные тоже должны и в Большом, и в малом иметь место быть. В этом случае возможна связующая их “ниточка”, могущая превратиться в коридор, туннель, перешеек или в какое-то иное пространство и средство, пригодное для перехода от индивидуального идеального ко Всеобщему. Подвесной мостик, натянутый над, допустим, Ничто, по которому станет возможным движение и переход от мира земного к небесному. Предположение: помимо добрых дел и любви к ближнему, как то вменяется христианам, это может быть ещё и обращённость мысли и чувства к божественным предметам, когда “Идеальное малое” (№ 2), предаваясь душеполезным, благочестивым размышлениям на всевозможные религиозные темы, тем самым отчасти порождает, углубляет, дополняет, обогащает “Идеальное большое, великое, всеобщее” (№ 1).
 
       Если, как убеждены атеисты, никаких богов и прочих духовных, мифологических, фантастических, бесплотных созданий, почитаемых в религии и мифологии, не существует, то это означает, что Идеальное № 1 – всецело порождение Идеального № 2, человеческой фантазии и воображения. Но все эти заявления – под личную ответственность воинствующих безбожников, пусть всё это остаётся на их совести.
 
       “Мария Вениаминовна Юдина была человеком и художником, каждое мгновение осознававшим своё присутствие в Вечности, что и сделало её личностью особого типа, уникальной в мировом общежитии” (Из книги А. М. Кузнецова “Мария Юдина. Высокий стойкий дух. Переписка 1918–1945 гг.”).
 
       Или, как минимум, духовная жизнь, основанная на классических образцах литературы, искусства, духовной культуры, в первую очередь включая сюда философские сочинения мыслителей идеалистического толка.
 
       Ещё отличие, уже не столь принципиальное: там, в Идеальном большом, иерархия и строгий порядок, а тут, в малом – обычно полнейший хаос. Требуются незаурядные усилия воли, духа, Ratio, чтобы внести в этот мир хоть какую-то видимость порядка. Размышления о Божественном немало тому способствуют, совершенствуют культуру мышления.
 
***     ***     ***     ***     ***

       Частное соображение относительно единичного Идеального. Оно, что совершенно очевидно, формИруется в результате жизни в социуме. (Дети Маугли – им выпало на долю оказаться вне социума и в качестве его более или менее полноценных членов не суждено было состояться). Но ведь оно заложено в человеческом существе изначально. Точнее, возможность его формирования и необходимые для этого механизмы. Возникает вопрос: кто заложил? С какой целью? Из каких соображений? Источник? Откуда? Неужто высшая сила? Вселенский Разум, Абсолют (вновь означающее без или с крайне неопределённым денотатом) Высочайшее Существо, Верховная Личность Бога (есть хотя бы слабый намёк на денотат), как стали говорить во Франции в недолгий период революции, пока Наполеон не провозгласил сам себя императором, то есть с 1789 по 1804 гг. Г-дь Б-гъ и в самом деле есть?
 
       Может ли быть такое, чтобы само, в процессе так наз. “эволюции” зародилось, выросло и окрепло? То уже “старая песня”, относящаяся к полемике креационизма и вообще “религиозного взгляда на мир” с “естественнонаучной, естественноисторической теорией эволюции”.
 
       “Откуда вот это-то?!
Боже, откуда?
Боже, – от Тебя” (В. В. Розанов “Опавшие листья. Короб первый”). – Хорошо верующим. Им изначально если не всё, то многое ясно. А каково лицам с тяжёлым атеистическим детством и отрочеством, бывшим октябрятам, “пионэрам”, комсомольцам и даже “членам партии”?
 
***     ***     ***     ***     ***

       Теперь, наверное, выводы и в целом завершение. Что, собственно, можно сказать? Имеем триаду: Бытие – Небытие – Вечность. Бытие берём пока в его “узком”, антропоморфном измерении, как совокупность живых, продолжающих биологическое существование представителей Homo sapiens. Невозможно отрицать, что Бытие, даже в таком узком понимании, – важнейшая составная часть Вечности. Бытие в силу его “диалектической природы” постоянно трансформируется, “перетекает” в Небытие. Представители HS из живых делаются усопшими, переправляются на Остров мёртвых, присоединяются к большинству. Бытие, таким образом, вовлекает в Вечность ещё и Небытие. – А дальше, пусть и через неопределённо длительный период времени, почему бы и сработать закону “отрицания отрицания”? Если законы диалектики – они  всеобщие и не ведающие в своих проявлениях каких-либо исключений, по крайней мере, в наблюдаемой части Вселенной. Пусть переход Бытие – Небытие – это Отрицание № 1. Тогда от Небытия снова к Бытию в духе какого-нибудь “Апокалипсиса”, всеобщего воскресения мертвых – Отрицание № 2.

