Мечта

   Я всю жизнь, ещё с детства, мечтал выступать на сцене. Это потому, что моя мама работала в Харьковском театре Русской драмы администратором, и я с подросткового возраста ходил на спектакли, как на занятия. Мне интересно было смотреть, как одну и туже пьесу, играет разный состав труппы. И я убедился, что очень многое зависит от игры и таланта актёра.
   Помню, как однажды к нам приехал то ли Рязанский, то ли Казанский театр и привёз пьесу Мольера «Мещанин во дворянстве», а я ещё в школе видел, как старшеклассники, ставили его произведения. Это на меня произвело неизгладимое впечатление, тем более что в одной из сцен играл мой старший брат. Конечно, до «Мизантропа» я не добрался, но некоторые другие произведения прочитал, как говорят: «взахлёб».
   И вот, увидев игру этого провинциального театра, со второго акта ушли в месте со мной, как мне показалось, половина зрителей. С такой игрой и тягомотину, я ещё никогда не сталкивался. Актёры мало того, что бубнили текст себе под нос, так ещё и мизансцены были на столько, невыразительны и бездарными, что напоминали игру самодеятельности в колхозном клубе. С этого момента, я понял, что работа актёра, это не просто так – выложить текст наизусть, а ещё, и как его преподнести, притягивая, внимание зала. Поэтому после окончания училища решил поступать в театральный. Но из-за того, что меня призвали в армию через неделю, даже, не дав опомнится, моя мечта откладывалась ещё на два года. Правда, я и там времени зря не терял и по возможности участвовал в армейской самодеятельности, и даже целую главу «Переправа» из поэмы Твардовского - «Василий Тёркин» выучил и читал со сцены. Это был, без проигрышный вариант, так как на всех праздниках требовалась военная тематика. А, кроме поэмы, я ещё кое-что подучил с прицелом на будущее…
  И вот, придя из армии, правда, не сразу, а года через полтора, встретив своих одноклассников, которые к тому времени уже заканчивали вузы, решил тоже поднять уровень своего образования. Хоть мать меня и отговаривала, сказав, что туда в основном попадают по протекции, но я всё равно решил поступать в Харьковский институт искусств на театральный факультет. Мне было не важно сколько человек на одно место. Я в себе был уверен на все – сто. Что я зря почти полтора года в армии с разных сцен выступал и не только в дивизии и военном городке, но и один раз даже – в Остре, непременно срывая аплодисменты?
 Поэтому сильно и не готовился. Поэму я знал вдоль и поперёк, а басни выучил не какого там заезженного – Крылова, а современного автора – Феликса Кривина, книжечку которого я надыбал в полковой библиотеке.
  А чего-нибудь такое спеть – это вообще, мягко говоря, - как два  пальца- об асфальт, у меня по вокалу, ещё в школе была – пятёрка, правда, единственная, за то, что я исполнил песню из кинофильма «Гусарская баллада», про Анри четвёртого.
   Когда я зашёл в кабинет, где сидели члены комиссии, то, представившись, начал читать «Василия Тёркина». Буквально через несколько строф, они одобрительно закивали и предложили прочитать басню. Тогда я, окрылённый таким успехом, сказал, что исполню не Крылова, а современного автора из «шестидесятников» Феликса Кривина и, не обратив внимания на удивлённые лица, начал читать.
  В обще-то я хотел прочесть известную его вещь – «Ветреная Форточка», но в последний момент решил что-нибудь позаковыристей исполнить на злобу дня и прочел – «Окурок».  Это о том, как лежал окурок на тротуаре и ко всем приставал, а когда появилась метла, то он объявил, что он из Именного портсигара.
Басня намекала на протекционизм и блат, типа, что таким – всё дозволено.
  Когда я закончил читать, образовалась небольшая пауза и по выражению лиц преподавателей, я понял, что попал не в бровь, а - в глаз, явно намекая этой басней на членов комиссии.
  Самый старший сказал:
- Большой спасибо, мы вам сообщим о результате.
- Я могу, ещё и спеть, - не унимался я.
- Спасибо не надо, - сказала какая-то женщина в очках, - хватит с нас и басни.
  Выйдя за дверь, я понял, что провалился, наверное, они приняли моё чтиво на свой счёт. Но я не сильно расстроился и решил поступать в худпром…               
    В дальнейшем, мне часто приходилось выступать и читать свои стихи, правда, больше за столом среди друзей, но я это дело любил, каждый раз, вызывая восторженные возгласы и аплодисменты…
  И вот, по прошествии тридцати лет, когда меня, и ещё трёх поэтов литературного объединения «Слово» пригласили выступить в Изюмском мед. училище, я с удовольствием согласился.  Для этих целей в ихний актовый зал пригласили две группы студентов-выпускников, и выделили целую пару для нашего выступления...
  Ольга – наш старейший и уважаемый член литобъединения сказала:
- Я предлагаю выступать минут десять-пятнадцать, не больше, а то потом у них притупляется внимание, и они уже не слушают.
  И все, учитывая её опыт, конечно согласились. Она взяла инициативу в свои руки и, первой выйдя перед столом, который был внизу возле сцены, представив наш коллектив, начала читать свои стихи.
  Публика по началу с интересом слушала, но когда после неё выступил Владимир Теплоухов у которого произведения были, примерно, такой же тематики, то внимания немного, мягко говоря, - поубавилось.
  А когда, Татьяна прямо с места, скорее всего, стесняясь, даже не выйдя из-за стола, сказала:
-  У мэнэ вирши про сумнэ кохання, - то внимание упало до нуля.
   Учащиеся сидели, разговаривая друг с другом, некоторые заглядывали в телефон, а молодые девицы даже красили губы, видно собираясь на свидание.
    Пробубнив себе под нос несколько стихов, Татьяна с чувством выполненного долга села на своё место.
 И теперь, когда дошла моя очередь прочитать свои перлы, я понял, что им, которым в зале, всё наше мероприятие – до лапочки.
  «Но не зря же я когда-то поступал на театральный? - подумал я, - попробую расшевелить публику!»
 И, зайдя на пару ступенек перед сценой, громко спрашиваю:
- Так меня видно?
А из зала кричат:
- Нет, ты низкий!
Тогда я, поднявшись на сцену, ещё громче опять спрашиваю:
- А так?
Некоторые начали смеяться, и кто-то крикнул:
- Нормалёк!
- Это, как на пьедестале, - резюмировал, -  Маяковский так когда-то написал:               
                «Мне бы   памятник – при жизни,
                Полагается по чину.
                Заложил бы динамита
                Ну-ка, - бжить!
                Ненавижу всяческую мертвечину,
                Обожаю – всяческую жизнь!»
  А все как услышали, начали ржать и хлопать.
 «Так, - подумал я, - есть контакт».
- А теперь – моё, по Маяковкому, вы это наверно, слышали:         
                «Да будь я негр преклонных годов,
                Трудясь на фазенде без лени,
                Я русский выучил только б за то,
                Что им разговаривал Ленин.   
               
