Русская дочь военнопленного немца - 51

Повариха


Как-то в апреле к Валентине забежала соседка и передала просьбу заведующей столовой. Вассы Ефимовны, что она её хочет видеть. Взяв с собой младшую дочь, Валентина отправилась в столовую к Вассе Ефимовне.

— Как настроение, как здоровье? Как малышка, не болеет?—поинтересовалась заведующая.

— Всё хорошо. Спасибо. Вы меня звали?

— Ты у нас оформлена подменной, а с первого июня повара идут в отпуска. Так что готовься, пойдёшь подменять поваров. Первая в отпуск идёт Лиза, потом Неля Ивановна, а потом меня заменишь в буфете, последняя в отпуск идёт Катя. Подменять каждую будешь по двадцать дней, кроме Кати, её двадцать четыре дня.На посуде у нас новенькая. Её подменять пока не надо. Оформляй ребёнка в ясли и выходи.

— Вас в буфете подменить, это не сложно, а вот поваров боюсь. Надо же всю калькуляцию знать, технологию приготовления блюд и вообще… Страшновато как то.

— Выходи пораньше и присматривайся к поварам. Не боги горшки обжигают — уверенно сказала заведующая столовой.

— Хорошо. Я постараюсь оформить детей в садик, пройти медосмотр и выйти пораньше.

— Давай, проходи комиссию и жду тебя с санитарной книжкой. Недели две-три будешь помощником повара с целью повышения квалификации. Учеником повара. Работать будешь в одну смену каждый день — ответила Васса Ефимовна и "уткнулась" в журнал.

В воскресенье, оставив детей на мужа, Валентина поехала .в Междуреченск закупать продукты к празднику. На перроне вокзала, возле киоска "Союзпечать" стояла рекламная доска под названием" Требуются"Среди объявлений требующихся специалистов на предприятия города, было объявление" Курсы поваров"

Она запомнила адрес и помчалась на автобус.
Здание, где записывали на курсы, она нашла быстро. Также быстро, хотя и  был выходной день, записалась на курсы поваров, пообещав к первому дню занятий предоставить паспорт. Больше ничего не требовалось.

— Толик, мне с первого июня поваров подменять. Я в городе на курсы поваров записалась.Занятия вечером,три дня в неделю. Я на вечерней буду уезжать, а на поезде возвращаться. Тебе придётся одному после работы с детьми сидеть. Ты не против?— вкрадчиво спросила она.

— А у меня есть выбор?— отложив газету в сторону, спросил муж.

— Есть, можешь отказаться.

— Ага. А потом выслушивать твои упрёки, что ты из –за меня посудомойка, а не повар. Нет уж, езжай, учись, если хочешь — и он снова углубился в чтение.
.
Валентина вместе с детьми прошла медкомиссию и оформив младшую дочь в ясельки, а старшую в садик, вышла на работу. Три дня в неделю после работы она ездила в город на курсы поваров.Детей каждый день с мужем по очереди водили в детский садик.

Здание детского сада было новое, двухэтажное из кирпича. Большие светлые игровые залы, просторные спальные комнаты, удобная, с большими  электропечами, кухня. Готовили детям вкусно, из свежих продуктов, не жалея сливочного масла и сухофруктов для компота.

В ясельной группе были очень добрые и ласковые нянечки и поэтому маленькая Олюшка быстро к ним привыкла.А потому, как она уже ходила своими ножками, так и на руках её носить было не нужно. С удовольствием она бегала по большой игровой комнате и с таким же удовольствием играла с ползующими детьми.

— Наша помощница — шутили нянечки, рассказывая Валентине о том, как прошёл день у её дочери в ясельках.

Время шло быстро и занятия на курсах поваров подошли к концу.

— Васса Ефимовна, у меня завтра экзамены, можно мне на завтра с кем-нибудь подмениться?— спросила Валентина заведующую.

— Поезжай, я сама тебя подменю — строго ответила Васса Ефимовна.

— Лиза тоже училась. Пока не училась на повара, готовила лучше всех, а как выучилась, так теперь так себе — сообщила повар Катерина, которая кормила в тайге лесорубов.

— Почему, "так себе"?— искренне удивилась Валентина.

— Не знаю. Зазналась, скорее всего — ответила Катя и передёрнула плечами.

Пока Валентина подменяла поваров в сельской столовой, всё шло хорошо. Но вот подошла очередь заменить повара в тайге. Поваром в тайге была Катя Жалейко, не молодая женщина пятидесяти лет. Работала она там с тех времён, когда ещё бригада была двадцать человек. Но время шло и запросы на лес увеличивались, а значит и бригада становилась крупнее.

 Утром вместе с бригадой вальщиков и Катей Жалейко, Валентина поехала в тайгу принимать столовую.

Ехали по свежей грунтовой горной дороге, по колеям которой, бежали быстрые ручьи, обнажая камни. Машина то и дело подпрыгивала на этих камнях, подбрасывая, сидящих на жёстких лавках, своих пассажиров. Колеи, были разной глубины. Поэтому машина наклонялась то в одну, то в другую сторону. Приходилось изо всех сил удерживать себя, чтобы не свалиться с лавки или не удариться о металлическую стену будки. Машина то поднималась в гору на перевал, то резко спускалась вниз.

Валентина смотрела в маленькое окно будки, на пышные макушки сосен, которые закрывали  небо. Время от времени сквозь кудрявые кроны пробивались солнечные лучи, но запутавшись в сосновых кружевах, быстро меркли. Глаза скользили по макушкам остроконечных пихт и елей. В небольшое окно слабо проникал утренний свет, отчего в будке было сумрачно и неуютно.


