Восп-я на остановках моей жизни. Кн. 3. Гл. 6-7

                Глава 6
    Теперь думаю, можно по ностальгировать дальше и это будет уместно. А просто предлагаю пройтись экскурсией с моей памятью по казарме и нам никто не будет препятствовать в этом. И вспомнить, как она выглядела изнутри. За основу, конечно, возьму свою 1 родную роту на втором этаже казармы.
 
    При поднятии на второй этаж стояли широкие двухстворчатые двери с надписью на табличке "1 учебная рота". Заходим и видим перед собой большой коридор. И  ознакомиться, что же здесь находиться! Поворачиваем налево сразу видим дверь с табличкой "Сушилка". Внутри помещения весит большой радиатор отопления и  установлены стеллажи с крючками  для сушки сапог и портянок.

Далее на этой же стороне расположена бытовая комната, в которой на стенках весят большие зеркала и стоят несколько тумбочек,  столов и стульев. И, по-моему, были две или три гладильных доски. В этой комнате постригались, брились, гладили обмундирование, подшивали подворотнички и т.д.

На стенках находились плакаты с рисунками по правильному ношению военной формы и расположение на ней погон, лычек, шевронов, галунов, петлиц, знаков различия и др.  Если честно сказать, нам курсантам там особо без нужды не полагалось находиться. Сержанты взашей  зачем-то гоняли нас оттуда.

      Далее налево упираемся в торец казармы. Он перегорожен металлической решеткой по всей высоте снизу доверху и закрыт на опечатанный замок, а входная дверь поставлена на сигнализацию. За решеткой расположена оружейная комната, где в пирамидах хранятся на всю роту автоматы Калашникова с полным комплектом: штык ножами, подсумками  с магазинами, масленками и т.д.

Тут же хранятся ящики с патронами, ракетницы, дымовые шашки, саперные лопатки и т.д. Специальная табличка на входе информирует нас, что это "Оружейная комната".  Ключи и печать от замка постоянно находилась у дежурного по роте (дежурным у нас назначались лица сержантского состава). Открывать  "оружейку" разрешалась только с разрешения командира роты и/или дежурного офицера по части.
 
    Поворачиваем от "оружейки"  налево. Чуть проходим вперед и видим дверь, на которой надпись "Комната для курения", в ней имелось несколько спаренных кресел, которые повсеместно стояли в то время в актовых залах на каждом предприятии страны. Ну, и обязательно была урна (самодельная) для окурков.

Здесь же были установлены металлические подставки для чистки сапог. Понятное дело сержанты нас оттуда тоже гоняли. Ну, сами представьте себе, если весь взвод разом закурит, что будет, - не продохнешь потом. Дым распространится по всей роте. Даже вытяжная вентиляция при этом не поможет.
 
    Дальше располагалось туалетное помещение. Стены которого и пол были выложены   светло-голубой керамической плиткой.  Тут же находились  четыре   маленькие эмалированные чугунные ванночки  для мойки ног. По обе стороны располагались от трубы водопровода бронзовые (латунные) краны для умывания с общим сливом в канализацию. Слив был выполнен также глазурной плиткой. 

Понятное дело, в кранах была только холодная вода. Потом в смежном помещении располагались несколько кабин с напольными эмалированными чугунными унитазами. Кабины были разделены  между собой перегородками и имели собственные двери; на другой стене весело несколько белых керамических писсуаров, также с кранами для слива.

Думаю, не надо утверждать, что вся сантехника, плитка, полы блестели как у кота яйца. Это коту, когда делать нечего он их лижет, а солдату не досуг эти заниматься у него есть дела гораздо поважнее. Краны ведь тоже надо  начищать вручную пастой гоя  до блеска. А где на все котов взять? Вот и приходится нашему брату-солдату надраивать их!

     Дальше на этой же стороне располагалось большое помещение, для кратности под названием "каптерка" (надписи на дверях не помню). Это рабочее место для старшины и каптенармуса роты. Здесь были по всем стенам смонтированы встроенные шкафы до потолка и установлены стеллажи.

