Привычное-непонятное

    Бывают такие оппоненты, которым можно всё объяснить так, что возразить им оказывается нечего. Но они всё равно не соглашаются, объясняя это тем, что им не понятно. При этом что именно непонятно, они тоже объяснить толком не могут. Но всё равно, настаивают, что вот просто непонятно, и на основании этого считают себя в праве оставаться при своём.
    Суть дела выглядит примерно так. Человеку объясняешь какую-то вещь, которая (образно говоря), выглядит, как дважды два четыре, но он не соглашается, потому, что убеждён, что дважды два пять. При этом никогда этого не проверял, и проверять не собирается, а просто свято верит в своё без доказательств. Ему объясняешь примерно так: четыре – это дважды по два, и что вот на одной руке два пальца, и вот на другой столько же, и что вместе складываем, и получается раз-два-три-четыре. Всё просто, как два пальца об асфальт, но вот нет – «не понятно…»
    А что именно не понятно? Что дважды два – это два по два? Или что вместе при пересчёте получилось четыре? Или он может привести другой расчёт? Или непонятно, что если он не может привести другого, то надо принимать этот? И так ни по одному пункту он не может объяснить, что именно ему непонятно. Но вот всё вместе ему каким-то образом не понятно, и это для него основание не соглашаться.
    Суть дела в принципе, понятна: человеку приводят аргументы, с которыми у него стоит установка не соглашаться. И он просто не может найти предлога, а установка продолжает работать. Но иногда бывает, что он при этом умудряется ещё и вроде как искренне верить в то, что ему действительно непонятно. Что ты плетёшь что-то запутанное, и что поэтому он прав в своём несогласии. Как такое может быть, попробуем попытаться понять далее.
    Есть такая вещь – привычка. Работа её сводится к тому, что к чему приучался, то тебе и удобно. Выглядеть это дело может, например, так. Допустим, человеку приходится спускаться в какой-то низкий подвал, на лестнице к которому в каком-то месте очень низкая балка, об которую, чтобы не удариться головой, нужно пригибаться. И для людей, которые не имеют привычки пригибаться, спускаясь по лестнице, это настолько неудобно, что для них даже в таких случаях зачастую вешают табличку «осторожно, не ударьтесь», потому, что такое настолько непривычно, что даже если балка в поле зрения у них перед самыми глазами, они всё равно оказываются не всегда должным образом в состоянии отреагировать. Но если человеку приходится по многу раз на дню спускаться под этой балкой, изо дня в день, и из года в год, то через какое-то время это для него становится машинальным. Потому, что ему не нужно каждый раз отвлекаться от других мыслей, фокусировать внимание на балке, и оценивать, насколько нужно пригнуться.
    Для него становится привычкой, как дыхание, которая не доставляет чувства неудобства, потому, что она практически машинальна. А вот если в том месте будет проведён ремонт, который уберёт балку, и ему больше не надо будет пригибаться, то он уже не вздохнёт с облегчением. А наоборот, он будет ещё какое-то время машинально продолжать пригибаться в этом месте. И чтобы постепенно отучиться, ему придётся отвлекаться от других мыслей, фокусировать внимание на том, что пригибаться больше не нужно, и идти не согнутым. Т.е. если человек к чему-то очень сильно привыкает, то даже если оно однозначно неудобно, оно для него может стать более удобным, чем без этого.
    Аналогичным образом может быть и во всём остальном. Например, если человек живёт в обществе, где, чтобы доказать свою правоту, надо привести аргументы, на которые оппоненту нечего ответить, то необходимость мыслить в соответствии с этим условием будет привычкой. И где если к твоей позиции возникают вопросы, на которые ты не можешь ответить (там, где при состоятельной позиции должен был бы), то это показатель её несостоятельности. И если человек живёт в таком режиме всю жизнь, и привыкает, что должно быть только так, то для него встреча с оппонентом, который считает, что для победы в споре оппонента достаточно просто переорать, будет просто верхом ненормальности.