                Или – ацтеком на горном плато,
                Глядящим в туманные дали,
                Грузинский выучил только б за то,
                Что им разговаривал Сталин.

                И будь я татарин или еврей,
                Любящий «хохляндию» горячо,
                Учил бы украинский поскорей,
                На нём же «балакав» Хрущёв.

                А будь я членом КПСС,
                Или большевиком, как прежде,
                Со вставленной челюстью или без,
                Читал бы и мямлил, как Брежнев. 
               
                Кубанский казак позавидует мне,
                Но зависть его нипочём.
                Я ставлю так  у д а р е н и Е,
                Как ставил его Горбачёв.

                Да будь полиглотом я всех языков,
                «Иняз» закончив когда-то,
                Но русский выучил лишь для того,
                Чтобы ругаться матом!»
   Все в зале как услышали, такой перл, начали ещё больше ржать и хлопать. А я, воодушевленный таким вниманием продолжал читать: про женщин, песнь гранённому стакану, лунатика, и многое другое, и так мину тридцать.   Публика в восторге – аплодируют, смеются. Правда, я вставил и несколько серьёзных лирических произведений, но народ, как говорят, - «хавает».
Краем глаза, глянув на наших поэтов, я заметил, что Татьяна сидит злая, аж позеленела, а Ольга, перехватив мой взгляд, сквозь зубы процедила:
- Ну, ладно, хватит, пора закругляться.
Думаю: «Вот сразу видно, что их жаба давит. А я, когда ещё такой моно концерт устрою и, когда ещё придётся, так долго выступать, да ещё с таким успехом?»
Поэтому у студентов спрашиваю:
- Ну, что читать ещё?
- Читай!  - кричат.
 Тогда я, не обращая внимания, на шипение наших баб – продолжил.
  В общем, так до звонка и читал стихи, закончив бурными овациями. Когда мы выходили из зала, студенты спрашивали, где можно купить мою книгу и приглашали нас ещё.
 А на пороге мед училища, Ольга недовольно кинула:
- Конечно, такими стишками можно легко сорвать аплодисменты.
 В ответ на это, я ей ничего не сказал. Я был рад, что просто осуществил свою детскую мечту…