В них хранились: парадная форма и ботинки, плащ-накидки и  палатки, фляжки в чехлах и небольшие контейнеры/котелки тоже в чехлах.   Подменная военная форма старого образца (у меня, например, была  "подменка" новая пошитая еще в далеком 1943 году) и  комплекты нижнего белья: портянки, кальсоны, майки, трусы, и многое, многое другое жизненно необходимое для службы. Там же, в каптерке - было несколько ячеек для хранения личных веществ сержантского состава.
 
      По другую сторону (где входная дверь в роту с лестницы) напротив каптерки располагалась сравнительная большая комната под названием "Ленинская комната". Она предназначена для культурно-просветительных и воспитательных мероприятий личного состава. В ней находились несколько столов со стульями.  При чем, те и другие, были добротными и хорошего качества.

На стенах были развешаны несколько плакатов на революционную и героическую военную тематику. В одном из углов комнаты на столе лежали подшивки газет: «Красная Звезда», «Правда», «Комсомольская правда» и др. Здесь готовились к занятиям на следующий день, изучали уставы, читали книги и письма с Родины, писали ответы на них и т.д.

А также  готовили и выпускали боевые листы - ответственные лица за это порученное дело. В боевых листах отражались достижения и успехи в боевой и политической подготовке, как отдельных курсантов, так  и в целом воинского подразделения или, наоборот, указывались недостатки с поставленными задачами их скорейшего исправления. Тематика в боевых листах, в общем-то, была разнообразная, включая и карикатуры и сатирические материалы.
 
     Далее рассматриваем, что же еще было в этом коридоре? И видим, что  по обеим сторонам стен коридора были устроены открытые ниши с полками, в которых были красиво и однообразно заправлены шинели, а сверху на полках хранились солдатские шапки.

      Еще в узком проходе перед входом в спальное помещение на стенах весела многочисленная рабочая и плакатная документация (очень, кстати сказать, полезная), с выдержками наставлений из уставов ВС  СССР с обязанностями дневального, дежурного по роте; с планом распорядка дня воинской части, расписанием учебных занятий курсантов на целую неделю и т.д. 

    Завершала этот коридор тумбочка дневального с обычным дисковым телефоном, и с "красным" прямым телефоном для двухсторонней связи с дежурным офицером полка. На тумбочке  день и ночь, сменяя друг друга, всегда стояли дневальные по роте, -  недремлющее око роты.  Вот на этом и закончили осмотр этой части казармы.
            
     Далее неторопливо перейдем через узкий проход, который в этом месте расширился равномерно в обе стороны казармы и перед нами возникает спальное помещение. Кстати, что это "Спальное помещение" указывала и табличка с этой надписью, прибитая на стенку. В спальном помещении в середине его был большой проход для построения всего личного состава роты во время проведения утреннего осмотра и вечерней поверки.

     По обеим сторонам прохода были  строительные колонны от пола до потолка и  установлены двухъярусные железные кровати в два ряда. Между этими рядами стояли тумбочки для личных вещей курсантов (по-моему одна тумбочка на двоих). Против каждой кровати стояли табуреты, как стороны большого прохода, так и с противоположной стороны, т.е. со стороны окон.

    Из-за больших окон, светлой побелки стен и потолка казарма казалась просторной. На самом деле она и была больших размеров. Деревянный пол во всей казарме был натерт до блеска мастикой.
   
    Вообще, все убранство спального помещения смотрелось очень хорошо и достойно. Кровати с табуретами и тумбочки смотрелись ровно, словно были установлены по одной нитке (так на самом деле и было). Постели на кроватях были красиво и однообразно заправлены одинаковыми темными одеялами. Подушки на них тоже лежали ровно. Еще бы как не лежать им ровно, если их равняли по нитке каждое утро!

На входе в спальное помещение на высоком постаменте стоял телевизор с большим экраном для просмотра передач. Вся рота ежедневно по заведенному правилу и  согласно распорядку дня  ровно в 21.оо рассаживалась на табуреты, перед телевизором для просмотра информационной программы "Время".

