Евгений Латуш - Енисейский дневник - Часть 1

О работе в студенческом строительном отряде
Таганрогского Радиотехнического института «ЭНЕРГИЯ-66»
Командир Игорь Анатольевич Николаев.
ЛЕТО 1966 года. Поселок Ново-Маклаково, берег Енисея.

Полный адрес: Красноярский край, Енисейский район,
поселок Ново-Маклаково, школа «Энерголеса»


30 июня 1966 г.

Все началось с того, что проснулся в пять часов утра, с довольно тяжелой, после бессонной ночи головой, и ясно осознал, что через два часа я уже буду ехать в поезде! И поезд этот  будет ехать туда, где растет много елей и сосен, где светлые и короткие ночи, где строится сейчас огромная ГЭС.
Здорово! Но когда я взял свой огромный чемодан, вся романтика как-то прошла, по крайней мере, пока я его нес до остановки трамвая.

На вокзале я сразу нашел наших ребят на условленном месте. Там уже был Игорь. И с первого взгляда мне как-то показалось, что ребята все отличные, а потом я узнал, что большинство из них с первого курса. Значит, ровесники.

Среди них было 4 девочки. Они стояли в сторонке.
Распределили места, потом пошли к поезду. Оказалось, что у меня почти самый большой чемодан (качает, как в пароходе).

Незаметно, в суматохе поезд отошел от Ростова. Роздали деньги - по 6 рублей – суточные, но в ресторане этих денег нам тогда хватило бы дня на два. К моему  счастью, Игорь взял, вернее,это  мама ему дала в дорогу, много еды. Так что, я оказался у него в нахлебниках, но совесть меня, почему-то, не гложет.

Все ребята сразу завалилась спать. Накануне они не спали всю ночь, а перед этим сдавали экзамены. Мы с Игорем расположились в одном отделении с отрядным «начальством» – Игорем Николаевым и Витей Синельниковым. Оба - веселые ребята.

А за окном проходили знакомые места: Дон, мост, пригороды Ростова. Вначале мы вообще ехали по той же дороге, что ведет в Волгоград, и уже к вечеру проехали Поворино (?).
Теперь природа и быт людей за окном изменились. Природа стала богаче, а люди – наоборот. Мы ехали по,  так называемым,  смешанным лесам. Места здесь страшно красивы. Больше всего меня поразили стройные березки и огромные ели. Поезд идет не быстро, как бы давая мне возможность, все рассмотреть.

Но скоро наше созерцание кончилось. Ребята попросыпались, и мне Игорь Николаев всучил гитару. И пошли песни до упаду, вернее до тех пор, когда я уже взмолился, так как не мог прикоснуться к струнам от боли в пальцах, и от пота, градом катившегося с меня. Но зато заснул  я после этого мертвым сном.

1 июля 1966 г.

Проснулся почему-то раньше всех, часов в пять. Уже было светло. За окном все та же картина, хотя уже стало больше степей. Мы приближались к Волге. А вот и она – широкая и многоводная. У меня опять захватило дух, как тогда. Мост, по которому мы ее пересекали, длинной около полутора километров.

Днем приехали в Куйбышев. Город мне не понравился. Облупленное какое-то здание вокзала, да и город весь такой же, правда, довольно большой. Стояли не долго.

Было много смеху, когда пошли есть в вагон-ресторан. Качало зверски! Поэтому ложка шла мимо рта, а борщ лился прямо на скатерть или на штаны. Хохма!
В этот день я научился, наконец, играть в одну серьезную карточную игру «King».

Правда, продул, как липка. Но ничего, времени еще много.
Рядом с нами едут сто женщин на Сахалин на путину. Вот женщины! Волчицы! Тут, так сказать, роли поменялись между мужчиной и женщиной – они сами с нами заигрывают, а мы их вышвыриваем из вагона.

Вечером опять собрались все наши. Опять пели песни. Заранее перед этим днем с девчонками мы написали слова  самых хороших (меня Игорь Николаев уже назначил культоргом, хоть я и отбрыкивался). Пели, все получалось здорово! В результате,  я вообще «дошел», и под конец уже только стучал по гитаре, играть не было сил.

В процессе общения выяснилось, что одна из наших девушек, - Жанна Лабутина, здорово пишет стихи. В конце все попросили ее прочесть несколько стихотворений. Отличные стихи! Зрелые, с глубокой мыслью.

Я записал одно из них (в конце этой тетрадки).

Уже ночью въехали в Урал. Красотища неописуемая! Дикая природа сменяется гигантскими заводами, такими большими, что я никогда не видел. Потянуло на размышления. Вспомнилось, что, если бы не Урал, неизвестно как бы кончилась война. Кроме Урала, я был еще на Кавказе в горах. Но эти горы совершенно непохожие. Кавказ – высокие, остроконечные, со снежными шапками высоко в небе. Эти – пологие, заросшие диким лесом.
Примерно в час ночи по московскому времени проехали границу Европы и Азии – белый каменный столб. Все не спали до этого момента, и когда проезжали, по вагону раздался всеобщий радостный вопль. Спать мы легли уже «азиатами».

4 июля 1966 г.

Все эти два дня некогда было взяться за перо. Масса впечатлений и событий. Правда, 2-го июля ничего особенного не произошло. Все так же ехали в поезде, проехали Новосибирск. Тот самый, где находится научный центр Сибири. Вокзал очень красивый и чистый; чистый может быть потому, что перед нами здесь проехал генерал де Голль.
Проехали Омск, Иртыш, Уфу. Наиболее бедно выглядела Уфа: все дома покосившиеся и деревянные. Правда, здесь в Сибири предпочитают, почему-то,  деревянные дома перед каменными. Наверное потому, что много материала.

И вот, наконец, раннее утро 3-го июля. Кстати, здесь местное время уже отличается от московского на 4 часа. Если в Москве, положим, 7 утра, то в Красноярске 11 часов. Игорь Иванов злился, когда его будили, чтобы посмотреть что-нибудь интересное. После одной из таких побудок он внес предложение:

- Давайте ложиться спать по местному, а вставать по московскому времени.

В основном, все шло нормально, если не считать в конце пути небольшого спора с проводниками по поводу того, можно ли стоять у окна в чужом вагоне.

Наконец, Красноярск. Всеобщее волнение: ведь кончается трехдневный путь. Нас встретил какой-то товарищ и повел всех к автобусам.

И тут нас ждало первое разочарование. Он нам так мягко сообщил, что люди на ГЭС уже , оказывается, не нужны, а нужны на каком-то строительстве мачто-пропиточного комбината. Это вниз по Енисею еще на 400 км. То есть по течению реки на север. По карте это вверх. Конечно, все понурили головы.

Потом он начал расписывать, как там здорово, и самое главное сказал, что там гарантированный заработок 10 рублей в день. Я, хоть и ехал не из-за денег, когда услышал эту сумму, у меня аж в глазах помутилось. Это же сумма, если умножить на 60 дней!

После непродолжительных дебатов нас всех погрузили в автобусы и повезли в Дивногорск осмотреть плотину и город. Бодрость нас не оставляла, в машине, как всегда, – песни.
Красноярск - очень большой город, и довольно красивый. Игорь сделал несколько снимков интересных зданий из автобуса, но пленку нужно было беречь: впереди было самое интересное — плотина, а в Ростове достать фото-пленку мы так и не смогли.

Больше всего меня потряс Енисей, который мы переезжали по мосту. Это широченная река с очень быстрым течением. Она раза в три шире Дона и даже шире Волги. Ведь это самая длинная река в мире. А какие красивые берега!

