Глава 7 - Процесс - Часть I

Даксим-Друва, Район Гара Ка (Мусорка)

Бар "The Afterlife"


24 мая 2332 года

-...Ямамото-сан, разрешите отбыть?
- Разрешаю. Рассчитываю увидеть вас двоих через полгода целыми и невредимыми.


Даня решил, что вместо "до свидания" это попрёт и Маргарет решила также. Они вышли на улицу в мокрый снег, и Артамонов непривычно для себя садится в машину на место водителя. Двери опущены, кнопка старта электрической турбины нажата, Маргарет устраивается в пассажирском месте.

Ещё с прошлого состава городской ячейки ГУВБ было принято, что агенты передвигаются на спорткарах британской компании MacLaren Electromotion. Это озви...хорошо, очень мощная трёхместная машина, обозначаемая в рекламных проспектах производителя как "скоростная капсула для тебя, твоей птички и твоего птенчика". "Птичка" у Дани уже отпала - его девушка с Инанны решила, что переписка с ним травмирует и её и его, тем более что переезжать сюда она не собирается...

- Данил, мы едем?
- Ах, да. Разворот свободен?
- Свободен.


На машине, конечно же, есть навигация, но на неё очень плохо ложится информация от городского центра управления движением. Даня притопил педаль наддува, крутанул штурвал и машина развернулась на 180 градусов. После ранения Маргарет изменилась. Вероятно это раньше она бравировала, мол пусть от меня черти содрогнуться, но вид собственной крови её напугал не на шутку и теперь она говорит тихо и, немаловажно, почти не матерится. Это всего третья самостоятельная поездка Артамонова, и Маргарет его вторые глаза. Она не боится техники с нейроинтерфейсом и будет надиктовывать Дане всё - загруженность дорог, изменения ПДД и скоростные ограничения. Сейчас она уже сказала, что улица абсолютно свободна и пока Артамонов безо всяких проблем может идти где-то 120.

- Полоса разгона свободна. Скорость - 130, в правом ряду - 180.


Машина уже приблизилась к городской эстакаде, это большая дорога на целиком и полностью металлическом основании с металлическими съездами и выездами. Конечно, Маргарет округляет. Она округляет потому, что азадийцы не пользуются метрической системой мер и, более того, десятичной системой счисления. Даня уже заехал на эстакаду, перестроился в первый ряд и плавно набирает скорость. Пока он относительно уверенно чувствует себя лишь на городских улицах, но не на магистрали, где лихачи могут идти пятьсот и больше...

- Скорость в среднем ряду - 220, в левом - 250. Данил, ты тормозишь трафик. Или разгоняйся или перестаивайся в правый, если боишься.


Даня перестроился в правый ряд, тем более что в левом зеркале он увидел явные признаки погони - как минимум две стремительно приближающиеся полицейские машины с истерящими стробоскопами. Артамонов не ошибся - по левому ряду пролетело нечто, обдав всех водой, через пару секунд за ним промчалась полиция.

- Синекожие догонят расп***яя. Знаешь почему? Они не ошибаются. На дороге они никогда не ошибаются.


Скорость невысокая, 170 километров в час, Даня имеет возможность подумать о чём-то другом, например о том, что Маргарет всё ещё называет азадийцев "синекожими". Даже несмотря на то, что Седжаль прооперировала её не один раз, вшила в неё органы-протезы и показала образец профессионализма. После того как Маргарет встала на ноги, Артамонов не стал её спрашивать ненавидит ли она азадийцев так же сильно или ненависть поубавилась. Думает, что изменений нет, а Маргарет сочтёт этот вопрос издёвкой и разразится грязной матерной тирадой. Дорога расширилась ещё на один ряд, скоро Большой Тоннель.

- Маргарет, я никогда не спрашивал...
- Да?
- Твой первый год службы был как у всех? В Ван-Праядви?
- Да, как у всех. Западный приморский округ, если быть точным. А что?
- Нас переводят в Ван-Мера...
- И что? Я жила там. Там холоднее, чем на море, народ беднее и злее. Но по сравнению с этим грёбаным Даксимом Ван-Мера просто блещет богатством.
- Понятно...
- Вперёд смотри!!!


