Помощь

        Приступ начался ночью. Сдавливающая грудь боль была сильной. Он застонал ещё во сне и сразу проснулся. От его стона проснулась и жена, резко подскочив на кровати.
- Мне плохо, - только и смог сказать он.

       Быстрыми движениями она нащупала на подоконнике баночку  с нитроглицерином и, быстро открыв крышку, обычно плохо открывающуюся, высыпала на ладонь несколько таблеток. Нащупала одну и сунула ему под язык, ссыпав остальные назад.
Встала, в  темноте прошла в другую комнату, нашла на столе керосиновую лампу, зажгла  её и   пришла к нему.  Дети все спали: и маленькие и большие.

        -Ну, как ты?  Легче?
Но он,  молча, мотнул головой, и она поняла, что ожидаемого облегчения не наступило. Опять дала таблетку и пошла в кухню за корвалолом. Накапать в темной комнате, где единственным освящением  была  заглядывающая в окно половинчатая луна, было невозможно. Захватив лекарство и воду с собой, она вернулась к нему.

        Он молчал, всё больше покрываясь мелкими каплями пота на руках, лице, шее. Она помогла ему подняться и выпить приготовленное лекарство. Сходила за полотенцем и принялась вытирать испарину. Легче не становилось. Пульс бился очень часто. Она пыталась  сосчитать удары, но не успевала. Стало понятно, что без посторонней помощи не обойтись. Но где её взять в глухой тайге? Ближайшая станция скорой помощи находится в городе, расположенном от их пасеки почти в ста километрах. Как сообщить? Машина   стояла у двора, но что толку? Перенесенный им почти три года назад инфаркт научил, что нельзя двигаться, напрягаться и нельзя медлить.
Он опять застонал. Вновь сунула под язык таблетку и пошла, будить старших ребятишек.

       -Денис, Денис, просыпайся, - толкнула она двоюродного брата мужа, мальчишку пятнадцати лет.
И тут же пошла, будить гостившую  у них на пасеке, соседскую тринадцатилетнюю девчонку.

         Денис подскочил и сразу сообразил, что случилось. Подошел к кровати брата, поглядел, как тот мечется и стонет, и спросил:
- Что делать?
- Ты сможешь уехать на машине в город? Надо позвонить с ближайшего телефона-автомата на станцию  скорой помощи и, вызвав их, сопроводить сюда.
-Уехать смогу, но вот как их уговорить, чтобы они поехали в тайгу?
-Я помогу, - сказала подошедшая девчушка, - если что, мы позвоним нашей соседке по лестничной площадке тете Вале, и она поможет уговорить.
- Хорошо. Денис, только прошу, аккуратнее, не торопись и осторожнее на участках, где колеи. Дорога – то у нас, сам знаешь какая – вся в колеях да колдобинах. Объясните, что у него уже был инфаркт и что сейчас похожее состояние. Боюсь, что сама не смогу справиться. Я буду вас очень ждать!

        Ребята быстро оделись и вышли в ночь. Малыши тихо посапывали, не подозревая о происходящем.

        Он стонал, слабо понимая, что происходит. Опять капала корвалол и давала таблетки. На какое-то время он затихал, но вскоре опять начинал стонать. «Сколько же можно давать таблеток? Кто знает?  И спросить ни у кого не спросишь, - думала она, - никого рядом, хоть закричись…»

        В те минуты, когда он затихал, она выходила на улицу. Вслушивалась в тишину, надеясь услышать    гул машин. Но кругом было тихо, молчали даже ночные птицы, своим молчанием нагнетая и без того тяжелую обстановку.

        Она возвращалась в дом, опять поила, вытирала пот, то укутывала, то раскрывала его.

        В один момент он вдруг очень громко застонал, часто, часто задышал и,   стих.… Не помня себя, она схватила его в охапку и, что было сил, начала трясти. Она трясла и кричала: « Не отдам!»

        Сколько она его трясла, она не помнила. Трясла и била по щекам, опять трясла и опять била. Только когда он громко вздохнул и задышал, она отпустила его и сама рухнула около кровати.

        Сначала он дышал рывками, схватывая воздух мелкими глотками, но постепенно задышал ровнее. Теперь его начал бить озноб, тряся  и его и кровать. Она поднялась, укутала его одеялом, потом принесла ещё одеяло, ещё и ещё. Взяв его руку, нащупала тоненький пульс. Сколько она сидела так, держа его руку в своей руке, она не знала. Время то бежало, то стояло на месте.

        Начинало светать. Первые лучи августовского солнца пробивались из-за горы, высвечивая поляну с домом, ульи пчёл и дорогу, по которой - ехала «скорая»!

       Уже после того, как сделав кардиограмму, вколов огромное количество лекарства, и ожидая улучшения  для транспортировки, врачи рассказали о странном ночном звонке. Как в скорую звонили несколько человек. Все они подтверждали, что детский голос, который первый позвонил на станцию и сообщил об умирающем брате - это не игры, не обман.… Рассказали, как формировали кардиологическую бригаду для отправки в лес. Сколько предстояло проехать, никто не подозревал. А мальчишеский голос утверждал, что не далеко. Вспоминали, как страшно было ехать ночью по тяжёлой таёжной дороге и только то, что впереди, на «Запорожце» по этой же плохой дороге ехал мальчишка, убеждало в необходимости ехать. Но когда дорога пошла в гору, и становилась всё хуже, шофёр машины  «скорой помощи» стал отказываться ехать дальше. И как двое детей плакали и умоляли проехать ещё чуть-чуть, чтобы спасти…

     И они спасли…

     Все спасли. Каждый, как мог.
     По-своему: доехав, дозвонившись, убедив, вовремя дав лекарство и доставив в кардиологию…