Знамение

               
    Если кто-то думает, что художник-оформитель – это лёгкая профессия, то глубоко ошибается. Всяким кажется рисуй себе плакатики и лозунги, - и шинкуй денюжки. А я вам доложу, что не только сложная, но порой и опасная…  Вот, как-то приезжает наш «гонщик» по имени Саша и привозит договор на оформление сельсовета. Работа плёвая небольшая, мы бы при лучшем раскладе и не поехали, но поиздержались, как говорится за зимние праздники, шутка ли: два Рождества, два Новых года, да еще и Крещение.
   Поэтому у Сашки спрашиваем:
- Куда работу надо вести?
- В станицу Кагальницкая, - отвечает, - там ещё и стену надо розмалёвывать, правда, я на такую работу договор не составлял, я в этом не волоку, вы уж сами прикиньте, что – к чему.
- А ты не врёшь?
- Зуб даю, - отвечает.
  Тогда я ему объясняю, что ты, мол, работаешь в художественном кооперативе, а выражаешься, как босяк на привозе, у нас надо выражаться более интеллигентнее и культурнее:
- Ну, хотя бы: «Вот те крест, чтоб я сдох», - засмеялся я.
  - Та ну, нет, жизнью божится не буду, лучше уж : «Честное, благородное слово». Так пойдёт?
- Ну, ладно - прокатит. Так, где это твоя Кагальницкая находится?
- В Ростовской области, всего-то шестьсот пятьдесят километров.               
- Не фига себе, - присвистнул я, - а с другой стороны, обращаясь к Игорю, продолжаю, - гроши нужны позарез, так, что поедем.
    Как правило, зимой ездить не – ахти, но тут деваться некуда, поэтому к двадцатому февраля, выполнив заказ, повезли его в сельсовет и заодно обкатать моё новое приобретение – годовалую «пятёрку».
- С бензином сейчас туговато, надо на всякий случай набрать в канистры, - предлагаю.
- Хорошо, - говорит, - батя, как раз купил пару новых, вот мы их и наполним.
  Загрузившись, планшетами и всем необходимым для росписи, тронулись в путь. Но на выезде из Харьковской области нас затормозили на посту, мотивируя тем, что карантин, потому что в Харьковской области – ящур.
- Я чего-то не понимаю, - говорю милиционеру, - вот, едет машина колхозная, вся в коровьем говне, вы её
пропускаете, а нас из города, которые и на ферме то никогда не были – тормозите. Где логика?
- Не знаю, - сказал сержант, - у нас приказ, а не логика. Так, что возвращайтесь назад.
- Не хорошее, это знамение – дороги не будет, - сказал кум.
- А я не суеверный, - парирую, - завтра поедем другой дорогой, через Днепропетровск.
   Так и сделали. Утром раненько выехали и к нашему удивлению нас легко впустили в Днепропетровскую область. Оказывается, у них тоже – ящур. А там, как говорится: «вопрос – техники».
  Немного проехав, свернули на трассу Киев-Донецк и покатили по прямой. И часам к четырём, проскочив все посты, когда до Донецка оставалось, каких-то семьдесят километров наткнулись на вереницу машин.
 На очередном посту никого не пропускают, объясняя, что них карантин. Странная, какая-то эпидемия, которая частями по области распространилась, прямо, как в «Кавказской пленнице» по районам.
 Постояв немного, я Игорю говорю:
- Да, точно знамение, но не возвращаться же. А ну-ка дай мне папку с договорами и нашими деловыми бумагами. Пойду к менту – ва-банк.
  Захожу и, сдерживая себя, как можно вежливей говорю:
-  Здравствуйте! Мы художники из Харьковского художественного комбината и показываю удостоверение, которое я умыкнул, когда увольнялся. Он глянул с удивлением, а я продолжаю, - мы везём работу по оформлению конференции для вашего горкома партии, которая состоится завтра, а вы нас не пропускаете. Тогда вы подпишите нам приёмо-сдаточный,  с припиской, что вы нас завернули назад, и достав из папки, готовый бланк, продолжаю, - сейчас я его заполню, а вы укажете день, время, вашу должность, звание и подпись, чтобы моё начальство мне по шапке не дало.