— Катерина, ты чё это себе помощницу везёшь? — спросил вальщик, сидящий рядом с Катей.

— Замену везу, надоели вы мне. Трясусь тут с вами каждое утро, пока доедешь, без сил остаёшься. Вот пусть молодая с вами поработает, а я в столовой отдыхать буду. Два дня работаешь, два дня отдыхаешь, красота! — заносчиво ответила она.

Вальщики оживились и стали отпускать свои реплики в её адрес.

— Правильно, Катерина, уже и на покой пора! Старость - не радость!—подчеркнул вальщик, сидевший рядом с Валентиной.

— Молодой нашёлся, у самого - то уже песок сыпется— пытаясь уколоть, отвечала Катя.

— Глядишь, в столовой-то на свои кости и мясо нарастишь, а то здесь всё стрясла и ухватить не за что — послышалось из дальнего угла.

— А тебе бы кобелю старому, только бы баб лапоть — не сдавалась Катя.

После каждой реплики в будке стоял дружный хохот. Катя старалась отвечать, но это вызывало новый взрыв смеха.

— Да пошли вы к чёрту, подождите, ещё запоёте без меня и уговаривать будите вернуться, а я подумаю.

— Да ты что, мать наша кормилица! Мы же без тебя ни есть, ни пить! Помрём с голоду — смех продолжился, а у Валентины почему- то горели уши и щёки, словно эти шутки отпускались в её адрес.

Неожиданно лес расступился и открылась площадка, вся изрезанная тяжёлыми колёсами лесовозных машин. На площадке штабелями лежал очищенный лес- кругляк и не обработанный лес хлыстами..

— Всё! Приехали — сказал водитель, открыв дверцу машины и, спрыгнул на землю.
Вальщики отварили засов дверцы и стали спрыгивать с подножки прямо в грязь.

Один из вальщиков протянул руку Валентине и оперевшись на неё,она спрыгнула со ступеньки.

— Вон наша столовая — указав на домик, стоящий на бревенчатых полозьях на краю площадки, сказала Катя и быстро пошла вперёд.

После дождей в колеях стояла вода. Валентина решила пройти по земляным гребням, но ноги тут же увязли в густой грязи.

— Ты зря на землю наступаешь, ты прямо в воду ступай. Там  машины колёсами продавили и почва твёрдая, а по бокам глина. Увязнешь, что и трактор не вытянет — заметила опытная повариха.

Бревенчатая столовая стояла у ручья. Он был небольшой и мелкий, поэтому воду в вёдра пришлось набирать ковшом.

— А лопата здесь есть? — поинтересовалась молодая повариха у Кати.

—Есть, подборка, зимой снег отгребать. А тебе зачем?

— Ямку хочу выкопать, чтобы ведром черпать.

— Ох, не накопаешься.Ты думаешь всё время на одном месте стоять будешь?
 Сегодня в обед здесь откормишь, а завтра уже на другую деляну перетащат.

— Каждый день на новом месте? — удивилась Валентина.

— Да всяко бывает.То каждый день, то месяц на одном месте стоим. Спрошу в обед у Таркова, где завтра стоять будут — пообещала Катя.

Готовить пришлось на шестьдесят человек. Вдвоём управились во время.

— Как же ты одна на столько человек готовишь? Это только одну картошку до обеда чистить?

— Ты пюре им не делай, обойдутся. Рожки отваривай, капусту туши, рис, гречка. Вари борщ каждый день, да суп куриный с лапшой. Ну и котлеты. Особо не заморачивайся. Пусть им толчёнку бабы дома готовят. Да и картошка на складе заканчивается. Для супа я из дома в прошлом году привозила. Обходились без пюре. Мужику самое главное чтобы мясо было. Вози фарш, жарь котлеты и все будут сыты и довольны— поделилась опытом Катя..

К вечеру с лесовозом Валентина вернулась в посёлок и сразу же пошла в столовую, к заведующей.

— Васса Ефимовна, мне на завтра нужно овощей набрать, дайте ключ от склада.

— Ну как тебе первый день? — подавая ключи, спросила заведующая.

— Не знаю. Мы сегодня вдвоём, так еле управились к обеду, а как я одна буду? Страшно даже подумать.

— С завтрашнего дня будешь кормить ещё одну бригаду. Так что продуктов набирай на 150 человек.

— Да вы что? Так как же я одна? Откуда взялась ещё бригада?

— Она всегда была. Та, что Катя кормит, бригада верхнего склада, а эта нижнего. Они здесь питались, теперь будут у тебя питаться. Заказ на лес большой поступил, вот их и перекинули в тайгу.

— Придётся с вечера заготовки делать. Тут тебе девчата помогут. Сегодня пересменок, Неля придёт. Картошки начистят, тесто поставят. Утром пирогов с рисом яйцами наберешь. Неля напечёт.

— А там как? Там воды одной не натаскаешься! Да на такой печи разве наваришь на две бригады? Какие тут заготовки? Пироги? — возмущалась Валентина.

— А что там с печью?

— Обычная галанка, только две плиты поперёк и всё. Мне для посуды воду негде греть. Я пока воду нагрею, всё перемою, все машины уедут. Я как домой добираться буду? Или меня лично увозить будут?

— Ну иди на склад, а я что-нибудь придумаю— пообещала заведующая.

На складе было очень холодно и сыро. У овощей уже закончился срок хранения. Квашеная капуста в бочках перекисла, картофель с чёрными пятнами и неприятным привкусом.
Морковь пустила листья и одрябла. Только свекла была плотная и не больная.