Даня чуть не "поцеловался" с задницей грузовика, которого полицейские остановили для выборочной проверки перед въездом в Тоннель. После окрика Маргарет Артамонов успел оттормозиться, дождаться пока второй ряд станет свободнее и продолжил движение там.

Пока что Дане кажется, что он не водитель. Он, что называется, ловил мух во время практических занятий, немудрено что то, что у других занимает месяц с небольшим у него потребовало почти два. Но ни Ямамото, ни координатору ячейки в Ван-Мера он не скажет, что вождение это не его, так что Артамонову придётся меняться. Быть внимательнее и хотя бы одним глазом смотреть на дорогу. А сейчас люди-водители оббили клаксоны - в городе считается "хорошим тоном" превышать скорость хотя бы процентов на пятнадцать, и так как едет Артамнов называется "мешает нормальным людям ехать".

Но вот Тоннель закончился, Даня перестраивается в правый ряд, потому что трассу он покидает. Эту развязку ведущую к военному лагерю и космопорту он уже выучил и подсказки от Маргарет ему не требуются. Правда сейчас Даня ведёт машину не на парковку у зоны прилёта или вылета, он проезжает на грузовой двор космопорта ведь машина, хоть и попозже полетит с ними на Тотенгам. На грузовом дворе ещё больше сотни полицейских машин, ведь в Ван-Мера переводят не только Артамонова и Маргарет, но ещё восемьсот полицейских, в основном из Восточного округа.


Вcё дело в том, что в Ван-Мера начинается Процесс. Именно так, Процесс с большой буквы, где будут судить весь личный состав 4454-го полка сил специального назначения за уничтожение городской ячейки ГУВБ в этом марте. И второй суд не менее важен - он о признании неформального "Спецназовского братства" террористической организацией вместе со всеми вытекающими.

***

Когда закончилась война, Общество пребывало в эйфории, и военным многое прощалось. Приступы агрессии, пьяные выходки, драки и многое другое. Но время шло, а ситуация к лучшему не менялась. По прикидкам социологов меньше двадцати процентов воевавших воспользовались правом получить психологическую реабилитацию, а значит приступы агрессии, пьяные выходки и драки никуда не делись. К концу 2320-х у медийщики начали употреблять выражение "военная корпорация". К ней причисляли всех так или иначе причастных к военной машине - служивших, служащих и учившихся служить. По сути к этой "корпорации" причислили примерно восемьсот миллионов человек, людей безусловно разных, но в целом объединённых агрессивным мироощущением "нашего брата не троньте!". И конечно же у этой корпорации были и есть разные фракции, более или менее радикальные.

Спецназ выродился в отдельное, можно сказать боевое крыло этой "корпорации". Немногочисленное, но крайне агрессивное и опасное. Сегодня "Спецназовское братство" объединяет в себе примерно сто двадцать тысяч человек, имевших отношение к "спецуре", и главное его "направление деятельности" - террор. "Спецназовское братство" ответственно за выпуск в Сеть сотен "покаянных перед братвой" видео, где журналисты, раскапывавшие военные преступления спецназовцев "каялись за своё непотребство". Кроме этого множество прочих акций устрашений полицейских, прокуроров, судей, одним словом "спецназовское братство" пыталось приучить Общество к тому, что спецназу закон не писан. Что спецназу можно всё.


Давным-давно, людям, спасающимся от террористических практик "родной" страны, можно было крикнуть вдогонку какую-нибудь ерунду, мол они бросают "родину" в критический для неё момент. Сегодня подобное невозможно просто физически, ведь Объединённые территории в подавляющем большинстве - государство мигрантов, а значит у людей остался "запасной аэродром" в Солнечной системе. И столкнувшиеся с ситуацией "Ты что, собрался на нас копам жаловаться?!!! Да мы тебя!!!" эти люди улепётывают к тем самым запасным аэродромам увлекая за собой знакомых и друзей. Это автоматически ведёт к снижению налоговых поступлений, снижению деловой активности, уменьшению производства, и военная корпорация, к своему вящему неудовольствию, обнаружила, что Общество своей властью серьёзно урезает её расходы. И начинающийся Процесс по сути своей попытка пролепетать что-наподобие "Люди! Мы слышим ваше недовольство, стараемся принять меры." К сожалению, пока именно пытаемся, потому что Процесс ещё не начался, он, определённо, затянется, будет сопровождаться массовыми беспорядками, когда шумное и опасное меньшинство будет пытаться давить на правосудие. Именно всё это Дане и Маргарет объяснил Ямамото перед тем, как сообщить им, что временно они переводятся. Впрочем, переводятся не только они одни. У грузового двора космопорта уже стоит космоплан зафрахтованный для совершение чартерного рейса до Тотенгама, на котором полетят полицейские.