Горы, как громадные великаны стоят с обеих сторон реки. С одной стороны более пологие, чем с другой. И от подножья до вершины эти горы заросли лесом с высокими елями, ровными,  как стрела соснами и березками.

А внизу между ними бурлит Енисей. Наша дорога вьется у подножья и чем-то напоминает дорогу на Кавказе. Песни стихли. Все сидели, пораженные природой. Уже было часов шесть по местному времени. Через час мы приехали в Дивногорск.
Я представлял его себе гораздо большим, но там очень небольшой поселок, но, правда, с довольно современными домами.

Остановились мы у очень красивой и современной гостиницы, где и провели ночь. Такая гостиница украсит любой современный город. Она, наверное, построена для иностранцев, которые приезжают смотреть плотину. Пока мы устраивались уже стемнело, но все равно мы все поехали на плотину. Она была на 6 км ниже, то есть вверх по течению.

Когда мы приехали, перед нами предстало грандиозное зрелище. Огромная плотина с бесчисленным количеством кранов, машин, людей и каких-то непонятных сооружений; все это двигалось, скрежетало и ревело. Ревел, в основном, Енисей, который с ужасным грохотом вырывался внизу через специальные донные отверстия плотины. Вода вся бурлила и стонала. Казалось, что любое тело, брошенное в этот адский водоворот, будет тут же смято и раздавлено.

Нас сопровождал инженер, который рассказал нам много интересного, в частности, показал нашумевшую линию непрерывной подачи бетона. Это такая закрытая галерея вверху. Она тянется от самого бетонного завода прямо к плотине. Идея, вообще, хороша, но линия не пошла, так как качество оказалось плохим.

Поэтому эту лавочку закрыли и деньги (1000000 рублей) пошли в трубу. Но об этом вообще-то никаких разговоров не было, так как это был проект министра…!? Ну ладно. На каждой стороне реки стоят две огромные арки кранов (кабель-краны). Это специальная инженерная конструкция для переноса судов через плотину – лифтовая.

Подошли поближе. Уже стемнело, и вся плотина озарилась огнями. It was really magnificent vision!!! По мере того как мы подходили ближе к плотине, от масштаба происходящего, становилось все страшней, буквально захватывало дух. Когда мы были уже на самом мосту, рядом с плотиной, мощный поток вырывался прямо под нами — взглянешь на воду, – кружится голова.

Друг с другом разговаривать невозможно – не слышно. Мы уговорили инженера подняться на самый верх плотины. Вошли в узкий проход у основания. Со всех сторон сочится вода. Кажется, вот-вот, сейчас все смоет и нас понесет. Но это не самое страшное. Самое страшное было здесь неделю назад, когда плотина была в опасности из-за паводка.

Сколько шли, сказать не могу. Казалось, подъем будет бесконечным, и все по каким-то узким лестницам. Наконец, вершина. И еще более колоссальный вид предстал перед нами. У меня уже иссякли эпитеты. Жаль, я не писатель. Удивляешься людям и тому, что они могут создать.

Но уже совсем стемнело, и мы вернулись. Ночь прошла спокойно и с комфортом. Ранним утром в 7 часов по местному все проснулись. Мы еще не привыкли к новому распорядку. Вечером спать не хочется, а утром – наоборот.

Подъехали автобусы, и через час мы были уже опять в Красноярске на речном вокзале. Там нас ждал «Метеор», а там уже были другие ребята - отряд  Московского технологического. Они тоже ехали вместе с нами. У них была отличная зеленая форма, немножко напоминавшая «эсесовскую». Мы как-то все быстро сдружились и к концу пути все были уже «своими».

Поездка длилась шесть часов. Мы шли по Енисею на север и на север. Наконец приехали. Нас выбросили на какой-то станции с названием Маклаково. Глушь таежная, гор уже нет, но тайга довольно густая. Привезли в школу; здесь все довольно прилично. Постели хорошие и уютно, но вот местная столовая - дрянь. Но это нас не волнует. Мы будем сами готовить еду.
А вот Енисей здесь под боком. Мы только что искупались в Енисее. Страшно холодная вода и очень быстрое течение. Ну об этом потом. Я, кажется, расписался. Сейчас пришли девчонки и агитируют организовать танцы. Дельное предложение. Завтра поподробней об этом.

5 июля 1966

Несколько слов о состоянии дел с нашей работой. Когда мы ступили на маклаковскую землю, золотые горы, которые нам нарисовали, постепенно начали блекнуть. А проще говоря, нас надули. Оказалось, что заработки здесь не такие уж большие – максимум 7 рублей в день. И то это было «выколочено» с таким большим трудом из местных «заправил».

Игорь Николаев – наш шеф – распсиховался из-за этого, и не только из-за этого, а из-за некоторой наглости начальника работ, который начал нам кидаться словами о коммунизме и энтузиазме. Это, конечно, все хорошо. И относится к таким товарищам,  как я и Игорь Иванов, приехавшим сюда в основном отдохнуть и посмотреть вокруг. Мы с Игорем и так уже довольны за возможность такой интересной поездки, и о деньгах как-то, честно говоря, не думали. Но другие товарищи приехали сюда, чтобы  заработать.

Ведь большинство ребят живут не дома, и в Таганроге только учатся, поэтому,  нуждаются в деньгах. И конечно, нерационально ехать так далеко, чтобы заработать то же, что можно было заработать и дома.
Сегодня утром было общее собрание двух отрядов и руководителей стройки. Там же ввели немного в курс работ и рассказали, как будет происходить обеспечение отряда. Наш отряд будет разбит на три бригады, тот, другой, – на две. Через несколько минут будет собрание по этому поводу.

Кажется, потихонечку все устраивается. Нам дадут один объект, и его надо будет освоить от и до. Так что, может быть, мы еще и раньше закончим. Я это говорю не потому, что я скучаю, нет. На-оборот! Я просто не хочу опаздывать на занятия.
Нам с Игорем уже пришлось сегодня поработать грузчиками. Мы перевозили доски для нашей кухни.

Вообще, ее уже почти по-строили во дворе. Это будет такой навес с печкой и столами. Наши девушки там будут кухарить. Быстро так построили, изголодались. Столовая-то дрянь. Мы сегодня днем с Игорем в столовку и не хо-дили, пошли в местный магазин, купили банку какой-то икры из по-мидоров и кильки в соусе и огромный кусок хлеба и потом все это сожрали.

А сегодня утром всей компанией пошли в баню. Баня капитальная. Маленькая только. Но помылись здорово.

Мы еще больше сблизились с тем отрядом. Вчера, например, были совместные танцы. Довольно весело было. У них девушки здорово поют. Я у них списал несколько песен. Очень красивые. Я уже тут стал штатным игроком (на гитаре) — чуть что, сразу меня зовут. Если честно, у меня уже пальцы болят от струн, но иду – самому хочется. Сейчас пойду, например, показывать аккорды песни «Очкарики» одному парню из москвичей. Он здорово играет на гитаре, но песни все старинные.

А вообще, у нас тут все здорово!!! Если не считать всякой кусачей дряни в виде насекомых.. Кусают страшно! Утром – пауки (?), вечером – комары и мош-ка. Мошка или, как тут говорят, гнус. Вот этот гнус особенно беспощаден.
Завтра первый трудовой день. Измотаемся, наверное, страшно: обленились ведь за эти дни...