Повара советовали капусту хорошо вымачивать и промывать, а очищенный картофель на ночь замачивать в подкислённой уксусом воде.
Морковь на тёрке не тереть, а резать пластиками и хорошо обжаривать с луком. Кроме того, посоветовали суп лапшу не варить, а готовить гороховый суп, горох скрадывает все недостатки.

Пока было мясо, больших проблем не было, но однажды заведующая сказала:
— Сегодня фарша нет. Есть кости для супа и колбаса " любительская", сосиски.

— Как это? Рабочие обидятся. Некоторые вообще колбасу не едят. На желудки жалуются — чуть не плача, взмолилась молодая повариха.

— Ну, а я что сделаю, если худые туши привезли?  Вон девки еле-еле себе немного мяса набрали. Здесь ведь не тайга, здесь подавай то котлеты, то голубцы, то тефтели.

— А как же рабочие, а? Ну мне бы хоть для тефтелей немного наскребли?

— Проси у девчат, может выделят хоть килограмма по три каждая. Накормишь своих желудочников тефтелями.А завтра всёравно сосиски или колбаса.Завтра и здесь мяса не будет.

— А ты им колбасные или рыбные котлеты делай — подсказала Лиза и рассмеялась.

— Да хек-то сухой, какие с него котлеты? Рыбу вообще они не берут —пояснила Валентина.

—Вот всё вас учить надо! Перекрути хек, положи в фарш сливочного масла, пережарь туда лук и пойдёт за милу душу, ещё добавку просить будут — она вновь рассмеялась.

— Да кто мне масло сливочное на рыбу спишет?

— А ты для толчёнки бери. Будешь её делать  или нет, кто проверит? Ну, бестолочи! Всё-то вам надо разжевать, \да в рот положить. А вы и глотать не умеете. Фарша я тебе не дам, проси у Вассени печень. Всё-таки хоть какое-то мясо.

— Неля Ивановна, а вы мясо на фаш мне выделите?— спросила вечером Валентина у второго повара.

— А Лиза сколь дала?

— Лиза сказала взять печень и рыбу. Котлеты рыбные делать советует.

— Не вздумай. Они рыбные котлеты есть не станут, ты сама за рыбу заплатишь.

— А что делать?

— Дам я тебе на завтра мясо на фарш, но не больше десяти килограмм, а уж потом не знаю, что ты делать будешь.

— Спасибо — обрадованно вскрикнула Валентина, ей даже захотелось броситься на шею Нели Ивановне, но это женщина не любила никакого сюсюканья. Поэтому Валентина сложила ладони, как в молитве, и в знак благодарности ещё раз поблагодарила.

Вместе с Валентиной в тайгу поехал печник, он вёз с собой ещё одну  чугунную плиту
Пока печник разбирал топку и добавлял часть кладки под новую плиту, Валентина старалась заполнить баки водой.

— Всё! Затопляй печку! — скомандовал печник.

Валентина заложила в топку дрова и запалила. Первые минуты внутрь столовой повалил дым, но потом всё наладилось и, печь загудела.
Работать на такой печи стало значительно удобнее, есть где греть воду.

В августе в огороде уже созрел лук, на высоких навозных грядах было ещё много огурцов, подросла и картошка. Копать её ещё рано, но Валентине хотелось порадовать семью молодой картошкой.Выбирая мощные кусты, она осторожно разгребала сверху землю и нащупав крупный плод, отделяла его от корней. Картофель не чистила, отваривала его в нежной молодой кожице.

. А потому, как в погребе оставалось ещё много сухой и упругой прошлогодней картошки, решила молодая повариха из неё готовить лесорубам супы и пюре. С этого дня каждое утро она бежала на работу с двумя вёдрами очищенной картошки.
Возила Валентина не только картошку, но и зелень с огорода, и морковь и свеклу.

 Мяса на складе не было, а кости для супов были почти голые, поэтому в супы пришлось добавлять консервированное тушёное мясо. Но если  супы всё же удавалось сделать вкусными, то без мясных котлет рабочие обходиться не желали и, в конце концов назрел скандал.

Однажды утром собрались лесорубы у конторы и, вызвав к себе председателя рабочего комитета, заявили:
— На работу не едем!

— А что вас не устраивает? — поинтересовался председатель.
.
— Нас не устраивает такая пища!

—Почему нет мяса, котлет?

—Нас не кормят, как положено! Работать не будем!

— На таких харчах мы ноги протянем!

— Пока не наладите питание, мы работать не будем! — перебивая друг друга, на разные голоса кричали вальщики

— Повариха молодая, может она не успевает мясо навертеть? Одна, без опыта. Вот вы бунтуете, а лучше бы ей помогли!—старался как-то успокоить лесорубов председатель.

— Зачем нам такая повариха?

—Поставьте нам нормальную!

— На колбасе скоро все желудочниками станем — не унимались рабочие.

— Да что мы ему тут распинаемся, он дома-то котлеты жрёт, айда к директору!— предложил самый высокий и крупный вальщик, герой соцтруда, Некрасов Олег.

— Не бунтуйте! Я сейчас же пойду к заведующей столовой и во всём разберусь. Выясню, как это получилось, что рабочие остались без мяса и кто в этом виноват. А пока идите к машинам и в тайгу. План сорвёте, премиальные не получите. Кому хуже сделаете? — пообещал председатель рабочего комитета. Вальщики пошумели, покричали и разошлись по машинам.