Даня с Маргарет уже поднялись по аварийному трапу и увидели (а так же услышали) весьма необычную картину - практически полностью заполненный салон вместе в сочетании с почти полной тишиной. Азадийцы без каких либо проблем могут говорить громко и очень громко, но они прекрасно слышат и между собой общаются очень тихо.

- Данил, я пошла вперёд.


"Я пошла вперёд" стоит понимать так, что общество полицейских Маргарет противно. В том числе того, кого она считает "любимчиками" Артамонова - Найю и Фархань. Даня же решил скоротать полёт как раз среди полицейских, он нашёл места, где летят его "любимчики" и копы подвинулись, чтобы освободить ему местечко. Почему они подвинулись? В мироощущении азадийцев много мистики особенно после войны и огромных потерь, так что полиция считает погибших людей из ГУВБ "мучениками", а Даню? Наверное, "из когорты мучеников".

- Ная, Фархань, здравствуйте.
- Даниил Николаевич, здравствуйте. Выпьете с нами?
- Нет, спасибо.


Копы вокруг посасывают водку из своих крупных фляжек, Найя с Фархань не пьют, но решили, что Дане стоит выпить "для храбрости".

- Фархань, я вот подумал-подумал... Как вы сами думаете, почему суд пройдёт на Тотенгаме? В самом деле, такое громкое дело, и его будет рассматривать какой-то 14-й гарнизонный суд.
- Что же думаете вы?
- Я думаю, что люди спихнули всё на вас. Что я имел в виду? Люди в Соколово устают даже от того бардака, который бывшие вояки устраивают в каждую годовщину окончания войны. Каждая годовщина превращается в побоище, каждое такое побоище не обходится без потерь со стороны городской полиции. А тут есть вы, физически сильные, вы любого, даже самого прокаченного спецназовца вывернете буквой зю. Вот такие, знаете ли, мысли вслух. Вам же достаточно бросить денег из бюджета МВД на перелёты и усиленный рацион и, вуаля, вами можно заткнуть проблему, которую "прохлопали" люди.
- Мне кажется, вы недоговорили.
- Если что совсем чуть-чуть. Некрасиво получается... Не говоря о том, что может получиться опасно. Фархань, загнанная в угол крыса очень опасна, я б не исключил того, что в ход пойдут не только кулаки и арматура. Возможно, против вас применят оружие. Возможно, что далеко не один раз.
- Против вас не применят?
- Конечно применят, куда я денусь...


Естественно и Найя и Фархань всё понимают, не просто же так они предложили Дане выпить. А ему стыдно. Стыдно потому, что холодная гражданская война - исключительно человеческая креатура и проблема, и затыкать её теми, кого столь жутко потрепало в войну кажется Артамонову низким. Наверное, даже подлым.

***

Тотенгам

Космопорт Тотенгам - Ван-Мера
Зона прилёта

Четыре часа спустя


В этом космопорте Даня уже был. Артамонов попал в оборот ГУВБ ещё до того момента, как освободился от принудлечения, и как только он вышел из реабилитационного центра, то его путь лежал как раз сюда, на Тотенгам. Город Ван-Праядви на морском побережье в 1800 километрах отсюда - образец богатства и благополучия, немудрено, что "детский сад" и первоначальное обучение новых агентов проходило и до сих пор проходит именно там. А о Ван-Мера Даня ничего не знает, разве кроме того, что это неофициальная столица планеты и осадков там ненамного меньше, чем на море. Всё потому, что как и вокруг Даксима, вокруг Ван-Мера множество озёр, вода с них испаряется и порождает климат примерно как в Антверпене или Роттердаме...

- Вот наглец!!!
- Этот то?
- Этот, Маргарет, этот.