8 июля 1966 г.

Утро. Через десть минут нам идти есть…
За эти два дня я уже стал настоящим рабочим. Встаем точно в 7.30. Правда, я обычно встаю немного раньше. Потом все идем к нашей наскоро сделанной кухне. Там все с большим удовольствием лопаем «маклокашу» или «маклосуп» – это производные названия блюд от Маклаково. Потом – все на работу.

Последние два дня запомнились тем, что работа была разнообразная и, в основном, плохо организованная. Когда мы пришли первый день на работу, нам какой-то местный  товарищ что-то долго и нудно рассказывал. Потом разошлись по участкам.

На нашем участке уже готовое кирпичное здание с лесами внутри под самый потолок. Вот его надо отштукатурить, и много бетонных работ. Бригадир у нас Борис – высокий, взрослый парень, лет 27-ми, - мне тогда было 18 лет. На стройках он уже работал, но бригадиром никогда не был. Поэтому очень часто ни он, ни мы не знали, что же делать. А простаивать нам нельзя. К концу срока этот объект нужно сдать, и если мы не успеем, нам не заплатят обещанной суммы.

А наши руководители,- Командир Игорь Николаев и др., или как их тут все называют «гражданин начальник», - именно так называют начальников заключенные, поставили дело так, чтобы отсюда увезти максимальное количество денег. То есть за любую, даже пустяковую работу, нам должны выписывать наряд. 

Сейчас у нас тут даже острота такая ходит: как только кто-нибудь кого-нибудь попросит о чем-нибудь, он спрашивает:
- «А наряд мне выпишут?»
Но это понятно, конечно, почему мы так – ведь они нас тут уже два раза обманули.

Москвичи рядом с нами живут, но у них все по-другому: они просто работают, не спрашивая о деньгах. Мне сначала даже немного стыдно было. Но работать мы тоже стараемся.
Так вот. Первый рабочий день. Сначала убирали вокруг здания доски, мусор. Затем подготовили всякие ящики, носилки для цемента. Укрепили леса. День был взбалмошный. Ну так и должно быть. Поработали здорово.

А вечером в первый раз ели в нашей отрядной кухне. Еда была довольно ничего. Съедобная. Недосоленная, правда. Ну, это первый блин…

Вечером того же дня я первый раз в жизни сидел на партийном собрании. Меня позвал Игорь,  как культорга. На этом собрании выбирали парторга и обсуждали культ. мероприятия.
Столкнулись два течения: простое отношение к работе, как романтиков, и наше – трезвое, денежное. Но все закончилось благополучно. Правда, для меня не очень. Мне нужно будет организовать концерты для населения. Да, черт с ним! Концерты, так концерты!

В этот день опять лег поздно: все песни, игры всякие – весело! Тут я уже пользуюсь репутацией лучшего игрока на гитаре. Каждый подходит – научи. Учу. Откуда-то здесь появилась гармонь губная с клавиатурой фортепиано. Ой! Уже все на работу пошли, а я пишу. Пора идти.

10 июля 1966 г.

Вот мы работаем уже три дня. Все постепенно устанавливает-ся в нормальную колею.. Сегодня первое рабочее воскресенье, и в 10 часов мы все хором поедем на экскурсию к каким-то «Столбам». Местные говорят, что это очень красивое место. Но там водится много змей. Ничего. Я думаю, время пройдет интересно. В Енисее покупаемся.

Между прочим, у меня свой режим купания в Енисее – через день. Это очень освежающая ванна. Температура воды градусов 10, не больше. Только залез, мгновенно надо усиленно работать всем телом, иначе – замерзнешь.

Но дни здесь у нас стоят жаркие, днем температура градусов 25. А с тех пор как мы приехали, ни разу еще дождя не было. Солнце и солнце. Но самое красивое – это, конечно, ночи. Белые ночи. Все время светло, как у нас в Ростове примерно в 9 часов вечера. Можно всю ночь в волейбол играть. Красота адская!

Вчера мы с Игорем весь день работали штукатурами. Это значит: берешь раствор на мастерок и намазываешь на кирпичную стенку. Вначале не получалось ничего. Его кладешь, а он отваливается; или плюхаешь ковшом, а он назад в лицо. Но в конце концов я нашел способ как надо работать, и дело пошло. Все бы хорошо, но стоять надо все время согнувшись в три погибели, а если разогнешься, то со всей силы в потолок башкой. Страшно неудобно. Поэтому мы за день устали как звери, а сегодня у меня еще и все мышцы болят.

Интересные разговоры у нас с Игорем Ивановым – мы с ним работаем все время вместе. Он отличается, как всегда, хладнокровностью и трезвым умом. Если есть свободная минута, он невозмутимо ложится и лежит. Но, правда, уж что делает, то со всей свойственной ему аккуратностью.

Я же считаю, что, если свободная минута, то надо что-то делать и, причем, быстро: ведь у нас весь зачет работы идет побригадно. То есть то, что мы заработаем, будет распределяться между членами бригады самостоятельно. Правда, у меня получается, как правило, все хуже, чем у Игоря  — по качеству.

Когда мы с ним работали на подносе раствора, он на меня под конец уже стал злиться и объяснять, что чрезмерное наше старание никому не нужно, и что, вообще, другие в это время ничего не делают, а мы таскаемся. Но это все так – любя.
 
Мой рабочий день строится примерно так: сначала работа, потом обед, потом книги читаю, потом английский, потом начинаю лазить по всем комнатам, болтать с ребятами, с девушками; потом волейбол, а после всего этого, вечером часов до 12 вечно тащат куда-нибудь с гитарой. У меня уже тут «поклонники» есть. Один парень очень здорово играет. Я уже писал о нем. Но не перестает восторгаться моей «халтурой».

Вчера, к примеру, была небольшая «пьянка». У одного парня был день рождения. Некоторые ребята купили спирту и отмечали. Это, конечно, был лишь повод, но было весело. Все хором орали здесь новую песню, сочиненную, кем-то из москвичей на мотив «Ха-ли-гали». Хорошие слова. И нас заела гордость: как же так, они смогли, а мы нет.. И он взял на себя обязанность переделать песню «Город Николаев»
Посмотрим, что у него выйдет.

Здесь много интересных ребят и девушек. Постепенно я с ними знакомлюсь. Опять повторяется та же история: все знают как меня зовут, я же знаю только некоторых. Об этом подробнее в следующий раз.

13 июля 1966 г

Да, перерывы между записями в дневнике становятся все больше. Отчасти это объясняется тем, что все стало в свою колею и событий выдающихся мало. Отчасти из-за лени. Сейчас перерыв. Скоро обед. Это самое радостное мгновение в жизни. Все голодны, как черти, и всех ждет приятный, так сказать, обед в кафе «Друг же-лудка». Такая вывеска теперь прибита на близлежащей сосне. Кушаний особенных нет, если не считать грибов, которых полно в лесу. Я обязательно пойду по грибы скоро. Научусь их отличать.

Только что в автобусе установили новый рекорд по перевозке пассажиров. Влезло 56 человек, по норме полагается 20. Я сидел, нет, лежал на чьих-то коленях на заднем сидении и на мне еще куча народа лежала. Но рекорд требует жертв. Один раз так набились в автобус, что он сел на один бок, а дальше ехать не смог. В общем, у нас тут весело.

Да. Та поездка на «Столбы» сорвалась. Не дали автобусы. Наш шеф ходил, рвал и метал. Но зато мы весь день провели на Енисее. Накупались здорово. Пофотографировались. Я, конечно, жалею, что не взял фотоаппарат. А у Игоря пленок мало, поэтому он снимает неохотно.