Заведующая столовой выслушала председателя рабочего комитета и сказала:

— Василий Макарыч, ну нет на складах мяса! Лето, нет забоя. Я что свою тёлку им зарежу? Сами обращайтесь к начальству и требуйте. Или на Алтай кого командируйте. Там и совхозы, и колхозы на каждом шагу. А у нас колхозы и совхозы только возле областного центра и те раз, два и обчёлся.
 А вообще -то идите к начальнику куста и требуйте с него. Что нам дают, тем мы и кормим—  заявила она.

— Ну, хорошо. Этот вопрос, я думаю, мы с директором решим. А пока узнай, может кто-то свинью продаст. А то если рабочие задурят, так и нам с тобой достанется.

На следующий день Валентина ехала на работу с мясным фаршем из свинины и сахарными косточками для супов.
Рабочие приутихли, но отношение к молодой поварихе было неоднозначным. Вот мол, покричали, пошумели, пригрозили, вот она и стала готовить нормально.

В августе в горах Шории уже выпал снег. Дрова для кухни привозят сырые, разгораются они долго. Валентине пришлось на растопку, в тайне от мужа, брать из дома по два полена каждый день. Ну а после того, как закончит кормить рабочих, заносит две охапки дров и, укладывать их на печь и возле печи, чтобы за ночь подсохли.

 На сто пятьдесят человек требовалось много воды. Иногда попадался хороший ручей, глубокий и недалеко. А иногда он находился на самом дне ущелья. Подниматься с двумя вёдрами воды, по крутому скользкому заснеженному откосу, в резиновых сапогах было и трудно, и опасно. Стараясь не расплескать воду, Валентине приходилось упираться коленями в ледяные камни, но и даже при таком бережном отношении в вёдрах оставалось воды ровно половина.

Первое время было очень тяжело, домой приезжала без сил. Постепенно втянулась, привыкла, набралась опыта. Да и с лесорубами познакомилась. Могла к ним обратиться с просьбами, они не отказывали. Работать стало полегче.

Особенно полюбили столовую бурундуки. Валентину они совсем не боялись. После того, как закончится обед у лесорубов, в столовую бегут бурундуки. Эти лесные друзья подбирали все объедки за рабочими.

Наконец-то отпуск у таёжной поварихе закончился и Валентина в последний раз съездила с Катей в тайгу для передачи столовой.
А через день услышала, что все вальщики после работы пришли в контору и стали требовать, чтобы им вернули молодую повариху. После отпуска, да ещё и требовалось накормить две бригады, поэтому обедали лесорубы в конце рабочего дня.

Валентину вызвали в контору.
— Лесорубы просят, что бы ты к ним вернулась — сказала начальник отдела кадрами.
— У меня отпуск, да и была я временно. А что Катя, она их уже не устраивает? Раньше они на неё не жаловались.

— Разбаловала ты их. Всегда картошка толчёная, котлеты. Надо же, умудрялась им даже голубцы готовить. Щи, да борщи твои здесь хвалили— язвительно произнесла она последнюю фразу.
 
— Понятно. Я же из города мешок свежей капусты в тайгу привезла, а в щи да борщи квашеной совсем немного добавляла. Морковь своя, зелень. Вот оно и вкусно получалось.

— Ты хоть взвешивала свои продукты?

— Не-е-т.А зачем?

— А так нельзя. За излишки тебя судить могут.

— За что судить? Вы что?

— Как это за что? За из-лиш-ки! Если обнаружились лишние деньги, значит, обманывала, обвешивала, приписывала. А это дело подсудное. Иди к Вассе Ефимовне, узнай про излишки, да всё там уладьте, чтобы без скандалов всё обошлось. Благодетельница — укоризненно произнесла начальник отделом кадрами.

— Знаете, а вы Кате помощницу поставьте и, никто жаловаться не будет. Сами-то подумайте, как может справиться один человек, чтобы приготовить и накормить сто пятьдесят человек и прибрать всё после них — уходя, сказала Валентина и заторопилась в столовую. Переступив порог, она кинулась к заведующей

— Васса Ефимовна, у меня там излишки, да?

— Пока не считали. Приписывала что ли?

— Нет, не приписывала и не обсчитывала. Я каждый день ведро или даже два картошки из дома увозила, начищенной уже. С города мешок капусты привезла, не хотела перекисшей кормить. Ну и своя морковь. На складе уже выбирать не из чего было.
— Ну, Лиза же с Нелей находят из чего выбрать, а тебе не из чего. Как теперь задним числом закупочную проводить? Мне Поздняков не подпишет.

— А если я его упрошу?

— Его не упросишь. Не такой он человек.Ты с Надеждой Васильевной поговори, она сможет всё уладить.

Надежда Позднякова выслушала Валентину и рассмеялась:

— А я –то думаю, что это лесорубы за тебя просить в контору прибежали.
Молодая, да хитрая. На хороших  продуктах и дура приготовит. А ты вот сумей из проквашенной капусты щи вкусные сварить, да из дряблой моркови борщ вкусный приготовить. А наши повара умудряются!

— Ну, правильно. Капусту в нескольких водах вымачивают после того, как в воде с содой промоют. А где витамины? Одна клетчатка. А рабочие хорошо питаться должны, у них работа тяжёлая. От их труда зависит заработок каждого – горячилась Валентина.

— Ух ты, грамотная, какая. Ты, дорогуша, смотри не ляпни это ещё где-нибудь. Ладно, иди домой. Поговорю я с Палычем. Всё сделаем. Но учти, первый и последний! Поняла?