    Такое условие будет для него как балка, под которую надо или прогибаться, или придётся удариться, или просто сказать «я туда опускаться не буду» и отказаться от продолжения диалога. Для того же, кто всю жизнь прожил в условиях, где побеждает тот, кто другого перекричит, всё может ощущаться по-другому. Просто привычка сформирует у него совсем другие ощущения.
    Если человек всю жизнь привык брать громкостью (ну или апломбом, внушением, софистикой, или ещё чем, идущим в обход доказательств), то и уровень диалектики у него будет, скорее всего, соответствующий. Сколько будет дважды два – не доказывается расчётом, а просто задаётся установка, в соответствии с которой надо что-то считать истиной, и точка. И эта установка не доказывается. А в отношении неё просто вырабатывается ощущение, ощущение, что она правильна, и это ощущение выступает заменой доказательству. И когда требуется кого-то убедить своей правоте, его этим ощущением надо оппонента просто индуцировать. А для этого культивируются какие-то методики в виде крика, апломба, повтора одного и того же, театральной мимики, и прочих способов воздействия на чувства.
    И количество эмоций, которые каждый вкладывает в свою аргументацию, тоже для таких деятелей может выступать показателем, как сильно он ощущает уверенность в своей правоте. И в рамках такого менталитета подразумевается, что кто сильнее уверен, то и прав. И чем упорнее кто в таком режиме убеждает в своей позиции, тем чаще он добивается успеха, и уровень напора в силу этого тоже как бы ассоциируется с правотой. И всё это выходец из такой среды будет считать абсолютно нормальным, т.к. он привык к этому, и ничего из этого у него чувства неудобства вызывает.
    Аргументы же, основанные на спокойном и безэмоциональном расчёте, будут такому деятелю совершенно непривычными. И в соответствии с этим может сработать реакция: «непривычно – значит, неудобно, а неудобно – значит, неестественно, а неестественно – значит чем-то неправильно». Вот только объяснить, чем именно неправильно, не получится. Но, как мы уже знаем, для некоторых оппонентов последнее и не обязательно (ибо не приучены); им достаточно просто для себя решить, что у оппонента что-то неправильно, а что именно – пусть он сам ищет (тебе надо – ты иди и ищи в интернете).
    И вот такой оппонент встречается с аргументами, на которые ему нечего ответить. И всё пошагово изложено, и каждое положение обосновано. А ему непонятно: а где тут приёмы, которые должны в нём запустить мотивацию внимать и верить? Нету. А почему он тогда должен понимать? Вот это «не понимаю, где то, к чему я приучен?», и называется у таких оппонентов словом «непонятно». Вот только объяснить, почему оппонент должен прогибаться под такое, он не может. Но если он не может, то ещё не факт, что он будет это понимать, и осознавать, что это его собственная проблема. Он может запросто думать, что это проблема оппонента – вот пусть идёт, и «исправляет».
    Это и называется на языке таких оппонентов словом «непонятно», после которого они считают себя в праве отвернуться от доводов, и остаться при своём. Вот только то, что это проблема не оппонента, а их, они не поймут, пока им не объяснить. а объяснить может не получиться, потому, что всё, что не вписывается в принятую ими установку, «непонятно».
    «Непонятно» на языке таких деятелей не обязательно означает «мне нечего возразить, поэтому я придумываю предлоги уйти от ответа…» Им может не хотеться признаваться самим себе в том, что они не правы. А для этого запускается поиск предлогов не понять, в чём прав оппонент. И когда им начинают последовательно объяснять «раз-два-три…», то «четыре» они слушать уже не хотят. Причина может быть в вопросе «А где здесь то, к чему я привык? Ах, нет? Ну тогда не хочу, не буду, не вижу смысла, и баста!» Это и называется на их языке «непонятно». Вот только своё право на это он не обосновывает. Ибо не привык.