Позавчера и вчера было комсомольское собрание. Ну как всегда, оно прошло суматошно. Но поругались довольно прилично. Говорили насчет того, как лучше отдыхать. Я, как культорг, тоже выступил и пообещал, что в эту субботу будет концерт для местного населения. Посмотрим, что из этого выйдет.
Здесь у нас  есть ребята талантливые и девушки. Поэтому я думаю. Что у нас должно что-то выйти, вместе с москвичами.

Москвичи сюда изначально ехали с тем расчетом, чтобы давать концерты. У них есть таланты. Особенно девушки у них здорово исполняют украинские песни. Но, ... нас позвали на обед.

19 июля 1966 г.

Сегодня вторник. Прошла суббота и воскресенье, полные самых разнообразных событий. О них чуть позже. А сейчас, чтобы не забыть, запишу радостную новость: побит последний рекорд заполнения автобуса! Влезло 68 человек!!! Это было что-то страшное. Я регистрировал рекорд – считал участников.

Ну, так вот. Я уже говорил, что меня назначили культоргом. И вдруг в четверг вечером я совершенно неожиданно узнаю, что мы должны дать концерт (нет чернил, черт возьми, водой заправляюсь) в субботу для местного населения. Причем концерт будет не здесь, а в Маклаково – наш поселок Ново-Маклаково – это рядом.

Но Мак-лаково гораздо больше этого села. А у меня еще ничего не было го-тово. Начались лихорадочные поиски артистов. Удалось найти хороших гитаристов, танцующих, читающих стихи, поющих.

Стихи должна была читать Жанна. Я о ней уже говорил. Но особенно ценной находкой я считаю Сашу – парня, который очень здорово поет. Такой лирический баритон. Мы с ним сразу здорово сыгрались. Он такой парень – невысокого роста, доброго мягкого характера. Помню, он меня все время благодарил за аккомпанемент.

Но с танцами ничего не вышло, так как не было музыки. Пришел, правда, один парень из местных – на баяне играл. Но играл неважно, а времени для репетиций не было.
В конце концов набрали 4-5 номеров. Кроме того, москвичи дали несколько миниатюр. Получилось так, что они дают, в основном, разговорную часть, а мы – музыкальную.

Кроме того, был музыкальный номер: их девушки пели украинские песни и наши совет-ские. У них здорово получается. Особенно среди них выделяется одна Лида – довольно красивая девушка в очках со светлыми воло-сами соломенного цвета, которые как-то по особенному красиво ниспадают на глаза, прикрытые очками.

На вид ей трудно дать больше 20 лет. А на самом деле ей 24 года. Так вот, мы с ней лично пробовали спеть одну песню – "Город детства". Получилось неплохо. Но подвело несходство диалектов. У всех москвичей какой-то свой акцент, акающий такой. А у меня простой русский язык. Этот (московский) говорок довольно приятен.

Но особенно сильно среди москвичей выделяется одна девушка – Таня. Она сразу стала всеобщей любимицей. У нее поразительный акцент. Кажется, что она специально его подчеркивает. Причем она такая веселая и жизнерадостная. Там где она, вечно смех и шутки. Я, когда говорю с ней, пытаюсь подстраиваться под ее акцент. Смешно. Но я уклонился от темы.

Репетиция была одна или две, и в субботу мы поехали туда. Дали специальные автобусы, и вся наша так называемая агитбригада поехала с шумом, с песней.
Привезли нас в какой-то клуб захудалый. Сцена такая маленькая, что головой о потолок стукаешься. Особенно нас поразила публика. Как говорится, женщины и дети. Особенно много детей. Все голопузые, сидят на полу и под лавками. А мы детям-то ничего и не приготовили. Но ничего. Концерт прошел неплохо.

Саша пользовал-ся заслуженным успехом. Я тоже спел одну песню. Хлопали. Мо-жет, для приличия. Только кончился концерт, ко мне подошел какой-то парень и потащил куда-то, что-то бормоча. Потом я понял, что он товарищ из другого студенческого отряда. А вечером четыре номера из нашей программы должны были пойти в объединенный концерт всех сту-денческих отрядов, который был на танцплощадке. А он был аккордеонист и просил меня об аккомпанементе.

Мы с ним сразу спелись, в смысле, сыгрались, и все хором, уже с красноярцами пошли к танцплощадке, распевая песни; я таких не слышал. Особенно мне понравилась песня "Родник". Эти ребята были из Красноярского института цветных металлов. Как оказалось, это Маклаково – центр Вселенной! Кого тут только не было: студенты из Москвы, Ленинграда, Красноярска, Киева и еще какие-то, я и не знаю. Я догадывался только по эмблемам.

Но как только мы зашли на площадку, сразу начались песни и танцы. Потом, чуть позже, опять наш концерт повторился уже на эстраде. Большим успехом пользовался наш отрядный гимн Хали-Гали. Назад возвращались в 11 ночи автобусами. Орали невероятно громко. А когда приехали, еще здесь, в школе, устроили танцы. Около полпервого пошли спать. А на следующий день в воскресение было еще более интерес-ное приключение. Но об этом в следующий раз. А то я не успею сделать кое-что важное.

21 июля 1966 г.

Некогда взяться за дневник. Хотел вчера продолжить записи, но помешала одна пьянка. Алле – одной из наших девушек – исполнилось 20 лет. По этому поводу собралось ребят двадцать. Только не вчера, кажется, а позавчера. И я не успеваю даже загляноть в свои книжки. Популярные, там, да и иностранный язык запускаю...

Кстати, об иностранном. Мы, то есть я и Игорь, подружились с Олегом Мантульниковым – отличный веселый парень, тоже ростовчанин. Он когда-то поступал к нам в университет, но провалился и учится в Таганроге. Так вот, он увлекается иностранным, а вернее, он хочет знать английский, и поэтому все время ходит и спрашивает у нас что-нибудь. Сам он учил немецкий.

Я ему, да и Игорь, охотно объясняем. Раз такое дело, то и я решил спрашивать у него о немецком языке и уже кое-чему научился. Например: Was ist das? – What is this? – Что это такое?

Со вчерашнего дня мы с Олегом договорились заниматься регулярно каждый день по полчаса – с каждым. Посмотрим, что из этого выйдет. Но вчера наши занятия вообще плохо удались. Приехал Гриша. Тот самый инженер, который нас водил по ГЭС. Он начальник объединенного отряда по Красноярскому краю. Решил посмотреть, как у нас тут дела. И он вчера очень здорово рассказал нам, как он был в Алжире. Он там работал месяцев шесть. Во время переворота тоже. Я бы записал весь его рассказ – настолько он интересный, но это было бы очень длинно.

Ну, а дела наши на работе складываются не очень хорошо. Вчера же, после Гриши, было собрание как раз по этому поводу. Вместе с начальством. Получается так, что нам не хватает работы, и ребята простаивают — не по своей вине. Отсюда соответственное моральное состояние и заработки. Потом, техника подводит. Появи-лись такие настроения: работать в другом месте во вторую смену. Там, на лесосплаве. Но работа опасная. Да и плохо оплачивается. В общем, вчера шумели, шумели, решили все хорошо организовать на заводе.

Да, но я никак не могу рассказать о приключении, которое было в воскресенье. Коротко – мы ездили на плоту, сверху, километров за 30 по Енисею. Это был восхитительный день. Все по по-рядку.