Командирами не возбранялось, если курсанты, при этом, что-то попутно делали, например: подшивали подворотнички и т.д., только, чтобы не было шума. В остальное время, а тем более смотреть другие передачи телевидения курсантам категорически не разрешалось. Сержанты за этим строго следили.
 
    Потом спальное помещение опять образовывало узкий проход, в котором с одной стороны был запасной противопожарный эвакуационный выход из роты наружу. С другой стороны была комната с табличкой "Канцелярия". Это был кабинет командира роты. В нем были установлены два стола, один из них с телефоном был рабочим для  командира роты, за другим рассаживались офицеры роты.

Вдоль обеих стен комнаты стояли стулья. Здесь же командир роты нередко проводил совещания с офицерами и сержантским составом.
 
    Рядом  тут же, но уже в малом коридоре в торце стояли передвижные спортивные снаряды: один маленький, другой большой для  перепрыгивания их во время тренировок и спортивных  занятий курсантов. В народе их еще называют "козлы" или "кони". На время занятий их перетаскивали в большой проход для того, чтобы можно было хорошо разбежаться и перепрыгнуть через них. 

Перед входом  в этот малый  коридор был установлен стационарный турник. На нем ничего и никому не мешало и не препятствовало крутить "солнышко" и делать другие упражнения на этом замечательном снаряде.  И, по-моему, точно вспомнил, что здесь еще стояли массивные брусья, как же без них родимых!

    Вот я с такой поразительной и филигранной точностью, если это словосочетание применимо в данном случае вожделенно и с любовью провел Вас, мой дорогой читатель, по всей казарме и территории полка. И дал возможность  познакомиться и  провести сравнительные оценки условий, в которых жили солдаты Советской Армии, в те далеки и разные  годы, которые вспомнились мне ровно через 49 лет спустя.               

                Глава 7
    Утром в 6.зо прозвучала команда "Рота подъем!". И мгновенно со всех коек второго яруса как ошпаренные или будто бы как поднятые на пожар или правильнее, сказать здесь, словно по тревоге начали спрыгивать солдаты вниз. Шум и грохот в казарме поднялся до небес!

Иногда даже (и это было не один раз на протяжении всей моей службы, такие случаи время от времени возникали, особенно, когда прибывало новое пополнение) верхние прыгали прямо на того, кто вставал с нижней койки.
 
    Еще на гражданке мы слышали и знали, что солдат должен успеть одеться полностью в форму за 45 секунд и занять свое место в строю. Вот это мы и наблюдали. Если бы на нас была шевелюра, то волосы встали бы дыбом все разом от того, что творилось. Я такое честно сказать предполагал, но не настолько же, что я в своей фантазии зашел так далеко!

И тем более не ожидал в такой степени это увидеть. Курсанты кто, во что был горазд так и действовал. Было смешно со стороны наблюдать за их торопливыми, если не сказать, спешными и, при этом, весьма неуклюжими действиями.
 
     Когда вдруг пуговицы на кители или ширинке брюк ну никак не хотят   застегиваться, -  пальчики не слушаются и подводят! И при этом, глаза у солдат у всех испуганные, если не сказать большее, а точнее ошарашенные как у тараканов, если это сравнение вовсе уместно будет. А кругом то и дело, слышна брань сержантов из-за того, что не уложились в 45 секунд одеться и построиться.

И вдруг, тогда сержант сердито подает команду "Третий (или другой какой) взвод отбой!". И все солдаты этого взвода кто успел уже одеться, а кто еще нет, да это уже теперь и  не важно, раздеваются быстро прямо на ходу; военную форму также быстро укладывают на свои табуретки, возле нее ставят сапоги и на перемычки под сиденьем табуретки протягивают портянки и прыгают в свои кровати. И накрываются простыней с одеялом до подбородка. И наступает обманчивая тишина!

    А через минуту другую поступает противоположная команда от сержанта - "Третий взвод подъем!" и все начинается сначала. И тут нам уже стало не до смеха. Хорошо, если взвод успевал одеться в отведенное время. А если нет, то так называемый "сон-тренаж"  может продолжаться сколь угодно долго. Но не бесконечно же, а, то и "дембель" подкрадется вскоре незаметно.  По всей казарме продолжается  шум и гам.
 