Воспоминания пришлось отставить - в зоне прилёта стоит мужчина в парадной форме лейтенанта спецназа с мягко говоря вызывающим плакатом "Ну что журнашлюхи и журнашлюшки, приехали смотреть как громят спецуру?". Наверняка где-то рядом есть полиция и столь же наверняка ей наплевать - азадийцам-полицейским можно платить какую угодно зарплату, но должного отношения к службе у них не выработалось. Они не проявляют инициативу сами до то тех пор, пока кого-нибудь не начнут грабить или убивать прямо среди бела дня.

- Маргарет, найди мне дежурного копа!
- Щщас
- А ну опустил плакат!!!
- Дядя, пшёл нахер.


От такой наглости Даня растерялся и несколько секунд он даже не знал, что сказать. А потом сделал как не надо - вытащил пистолет и наставил на бывшего, а может и не бывшего лейтенанта. Хотя всем, включая Маргарет, будет пофиг, что Артамонов не сделал как по уставу - с самого начала не показал служебное удостоверение, чтобы подкрепить своё требование.   
 
- ГУВБ. Я сказал, опустил плакат.
- Да мне посрать! Что ты мне сделаешь, ГУВБ? Стрелять будешь? Кишка тонка!


Ситуацию спасла Маргарет. Она сразу же поняла, куда дует ветер, добежала до ближайшего полицейского и показала на провокатора. А азадийцам не нужно угрожать людям оружием - коп молниеносно повалил лейтенанта подсечкой, зажал своими пальцами горло и дождался пока провокатор не поднял руки в знак того, что он сдаётся. Дальше наручники, препровождение в участок, и показания от Дани, чтобы закрыть наглеца на пару недель.

- "Хорошее" начало, ничего не скажешь!
- Данил, тебя запомнят. Скорее всего, тебе этого не простят.
- А что было делать?! Пройти и ничего не замечать?!
- Ничего не скажу - тебе виднее. Бухнёшь немного?
- Не откажусь.


И Артамонов сделал...мягко говоря не то, что стоит ожидать от спецслужб, которым положено олицетворять Законность каждым своим шагом. Даня опрокинул фляжку c дешёвым виски и хлебал из неё так, будто его мучает жажда. Как следует выпив он немного забыл о возможных последствиях, но подумал о том, что человек со столь кричащим плакатом приведёт ко множеству статей в сетевых медиа суть которых могла бы сводиться к одному - правоохранительные органы едва ли не самой дееспособной азадийской планеты полные импотенты, если позволят такие "перфомансы" больше пяти минут.

Даня выпил на голодный желудок и его быстро накрыло опьянение. Он вышел на станцию экспрессов и обнаружил там вполне земную картину - перрон, пути, и поезд, на котором выбито ЕКр12-01132

- Электропоезд крюковский. Старая эта уже хрень, электропоезд крюковский. Так, Маргарет, препоручая...препоручаю тебя...себя...препоручаю себя в твои руки. Ты же знаешь что делать?
- Знаю, можешь не рассказывать.


***

Ван-Мера
Район Питаль (Железнодорожный)

Бар "Eternity"


- Что это такое?! Подарочек от Сварга?! Я вас спрашиваю!


Координатор городской ячейки Ван-Мера - здоровенный пятидесятилетний галичанин Михайло Гуменюк. На самом деле здоровенный, по нему может показаться что это дуболом спецназа или штурмбатов в отставке, а уж никак не достаточно высокопоставленный спецслужбист, работа которого не руками а головой.

- Здрасьте, господин Гуменюк. В космопорте пришлось приструнить одного, потом действительно подумал, сколько всего мне за это может прилететь.


За Даню всё говорят его глаза, а в его глазах поугасший, но страх. Этот страх не полностью затуманило виски Маргарет - Даня вспомнил мстительность спецназа, в частности то, с какой методичностью "спецура" уничтожала его предшественников в Даксиме.

"Подарочки"... По правде говоря, все "подарочки", то есть командированные сюда агенты с прочих корпоративных планет такие же, что с Баграды, что с Кадулла, что с Арнауты, что с Джарманы. Разница лишь в том, что агенты с прочих корпоративных планет пьют по поводу и без повода, а Артамонова "понесло" едва он полностью осознал всю...глубину глубин. Осознал то, что на Процесс приедут десятки тысяч отставных спецназовцев, они будут биться за своих "собратьев"-убийц, биться только потому, что они "собратья". Впрочем, выпил Даня не настолько сильно, и Гуменюк будет говорить с ним о деле а не о том, какая же он пьяная свинья.