Идея о такой поездке рождалась постепенно. Но решили ехать только в пятницу. Я уже говорил об очень сильном течении в Енисее. Это важное обстоятельство делало такую поездку интересной.

Итак, мы приготовили скобы, продукты и прочее и утром после проливного дождя выступили в путь вверх по течению Енисея. Мы – это я, Игорь, Олег и Магомет (кабардинец – тоже хороший парень, немногословный такой, но очень трудолюбивый). Вслед нам раздавались смешки. Ведь погода была дрянь. Но мы верили в свою звезду и смело продолжили путь.

Наша дорога все время шла вдоль Енисея. По этой же дороге нас возят на работу. Потом мы спустились к реке. Мы все время старались остановить какую-нибудь машину, но тщетно. Машины проносились мимо, не обращая внимания на четырех идущих ходоков. Так мы прошли километров семь, все время глядя по сторонам и снимая себя в различных местах и позах.
 
Наконец какой-то шофер сжалился над нами и остановился. Залезли в кузов радостные и возбужденные. Там уже был народ — местный. Они нам начали объяснять, что делать и куда идти. Машина нас подбросила километров на 18. Потом мы еще сами прошли километров пять. Решили – хватит. К счастью, как раз в этом месте был лесосплав, то есть много бревен. Что нам и было нужно. Все шло хорошо. Начали таскать бревна. Эта адская работа заняла два часа. Бревна все были связаны проволокой и лежали в воде.

Короче, неимоверными усилиями мы достали 7 бревен, как раз в обхват толщиной, и начали сколачивать скобами. Конечно, если бы кто-нибудь видел, как мы тащили бревна, то нам бы несдобровать. Но к счастью, все было тихо и пустынно за исключением нескольких рыбаков, которым было как-то все равно.
 
Предварительно мы набрали скоб и с помощью их довольно быстро сколотили плот. Пока мы готовили плот, Олег развел огонь и кухарил. Он не хотел этим заниматься, но мы его наказали. Он забыл нож. Итак, у нас был один топор. Но Олег прекрасно справился со своей задачей. Банки с тушенкой он открыл, перетирая крышку о валун. Хлеб резали топором. Картошку варили в мундирах. Начали варить рис. Оказалось потом, что мало налили воды. В общей суматохе рис подгорел. Но мы все равно размешали его с тушенкой и съели. Показался очень вкусным. Напоминал чем-то маклокашу. Единственное, чем это место страдало, это бесчисленное количество комаров. Спасал дым. А то бы пропали.

Наконец все было готово к отплытию: команда заправилась, весла сделаны, палуба – тоже, трап проложен. Собственно команду составлял я – матрос, Магомет – капитан, Игорь – штурман, ну, а Олег так и остался коком. Торжественно были сделаны последние снимки и … плот поехал, а Игорь и Магомет остались, но потом они сели на плот с бревен. Путешествие началось в 7 часов вечера.

Когда мы поплыли, мы поняли, что течение здесь меньше, чем мы думали. Но ничего, впереди была ночь, а ночи здесь светлые. Но наши опасения, как потом выяснилось, были напрасными.

Мы плывем. Это неописуемое блаженство: вокруг вода, по берегам девственный лес, чистое прозрачное небо, и ты лежишь. А над тобой черный флаг из игоревых штанов. Медленно проплывают берега. Грести не надо, плот слушается течения. Медленно проходят суда. Олег здорово умел делать гудки, похожие на пароходные. И он приветствовал каждый пароход, некоторые даже отвечали. Лежим, болтаем о всякой всячине, поем. Хорошо!!!

Но бог, хотя и смилостивился над нами утром, здесь решил нас искупать, но это нас не напугало. Всю одежду положили под плащ, который я взял, а сами остались только в плавках. Дождь был сильный, но быстро кончился. А после дождя появилась потрясающая радуга! Я такой большой и красивой никогда не видел. Во весь горизонт и двойная. Смотрим пораженные. Наконец начало вечереть и стало более прохладно.

Развели костер на плоту. Согрелись, а потом начали варить чай и пить со сгущенкой в банках из под тушенки. Здорово! – костер, плот, вода и чистый воздух,  и к тому же безо всяких мошек: далеко от берега. Так незаметно прошли четыре часа. Впереди показалось Маклаково. Костры на берегу. Это наши ребята собрались на берегу и пели песни. Нас приветствовали криками, но мы не рассчитали и нас отнесло далеко. Пришлось возвращаться метров 800.

В половине двенадцатого были дома. Путешествие понравилось страшно! Решили поехать еще. Ребята настаивают, в следующее воскресенье. Но я возражаю. Не хочу, чтобы надоедало. Ведь очень хорошо — тоже нехорошо.
А под утро вернулась другая группа путешественников. Они выехали за день и поехали далеко вверх за слияние Ангары и Енисея по Ангаре. А мы, как выяснилось потом, были всего на один километр ниже стрелки.

Их было 9 человек, две девушки. У них были страшные приключения с порогами, переворачиванием плота и т.д. Чудом остались живы. Нам тоже захотелось пройти через пороги, но командир запретил. Ну вот и все. В следующий раз, наверное, отсюда спустимся к Енисейску, а вернемся на автобусе.

25 июля 66 г.

Зря, наверное, что я не делаю записи каждый день, потому что каждый день случаются разные интересные вещи, и все забывается. Но как-то нет времени, да и лень.

Неделя прошла в основном тихо. Она была лишь наполнена спорами о том, ехать нам на плотах в это воскресение или нет. Я настаивал на том, что не надо. Действительно, все хорошо, что в меру. И не надо, чтобы хорошее приедалось. Лучше устроить что-нибудь другое. По грибы, например. Но все на меня зашикали, и большинством голосов прошла резолюция о том, чтобы ехать на плоту (нас уже было шестеро) в Енисейск. Это город в 40 км ниже Маклаково. Ну, что ж, ехать, так ехать.

Но примерно в пятницу выяснилось, что туда же хотят ехать еще человек 10, и тоже на плотах. И шеф обязал ехать нас с ними, а еще в придачу дал двух девочек, чтобы они не скучали. Две других уже ездили на плотах по Ангаре. Мы все выступили резко против девушек. Действительно, идея совместного плавания имеет и преимущества, и недостатки, но последнего – больше. Ведь плыть вместе 7 часов. Но девчонок решили все-таки взять, нехорошо ведь обижать, но взяли неохотно.

Вот в субботу уже мы с Игорем набрали скоб. Вдруг Олег заявляет, что он не едет. Почему? Да... Много народу и вообще… Тот самый Олег, который на меня больше всех кричал за то, что я не хотел ехать. В общем, по нашим рядам прокаталось разложение, и поездку решили отставить. Но желающие ехать остались. Они и по-ехали.

Это Боря и еще человека четыре. Девушек они умудрились как-то не взять. Да они и прослышали о том, как их делят (через Игоря Иванова) обиделись даже. Но все обошлось. В конце концов мы остались дома буквально одни. Часть ребят – 20 человек – пошла на Ангару. Мы обязательно пойдем туда в следующее воскресенье.

Часть – на "калым" – грузить цемент. Я тоже вначале хотел податься на цемент, но передумал: очень вредно для легких.

