Кружится, вьюжится...

   Кружится, вьюжится, пыжится, тужится злая зима. Щиплет сердито за нос и ланиты, внутрь настырно залезть норовя. Взрослые в шубы закутались плюшевые, чтоб до костей не достала она, ёжатся, морщатся, прячутся глубже в шапки, шарфы, недовольно брюзжат. Дети галдят и снежками забрасывают мимо идущий замёрзший народ. Их не смущает ветер суровый, холоду детство у них не отнять. Бегают, скачут, смеются от счастья, лепят из снега чудовищ прекрасных, щёки красны от уколов мороза, руки немеют в варежках мокрых, но по домам не загнать детвору. Окна покрыты узорами чудными, вязь их сложна, не прочесть письмена, можно поверх написать своё имя или сердечко нарисовать. Белый пуховый платок весь истоптан множеством ножек и ног, с неба летит вниз крупа белоснежная, вмиг заметая цепочки следов.
   Зимняя сказка огни зажигает на лапах зелёных ёлок-елей, на горизонте год нарождается – новый, в полночь младенец придёт. Старец уйдёт безвозвратно, бестрепетно, век его краток, закончился срок. Миг и бокалы взметнутся в приветствии, сферы надзвёздные криком наполнятся и разноцветным огнём фейерверков небо зависнет над головой.
   Спать в новогоднюю ночь не приходится, долго сидишь за семейным столом, дни вспоминая эпохи минувшей, канувшей в Лету, унёсшей всё сущее, встречая с надеждой на счастье великое очередной январский рассвет.