- Когда прилетит, тогда и прилетит. Ходите в броне и прилетит меньше. Артамонов, мне передали, что вы пилот.
- Всё верно.
- Это хорошо. Артамонов, назревает дело дрянь. По нашим данным на чёрном рынке продано несколько "слонобоек" М820. Возможно, данные уже старые, и их продано не менее десятка. С первого раза догадаетесь, что это означает?
- Не будут же стрелять в полицейское оцепление?
- Почему бы нет? Артамонов, полицейская авиация будет в небе, когда начнётся суд, полицейские конвертопланы будут на дежурстве полностью снаряженные баллонами со слезоточивым газом, если начнётся потасовка. Я считаю, что именно полицейские "птички" могут быть целями.


Даня, трезвея, представил себе эту картину, а именно "Совы" и "Цикады" зависшие над полицейскими кордонами на случай всякого случая. И понял, что да, мысль дельная. Bell V-235 «Сова» не бронирована вообще, её и из автомата можно прошить насквозь. "Цикада" бронирована лучше, но фонарь из бронестекла от попадания из "слонобойки" посыплется сразу же. А спецназ действительно чувствует себя загнанным в угол и отдельные "умельцы" могут предпринять абсолютно всё, что угодно.

- Короче говоря, проспитесь. Я дам вам координаты вашей квартиры и пообещайте, что больше никакой выпивки. Завтра в город должна прибыть спецназовская "Цикада" предпоследнего поколения, она ваша, но сначала её надо облетать. Вопросы есть?
- Вопросов нет.

***

Район Нокхар
Художественная галерея

26 мая


Поставка "Цикады" немного затянулась. Гуменюк, понятное дело, не может держать Даню и Маргарет в их квартирах взаперти, он разрешил им "почти всё, что угодно, только не квасить". И Даня решил сходить в этот музей, открывшийся относительно недавно, и прихватить с собой Маргарет.

Художественное искусство азадийцев не было широко известно публике до весьма недавних времён. Художники кормились со стола богачей, работали на исключительно них же и богатые особняки картины и скульптуры никогда не покидали. Накопленные родом произведения искусства служили одним из подтверждений "высокого статуса" владельцев и их видели разве что другие приглашённые богатеи.

Последствия войны для азадийцев сравнивают с последствиями геноцида. До войны их было больше 22-х миллиардов, сейчас осталось 4.5, в самом лучшем случае 4.7. При такой смертности множество особняков, огромных апартаментов и вилл сейчас стоят пустыми, так что речь идёт не об экспроприации произведений искусства, скорее об их спасении. На свет вышли тысячи скульптур, десятки тысяч картин, так что любой сколь либо крупный город может позволить себе иметь художественную галерею, а не только самые крупные и богатые острова-города на Нассаме.

У азадийцев не было ничего подобного художественным школам или училищам - художники учились у именитых мастеров напрямую и, как говорят сейчас, стилей вроде реализма или романтизма не было, могла быть лишь школа мастера такого-то. Но каждый художник за столетия жизни развивал свой личный стиль и все картины здесь очень разные. Даже море на двух картинах разных художников будет изображено по разному - один сделает акцент на облаках, другой на волнах, третий на небе. И кроме красок художники экспериментировали с разными химическими составами и добивались поразительных эффектов вроде слепящего солнца или играющих барашков на поверхности воды.

Маргарет ходит по музею тихо, можно даже сказать, насупившись. Оказывается у "синекожих" есть своё искусство, есть своё представление о прекрасном, и это цивилизация не только пофигистов, мясников и торгашей. Вот Маргарет смотрит на статую, выволоченную имперцами из нассамского храма, теперь считающуюся "осквернённой", а Даня на картину, на которой изображена, кажущаяся весьма тёплой и уютной пещера... Но вот у Артамонова звенит в кармане - короткое звуковое сообщение - ""Цикада" прибыла. Руки в ноги и сюда."

"Руки в ноги и сюда" не оставляет места для двусмысленных толкований - Даня с Маргарет уже выходят наружу и пока все мысли Артамонова о том, смогут ли они ещё вернуться сюда. Ведь у каждого художника уникальный стиль, даже увидев десять тысяч азадийских картин всегда можно поразиться десять тысяч первой.