Но немного о субботе. После работы нас ждал сюрприз. Над нами пошутили девчонки с кухни за то, что мы над ними измываемся своими упреками. Когда нас не было, они почти на каждой койке попришивали незаметно одежду к кроватям и всякие другие штучки. Мне, например, зашили рубашку и пришили одеяло к матрацу. Парень, рядом со мной, так ему на подушке вышили "Целую Илка(?)" и т.д. Смеху было полно. Но ужином они нас все-таки накормили

В воскресенье мы съездили в Маклаково. Это такой задрипанный поселок. Полазили немного и купили рубашки хорошие, теплые – за 6 рублей. Я давно мечтал о такой.
Вообще здесь очень своеобразный народ. Какой-то бесцеремонный, частенько пьяный и страшно некрасивый. Сколько я здесь живу, еще не видел ни одной хорошей женщины или девушки – маклощихи, – как мы их зовем.

И очень своеобразно здесь относят-ся к ругани. Здесь это норма. Мужчины и женщины так матерятся друг с другом, уши вянут, причем все при детях. Не удивительно – здесь много бывших заключенных и бывших лагерей.

Ну вот. А сегодня, т.е. в понедельник, нас с Васей (парень из нашей бригады) направили в Енисейск, куда мы хотели ехать на плотах, – грузить лес. Так мы и посмотрели Енисейск без всяких плотов. Такая же деревня.

29 июля 66 г.

Погода резко переменилась. Все время идет дождь и сразу стало холодно. У нас дома так не бывает. Если дождь идет, то, как правило, теплый. А здесь холодно, как зимой. Вот сейчас я и не жалею, что взял стеганку – все завидуют. На работе кругом грязища. Слава богу, что у нас спецодежда. Мне уже выдали огромные ботинки – краги 43 размера. Просторные, но тяжелые.

Сегодня на работе было собрание. Сдали все наряды и выяснилось, кто сколько заработал. Честно говоря, итоги меня удивили. Оказывается, наша бригада заработала по 9 руб. 70 коп. в день – почти то, что нам обещали.

Первая бригада – по 8 руб., вторая – по 10 руб. Это неплохо. Но, конечно, здесь были приписки, тут так все повально делают. Ну, черт с ним, работаем мы хорошо, была бы работа. А делать часто нечего. Вернее, есть, но нет всех материалов или еще что-нибудь. Наш корпус нужно сдать к 10 августа. Я думаю, что успеем. Вообще, приятно видеть результаты своего труда: вначале пришли – внутри был какой-то хаос, а теперь почти порядок. Сегодня с Игорем рыли траншею для лотка, землекопы, значит. Еще одна специальность.

А день сегодня вообще какой-то неудачный: мало того что моросит противный дождь, с самого утра неурядицы. Сначала обругали за то, что влез без очереди за кашей. В обед прихожу, а у меня в тумбочке полно пролитого сгущенного молока. Это Игорь аккуратно сложил банки на мои книжки, в том числе и на этот дневник. Он не знал, что я в банке от сгущенки специально сделал дырочки, чтобы сосать молоко, и поэтому все мои книжки оказались в липком молоке, и кроме того зубной порошок, медикаменты и т.д.

Расстроился, пошел на кухню переперчил борщ, пришлось выкинуть. Кошмар какой-то.
Ну, что еще. Концерт завтра должен дать для местного населения. Перед ним будет лекция – Николаев читает, а потом мы. Хотят сделать этот концерт платным. Я возражаю. Не стоит этот концерт ничего. И это, вообще-то, обязывает. Программу, наверное, оставим ту же. Может кое-что добавим. Посмотрим, что выйдет.

А в воскресенье хотим идти через пороги, тихонько, никому не говоря. Я против этого, нужно сказать, тем более, что в воскресенье, наверное, будет экскурсия в Енисейск. Но если будет такая погода, то, наверное, ничего не выйдет ни с тем, ни с этим.

Коротко о том, что еще было. Два дня назад был финал пер-венства по волейболу среди бригад. Состязались наша бригада и вторая. Приз был 6 карандашей автоматических и шампанское. Игра была интересная, наши проиграли. Меня чуть не назначили еще и газетой заведовать. Еле открутился.

3 августа 1966 г.

Сегодня еле удалось взяться за перо. Два дня подряд работали во вторую смену, вернее, сверх нормы во вторую, до 8 часов. Правда, делать особенно было нечего, но работать все равно надо, чтобы начальство видело, что стараемся. Больше всего угнетения доставила яма. Это котлован, который нужно рыть от одного колодца к другому метров 50 длиной и 4 метра глубиной. Но это не самое страшное. Страшно то, что грунт сыпучий – галька! Вот копаешь-копаешь, и вдруг все - раз! - и обвалилось. Копаешь-копаешь – опять та же история. Решили делать опалубку, но и она не помогает. Появилась опасность того, что придушит тебя и пикнуть не успеешь. Но сейчас я уже работаю на «железении» пола. Это значит, на бетонный пол стелется раствор, а поверх, когда подсохнет, слой цемента.

Ну, что.  В воскресенье ездили в Енисейск на экскурсию. Город, так сказать, населением 20 тыс. – большая деревня. Но кое-что есть. Музей, например. Девушка-гид из этого музея показывала нам город. Собственно показывать было нечего. Больше рассказывала. Поистине, мы оказались в месте, где сидели все каторжане. Начиная с декабристов и кончая Сталиным. Теперь здесь мы. В этом что-то есть. Походили по магазинам, купили кое-что. Я, в основном, книжек. Хотели колбасы – это редкость в Маклаково – , но побоялся я остановить автобус. С этим автобусом смех и грех. Драндулет разбитый. Едем, как черепаха, но если станет, то пока заведется, семь потов с тебя сойдет.

Вел Володя, наш парень, тот самый, что обещал меня научить ездить, но пока еще не научил. Но все-таки я завел ее один раз. Он заводил, заводил – не получалось. Я сел и –раз! – и готово.

А в субботу перед этим дали концерт здесь в Ново-Маклаково. Довольно успешно. Хотя и был дождь, публики было много. Хлопали. Мне тоже. Особенно когда пел песню "Очкарики". С тех пор как увидят меня местные дети, так и кричат: "Вот сам очкарик идет!" Причем говорят это как-то уважительно.
Вчера получил от мамы письмо. Скучает. Я тоже немного. Но вообще, скучать некогда. Дни летят быстро. Уже скоро и домой.

14 августа 1966 г.

Наконец-таки я нашел этот проклятый дневник. После последней записи он куда-то пропал бесследно. Причем из тумбочки. Я никому не давал. Вот, думал, судьба пошутила. Единственный раз в жизни собрался вести дневник, и он пропал.

Такая досада взяла. Я спрашивал буквально у каждого, кто мог взять песни переписать,  – безрезультатно. Наконец, вывесил объявление. Все равно, объявление провисело 5 дней - и ничего. И наконец, сегодня в вос-кресенье ко мне подходит Толик (мой сосед по койке!) и как бы между прочим заявляет, что эта тетрадочка, завернутая в английскую газету, у него под подушкой. И только потому, что я был рад без-мерно находке, я его не отругал.

Представить только, везде ищу дневник, все уже знают и помогают мне, а он у меня под боком. Ну, теперь все в порядке. Хотя теперь я уже не смогу вспомнить всех событий, что произошли за это время, большой промежуток, но я постараюсь изложить более, или менее хронологически.

В прошлое воскресенье опять отмечали день рождения. Это уже стало традицией. Повезло тем, у кого день рождения летом: на всю жизнь запомнят его. В этот раз день рождения был у Саши Смирнова. Выглядит это все примерно так. Наш красный уголок (это одна пустая комната) развешивается различными шутливыми плакатами, накрывается стол с яствами, что удается здесь раздобыть, и начинается пир, потом – песни… Это вечером.