    Зачем же они, курсанты так долго  одевались, что в конец расстроили почтенного сержанта и привели его в бешенство? Вроде бы, ничего особенного и сложного. Всего то, надо было  успеть одеться за 45 секунд!  Но  не скажите! Да еще в составе отделения, взвода или роты в целом, а это уже другой коленкор и не так просто как может показаться на первый взгляд. В условиях, когда сержанты постоянно давят,   подгоняют и наводят жуткий страх своим  криком.
 
    Мы оделись вроде бы  быстро  ничего сложного, как нам показалось, и   стояли, просто как дураки и не знали, что нам дальше делать. Правда нам  никто и никакой команды не давал. А рота тем временем, словно метеором, выбежала из казармы на улицу на физзарядку.

Дежурный по роте приказал одному дневальному открыть окна в казарме для проветривания и показать нам, как правильно заправлять кровать и  уложить  на табуретку военную форму случае  отбоя. Внимательно смотрели, но с первого раза не хрена толком не поняли, особенно касательно  заправки кровати. Таковы вот премудрости военной службы.
 
    А тем временем взвода возвращались с зарядки в роту. По распорядку дня сейчас наступили полчаса для утреннего туалета и заправки постелей. Заданный быстрый темп от утренней пробежки сохранялся. Солдаты не расслаблялись и делали все быстро или, по крайней мере, думали так, что быстро.

Чтобы не было толкотни, особенно в туалете, кто-то бежал в него умываться и делать другие необходимые дела, а кто-то уже приступал к заправке своих кроватей; некоторые тут же начали пришивать чистые подворотнички к кителю, чего не успели сделать еще с вечера и боялись за это  получить взыскание.
   
    Потом после заправки двое бойцов по краям кроватей натягивали и держали шнур, а остальные  по нему равняли их. Таким же образом, равняли и подушки, табуретки и тумбочки. Требование к кроватям было одно, чтобы  заправка на ней выглядела красиво и ровнёхонько. И была словно как "кирпичик".

  Для этого перевернутый табурет ножками вверх ставили на край кровати и одежной щеткой  наводили бортик на одеяле (стараясь придать заправке форму кирпичика), перемещая табурет вдоль кровати и одновременно действуя щеткой.

     Потом дежурный по роте объявляет построение всему личному составу для проведения утреннего осмотра. После  повзводного построения дежурный докладывает старшине роты, который в свою очередь приказывает заместителям командиров взводов и командирам отделений провести утренний осмотр. На утренних осмотрах проверяется наличие людей, их внешний вид и соблюдение правил личной гигиены. Делается это так.
   
     Солдаты (бойцы, воины, как только не называли) стоят по команде "Смирно". Каждый командир отделения подходит к каждому, при этом курсант обязан представиться и назвать свою фамилию. И сержант  проверяет свежесть (чистоту) белого подворотничка и правильность его подшивки, стрижку волос на голове и бритье бороды (щетина ни в коем случае не допускалась).

А так же и в целом - опрятность и состояние внешнего вида. В том числе: правильно ли пришиты погоны; на месте ли все пуговицы и крючки; как затянут ремень на животе.  Если слабо,  и командиру отделения удалось своей рукой, взявшись  за бляху, провернул ее на ремне один или два раза, то тебе настолько и обеспечены наряды на работы  вне очереди.  Ну и так далее.

Особое внимание обращается на чистоту и начищенность сапог, чтобы блестели как у кота яйца. Иногда проверяется, что находиться у солдата в карманах. Если замечаний не последовало со стороны командира отделения это хорошо. А в случае замечаний дается срок на их устранение и потом ты должен доложить об исполнении и показать, что все замечания выполнены.

     А старшина тем временем ходит по казарме и проверяет заправку постелей, ровность по одной линии кроватей, подушек, тумбочек и табуреток; если что-то не понравилось и в зависимости от своего настроения может тут же перевернуть заправку на постели, ну и так далее в отношении и с другими предметами, где обнаружит недочет.