На улице прохладно, накрапывает лёгкий дождь, Даня уже запрыгивает в их машину, которая прилетела вчера грузовым рейсом, и, выжав кнопку Start, ждёт прогрева турбины.

- Данил, ты ничего не спросил как мне показалась галерея.
- Я решил что это не нужно. Ты снова скажешь что "синекожих" ненавидишь и конструктивной беседы не получится.
- Ну, махать кисточкой они умеют. Статуя с тремя, тянущимся к небу, не знаешь откуда она? Она ведь явно не местная
- На Нассаме такие на каждом острове. Я хотел сказать, на каждом двипе. Двигло прогрелось, сколько можно ехать?
- Пока трафика нет, можешь смело идти сто двадцать.


Даня поглядел в боковые зеркала и плавно выжал педаль наддува. Несмотря на то, что дождь затянулся, все улицы абсолютно сухие - в городе есть ливнёвая канализация и она абсолютно рабочая, так что даже на приличной скорости машина никого водой не обольёт. Даня, практически не снижая скорости, сделал левый поворот, затем правый, снова левый, и вот он на Восточном обходе. Страх скорости у него никуда не делся, так что Артамонов рассчитывает догнать стрелку скоростомера до ста пятидесяти, что же касаемо любителей превысить скорость, то и хрен бы с ними...

- Данил, следи за дорогой, ты слишком ушёл в себя!
- И точно.
- О чём задумался?
- О том, что такое "Цикада" для спецов. Скорее всего она как минимум чуть крепче... А ладно, на месте увидим.


Даня действительно ушёл в себя, в левом зеркале он не увидел, что его стремительно догонял тягач с прицепом. Но до обгона дело не дошло - на следующем съезде они уже с Обхода уходят. Уходят в достаточно скоростные тоннели расположенные под центром города. Три минуты езды под гудение клаксонов и Даня въезжает в подземный гараж городской ячейки ГУВБ.

Из машины он с Маргарет сразу зашёл в лифт и вышел уже на верхнем техническом этаже. Мастер-ключ от "Цикады" на маленьком огнеупорном столике а сама машина выглядит...необычно. Её бока, крылья, обшивка двигателей переливаются странным светло-коричневым цветом бронелистов. Бронестекло тоже другое, в его структуре какие-то фасетчатые элементы и в его цвете, кажется, есть зелёная составляющая. Даня запрыгнул в кресло пилота и тут он понял, что машина совсем другая. Сенсорная панель чуть больше, но самые серьёзные различия в том, что здесь намного больше механических органов управления и они куда серьёзнее. Вот рукоять тяги, у неё больший ход и дозировать мощность двигателя можно куда точнее. Штурвал не такой тугой, с его помощью можно точнее задавать тангаж и крен. Двигатели машины греются и у Дани создаётся впечатление, что по сравнению с тем на чём он летал до этого момента эта машина - настоящий точный хирургический инструмент.

***

В воздухе над районом Болар (Бхолар)

Четверть часа спустя.

- ...Упс, резковато!


Даня всё ещё привыкает к новой машине. Штурвал ходит даже слишком легко, так что привычно небольшое усилие влево и машина едва ли не переворачивается вокруг своей оси.

- Маргарет, ты чего?
- Страшно. У меня после войны страх высоты. Не бойся, я уже сожрала успокоительное, скоро отпустит.


Маргарет сидит на месте инструктора вцепившись в подлокотники кресла мёртвой хваткой. Она вся напряжена и это действительно немудрено - город пролетает прямо под ними, а неотработанные манёвры Артамонова вряд ли дадут кому-то повод для дополнительной уверенности.

Даня вспомнил учебку, вспомнил то, как выясняли способен ли он быть "летуном" или нет. Сначала умение вести полностью горизонтальный полёт, ни вправо, ни влево, ни вверх, ни в низ. Артамонов сделал глубокий выдох, расставил ноги пошире, положил руки по удобнее и...понял, что машину он контролирует лучше. А если положить локти на подлокотники так вообще хорошо - все движения штурвала плавные, никаких резких рысканий по сторонам уже нет.

