Конец сезона

               
               

   Ситуация была патовая, выражаясь шахматным языком, и где то даже матовая, выражаясь русским языком. Мы закончили все работы на объекте и ждали "вертушку", которая помчит нас в светлое, тёплое и сухое будущее из этого, надоевшего до чертиков, болота. Но пошла вторая неделя и каждый раз на связи нам говорили, что борт на базу еще не прибыл. Еда у нас конечно была. Рассольник в стеклянных банках и полмешка сухарей. Еще чай без сахара. Ну к чаю брусники кругом хоть косой коси.И больше ничего. Ни тушенки, ни.....  Дичь в округе просто вымерла, как после катаклизма.
- А если "вертушки" еще неделю не будет, - рассуждал Сашка Рубчевский, укутавшись в спальник и глядя вверх, на тент палатки. В печке потрескивали дровишки, а снаружи моросил мелкий противный дождик и в шуршании капель по палатке чувствовалась какая -то насмешка. Серёга Скориков, самовыдвиженец на бригадного повара-кормильца, и благодаря которому, мы еще употребляли этот рассольник ( дай бог ему долгой жизни), подтянул к себе транзисторный приемник " Океан"и стал рыться в эфире, пока не выловил заунывную мелодию, под стать настроению, и удовлетворенно откинулся на спальник, подвывая себе под нос.
- Мы же с голоду сдохнем, - продолжал Сашка, после недолгого молчания, хрустя сухарем.Все это жутко раздражало, и мелодия и хруст совсем не французской булки. " Да, нервы уже на пределе.Очень долгий полевой сезон в этом году. Уже октябрь а мы еще в лесу торчим." - думал я. Серёга отключил "шарманку" и вышел из палатки и тут же ворвался обратно, крича шёпотом: - Ружьё, ружьё дайте!" Схватил ружьё, пару патронов и выскочил наружу. Мы с Рубчевским выглянули из палатки. Метрах в двадцати под сосной сидел заяц.
- Ух ты, жирненький зайчик, - прошептал мне в ухо Сашка. Экземпляр и впрямь был хорош, хоть на выставку народного хозяйства. Серёга медленно поднял ружьё и.....выстрела не последовало. Из ствола вылетел пыж и упал в двух метрах. Крика не было, но он читался на лице у Серёги.
- Какой.....(что хотите, то и вставьте , я не помню, давно это было)...патроны заряжал!!
Сам и заряжал. Косой скосил на нас взгляд, но ничего не сказал, так и остался сидеть под сосной, будто позировал. Может он думал что мы здесь на пленэре и сейчас будем его писать или он какую то не ту травку скушал. Мне показалось, что он усмехается, только что в носу заячьей лапкой не ковыряет. Зря он так. Второй патрон оказался нормальным и почему заяц не убежал, спросить уже было не у кого. Мы окружили зайца и были похожи на голодных неандертальцев, загнавших мамонта. Мясо!! Рассольник с зайчатиной был бесподобным. И после такой еды, я стал лучше соображать.
- А зачем мы здесь сидим, чего ждем. Едем в Ноябрьск.
В трех километрах проходит бетонка на Ноябрьск. Там есть новая партия нашей экспедиции. Правда начальник незнакомый, откуда то с югов, нас он не знает, как и мы его. Но водитель Мишка Лощинин с говорящей кликухой " Фонтан" очень даже знаком. С утра, доев зайца, мы стали собираться. На вырубленной вертолетной площадке закрепили бутор, чтобы его не разметало, когда прилетим за ним, и налегке пошли в сторону бетонки. Утром по связи я узнал адрес этой партии и как зовут начальника. Нам повезло. Буквально через пять минут, как мы вышли на бетонку, нас нагнал рейсовый автобус. Времена тогда были простые и люди человечнее, да и вид у трех бородатых парней в грязных фуфайках без белых воротничков , вышедших из тайги, был совсем не презентабельный. Так что с нас даже денег не взяли. Высадили в центре и мы без проблем добрались до адреса, находящимся в обычном жилом доме на третьем этаже.На адресе никого не было. Ну хотя бы в подъезде тепло, правда не мешало бы что нибудь перекусить. Мы спустились на площадку между этажами, я заглянул за трубу отопления и обнаружил...ключик. Не золотой, но что он открывает, понятно. Не разуваясь, мы как ковбои из дрянного вестерна поперли в болотниках на кухню. Потом нам стало стыдно, мы вернулись и разулись.На кухне Серёга взял бразды правления в свои руки и мы ему не мешали. Продуктов было в достатке и вскоре мы уминали все, что Серега приготовил. И тут хлопнула входная дверь и воцарилась тишина. Мы ждали и вошедший тоже ждал и решал, зайти или бежать.
- Мы свои, Андрей Сергеевич, - неуверенно проговорил я. А вдруг попали в другую квартиру, в другой город и вообще мы в Африке. Человек заглянул на кухню. На него молча смотрели трое "сирот"  с набитыми ртами, с заросшими грязными рожами, в грязных же энцефалитках, плюс по всей квартире распространялся запах портянок
 - А в палатке не чувствуется, - подумал я. Быстро все выяснили и он ушел в свою комнату, время от времени заглядывая к нам, проверяя, не испарились ли мы. Повеселел только когда вышел на связь с нашей базой и ему сказали, кто мы.А потом приехал " Фонтан" и понеслось. Сначала какая то забегаловка с шашлыками недоделанными, потом еще что то и все это не выходя из образа " я вышел из леса". А пофиг. Задерживаться в гостеприимном Ноябрьске мы не стали и уже на следующий день "Фонтан" повез нас к зимнику на Новоаганск, где и располагалась наша база. Кончилась бетонка и "Фонтан" нас высадил. Дальше сами на попутках, если повезет.До Новоаганска больше сотни километров. Идти смысла не было и мы развели костер , стали ждать. Через час появился транспорт. Остановили. Идет до Новоаганска но берет только одного человека. Оно и понятно - " Кировец". Уехал Серега Скориков. Еще через полтора часа "Трумэн".Уместились в кабине и поехали. На зимнике ямы огромные с водой, машина буквально ныряет. Через полчаса встали.
 - Все, больше не могу, засыпаю. Вторые сутки без сна. Из вас кто нибудь может за рулем? - водила с надеждой смотрит на нас.
 - Я в армии почти на такой рулил, - неуверенно начал Сашка.
 - Все, садись. Я спать. Поменялись местами и водила тут же провалился в сон. Сашка осторожно повел грузовик, стараясь объезжать большие ямины.
 - Твоя машина, что ли? Чего жалеешь. Гони, - сквозь сон сказал водила. И Сашка погнал. Недалеко от Новоаганска обогнали "Кировец" с Серегой.
Через неделю пришел борт и мы забрали свой бутор с болота. Но в Тюмень попали только через месяц. Нарисовалась срочная работа на другом объекте и запомнилась эта работа мерзлыми кочками на болотах, 20 - градусными морозами у костра и длинными ночами. Но это уже другая история.