— Поняла, спасибо.

Надежда не обманула, на следующий день Васса Ефимовна предложила Валентине переписать всё, что было использовано из продуктов в килограммах и ценах.

— Безмен есть? — спросила заведующая столовой у Валентины.

— Есть.

— Взвесь всё по ведру и напиши, сколько вёдер потратила и каким весом каждое. Только смотри , лишнего не припиши. Я всё пересчитаю!—предупредила заведующая.

— Обижаете. Проверяйте, если хотите. Только зачем мне это. Всё сделаю честно — заверила Валентина и отправилась домой взвешивать овощи..
Когда все документы были готовы, Валентина получила зарплату и радостная бежала домой. Больше подменять некого!

— Отпуск! Урааа! — она совсем не думала о том, куда ей выходить на работу после отпуска, главное сейчас она будет отдыхать. Отработала всего четыре месяца, а так устала, словно прошёл год.

Сбежав с железнодорожной насыпи на тропинку, она услышала
 оживлённый разговор, который доносился от дома свекрови. Худощавый, с длинной шеей Андрюшка, сын Раисы и коренастый Серёжка, её сводный брат, сидели на крыльце и весело общались.

— Привет молодёжь, когда приехали?— радостно спросила она.

— С электричкой, час назад. Я с Балыксы, а он с другой электрички, из Кузьни — ударив кулачком в плечо Андрея, сообщил Серёжка, и оба рассмеялись.

— Понятно. Ели что – нибудь? — поднимаясь на крыльцо, спросила Валентина.

— Нет ещё — хором ответили ребята.

— Тогда заходите. Накормлю, да побегу в садик за девчонками. Толика не видели?

— Не, не видели. На работе наверно — ответил Андрюшка и прошёл в дом.

— Валюх, у меня билет во Львов, а я ехать не хочу. Мы лучше здесь в Тебе с Андрюхой погоняем. В реке накупаемся. Лето в разгаре, уезжать не хочется.

— Я не против. Кто едет? Мама с отцом, а ещё кто? Иринка едет?

— Нет. Только на меня билет взяли. Она с карапузом сидеть дома будет.

— Так Санька же старше моей Лёльки.

— Ну не знаю. Не едет в общем — сказал он, как отмахнулся.

— Ясно. Я маме завтра позвоню, надо сказать, что ты остаёшься.

— Сегодня звони. Завтра в ночь поезд отправляется.


— Ну ты даёшь! Это что, сегодня на вечерней электричке ехать придётся. Не успеем. Я сейчас сбегаю на квартиру, маме позвоню, чтобы знали, что еду, да вещи детские возьму. Ещё в садик надо за девчонками. Нет, не успею. Придётся завтра с Междуреченска на автобусе до Кемерово ехать, а вы, как наедитесь, так со стола уберите. Ясно?

— Уберём и в реку купаться. День жаркий — ответил Сергей.

В 1979 году август месяц действительно был самым настоящим летним месяцем. Дни стояли на редкость от тёплого до жаркого. Такого августа старожилы не припомнят. Обычно, как в горах выпадет снег, так лето закончилось. Пока солнце светит, ещё тепло, но стоит облакам его прикрыть, холодный ветер с гор заставляет либо укутываться, либо прятаться в тепло. А по ночам появляются лёгкие заморозки.А в этом году до самого конца августа тепло, как летом!

Вбежав в квартиру, Валентина позвонила Марии, сообщила, что едет с ними во Львов.

У садика Валентина встретилась с мужем.
— Мы во Львов уезжаем, мама билет купила.

— Когда?

— Хочу сегодня с электричкой. В Междуреченске сяду на Кемеровский автобус и через семь часов буду в Кемерово.

— Как хочешь, конечно, но я бы не рисковал. С Междуреченска пойдёт уже только последний. На него обычно за день билеты разбирают. Лучше уж завтра с поездом до Новокузнецка, там и автовокзал рядом и автобусы до полночи ходят. А здесь с вокзала в город переться с детишками так и вообще на автобус можно опоздать.

—  Хотелось бы выехать сегодня.Завтра тоже риск. Если автобус придёт в Кемерово по времени и то до Московского останется два часа. Детям продуктов нужно успеть набрать в дорогу.

— Ну, смотри, тогда наа сборы тебе меньше часа.

— Если не успею, то завтра с утра поеду на поезде — ответила Валентина.
 
На электричку опоздали и поехали с утренним поездом до Новокузнецка. Билеты удалось купить на два часа дня, автобус прибыл в Кемерово за полтора часа до отправления Московского поезда.

С Марией и Стасом Валентина встретились на вокзале, в это время объявили посадку.
Когда сели в вагон, Валентина отпуская с рук маленькую Олюшку, сказала:

—Ну, Лёлька, ты у меня самая настоящая путешественница. Ещё года нет, а ты уже на севере была, теперь на запад поедешь. Останется на юге побывать.

—- Побывает, какие её годы — улыбаясь, заметила Мария.

Мария, женщина запасливая, она понимала, что вряд ли Валентина успеет что-то взять из продуктов в дорогу, поэтому набила ими две огромных сумки.

Как только поезд набрал ход, Алёнка отправилась знакомиться с пассажирами вагона.

— Здрасте. А я Алёнка — говорила она, открывая дверь чужого купе.

— Здравствуй, Алёнка! Куда едешь? — спрашивали у неё.

— Во Львов, а вы?

— Так поезд идёт только до Москвы. Вот мы и едем в Москву.

— Это вы в Москву, а мы во Львов. А чем вы меня будите угощать?