Едва приноровившись к управлению машины Даня обнаружил себя над крупным предприятием, приглянувшись он понял, что это знаменитый спиртзавод Ван-Мера. Вот колонны для синтеза спирта, вон цеха смешивания, а правее цех разлива. Этот завод ежегодно выпускает миллиарды бутылок синтетической дряни, которую пьют совсем обнищавшие люди и лакают литрами небогатые воевавшие азадийцы. Например, те же полицейские. Работа этого завода, в котором уже включилась тревога, обеспечивает относительное душевное спокойствие сотням миллионов - азадицы не страдают от алкоголизма, для них бутылка, а лучше две бутылки водки - вот относительно дешёвый билет в тёплое настоящее где нет военных воспоминаний...

-...Артамонов! Артамонов, ты меня слышишь?
- Слышу, Михайло Александрович.
- Ты далеко улетел?
- Пролетел спиртзавод. Что-то случилось?
- Может случиться. Подсудимых перевозят. До этого момента их содержали в учебных дивизиях на гауптвахтах, теперь перевозят в только что построенный импровизированный СИЗО под зданием суда. Разворачивайся на юго-запад и сопровождай процессию. Как понял?
- Есть разворачиваться и сопровождать процессию.


Артамонов уже с большей уверенностью заложил правый поворот и вернулся в черту города. Набрал высоту и достаточно быстро нашёл то, что Гуменюк назвал "процессией" - десятки автозаков в сопровождении полицейских машин и толп народа вокруг. Даня поддал скорости и пытается встроиться в строй полицейских "Сов" патрулирующих всё действо.

- ...это полиция вызываем неизвестный летательный аппарат, ответьте!
- Отвечаю, это ГУВБ. Мальчики и девочки, я ведь чуть покрепче вас, так что...
- Вас поняли. Встраивайтесь в походный ордер и не мешайте.
- Договорились.

Маргарет, ты как?
- Лучше. Не идеально, но лучше.
- Тут вот какое дело. Я ещё не полностью привык к машине, буду полностью сосредоточен на том, чтобы вести "птичку" медленно и ни в кого не врезаться. А ты бы посматривала вниз. Мало ли что. Сможешь?
- Смогу. Хлопну ещё одну таблетку и смогу.


Даня так и не увидел, сколько ещё таблеток "хлопнула" напарница, но боковым зрением можно было разглядеть то, что она достала из кармана маленький тактический бинокль и начала оглядывать обстановку.

- Они с пистолетами! Они все с пистолетами!
- А чё делать? Наградное оружие, как никак. Даже у меня есть наградной ствол, может и у тебя есть.
- Был, я его в карты продула.
- Во всяком случае это законно. Опасно, но законно. Демонстрация силы, мать их за ногу...

***

Игра нервов продолжалась ещё час. Но через этот час автозаки наконец доехали до, как его назвал Гуменюк на брифинге, судебного квартала, уже оцепленного сотнями полицейских, и Дане разрешили вернуться на базу. Артамонов посадил спецназовскую "Цикаду" на крышу здания городской ячейки, спустился на уровень бара и обнаружил Гуменюка за столиком потягивающего какой-то бренди. Судя по тому, насколько Даня понял этикетку - закарпатский бренди.

- Вернулся? Артамонов, готовьтесь с коллегой к тому, что здесь вы будете есть и спать. Будете находиться в постоянной готовности к вылету. Это понятно?
- Более чем.
- Охламоны, которые сопровождали вас, не дадут нам так просто провести процесс. Судя по нашим данным, они готовятся к парализующим акциям протеста. Незаконным акциям вроде перекрытия основных улиц, магистралей и путей поездов. Пока непонятно как будут развиваться события и как будем реагировать мы.


Гуменюк откинулся на спинку стула и хлопнул рюмку целиком. Затем встал и принёс ещё пару рюмок, очевидно, для Дани и Маргарет.

- По рюмашке можно выпить.

Ситуация вот какая - горсовет относится ко всему с пониманием. Понимают мундепы что такое бывает не каждый день и что идеальных решений проблем, что на нас навалятся, не существует. А азадийцы, которые не избирают своих в горсовет, злятся. Тихо, но злятся. Потому что это всё-таки их город а мы вывалили на него самое грязное из всего нашего грязного белья.

Скажу просто. Справитесь - представлю к наградам. Не справитесь - можем остаться без голов.