  Старшина, как услышал мои слова и, увидев какие-то документы, поменялся в лице, наверное, потому что на него самого впервые составляли, что-то похожее на протокол.
- Ну, что ж вы сразу не сказали, - тихо произнёс он, - если надо по работе, так надо. Проезжайте.
 И выйдя из будки, поднял шлагбаум.
 Кум, увидев такое действие, аж рот открыл и, тут же пересев за руль, проехал.
- Что ты ему такого наговорил, что он чуть честь не отдал, когда мы проезжали? – спросил он, когда я оказался в машине.               
- К любому человеку, - говорю, - можно найти подход, даже к менту.
  По куролесив по Донецку, мы нашли современную отличную гостиницу с рестораном и парковкой внутри двора, но администратор – крашенная блондинка, лет за сорок, сразу категорично заявила, что номеров нет.
- Бляха-муха и тут, какое-то знамение, вот опять – непруха.
- Подожди, - говорю, - сейчас, попробую по-другому.
И, подойдя ещё раз к администратору, как можно мягче, объясняю:
 - Мы художники из Харькова проездом, нам бы на одну ночь номер, а завтра с утра нам ещё дальше надо ехать, не в машине ж зимой ночевать. Вот посмотрите наши документы, и протянул ей паспорт, в который заранее положил четвертак.
Она, открыв мой документ, глянула на меня, как бы сверяя фото, а потом добавила:
- Ну, что ж вы сразу не сказали? Вы поставьте машину пока на стоянку, а после десяти я вам номер дам с брони.
- О’кей, сейчас так и сделаем.
  Пока мы ставили машину и брали необходимые вещи, стрелки часов, как раз перевалили за десять.
- Я вам дам номер люкс на втором этаже, - говорит она, - это для спец.гостей, только вам придётся доплатить.
- Не вопрос, -  даю ещё четвертак, добавив, - сдачи не надо.
Она ещё шире улыбнулась золотыми зубами, а мы поинтересовались:
- А ресторан ещё работает?               
- Работает, но кухня уже закругляется, но вы идите в номер, а официанта я вам вызову.
 Действительно, не успели мы разложиться. Как постучав в дверь заходит парень в чёрном костюме с полотенцем на руке и спрашивает:
- Что будете ужинать? – меню в чёрной небольшой папке.
 А мы, даже не открыв её, по-свойски заказали нарезачки всякой и чего-нибудь мясного с соком, но без алкоголя, объяснив, что нам ещё завтра много придётся ездить.
  Он, нисколько не удивившись, удалился, и уже через десять минут, мы, включив, цветной телевизор, в котором танцевал и пел Леонтьев, спокойно ужинали.
- Да, - сказал Игорь, - можно много достичь, зная подход к людям.
  Переночевав в гостинице, утром рванули дальше.
 Проехав Ростов, без особых приключений, добрались до станицы Кагальницкой, и оказалось, что до сельсовета, надо было пилить ещё пятьдесят километров не меньше. Поэтому, не найдя по близости заправки, залив из канистры бензин, поехали дальше, А, погода в феврале морозная, градусов двадцать пять, да ещё и ветер дует, прямо, как метель. Не проехав и тридцати километров, наша машина начала «чихать», дёргаться, в общем, приключилась беда, - движок заглох окончательно. Мы его крутили, заводили, а толка никакого.  Ну и конечно при такой погоде через пять минут в кабине такой дубарь образовался, что зуб на зуб не попадёшь. А мы ещё, как два придурка оделись не по сезону. У Игоря был вроде армейский тулуп, но сапоги осенние на тонкой подошве, а у меня сапоги тёплые зимние на меху, но дублёночка еле зад прикрывает, в общем полная – жопа.
- Ну, вот видишь, - сказал кум, - лишний раз знамение подтверждается.
- Ладно, - утешаю его, - сейчас будем «голосовать», может кто-то и поможет.
   Хорошо, что дело было днём, и мы через двадцать минут тормознули грузовик.
 Объясняем, так, мол и так, мотор заглох, аккумулятор – посадили, возьми нас на буксир.  Тянул он нас километров пять, а толку никакого.   
