Хрупкая жизнь. Глава 2

Потеряв интерес к рыбакам, я летел по воле ветра в южном направлении. Леса и поля сменились степями. Иногда появлялись холмы и невысокие горы. Большие посёлки, города и деревни удавалось облететь стороной; ничто не задерживало моего внимания, да и не возникало никакого желания снизиться. 
Однажды я увидел красную от цветов долину меж двух холмов и несколько шатров на берегу горной речки. Цветы оказались диким степным маком. Рядом с шатрами паслись несколько лошадей и жеребёнок; тут же бегали ребятишки. Взрослых не было видно. Скорее всего я был где-то в Средней Азии или Казахстане...
Захотелось посмотреть на детей... А были ли у меня дети? Не помню...
Интересно, увидят меня или нет? Я уже понимал, что спящий человек в определённом состоянии меня увидеть может, может даже напугаться, а вот бодрствующий? И с детьми непонятно, не было случая проверить.
Но дети играли в прятки, пробегали сквозь меня, совершенно не замечая. Они возбужденно кричали, смеялись, кидая вверх мяч; я подумал, что у живых детей, наверное, радостей гораздо больше, чем у праведников в раю...
«Живые они и есть живые, а я, по всей видимости, могу только отмечать то, что любил или мог бы полюбить, будучи живым» - подумалось мне.
«Ну что ж, пора куда-нибудь двигаться. Дети как дети, цветы как цветы. Дети как маки степные. Растут, радуются жизни и не думают, что когда-нибудь умрут».
«Кажется, у меня была дочь,» – вспомнил я.
И снова равнодушно летел по ветру. Издали видел древние глинобитные города – загадочные, выжженные солнцем; вблизи они оказывались пустынными мусульманскими кладбищами, в которых не было ничего интересного ни для живых, ни для мёртвых.
У входа в один из глинобитных мавзолеев увидел трёх стариков. Они сидели молча, смотря куда-то в одну точку; перебирали чётки, молились, бормоча под нос слова. Ветерок теребил их седые редкие бороды.
Уверенный в своей невидимости я, зачерпнув носком песок, бросил его в стариков, думая, что это будет приписано ветру. Но дремлющие старики подняли головы и всполошились – они увидели меня. «Уходи! Вон отсюда!» – закричали, замахали руками. Один даже привстал и замахнулся на меня своим посохом.
«Они видят меня, но они возможно мертвецы!» – догадался я.
«Ухожу-у-у!» – крикнул я изо всех сил, не понимая, слышат ли они. Брошенный стариком посох просвистел рядом и ударился о глинобитную стену развалин.
«Почему они гонят меня?» –думал я, покидая место. «Если они тоже не живые, что мешает им со мной общаться? Я для них изгой, но почему?»
Лёгкое недовольство моё быстро прошло. Я просто снова отдался ветру.

День за днём подо мной менялась земля. За степью были холмы, горы, реки и озёра, пустыни и оазисы. Города и деревни здесь давно приобрели азиатский облик, а потом показалось море...
Какое это могло быть море? Каспий?.. Аравийское?.. При жизни я любил и знал географию.
Впрочем, всё неважно. Если ты мёртв, тебя это не трогает. Ничего не трогает: ни древние скалы Петры, ни Баальбек, ни Египетские пирамиды...
К пирамидам в Гизе меня всё же потянуло неведомой силой. Я пытался лететь дальше по ветру, на юго-запад, но почему-то сделав огромный круг всё время оказывался над Гизой. Так случилось несколько раз подряд. Снизился.
Вот они, старые, как само время, истёртые песчаными бурями, неизвестно кем и когда построенные. Тысячи любопытных мечтают прикоснуться к этим серо-жёлтым камням, будто это что-то изменит в их жизни... Но это в жизни живых, а мне-то что? Я умер, умерло и моё любопытство.
Сверху три самых больших пирамиды меньше всего напоминали усыпальницы: скорее это технические сооружения, необычные и непонятые людьми.
Была ночь, полная луна освещала древние камни. Поздно. Людей внизу не было, не видно было и охраны. Зарево мигающих огней над Каиром, далёкий шум города, а здесь в Гизе тихо.
На вершине пирамиды Хеопса я увидел какую-то фигуру... Неужели один из туристов добрался до вершины, обойдя охрану?..
Нет, это оказался старик, который раскачиваясь, перебирал чётки. Он шептал молитву. Я сделал него несколько кругов над ним, ожидая реакции – такой же, как и у тех стариков, что недавно кричали на меня. Сначала показалось, что он вообще не видит меня, но старик рукой показал мне место рядом с собой, на плиту чуть ниже. Меня тут же притянуло на камни неведомой силой.
Старец, продолжая перебирать чётки, шевелил губами и смотрел сквозь меня. Я ждал, что будет дальше. Он молчал, а я не понимал, что делать. ...Ждать?
Через некоторое время я почувствовал на себе пронзительный взгляд, а в голове немой вопрос: что ты хочешь? Теперь глаза старика пристально и неодобрительно рассматривали меня.
...Начался беззвучный обмен мыслями, в котором я на свой вопрос тут же получал ответ, возникавший в голове. Старик при этом даже губами не шевелил.
«Я знаю, что умер. Но как?..  И почему все гонят меня?»
«Ты - самоубийца. Это великий грех».
«Что же произошло?»
«Узнаешь в своё время».
«А кто такой Андрей?»
«Твой друг».
«А жена?.. Жена и дети есть у меня?»
«Жена и дочь»
«...Я не понимаю, что мне делать. Меня ничего не волновало, но сейчас я начинаю беспокоиться...»
«Значит ты не безнадёжен. Ищи ответы сам».
«Где?»
«Скоро поймёшь. Твоё беспокойство будет нарастать. Может будет больно. Мир устроен так, что больно только живому...»
«...Так я умер или нет!?»
Но этот вопрос уже повис в пустоте. Старик, пирамиды Гизы, Каир куда-то исчезли...
 