— А что ты любишь? — спрашивали в ответ.

— Я люблю всё вкусное и сладкое – ответила гостья.

— У меня есть конфеты, подойдет? — спросила девушка.

— Подойдет — согласилась Алёнка и подставила подол под конфеты.
После чего она забежала в своё купе, высыпала на спальное место гостинцы и убежала опять в коридор.

Так она обошла всех пассажиров вагона. В первом купе от проводника ехали четыре солдата. Они возвращались из отпуска. Столик их был заставлен бутылками с пивом, а двери были нараспашку.Встав в дверях, девочка окинула купе взглядом и назидательно произнесла:

— Кто пьёт пиво, тот ходит криво! А солдаты, как вы стрелять будите?

Пассажиры, стоящие у окон в проходе вагона, услышав замечание ребёнка, рассмеялись и постарались поддержать девочку:

— Ребёнок, а как правильно мыслит! Молодец!

— Вот тебе и девчонка, а толк в службе лучше солдата знает.

—- Правильно Алёнка, так их! А то в отпуске распоясались.

— Ух ты, какая правильная растёт!

— Отец наверно военный, не иначе.

— Нет, не военный. Он на железке работает. За красивыми огнями следит, чтобы горели — бойко отвечала Алёнка.

Валентина никогда не "цыкала" на дочь, давала возможность дочери проявить свою индивидуальность, но тут пришлось забрать Алёнку в купе и объяснить, как надо и как не надо себя вести.

Лёлька тоже не захотела сидеть в купе возле мамы и выбежала следом за Алёнкой в коридор. Маленькая, вся беленькая, она научилась ходить на девятом месяце и теперь, когда ей уже одиннадцать месяцев, она бегала так, что не сразу и догонишь. От осознания свободы радость в ней била через край. Слегка наклонившись вперёд, она подняла за спиной руки и как взлетающий лайнер бежала по красной ковровой дорожке весело смеясь.

— Ух ты какая, Кнопка Кузбасса — сказал кто-то, да так и звали её потом до самой Москвы.

— Кнопка Кузбасса, иди я и тебя угощу — говорил тот, кто уже порадовал Алёнку гостинцем.
 
В вагоне ехали ещё дети, но к детям Валентины относились по особенному. С ними общались, угощали и удивлялись Алёнкиной смекалке и Лёлькиной неутомимой способности бегать. С утра до вечера она бегала по коридору качающегося вагона, при этом визжала и весело смеялась.

Обстановка в вагоне сложилась домашняя, доброжелательная. Все друг с другом перезнакомились, у некоторых оказались даже общие друзья. Вагон был похож на одну небольшую деревню, где люди ходили друг к другу в гости, угощали друг друга, устраивали соревнования по шахматам или играли в " Простого дурака" Купе, в которых ехали дети, были нараспашку. Заразительный смех детей Валентины привлекал их и они весело, и дружно проводили время в детских играх.
Расставаясь, пассажиры интересовались друг у друга, когда возвращаются обратно и сожалели, что дни возвращения у них не совпадают.

В Москве удалось доплатить за четвёртое место в купе, поэтому Алёнка с Лёлькой спали на нижней полке вдвоём. Вагон поезда до Львова резко отличался от вагона сибирского поезда. В вагон входили, а точнее влазили пассажиры с мешками, баулами и большими чемоданами.

Пассажиры везли из Москвы всё, что только можно и много. В основном это были меховые вещи и хрусталь. Мешки, сумки и баулы укладывали на полки своих мест, а сами ехали в коридоре и при этом бойко вели беседы друг с другом. Самое интересное, что своими покупками пассажиры стали торговать, как только отправились из Москвы. Время от времени они вытаскивали свой товар в коридор и расхваливали его на все лады. Никто не скрывал, на сколько наценил  свой товар, не убирая бирку с ценой. Некоторым продавцам- спекулянтам удавалась распродать почти весь свой товар за время поездки уже в вагоне.

Детей за двери купе одних Валентина не выпускала и вообще все они старались как можно реже покидать купе. Столик в купе был заставлен закупленными в Москве продуктами от которых аппетитно разливался аромат копчёной колбасы, жареной рыбы, сдобы и Жигулёвского пива.

От вокзала до дома родственников ехали на такси.
Многое изменилось за эти годы у родственников отчима во Львове. Нет уже тётки Юзки – переводчицы и партизанки. На усадьбе уже не было родительского домика, а высился большой красивый дом, в котором жила семья племянницы Кристины.

Сестра Стаса, Марыся овдовела и жила одна в своём стареньком доме, в трёх метрах от дочери. Сыновья её тоже создали семьи и жили в городе.
Гостям Марыся была очень рада, но никто из племянников не спешил встретиться с дядей из Сибири. Вечером Марыся собрала праздничный стол и пригласила дочь с зятем. Кристина пришла, а вот зять очень устал на работе и к тёще идти не захотел.

Алёнка быстро подружилась с сыновьями Кристины, а Лёлька наоборот не желала ни с кем общаться и испуганно жалась к матери.
Валентина с Кристиной вспоминали её первый приезд во Львов к ним в гости. Удивлялись, как быстро пролетело десять лет и тому, какие в их жизни  произошли перемены.
Оставив родителей одних, молодые женщины вышли в сад, где резвились их дети. Алёнка была счастлива. Её радостный смех как весёлый колокольчик звенел на всю округу.