А весь день новорожденные пользуются несомненным преимуществом на кухне: порция вне очереди, и в любом количестве, шутки в их сторону. Особенно запомнилось утро дня рождения Мони (это паренек такой из московского отряда, весельчак неимоверный). Мы сидим уже за столами, начали жевать. Вдруг из-за угла раздались хвалебные песни. Смотрим и прыскаем от смеха. Движется процессия, несут Моню, он в кепочке новорожденного, кругом ребята с плакатами "Кушай кашу, Моня" и т.д. Вся эта процессия движется к столовой. Смешно все выглядело.

Потом на следующий день мы, т.е. я, Саша и Игорь, двинулись в тайгу. Надо сказать, что за все это время нам так и не довелось слазить в настоящую тайгу, хотя она под боком. Но сейчас мы пошли. Это было вечером. Она произвела на меня неизгладимое впечатление. Прежде всего, как мы вошли, на нас набросились тучи, буквально тучи комаров. Я мгновенно выскочил обратно и с ног до головы обмазался мазью, до этого я никогда этого не делал и шел в тайгу с твердым намерением не мазаться, но я не ожидал таких огромных количеств комаров. Какая девственность!

Огромные сосны, ели, а внизу сплошное гнилье и труха тысячелетий живших здесь растений. Огромная трава и болото. Игорь два раза проваливался по колено. Заблудиться можно запросто. Но мы знали все методы ориентировки, поэтому все было удачно. Еще: масса грибов самых раз-личных. Причем самые большие и красивые оказываются поганки. Саша объяснял.
Теперь немного о нашем житье-бытье. Все течет по-старому, если не считать некоторых моментов. Один парень в Енисейске купил тогда пластинку Клавдии Шульженко со старомоднейшими песнями.

Одна из них "Говорите мне о любви". Пошлейшая музыка и пение. Кабацкое такое. А у нас в зале стоит радиола. Зал – это где мы спим. Всем, конечно, эта пластинка не понравилась. Ну а потом, ради смеха, стали ее заводить. Просыпаемся с этой пластинкой, приходим – опять она. Смех и грех. Надоела всем прилично. Но продолжали в том же духе. Все ждали, кто же первый не выдержит.

Наконец одним утром, когда ее завели уже в 4-й раз, В.И. (инициалы, у нас здесь течение: называть все по инициалам, как И.Г.) подходит к проигрывателю, с треском отодвигает адаптер и разбивает пластинку об пол. Свершилось!

Аналогичная история с сиреной. Содрали с крана на заводе сирену специальную, и вот, утром включают. Раздается страшенный рев. Все вначале вскакивают, как оглашенные, потом накрывают головы подушками, наконец, кто-то спрятал сирену. На этом вопли кончились.

А вчера поймали маленького соболенка. Гонялись за ним человек двадцать. Это была чаплинская картина, но поймал тот самый Толик! Теперь соболенок сидит в специальном ящике под кроватью. Красивый такой, мягкий; вырастет – будет воротник.

Теперь о работе. Тут тоже что-то невообразимое. 10-го мы должны были сдать все здание, и почти все успели. Стояло как новенькое, если не считать некоторых недоделок. Но на следующий день приступили его ломать. То есть ломать, собственно, бетонный пол, который мы сами тщательно уложили. Оказывается, сантехники положили трубы неправильно – с уклоном не в ту сторону. Смех и слезы! Теперь опять в здании полный кавардак. Копать трудно: все рушится. Какая безответственность! Поражаюсь. Скоро будет так называемая калымная работенка: накрытие полов в колхозе Абалаково. По 15 рублей должны заработать. Надо все испытать.

А в последнее воскресенье был поход на Ангару. Мы давно намеревались его сделать. Наконец, мы собрались и, невзирая на любые погодные условия, двинули. Кстати, в этот раз нам повезло – весь день был теплый и солнечный. А всю неделю перед этим повторялось странное явление: с утра – солнечно, потом ровно в час дня начинался дождь, хоть часы проверяй.
Мы – это я, Игорь, Олег и Саша Филоненко. Перед походом шли дебаты, говорить о нем командиру или нет. Мы хотели пойти через пороги. Но если мы скажем наш настоящий маршрут, он мог не пустить. Но я считал, что сказать все равно было надо. Это было все-таки опасно. Но все на меня зашикали, и большинством голосов решили истинного маршрута не говорить.
День начался так.

Встали рано – часов в 6 и, поев, пошли на автобус. Должен был идти по расписанию до Стрелки. Но он не остановился, и мы остались с носом. Прождав часа полтора, наконец достали попутку, которая отвезла нас километров за пять от Ново-Маклаково и выбросила. Но мы не отчаивались, и, наконец, подобрала машина аж до Стрелки. Там переправились на катере и уже вдоль Ангары пошли пешком. Наконец добрались до порогов.

Зрелище потрясающее. Ангара, вообще широкая река, здесь сужается и из воды выступают огромные камни-валуны. Все бурлит. Бревна, которые нескончаемым потоком плывут по Ангаре, показывают нам огромную скорость течения. Было уже часа два. Фарватер был далеко от этого берега, и поэтому, чтобы не напороться на камни, нужно было зайти еще вверх километров на пять. Времени было не очень много. Но успеть было можно.

Но Олег и Игорь (Олег был командиром) сразу заявили, что через пороги идти не следует – потеряем много времени, да и опасно. Скорей всего здесь Олег почувствовал свою ответственность перед отрядом. Я тоже понимал, что через пороги идти не следует, но над ними поиздевался немного. Но за порогами тоже идти нельзя было, так как мы обязательно попали бы в камни.

Так ничего и не решив, мы перекусили и продолжали созерцать окрестности. Красота неописуемая! Наши фотоаппараты щел-кали как кинокамеры.

Потом ползли по отвесному склону в гору. Забрались. Там стояла высокая мачта электропередачи, метров сорок. Линия шла с одного берега на другой. Наверх вела тонкая лестница. Преодолев страх, взобрались на небольшую площадку под самыми проводами. Не разогнуться. Мачта вся дрожит мелкой дрожью, приходится сидеть, разогнешься – убьет. Но вид великолепный – на пороги, на Ангару.

Часов в 5 начали колотить плот. Решили сколотить его как раз в центре порогов, так что, хоть и решили не ходить через пороги, получилось, что мы почти все прошли и по самому опасному месту.

Короче, часов в полседьмого все было готово. Около большого валуна стоял плот, сколоченный из пяти бревен. Разделись, одежду сложили в плащ, свернули и прибили к плоту. Командиром был назначен Олег. Его приказания должны были выполняться беспрекословно – впереди был очень трудный участок. Но все прошло на редкость благополучно, хотя пришлось поработать в поте лица. Когда прошли все кошели и пороги, спокойно расположились на плоту и начали разжигать костер. После долгих усилий это, наконец, удалось.

Было уже темно,  и костер был необходим, чтобы нам не столкнуться с судами. Но уже когда мы подъезжали, костер погас, и мы чуть не врезались в баржу, спасли спички. Приехали в 2 часа ночи. Все было хорошо, если не считать некоторого разногласия между членами команды. Сделали массу фотоснимков. Вот бы получилось.

19 августа 1966 г.