       РЕПЛИКА В СТОРОНУ. Не напоминает ли это построение те схемы уврачевания недугов, которые предлагаются уринотерапией? Сначала Бытие хотя бы отдельно взятого человеческого существа, его становление и дальнейшее движение по восходящей, достижение им пика, высшей точки, “апофеоза” / апогея развития. Затем нисходящий участок движения, деградация, упадок, разрушение и распад, исчезновение прежней целостности, именовавшейся Имярек, N. N. N. Это Отрицание № 1, во вред. Затем, по “Апокалипсису”, полное телесное, психическое, духовное восстановление всех некогда почивших в бозе накануне Страшного суда. Обретение жизни вечной праведными и чистыми сердцем. Это уже Отрицание № 2, во благо.
 
       А теперь что касается уринотерапии. Отрицание № 1 – это образование в организме считающейся “плохой” мочи из попавших в него “хороших”, хотя бы условно, жидкостей. (А если сравнивать их с мочой, то однозначно “хороших”, сколь бы “плохими” ни объявляли их “нутрициологи”. Впрочем, и здесь просматривается своеобразная “диалектика”. Даже моча не может квалифицироваться как нечто однозначно вредное и недостойное, если её затем предполагается использовать для исцеления недугующих). Отрицание № 2 (не настаивая, это нечто промежуточное) = Выведение из организма жидких продуктов жизнедеятельности в виде мочи, обычно сопровождающееся чувством облегчения и являющееся источником позитивных ощущений и эмоций. – Уринотерапия: профилактика, предупреждение и лечение болезней либо естественной, либо специально препарированной мочой = Отрицание № 3, опять же, во благо. Также по-своему “стройно и логично”.
   
       Есть ещё такие обозначения для временных отрезков, как “прошлое”, “настоящее” и “будующее”. Бытие (“дышащее, тёплое, живое”, пока ещё) – это Настоящее. Прошлое – Небытие. Но тоже в какой-то степени “тёплое” (?), поскольку хранит или должно бы хранить хоть какую-то, пусть самую малую память о прежнем своём состоянии. Будущее – возможный, желательный, а по “оптимистическому сценарию”, неизбежный обратный переход от Небытия к Бытию (для тех, кто “хорошо себя вёл”, для праведных, чистых сердцем, см. “Откровение Иоанна Богослова”). И странно, если будет как-то по-другому. В противном случае, тогда что, законы диалектики какие-то не всеобщие, ущербные, ограниченные? Они до сих пор не давали повода в чём-либо относительно их всеобщности и обязательности усомниться.
 
       Нет, всё стройно, разумно, логично,  особо не придерёшься. Действительно, что здесь не так? Какие допущены логические, методологические, системные (модное словечко) ошибки? По крайней мере, с точки зрения формальной логики, всё выглядит достаточно аккуратно. Обычно, пока человек обретается в Настоящем, законы диалектики действуют во зло, несут упадок и разрушение. Но, кто знает, в Будущем возьмут и обернутся благом? С них станется. Г-дь Б-гъ ещё одно чудо явит.
 
***     ***     ***     ***     ***

       С триадой более или менее разобрались. Осталось Идеальному местечко определить. Нет ничего проще. Собственно, это уже было сделано. Идеальное Всеобщее, если упрямо и стойко, вопреки всем очевидностям и неумолимым фактам, придерживаться идеалистических убеждений, вызывает к жизни Бытие и выступает его основой и главным движителем, это процесс онтологического свойства. Его первопричина и питающая его энергийность – именно и исключительно Идеальное. Но что делать, если эта точка зрения ложна, а истинна материалистическая? В этом случае приходится вообще отказаться от понятия Вечность и ограничиться только тем, что, к примеру, с некоторых пор стали называть ноосферой, сферой разума, то есть отдельные человеческие особи непрерывно порождают какие-то мысли, соображения, умственные схемы, конструкции, и в результате формируется некое коллективное “идеальное” (буква, разумеется, маленькая). Но оно имеет сугубо земную природу и за рамки Земли и её атмосферы не выходит.
 
       Стоит решиться на болезненную операцию и изъять из нашего построения “Большое Идеальное”, такое неведомое, таинственное, волнующее, манящее, непостижимое – и всё фактически рассыпается.  Что там остаётся от схемы – сразу как-то хиреет, сморщивается, предстаёт в самом жалком и неприглядном виде. Бытие – всего лишь наличная земная жизнь, занятая прежде всего примитивным выживанием, обустройством внешних условий жизни и стремлением к удовольствиям исключительно плотского, телесного характера. Небытие – прошлое земное существование и больше ничего, без какого-либо продолжения, синоним полного уничтожения, исчезновения. Вечность – вообще непонятно, что такое.
 