— Пошли к нам, посмотришь, как я живу — пригласила Кристина гостью к себе в дом. Валентина не сразу догадалась, что её пригласили, чтобы похвастаться большим кирпичным домом и богатой обстановкой. Кроме того
в доме газ, вода, и стиральная машина. В Тебе этого никогда не будет, поэтому Валентина даже и не мечтала о таком, но и не позавидовала. Просто приняла как факт, что везде люди живут по разному.

Она вспомнила быстрый горный ручей возле дома, реку Томь. Горную Сибирскую красоту и ощутила такую свободу, от которой дух захватывает и грудь распирает.

—Кристина, а приезжайте к нам в гости. У нас очень красиво. Две больших реки и горы гранитные и мраморные — вдохновившись воспоминаниями, пригласила она хозяйку.

— В Сибирь? Шутишь? Мы лучше на море поедем. А горы у нас самые красивые — капризно скривив губки, сказала Кристина.

— А мне всё интересно. Ваши горы и наши совсем разные. Люди тоже всюду  разные и ..— Валентина не успела договорить, как хозяйка её перебила .

— Люди? Вот ещё, радости-то смотреть мне как русские живут.
Русская баба самая грязная. Нашла чем любоваться.

— Как это? У нас в сёлах бани, а в городах благоустроенные квартиры, с ванной, горячей водой. В домах и квартирах чисто. Почему ты решила, что грязные?

— У нас никто из рук русской бабы есть не станет, побрезгует.

— Почему?— удивилась Валентина, а в груди похолодело.

—Почему? Да потому что она до сих пор тряпки подкладные стирает! Наши женщины даже в войну этого не делали— хозяйка брезгливо передёрнулась.

— Про войну ты зря. Голод был, и не до этого всем женщинам было. В Сибири войны не было, а жизнь тоже трудная была, всем досталось — сурово сказала гостья.

— Мы поляки и жили под Польшей. И женщина полька самая чистая. Хохлушки ничем не лучше кацапок. Нам ближе немцы, чем русские.

— Кристина, а вы и есть самые настоящие русские. Да, потому что здесь и было Русское королевство со столицей Львов. А в Германии, в Восточной, ГДР, живут онемеченные русские. Вся Польша, это тоже русские, но вообще-то принято говорить почему –то славяне. У моего мужа племянник есть, он с мальчиком из Болгарии переписывается и купил словарик с болгарского языка на русский, так болгарский язык вообще древне- русский получается. Раньше гласные редко в словах писались, так вот там в словарике например слово"угол" по- болгарски звучит "угл".Без "о"!.А счастье, как по –белорусски –шчасце или вот по украински – щастие, а на болгарском шчастие, а как по польски?

—Штеньщче — быстро ответила Кристина.

— Ну вот, все звучат почти одинаково. Только в польском больше шипящих.Словно услышали русское слово, а чисто произнести не смогли  из-за отсутствия зубов. Мне дедушка рассказывал, что были сёла, где у всех людей выпадывали ещё в юности первые зубы, им чего-то в воде или в почве не хватало. Так всё село вместо " С" произносили "Ш". Вот тебе и другое звучание. Но язык- то один. И он ничем с немецким не похож.

— Похож — она стала называть слова из польского языка, что похожи со словами из немецкого языка..
— Это не схожесть, а заимствование. Кроме того онемеченная Восточная часть Германии имеет и название городов на русском ну или славянском, языке.

— Видишь ли, у нас все считают, что с немцами нам жить было бы лучше, чем под русскими. Русские самые настоящие пьяные свиньи, а немцы народ культурный, аккуратный, пунктуальный и честный.

Муж Кристины лежал на диване, прикрывшись газетой. В разговор с женщинами не вступал, он даже не ответил на приветствие Валентины.
 Она поняла, что здесь её присутствие не желательно, да и вести разговоры на такие темы она не хотела, поэтому попрощалась с хозяевами и ушла.

На следующий день у Кристины в доме был праздник, собрались гости.
Но ни Марысю и ни её брата сибиряка, ни тем более Валентину никто на праздник не пригласил.

— В дом Кристины молодые люди идут и идут, что-то случилось? — спросила Мария у Марыси.

— День рождение у мужа Христи.

— А ты что,не идёшь?— поинтересовалась она.

— Я утром сходила, поздравила, горилки два бутыля унесла. Ну что мы там будем с молодыми – то сидеть? Молодые пусть одни веселятся. А моё дело внуков доглядывать — рассмеялась Марыся.

— В Сибири обычно праздник начинается именно с родителями и другими возрастными родственниками, потом они уходят, и тогда  молодёжь одна веселится до утра— подумала Валентина, но ничего не сказала.
.
От изобилия фруктов, которые Мария со Стасом каждый день привозили с рынка, у Лёльки появился диатез.

— Тётя Марыся, а где тут аптека поблизости?

— Только за кладбищем. Две остановки на автобусе. А тебе зачем?

—Диатез у нас.

— Так ты иди вместе с дочкой, там и доктор есть. Только вход с другой стороны.Там вывеска есть" Ликарь", вот вначале к доктору, а потом с рецептом в аптеку.

На автобусной остановке желающих войти  в автобус оказалось много и, кто-то в этой давке наступил Валентине на ногу. Пока она дошла до доктора, нога у неё уже была распухшая.

Пожилая худенькая седая женщина осмотрела девочку, выписала рецепт на болтушку от аллергии и обратила внимание на ногу Валентины.

— А что у вас с ногой? — спросила доктор.

— В автобусе наступили.

— А раньше травма на этом месте была?

— Была. Бежала босяком по деревянному настилу и пронзила щепкой.

— В больницу обращались?