Меня несло над землёй воздушными потоками сквозь облака, тучи, сквозь дождь и ветер. Я ничего не видел внизу; время от времени рядом со мной и сквозь меня с грохотом пробивали вниз молнии, но я по-прежнему ничего не чувствовал.
«Может будет больно... О чём это говорил старец? Наверное, не о физической боли...»
Я пытался задавать вопросы сам, чтобы мысленно получать ответы, но ничего похожего на ответ не возникало в моём сознании.
Вообще было трудно сформулировать: чего же в конце концов я хочу?..
Буря, в эпицентр которой я попал, отвлекала меня. Ветер, дождь, град – всё смешалось, Земля то приближалась, то удалялась вновь. Я видел, как меняется ландшафт: пустыни менялись на степи, оазисы на море, горы на тайгу. Это продолжалось довольно долго, ночь сменялась днём не один раз.
И вот я опять оказался где-то в России.

«Пора!» – решительно сказал кто-то внутри меня. Да так, что я вздрогнул, от неожиданности.

...Ну что же, пора так пора. Истолковав это как призыв вернуться в родные места, я снова очутился над родным городом. Новосибирск уже шелестел жёлтой листвой в Первомайского сквера, ветерок шевелил трёхцветный флаг на куполе Оперного.
Тёплое осеннее солнце вывело людей на улицы и парки. Скамейки возле театра были заполнены молодёжью и отдыхающими пенсионерами.
Я приземлился возле куста японской вишни. Меня снова тянуло к людям, я стал прислушиваться.

Разговаривали две девушки, по виду студентки.
-Мои родители давно ненавидят друг друга... Ох, скорей бы закончить учёбу и съехать от них.
-А тебе то что? Ругаются?..
-Нет. Хуже. Они почти не разговаривают друг с другом. А когда разговаривают, то с такой спокойной презрительной ненавистью, что выжигают всё вокруг. Особенно в этом преуспела мать...
-Ничего себе сравнение! Ну так съезжай. Сними квартиру.
-А жить на что? Это ведь надо работать! А если работать, тогда надо на заочный переводится. Столько хлопот...
-Так поговори с родителями. Может они тебе квартиру снимут.
-Они не хотят меня отпускать.
-А бабушка? Ты бы могла жить у бабушки!
-Бабушка не хочет. Она считает, что можно и нужно жить с родителями именно для того, чтобы их примирить. Представляешь?.. Сама бы пожила.

-Знаешь, Карин, я бы тоже съехала от матери. После смерти отца она совсем с катушек слетела.
-С чего? Она вроде замуж вышла? Должна бы успокоиться.
-Новый тоже её не устраивает.
-Чем?
-Он такой же лох, как и мой отец, представляешь?.. Она так мне так и заявила.
-Отец?.. Разве твой отец лох? Просто скромный человек был.
-Ну… В общем - да. Я по нему скучаю.

Ветер гонял по газону наполовину сдувшийся шарик. Он как живой метался с каждым порывом ветра, от скамейки к скамейке. Вспомнилось, как я где-то в Азии, зачерпнув песок ногой, бросил его в сторону молящихся стариков. Эффект был. А вдруг получится и сейчас?..
Захотелось проверить, смогу ли я сдвинуть шарик: я бросился на него своим бесплотным телом, и он отскочил в лицо одной из девушек. Девушки испуганно «ойкнули», одна вскинула руку, отбивая шар. Обе засмеялись, подумав о порыве ветра.
...Моё призрачное тело всё еще на что-то ещё способно. Интересно. Наверное, я могу пугать людей. Или хотя бы обращать на себя внимание.

Ах, да... Старики сами были призраками – они мертвы, а эти девушки спишут всё на ветер. Они меня не видят, потому что живы.
Я стал гонять шарик от одной группы людей - к другой, сам не знаю зачем. Тупо и равнодушно, будто пытаясь развлечься, но это у меня не слишком получалось...

-Шарик, мама, смотри шарик! – кричала девочка лет пяти.
-Оставь его, не собирай всякую грязь!
Девочка широко раскрытыми глазами смотрела на шар, зацепившийся за куст. Я был рядом, смотрел на девочку; что-то неуловимо знакомое было в её облике... и не
-Пойдём в парк, я куплю тебе новый. Видишь, этот почти сдулся, не летает.
-А я хочу этот! Мы его помоем...
-Глупости. Он сколько всякой пыли на себя собрал по улице.
-Но котёнка мы взяли с улицы? Отмыли же...

«Может ли эта девочка быть моей дочерью?» Такие мысли, странные для мёртвого, не то, чтобы волновали, но вызывали приступы непонятного любопытства.
Молодая мама с дочерью уже вышли на аллею, чтобы свернуть на улицу Орджоникидзе и уйти в сторону Центрального парка. Я мог бы запросто двигаться за ними, бросив забаву с шариком. Но не захотел.
Я стал метаться по улице среди прохожих. Почему мне захотелось быть среди людей? Старец сказал, что у меня была дочь. Возможно надо её найти.
«Она не может быть такой маленькой, как эта малышка, которая хотела снять шарик с куста. Я бы её почувствовал».
Но откуда это странное ощущение знакомства с ней? И эти две девушки, студентки по возрасту. Тоже, что-то знакомое... Или знаковое?..
Всё-таки надо снова найти Андрея, последить за ним. Рано или поздно он выведет меня на дочь и жену.
Жена... Сейчас она не интересовала меня совсем. Возможно, мы плохо жили.