Может также проверить содержимое тумбочки, если что-то найдет неположенное, выкинет к чертовой матери на пол. На этом утренний осмотр заканчивается и зам.командиров взводов докладывают старшине роты результаты осмотра и численность личного состава по списку и в строю. При этом докладывается, сколько человек находиться в лазарете, в наряде и т.д.

     Приняв доклады, старшина через дежурного по роте дает команду "Рота, выходи строиться". И рота мигом, и не мешкая, выбегает из казармы на улицу.
          
   На улице вновь построение и вот уже старшина ведет свою роту строем на завтрак (иногда и с песней). В зависимости от зимней погоды  рота идет строем или также строем быстро бежит, если сильно холодно. В любом случае на голове у солдата всегда была одета шапка.

Строй останавливается перед солдатской столовой старшина заходит и докладывает дежурному офицеру по части о прибытии роты на обед. Если в столовой все готово, то дает команду "Шапки снять и в колонну (справа, слева) по одному в столовую бегом марш". Завтрак у нас был, если память меня не подводит, где в районе 8.оо.
             
   В столовой на видном месте указаны нормы продовольственного довольствия, положенные военнослужащим во время прохождения службы и  отдельно весит меню на неделю. Продукты были указаны в граммах и, по-моему, указывалась их калорийность. Меню утверждалось командиром полка. Понятное дело, что, будучи курсантом, редко когда удавалось ознакомиться с меню и/или другой документацией.

    Если будешь "глазеть" по сторонам не успеешь принять пищу и останешься голодным. Насколько мне помниться курсанту на завтрак и ужин отводиться по 20 минут, на обед - 30 минут. Но это только в теории и по распорядку дня. Но и в армии бывает не все гладко. Везде бывает на старуху  проруха и армия, в этом смысле, не может быть исключением! 

    Поэтому прием пищи ограничивался ровно в половину указанного времени (а когда и меньше).  Ну, кто же позволит транжирить такой вагон времени, когда весь полк весит у тебя "на плечах" в ожидании "своего звездного часа" для приема пищи. И когда все поголовно голодные или полуголодные! Да, да я утверждаю, что это было действительно так!

    Особенно впервые месяцы службы живешь только от завтрака до обеда, от обеда до ужина, от ужина до завтрака, а в остальное время хоть трава не расти. Постоянно хотелось есть. Это и объяснимо: молодой организм постепенно привыкал к такому режиму  и нормам питания и к  очень большим физическим нагрузкам.      
          
    Каждое отделение (обычно из десяти человек) занимает свой стол вместе с командиром отделения. На столе стоят большой чайник и бачок на 7-10 литров для второго блюда.  В обед преимущественно все тоже из посуды, но дополнительно ставится еще один бачок для первого. И само собой кружки (возможно, эмалированные?), алюминиевые ложки и тарелки.

    Понятное дело вилок не было, как и салфеток.  На отдельной тарелке лежат две буханки уже нарезанного хлеба:  черного и белого. Также на отдельной тарелке находятся  десять кусочков сливочного масла (цилиндрической формы по 20 гр. каждый),  на другой тарелке - сахар по два кусочка (квадратной формы, помните?) на каждого военнослужащего.
   
     Вот сколько не пытаюсь: но, ни как не могу сейчас вспомнить какие тарелки у нас были? Простенькие алюминиевые или какие-то другие, например фарфоровые или из пластмассы? Ну, да ладно бог с ними главное были! А вот вилок точно не было. И все же поскольку наша часть как воинское подразделение анонсировалась как показательное, то склонен считать и посуда была образцовой!

     В чайнике  подавали (во как загнул) просто жиденький чай, иногда и крепкий; был и компот из сухофруктов; иногда,  даже и кисель. Обычно на завтрак была каша, чаще всего перловая (шрапнель) к услугам, которой я до сих пор старательно не прибегаю, если быть точнее, вовсе  избегаю ее;   реже была гречневая каша с запахом тушеного мяса. И в кашах просматривались небольшие кусочки мяса. 