- Давайте, я вас до сельхозтехники дотащу, - предложил водила, - там в гараже, наши ребята посмотрят, что к чему.
  Так и сделали. Загнали машину в бокс и местные специалисты, отогрели её и сразу определили – карбюратор забит наглухо, надо разбирать и чистить. В общем, стали ремонтировать: промывать, продувать, и только к вечеру завели нашу «бедолагу». Потом установили причину. Оказалось, канистра из которой мы наливали бензин, была новая, выкрашенная внутри, ну и, краска, растворившись, забила все жиклёры в карбюраторе.
  Поблагодарив наших спасителей материально, мы без остановки рванули назад в станицу Кагальницкую в гостиницу. Благо номера были свободные, и мы тут же побежали в ресторан. 
- Кухня уже не работает, - отрезала официантка, - остались одни салаты.
- Да нам по барабану! – отвечаем, - водка есть?
 - Есть! - испуганно, говорит.
- Давай быстрей, а то мы так замёрзли, как бы – не заболеть.
  И уже через пару минут, опрокинув почти по стакану, почувствовали, как тепло расплывается по организму. Закусив и выпив ещё на посошок, отправились в номер. Включив телевизор, мы увидели, поющего и пляшущего Леонтьева. Я подумал: «Странно, почему-то опять крутят концерт».
- Ты посмотри, - засмеялся Игорёк, - всё повторяется, ну прямо какой-то «День сурка», помнишь, мы с тобой по видухе смотрели, никак мы до этого села доехать не можем, везде какие-то препоны, вот я же говорил:
«Знамение, возвращаться – плохая примета». Правда, не прошло и полчаса, как мы отрубились до утра.
  Проснувшись утречком не очень рано, и глянув в окно, я увидел (в противовес вчерашней погоде), сплошную идиллию: Солнце уже встало, на небе – ни облачка, небольшой морозец и ветер утихомирился. Прямо, как у Пушкина: «Мороз и солнце день чудесный…».
  Поэтому, решив по-быстрому позавтракать рядом в кафешке, рвануть в дорогу.
   Людей, слава Богу, было не много, и мы заказали яйца под майонезом и два двойных кофе, но когда нам принесли блюда и четыре чашки кофе, Игорь, не выдержав, начал смеяться, а потом спрашивает:
- А почему четыре чашки?
- Вы заказывали, двойной, - невозмутимо отвечает официантка, - два по два получается – четыре.
 Тут уж и я начал ржать:
 - Надо просто, концентрацию в чашке сделать больше и всё!
 - Как это больше? Мы наливаем, согласно норме, из большого титана, где завариваем его, как чай.
  «Да, - подумал я, - точно, как у Булгакова в «Мастери и Маргарите», когда чай наливали, прямо из ведра в самовар и тут же продавали».
- Ладно, - обращаясь к приятелю, - глотаем, что есть и погнали, она всё равно не поймёт.
 Так и сделали и через час с копейками, уже были в сельсовете. 
 Выгрузив планшеты и установив их по стенам, мы у председателя спрашиваем:
- Наш приятель, который составлял договор на вашу работу, говорил, что здесь кому-то нужно ещё и роспись сделать?
- Да, надо было наш клуб размалевать, - отвечает, - но два дня назад директора совхоза отстранили, и открыли уголовное дело, за то, что он пока его строил, то умудрился и себе еще полдома отгрохать. А исполняющий обязанностями сидит, сейчас, как говорится, - тише – воды, ниже – травы. Так, что на вряд ли, он у вас, что-нибудь будет заказывать.
- Вот непруха, так непруха, - вздохнул Игорь, - с такими трудностями сюда добирались, вот точно – знамение.  Не надо было сюда ехать.
 - Это, как посмотреть, - отвечаю, - за работу мы деньги получили, а вот если бы мы приехали, как намечали и начали работать, а потом директора посадили, то неизвестно, как бы всё – обернулось.  «А знамение, - я думаю, - нам сейчас подсказало, - берём руки – в ноги и прямиком к моей бабке в Белореченск. Тут немного проехать осталось, тем более что там тепло – вот и отогреемся.