Времени совершенно нет делать записи. Ухожу на работу в 8, прихожу в 10 уже два дня. Калым. Адская работа. Нас всего 5 человек, а надо сделать 12 машин раствора. И закрыть метров 300 квадратных пола. Кажется, осталось работы еще на день. А кое-что сделали неважно, переделывать придется. Сегодня ездили туда опять.

На этот раз я и Игорь (до этого мы работали на растворном узле). Там еще работы хватит. А назад из Абалаково шли пешком. Ночной дорогой в тайге, но нас было 7 человек.

Наконец, подобрал какой-то автомобиль. Оказывается автомобиль за нами не пришел, потому что случилась авария, и его послали в больницу. Один убитый, один раненый. Мы проехали это место.

Вообще, ребята сейчас нервничают. На заводе работы нет. Вернее, есть, но всё копать ямы на большой глубине — 4 метра. Сегодня меня, например, чуть не придушило гравием.

Копать тяжело: копаешь, копаешь – все тут же сыпется обратно. В здании уже каж-дый отсек между колодцами приходится копать по три раза – все валится. Но работу эту уже заканчиваем. Поэтому мы в этом месяце страшно мало заработали – рубля по три. Осталось 7 дней.

Все уже ходят считают деньки до отъезда.
Недавно приезжал Брякин (зам. начальника отряда "Энергия" – включает 2 и еще 2 отряда) и было собрание комсомольское. Он нам рассказал, как другие отряды работают, оценил нашу работу как отличную. И тут же решили, вернее, сообщили нам, что назад полетим самолетом, и может быть, будет поездка в Новосибирск в Ака-демгородок. Но это еще не точно.

А в Дивногорск и Красноярск мы поедем точно. Уже и мне домой немного хочется, но не очень. Лето здесь кончается. Днем, хотя и бывает тепло, но ночью холодно звер-ски.
А совсем недавно, то есть в пятницу, я узнал Сибирь с еще одной стороны. У меня украли из тумбочки часы и деньги 15 рублей. Кроме того, украли  два фотоаппарата, еще одни часы и, так, мелочи. Это как раз произошло, когда у меня пропал и дневник и авто-ручка. Ну, думаю, все, пропадать больше нечему. Впал в депрессию.

Оказывается, когда мы были на работе, какие-то местные пацаны залезли в комнаты и обчистили тумбочки. А мы к ним так хорошо относились, концерты давали. Кстати, в воскресенье нам пришлось дать еще один концерт. С тяжелым чувством давали концерт, но все равно понравилось ребятам. Этот был День Строителя. И поэтому еще были соревнования. Наши выступали и стали чемпионами Маклаковки. Но наши пропажи быстро нашла милиция. Они ведь знали здесь всех. И вот теперь наши вещи лежат в милиции, а взять их нет времени, да и милиционеры здесь кретины, уже ходили к ним, а их найти негде, ни дома, ни на работе. Вот, ну, посмотрим.

24 августа 1966 г.

Наверное, это моя последняя запись здесь в Маклаково. Сегодня я встал раньше обычного, и вот решил написать. Сегодня последний день работы!! Уже немного соскучился по Ростову, университету, друзьям, учебе. Везде сейчас царит приятное оживление. Кто был бородач, сбривает бороду. Каждый в уме ходит распределяет свой заработок! Некоторые уже покупают местные достопримечательности, как-то: спирт, плащи и т.д. Я купил, например, линеечку круглую логарифмическую. Недавно выдали аванс 60 рублей.

На стройке сейчас работы, конечно, очень мало. Бригадиры ходят, закрывают наряды. Делают что-то из ничего. Вот у нас, например, получилось по 8 руб. на  человека, хотя работали мы неважно в этом месяце. Работа была дрянь. Наконец-то мы уложили трубы в здание и засыпали. Осталось забетонировать. А заработок по нашим скромным подсчетам должен составить 250 рублей чистыми. А так — рублей 400.

Да к тому же калым рублей 25. Наконец мы его закончили. Качество получилось преотвратное. Мы немного неправильно расставили силы. Самых негребущих товарищей послали делать полы, а я и Игорь, уже специалисты по этому делу, остались на растворном узле. Я, откровенно говоря, думал, что за такую работу нам вообще ничего не дадут. Но все обошлось. Утешаю себя мыслью, что это не клуб, а гараж. Сегодня поедем в совхоз за деньгами.

Еще одна радость. Получил свои украденные часы. Без стекла, правда, но целы. Денег не получил. Милиционер говорит, что семья у них бедная и т.д., и т.п.

Глупо, конечно, но черт с ними! Теперь уже стало кое-что известно и нашем возвращении. Полетим домой самолетом 28 августа.

26 выезжаем отсюда автобусом (хотелось бы "Метеором"). День проводим в Дивногорске. Но сей-час стала загвоздка с деньгами – на заводе нет денег. Они хотят, чтобы мы уехали, а они потом вышлют нам. Но мы, конечно, руками и ногами от такого предложения. Посмотрим, что удастся сделать.

Да, настроение чемоданное. Даже кухня наша сегодня работает последний день. Кстати, сейчас там готовят мальчики и очень здорово.

Вчера на ужин были котлеты!!! Да,.. утерли нос девчонкам. А в обед мы все поздравили Ивана Семеновича, нашего прораба, с днем рождения.

Большой души человек. Но не дай бог, не подпишет наряд. Все. Следующая запись, наверное, в пути.

6 сентября1966 г.

Да, я уже дома. Кончилась сибирская эпопея. А как кончилась – здорово! Но все по порядку. Итак, я уже сказал, настроение было чемоданное, но сделать еще надо было много. А именно: засыпать землю в здание и уложить пол, получить деньги в Абалаково, получить их здесь и т.д.

Но наконец, на заводе все было кончено. На вечер 25-го было назначено заключительное собрание, а после этого вечер.

На собра-нии нас так хвалили, так хвалили, что мы аж сами удивлялись, какие мы хорошие. Причем не один, а каждый оратор хвалил. Раз нас хвалят, нам тоже в ответ надо хвалить. И мы хвалили. В общем, все получилось так хорошо, прямо все были такие хорошие. Мы сидели смеялись.

Потом начали раздавать грамоты. Из каждой бригады человека по два. Мне перепало за самодеятельность как руководителю, правда перепутали там фамилию, но это даже неважно.

Грамота эта мне не нужна, а нужно всему отряду как показатель работы. Но меня тоже наградят, как выяснилось потом, из ЦК ВЛКСМ. Трех человек из нашего отряда. Ну, да это ерунда.

Собрание кончилось нашим гимном, впотьмах, так как свет почему то погас. Все двинулись к школе и во дворе развели огромный костер, и в этот костер полетели все наши старые рабочие шмотки. Образовался большой круг. Песни.

В это время накрывали столы в нашем кафе "Друг желудка". Наконец, все готово. Садимся, пьем, орем. Да, именно орем, кто кого перекричит, стол на стол. Пили, ели, потом импровизированный концерт тут же. Все уже прилично пьяны, поэтому лезут выступать. Исполняют роль оркестра. В конце грандиозные танцы. Танцуют все начальники, рабочие…

Часам к трем все затихает. Усталые, все в краске (школу уже покрасили), но довольные, ложимся. Автобусы из Красноярска уже пришли. К ним на помощь дали Ваню со своей колымагой. Утром все ждали, когда привезут деньги, потом, когда их распределят.

С нашего заработка срезали по 20 рублей, так, на нужды отряда.
Больше всех. Да, и черт с ним!
У меня после всего было в чемодане 250 рублей.