     На обед был суп гороховый, но чаще всего щи на слабом мясном бульоне; на второе: овощное рагу, отваренное со свининой: рагу было на основе, преимущественно, из капусты, хорошо сдобренной томатной пастой (соусом?) и хрен еще знает  чем? Но вкусно! На ужин были макароны (вермишель) или картофельное пюре с рыбой. Разные вариации блюд  на утро и вечер были возможны.

     Еще раз хочу повторить, постоянно хотелось есть. Поэтому, кто из курсантов был при деньгах, то и дело норовили попасть в "чипок" и что-нибудь прикупить сладенького.

     Попав первый раз в столовую, я повел себя на редкость как сама высочайшая скромность или словно, как целомудренная дама на выданье. Извините-простите! А тем временем командир отделения сев за стол незамедлительно  обеспечил себя положенной пайкой: хлебом, сахаром, маслом, налил стакан чая и положил в тарелку кашу из бочка.   

Пока я сидел и смотрел в потолок, одним словом ловил ворон, когда как другие без зазрения совести начали расхватывать весь хлеб. Рядом сидящий курсант ткнул меня локтем  в бок и сказал, чё сидишь, как целочка - бери скорее, а то не хрена не достанется. Так и получилось - мне достались только крохи.

Я по своей глупой наивности думал, что раздача пищи должна быть более организованной, а не  по принципу: кто успел, тот и съел. Не знаю почему, но мне вот такое несправедливое распределение пищи заполнилось на всю жизнь. И это вакханалия продолжалось в течение несколько дней. Зачем командиры отделений смотрели на это сквозь пальцы мне до сих пор не понятно?

Ведь уставы Вооруженных Сил СА и ВМФ, наоборот, призваны дисциплинировать, сплачивать армейские коллективы, прививать чувство локтя и повышать ответственность друг перед  другом,   развивать здоровый коллективизм,  помогать вместе, переносить невзгоды,  тяготы и  лишения и пр. Одним словом - сам погибай, а друга выручай! В армии без этого никак нельзя!

Да и сама армия только на этом основывается и существует благодаря этому: как единый притертый и отлаженный, хорошо работающий механизм.  Разве я не прав? Вскоре моя прозорливость, что так не должно быть и вера в правоту и справедливость не заставили себя долго ждать и  имели место быть в дальнейшем. Во дела, как будто я писал уставы! Ха-ха.

      Вскоре командир отделения назначил одного из курсантов на все время пребывания в "учебке" - раздатчиком пищи. И все проблемы исчезли, всем доставалось, более-менее поровну. В армии все делается по командам. И здесь в столовой свои команды. "Рота садись. К приему пищи приступить!" и раздатчик пищи встает из-за стола из бачка черпаком наполняет тарелки кашей или супом.

Конечно, последнему может и не повезти - достанется одна жижа. Каждый из нас подумал, хорошо бы задружится с раздатчиком пищи! Но это все в прошлом осталось, как и меркантильные интересы!

     Он же, раздатчик пищи, по-моему,  разливал и чайник. А рядом сидящие курсанты делили и раздавали на остальных поровну масло, хлеб и сахар. Это святое! Естественно, первому и лучшее все доставалось командиру. С него и начиналась раздача. И в столовой только и слышен лязг зубов и чавканье, стук ложек. Это курсанты улепетывают за обе щеки еду!

Через некоторое время  следует команда от старшины "Рота, прекратить прием пищи, выходи строиться!". Тут же назначенные курсанты быстро собирают всю посуду со стола  и несут в раздаточную. Другие протирают стол. Очевидно, более нет нужды описывать прием пищи в столовой. Все происходило по заранее спланированному порядку и в остальные дни.

    Единственное, должен отметить, что, где-то, с середины 1974 года и до конца моей службы в дни общегосударственных праздников и в День принятия Присяги в части накрывали праздничный обед в столовой: готовили шницель (иногда котлетки), раздавали по одному вареному яйцу (или по два?) и делали какао. Естественно, в эти дни на нас была одета  парадная форма. После приема пищи рота пошла в свое расположение.
Продолжение следует...