       Скучно это всё, уныло, слишком приземлённо, удручающе действует на психику. Нет никаких херувимов и серафимов, никакого чудесного преображения после смерти не будет, вообще ничего не будет, не рассчитывайте. “И вдруг, вместо всего этого, (= вместо вечности) представьте себе, будет там одна комната, эдак вроде деревенской бани, закоптелая, а по всем углам пауки, и вот и вся вечность” (Ф. М. Достоевский “Преступление и наказание”). – Слушайте, довольно! Издеваетесь, что ли?! До того это всё безблагодатно, тяжело, грустно…
 
       С другой стороны, всё верно: наиболее подходящее место для “научного самоубийства” – где-нибудь поближе к концу.
 
       Осталось Идеальное в узком смысле, то есть индивидуальное, свойственное единичной человеческой особи. Это неотъемлемая часть индивидуального же бытия личности. Распорядиться своими мыслительными способностями индивид волен по-разному. Может всю жизнь провести в кругу примитивных мыслишек, обслуживающих низменное “бытие”, и предрассудков среды и времени, в которое довелось ему родиться. А может направить свой ум и познавательную способность к чему-то более возвышенному и одухотворённому. И тогда, возможно, “Идеальное Вселенское, Небесное” приоткроет ему дверцу в свои кладовые.
 
SUMMARY

       (I.) Вечность являет нам себя в двух видах: Бытия и Небытия.

       (II.) Бытие рассматривается: (а) в онтологическом аспекте; (б) в его антропоморфном измерении.
 
       (III.) Бытие в онтологическом аспекте – это материя в её философском понимании, природа, как органическая, “живая”, так и неорганическая, “неживая”; космос, Вселенная в целом. Человек как наиболее сложно и высокоорганизованная форма существования белковых тел относится, что очевидно, к органической, “живой” природе.
 
       (IV.) Бытие в его антропоморфном измерении и одновременно в узком смысле этого понятия – это совокупность ныне живущих человеческих особей. Вместе с тем, индивидуальное бытие человека так или иначе принадлежит всеобщему Бытию.

       (V.) Бытие и Вечность – это в известном смысле синонимы либо даже лексические и семантические дубликаты: Бытие – это Вечность. Вечность – это Бытие. Поскольку Вселенная, судя по всему, будет существовать вечно.
 
       (VI.) Индивидуальное, частное небытие – это уход имярек из жизни. Из множества индивидуальных “прекращений существования” складывается всеобщее Небытие. Небытие в таком понимании обнаруживает прямую связь с категорией “Прошлое”. Небытие – это те люди, которые жили и остались в прошлом; в Настоящем физически, материально они более не представлены.
   
       (VII.) Бытие и Небытие образуют неразрывное единство только в том случае, если в качестве связующего элемента, мостика или арки между ними располагается Идеальное. Идеальное – основной несущий элемент конструкции. Оно не просто объединяет Бытие и Небытие; оно животворит и одухотворяет каждый из элементов единства.
 
       (VIII.) Из признания безусловного первородства духа, идеи, понятия, мысли, эйдоса etc. непосредственно вытекает утверждение, что Идеальному ещё в большей степени присуще такое качество, как Вечность, поскольку Идеальное предшествует Бытию.

       (IX.) Как и Бытие, Идеальное рассматривается в двух аспектах. Идеальное № 1, Идеальное в широком его понимании, Идеальное Большое, Вселенское, Небесное; Идеальное всеобщее. Всё то, что в своём бытии обходится без чувственно осязаемых материальных покровов. На вершине – Всевышний, Создатель, Творец, Демиург, далее мир духов, строго упорядоченный и ранжированный; мир духов, херувимов, серафимов и прочее собрание чинов ангельских, сил бесплотных; невидимых, невесомых  существ, сущностей, эфемерид, элементалий,  а кроме того, авторов Небесной библиотеки, праведников, вознесённых на небо и т. п.

       (X.) Идеальное № 2, Идеальное в узком понимании, идеальное малое, земное, человеческое, идеальное индивидуальное: в голове человека, мир его сознания.

       (XI.) Крайне важно, чтобы Большое Идеальное и малое были хотя бы минимально изоморфны, то есть и там и там должны присутствовать некие элементы, единицы, имеющие одну и ту же природу. В таком случае переход от идеального малого к Большому значительно упрощается.
 
       (XII.) В частности, изоморфизм достигается обращённостью мысли и чувства  отдельного индивида (Идеальное № 2) к божественным предметам, его благочестивыми размышлениями на религиозные и философские темы.
 
       (XIII.) Триады “Небытие – Идеальное / Вечность – Бытие” и “Прошлое – Настоящее – Будущее” составляют неделимое целое.

***     ***     ***     ***     ***

       Вот, пожалуй, и все соображения в связи с заявленной темой. Отмечено всего две или три претензии со стороны встроенного в программу редактора. Задачу, поставленную в самом начале текста, есть все основания считать выполненной.