— Нет. Щепку выдернула и всё.

— Давно это было?

— В прошлом году.

— Позвольте мне осмотреть вашу ступню.

Доктор прощупала всю ступню своими тонкими пальчиками и сказала:

— Там инородное тело. Я выпишу вам мазь и, вы на ночь сделаете повязку. Вот на это место приложите мазь. Накладывайте погуще, не жалейте, она не дорогая.


Под утро Валентина почувствовала, что под повязкой что-то колет. Она размотала бинт и увидела щепку шире и длиннее спички. Щепка была так отполирована кровью и лимфой, что блестела, показывая свой красивый рисунок во всю длину.

— Надо же? Целый год жила у меня в теле. А какая красивая, даже жаль выбрасывать— рассматривая свое инородное тело, подумала она.
За два дня ранка заросла. У Лёльки диатез тоже прошёл и щёчки стали чистыми.

— Какая доктор замечательная. Спасибо ей — сказала Валентина,  рассказав Марыси про мазь и болтушку.

— Таких докторов мало осталось. Молодёжь приходит, свои порядки устанавливают. Просто так к ним на приём не попадёшь. Нужны деньги. Вот тебе и бесплатная медицина — с горечью сказала Марыся, отрываясь от вязки спицами.

По прежнему каждый день Марыся вяжет кофты , но на базар уже не ходит, отдаёт свою работу на продажу соседке. Она так же по- прежнему гонит  самогон и, так же по – прежнему угощает милиционера, только уже другого, тот на пенсии. К ней так же по – прежнему, по вечерам собираются соседки и за вязанием по-прежнему обсуждают, как соседские, так и советские новости. Всё так же. Только все стали на десять лет старше, а Марыся ещё и тучнее.

— Ну, братик, чую я, что мы в последний раз свиделись — сказала она, провожая Стаса на поезд и заплакала. Какое-то особенно грустное было это расставание. Да и вообще в душе появился какой-то тяжёлый осадок от приезда во Львов.
Валентина не жалела, что вновь приехала, город этот ей очень нравился, но Серёжка всё же оказался прав, отдыхать надо было дома.

В Москве посетили ЦУМ и ГУМ и сделали покупки.
Задерживаться в Кемерово Валентина не планировала, сразу поехала домой. В Тебу приехали ночью. Уставшие и вымотанные, добравшись до квартиры, все сразу свалились спать.

Утром, пока дети спали,  Валентина приготовила суп со свиной  тушёнкой, завела тесто на блины. За время путешествия, Алёнка соскучилась по маминым блинам.
Внезапно в дверь постучали, и, не дожидаясь ответа, она распахнулась. В квартиру, улыбаясь во весь рот, вошёл брат мужа, Валентин.

— Захожу в подъезд, а тут аромат такой, что слюнки побежали, ну думаю, это только с вашей квартиры такой аппетитный дух идёт!

— Привет, не шуми. Дети спят. Проходи, суп только что сварила, рассольник с перловкой и тушёнкой, будешь?.

— Здравствуй сноха. Рассольник я люблю, наливай, а я руки помою. Толька-то где, на работе?

— Должен быть на работе.Не знаю.

— А что это у вас сумки какие-то у порога стоят?— вытирая руки, спросил Валентин.

—Мы ночью с поезда. На Украину ездили — ответила она, накрывая на стол.

Обнаружив, что в доме нет свежего хлеба, Валентина предложила родственнику сухари к супу, а сама решила сбегать в магазин за хлебом.

— Я быстро. А ты пока чай завари, скоро чайник закипит. Если девчонки проснуться, то скажи им что я за хлебом ушла.

— Не волнуйся, я им тут сумку полную гостинцев привёз, найду, чем занять, беги.

Когда Валентина вернулась в квартиру, она увидела, что Лёлька сидит на коленях у Валентина и с удовольствием уплетает шоколадный батончик. Алёнка обхватив шею отца, сидела на его коленях и чему-то весело смеётся. На столе начатая бутылка водки и две открытые консервы.
Увидев жену, Анатолий  задал ей вопрос

— Почему не позвонила, приезжаете?

— Здравствуй муж. А я откуда знаю, где ты ночуешь? Сюда звонила, никто трубку не взял.

— А в АУП позвонить не судьба, или как?

— Не судьба. У меня дети на руках и вещи. Я и так упросила дежурную вокзала на один звонок.

— А Валентина где встретила?

—Он с электрички зашёл, я и попросила его посидеть с племянницами, пока за хлебом бегаю.

— Понял? Я ж тебе не врал. Я с Междуреченска на электричке и сразу к вам. Тебя дома нет.Ты как всегда на работе и днём и ночью.

— Решил я уйти с этой работы — Анатолий перевёл разговор на другую тему.

— Куда?

— Пашка Понасов цех открыл по производству изделий из мрамора.

— Это что, надгробные памятники делать будешь?

— Да вроде нет. Там ему вроде как цирк плиты заказал. Вон за речкой, на горе напротив мрамор добывают. Обещает зарплату за месяц такую, как у меня за год.

— Ну и правильно, девчонок поднимать надо. Наряды понадобятся. Денег много потребуется. Это ты правильно решил. Да и отработаешь до пяти и домой. А здесь ночь, полночь, дождь, снег, вставай и дуй на участок.

— Вот то –то. Время на семью нет.

— Заявление уже подал?

— Подал. Осталось десять дней и я свободен.

Валентина очень удивилась, услышав их разговор, но никаких вопросов не задала.
А через десять дней Анатолий действительно перешёл на другую работу.